Александр Беляев
Александр Беляев
Закон о частном радиолюбительстве
Закон о частном радиолюбительстве
———————————————————
Закон о частном радиолюбительстве, Беляев Александр Романович, Год: 1924
Время на прочтение: 7 минут(ы)
Радиолюбительство, как широкое общественное движение, возникло во всем мире всего несколько лет тому назад. Оно не имеет таких глубоких традиций, как, напр., искусство, питавшееся долгое время соками буржуазной культуры. Радиолюбительство — явление совершенно новое. И именно поэтому, на нем особенно интересно проследить, какую судьбу претерпевает и какой плод дает, всякое новое семя знания в зависимости от того, на какую почву она падает.
В отношении радиолюбительства у нас и за границей возникают два вопроса: первый — кто является радиолюбителем у нас и у них, и второй — как использовано радио: за буржуазным рубежом и у нас. Скажем, сначала о зарубежном мире:
Если коллективное использование радио и имеет там место, то все же наиболее характерным является чрезвычайное развитие радиолюбителей — одиночек. Это и понятно: ‘индивидуализм’ — одна из принадлежностей буржуазной культуры. Но: особенно характерна, так сказать, идеология буржуазного радио, содержание того материала, который дается в широковещании. Само собой разумеется, что радио, как и печать, должно было явиться там ‘служанкой’ капитализма. Поскольку мощные радио станции находятся там в руках капитала, они, конечно, передают только ту информацию, которая фабрикуется буржуазией же. Но именно в силу этой классовости, при наличии внутри государств сильных классовых антагонистов в лице пролетариата, значение радио и не может идти там далее значения существования буржуазной прессы. При чем этим значением в сущности и исчерпывается общественно-политическая роль радио в этих государствах. Затем идет применение радио в культурно-просветительных целях: обучение по радио иностранным языкам и т. п. Надо сказать, что роль радио в этом отношении довольно скромная, — по крайней мере, имея в виду возможности широко развитой техники радио в Америке и первенствующих государствах Европы и сравнительно малое использование их в культурных целях. Но зато все это и политическое и культурное значение радио заслоняется там иным: применением радио, как новой интересной игрушки, как забавы, развлечения господствующих классов. Довольно просмотреть заграничные журналы, чтобы убедиться, что именно это составляет там квинтэссенцию радиолюбительской ‘эпидемии’. Радио, — это могущественное изобретение человеческого ума, — превращено там прежде всего и больше всего в новую игрушку буржуазии. Радио уже опошляется там так же, как были опошлены буржуазией граммофон и кино. Радиомузыка развлекает концертами, под радиомузыку пляшут на эстрадах и дома, радио поступило в няньки в приличный буржуазный дом, рассказывая детям сентиментальные сказки и напевая колыбельные песни.
Совершенно иной подход к радио у нас. Цель наших руководящих верхов — организовывать массы, создать ‘единую волю’ трудящихся. И радио в этом отношении является несравненным по силе орудием. Исходя из указанных целей, у нас будет иной подход к радиолюбительству. Главный центр его должен быть перенесен на коллективное радиолюбительство, — так как радио одновременно ведет к укреплению этих коллективов, привлекая к громкоговорителю новых слушателей, и дает этим слушателям лишь тот материал, который ведет к указанному созданию единой воли.
Только имея все это в виду, станет вполне ясным и наше молодое законодательство по радиолюбительству.
Первый декрет, который был издан СНК СССР в прошлом году (Собр. Уз. No 82, ст. 792-23 г.) — ‘о радиостанциях специального назначения’, разрешал устройство приемных радиостанций только определенным коллективам: ‘государственным, профессиональным и партийным организациям’. Этим декретом было положено начало нашему советскому радиолюбительству. Как видим, с самого начала оно пошло иным путем, чем на Западе и в Америке.
Человеческая речь, переданная по радио, была услышана, прежде всего, организованными рабочими и общественными кругами. Но так как круг этих организаций все же не захватывает (хотя бы радиотехнически) всех трудящихся, которым бы хотелось и было полезно послушать радио, то назрела необходимость расширения круга наших радиолюбителей. В ответ на эту назревшую потребность через восемь месяцев после издания первого декрета было подписано 28 июля 1924 г. постановление СНК СССР ‘о частных приемных радиостанциях’ (опубликовано в газете ‘Известия’ ЦИК СССР и ВЦИК РСФСР от 9 сентября 1924 г. No 205 (2240). Этим открывается новая эпоха в истории нашего радиостроительства. Декрет этот является как бы развитием первого (хотя в нем на отношение их друг к другу и не упомянуто).
Декрет начинается с указания целей его издания:
‘В целях более широкого использования населением радиосвязи для хозяйственных, научных и культурных потребностей, содействия развитию радиопромышленности и насаждения радиотехнических знаний в стране…’.
Так серьезно подходит к радио наш законодатель, выдвигая на первый план не ‘игрушечную’ сторону радио, а хозяйственные, научные и культурные потребности. С указанными целями декрет предоставляет на этот раз уже и ‘частным организациям и отдельным лицам право устройства и эксплуатации приемных радиостанций на основаниях, указанных в постановлении’. Все дальнейшее содержание декрета определяется указанными выше целями его издания.
Декрет разрешает устройство приемных радиостанций семи групп, разбивая их таким образом: первые две группы — для личного (домашнего) пользования, с приемом маломощных (1-я группа) и мощных (2-я группа) широковещательных станций, 3-я группа — для научных радиоработников, 4 и 5 для общественного пользования в культурно-просветительных целях, без извлечения коммерческих выгод, и 6 и 7 — для общественного пользования в коммерческих целях. Причем, опять-таки: 4 и 6 — для приема маломощных, а 5 и 7 — мощных широковещательных радиостанций. Предел приема по мощности для 3-й группы (научных радиоработников) не установлен, но право на устройство этих станций выдается лишь лицам ‘фактически ведущим) научную работу в области радиотехники’.
Если мы обратим внимание на размер платы за пользование частными радиостанциями (‘Временные таксы’, утвержденные СНК СССР того же 28 июля), то они невольно поразят нас своей дешевизной: для некоторых групп граждан (напр., учащихся — стипендиатов, красноармейцев, инвалидов труда и пр.) установлена плата всего в 1 р. в год, рабочих и служащих, студентов не стипендиатов и др. — 3 р.[ В п. б) ‘Временных такс’, устанавливающем тариф для рабочих и служащих, не упомянуто о крестьянах. Полагаем, что это лишь случайный редакционный пропуск, и с крестьян, не пользующихся наемным трудом, будет взиматься, как с рабочих, 3 руб. — прим. автора], прочих граждан) и научных радиотехников — 10 р. Даже с частных предпринимателей, извлекающих из своих станций коммерческую прибыль, берется всего 125 руб. в год (что не освобождает их, конечно, от оплаты промыслов, налогом).
И это при относительной бедности нашего госбюджета. ‘Временные таксы’ — красноречивый показатель подхода нашего союзного правительства к радиоделу, которое является не средством извлечения выгоды, столь возможной в условиях госмонополии, а лишь средством, помогающим достигнуть тех целей, которые указаны в начале декрета. Эти всем доступные цены, разумеется, сыграют не последнюю роль в быстроте роста радиолюбительства.
К той же цели быстрого роста ведет и упрощенный порядок разрешения (п. 3 декрета): лицо, желающее получить разрешение на устройство радиостанции, подает заявление в ближайшее почт.-тел. учреждение, которое уже от себя посылает заявление в подлежащие органы НКПиТ и по получении разрешения выдает его на месте заявителю.
Далее идут статьи о контроле за частными станциями со стороны НКПиТ и о техническом оборудовании частных станций. Мы не будем останавливаться на этих статьях, так как по этому поводу НКПиТ будут изданы специальные инструкции и циркуляры.
Что касается радиоаппаратов, то если они промышленного производства, таковые будут допускаться в продажу только с пломбой НКПиТ. Самодельные же, кустарные радиоаппараты должны представляться на освидетельствование в п.-т. учреждение, из которого радиолюбителем получено разрешение. Этими мерами может быть устранена возможность злоупотреблений в приеме радиоматериала широковещательных станций большей мощности, чем на которую получено право (напр., чтобы абонент 1 группы не принимал с мощных широковещательных станций).
Пункт 9 указывает, какой материал может быть принят частными радиостанциями (посылаемый отправительными радиостанциями специально для частных приемных радиостанций в порядке широковещания): специальную широковещательную информацию, речи, доклады, концерты, учебную передачу знаками Морзе, метеорологические бюллетени и сигналы времени. ‘Воспрещается записывать и распространять работу, производимую радиостанциями Союза ССР в порядке двухстороннего обмена, передачи циркулярных распоряжений и информации для прессы, передаваемой по схемам определенных адресатов. Воспрещается записывать и распространять работу иностранных радиостанций, в том числе и широковещательных’.
Последние статьи декрета касаются вопроса об ответственности за нарушения установленных декретом положений о пользовании частными радиостанциями. Меры воздействия простираются от аннулирования разрешения на право устройства и эксплуатации частной приемной радиостанции и ее закрытия до возбуждения уголовного преследования. В частности, нарушение правил, заключающееся: а) в устройстве и эксплуатации нелегальных радиостанций, б) в использовании радиостанций во вред Союзу ССР, и в) в записи и распространении запрещенного декретом материала, — карается по соответствующим статьям уголовных кодексов союзных республик (ст. 12).
На этой статье придется несколько остановиться. Радиодело требует особого внимания к себе как в виду большого общественного значения, так и массового распространения. В этом деле, как и во всяком другом, могут быть и будут различные злоупотребления. Поэтому особое значение имеет и вопрос о борьбе с ними. В настоящее время в этом вопросе возникают некоторые юридические трудности. Дело в том, что неизбежным явлением в развитии всякого права оказывается некоторое отставание правовых норм от новых требований, выдвигаемых жизнью. То же мы наблюдаем и в нашем уголовном праве в связи с появлением нового вида ‘радиопреступлений’.
В прошлогоднем декрете была ссылка на статьи Уголовного Кодекса РСФСР (59, 60, 62, 66, 117, 212 и 213), хотя декрет был издан союзным правительством и в объеме СССР. В настоящем декрете эта невязка устранена ссылкою на соответствующие статьи уголовных кодексов союзных республик. Но каковы эти ‘соответствующие’ статьи? Возьмем Уг. Кодекс РСФСР.
Под какую, напр., статью подвести ‘устройство и эксплуатацию нелегальных станций’? По апологии с кражей тока и нелегальную ‘кражу’ широковещания можно подвести под понятие кражи, — при чем не простой, а ‘с применением орудий’ (приемник, антенна) и ‘из государственного учреждения)) (п. ‘ж’, ст. 180. Уг. Код.). С некоторой натяжкой можно применить и ч. 2, ст. 80 (‘сокрытие… предметов, подлежащих учету и обложению’). И, наконец, ст. 136 (о нарушении госмонополии) [По этой же 136 статье можно карать и за устройство передающих нелегальных станций, хотя этого рода преступления, надо полагать, будут иметь место лишь в редких случаях — прим. автора].
Наименьшие трудности для квалификации представляет п. б), ст. 12 (использование радиостанций во вред Союзу ССР). Здесь могут иметь место лишь преступления определенного характера, которые могут быть подведены под соответствующие статьи Уг. Кодекса (57—73 ст.ст.). Зато особые трудности представляет пункт в) ст. 12 (запись и распространение запрещенного материала), который лишь с большими натяжками можно подвести под наличные статьи Уг. Кодекса.
Так обстоит дело с Уг. Кодексом РСФСР. Насколько же оно сложнее, принимая во внимание наличие отдельных уголовных кодексов в каждой республике. Какое может быть разнообразие Квалификаций (и наказаний) за одно и то же преступление, пока не произойдет, по крайней мере, некоторая ‘стандартизация’ судебной практики!
Повторяем, это явление неизбежное и вполне объяснимое новизной дела. Но оно ставит задачу юридического уточнения нового вида преступлений, ‘радиопреступлений’, путем пополнения уг. кодексов соответствующими статьями. Инициативу этого мог бы взять на себя и НКПиТ, как наиболее близко стоящий к радиоделу.
Мы сделали эту экскурсию в область юриспруденции не только потому, что этот вопрос имеет широкое общественное значение, но также и потому, что в нем заинтересован НКПиТ, на представителей, которых декретом возлагается непосредственный контроль над радиолюбительскими станциями. И, несколько им придется сталкиваться с правонарушениями, они должны быть знакомы и с. юридической стороной дела.
На этом мы и закончим анализ самого декрета, — того декрета, которого с таким нетерпением ожидали наши радиолюбители. Их можно поздравить: радиолюбительство легализуется. Но декрет дает не только право, но возлагает и обязанности: если до его издания нелегальность существования радиолюбительских станций могла быть объяснена отсутствием легализации и страстностью радиолюбительства, то теперь этот мотив отпадает, и радиолюбители должны позаботиться о своей легализации. Каковы бы ни были пробелы уг. кодексов, но нарушения ст. 12, конечно, не останутся безнаказанными.
Можно поздравить и наших радистов, тосковавших о ‘нагрузке’. Декрет может дать им новую нагрузку — живое и плодотворное дело содействия развитию нашего радиолюбительства.
В заключение остается лишь пожелать, чтобы наша радиопромышленность, в частности — трест слабых токов, не отставали от темпа нашего общественного радиодвижения. Пишущий эти строки, — по просьбе многих корреспондентов нашего журнала, — месяца два тому назад, справлялся в тресте слабых токов (моск, отделение) о ценах на радиоаппараты, при чем был получен ответ: расценка производится. В момент написания этой статьи была сделана вторичная справка и получен тот же стереотипный ответ: расценка производится. Когда будут изданы каталоги — неизвестно.
А, ведь, декрет о частном радиолюбительстве не мог явиться для треста слабых токов неожиданностью.
Эта медлительность может значительно расхолодить многих наших радиолюбителей и повести к распылению радиопромышленности, которая толкается в руки кустарей. Нельзя же быть до такой степени ‘слаботочным’, упуская самый горячий момент развития нашего молодого радиолюбительства!
Впервые — в журнале ‘Жизнь и техника связи’, 1924, No 9-10, стр. 11-16.