‘Отечественныя Записки’, No 1, 1847
Замечательнейшие Походы Петра-Великаго и Суворова. Публичные лекции по военной истории…., Суворов Александр Васильевич, Год: 1847
Время на прочтение: 10 минут(ы)
Замчательнйшіе Походы Петра-Великаго и Суворова. Публичныя лекціи по военной исторіи, по Высочайшему повелнію читанныя Генеральнаго Штаба подполковникомъ Богдановичемъ, въ 1846 году. Съ шестью картами и планами. Санктпетербургъ. Печатано въ тип. Карла Крайя. 1846.
Авторъ ‘Замчательнйшихъ Походовъ’ избралъ эпиграфами для своего сочиненія безсмертныя слова Петра-Великаго, ‘А о Петр вдайте, что ему жизнь не дорога: жила бы только Россія во слав и благоденствіи, для благосостоянія вашего’. Другой эпиграфъ составляютъ слова Суворова, ‘Горжусь тмъ, что я Русскій!’
Въ предисловіи, г. Богдановичъ упоминаетъ о желаніи сдлать свои лекціи истинно-популярными и потомъ о тхъ трудностяхъ, которыя онъ долженъ былъ преодолть, въ-особенности при составленіи лекцій. Походы Суворова требовали сличенія свдній, разсянныхъ во множеств книгъ и рукописей и пополненіи ихъ изустными преданіями. Тутъ же авторъ, между-прочимъ, сказалъ:
‘Чтобы говорить предъ Русскими просвщенными воинами о Петр и Суворов, необходимо было повторять многое извстное. Кому изъ Русскихъ чужды ихъ подвиги? Но за то я льстилъ себя надеждою найдти единодушное сочувствіе въ моихъ слушателяхъ, я зналъ, что каждый изъ насъ привыкъ отъ самой колыбели чтить имя Суворова, благоговть передъ памятью Петра-Великаго, и потому надялся, что т, которые удостоятъ меня вниманіемъ своимъ, обратятъ боле вниманія на достоинства, нежели на недостатки моего разсказа.’
Литература описываемыхъ г. Богдановичемъ войнъ, въ-особенности сверной, такъ обширна, богатство матеріаловъ такъ велико, что автору предстоялъ только трудъ сврить, привести въ систему и передать уже готовые и давно-обработанные факты. Такъ-какъ содержаніе изданной теперь книжки было назначено для изустной бесды съ слушателями, то намъ остается только разсмотрть, въ какой степени авторъ воспользовался тми многочисленными средствами, которыя онъ имлъ въ своемъ распоряженіи, и какія новыя пріобртенія сдлала военная исторія со времени появленія ‘Замчательнйшихъ Походовъ’ г. Богдановича.
Авторъ раздлилъ свое сочиненіе на пять лекцій, изъ которыхъ первыя дв заняты изложеніемъ походовъ сверной войны 1707, 1708 и 1709 годовъ, а въ трехъ послднихъ лекціяхъ содержится походъ Суворова, въ 1799 году, въ Сверную-Италію и потомъ въ Швейцарію. Раздленіе труда своего на пять лекцій авторъ совершилъ уже въ-послдствіи, при напечатаніи книги. Въ дйствительности же, содержаніе книги было прочитано г. Богдановичемъ въ три лекціи. Лекція отъ лекціи отдляется тремя, четырьмя, а иногда и пятью чистыми страницами, такъ-что, со включеніемъ приложенныхъ въ конц книги опечатокъ, получится въ итог 241 страница.
Первую лекцію авторъ начинаетъ словами:
‘Счастливь тотъ, кто говоритъ о Великомъ Петр предъ Русскими. Его слова наврное найдутъ отголосокъ въ душахъ слушателей. Но еще завидне участь того, кто подобно мн, долженъ говорить о военныхъ подвигахъ Петра’.
Вообще изъ первыхъ двухъ лекціи, т. е. походовъ сверной войны, ясно обнаруживается предположенная авторомъ цль ‘представить подвиги Петра-Великаго въ настоящемъ ихъ вид’. Но оказалось, что, при дальнйшемъ развитіи своей идеи, авторъ вс факты описываемой имъ войны сосредоточилъ на подкрпленіи созданной имъ самимъ мысли, что Петръ-Великій былъ не только полководецъ, стоявшій выше своего вка, опередившій цлымъ столтіемъ своихъ современниковъ и неоцненный ими по заслугамъ, по что онъ, какъ геніальный полководецъ, иметъ вс права стать несравненно-выше Наполеона, эрцгерцога Карла и Карла XII. Потомъ авторъ, справедливо жалуясь на иностранныхъ писателей, что они до-сихъ-поръ еще не оцнили врно военныхъ заслугъ Петра-Великаго, имютъ ложныя о немъ понятія и не обращаютъ вниманія на то, что онъ одержалъ верхъ надъ Карломъ-Двнадцатымъ — однимъ изъ замчательныхъ людей своей эпохи,— говоритъ:
‘Но мы Русскіе, можемъ ли раздлять это мнніе? Можемъ ли быть столь равнодушны къ подвигамъ того, кто сказалъ: что ему жизнь не дорога, жила бы только Россія въ блаженств и слав для благосостоянія н(в)ашего, — того кто сказавъ эти слова сдержалъ ихъ столь славно на поляхъ Полтавы, гд смерть ходила вокругъ Петра, касалась его, но не дерзнула поразить его.’
Отдавая полную справедливость чувствамъ автора, его патріотизму, его благоговнію къ подвигамъ Великаго, не можемъ не замтить, что вс эти въ источник прекрасныя чувства нсколько удалили его отъ истины, которая, оставаясь всегда неизмнною, должна быть свято уважаема историкомъ и служить непремннымъ основаніемъ науки. Неисчислимыя государственныя заслуги и личныя достоинства Петра Великаго составляютъ уже такія неопровержимыя права на признательность и удивленіе потомства, что мысль г. Богдановича представить Петра, какъ первенствующаго, геніальнаго полководца всхъ вковъ, — несогласная съ историческою истиною.— непремнно должна встртить основательное возраженіе. Какъ мудрый преобразователь, какъ великій организаторъ вооруженныхъ силъ, Петръ-Великій безспорно займетъ первое мсто, однакожь, въ ряду предводителей арміями ему принадлежитъ хотя весьма-почетное мсто, но, по всмъ вроятіямъ, не первое. Чтобъ доказать подобную мысль, со стороны автора недостаточно безотчетныхъ похвалъ, но необходимы положительные факты, взятые изъ чистаго родника исторіи, и въ этомъ случа должно обращаться къ исторіи, а не къ чувству слушателей или читателей…
Излагая числительныя силы воюющихъ сторонъ, авторъ говоритъ на стр. 8-й:
‘Со стороны же Карла Двнадцатаго, силы котораго вообще состояли въ числ ста тысячъ, армія была укомплектована боле, нежели до тридцати тысячъ войскъ’… (?) и проч.
Намъ кажется это нсколько-неопредлительно: какъ должно понимать, что армія съ укомплектованіемъ составила 130 тысячъ, или только 100 тысячъ, или же 100 тысячъ Шведовъ укомплектовались такимъ образомъ, что подъ конецъ ихъ набралось до 30 тысячъ?
Распространяясь о мстныхъ оборонительныхъ средствахъ, которыя, при вторженіи шведской арміи въ русскіе предлы, тогдашнее наше правительство предприняло, авторъ между-прочимъ такъ говоритъ на стр. 13 и 14:
‘Въ то же время приказано было устроить укрпленную линію на пространств отъ Пскова черезъ Смоленскъ къ Брянску. Эта линія состояла въ лсистыхъ мстахъ, изъ заскъ, а въ открытомъ изъ окоповъ, на всхъ путяхъ, изъ Литвы въ Россію устроены были завалы. Такимъ-образомъ эта укрпленная линія имла сходство съ подобными линіями, употреблявшимися на запад Европы.’
Эти безконечныя, на нсколько сотъ верстъ растянутыя линіи укрпленій и заскъ были воздвигаемы у насъ въ Россіи еще въ незапамятныя времена татарскаго владычества. Валъ со рвомъ къ непріятельской сторон устроивался въ мстахъ безлсныхъ. Остатки этихъ укрпленій допын сохранились въ нкоторыхъ южныхъ губерніяхъ Россіи и преимущественно тхъ, которыя находились на границахъ, окраинахъ или украинахъ государства. На-примръ, въ Полтавской около Золотоноши, на юг Кіевской и Харьковской, гд пролегали границы съ Крымской-Ордой. Страны же лсистыя оборонялись пространными линіями заскъ. Такимъ-образомъ, въ Калужской и Рязанской Губерніяхъ заски тянулись иногда боле, чмъ на сто верстъ. Еще во времена Петра въ этихъ губерніяхъ засками ограждались казенные лса, называвшіеся по этой причин также засчными, и только въ 1762 году указомъ императрицы Екатерины Второй запрещено валить лсъ на заски. Система оборонять страну посредствомъ непрерывной линіи укрпленій и заскъ отъ набговъ враждебныхъ имла началомъ не подражаніе или заимствованіе отъ Западной-Европы, а прямое слдствіе первобытныхъ, младенчествующихъ понятій о военномъ искусств и оборонительныхъ средствахъ страны. Стны Агриколы и Адріана на границахъ Шотландіи съ Англіею, Траяновъ-Валъ отъ сел. Черноводъ на Дуна до Кистенджи и, если угодно, китайская стна — вс эти постройки должно приписать не къ заимствованію одного народа отъ другаго и тмъболе отъ Запада, а къ фактическому проявленію необразовавшихся еще тогдашнихъ понятій р военномъ искусств, и какъ ратное дло у всхъ народовъ того времени находилось еще въ совершенномъ, почти-одинаковомъ младенчеств, то и результаты выходили тождественные. Такимъ образомъ, явились въ Кита и Шотландіи стны, а у насъ земляные валы и заски.
Во многихъ мстахъ своей книги, въ-особенности при описаніи послдствій сраженія или удачнаго дла, авторъ высказываетъ свои мннія о Петр-Великомъ и Карл XII.
Такимъ-образомъ, на стр. 38, распространяясь о военныхъ качествахъ шведскаго короля, онъ между-прочимъ говоритъ:
‘Разсматривая дйствія великихъ полководцевъ всхъ временъ, видимъ, что они были истинно велики потому именно, что умли соображаться съ своими средствами и съ обстоятельствами, въ которыхъ находились. И потому, по всей справедливости должно сознаться, что Карлъ-Двнадцатый, необладавшій этимъ умньемъ, не можетъ равняться съ геніальными полководцами — Александромъ Македонскимъ, Юліемъ Цезаремъ, Густавомъ Адольфомъ, Фридрихомъ-Великимъ, Наполеономъ и Петромъ I.’
Потомъ, на слдующей страниц, авторъ говоритъ уже, что ‘Карлъ-Двнадцатый не можетъ считаться въ числ великихъ полководцевъ’, и въ довершеніе прибавляетъ причину: ‘искуство достигать побдами цли войны было недоступно ему’. Опредливъ такимъ-образомъ военные таланты шведскаго короля, г. Богдановичъ заключаетъ: ‘все-таки онъ долженъ занять мсто въ ряду людей необыкновенныхъ’. Для полноты портрета свернаго героя, на той же страниц, авторъ сдлалъ два дополненія, изъ которыхъ въ первомъ сказано, что: ‘онъ не былъ великимъ полководцемъ можетъ быть потому только, что искусство веденія войны, столь многосложное и трудное искусство, требуетъ пріуготовительныхъ свдній и опытности, которыхъ не ‘доставало Карлу, начавшему командовать арміями съ семьнадцати-лтняго возраста’. Въ другомъ же мст, на стр. 39, говорится о Карл XII слдующее: ‘соображенія его, мало обдуманныя и не довольно основательныя, ‘не могутъ выдержать строгаго критическаго разбора’.
Представивъ въ такомъ свт Карла XII, какъ полководца, авторъ, къ довершенію нашего недоумнія, въ слдующихъ строкахъ называетъ его ‘достойнымъ противникомъ’ Петра.
Принимая мннія г. Богдановича за несомннныя, какой же выводъ сдлаемъ о военномъ значеніи Петра-Великаго? Предоставляемъ ршить какъ этотъ, такъ и другіе возникающіе при этомъ вопросы ученымъ изслдователями военной исторіи…
Описавъ, на стр. 52, второй моментъ сраженія полъ Лснымъ, когда непріятель, бывъ атакованъ вдругъ на всей линіи, долженъ былъ отступать къ своему вагенбургу, авторъ говоритъ, вроятно принявъ за авторитетъ показанія Адлерфельда или Нордберга: ‘отбили у него 5 орудій и нсколько знаменъ Въ ‘Журнал Петра-Великаго’ (часть I, страница 167) означено ‘8 пушекъ и нсколько знаменъ’. ‘Журналъ’, или поденная записка ПетраВеликаго, написанъ канцлеромъ Шафировымъ и собственноручно исправленъ и пересмотрнъ Петромъ-Великимъ, а потому составляетъ одинъ изъ драгоцннйшихъ и достоврнйшихъ матеріаловъ для исторіи сверной войны. Сраженіе подъ Лснымъ имло такое ршительное вліяніе на ходъ и окончаніе цлой кампаніи, что мы не можемъ опустить случая представить читателямъ тогдашній современный разсказъ, который съ тмъ вмст будетъ необходимъ и для исправленія вышесказаннаго показанія г. Богдановича:
‘И когда оныхъ (Шведовъ) сквозь лсъ прогнали къ ихъ конниц, тогда наша конница съ пхотою совокупилась и на ономъ нол всми людьми на об стороны въ главной бой вступили, которой нсколько часовъ продолжался, гд непріятеля съ поля паки сбили жъ, который ушелъ къ своему обозу, а наши стали на боевомъ мст, гд взято восемь пушекъ и нсколько знаменъ, и понеже на об стороны солдаты такъ устали, что боле невозможно биться было, и тогда непріятель у своего обоза, а наши на боевомъ мст сли, и довольное время отдыхали, разстояніемъ линей одна отъ другой въ половин пушечнаго выстрла полковой пушки али и ближе, въ то время съ нашего праваго крыла нсколько разъ изъ трехъ пушекъ стрлено въ флангъ непріятельской, а отъ нихъ стрльбы но было. Сей случай зло дивно было видть, будто бы непріятели были между собою такъ кротки, и близко другъ отъ друга сидя отдыхали’.
Съ прибытіемъ къ Русскимъ отряда Каура, а къ Шведамъ обознаго прикрытія —
‘…паки непріятеля атаковали, гд превеликій жестокій былъ бой, и перво нсколько залповъ выпалили, а потомъ съ басонетами и шпатами прямо на непріятеля пошли, и помощью побдодавца Бога, непріятеля совсмъ съ поля сбили, и достальныя пушки и обозъ взяли и совершенную викторію получили, при которомъ окончаніи превеликая началась вьюга со снгомъ, и потомъ тотчасъ ночь наступила, и тако оставшійся непріятель случай ко уходу получилъ, а наши, гд кого та вьюга застала, тутъ и ночевали.’
Но всего замчательне заключеніе. Ни одинъ полководецъ, ни одинъ военный историкъ, по всмъ вроятіямъ, не длалъ такого любопытнаго, въ высшей степени оригинальнаго послсловія:
‘Сія у насъ побда можетъ первою назваться, понеже палъ регулярнымъ войскомъ никогда такой не бывало, и по истин оная виною всхъ благополучныхъ послдованій Россіи, понеже тутъ первая солдатская проба была, и людей конечно ободрила, и мать полтавской баталіи, какъ ободреніемъ людей, такъ и временемъ, ибо по девятимсячномъ времени оное младенца счастіе произнесла,— егда совершеннаго ради любопытства кто желаетъ исчислить отъ 28 дня сентября 1708, до 27 іюня 1709 года.’
Остальная часть похода скверной войны у г. Богдановича изложена довольно-отчетливо, и вообще везд, гд только авторъ излагалъ самые факты, излагалъ ихъ врно и языкомъ правильнымъ, но вс отступленія, имъ сдланныя для подкрпленія созданной имъ идеи, не отличаются тми же достоинствами, можетъ-быть, и потому, что носятъ на себ отпечатокъ какой-то несвязности, пестроты, мозаичности. Замтно, что авторъ много читалъ, по, принимая за основаніе правила и мысли знаменитйшихъ военныхъ писателей, не сроднился съ ними, не усвоилъ ихъ себ, и потому эти разногласящія правила и мысли,— впрочемъ, основательныя въ частности,— въ совокупности не только не поддержали главной идеи, по произвели совершенно-противное дйствіе. Доказательствомъ чему можетъ служить вышеприведенная нами характеристика Карла XII.
Вторая половина произведенія г-на Богдановича, т. о. походы Суворова въ Италіи и Швейцаріи, носитъ на себ отпечатокъ тхъ же достоинствъ, которыми отличается и ‘Описаніе похода Карла Х на Россію’. Мы этимъ хотимъ сказать, что подробное изученіе историческихъ фактовъ, изъ которыхъ приведены многіе весьма-любопытные и, можетъ-быть, немногимъ извстные, дастъ выгодное для автора мнніе о его начитанности и учености. Разсматривая съ этой стороны трудъ, должно согласиться, что авторъ составилъ его довольно-добросовстно. При этомъ, однакожь, мы должны замтить, — потому-что справедливость и очевидность дла того требуютъ,— что въ сжатыхъ, тсныхъ рамкахъ ‘Замчательнйшихъ Походовъ’ не можетъ и не должно существовать выпуклыхъ ошибокъ противъ изложенія историческихъ фактовъ. Было бы довольно-странно, еслибъ въ этомъ краткомъ эскиз войны, въ такомъ масштаб, встртились бы еще подобные недостатки! Въ этомъ отношеніи, ‘Исторія Россійско-Австрійской Кампаніи 1799 года г. Фукса, не говоря уже о десятк иностранныхъ писателей, можетъ служить весьма-хорошимъ источникомъ, какъ сводъ матеріаловъ, но ‘изъ этихъ матеріаловъ должно построить зданіе, достойное нашего геніальнаго Суворова’…
‘Замчательнйшіе Походы Суворова’, какъ произведеніе военно-историческое, неизбжно должно покоряться еще другимъ условіямъ: кром исторіи, оно должно принадлежать и военному искусству, а потому недостаточно изложить только передвиженія войска или ихъ маршруты по предписаніямъ отъ такого-то числа и за такимъ-то нумеромъ, недостаточно показать расположеніе отдльныхъ корпусовъ или отрядовъ на театр войны, или расположеніе войскъ въ виду непріятеля на пол сраженія, и какъ они передвигались и какъ дйствовали,— все это прекрасно, и если военный человкъ разскажетъ вс замчательныя подробности данной кампаніи, это сдлаетъ честь его памяти, но изученіе однихъ вещественныхъ фактовъ войны еще не подвигаетъ дла впередъ, т. е. къ цли, которую долженъ предположить себ вообще военный историкъ при созданіи труда своего. Военная исторія иметъ еще другую важную сторону (которую можно назвать, если хотите, философскою),— именно, подробное разсмотрніе военныхъ дйствій какъ въ тактическомъ, такъ и въ стратегическомъ отношеніяхъ, и указаніе на то, какія полыя преобразованія данная кампанія произвела въ искусств веденія войны. При подробнйшемъ изученіи исторіи великихъ полководцевъ, которые произвели эпоху въ образ веденія войны, должно обращать главнйшее вниманіе на т особые, новые принципы, которымъ они подчиняли свои дйствія, эти-то принципы и составляютъ основаніе законовъ военнаго искусства. Но походъ въ Италію и Швейцарію въ 1799 году, кром выводовъ для усовершенствованія теоріи, еще иметъ другую особенность, замчательную собственно для насъ, Русскихъ, какъ походъ русскаго полководца Суворовъ пріобрлъ первенство геніальностью своихъ соображеній надъ всми полководцами своего вка, и до настоящей минуты надъ всми русскими когда-либо бывшими полководцами, а потому, при описаніи похода его въ Италію и Швейцарію въ 1799 голу, для русскаго военнаго историка представится еще новый любопытный элементъ — изслдованіе тхъ средствъ, которыми нашъ великій полководецъ такъ много облегчилъ себ побду, того могущественнаго вліянія, которое имлъ онъ на нравственный духъ ввреннаго ему войска, голоднаго, безъ обуви, переносившаго всевозможныя и даже невозможныя лишенія. Вспомните положеніе его въ Швейцаріи, гд даже самъ Багратіонъ имлъ ботфорты безъ подмтокъ, такъ-что пальцы торчали у него снаружи,— и при всемъ этомъ смертельно-раненный Мещерскій за минуту до послдняго вздоха кричалъ Фуксу: ‘Не забудь меня въ реляціи!’… Изученіе этихъ-то мощныхъ рычаговъ нравственныхъ силъ врядъ-ли не столько же необходимо военному человку, какъ и изученіе военной географіи, тактики и стратегіи…
При составленіи ‘Замчательнйшихъ Походовъ Суворова’, авторъ не сказалъ ни одного слова своимъ читателямъ о театр войны, тогда-какъ это обстоятельство считается однимъ изъ главнйшихъ условій всякаго военно-историческаго произведенія. Такимъ-образомъ, безъ предварительнаго знакомства съ мстностью театра войны, невозможно будетъ объяснить всей замысловатости стратегическихъ соображеній Суворова и причинъ отдленія арміи Моро отъ арміи Макдональда во время трехдневнаго сраженія при Тидоне и Требіи.
Въ заключеніе, намъ остается указать на нсколько погршностей, вкравшихся отъ поспшности, съ которою, можетъ быть, печаталась книга. На стр. 104, авторъ приводитъ собственныя слова Суворова, сказанныя имъ по случаю назначенія новаго главнокомандующаго во французскую армію, генерала Моро, вмсто Шерера, признаннаго Директоріею неспособнымъ, узнавъ о томъ, Суворовъ сказалъ: ‘Слава Богу! немного было бы намъ чести разбить шарлатана. Горжусь, что буду имть дло съ главнымъ человкомъ’. Суворовъ уважалъ Моро боле, чмъ другихъ Французскихъ генераловъ, и нтъ никакого сомннія, что онъ отзывался о немъ въ подобныхъ выраженіяхъ, но, по всмъ вроятіямъ, не считалъ за особенную честь и не гордился тмъ, что будетъ имть дло съ главнымъ человкомъ: вдь Шереръ былъ тоже главнымъ человкомъ, если понять это выраженіе за однозначащее съ главнокомандующимъ. Гордость Суворова, какъ боелюбиваго, побдоноснаго старца, могла удовлетворяться только борьбою съ достойнымъ протпиником, стяжавшимъ уже громкую славу многими побдами. Мы полагаемъ, что авторъ ‘Замчательнйшихъ Походовъ’ нсколько преобразовалъ слова, сказанныя Суворовымъ въ Турин по случаю предпринятаго генераломъ Моро отступленія вверхъ по долин Танаро съ цлію пройдти въ Ривьеру, соединиться съ арміею Макдональда чрезъ Геную и Понтремоли и стать на сообщеніяхъ союзной арміи. Манвръ былъ недуренъ, и Суворовъ, вполн постигая все его значеніе, сказалъ: ‘Моро понимаетъ меня старика, и я радуюсь, что буду имть дло съ умнымъ человкомъ’…
На стр. 131, авторъ, описавъ сраженіе при Тидоне 17 іюня, помстилъ авангардъ отступившей Французской арміи ‘у Сан-Николо, на лвой сторон Тидоне’, тогда-какъ въ дйствительности французы расположили свой авангардъ на лвомъ берегу Требіи, да и самая деревня Сан-Николо находится не въ дальнемъ разстояніи отъ лваго берега Требіи.
На стр. 228-й изложены послдствія муттонскаго сраженія (у рки Муотты), при чемъ авторъ говоритъ:
‘Потеря его, въ оба дни муттенскаго сраженія, кром пяти орудій, захваченныхъ побдителями и зарытыхъ въ землю, по неимнію средствъ къ проводу ихъ черезъ горы, простиралась до 1500 человкъ плнными (въ числ которыхъ былъ бригадный генералъ Лекурбъ)’…
А на стр. 208 сказано:
‘Правое крыло французской арміи, противъ котораго должны были дйствовать союзныя войска, состояло изъ двнадцати-тысячной дивизіи Лекурба’.
Вообще, появленіе ‘Замчательнйшихъ Походовъ Петра-Великаго и Суворова’, если и не послужило къ пополненію и дальнйшему развитію отечественной военной исторіи, то, по-крайней-мр, можетъ служить доказательствомъ нкоторой, во всякомъ случа полезной литературной дятельности. Но, говоря вообще, это произведеніе приблизительно не можетъ удовлетворить строгимъ требованіямъ современной науки, и геніальный нашъ Суворовъ тмъ не мене до настоящей минуты еще не иметъ достойнаго истолкователя своихъ великихъ, незабвенныхъ длъ…
Знаменитый схоластикъ среднихъ вковъ объяснялъ своей аудиторіи одну строку Виргилія почти цлый годъ, читая лекціи четыре раза въ недлю. Обстоятельства заставили его прекратить свои лекціи, и онъ, явившись въ послдній разъ къ своимъ слушателямъ, объявилъ, что, посвятивъ лучшее время своей жизни изученію Виргилія, полагалъ высшимъ блаженствомъ для себя передать это знаніе и своимъ слушателямъ, но, къ-несчастію, ему удалось только до половины объяснить весь многообъятный смыслъ этой строки Виргилія. А та строка нашей исторіи, гд начертано имя Суворова, разв иметъ мене глубокій смыслъ? Въ таинственныхъ его словахъ: быстрота, глазомръ, натискъ, разв не и заключается сокращенія его врной, меткой тактики?..