За крест и свободу, Головин Владимир Иванович, Год: 1878 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 15 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

ЗА КРЕСТЪ И СВОБОДУ.

ПЯТЬДЕСЯТЪ СТИХОТВОРЕНІЙ

В. ГОЛОВИНА

ИЗЪ ВРЕМЕНИ CЛАВЯНО-ТУРЕЦКОЙ ВОЙНЫ

1876-1878 годовъ.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія М. И. Попова, Поварской пер., домъ No 2.
1878.

ОГЛАВЛЕНІЕ.

Предисловіе

I. Сербо-Турецкая война 1876 года

I. Алексинацъ

II. Трезвонъ

III. На лвомъ берегу Моравы (турецкій маршъ)

IV. Хорватовичу и Челокантичу

V. Софты

VI. Балканскимъ Славянамъ

VII. На опоясаніе султана Гамида II мечомъ (торжественная ода)

VIII. Отецъ и Сынъ (семейная бесда)

IX. Итальянскому народу

X. Status quo ante bellum (славянскій романсъ)

XI. Изъ могилъ

XII. Рки

XIII. Тройка (по поводу демонстрацій въ Австро-Венгріи)

XIV. Богъ Раздора

XV. Вншній вопросъ

XVI. Путешествіе Маркиза Садись-бери

XVII. Бурлаки (мірская сходка)

XVIII. Антихристъ (со шведскаго)

XIX. Семьдесятъ седьмой годъ

II. Русско-турецкая война 1877-1878 годовъ.

XX. Подъ знаменемъ Димитрія Донскаго (боевая славянская псня)

XXI. Зеленое Знамя

XXII. Нашимъ Плакальщикамъ

XXIII. Сербамъ

XXIV. Черногорцы

XXV. Ахъ, султанъ, голова неразумная! (русская псня)

XXVI. Казанлыкскія розы

XXVII. Псни славы

XXVIII. Пестрый Сарафанъ

XXIX. Плевна

XXX. Молитва

XXXI. Русскіе Тріолеты (отвтъ на англійскіе мадригалы)

XXXII. Что такъ жадно глядишь на дорогу?

XXXIII. Прощанье (подражаніе финской рук)

XXXIV. Водяная Почта

XXXV. Тіара и Сабля

XXXVI. Изъ прощальной псни финскому гвардейскому батальону (со шведскаго)

XXXVII. Преображенскому полку (прощальный привтъ)

XXXVIII., Въ тылу русской арміи (скорбный вальсъ)

XXXIX. Жидовская Саранча

XL. Мадьярскій походъ на Россію

XLI. Вопли и воздыханія мадьярскихъ добровольцевъ въ Плевн

XLII. Карсъ

XLIII. Паденіе Плевны

XLIV. Двнадцатое декабря 1877 года

XLV. Героямъ Янтры (новогодній привтъ)

XLVI. М. Д. Скобелевъ (со шведскаго)

XLVII. Псня о полушубкахъ

XVIII. У воротъ Царяграда

XVIХ. Затишье

L. Дипломатическая Игра (со шведскаго)

ПРЕДИСЛОВІЕ.

‘Намъ не слдъ искать у нмцевъ правды,
По святымъ у насъ, законамъ правда:
Принесли ту правду наши предки
Черезъ три рки на эту землю!’
(‘Любушинъ Судъ’въ перевод И. Берга) ¹.

¹ Чешскій текстъ этихъ стиховъ желающіе могутъ найдти на оборот слдующей за предисловіемъ страницы: ‘Сербо-Турецкая война’.

Да, не слдъ намъ искать правды у иноземцевъ! ‘Наша правда — по святому закону, издалека принесенному нашими ддами’, сказали и поршили, еще въ начал VIII вка, многодумный чехъ Ратиборъ, чешскій народъ и славянская красавица, княжна Любуша, дочь чешскаго князя Крока, а потомъ — жена князя Премысла. Съ того времени прошло боле тысячелтія, но неславянская Европа не хочетъ понять нашей славянской правды, относясь къ ней съ завистью и недовріемъ, которыя въ конц концовъ могутъ быть притуплены только остріемъ меча. Желзомъ и кровью создалъ германское единство Бисмаркъ. Желзомъ-же и кровью создастся когда-нибудь и славянское единство! Такова логика исторіи, а эта логика неумолима. Въ извстныхъ случаяхъ война все еще остается роковою необходимостью, не смотря ни на какіе успхи современнаго человчества на пути мирнаго процвтанія. XIX вкъ въ небывалыхъ размрахъ усилилъ ужасы войны разными истребительными изобртеніями по части инженернаго искусства, артиллеріи и… пиротехники, что-ли, а нсколько смягчилъ — только ‘сестрою милосердія’. Слава же русской сестр милосердія, много потрудившейся въ прошлую войну для облегченія страданій ближнихъ! Но, кажется, еще далеко благодатное время, когда она будетъ въ состояніи вполн отдохнуть отъ праведныхъ и самоотверженныхъ трудовъ своихъ.

Россія была уже и тмъ полезна славянамъ, что она существовала, утверждали наши такъ называемые славянофилы школы Хомякова, Аксакова и Самарина. Кажется, для Россіи наступаетъ часъ доказать на дл, что они были правы.

Говоря, ‘наступаетъ часъ’, мы этимъ еще не хотимъ сказать, что онъ наступитъ немедленно. Онъ можетъ наступить и завтра, и черезъ годы. Найдутся, конечно, средства оттянуть и обождать, другими словами — продлить болзнь и отдалить кризисъ. Но нельзя же задерживать его надолго. Иначе извстное двустишіе Хомякова:

‘На Лабу, Мораву, на дальнюю Саву,

На шумный и синій Дунай!’

сдлается уже не кликомъ свтлой надежды на племенное возсоединеніе славянъ (формы этого возсоединенія мы не касаемся), а готовою надгробною надписью на славянское могилище. Иначе мадьяры, нмцы и другіе народцы и народы задушатъ славянъ и сотрутъ ихъ съ лица земли, какъ когда-то на берегахъ Эльбы было задушено и уничтожено племя славянъ полабскихъ. Не ждать-же намъ въ самомъ дл того времени, когда въ нмецкой Эльб безслдно потонутъ и Молдава и Морава!

Не знаемъ, въ какомъ образ предстанетъ передъ нами близкая борьба за существованіе и цлость славянства, съ которыми тсно связаны могущество и политическое значеніе нашего отечества. Прійдетъ-ли она, ‘какъ тать въ ночи, или найдетъ насъ готовыми и бодрствующими’, какъ евангельскій ‘женихъ по-полуночи?’ Но мы знаемъ и уврены, что русскій народъ, на пути разршенія своей исторической задачи, твердо встртить вс случайности.

Однако, есть-ли у насъ средства для борьбы? На этотъ вопросъ срый русскій мужикъ недавно прекрасно отвтилъ въ письм профессора Энгельгардта ‘Изъ деревни’, напечатанномъ въ ‘Отечественныхъ Запискахъ’. ‘Неужто-жь наша сила не возьметъ, когда на рукопашь пойдемъ?.. Какъ денегъ нтъ, зачмъ деньги? Не хватитъ денегъ, Царь еще велитъ надлать… Случись у нашего Царя неустойка, наборъ сдлаетъ, а то вс пойдемъ, коли прикажетъ! Только-бы ей (агличанк) въ хвостъ хватить, да Костиполь взять!’

Какою самоувренностью и какимъ сознаніемъ силы звучатъ слова: ‘Деньги! Зачмъ деньги? Не хватитъ, Царь еще велитъ надлать!’ И дйствительно, нашъ православный людъ думаетъ, что бумажныя деньги русскаго Царя, вождя боле чмъ осьмидесятимилліонато, оскорбленнаго въ своемъ достоинств, негодующаго и на все готоваго народа, стоитъ любаго золота. Во что Европа цнитъ всхъ насъ, нашу кровь и достояніе? Посл доблестей, выказанныхъ въ прошлую войну русскимъ воиномъ и русскою женщиною, мы, русскіе, на первый разъ не можемъ оцнить себя и Россіи дешевле, чмъ, по крайней мр, во 100,000 милліоновъ, или 100 милліардовъ металлическихъ рублей {Кстати, думалъ-ли когда нибудь читатель, что такое милліардъ рублей или другихъ монетныхъ единицъ въ сравненіи съ милліардомъ извстныхъ единицъ времени, напр. минутъ? Что, напримръ, больше: число-ли милліардовъ минутъ, протекшихъ съ Рождества Христова до нашихъ дней, или 5 милліардовъ франковъ контрибуціи, уплаченныхъ Франціей Германіи? Въ одномъ нмецкомъ город этотъ вопросъ недавно повелъ къ забавному закладу, при ршеніи котораго ариметикою оказалось, что съ Рождества Христова до нашего времени не прошло еще и одного милліарда минутъ (до милліарда недостаетъ боле 10 милліоновъ)! Значитъ, французы заплатили германцамъ боле 5 франковъ за каждую минуту существованія на земл своего племени со дня Рождества Христова. Мы, по условіямъ санъ-стефанскаго мира, должны получить съ турокъ слишкомъ десятью процентами боле, а въ случа войны съ Англіею и Австріей) мы, конечно, постараемся, если не деньгами такъ натурою, взять и еще большую контрибуцію.}. Выходитъ, воевать есть на что. Попросимъ кредита и ссуды у Европы, а нтъ, такъ и потребуемъ съ самымъ добрымъ, впрочемъ, намреніемъ начисто расплатиться съ нею при первой возможности. Возможность-же безъ сомннія представится при твердомъ сознаніи нами своей народной силы и при ршимости довести дло до конца. Еще посмотримъ, кто станетъ прежде платить по 1000 рублей за пару сапоговъ, мы или англичане? Да, впрочемъ, тутъ, кажется, и смотрть-то нечего, потому-что, въ случа крайности, мы на время можемъ отказаться и отъ щегольскихъ сапоговъ, и отъ англійскаго сукна, и отъ другихъ заморскихъ товаровъ: ихъ замнятъ русскія лапти, валенки, сермяга, домашній холстъ и т. п. незатйливая обувь и одежда. А хлба на Руси хватитъ, какъ нибудь прокормимся. Sapienti sat!

Трогательное согласіе со взглядами нашего простаго народа на войну недавно обнаружилъ и лордъ Дерби, который въ одной изъ своихъ послднихъ парламентскихъ рчей высказалъ приблизительно слдующее: ‘Разорить-то Россію мы, пожалуй, и разоримъ, да только разоримъ и самихъ себя! Довести Россію до денежнаго банкротства можно, но этимъ еще нельзя положить конца войн! Въ такой громадной стран, какова Россія, всегда найдутся дв необходимыя стихіи борьбы: люди и състные припасы’. {Подробности см. въ передовой стать ‘Голоса’, 1878, No 94-й.} То-то и есть!

Славяне средней Европы безъ сомннія также постараются поднять курсъ нашихъ фондовъ, если сердечно увруютъ въ нашу любовь, искренность и твердость. А русскій народъ вполн достоинъ такой вры!

Значитъ, вся сила въ чувств искренней и теплой любви къ родин, въ подъем народнаго духа и взаимномъ довріи. Но кто-же ршится поклепать на Россію, что теперь въ ней уже невозможны люди 1612 и 1812-го годовъ? Недавнее прошлое не допускаетъ такихъ поклеповъ.

Правда, своеобразный способъ веденія войны, измысленный, по словамъ профессора Энгельгардта, нашимъ простымъ людомъ, не вполн согласенъ съ азбукою международнаго права и политической экономіи. Но это науки мирнаго времени: народы обыкновенно не справляются съ ними при разршеніи своихъ историческихъ задачъ мечомъ. Да если хорошенько обсудить дло, такъ здсь нтъ противорчія и съ наукою. По мннію народа, лучше и дешевле кончить разомъ, чмъ кончать по частямъ. Въ послднемъ случа — убыточный вооруженный призракъ мира и вчная тревога, а въ первомъ — дйствительный миръ и дйствительное успокоеніе. Громкіе и страстные концерты великихъ народныхъ битвъ за историческія задачи обыкновенно сбиваются съ нотъ, но въ большинств случаевъ они все-таки лучше многихъ утомительныхъ и безсодержательныхъ нотныхъ концертовъ.

При объединеніи Германіи за нею стояла Россія. При объединеніи славянъ, за нами по видимому будутъ только тундры архангельской губерніи да непроходимыя тайги Сибири …но бороться надо! Такова, повторяемъ, логика исторіи и таковы наши народные взгляды. Ихъ-то мы и старались нсколько прослдить въ предлагаемыхъ здсь стихотвореніяхъ.

Почти вс они были уже напечатаны въ разныхъ періодическихъ изданіяхъ, въ которыхъ, съ сентября 1876 года, они постоянно помщались вслдъ за тмъ или другимъ событіемъ изъ недавно пережитой нами и всмъ намъ памятной были. Эти стихи нашли гостепріимство на страницахъ: ‘Русскаго Обозрнія'(16стихотвореній), ‘Иллюстрированной Газеты’, ‘Собесдника’, ‘Петербургской Газеты’, ‘Вечерней’ и ‘Утренней Почты’, ‘Петербургскаго Листка’ и литературныхъ прибавленій къ ‘Русскому Міру’. Нкоторые были перепечатаны въ другихъ газетахъ, даже губернскихъ, и въ разныхъ славянскихъ сборникахъ, появившихся у насъ во время ныншней славяно-турецкой войны. Въ этомъ отношеніи особенно посчастливилось стихамъ: ‘На лвомъ берегу Моравы’, ‘Балканскимъ Славянамъ’ и переведенной со шведскаго псн про М. Д. Скобелева, которую мы между прочимъ встртили, хотя и безъ обозначенія имени переводчика, въ 79 мъ выпуск издаваемой Германомъ Гоппе ‘Иллюстрированной Хроники Войны’.

Все это даетъ автору настоящей книжки нкоторое основаніе предполагать, что онъ писалъ и думалъ не совсмъ въ разладъ съ глубокою думою народа, къ которому принадлежитъ по рожденію и по складу мысли. Въ связи съ нечаянностями и превратностями славной русской борьбы за освобожденіе соплеменниковъ, наши сердца бились то радостно, то тревожно. Перемнчивый втеръ событій настраивалъ насъ то на ‘дуръ’, то на ‘моль’, какъ, въ одномъ изъ своихъ стихотвореній, Оскаръ II, король Швеціи и Норвегіи, живописно выразился о морскомъ втр.

Внимательно слдивъ за ходомъ событій на главныхъ театрахъ войны, не убоявшись ни вещественныхъ, ни кровавыхъ жертвъ для разршенія своей наслдственной задачи, нашъ народъ пытливо наблюдалъ въ то-же время за недругами и друзьями Россіи. Что длала Австрія, удивившая въ крымскую войну весь міръ своею неблагодарностью, что длали англичане и ихъ коноводъ лордъ Биконсфильдъ со своими пресловутыми и вездсущими ‘британскими интересами’, что длали охваченные славянскимъ кольцомъ христіане-мадьяры, дружащіе мусульманамъ-туркамъ, и что, наконецъ, творилъ ‘непогршимый ватиканскій узникъ’, заклятой врагъ православія и истиннаго христіанства,— все это вопросы, къ которымъ русскій народъ не могъ относиться и не относится равнодушно. Они, въ перемежку съ разными событіями войны, затронуты и въ нашихъ стихотвореніяхъ. Да какъ ихъ было и не затронуть!

Быстро вращался и еще вращается калейдоскопъ событій. Сербы, М. Г. Черняевъ, Алексинацъ, Дьюнишъ, конференція, русская мобилизація, переходъ черезъ Дунай, шипкинскій перевалъ въ ‘Долину Розъ’, утомительное сиднье подъ Плевною, плнъ Османа-паши и его арміи, Россія у воротъ Константинополя, санъ-стефанскій миръ, наступившее затмъ зловщее затишье, угрозы Англіи, безконечные переговоры съ Австріей и т. д.,— все это изо дня въ день безпрерывно и часто неожиданно смняло узоры калейдоскопа. Невольно писались: ‘Софты’, ‘Отецъ и Сынъ’, ‘Тройка’ и пр. Шутилъ папа со своими гвардейцами, подносившими ему саблю: и эта сабля невольно возстановляла въ памяти подвиги папъ Александра VI, Льва X и т. д. до хитраго Сикста V, который изъ ‘монтальскаго свинопаса’ превратился въ кардинала римской церкви, постоянно притворялся хворымъ и былъ выбранъ въ папы за свои немощи. ‘Святой отецъ, зачмъ вы прежде всегда ходили сгорбившись?’ спросилъ у Сикста V кто-то изъ приближенныхъ. ‘Тогда я искалъ ключей св. Петра, а теперь нашелъ ихъ’, отвчалъ, не задумавшись, 64 лтній папа. Но полно ключи ли св. Петра нашелъ Сикстъ V? Не были-ли это какіе нибудь другіе ключи, давшіе впослдствіи Вольтеру матеріалъ для остроумной выходки: ‘пусть цлуютъ у папы ноги, но пусть свяжутъ ему руки!’ Он теперь связацы и, кажется, надежно!

Засдала знаменитая конференціями въ голов, какъ-бы въ противовсъ ея безплоднымъ совщаніямъ и многоглаголанію, возникала мысль о русской мірской сходк и о ‘Бурлакахъ’. ‘Сегодня’ приходилось отказываться отъ того, во что врилось еще вчера, а ‘завтра’ приносило извстія, которыя шли въ разрзъ и съ тмъ, и съ другимъ. Въ примръ быстрой смны впечатлній приведемъ только одно обстоятельство. Англичанинъ, маркизъ Салисбэри, отправился въ дипломатическое путешествіе по Европ, и мы встртили его стихами: ‘Путешествіе маркиза Садись-бери’. Но маркизъ сталъ, по-видимому, выше узкихъ понятій своей національности, и мы считали нравственнымъ долгомъ оговорить это въ примчаніи къ названному стихотворенію {Стр. 51-я.}. Однако тотъ же маркизъ Салисбэри, черезъ-чуръ откровенный преемникъ Дерби, заставляетъ насъ сожалть, что мы написали и уже напечатали свою оговорку.

Вообще, въ послдніе 3 года наши европейскіе доброжелатели преподнесли намъ столько сюрпризовъ, что къ нимъ вполн можно примнить безсмертный стихъ Ювенала:

‘Si natura negat, facit indignatio versus!’ ¹).

¹) ‘Если природа и отказала въ поэтическомъ дар, то его дастъ негодованіе!’

Впрочемъ, мы не нуждались въ особенно пылкомъ воображеніи. Наши стихи составляютъ не боле, какъ воспроизведеніе и сводъ газетныхъ корреспонденцій, въ свое время прочитанныхъ всею Россіею. Въ предлагаемомъ сборник нтъ ни одного стихотворенія, которое не составляло-бы отзвука на тотъ или другой мотивъ нашей-же періодической печати.

‘Не сотвори себ кумира и всякаго подобія’, гласитъ вторая заповдь. ‘Не создавай себ полубоговъ и героевъ изъ живыхъ людей, потрудившихся на нашей кровавой нив, но предоставь судить о ихъ подвигахъ потомству’, авторитетно поучаютъ нкоторые наши корреспонденты и газеты.

Положимъ, что они справедливы и что доблестей современниковъ не слдуетъ прославлять, хотя-бы даже изъ боязни сказать лесть вмсто правды. Знаменитые ‘Разсказы Фенрика Столя’, принадлежащіе перу покойнаго финляндскаго поэта, I. Л. Рунеберга, появились въ печати почти черезъ 40 лтъ посл описываемыхъ поэтомъ людей и событій. Но простительно желать вотъ чего: чтобы черезъ 40 или 50 лтъ посл войны у насъ накопилось и сохранилось достаточно матеріаловъ для увковченія памяти ныншнихъ народныхъ героевъ, отъ генерала до послдняго страстотерпца изъ рядовыхъ. Однако на это немного надежды, если судить по обычнымъ пріемамъ нашихъ корреспондентовъ съ театровъ военныхъ дйствій.

Правда, корреспонденты довольно подробно описываютъ генеральскіе подвиги, по о темныхъ бойцахъ обыкновенно выражаются такъ: ‘какой-то солдатъ (хотя ‘солдата’, собственно говоря, теперь уже нтъ), ‘какой-то рядовой’, ‘унтеръ-офицеръ’ и т. п. Лнь корреспонденту справиться объ имени и занести его въ свою записную книжку, а стоило-бы! Во-первыхъ, это доказало-бы его вниманіе и уваженіе къ доблестямъ роднаго народа, во-вторыхъ, сохранило-бы для потомства дорогія имена нашихъ народныхъ богатырей и выразившіяся въ ихъ длахъ черты народнаго характера, т. е. беззавтное мужество, выносливость, безграничную преданность долгу, незлобивость и всепрощающее христіанское милосердіе, въ-третьихъ-же — значительно усилило-бы и самую достоврность корреспонденцій. Выдумывать подвиги было бы трудне, а проврять ихъ легче. Но къ мелочамъ въ род именъ отличившихся ратниковъ большая часть нашихъ корреспондентовъ, къ сожалнію, относилась съ высоты своего величія.

Не будетъ удивительно, если при такомъ порядк вещей, у насъ черезъ полустолтіе останется почти обезличенное воспоминаніе о подвигахъ нашихъ ныншнихъ бойцовъ ‘за крестъ и свободу’. Въ ‘Разсказахъ Фенрика Столя’ каждый послдній боецъ и дятель русско-шведской войны 1808—1809 гг. встаетъ, какъ живой, въ своемъ собственномъ образ, со своими привычками, убжденіями и длами. Финляндскій поэтъ не забылъ даже и нашего Кульнева, очертивъ чрезвычайно симпатичными красками эту широкую русскую натуру, соединявшую въ себ вс лучшія свойства русскаго человка. Мы-же черезъ 40—50 лтъ, за малыми исключеніями, вроятно будемъ въ состояніи писать только общіе умозрительные трактаты о доблестяхъ, выказанныхъ теперь нашимъ народомъ, причемъ, въ вид оправдательныхъ статей, станемъ помщать въ выноскахъ: ‘кто-то о комъ-то въ такомъ-то году сообщалъ въ газетахъ’ и т. п.

Впрочемъ и то сказать: мы народъ большой, мы всецло заняты настоящимъ и будущимъ… гд намъ чуть-ли не ежеминутно думать о своемъ прошломъ и спасать вс листки, которые втеръ забвенія безъ устали вырываетъ изъ лтописи нашей жизни! Будетъ съ насъ и того, что останется!

Но слава, говорятъ, крылата, и едва-ли можно, по усмотрнію той или другой газеты, запереть ее въ темную и тсную клтку. Не удалось это съ нкоторыми русскими дятелями сербо-турецкой войны 1876 года, не удастся и съ истинными героями войны русско-турецкой. Укажемъ здсь только на М. Д. Скобелева. Въ своемъ мст {См. примчаніе къ переведенному со шведскаго стихотворенію: ‘М. Д. Скобелевъ’ (XLVI, стр. 158).} мы приводимъ разныя данныя о почетной извстности, которою его имя пользуется въ скандинавскихъ земляхъ. Теперь-же мы можемъ прибавить, что имя Скобелева залетло уже на океанъ, по сосдству съ Исландіею, и часто будетъ повторяться даже подъ землею. Новая газета Ферёскихъ острововъ ‘Dimmaltting’ недавно сообщила, что, по открытіи на остров Сюдерё богатыхъ залежей каменнаго угля и по переход ихъ въ собственность франко-скандинавскаго акціонернаго общества, тамъ устроены 3 большія каменоломни, окрещенныя названіями: ‘Скобелевъ’, ‘Линкольнъ’ и ‘Гамбетта’. {Подробности о сюдерёскихъ каменно-угольныхъ копяхъ и объ открытіи тамъ новыхъ каменныхъ ломокъ можно, между прочимъ, найдти въ No 93-мъ финляндской газеты ‘Helsingfors Dagblad’ за текущій годъ.— Датскій архипелахъ Ферё (между Шотландіею и Исландіею) былъ открытъ въ IX столтіи норвержцами и названъ такъ по имени единственныхъ обитателей, которыхъ они нашли на островахъ, овецъ (faar). Значитъ, острова Ферё въ перевод — ‘Овечьи острова’. Ихъ до 35-ти, изъ которыхъ половина обитаема. Главный островъ — Стремё. Жителей на всхъ островахъ около 11 тысячъ.}

Пріятно быть въ такой троиц! Мы всегда думали, что при оцнк дятельности современниковъ нкоторая щедрость лучше скряжничества и что греки и граждане вчнаго города, со своими лавровыми внками и тріумфами, поступали справедливе нкоторыхъ русскихъ людей, нсколько обезцнивающихъ заслуги соотечественниковъ.

Но никакіе газетные запреты не мшали намъ писать о нашихъ сербскихъ ‘застрльщикахъ’, недавно уже не ‘прятавшихся въ кукурузу’, какъ прежде сообщали о нихъ корреспонденты, и о доблестныхъ бойцахъ Черногоріи вмст съ ихъ героемъ княземъ, который въ одной рук держитъ мечъ, а въ другой — лиру перваго народнаго поэта родины. Никакіе софизмы и тонкости не препятствовали намъ знакомить соотечественниковъ со взглядами сосдей на нашу борьбу съ Турціей) и съ ихъ правдивою оцнкою нашихъ народныхъ жертвъ и народной задачи. Вотъ почему въ предлагаемомъ сборник помщены нкоторыя переводныя стихотворенія со шведскаго (‘Антихристъ’, ‘М. Д. Скобелевъ’, ‘Дипломатическая Игра’), а также и переводъ ‘Прощальной псни финскому гвардейскому батальону’. Выходитъ, что шведы и финны оказались радикальне насъ въ обсужденіи вопроса о конечныхъ цляхъ нашей борьбы съ турками и больше врятъ въ нашу силу, чмъ мы сами!

Великодушныя симпатіи народовъ, изъ которыхъ одинъ выразилъ намъ свое сочувствіе хвалебными гимнами въ честь богатырей Россіи, а другой, согражданинъ нашъ, въ теченіе года удлилъ отъ скудныхъ средствъ своихъ полумилліонъ рублей на облегченіе нуждъ нашихъ доблестныхъ воиновъ {См. стихотвореніе ‘Бурлаки’, стр. 60, прим. 4-е.}, не должны остаться въ забвеніи, какъ не должны забыться и т темные финскіе крестьяне, которые на масляной толпами осаждали нкоторые здшніе книжные магазины, требовавъ изображеній русскихъ героевъ войны, и пытливо распрашивали всхъ и каждаго объ условіяхъ нашего перемирія и мира съ турками {См. опять примчаніе къ нашему переводному стихотворенію: ‘М. Д. Скобелевъ’.}.

Въ своей хроник мы не могли не коснуться и нкоторыхъ внутреннихъ вопросовъ: золота, уплывавшаго изъ Россіи почти наканун мобилизаціи, самонадянности, охватившей русское общество посл нашей первой прошлогодней прогулки за Балканы, унынія, овладвшаго тмъ-же обществомъ вслдъ за неудачею подъ Плевною, русскихъ жидовъ-эксплоататоровъ, присущей всмъ намъ русской медлительности, выказавшейся между прочимъ въ поздней доставк полушубковъ нашимъ балканскимъ героямъ, и такъ дале. Пусть эти герои и, преимущественно, доблестные моряки наши отнюдь не считаютъ для себя обидою нашихъ ‘Псенъ Славы’, всецло посвященныхъ памяти предковъ, которыхъ съ ихъ подвигами и длами, облегчившими путь потомкамъ, мы нсколько забыли въ чаду неожиданныхъ временныхъ успховъ. Обидне было-бы для нашихъ моряковъ, ‘сохраняющихъ’, по словамъ Государя Императора, ‘прежнія преданія’ {Твои постоянно отличались, везд были хороши! Слава Богу, что молодое поколніе сохраняетъ прежнія преданія и идетъ по нимъ! Таковы высокоотрадныя для нашихъ моряковъ слова, недавно сказанныя Государемъ Императоромъ начальнику морскаго училища.}, если бы оправдалось предположеніе иноземцевъ, что нашему новому всесословному войску далеко до стараго! Впрочемъ, русскіе моряки всегда отличались могучею русскою удалью, русскою душой на распашку и искреннею скромностью, съ которою они относились къ собственнымъ подвигамъ.

За примрами ходить недалеко. 18-го марта въ Петербург скончался одинъ изъ видныхъ защитниковъ Севастополя, капитанъ 1-го ранга Д. Е. Ханджогло, который, по словамъ ‘Голоса’, при жизни не любилъ говорить о своихъ подвигахъ, считавъ ихъ ничтожными сравнительно съ подвигами товарищей {‘Голос», 1878, No 87 (некрологъ).}.

Почти буквально то-же писалъ въ1855 году, по курьерской почт, П. С. Нахимовъ одному только-что поступившему тогда въ здшній университетъ студенту, который послалъ севастопольскому герою свое патріотическое (довольно слабое) стихотвореніе о синопской битв.

Отвтъ, котораго студентъ вовсе даже и не ожидалъ, помченъ кануномъ памятнаго для Россіи дня, 18-мъ февраля 1855 года, и содержитъ въ себ слдующія строки незабвеннаго защитника твердынь Севастополя:

Милостивый Государь!

‘Письмо и прекрасное произведеніе Ваше, которымъ Вы меня подарили, я получилъ 12-го февраля и спшу высказать Вамъ мою мысль при чтеніи того и другого. Синопская битва есть не боле, какъ прологъ великой драмы, которая разыгрывается въ настоящую минуту. Подвиги доблестныхъ моихъ сослуживцевъ въ Севастопол вселяютъ удивленіе даже въ насъ, привыкшихъ къ опасностямъ. Вотъ предметъ, достойный вдохновенія поэта, вотъ событіе, обильное въ эпизодахъ, не требующихъ ни одной лишней черты для украшенія, которыми Вы такъ щедро надлили насъ, участниковъ въ дл подъ Синопомъ.

Откровенность — девизъ моряка, и потому, оканчивая эти строки, мн остается прибавить, что, не умя оцпить должнымъ образомъ литературныхъ достоинствъ Вашего произведенія, я тмъ не мене считаю обязанностію выразить Вамъ глубокое уваженіе за патріотическія чувства, въ немъ выраженныя.

Примите увреніе въ совершенномъ моемъ уваженіи, съ которымъ имю честь быть,

Милостивый Государь,
покорный слуга’

0x01 graphic

18-го февраля 1855 г.

Севастополь.

Впрочемъ, Павелъ Степановичъ, если врить современнымъ корреспонденціямъ, въ то же время довольно своеобразно отнесся къ присланному ему стихотворенію и оцнилъ его въ нсколько сотъ ведеръ капусты. Но онъ вроятно измнилъ-бы свою (и безъ того очень высокую) оцнку, если-бы могъ знать, что стихи были присланы ему молодымъ человкомъ, который тогда существовалъ на семь рублей ежемсячной университетской стипендіи и былъ не въ состояніи пожертвовать натурою даже ведра капусты! {См. статью профессора фонъ-Гюббенета: ‘Нсколько словъ о Нахимов’ (Севастополь, 15 августа 1855 года), помщенную сперва въ ‘Морскомъ Сборник’, а потомъ перепечатанную въ 208 No ‘С.-Петербургскихъ Вдомостей’ за 1855 года (24 сентября, суббота). ‘Нахимовъ говорилъ’, сообщаетъ г. Фонъ-Гюббенетъ, ‘что ‘ненавидитъ поэзію, но самъ имлъ самую поэтическую душу. Во время осады одинъ поэтъ доставилъ къ синопскому герою хвалебное стихотвореніе. ‘Если этотъ господинъ хотлъ сдлать мн ‘удовольствіе’, сказалъ при этомъ случа Павелъ Степановичъ, ‘то ужь лучше-бы прислалъ нсколько сотъ ведеръ капусты для ‘моихъ матросовъ!’}

Обращаясь отъ частностей къ общему, мы спшимъ привтствовать тотъ духъ не праздности и не унынія, но терпнія, твердости и единства, которымъ, въ спокойномъ ожиданіи грядущихъ событій, воодушевленъ теперь весь русскій народъ.

‘Конечно, много, очень много, страшно много должны мы совершить для исполненія предлежащихъ намъ задачъ. Для этого-то и необходимы намъ теперь примиреніе, соглашеніе, совокупный и неутомимый трудъ’, восклицаетъ г. Кошелевъ въ одномъ изъ фельетоновъ ‘Голоса’ {‘Голосъ’, 1878 г., No 64.}.

Теперь?.. Какое странное и грустное слово! Значитъ, было время, когда мы не нуждались въ примиреніи, соглашеніи, совокупномъ и неутомимомъ труд?

Да, такое время было,— время отрицанія у насъ всякихъ идеаловъ и господства писаревскаго культа сапогамъ вмсто культа Шекспиру! Въ 1861 году, т. е. мене чмъ за годъ до празднованія тысячелтія Россіи, мы напечатали въ ‘Сверной Пчел’ стихотвореніе ‘Волны’, относившееся къ нкоторымъ внутреннимъ вопросамъ, которые тогда занимали разные слои нашего общества {‘Сверная Пчела’, 1861, No 267 (23 ноября).}. Стихотвореніе оканчивалось обращенными къ волнамъ родного моря строками:

‘Въ единств, въ терпньи, въ любви ваша сила…

Спади-жь, расплеснись, перекатный нашъ валъ!’

Но море было слишкомъ бурно. Робкій призывъ нашъ къ ‘любви и единству’ произвелъ такое впечатлніе, что редакція газеты не ршилась помстить въ ней второй половины стиховъ, которая была посвящена славянскому вопросу и которую мы тоже считали преждевременною въ виду нсколько ненормальнаго настроенія общества.

Позволяемъ себ, для большаго уясненія своей мысли, привести здсь окончаніе ‘Волнъ’, написанное за 17 лтъ до настоящаго времени:

‘Смотрите: несутся къ вамъ рки, потоки,

Ручьи по скаламъ пролагаютъ къ вамъ путь,

Дождитесь ихъ, бдныхъ,— они одиноки,

Примите славянъ на славянскую грудь!

О, слейте въ одно вы вс волны родныя,

Снесите въ одно вс живыя струи,

Чтобъ встртить грядущіе дни золотые

Среди многоводной и цльной семьи!

Чтобъ всмъ намъ проснуться съ желанной денницей,

Когда Провиднье впередъ насъ пошлетъ,

За прежнія жертвы воздастъ намъ сторицей

И узниковъ-братьевъ спасать поведетъ!

Безъ злобы, лукавства и горькихъ укоровъ

Мы съ врой на голосъ судьбы потечемъ:

Замолкнутъ невзгоды, не станетъ раздоровъ,

И миръ благодатный вселится кругомъ!

Не рокъ насъ направитъ,— Господня десница,

Не втеръ разбудитъ,— божественный зовъ,

И выхлынетъ новаго міра царица

Изъ волнъ нашихъ свтлыхъ: святая любовь!

Возстанетъ она на валахъ блопнныхъ,

Въ порфир, съ внцомъ свтозарнымъ своимъ,—

И море замретъ въ берегахъ вожделнныхъ,

И новое солнце заблещетъ надъ нимъ!’

Но въ 1866 году, посл многихъ славныхъ преобразованій, обновившихъ Россію въ ныншнее царствованіе, русское общество стало уже внимательне къ стихамъ подобнаго рода. Это обстоятельство дало намъ возможность напечатать въ ‘Московскихъ Вдомостяхъ’ вступительное стихотвореніе къ нашему переводу ‘Датскаго народнаго гимна’, отчасти касающееся всей великой русской семьи, которая вмст со своимъ Царемъ-Освободителемъ усердно трудилась тогда надъ обновленіемъ отечества:

‘Любимый Царь — ея Отецъ,

Внецъ добра — Его внецъ,

А дти — весь народъ могучій,

Пособникъ мудраго Отца,

Несчетный, какъ песокъ зыбучій,

И непреклонный до конца!’

‘Владыка сверныхъ равнинъ,

Востока солнца властелинъ,

Не довершилъ еще завта

Своихъ отцовъ, своей судьбы,—

И много силы, много свта

Въ грядущемъ нужно для борьбы!’ ¹)

¹) ‘Московскія Вдомости’, 1866, No 196 (20 сентября).

Въ 1876 году, т. е. черезъ десятилтіе по написаніи приведенныхъ стиховъ, финляндскій поэтъ, докторъ философіи Габріель Лагусъ, въ своемъ привтственномъ стихотвореніи ‘Ихъ Императорскимъ Величествамъ’ выразительно назвалъ трудъ русскаго Царя служеніемъ верховнымъ и святымъ властямъ жизни:

‘Одн он, и лишь он, конечно побждаютъ

И яркой утренней зарей изъ тьмы вковъ сіяютъ,

Он народамъ духъ даютъ, высокій и прекрасный,

Он на троны блескъ свой льютъ, свой блескъ нетлнно-ясный.’

‘Хвала за каждый подвигъ, Царь, что Ты своей корон

Стяжалъ, служа такимъ властямъ на ихъ верховномъ трон!

Ихъ свтлый сонмъ Тебя хранитъ, на крыльяхъ ихъ державы

Изъ вка въ вкъ Ты воспаришь въ лучахъ побдной славы!’ ¹).

¹) Изъ нашего перевода стихотворенія доктора Лагуса (см. ‘Русское Обозрніе’, 1876, No 12).

Служеніе русскаго Царя и русскаго народа ‘святымъ властямъ жизни’ недавно выразилось въ нашей побдоносной борьб за освобожденіе соплеменниковъ. Свершилось желаніе покойнаго Тютчева, и слово ‘Царь-Освободитель’ торжественно выступило за предлы Россіи.— Пусть-же грядущее 1866 года быстро переходитъ въ настоящее!.. Вс мы твердо вримъ, что въ случа необходимости, ни русскій Царь, ни русскій народъ ни на минуту не усумнятся въ своей сил и не измнятъ своему свтлому служенію.

В. Головинъ.

4 апрля 1878 г.

I.
СЕРБО-ТУРЕЦКАЯ ВОИНА.
1876.

‘Nechwalno nm w Nmcch iskat prawdu:
U ns prawda po zkonu swatu,
Ju-e pi’inesecliu otci nai
W sie-e’…
(Libuin Saud).

‘Cuique suum.’
Изъ римскаго права.

‘Solemque suum, sua sidera nornnt.’
Виргилій, ‘Энеида,’ VI, 641.

ЗА КРЕСТЪ И СВОБОДУ.

I.
АЛЕКСИНАЦЪ.

Алексинацъ, Алексинацъ, облитый сербской кровью,

Славяне смотрятъ на тебя съ восторгомъ и любовью:

Зд

ЗА КРЕСТЪ И СВОБОДУ.

В. ГОЛОВИНА

ПРЕДИСЛОВІЕ.

I.СЕРБО-ТУРЕЦКАЯ ВОИНА.1876.

ЗА КРЕСТЪ И СВОБОДУ.

I.АЛЕКСИНАЦЪ.

Читайте также:

I.
СЕРБО-ТУРЕЦКАЯ ВОИНА.
1876.

I.
АЛЕКСИНАЦЪ.