Юношеские стихи
Юношеские стихи
(Из альбома)
(Из альбома)
Юношеские стихи, Гофман Виктор Викторович, Год: 1903
Время на прочтение: 7 минут(ы)
Виктор Гофман
1
Когда расстанусь я с тобою,
Чрез много лет прочтешь вновь это ты,
И грудь твоя наполнится тоскою,
И вспомнишь детство ты былое,
И пылкой юности мечты.
И вспомнишь любящего брата,
Который, может быть, в стране чужой
Грустит о том, что он имел когда-то,
Чему теперь уж нет возврата,
Грустит о юности былой.
И вспомнишь ты счастливые те годы,
Когда беспечно дни для нас текли,
Когда не знали мы еще невзгоды,
Ни жизни бурь и непогоды,
А верили лишь в счастье впереди.
24 июня 1899
2
Ты молода, неопытной душою
Ты веришь в счастье и добро,
Ты не обманута еще судьбою.
На сердце у тебя так ясно и светло.
Жизнь кажется тебе заманчивой, прекрасной,
Раскрыт перед тобой ее широкий путь,
И призрак счастия, далекий и неясный
Волнует молодую грудь.
Но скрыта темной пеленою
Вся будущность от нас, не знаешь ты,
Что предназначено тебе судьбою
Перетерпеть, перенести.
Что ждет тебя? Желаний — исполненье?
Дней ясных и счастливых нить?
Далеко от нужд, от горя и мученья
Жизнь в счастье суждено тебе прожить?
Или, быть может, счастье помрачится?
Горе, страданье узнаешь ты,
Тогда я буду за тебя молиться,
Просить пощады у судьбы.
Но верь мне, всей моей душою
Тебе добра желаю я,
Да будет счастие с тобою,
Да Бог благословит тебя.
24 июня 1899
* * *
Изнуренный житейской заботой,
Весь разбитый, усталый, больной,
Над бесплодной томяся работой,
Оклеветанный злою молвой,
Потерял я охоту трудиться,
И бороться, и жить, и терпеть…
И хотелось бы только забыться
И от мира бы вдаль улететь.
И берусь за страничку поэта
И, забыв о страданьях людских,
Далеко от заботы и гнета
Уношуся в мечтах золотых.
В этих дивных строках подкрепленье
Нахожу постоянно в себе.
В них свои проверяю стремленья,
В них я черпаю силы к борьбе,
А потом я сажуся к роялю,
Властно звуки несутся волной,
Звуки полные тихой печали,
Мне надеждой звучат молодой,
И волшебные, дивные грезы
Над моею витают душой,
На глазах блещут теплые слезы
А на сердце и мир и покой…
С новой силою, с новой охотой
И с надеждой в усталой груди
Принимаюсь я вновь за работу,
И борьба не страшна впереди.
1901
* * *
На берегу морском высоком,
На живописных склонах скал,
Один, задумавшись глубоко,
Безмолвно грустный я стоял.
Высоко поднимались волны,
Волна катилась за волной,
И дум и восхищений полный,
Стоял над бездной я морской.
И в созерцанье погруженный,
Я думал о страстях людских,
О мире думал, о вселенной
И о вопросах мировых,
О Боге думал, о природе,
О цели вечной бытия,
О счастье, славе и свободе,
О зле и благе думал я.
Зачем же люди здесь страдают,
Воюют за клочок земной?
Зачем друг друга убивают
С такою злобой и враждой?
Чего хотят, к чему стремятся?
Зачем бесцельная вражда?
Ужели жизнью наслаждаться
Нельзя без крови и вреда?
Я думал о людских страданьях,
Я думал о Творце людей…
И о начале мирозданья,
И о причине всех скорбей…
Вопросы эти волновали
Так сильно мой усталый ум…
Внизу же волны рокотали,
И слышался прибоя шум.
1901
В альбом
Нет, шаловливою гвоздикой
Я не решаюсь вас назвать,
Ведь, право, было б слишком дико
Вам шаловливость приписать.
Для повилики слишком полны,
Для георгина ж вы худа:
В нем красок пламенные волны,
Которых нет в вас и следа.
На колокольчик миловидный,
Как мне ни стыдно, не решусь:
Вдруг вам покажется обидно,
А я обидеть вас боюсь.
Левкой, цветок весьма приятный,
Да репутация плоха:
Он дышит негой ароматной
Самовлюбленного греха.
‘Однако ж трудная дилемма!..’
Однако ж трудная дилемма!
Я как потерянный хожу —
Ни с резедой, ни с хризантемой
Я сходства в вас не нахожу.
Мимоза?! Это поэтично!
Но затруднение здесь в том:
Она у нас так необычна,
Что с нею плохо я знаком.
Ах, расцветающею розой
Хотел бы вас прославить я,
Но что-то стало пахнуть прозой
От роз, луны и соловья.
Уж столько было инцидентов,
Где фигурирует она,
Что по уставу декадентов
Она теперь воспрещена.
Назвать вас лотосом не смею:
Он любит полночь и порок.
Итак, осталась орхидея,
Индийско-сказочный цветок.
Вот где открылись горизонты!
Но не ликуй еще, поэт:
Ведь скажут — взято у Бальмонта,
А это — худшее из бед!
Ах, я в ужасном затрудненье,
Не помогает ни на грош
Ни поэтическое рвенье,
Ни стих, отточенный, как нож.
Уж не ошибка ли всё это,
Куда меня мой дух завлек!
И вы, цветок в мечте поэта,
На самом деле — не цветок?
Приходится, во избежанье
Дальнейших несогласных слов,
Устроить нам голосованье
На общем сборище цветов.
Цветы живут, впивая росы,
Любя приветы ветерка,
А вы поставили вопросы,
Что невозможны у цветка.
Цветок, который сам не знает,
Какой он мир собой облек,
Что за мечту он воплощает, —
Есть подозрительный цветок.
О, я предвижу всё, что будет:
Баллотировкой голосов
Вас, без сомнения, присудят
Быть исключенной из цветов!..
(1901)
* * *
Сколько чувств и речей в эти несколько дней!
Жизнь кипит, жизнь зовет и пьянит…
Помню трепет плечей, помню искры очей,
Помню рокот влюбленных речей.
Не в обманчивом сне это грезится мне,
Я живу! Это все наяву!
И вверяюсь вполне я житейской волне,
Пусть несет к неизвестной стране!
На просторе — вольней! Там мне жить веселей!
В сердце страстную дрожь не уймешь…
И певучий ручей сладкозвучных речей,
Знаю, грянет теперь горячей!
1902
* * *
Lascia mi virere!..Morir si giovane!
Я боюсь умереть молодым,
На заре соблазнительных грез,
Не упившись всем счастьем земным,
Не сорвавши всех жизненных роз.
Пышной лентой раскинулась жизнь предо мной:
Все в ней блеск, все краса, все лазурь!
Как пленителен счастия томный покой!
Как роскошен размах этих бурь!
Только б жить, только б жить я безумно желал,
Грудь надежд закипевших полна.
Этот жизненный пир, этот полный бокал
Исчерпать бы хотел я до дна!
Чтобы после я мог благодарной мечтой
Уноситься к восторгам былым…
О! вся жизнь, вся роскошная жизнь предо мной!
Я боюсь умереть молодым!
1902
В траве
В этой мягкой, душистой траве
Мне привольно, отрадно, тепло…
Тонут взоры мои в синеве.
Все вокруг так лазурно, светло.
Я смотрю, как деревья сплелись
Надо мною в узорный навес,
Я ловлю уходящую высь
Безмятежно-спокойных небес…
Там вверху, высоко, высоко
Солнце ярко горит в синеве…
Мне привольно, отрадно, легко
В этой мягкой, душистой траве…
(Август 1902)
Сумерки
Вечереет. Прохлада
Охватила леса…
За оградою сада
Задымилась роса.
На проезжей дороге