‘Знание-сила’ No 23-24-1932
![[Рис. худ. В. Щеглова]](https://electronic-library.ru/wp-content/uploads/2023/05/02-81.jpg)
Оригинал здесь: ‘Эпизоды космонавтики’
| Фантастический рассказ Сергея Григорьева | Рис. худ. В. Щеглова |
АЭР Экка вскочил с места и ринулся к нашему пилоту с таким видом, что, казалось, будет драка — дикая сцена, знакомая тем, кто еще помнит начало XX века. Наш пилот Эра Каэн поднялся навстречу Энка, протянул с улыбкой руку, и они ‘обменялись рукопожатием’, как писали в старину.
Все мы вздохнули с облегчением. Так разрешился в главном штабе Стратофлота спор, которому, казалось, не будет благополучного конца.
— Летите оба! — решил командир эскадрильи звездоловных ракет.- Я уверен, что вы оба с вашими товарищами достигаете цели. Только смотрите,- прибавил он с улыбкой, — не стукнитесь лбами там, в небесах!
Мы покинули свой штаб, веселой дружной гурьбой, окружая пилотов, шедших рядом. Они заспорили опять, хотя теперь спор должен был решиться, как решаются все технические споры,- испытанием.
Ваша ракета — пузырь, а не ракета! — снова разгорячась, кричал Аэр Энка.
Наш пилот отвечал с усмешкой:
— Чем же хуже для корабля-ракеты форма шара? Я же не смеюсь, когда вижу, что ваш ‘Арго’ похож на сигару, на рыбу, наконец на дирижабль — на что хотите, но только не на космическое тело.
— Ты же знаешь прекрасно, Эра, что форма ‘Арго’ совершенна, его очертания вполне отвечают требованиям обтекаемости.
— Ну да! Пока мы летали ‘вокруг да около’ Земли, это имело смысл. Твой ‘Арго’ очень хорошо одолевает атмосферу, он рассчитан на наименьшее сопротивление воздуха. Но согласись, мой друг,- вот ты теперь привык летать за пределами стратосферы — не смешно ли тебе самому: у твоего ‘Арго’ есть нос и корма, голова и хвост, перед и зад. Чтобы повернуться, тебе надо или описать дугу или сделать мертвую петлю: ведь ‘Арго’ не имеет ни заднего, ни бокового хода. А наш ‘Электрон’ идеально управляется.
— Ну, еще мы посмотрим, как вы будете сегодня развертываться там! — Энка махнул рукой в небо. Мы шли быстро прямой просекой. Она скоро нас вывела на полигон No 5 нашего стратодрома. Это была большая ровная совершенно круглая поляна, окруженная хмурым хвойным лесом. Поляна была сплошь покрыта цветами белого пиретрума. От этого одинаково и зимой (под снегом) и летом (в цвету) наш стратодром являлся с высоты круглым белым пятном в кайме темного леса. Пилоты атмосферного флота и без радиосигналов могут поэтому легко отличать пятно и обходить его, избегая опасных вихрей от взлета крупных ракет.
Оба соперника — и ‘Электрон’ и ‘Арго’ — были готовы к отлету. Старый корабль ‘Арго’ нелепо торчал острым носом в небо в своем ‘станке’ для разгона.
Дальше из-за леса, на расстоянии десяти километров, возвышались три ажурных опорных мачты нашего ‘Электрона’. Он покоился, опираясь на мачты в трех точках на катках. Круглое тело ‘Электрона’ матово сверкало в высоте, оплетенное сквозной спиралью направленной антенны, похожей на знаменитую башню старикана ‘Коминтерна’ в Москве. Эта и была ‘электромагнитная пушка’, которая дает нам первый импульс для взлета на пять-десять километров в высоту.
На поляне мы простились с командой ‘Арго’. Наши пилоты перекинулись последними шутливыми, хотя и сердитыми репликами. Аэр Энка и с ним его команда остались на поляне стратодрома, мы расселись по машинам и по шоссе просекой покатили к своему ‘Электрону’.
На оба наших звездных корабля была возложена одна задача. Среди потока падающих звезд — лирид — давно был отмечен метеор С. IV. 787-4. Он уже не раз в столетие, прочертив по небу яркую дугу, снова исчезал в пространстве. Дуга каждый раз делалась длинней, и конечно рано или поздно метеору суждено упасть на Землю. Но явилось опасение, что он при встрече с Землей сгорит целиком. Наблюдения его спектра показали, что метеор по своему составу нужен нам. Поэтому решили сделать попытку поймать этого небесного бродягу: изменить его траекторию и свалить на Землю.
Еще в двадцатых годах нашей эры геохимики изнывали в поисках редких элементов: тантала, ниобия (он же колумбий), вольфрама, молибдена. Теперь мы доставляем на Землю частые и богатые руды этих металлов, улавливая самые древние обломки погибших в звездной бездне миров. Если хотите, звездоловы — рудокопы вселенной. Мы — небесные кроты.
Конечно эта отрасль нашего дела более опасна, чем добыча простых руд, мы при поисках активных руд подвергаем себя в стратосфере не меньшим опасностям, чем углекопы и рудокопы в старину под землей. Много было жертв, но здесь не время и не место об этом говорить. Скажу кратко: наши блестящие удачи в поисках активных руд решили в нашу пользу спор о преимуществах электронных ракет перед ракетами, основанными на горении водорода в кислороде. Эти рыдваны межпланетных полетов остались для сверхскорых сообщений в пределах земных: посредством их продолжают перебрасывать почту, товары и людей из Японии в Америку, из Америки в Европу, из Арктики в Антарктику. Только мы, давние сторонники идеи электронной ракеты, разрешили целиком и полностью задачу звездоплавания.
Обоим кораблям — и ‘Арго’ и ‘Электрону’ — предстоял отлет в определенные и точно назначенные сроки. Мы должны были взлететь после ‘Арго’, потому что наш корабль обладает значительно большими скоростями. Мы еще готовились к взлету, когда услышали могучий взрывной удар — это была стартовая воздушная волна ‘Арго’. В лесу пронесся вихрь, огибая и ломая сосны. Наши взоры были обращены к стратодрому. Над ним взвилось пышное крупное облако пара. Мгновение — и из него вытянулась наклонная курчавая струя и, стремительно вырастая, достигла зенита. Больше ничего нельзя было заметить. Облачный столб внизу развеялся, а на высоте около километра из следа, оставленного взлетом ракеты-корабля, сложилось румяное облачко и поплыло навстречу солнцу.
Сигналы с ‘Арго’ показали, что корабль принял направление, ‘попутное’ ожидаемому нами астероиду на высоте двухсот километров над земной поверхностью. Было около четырех часов утра. Скорость ‘Арго’ была, достаточна для того, чтобы в нашей широте, примерно, через час обогнуть земной шар и быть снова в зените стратодрома. Заметим, что, говоря ‘около четырех часов’ и ‘через час с небольшим’, мы отдаем только дань нашим земным привычкам. На самом деле все сроки для нас были наперед заданы и рассчитаны с точностью до десятых долей секунды. Не станем, забывать, что ожидаемый нами астероид должен пересечь путь Земли тоже ‘около’ шести часов утра, но эта его встреча с Землей в последний раз продолжалась всего три-четыре секунды. В этот довольно длинный для падающей звезды срок в предыдущую встречу с Землей астероид загорелся и прочертил точно отмеченную да небесной карте дугу.
Нам предстояло брать звезду, выражаясь языком войны, ‘в лоб’, тогда как на ‘Арго’ возложили задачу брать звезду ‘в догон’. Поэтому у нас было еще время для подготовки и сборов к взлету. Они были несложны. По знаку нашего пилота мы вошли через ‘нижний’ люк внутрь ‘Электрона’. Люк за нами был задраен герметически.
Вопреки странным предрассудкам начала XX века наш ракетный корабль очень тяжел. Мы не можем стартовать сами, подобно ‘Арго’,- это его преимущество и наш недостаток,- но ведь у него не одни достоинства!
— Все по местам! — подал команду наш пилот Эра Каэн.
Занять свои места мы можем не сразу. Нас пятеро — с пилотом. Командир и мы, четверо бортмехаников при четырех совершенно одинаковых моторных группах.
— Товарищи, готовы? Старт! — подает команду пилот через микрофон стартовому командиру ‘на воле’.
— Есть старт!
Мы чувствуем, держась за поручни, что наш корабль начинает медленно вращаться. Кому приходится наблюдать старт ‘Электрона’ с воли, тот видит, что наш корабль в начале старта начинает вращаться, катясь по роликам трех опор. Ролики приводятся в ускоренное движение — скорость вращения увеличивается. Командир старта наблюдает с своей вышки, как северный полюс нашего корабля, отмеченный черным пятном, по мере ускорения вращения медленно склоняется, описывая все меньшие круги, к полюсу мира. Корабль наш в эти мгновении является огромным жироскопическим компасом. Помните, в двадцатом веке минувшей эры такие компасы применялись на океанских пароходах вместо компаса с магнитной стрелкой.
![[Рис. худ. В. Щеглова]](https://electronic-library.ru/wp-content/uploads/2023/05/05-31.jpg) Круглое тело ‘Электрона’ матово сверкало в высоте, облепленное сквозной спиралью направленной антенны похожей на знаменитую башню старикана ‘Коминтерна’ в Москве. |
Заметив, что ‘Электрон’ занял нужное положение, командир включает электромагнитный стартер — сначала нижние секции его, имеющие вид спирали, обвивающие трубу стартовой башни. На школьных опытах в физической лаборатории часто показывают детям, как медное кольцо, надетое на вертикальную катушку, взлетает высоко над ней, стоит только замкнуть переменный ток. То же и с нашим ‘Электроном’, но сила тока в стартовой спирали рассчитана так, что корабль наш тихо снимается с роликов и медленно возносится внутри башни. В эти мгновения ‘Электрон’ похож на воздушный шар, надутый светильным газом, которым, запуская в небеса, еще недавно забавлялись дети. ‘Электрон’ возносится к вершине башни и несколько мгновений висит над нею неподвижно. Многим до сих пор кажется ‘чудесным’, непонятным, как это может быть. Этих людей нисколько не удивляет, когда они видят в парке, что стеклянный шарик, не падая, порхает на вершине фонтанной струи, их не удивляет, что так же можно удерживать легкий шарик в невидимой струе воздуха, но вот, что в струе мощного электромагнитного потока возносится и висит ‘в воздухе’ огромный тяжелый шар из никелевых броневых плит,- это дивит и по сию пору еще многих!
Для стартовой команды вид ‘Электрона’, висящего в воздухе над стартовою башней, привычен. Командир, закинув голову, смотрит из-под козырька на корабль, включает антенны направленного действия, и ‘Электрон’, увлекаемый электромагнитным потоком, взвивается в небо, сверкая золотой искрой, и исчезает в пустоте.
В начале старта мы все пятеро стояли ‘на дне’ корабля. В середине пилот, мы окружаем его. Над нами круглым куполом обвитый по четырем ребрам поручнями высится ступенчатый свод корабля.
Вы когда-нибудь забавлялись в парке культуры и отдыха на ‘веселом колесе’? Ваши ощущения отдаленно напоминают то, что испытываем мы при старте нашего звездного корабля.
Есть и разница. Там, на ‘веселом колесе’, вы напрасно стараетесь удержаться в центре колеса, неодолимая центробежная сила отбрасывает вас к окружности. Мы, наоборот, охотно поддаемся возрастающей внутри корабля тяжести и, переступая со ступеньки на ступеньку, постепенно с южного полюса поднимаемся к экватору ‘Электрона’.
— Наш северный полюс в полюсе мира! — говорит пилот, наблюдая в зеркале телевизора1 прохождение через наш полюс Полярной звезды. — Готово? Отлет!
1Приборы для дальновидения.
— Готово! Есть отлет.
Пилот дает командиру старта ‘на волю’ сигнал отлета. Мы совершенна ничего не испытываем в то мгновенье (хотя оно и отмечено приборами), когда ‘Электрон’, взлетев, повисает ‘в воздухе’ над вершиной стартовой башни.
Наш ‘Электрон’ превратился как бы в маленькую планету, вывернутую наизнанку.
![[Рис. худ. В. Щеглова]](https://electronic-library.ru/wp-content/uploads/2023/05/04-43.jpg) Мы ничего не испытываем в то мгновение (хотя оно и отмечено приборами), когда ‘Электрон’, взлетев, повисает ‘в воздухе’ над вершиной стартовой башни. |
Если мы стоим на земле, то есть на внутренней поверхности шара, то головы наши обращены к центру корабля. Можно сказать, — что тяжесть у нас на корабле ‘отрицательного знака’.
— Взлет окончен! Корабль свободен! — говорит пилот.- Проба ракет!
— Есть проба ракет!
Корабль наш вооружен четырьмя ракетами-двигателями. Мы называем их так по старой привычке. В сущности, мы имеем вместо ракеты взрывную камеру, направленную дюзой (отверстие ракеты) по вертикали к внешней поверхности корабля. Если это и ракета, то ракета электронная: мы взрываем в наших моторах небольшие количества активного вещества, освобождаем внутриатомную энергию, из дюз вырывается острый пучок излучений, для простоты скажем — ‘поток электронов’, получается отдача, подобная ракетной. Скорости и мощности излучений мы можем менять произвольно в огромных пределах. Поэтому и достигаемые ‘Электроном’ скорости в его полете несравненно выше, чем у ‘Арго’ и подобных ему водородно-кислородных ракет.
Четыре электронных ракеты наши расположены по сфере корабля на равных расстояниях.
Это придает изумительную подвижность кораблю. Комбинируя работу четырех ракет, мы без всяких рулей и направляющих поверхностей, не делая поворотов, можем лететь в любую сторону, замедлять и ускорять бег корабля в бездне вакуума (в пустом пространстве) и даже — что казалось еще недавно даже серьезным ученым несбыточной мечтой — стоять ‘абсолютно’ недвижимо в пространстве.
Конечно наши моторы могут работать только в ‘чистом вакууме’ — в пустоте. Это коренной из’ян ‘Электрона’: даже в стратосфере наши моторы гаснут, и при снижении мы нуждаемся в стартовых приспособлениях для слета. Наш финиш всегда на Земле, в той же точке, где был взлет.
Мгновение нашей встречи с потоком астероидов приближалось.
‘Электрон’ несся ему навстречу. Земля в зеркале телевизора светилась зеленоватым полумесяцем в густой синеве, испещренной спокойными, без всякого мерцания звездами. Солнце рисовалось тоже холодным ясным диском, без его земной пленительной огненной ласки.
Мы приняли сигналы ‘Арго’. Ответили сначала телеграфом, а затем со странным повышением голоса через несколько секунд услышали и пилота.
— Здесь ‘Арго’. Пилот Аэр. Видите ли нас? Настигаем об’ект.
Здесь ‘Электрон’. Пилот Каэн. Нет еще. Дайте направление.
Аэр ответил и прибавил:
— Тело окружено облаками пыли. Очертания ядра неясны.
Голос пилота с ‘Арго’, повышаясь, взвизгнул фальцетом, а на Земле Энка говорит густым басом. Для нас это явление привычно, когда звездные корабли идут навстречу. Так же на Земле, когда два поезда идут навстречу друг другу, сиренами взвывают паровозные гудки.
Приближались решительные секунды.
Слушай, ‘Арго’! — воскликнул пилот. — Мы видим вас!
Он первый из нас заметил в зеркале телевизора смутное пятно.
Каэн отдал нам приказание. Смысл его был тот, чтобы ‘перестроиться’, дать дорогу небесному телу и настигающему его кораблю
— Скорость! Дайте вашу скорость! — взволнованно крикнул наш пилот.
Пилот с ‘Арго’ ответил. Мы переключили моторы и через мгновение увидели в зеркале багровое расплывчатое пятно — облако пыли вокруг астероида, освещенное солнцем. Затем вслед пятну мелькнул серебряной стрелой ‘Арго’.
— Времени сорок семь секунд, — падая от визга до баса, прозвучал с ‘Арго’ голос пилота. — Нельзя! Атмосфера! Неверное число!
И голос Энка погас.
Сигналы с ‘Арго’, отбивающие пятые доли секунд, тоже смолкли.
‘Электрон’, повинуясь пилоту, изменил направление полета. Мы снова услышали волнующее тиканье пятых долей секунды.
— ‘Электрон’! Я слышу вас!
Голос Энка звучал на этот раз совсем по-земному: мы шли с ‘Арго’ паралельным курсом, сближаясь. Через три секунды мы увидели в телевизоре снова темнобурое пятно, а вслед ему ясные и четкие очертания корабля ‘Арго’, с едва заметным кильватером, это был именно кильватер, так как он состоял из замерзших паров воды, выбрасываемых дюзой ‘Арго’. Мотор ‘Арго’ работал. Нам было ясно, что скорость, приобретенная кораблем при взлете, оказалась недостаточной по сравнению со скоростью звезды. ‘Арго’ безрассудно тратил горючее.
Слушай, ‘Арго’!
Есть!
— Беру на себя.
Бери!
Мгновенно ‘Арго’ исчез из поля зрения. Мы увидели, что облако астероида быстро растет. Еще три пятых секунды — и из облака выкинулся длинный язык багровой пыли. Мы в него окунулись, все в зеркале пропало. По оболочке нашего корабля ударило несколько градин, было похоже на то, что астероид, уходя от нас, отстреливается. На самом деле мы, сблизясь с ним на короткое мгновение, притянули к себе большую часть распыленного вещества.
Звезда уходила от нас. Пыль рассеялась. Полумесяц Земли в небе вырос заметнее. Мы приближались. Еще несколько секунд — и звезда загорится, не покинув своей орбиты. Мы ее не сбили, а только развеяли пыль. Теперь мы ясно видели, почти круглое ядро астероида. Оно неслось, быстро вращаясь и слегка ‘ковыляя’.
Промах? — послышалось с ‘Арго’. — Я буду его таращить!
Не смей! — ответил наш пилот. — Слушай! К Земле!
‘Арго’ ответил невнятно. Мы могли только догадаться, что в погоне за звездой, работая мотором, корабль истратил много горючего. Возможно, что у них уже нехватало водорода для торможения при возвращении к Земле.
Энка — решительный и ясный человек. Сроки между принятым решением и исполнением были ничтожны. Мгновение — и ракета ‘Арго’ настигает темную звезду. ‘Электрон’, повинуясь нам, стремительно ринулся в атаку, опережая ‘Арго’, — для прямого удара мы вооружены лучше и ничем не рисковали. На этот раз мы ударили по глыбе астероида струями сразу из трех наших моторов и тут же увидели по микробарографу, что вакуум за бортом корабля стремительно падает. Мы падаем, это угрожает остановкой наших моторов.
Мгновенно, изменив направление полета, мы поднялись в пустоту. Телевизор в зеркале своем показал нам, что боевая задача выполнена. Вспыхнув зеленым огнем, астероид покрыл своим светом Землю. Он падал, мы свалили звезду на Землю.
На момент атаки мы потеряли связь с ‘Арго’. Наши взоры были прикованы к Земле. Наш телевизор показал, что метеор погас. Астероид упал примерно там, где назначалось — в пустыне Якутской тайги. Мы видели черное облако от взбитой при падении земли или дым лесного пожара, судя по величине пятна на диске Земли, оно заняло площадь до четырех тысяч квадратных километров.
‘Арго’ не отзывался на наши вызовы. Было одно из трех:
или наши товарищи и корабль погибли, настигнув звезду в одно мгновение с нами, и будучи увлечены ее падением,
или они благополучно опускались,
или, наконец, потеряв управление, они унеслись по орбите астероида, заменив его, и были для нас в эти часы недостижимы. Это тоже означало гибель всей команды ‘Арго’: у них не было запасов. Оставалось ждать в этом случае основной массы данного потока падающих звезд через семь лет, чтобы ‘снять’ на землю ‘Арго’ для отдания погибшим звездоловам последних почестей.
Нам оставалось вернуться на землю. У нас все было в исправности. Но стоило большого труда найти ‘трубку’ излучений нашего стартера: то, что вытолкнуло нас в вакуум из земной атмосферы, то и должно было нас вернуть домой. Мы снова установились на вершине невидимой струи подобно шарику над фонтаном, и подали на стратодром сигнал снижения. Через час, примерно, ‘Электрон’ встал на катки своих опор. Мы потеряли свою тяжесть, ощутили земную и ею принуждены были спуститься вниз к люку. ‘Электрон’ остановился.
Первым словом нашего пилота, когда открылся люк, было:
— ‘Арго’?!
— Небольшая авария, все живы, — ответил командир стратодрома, приветствуя пилота. — Поздравляю вас с победой!