Дйствительнаго Статскаго Совтника, Ордена
Св. Анны Кавалера и Лейпцигскаго ученаго Собранія Члена,
Въ удовольствіе Любителей Россійской Учености
Вольнаго Россійскаго Собранія при Императорскомъ
Въ университетской Типографіи у Н. Новикова,
МЕНЕДЕМЪ, |
} Друзья.
ДЕМИФОНЪ, |
КЛИТАНДРЪ, Сынъ Менедемовъ.
АНГЕЛИКА, Приемышъ Менедемовъ.
ГЕРОСТРАТЪ.
ДРОМОНЪ, Слуга.
ИСМЕНА , служанка Ангеликина.
ПАРМЕНОНЪ , Служитель Демифоновъ.
КУПЕЦЪ.
СЕКРЕТАРЬ.
ПОДЪЯЧІЙ.
Дйствіе въ дом Менедемовомъ.
Кто ето восходитъ на лсницу! лицо ево мн знакомо кажется, а назвать ево не умю , и не могу вспомнити кто ето.
А! другъ мой! откол ты взялся? сколько лтъ мы съ тобою не видались! какъ ты скрылся? гд былъ? обойми меня, и раскажи мн свое подробно похожденіе.
Благоденствуешь ли возлюбленный мой другъ? въ добромъ ли ты здоровьи, и въ хорошихъ ли обстоятельствахъ?
И такъ и сякъ, однако, какъ ты видишъ, живъ еще по сіе время. Ты каковъ?
И я теб то же отвчаю: и такъ и сякъ, могъ я возвратиться, да не могу возвратити потеряннова: и въ томъ мст, гд я въ достатк жилъ, буду таскаться по миру, оплакивая мою бдность и протчія худобы горестнова моево состоянія.
Раскажи мн все, другъ мой, друзья друзей своихъ дла жадно слушаютъ, и входя въ чувствіе друзей своихъ, о длахъ ихъ какъ о своихъ собственныхъ длахъ резсуждаютъ.
Ты знаешь то мой другъ, какія мн были нападенія отъ моихъ сильныхъ злодевъ, и что я принужденъ былъ деревни мои продать и въ чужія отлучиться краи, и быти тамъ, поколь они, ради возвращенія моево померли. Шестьнатцать лтъ жилъ я въ Нмецкой земл, терпя добровольное убожество, ради тово, чево я къ уязвленію сердца моево и поминать не хочу: а возвративься въ Москву, не имвъ уже пять лтъ писемъ отъ человка, которому все мое сокровище вврено, не нашелъ я ни ево, ни моево сокровища.
Для чево ты не оставилъ сокровищей своихъ у меня?
Я не хотлъ тебя тмъ отягощать: и все то оставилъ у врнаго своево слуги, о которова врности я, и все потерявъ, еще ни мало не сумнваюся, причитая мое нещастіе лютому року жизни моей, а не ево неврности, етова моево слугу и имнію предпочитая, крушася и о томъ тяжко, ко умноженію моей печали, что я и ево не вижу: и не могъ извститься, гд онъ и живъ ли.
А я чаялъ о твоемъ имніи, что оно все взято съ тобою, не о томъ разговаривая тогда, когда ты со мною разлучался, пораженный твоею напастью: и только о нападеніи твоихъ на тебя злодевъ ежедневно твердя, и видя утсненную невинность, обще съ тобою ко праведному небу жалобы свои возсылая, и прося теб съ небеси возпоможенія. Жалостно то было время: въ тотъ годъ переставилася твоя супруга: сына и дочь похитила свирпая воспа: ты лишился любезнова своево отечества, а я любезнаго своего друга.
Ахъ! Менедемъ, Менедемъ! Не вс теб мои нещастія извстны.
На что жъ ты отъ меня и т сокрываешь?
Севодни свдаешъ ты и о тхъ: дай только мн отдохнуть.
Буди по вол твоей, закрыто основаніе и притчины чужихъ сердцедвиженій.
Дай мн осмотрться, и увидти состояніе твое, которое мн столько же нужно, какъ и мое.
А я все то, что въ моемъ имю убожеств, съ тобою раздлю, ты меня снабдвалъ во дни достатка своево, а я тебя буду снабдвать во дни моево недостатка. Не терплъ тогда я нужды, и получилъ десять тысячь отъ тебя въ день нашего раставанія.
Оставь ето пожалуй, я стыжуся ето слушать.
А я стыжуся не воспоминать.
Сыскать деньги трудно, а друга еще трудняе.
А я отъ тебя имлъ и то и другое.
Я исполнялъ долгъ дружества.
А я моими словами исполняю долгъ благодарности: а буду исполняти и дломъ и по благодарности и по дружеству.
Менедемъ, Демифонъ и Дромонъ.
Я, сударь, больше жить у васъ не могу: прикажите меня отпустить.
Что теб здлалось?
Не спративайте меня, только отдайте обратно къ Герострату, а причина тому та, что одинъ рабъ не можетъ быть въ услуженіи у двухъ господъ: а особливо когда одинъ доброй человкъ, а другой плутъ.
Ты мн одному служишъ.
А другова долженъ я репортовать: а по ясняе сказати: одному долженъ я служить, а другому какъ спіонъ переносить всти ради поношенія здшняго дома, какихъ встей мн взять не гд, разв мн быти спіономъ и лжецомъ: а я не хочу быть ни тмъ, ни другимъ: однимъ быть не съ чево, а другимъ быть не для чево: да меня же хотя по самыя уши въ золото посади, такъ я подражая своему помщику плутать не хочу.
Я тебя взавтр отпущу, мн истинно теперь не до тово, прихалъ ко мн другъ, которова я многія не видалъ лта и не уповалъ больше никогда увидть.
Мн здшній домъ райскимъ кажетсл жилищемъ, да что длать? ийти во адъ, адская мука во ад сносняе, нежели въ раю, легче не видть жизни доброй и мучиться, нежели мучиться и видть.
Отпущу тебя, хотя мн етова и жаль.
Мн етова еще и больше жаль, да быть такъ.
Вотъ каково мое состояніе, другъ мой: не только принужденъ я негодному человку ласкать, да еще и выдавать за него держимово вмсто дочери приемыша, которова я столько люблю, что ни какой отецъ не можетъ больше любить дочери, называя ее дочерью, и ничмъ отъ единороднова моево ее сына не отдляя.
Что тебя къ етому принуждаетъ?
Отцу моему, лтъ уже съ семьдесятъ, пожалована выморочная деревня, а съ десять лтъ назадъ, былъ нкакой подъячій при архив, и тотъ указъ изъ архивы выкралъ: а посл о той своей краж такому же вору объявивъ, носящему такое же рода имя, какое носили владльцы той пожалованной отцу моему деревни, и воръ вору подалъ причину ради общаго прибытка, бить челомъ, женивься на дочери ево. И хотя и многія необманчивыя слды того пожалованія въ приказахъ осталися, однако глупыя и безграмотныя судьи ету деревню отдаютъ моему сопернику: деревня ета малова стоитъ, да пожилыя такъ возросли, что я въ небогатств моемъ долженъ буду лишиться дневной пищи. Помщикъ давишняго слуги ето дло купилъ, вдая то, что он беззаконно, за дватцать тысячь: а иску дватцать дв тысячи, такъ и не велика бы то ему была находка, да зная то, что я такова иску заплатить не въ состояніи, вмсто того влюбивься смертно въ моево приемыша, требуетъ ее себ въ замужство: а она хотя и ни малйшія склонности къ нему не иметъ, да еще и величайшее отъ нево иметъ отвращеніе, жертвуя моему спасенію, Принуждаетъ себя за нево выйти: а онъ своево слугу въ мой домъ отдалъ ради спіонства, не примтитъ ли онъ какова въ приемыш моемъ подозрнія, и къ кому нибудь любовной склонности: а особливо ревнуетъ онъ ко Клитандру сыну моему.
Въ Германіи ругаютъ безграмотность Піитовъ: а мн кажется, что безграмотность ихъ не столько вредна, сколько безграмотность судей: однако судьи тамо вс грамотны, по тому что отъ грамоты судейской зависаетъ общее и каждаго участно блаженство. Потребно въ порядк содержимое оружіе, а въ порядк содержимыя законы еще потребняе. Потребенъ умъ Военачальникамъ, а Градоначальникамъ еще потребняе. Сожалю я и твоего приемыша и тебя другъ мой.
Вотъ какимъ образомъ и какимъ порядкомъ бездльники доходятъ и въ любви до своево желанія.
Менедемъ, Демифонъ и Геростратъ.
Вотъ онъ.
здилъ, здилъ и усталъ до смерти.
Разв много было нужды?
Мн когда безъ нужды. Да нахалъ я диковинки. Нкоторова моево милостивца дочь, да вы ево и знаете: третьева дни халъ онъ мимо вашева двора, и говорилъ вамъ, что васъ ни гд не видать: со мною встртилася, а за нею скачетъ въ одноколк какой то петиметръ, и всеконечно на сходбище, по тому что ета двица не Лукреція, и часто видалъ я ее въ собраніяхъ: такъ она и съ тмъ и съ тмъ, то перешептывается, то перемигивается: словомъ сказать, двка непотребная.
Я никогда ни чево худова о ней не слыхалъ а что она жива и рзва, такъ ето отъ молодости.
Другая диковинка: попался мн въ карет етотъ молодецъ, которой вчера у васъ былъ, такъ пьянъ и безобразенъ отъ тово, что гадко смотрть.
Онъ ни какова и не пьетъ питья хмльнова.
Захалъ я къ вашему, вотъ етому сосду: а онъ не знаю съ кмъ заставъ жену свою, чудь было ее не выскъ.
Она образецъ постоянства, а онъ образецъ ласки, учтивства и всякой благопристойности.
Не прогнвайтеся, государь мой, ежели я вамъ нчто во противомнніе выговорю.
Пожалуйте, сударь, я отовсхъ и совты и наставленія приемлю, честной человкъ долженъ принимати все человколюбиво, и всегда, сколько можно судить людей съ доброй ихъ стороны.
Пускай т диковинки, которыя вы севодни видли, вс праведны, вамъ какой прибытокъ изъ тово, что вы вмсто прикрытія человческихъ слабостей ихъ разглашаете.
Когда я какія въ обществ вижу безпорядки, такъ тогда отъ любви къ добродтели сердце мое раздражается.
Да вашею разгласкою то не исправится: а ежели и исправится, такъ то уже незагладится, что всемирно объявлено: а легкомысленныхъ дураковъ и жестокосердыхъ злодевъ на свт много, которыя слыша другому ругательство, то ругательство утверждаютъ, хотя разумныя и добрыя люди ни на вымыслы ругателей, ни на большенство въ народ голосовъ и не смотрютъ.
Такъ по етому и о разбойникахъ ни чево худова выговорить не льзя, когда добродтель требуетъ тово, что бы мы видя беззаконія, ихъ прикрывали?
Сколько беззаконія должны быть разглашаемы, столько должны прикрываемы быть наши слабости и прошибки. Мы отъ злодянія можемъ воздержаться, по тому что мы не діяволи: а отъ слабостей не всегда можемъ, по тому что мы не Боги.
Человкъ и я, такъ ежели о комъ что и худо по немощи выговорю, то мн отпустительно.
Нтъ, государь мой, отъятіе части, жизни и имнія не ко слабости нашей причитаются, и не прикрытія достойны.
Чево жъ!..
Вы прогнваетеся, ежели я скажу.
Пожалуй, государь мой, изволь вымолвить.
Вислицы.
Ето громконько сказано, однако я отъ вашева слова повшенъ не буду.
Я говорю цля на отнимателей чести, жизни и имнія: а вы старайтеся заслуживать имя честнова человка.
Честь на свт химера только, и состоитъ она въ покровительств вельможъ и въ молв народной! а меня везд хорошо пріемлютъ.
Я съ тобою другъ мой многія не видался лта, такъ пойдемъ, да побесдуемъ: а вы, господинъ Геростратъ, побудьте здсь: а между тмъ и дочь моя къ вамъ выйдетъ.
Изрядно.
О химера, химера, ВЫМЫШЛЕННАЯ ради обузданія совсти политиками, и почитаемая дураками, ради утсснія свободы и чувствія, нарицаемая, по нашему легкомыслію, честностью! еcли бы ты имла важность, такъ были ли бы почитаемы твои противники и презираемы твои послдователи! за то ли кланяются людямъ низко, что они честны? у тхъ ли больше приятелей и меньше непріятелей, которыя честны? тмъ ли больше благотворятъ, которыя честны? тхъ ли больше привтствуютъ, которыя честны? садятся по чинамъ: великолпятся по богатству и по мотовству: высокопарятся или по сил, или по глупости: любятся, или по благообразію, или по случаю, или по слпой страсти: похваляются по большинству голосовъ народа: а въ народ кривова разсудка больше, чему еще зависть и ненависть помогаютъ, такъ на что ты странная химера? Да тебя же и не тмъ приписываютъ людямъ, которыми ты владычествуешъ: а т, которыя теб покланяются, по большой части ходятъ по миру: и ежели ты не подперта силою или богатствомъ, такъ ни кто теб и не вритъ. Безчестный ограбленнымъ имніемъ великолнно торжествуетъ день тотъ, который ево произвелъ на свтъ ради вреда и погибели ближнему: а честной тотъ день, который ево къ польз ближняго произвелъ на свтъ, оплакиваетъ посаженный за долги въ темницу. А все ето видя, можетъ ли разумный человкъ тебя беспрочную, и пустымъ именемъ блестящую почитать химеру?
Тотъ часъ выйдетъ госпожа Ангелика.
Кто у нея?
Ея двушка, да братъ вошелъ.
Етотъ ея братъ уже мн солонъ, по всему видно, что она мн ево предпочитаетъ.
Вы еще не мужъ ей, а онъ уже братъ.
Онъ ей не прямой братъ: а разсуждая по философски, что препятствуетъ любиться и съ прямою сестрою? Все ето вздоръ и ни какова не иметъ основанія.
Однако отцы на дочеряхъ, а сыновья на матеряхъ не женятся ни гд.
Законы и обычаи, утсняющія наше своеволіе, ради подлыхъ разумовъ выдуманы.
Да ты ко удержанію своеволія повинуешся ли чему?
Ни чему.
Да есть ли Богъ?
