Н. Н. Страховъ
ЮБИЛЕЙ ПОЭЗІИ ФЕТА.
(Новое Время. 1889, 29 Янв.)
А я, по-прежнему, смиренный,
Забытый, брошенный въ тни,
Стою колнопреклоненный
И, красотою умиленный,
Зажегъ вечерніе огни.
Юбилей поэзии Фета, Страхов Николай Николаевич, Год: 1889
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Замтки о Пушкин и другихъ поэтахъ
Кіевъ, 1897
Сегодня празднуется пятидесятилтіе писательской дятельности Аанасія Аанасьевича Фета (Шеншина), и хотлось бы намъ высказать ему публично самыя лучшія похвалы, какихъ онъ стоитъ и какія мы способны почувствовать и выразить. Давно знаютъ понимающіе, что онъ въ своемъ род поэтъ единственный, несравненный, дающій намъ самый чистый и настоящій поэтическій восторгъ, истинные брилліанты поэзіи. У понимающихъ дло давно сложилась поговорка, что кто восхищается стихами Фета, тотъ дйствительно знаетъ толкъ въ поэзіи, а кто не чувствуетъ любви къ этимъ стихамъ, тотъ вообще не знаеть настоящаго вкуса въ стихахъ, какъ бы онъ ни восторгался другими поэтами. Это врно какъ нельзя больше, и чмъ дальше будетъ идти время, тмъ ясне будетъ это для всхъ, тмъ тверже установится мысль, что Феть есть истинный пробный камень для способности понимать поэзію.
Если теперь еще много равнодушныхъ къ его произведеніямъ, много неумющихъ ихъ цнить, то это происходитъ, повидимому, отъ узкости той сферы, которой держится поэтъ, отъ того, что онъ не касается того разнообразнаго множества мыслей и чувствъ, которое занимаетъ различныхъ людей. Хотя Фетъ лирикъ, слдовательно принадлежитъ къ простйшему, распространеннйшему и доступнйшему роду поэтовъ, хотя романсъ есть даже любимйшая форма русскихъ читателей, но Фетъ какъ будто не трогаетъ сильно ни одной изъ безчисленныхъ струнъ души, звонъ которыхъ можетъ отзываться въ лирической поэзіи. Что же онъ выражаетъ? Онъ пвецъ и выразитель отдльно взятыхъ настроеній души, или даже минутныхъ, быстро проходящихъ впечатлній. Онъ не излагаетъ намъ какого нибудь чувства въ его различныхъ фазисахъ, не изображаетъ какой нибудь страсти съ ея опредлившимися формами, въ полнот ея развитія, онъ уловляетъ только одинъ моментъ чувства или страсти, онъ весь въ настоящемъ, въ томъ быстромъ мгновеніи, которое его захватило и заставило изливаться чудными звуками. Каждая псня Фета относится къ одной точк бытія, къ одному біенію сердца и потому неразложима, нераздлима, это — аккордъ, въ которомъ на звукъ мгновенно тронутой струны вдругъ гармонически отозвались другія струны. И потому самому, тутъ красота, естественность, искренность, сладость поэзіи доходятъ до полнаго совершенства. Поэтъ какъ будто доволенъ только тогда, когда можетъ вполн облечь свое настроеніе въ пвучія слова, когда найдетъ формы и звуки для самыхъ ускользающихъ и тайныхъ движеній, проснувшихся въ его душ. И потому онъ не выбираетъ предметовъ, а ловитъ каждый, часто самый простой случай жизни, онъ не составляетъ сложныхъ картинъ и не развертываетъ длаго ряда мыслей, а останавливается на одной фигур, на одномъ поворот чувства. Если взять Фета съ этой стороны, то мы не только не найдемъ въ немъ однообразія, а будемъ изумлены шириною его захвата, разнообразіемъ и множествомъ его темъ. Какъ чародй, который до чего ни коснется, все обращаетъ въ золото, такъ и нашъ поэтъ преобразуетъ въ чистйшую поэзію всевозможныя черты нашей жизни. Ночь и день, и вс часы ночи и дня, ведро и ненастье, дождь и снгъ, вс времена года и вс высоты солнца, мсяцъ и звзды, сады и степи, море и горы — все отозвалось въ душ поэта, здоровье и болзнь, тоска и радость, бдніе и сонъ, любовь и музыка, надежды и воспоминанія, бредъ и сновиднія во всхъ ихъ степеняхъ и формахъ — словомъ, вс переливы нашего существованія, отъ самыхъ будничныхъ состояній до самыхъ возвышенныхъ, нашли себ поэтическое выраженіе. Какіе чудеса! Кто любитъ и понимаетъ Фета, тотъ становится способнымъ чувствовать поэзію, разлитую вокругъ насъ и въ насъ самихъ, т. е. научается видть дйствительность съ той стороны, съ которой она является красотою, является попыткой воплотить смыслъ и жизнъ, осуществить идеалъ. Безцнная заслуга поэта, право на величайшую благодарность! Онъ, какъ ярко загорвшійся факелъ среди ночи, вдругъ освщаетъ вс предметы и далеко разгоняетъ сумракъ, въ которомъ мы живемъ.
Будемъ же у него учиться. Иногда трудно понять это съ перваго раза, потому что у него обыкновенно нтъ вступленій, объясненій, и онъ прямо входигъ въ medias res, въ изображеніе минуты, пробудившей въ немъ поэтическую силу. Его стихи — какъ будто внезапная молнія поэтическаго озаренія дйствительности. Первые куплеты обыкновенно исчерпываютъ содержаніе, и заключеніе часто есть только затихающій аккордъ. Наконецъ поэтъ, сосредоточиваясь на нсколькихъ стихахъ, часто небреженъ и неясенъ въ остальныхъ. Но зато, когда вникнемъ и поймемъ, насъ поразитъ совершенство этихъ псней. Стихъ Фета иметъ волшебную музыкальность, и притомъ постоянно разнообразную, для каждаго настроенія души у поэта является своя мелодія, и по богатству мелодій никто съ нимъ не можетъ равняться. Образность, реалистическая точность изображенія, смлость, незнающая предловъ, нжность, грація, порывъ, разомъ уносящій насъ отъ земли въ область идеала,— все это постоянныя принадлежности Фета. Наконецъ, позволимъ себ выраженіе, которое, намъ кажется, обнимаетъ почти всю эту характеристику: стихи Фета всегда имютъ совершенную свжесть, они никогда не заношены, они никакихъ другихъ стиховъ, ни своихъ, ни чужихъ, не напоминаютъ, въ нихъ нтъ и тни усилія, сочиненія, надуманности, они свжи и непорочны, какъ только-что распустившійся цвтокъ, кажется, они не пишутся, а раждаются цликомъ.
Для такого обилія и совершенства поэзіи, для такой полной отзывчивости на каждый призывъ музы, очевидно, нужно обладать бодрою и ясною душою. И дйствительно, мы не найдемъ у Фета ни тни болзненности, никакого извращенія души, никакихъ язвъ, постоянно ноющихъ на сердцъ. Всякая современная разорванность, неудовлетворенность, неисцлимый разладъ съ собой и съ міромъ — все это чуждо нашему поэту. Недаромъ онъ питаетъ такую великую любовь къ Горацію и вообще къ древнимъ, онъ самъ отличается совершенно античною здравостью и ясностью душевныхъ движеній, онъ нигд не переходитъ черты, отдляющей свтлую жизнь человка отъ всякихъ демоническихъ областей. Самыя горькія и тяжелыя чувства имютъ у него безподобную мру трезвости и самообладанія. Поэтому чтеніе Фета укрпляетъ и освжаетъ душу.
Вчный, нерукотворный памятникъ воздвигнулъ себ Фетъ! По яркости и законченности, онъ — явленіе необыкновенное, единственное, мы можемъ гордиться имъ предъ всми литературами міра и причислить его къ неумирающимъ образцамъ истинной поэзіи. Къ нашей радости, онъ пишетъ до сихъ поръ, и пишетъ съ тою же силой, съ неувядающей свжестью. Въ ныншній торжественный день всмъ намъ слдуетъ сердечно привтствовать его, сердечно желать безцнному поэту здоровья на многіе годы.