E. В. Воропаева.
Русские писатели. 1800—1917. Биографический словарь. Том 2. М., ‘Большая Российская энциклопедия’, 1992
Зайцев Б. К.: биографическая справка, Зайцев Борис Константинович, Год: 1992
Время на прочтение: 14 минут(ы)
ЗАЙЦЕВ Борис Константинович [29.1(10.2).1881, Орёл — 28.1.1972, Париж, похоронен на кладб. Сент-Женевьев-де-Буа], прозаик, переводчик. Отец З., Конст. Ник.,— из дворян Симбирской губ., горный инженер. ‘Происхождение нашего рода — татарское, имеется и примесь польской крови. Мать моя, Татьяна Васильевна,— дочь малоросса и великоросски’ (автобиография З.— В кн.: Вен-геров. Лит-ра 20 в., т. 3, в. 8, с. 65). Детство З. прошло в с. Усты Жиздрин. у. Калуж. губ., первонач. образование получил под руководством гувернанток, гл. влияниями детства были пост. общение с природой и охота. В Калуге учился в классич. г-зии (1892—94, не окончил, весной 1902 экстерном сдавал экзамен по древним языкам в 6-й моск. г-зии). Окончил Калужское реальное уч-ще (1894—97, доп. класс — 1898). Эти годы впоследствии описаны им в рассказе ‘Заря’ (1911) и в первых двух книгах автобиогр. тетралогии ‘Путешествие Глеба’ (Б., 1937, Париж, 1948). Отец З. (к тому времени дир. Моск. метал-лич. завода Гужона) хотел дать сыну технич. образование, но З. увлекся лит-рой. Начался ‘период метаний’: химич. отд. Моск. технич. уч-ща (1898—99, исключен за участие в студенч. беспорядках), Горный ин-т в Петербурге (1899—1901), юридич. ф-т Моск. ун-та (1902—06, курса не закончил).
Писать начал с 17 лет. Осенью 1900 в Ялте З. познакомился с А. П. Чеховым (см. главу о нем в кн. восп. З. ‘Москва’, Мюнхен, 1973). В феврале 1901 послал рукопись пов. ‘Неинтересная история’ Чехову и В. Г. Короленко, к-рые сдержанно отозвались о повести, но отметили талант автора (см.: Чехов. Письма, IX, 222, 526, Короленко. Редакторская книга — ГБЛ, ф. 135). В этом же году З. познакомился с Л. Н. Андреевым. ‘Я Леонида с ранних лет знал и любил… с юности моей он для меня много значил. И на первых моих шагах много помог по лит. части… первый рассказик мой ‘В дороге’ — это он напечатал в ‘Курьере’ (1901, 15 июля), он и в кружок литер<атурный> ‘Среда’ ввел’,—писал он А. В. Храбровицкому 9 сент. 1969 (ГБЛ, ф. 357, к. 28, No 53, л. 13—13 об., см. также в кн. З. ‘Москва’). Н. Д. Телешов вспоминал, как Андреев впервые привел на собрание ‘Среды’ З., ‘молоденького студента в серой форменной тужурке с золочеными пуговицами’, к-рый ‘всем понравился’ (Телешов Н. Д., Все проходит. Рассказы о встречах и о былом, [М., 1927], с. 69). По словам самого З., он стал писателем с тех пор, как ‘ощутил новый для себя тип писания: ‘бессюжетный рассказ-поэму», характерный для ранних его произв. и составной частью прошедший через все творчество (‘О себе’ — ‘Возрождение’, Париж, 1957, No 70, с. 25). В ‘Курьере’ в 1902—03 было опубл. неск. небольших импрессионистич. этюдов З. Впоследствии критика отмечала, что ‘в ‘лицейских’ своих рассказах’ З. очень быстро нашел свой тон, манеру и стиль (Ю. В. Соболев — ‘Сполохи’, кн. 11, М., 1917, с. 181). В 1902 (или 1903) происходит знакомство З. с И. А. Буниным, дружба с ним продолжалась долгие годы (в России и эмиграции, после 2-й мировой войны отношения осложнились). В доме З. в 1906 Бунин познакомился с В. Н. Муромцевой, к-рая была подругой жены З.— Веры Алексеевны (в девичестве Орешниковой, 1879—1965, по первому мужу Смирновой, в гражд. браке с З.— с 1902, венчание — в 1912, после ее развода).
Начиная с 1902 вся жизнь З. тесно связана с Москвой. Он жил на арбатских улицах и переулках. Полубогемный стиль жизни этих лет нашел отражение во мн. рассказах, преим. 2-го и 3-го сб-ков. В 1902 чл. моек. Лит.-худож. кружка, в 1906 участвует в издании просуществовавшего неск. месяцев ж. ‘Зори’, по духу созвучного младшим символистам. С 1907 д. чл. ОЛPC, он также чл. Об-ва деятелей периодич. печати и литры. Связь с Петербургом, где печатались мн. произв. З., поддерживалась регулярными поездками, во время к-рых З. останавливался у Г. И. Чулкова. Через него З. познакомился с А. А. Блоком, общался с ним летом 1908 (см. очерк о Блоке ‘Побежденные’ в кн. З. ‘Далекое’, Вашингтон, 1965). В Петербурге посещал ‘среды’ на ‘башне’ у Вяч. И. Иванова. Лето З. обычно проводит в имении своего отца Притыкино (Кашир. у. Тульской губ.).
Крупнейшим фактором духовного развития З. оказалась Италия. ‘С ней впервые я встретился в 1904 г.— а потом не раз жил там [в 1907—11] — и на всю жизнь вошла она в меня: природой, искусством, обликом народа, голубым своим ликом. Я ее принял как чистое откровение красоты’ (‘О себе’, с. 26). Увлечение Италией сблизило З. с П. П. Муратовым (трехтомные ‘Образы Италии’ к-рого поев. З.). Цикл очерков З. под
общим назв. ‘Италия’, частично опубл. в ж. ‘Перевал’ (1907) и газ. ‘Лит.-худож. неделя’ (1907), впоследствии составил одноим. том в его собр. соч. Через всю жизнь З. проходит тема Данте: исследования ‘Данте и его поэма’ (М., 1922) и пер. ‘Ада’, выполненный в 1913—18 ритмич. прозой (Париж, 1961). Помимо Данте переводил Г. Флобера: ‘Искушение св. Антония’ (сб. ‘Знание’, кн. 16, СПб., 1907, высоко оценен А. В. Луначарским — IV, 316) и ‘Простое сердце’ (альм. ‘Шиповник’, кн. 12, СПб., 1910). Интерес З. к ‘высокому’ в мировой культуре отмечал впоследствии Чулков: ‘Мне нравилось в Зайцеве то, что он постоянно искал каких-то больших встреч — то с Гёте, то с Данте, то с Италией раннего Возрождения… Сердце, у него лирное’ (в его кн.: Годы странствий, М., 1930, с. 266).
В 1906 в Петербурге в изд-ве ‘Шиповник’ вышел первый сб. З. ‘Рассказы. Книга 1-я’ (2-е изд., СПб., 1908, 3-е изд., СПб., 1909). Критика отмечала самобытность, склонность к уяснению жизни в свете моральных и метафизич. проблем, экспансивность и субъективизм, сильно развитое пантеистич. чувство, лирич. начало прозы. ‘Поэтом космической жизни’, к-рый ‘сливает людей с природой’, назвал его А. Г. Горнфельд (в его кн.: Книги и люди. Лит. беседы, т. 1, СПб., 1908, с. 14). Гиппиус, подчеркивая талант З. в описании стихии, непосредств. проявлений жизни, отметила и оборотную сторону худож. манеры раннего З.— отсутствие реальной человеческой личности: ‘Есть дыхание, но дыхание всего космоса, точно вся земная грудь подымается. Тот же космос вздыхает у автора и в его толпе, безликой, без единого человека’ (‘Тварное’ — ‘Весы’, 1907, No 3, с. 72, об этом же писал К. И. Чуковский в ст. ‘Отпевание индивидуализма’ — ‘Речь’, 1907, 4 ноября). Особо критика отмечала лиризм и оригинальность творчества З. (Брюсов — ЗР, 1907, No 1, с. 88, Блок — ЗР, 1907, No5, с. 71), ‘реалист, идиллик в антич. значении этого слова… он стоит в стороне от всех новых школ, и его муза приобретает свое, необщее выражение’ (А. Топорков — ЗР, 1907, No 10, с. 46—47, др. рец.: Эллис — ‘Весы’, 1908, No 2, Ю. Соболев — ‘Лебедь’, 1908, No 4, Абрамович Н. Я., Эстетизм и эротика.— ‘Обр.’, 1908, No4). ‘Своим’ у З. было чувство мистич. слияния человеческого и природного миров, при к-ром человек осознает себя частью великого безымянного начала, созидающего духа, разлитого во Вселенной, и смерть осмысляется им прежде всего как растворение в этом начале. Сам З. называл свою первую книгу ‘небольшой поэмой в импрессионистич. роде’ (Ответы на вопросы для ‘Лит. энциклопедии’, авг. 1960, Париж — ГБЛ, ф. 357, к. 19, No 29, л. 1), говорил о своем раннем творчестве в целом как о ‘чисто поэтич. стихии, избравшей формой не стихи, а прозу’ (‘О себе’, с. 26). Особые качества прозы З.— ее музыкальность и ‘интимность’, негромкость — сохранялись на протяжении всего творчества, З. определял это как ‘камерную музыку в лит-ре’ (письмо А. В. Храбровицкому от 7 июня 1962 — ГБЛ, ф. 357, к. 10, No 40, л. 4). Излюбленная форма рассказов — этюд, часто выдержанный в определ. звуковой или цветовой гамме (напр., ‘Черные ветры’ — в черной, ‘Миф’ — в золотистой). Проза первого сб-ка своей экспрессивностью перекликается с произв. Андреева, в пантеизме и изображении природы З. близок Ремизову, а рус. деревни — Бунину, из иностр. авторов З. сравнивали с Э. Верхарном, Ж. Роденбахом и К. Гамсуном. В 1904—07 круг периодики, где печатается З., довольно широк: от демократических ж. ‘Правда’ и сб-ков ‘Знание’ до изданий символистов — ж. ‘Нов. путь’, ‘Вопросы жизни’, ‘Золотое руно’, ‘Перевал’. Своеобразие лит. судьбы З. в эти годы заключается в том промежуточном положении, к-рое он занимал между реалистич. и модернистским течениями. Личные контакты в осн. находятся в сфере первого, сам З., по собств. признанию, симпатизировал вторым, ‘но держался несколько в стороне’ (Венгеров. Лит-ра 20 в., т. 3, в. 8, с. 65).
Гл. ориентиром для З. всегда было творчество Чехова, влияние к-рого особо ощутимо в сб. ‘Рассказы. Книга 2-я’ (СПб., 1909, [Соч.], 2-е изд., т. 2 — Полковник Розов, М., [б. г.], рец.: Ю. А. Айхенвальд — ‘Слово’, 1909, 25 февр., В. В. Гофман — там же, 1909, 6 апр., Колтоновская Е. А., Поэзия для немногих.— ‘Речь’, 1909, 19 окт., б. п.— РБ, 1909, No 12, с. 98— 100). Рассказы ‘Полковник Розов’, ‘Сестра’, ‘Гость’, ‘Спокойствие’ написаны в жанре психол. новеллы, типичной для кон. 19 в. Для прозы З. характерна трактовка ‘вечных тем’ (жизни, смерти, любви) в религ.-этич. аспекте. Особенно это проявилось в пов. ‘Аграфена’ (‘Шиповник’, кн. 4, СПб., 1908) — наиболее значительном дорев. его произв. Критика сравнивала повесть с андреевской ‘Жизнью человека’, заметно в ней и влияние прозы Ф. Сологуба. Н. И. Коробка писал, что в трагич. жизни крестьянки, не сломленной испытаниями и обретшей просветление перед смертью, З. умеет видеть и показать огромную, ни с чем не сравнимую ценность — ‘человеческую душу с ее любовью и ее страданиями’ (ВЕ, 1914, No 9, с. 303). Эллис в иро-нич. рецензии, указывая на несоответствие душевного мира героини ее социальному положению, назвал повесть ‘возвышенной органной фугой’ ‘романтич. и мировых страданий и достижений некоей мировой и символич. кухарки Аграфены’ (‘Весы’, 1908, No 10, с. 81, др. рец.: Г. Чулков — ‘Слово’, 1908, 4 мая), А. Басаргин <А. И. Введенский> — МВед, 1908, 21 июня).
В кн. ‘Рассказы. Книга 3-я’ (СПб., 1911) определился тип героя З.— пассивного, созерцательного, страдающего, но примиренно воспринимающего бытие, проявились нек-рое ослабление специфически ‘зайцевской’ манеры, повторяемость тем, тенденция к беллетризации и сюжетному рассказу (‘Сны’, ‘Жемчуг’, ‘Актриса’). Эти же черты характеризуют и его ром. ‘Дальний край’ (‘Шиповник’, кн. 20, 21, СПб., 1913, отд. изд.— М., 1915), посв. событиям 1905. Гл. герои (в образах к-рых просвечивают биогр. черты З. и его жены) — представители моек. интеллигенции — проходят через революцию, теряют близких друзей и остаются вдвоем с осознанием единств, ценности в хрупкой жизни — их любви. Критика была почти единодушна в отрицат. оценке романа, считая, что З. ошибся в выборе фона: ‘Его герои — вовсе не ‘рус. интеллигенция’, но лишь моск. богема, они действуют на фоне рус. революции, и этот фон окончательно губит их’ (Р. В. Иванов-Разумник — ‘Заветы’, 1913, No 6, с. 229, аналогично мнение А. Б. Дермана — СевЗ, 1913, No 7, с. 140). Причиной неудачи выдвигали также неспособность З.— мастера миниатюры — справиться с большой формой (В. Л. Львов-Рогачевский — ‘Совр.’, 1913, No 9, с. 330, др. рец.: Л. Н. Войтоловский — ‘Киев, мысль’, 1913, 21 июня, Бурнакин А. А., Засахаренная революция.— НВ, 1913, 4 окт., Кранихфельд В. П., В мире призраков.— СМ, 1913, No 11). Действительно, роман интересен в основном автобиографическими моментами и отдельными зарисовками и эпизодами.
З. принадлежит несколько пьес, его драматургия явно ориентирована на чеховскую традицию и в худож. отношении уступает собств. прозе. ‘Верность’ (в его сб.: ‘Рассказы. Книга 3-я’) копирует сюжет ‘Иванова’ (Вл. И. Немирович-Данченко собирался ставить ее в МХТ), ‘Усадьба Ланиных’ (в отд. изд.— М., 1914), сочетающая мотивы ‘Чайки’ и ‘Вишневого сада’, — удачный режиссерский дебют Е. Б. Вахтангова в 1914 (рец.: В. Волин — ‘Театр, газ.’, 1914, 30 марта, С. Кармин (С. Г. Кара-Мурза) — ‘Рампа и жизнь’, 1915, No 46). З. признавался: ‘Да и я никакой не драматург. Это меня Чехов сбил. Правда, к удивлению моему, эта ‘Усадьба’ потом у Корша шла с большим успехом, два раза… Все равно, театр не мое дело’ (письмо Храбровицкому от 29 дек. 1966 —ГБЛ, ф. 357, к. 10, No 42, л. 10).
Во время 1-й мировой войны З. вместе с женой и дочерью Натальей (р. 1912) жил в Притыкине. Воспринимая войну как общее бедствие, за к-рое все ответственны (и он в том числе), З. все же возлагал гл. вину на ее зачинщиков (см. письмо от 11 дек. 1914 Чулкову — в кн. З. ‘Голубая звезда’, М., 1989, предисл. А. Д. Романенко, с. 24). В брошюре ‘Беседа о войне’ (М., 1917) писал об агрессивности Германии и проводил идею войны до победного конца. В дек. 1916 З., не желая идти на войну солдатом по призыву, поступил в Александров, воен. уч-ще, в марте 1917 был произведен в офицеры (см. об этом периоде жизни: ‘Мы, военные…’, ‘Офицеры’— в его кн. ‘Москва’). В августе заболел воспалением легких и уехал на отдых в Притыкино, где прожил до 1921, периодически бывая в Москве.
В 1916—19 в ‘Книгоиздве писателей в Москве’ выходит первое изд. ‘Сочинений’ З. (т. 1—7). Позднее он писал, что в творчестве ‘эти годы отозвались ростом спокойной меланхолии…, еще ближе подводившей к Тургеневу и Чехову’ (‘О себе’, с. 27). Е. А. Колтоновская, относя З. к неореалистам, видела его родство со старой лит-рой в прочном моральном фундаменте и в ‘яркой в его творчестве рус. стихии’ (НЭС, т. 18, стб. 116, см. также рец.: В. Матвеев — УР, 1916, 12 марта, Вяч. Полонский — ‘Летопись’, 1916, No 9, (Л. Гуре-вич) — ‘Рус. зап.’, 1916, No 12, Ю. Соболев — ‘Сполохи’, кн. 11, М., 1917).
В 1916 З. так определил ход своего лит. развития: ‘… Начал с повестей натуралистических, ко времени выступления в печати — увлечение т. н. ‘импрессионизмом’, затем выступает элемент лирический и романтический. За последнее время чувствуется растущее тяготение к реализму’ (Венгеров. Лит-ра 20 в., т. 3, в. 8, с. 65), из наиб, близких ему по духу писателей указывал Гоголя, Чехова, Пушкина, Данте, Гёте, Флобера. В зрелости З. отрицал к.-л. конкретные лит. влияния на свое творчество, но признавал общее филос.-религиозное. ‘Для внутреннего … моего мира, его роста Владимир Соловьев был очень важен… Соловьев первый пробивал пантеистическое одеянье моей юности и давал толчок к вере’ (‘О себе’, с. 26). Значит, роль в христ. самоопределении З. сыграл Н. А. Бердяев (см. очерк о нем в кн. ‘Далекое’, Вашингтон, 1965, с. 61—69). Духовное развитие З. шло от неопределенного мистич. ощущения божественности мира к твердому православию, переломным моментом на этом пути оказалась революция, к-рую он решительно не принял. Потрясения, связанные с рев. событиями (гибель племянника-офицера, убитого толпой в февр. 1917, арест З. в 1921, тяготы разрухи и голода, болезнь), вызвали в З. религ. подъем и окончательно определили его путь к Церкви.
В 1918 опубл. пов. З. ‘Голубая звезда’ (‘Слово’, сб. 8, М.), к-рую он считал ‘самой полной и выразительной’, ‘завершением целой полосы’ и ‘прощанием с прошлым’ (‘О себе’, с. 27). История любви мечтателя Христофорова (прототип — писатель И. А. Новиков, близкий знакомый З., а ближайший лит. прообраз — князь Мышкин) и девушки тургеневского типа изображена на фоне жизни моск. богемы начала века.
Тревожная послерев. эпоха вызвала в творчестве З. двоякую реакцию. С одной стороны, это сб-к рассказов ‘Улица св. Николая’ (Б., [1923]) —эмоц. отклик на совр. действительность, в од-ноим. рассказе (одном из лучших у З.), написанном нехарактерной для него ритмизованной прозой, ломкий прерывистый торопливый ритм передает ощущение сместившегося и находящегося на грани катастрофы привычного мира. С др. стороны, сб-к прозаич. и драм, новелл ‘Рафаэль’ (М., 1922) и кн. очерков ‘Италия’ (Собр. соч., т. 7, Б.—П.—М., 1923) — уход от современности и поиск гармонич. единства в мире европ. культуры.
О первом периоде жизни З. осталось сравнительно немного восп. современников. Мемуаристы, как правило, отмечали соответствие внеш. облика высоким нравств. качествам З., имеющим христ. основу: ‘…образец доброты, простоты, честности, скромности, благородства. Иногда кажется мне, что просто ‘святой человек’, иконописный лик его вполне выражает душевную сущность…’ (А. Белый — цит. по кн. З. ‘Голубая звезда’, М., 1989, с. 22, см. также: Белый А., Между двух революций, Л., 1934, с. 249—53), ‘Продолговатое, несколько иконописное лицо… сияло добротой, приветливой улыбкой… полное отсутствие приземленности. Движения неторопливы, во всем облике мягкость, тонкость’ (восп. M. H. Новиковой-Принц — личный архив).
В 1921 З. переехал из Притыкина в Москву. В 1922 избран пред. Моск. отд. Всерос. союза писателей. Работал в Кооперативной лавке писателей, участвовал в ‘Studio Italiano’. После заболевания брюшным тифом в 1922 получил разрешение выехать с семьей за границу для лечения. Жил сначала в Германии, затем в Италии, а с 1924 обосновался в Париже.
За границей З. активно сотрудничал в эмигрантских изданиях (‘Совр. записки’, ‘Возрождение’, ‘Рус. мысль’, ‘Новый журнал’ и мн. др.), долгие годы был пред. Парижского союза писателей и журналистов. Осн. темы заруб, произв. З. связаны с памятью о России: по его словам, революция ‘дала созерцать издали Россию, вначале трагическую, революционную, потом более ясную и покойную — давнюю, теперь — легендарную Россию моего детства и юности. А еще далее в глубь времен — Россию ‘Святой Руси» (‘Молодость — Россия’. — В сб. З.: ‘В пути’, Париж, 1951, с. 25). Последняя ипостась родины воплощена в ряде ‘житийных портретов’ — Алексей Божий человек’ (СЗ, 1925, No 26), ‘Преподобный Сергий Радонежский’ (Париж, 1925) — и книгах путевых очерков ‘Афон’ (Париж, 1928) и ‘Валаам’ (Таллинн, 1936) (паломничества в эти монастыри З. совершил в 1927 и 1935). В воссозданном З. образе святого Сергия Радонежского критика видела выражение нар. характера и идеала рус. государственности (Н. О. Лосский — ‘Путь’, 1926, No 2, З. Н. Гиппиус — СЗ, 1925, No 25), а в очерках о монастырях — важные этапы на пути З. к церкви (В. Грибановский — ‘Вест. РСХД’, 1976, No 117). Г. П. Струве, отмечая рост религиозной доминанты в произведениях З., связывал с его именем саму возможность говорить о духовном творчестве рус. эмиграции (в его кн.: Рус. литература в изгнании, Н.-Й., 1956). России рев. лет посвящены ‘повести смертей’ ‘Странное путешествие’ (своего рода эпилог ‘Голубой звезды’), ‘Авдотья смерть’ (обе в его сб.: ‘Странное путешествие’, Париж, 1927) и ‘Анна’ (Париж, 1929), к-рые критика считала лучшими произв. З., переломными в стилевом отношении — ‘по яркости, силе, жесткой и беспощадной правдивости’ (Н. А. Оцуп — СЗ, 1928, No 37, с. 529—30), по ‘плотности’ образов и слов, высокой степени трагич. напряжения (Н. И. Кульман — ‘Россия и славянство’, 1929, No 51, Ф. Степун — СЗ, 1930, No 41, с. 520). Ром. ‘Золотой узор’ (Прага, 1926) и ‘Дом в Пасси’ (Б., 1935) — о жизни рус. интеллигенции в нач. 20 в. в России и эмиграции — отчасти продолжают его беллетристич. манеру 10-х гг. и нек-рыми автобиогр. моментами соприкасаются с автобиогр. тетралогией ‘Путешествие Глеба’ (‘Путешествие Глеба. I — Заря’ — Б., 1937, ‘Тишина’ — Париж, 1948, ‘Юность’ — Париж, 1950, ‘Древо жизни’ — Н.-Й., 1953). Тетралогия, к-рую З. называл ‘роман-хроника-поэма’,— обращение к классич. теме рус. лит-ры 19 в. ‘детство — отрочество — юность’, Г. Струве видел в ней и параллель к ‘Жизни Арсеньева’ (в его кн.: Рус. лит-ра в изгнании, с. 265). В 3-й и 4-й частях заметными становятся монотонность и повторяемость повествования. В мемуарных книгах ‘Москва’ (Париж, 1939)и ‘Далекое’ (Вашингтон, 1965) критика отмечала любовное и объемное воссоздание З. эпохи нач. 20 в., выразительность его словесных портретов, мягкий юмор и, в отличие от мн. др. мемуаристов (Бунина, Гиппиус), неизменно благожелательное отношение к героям (С. Савельев <С. Г. Шерман> — СЗ, 1939, No 69, Г. Адамович — РМ, 1965, 7 авг., Р. В. Плетнев — ‘Нов. журнал’, 1966, No 83). В произв. автобиогр. и мемуарного плана наиб, ярко отразилось то, что составляло основу творч. личности З. и отмечалось большинством знавших его современников — непротиворечивость, гармонич. единство его писательского и человеческого обликов. В романизир. биографиях ‘Жизнь Тургенева’ (Париж, 1932), ‘Жуковский’ (Париж, 1951), ‘Чехов’ (Н.-Й., 1954) интерес автора сосредоточен на внутр. мире и личной жизни писателя. Значит, часть творч. наследия З. составляет его публицистика (‘Дневник писателя’, ‘Дни’), рассеянная по периодике (газ. и ж. ‘Возрождение’, газ. ‘Нов. рус. слово’, ‘Рус. мысль’ и др.), и переписка с многочисл. корреспондентами из Европы, США и России.
Изд.: Собр. соч., кн. 1 — 3, 5—7, Б.—П.—М., 1922—23, Избр. рассказы. 1904—1927, Белград, 1929, Тихие зори, Мюнхен, 1961, Река времен, Н.-Й., 1968, Избранное, Н.-Й., 1973 (вступ. ст. В. Завалишина), Мои современники, Лондон, 1988 (вступ. ст. Б. Филиппова), Голубая звезда, Тула, 1989, Улица Св. Николая, М., 1989 (сост. и вступ. ст. О. Н. Михайлова), Белый свет, М., 1990 (вступ. ст., сост. О. Михайлова), Земная печаль. Из шести книг, М., 1990 (вступ. ст., сост. и прим. Л. Иезуитовой), Осенний свет, М., 1990 (сост. и вступ. ст. Т. Ф. Прокопова), Избр. произв., т. 1—3, М., 1991 (сост. Е. В. Воропаевой и А. Е. Тархова, вступ. ст., комм. Воропаевой).
Автобиографии: Сл. ОЛРС, [Рус. писатели о совр. рус. лит-ре и о себе].— ‘Своими путями’, Прага, ноябрь 1925/янв. 1926, Прыжок. (Из автобиографии).— ‘Дни’, Париж, 1926, 12 дек., [Ответ на анкету] Как Вы стали писателем? — ‘Илл. Россия’, Париж, 1934, 8 дек., [Essai autobiographique. Биографическое].— Jn: Maestros Rusos, т. 6, Barcelona, 1962, p. XCIII—CXVI.
Письма: Буниным — ‘Новый журнал’, Н.-Й., 1980, No 139 — 40, 1982, No 146, 149, 1983, No 150, И. Шаховскому.— В кн.: Шаховской И., Биография юности, Париж, 1977, с. 283—84, Л. Н. Назаровой.— В сб.: И. С. Тургенев. Проблемы мировоззрения и творчества, Элиста, 1986, с. 164—72, О. Н. Михайлову.— В кн.: Михайлов О., И. А. Бунин, Тула, 1987.
Биогр. мат-лы: Городецкая Н., В гостях у З.— ‘Возрождение’, 1931, 13 янв., Унковский В., У З.— ‘Нов. рус. слово’, Н.-Й., 1932, 1 мая, Берберова Н., Курсив мой, т. 1—2, 2-е изд., Н.-Й., 1983 (ук.), Шаховская З., Отражения, Париж, 1975, с. 205—09, Бахрах А., По памяти, по записям, Париж, 1980, с. 33—37, Одоевцева И., На берегах Сены, Париж, 1983, с. 495—502.
Лит.: Волжский <Глинка А. С.>, О рассказах гг. Б. Зайцева, Л. Андреева и М. Арцыбашева.— ‘Вопросы жизни’, 1905, No1, Морозов М., Старосветский мистик. (Творчество З.).— В его кн.: Очерки новейшей лит-ры, СПб., 1911, Чулков Г., Оправдание земли.— В его кн.: Покрывало Изиды, М., 1909, Гуревич Л. Я., Старые приемы и новые лозунги.— РМ, 1910, No 1, Коган П., Зайцев.— В его кн.: Очерки по истории новейшей рус. лит-ры, т. 3, в. 1, М., 1910, Полонский- Гусин В., Б. Зайцев. (Критич. этюд).— ‘Всеобщий ежемесячник’, 1911, No 1, Бурнакин А., Эстетика с перцем.— ‘Голос Москвы’, 1911, 15 марта, Ященко А., Пессимистич. иск-во. [Ф. Сологуб, Б. Зайцев, Г. Чулков].— ‘Нов. жизнь’, 1911, No 3, Закржевский А., Мистика жизни и смерти. (Жорж Роденбах и З.).— В его кн.: Сверхчеловек над бездной, Киев, 1911, Maurice, Boris Zajtsef.— ‘Revue d’Europe et d’AmИrique’, 1912, 15 janv., Колтоновская Е. А., Пути и настроения молодой лит-ры.— В ее кн.: Критич. этюды, СПб., 1912, Чуковский К. И., Б. Зайцев.— В его кн.: Лица и маски, СПб., 1914, Голиков В. Г., О бодром и усталом [Рассказы В. Короленко и З.].— ‘Вест, знания’, 1915, No 2—3, Лаврецкий А., Б. Зайцев. (Мотивы раннего творчества).— ‘Наши дни’, 1915, No 3, Полонский Вяч., Творчество З.— ‘Нов. жизнь’, 1915, No 4, Айхенвальд Ю., Б. Зайцев.— В его кн.: Силуэты рус. писателей, 3-е изд., в. 3, М., 1917, Горбов Д., Мертвая красота и живучее безобразие. [‘Алексей Божий человек’].— ‘Красная новь’, 1926, No 7, Бугров Б. С., Судьбы чеховских традиций в рус. драматургии 1910-х гг.— ‘Вест. МГУ. Сер. 7 — Филология, журналистика’, 1963, No 6, Куприн (ук.), Келдыш В. А., Рус. реализм нач. XX в., М., 1975, с. 264—67, Полякова М. А., Лирич. проза И. А. Бунина и З. (кон. 1890-х — 1900-е гг.).— В сб.: И. Бунин и лит. процесс нач. XX в. (до 1917 г.), Л., 1985, Прозоров Ю. М., Предисл. и прим. к публ. З. ‘Жуковский’. — РЛ, 1988, No 2—4, З. о рус. и сов. писателях. (Публ. Л. Н. Назаровой).— РЛ, 1989, No 1. Осоргин М. А. (Ильин М. А.), Б. К. Зайцев.— ‘Нов. рус. книга’, Б., 1923, No 3/4, Недзельский Е., Дар скромности и созерцания. (О творчестве З.).— ‘Воля России’, Прага, 1927, No 12—1, Амфитеатров А. В., Лит-ра в изгнании, Белград, 1929, с. 31, Тхоржевский И., Б. Зайцев.— В его кн.: Рус. лит-ра, Париж, 1946, Киприан, архимандрит <Керн К. Е.>, Б. К. Зайцев.— ‘Возрождение’, 1951, No 17, Зеньковский В. В., Религ. темы в творчестве З.— ‘Вест. РСХД’, Париж, 1952, No 1, Адамович Г., Б. Зайцев.— В его кн.: Одиночество и свобода, Н.-Й., 1955, Степун Ф. А., Зайцев.— В его кн.: Встречи, Мюнхен, 1962, Ржевский Л. Д., Тема о непреходящем.— ‘Мосты’, Мюнхен, 1961, No 7, Вейдле В. В., Рус. писатель. (К 80-летию З.).— ‘Вест. РСХД’, 1961, No60, Завалишин Вяч., Б. Зайцев. (К восьмидесятилетию).— ‘Нов. журнал’, Н.-Й., 1961, No 63, Ульянов Н. И., Диптих, Н.-Й., 1967, с. 88—97, Шиляева А., З. и его беллетризов. биографии, Н.-Й., 1971, Андреев Н., ‘Времени нет’. О З.— ‘Рус. мысль’, Париж, 1981, 12 марта, ЛН, т. 72, 84 (кн. 1, 2), 85, 87. + НЭС, ЛЭ, БСЭ, КЛЭ, Муратова (2), Фостер, Зерно в Н., Рус. писатели эмиграции, Бостон, 1973, Б. К. Зайцев. Библиография. Сост. Р. Герра, под ред. Т. А. Осоргиной, Париж, 1982, Казак, Рус. эмиграция. Ж-лы и сб-ки на рус. яз. 1920—1980, под ред. Т. Л. Гладковой, Т. А. Осоргиной, Париж, 1988.
Архивы: ЦГАЛИ, ф. 1623, ИМЛИ, ф. 245, ИРЛИ, ф. 377, ГПБ, ф. 408, ф. 1000, ф. 124, ф. 634 (рукописи, письма), ЦГИАМ, ф. 372, оп. 3, д. 615 (л. д.), ф. 418, оп. 316, д. 293 (л. д.), ЦГАОР, ф. 63, 1899 г., д. 1220, 1908 г., д. 548, ф. 102, 3 д-во, 1899 г., д. 2702, 7 д-во, 1899 г., д. 188, ч. 1.