Шарль Перро
Шарль Перро
Замарашка
Замарашка
![[]](https://az.lib.ru/img/p/perro_s/text_06_zamarashka_1868/perro1.jpg)
![[]](https://az.lib.ru/img/p/perro_s/text_06_zamarashka_1868/perro2.jpg)
![[]](https://az.lib.ru/img/p/perro_s/text_06_zamarashka_1868/perro3.jpg)
![[]](https://az.lib.ru/img/p/perro_s/text_06_zamarashka_1868/perro4.jpg)
![[]](https://az.lib.ru/img/p/perro_s/text_06_zamarashka_1868/perro5.jpg)
![[]](https://az.lib.ru/img/p/perro_s/text_06_zamarashka_1868/perro6.jpg)
Замарашка, Перро Шарль, Год: 1697
Время на прочтение: 8 минут(ы)
Источник текста: Шарль Перро — Волшебные сказки. Издание второе.
Тип. Мюллера, Санкт-Петербург, 1868 г.
Переводчик: не указан.
OCR, spell check и перевод в современную орфографию: счастливый принц (Официальный сайт Оскара Уайльда).
Жил-был барин. У него умерла жена, и он в другой раз женился на женщине самой надменной и самой гордой.
У нее были две дочери, нравом и всеми качествами похожие на нее.
Муж её также имел от первого брака дочь, которая была беспримерная красотою и добродушием. Она наследовала эти свойства от своей доброй матери.
Лишь только отпраздновали свадьбу, как мачеха обнаружила свой злой нрав. Она не могла терпеть добрых качеств падчерицы, потому что они показывали её дочерей еще более ненавистными для людей.
Мачеха возложила на эту бедную девушку самые низкие занятия в доме. Она заставляла ее мыть посуду и крыльцо, убирать комнаты, как свои, так и дочерей своих, и спать на чердаке на соломенном тюфяке, тогда как дочери её жили в богатых комнатах с паркетными полами, имели кровати самые роскошные, и такие зеркала, в которых могли видеть себя с головы до ног.
Бедная девушка терпеливо сносила всё, и не смела жаловаться своему отцу, который стал бы бранить и обвинять ее, потому что его жена совершенно управляла им.
Эта девушка, до окончании своей работы, обыкновенно садилась пред очагом на золу.
Поэтому старшая сестра стала называть ее Чумичкой, а младшая сестра была не стол зла, как старшая, и называла бедную девушку Замарашкой.
Однако Замарашка и в худом платье своем была во сто раз красивее обеих сестер своих, одетых великолепно.
Случилось так, что принц, сын короля, давал бал, и на этот бал приглашал всех знатных особ, а также и дочерей этой злой мачехи, так как они считались важными лицами в той стране.
Этому случаю они очень радовались и были заняты выбором платьев и нарядов, которые лучше шли к их лицу.
Это был новый труд для Замарашки, потому что она утюжила белье своих сестер и крахмалила их манишки,
У этих двух девиц только и было разговоров, кому как одеться.
— Я, говорила старшая, я надену красное бархатное платье.
— У меня, говорила младшая, у меня будет надето платье обыкновенное, но за то я надену свою мантию с золотыми цветами и алмазную повязку, которая так великолепна.
Послали за парикмахером для того, чтоб сделать букли в два ряда.
Сестры позвали к себе Замарашку и просили у нее совета, потому что она имела хороший вкус.
Замарашка давала им прекрасные советы, и даже предложила убрать их головы, на что они согласились охотно.
Когда Замарашка убирала головы сестрам, то они спросили ее:
— Замарашка, хотела ли бы ты ехать на бал?
— Ах, сударыни, — отвечала она, — вы смеетесь надо мной. Могу ли думать об этом?
— Правда, говорили сестры, ведь стали бы смеяться, увидя такую замарашку, приехавшую на бал.
Другая, то есть не Замарашка, убрала бы этим девицам головы как-нибудь, но она была такая добрая, что убрала головы их как нельзя лучше, и сестры её от этого были в восторге. А для того, чтоб казаться тоньше, они не ели два дня, и разорвали больше дюжины шнуровок, стягивая свою талию. Они также беспрестанно смотрелись в зеркала.
Наконец, настал счастливый день: сестры поехали на бал, а Замарашка глазами провожала их так далеко, как могла.
Когда она перестала видеть их, то начала плакать. Тогда её крестная мать, видя ее в слезах, спросила у нее, о чем она плачет?
— Я хотела бы… хотела бы… Она плакала так горько, что не могла окончить ответа.
Крестная мать её, которая была волшебница, спросила у нее:
— Тебе очень хотелось бы ехать на бал, не правда ли?
— Да, — отвечала Замарашка, вздыхая.
— Но будеишь ли ты хорошо вести себя на бале? — спросила крестная мать. — Я сделаю, что ты поедешь туда.
Потом волшебница новела Замарашку в свою комнату, и сказала ей: ‘Ступай в сад, и принеси мне оттуда тыкву’.
Замарашка тотчас дошла и сорвала тыкву самую лучшую, какую только могла найти, и понесла ее к крестной матери своей, стараясь отгадать, каким образом эта тыква повезет ее на бал.
Крестная мать, взяв тыкву, вырезала из неё средину, и, оставив одну только, кору, ударила своим волшебным прутиком по пустой тыкве, которая тотчас превратилась в прекрасную золотую карету.
Потом крестная мать пошла посмотреть мышеловку, и нашла в ней шесть живых мышей. Она велела Замарашке открыть дверцы мышеловки, ц, при выходе оттуда мышей волшебница каждую из них ударяла своим прутиком, отчего мышь тотчас превращалась в прекрасную лошадь, и все мыши составили превосходную запряжку в шесть лошадей цвета мышино-серого.
А как волшебница не знала из чего сделать кучера, то Замарашка сказала ей: ‘Пойду, посмотрю, нет ли в ловушке крысы, из неё мы сделаем кучера’.
— Хорошо, — сказала волшебница, — пойди, посмотри.
Замарашка принесла ловушку, в которой были три большие крысы.
Волшебница выбрала из них одну, такую, у которой были самые большие усы, и только лишь дотронулась своим прутиком до неё, как крыса тотчас превратилась в толстого кучера с красивыми усами.
Потом волшебница сказала Замарашке: Пойди в сад, ты найдешь там за лейкой шесть садовых ящериц. Принеси мне их.
Замарашка лишь только принесла этих ящериц, как волшебница превратила их в шестерых лакеев, которые были одеты в ливреях, и тотчас стали на: запятки. Эти лакеи стояли на запятках так хорошо, как будто бы всегда служили лакеями.
Тогда волшебница сказала Замарашке: Ну, вот теперь можешь ехать на бал. Довольна ли ты?
— Да. Но разве могу ехать в худом платье?
Волшебница лишь только прикоснулась своим прутиком к Замарашке, как вдруг её одежда превратилась в парчовое платье, осыпанное, драгоценными камнями. Потом волшебница дала Замарашке пару прекрасных хрустальных башмачков.
Когда она была так наряжена, то села в карету.
Волшебница особенно советовала ей не оставаться на бале долее полуночи, предупреждая ее, что если она останется минутою позже, то опять превратятся: её карета — в тыкву, лакеи — в садовых ящериц, и вся одежда её примет прежний вид свой.
Замарашка обещала волшебнице уехать с бала ранее полуночи.
Она ехала, не помня себя от радости.
Принц, которому доложили, что приехала принцесса совсем неизвестная, пошел встречать ее.
Он подал ей руку при выходе её из кареты, и повел ее в залу, где были гости.
Тогда воцарилось глубокое молчание. Все гости перестали танцевать, а музыканты играть: Столь внимательно смотрели на удивительную красоту этой неизвестной особы. Только слышан был тихий говор: ‘Ах, как она прекрасна!’
Даже король, как ни был стар он, не переставал смотреть на гостью, и тихонько говорил королеве, что он никогда не видел такой прелестной особы.
Все дамы внимательно рассматривали платье Замарашки, имея намерение сделать такое же на другой день, если только можно будет найти такую чудесную материю для платья.
Принц посадил эту гостью на самое почетное место, и потом пошел с нею танцевать.
Она танцевала с такою грацией, что еще больше стали удивляться ей.
Подали прекрасный десерт, но принц не мог кушать его, так он был занят неизвестной красавицей.
Она села рядом с сестрами, разговаривала с ними очень вежливо, и дала им конфет, которые подал ей принц.
Это очень удивило сестер, потому что они не узнали её.
Замарашка лишь только услышала, что бьет три четверти двенадцатого часа, тотчас поклонилась всем гостям и ушла, как можно скорее.
Когда она возвратилась домой, то пошла к своей крестной матери, и, поблагодарив ее, сказала, что очень желала бы на другой день ехать на бал, потому что принц звал ее.
Когда она рассказывала своей крестной матери о том, что было на бале, то сестры Замарашки постучали в дверь.
Замарашка пошла отворять.
— Ах, как вы долго, не возвращались, сказала она сестрам, зевая, протирая руками свои глаза и потягиваясь, как будто бы только что проснулась. Между тем она совсем не хотела спать с той минуты, как рассталась с ними.
— Если бы ты поехала на бал, сказала одна из сестер, то ты не соскучилась бы. Туда приезжала принцесса самая прекрасная, какую только можно видеть. Она нам сказала много учтивостей и дала конфет.
Замарашка не помнила себя от радости, и спросила у своих сестер имя этой принцессы, но они отвечали, что не знают этого, и что принц был в большом затруднении, и отдал бы всё в мире, лишь только бы узнать, кто она.
Замарашка улыбнулась и сказала: ‘Итак, она была прекрасна! Боже мой, как вы счастливы! Нельзя ли и мне видеть ее? Ах, сестрица, Сонюшка, одолжите меня своим будничным желтым платьем…’
— Да, отвечала сестра, я также думаю дать свое платье такой грязной чумичке, как ты, для этого надобно сойти с ума.
Замарашка ожидала такого отказа, и была очень рада этому, потому что была бы в большом затруднении, если бы её сестра захотела одолжить ее своим платьем.
На другой день на бале также были обе сестры и Замарашка. Она была еще наряднее, нежели в первый раз.
Принц был постоянно близ неё, и не переставал разговаривать с нею.
Прекрасной гостье так нравилось на бале, что она и позабыла о том, что её крестная мать советовала ей.
А когда Замарашка услышала, что бьет полночь, то подумала, что только одиннадцать часов.
Замарашка встала и ушла с бала так скоро, как убегает лань.
Принц пошел провожать гостью, но не мог догнать ее.
Она сронила с ноги один хрустальный башмачок свой, который осторожно поднял принц.
Замарашка пришла домой, запыхавшись, без кареты, без лакеев и в самом худом платье. Ничего не осталось из её великолепия, она принесла только башмачок подобный тому, какой уронила во дворце.
Спрашивали у часовых, стоявших у ворот, не видели ли они выходившую принцессу?
Они отвечали, что только видели, как выходила девушка очень худо одетая и похожая больше на крестьянку, нежели на барышню.
Когда обе сестры возвратились с бала, то Замарашка спросила у них: Довольно ли они опять веселились, и была ли там принцесса?
Они отвечали ей: ‘Да, но принцесса почему-то скрылась, когда наступила полночь, и скрылась так скоро, что сронила с ноги один прелестный башмачок свой, который поднял принц, и на который он не переставал смотреть в остальное время бала’.
Они говорили правду, потому что спустя несколько дней, принц объявил посредством трубных звуков по городу, что он женится на той, которой ножка будет в пору для башмачка.
И вот стали примеривать этот башмачок по своим ножкам сперва герцогини и все Фрейлины, но напрасно, потом принесли башмачок к двум сестрам Замарашки, которые употребили всё свое старание, чтоб надеть его на свою ногу, но не могли.
Тогда Замарашка, смотря на сестер своих, узнала свой башмачок, и сказала, смеясь: ‘Посмотрим, не будет ли он в пору на мою ногу’.
Сестры стали насмехаться над Замарашкою и хохотать.
Но придворный, который принес башмачок, смотря на Замарашку и находя ее очень красивою, сказал, что она говорит справедливо, и что ему приказано примеривать башмачок всем девицам.
Потом придворный посадил Замарашку, и, надевая башмачок на маленькую ножку её, увидел, что он в самую пору, как нельзя лучше.
Удивление гордых сестер Замарашки было чрезвычайно велико, особенно тогда, когда она вынула из своего кармана другой такой же башмачок, и надела его на свою ногу.
В это время к Замарашке пришла крестная мать, которая, ударив своим волшебным прутиком по её платью, сделала его еще великолепнее нежели прежние платья её.
Тогда обе сестры Замарашки признали ее за ту прекрасную особу, которую они видели на бале.
Они бросились к ногам её, прося прощения за худое обращение с нею.
Замарашка подняла своих сестер, и, обнимая, сказала им, что она прощает всё им, и просит их всегда любить ее.
Повезли Замарашку к принцу в том великолепном наряде, в котором она была.
Тогда принцу она показалась прекраснее, нежели прежде, и он через несколько дней женился на ней.
Замарашка, которая была столь же добра, сколь и прекрасна, приняла своих сестер жить во дворце, и вскоре выдала их замуж за знатных особ.