Я рисовал очерки. Рассказы улана, Белинский Виссарион Григорьевич, Год: 1839
Время на прочтение: 2 минут(ы)
В. Г. Белинский. Полное собрание сочинений.
Том третий. Статьи и рецензии (1839-1840). Пятидесятилетний дядюшка
М., Издательство Академии Наук СССР, 1953
58. Я рисовал очерки. Рассказы улана. Москва. 1839. В типографии Николая Степанова. 315 (12). С эпиграфом:
Уланчики не болванчики,
Берут пушечки, как игрушечки.
‘Генерал-майор Чаликов’.1
В книжке несколько рассказов — каждый посвящен какой-нибудь даме.
Что мне сказать вам — в оправданье
На мою дерзость?.. Как я мог
Мое ничтожное маранье
Так близко бросить ваших ног,
Что вы невольно прикоснулись
К моей фантазии… И раз,
Взглянув на цель моих проказ,
Вы им украдкой улыбнулись!
Что мне сказать другим? ‘Как смел
С пером он выступить так смело,
И взяться за чужое дело (,)
Когда своих есть много дел?..’
Вот обвиненье. Обвиненье
Я вашим пологом прикрыл
И к самым ножкам подложил
Вам беглой думы вдохновенье!..
Так начинается посвящение при повести: ‘Вот как пишут уланы’,2 а оканчивается оное вот как:
И награды
Здесь буду ждать у ваших ног,
Где я с моим рассказом лег.
Очень хорошая картина!
Слог ‘уланских рассказов’ очень хорош — лучше, чем слог Марлинского. Вот несколько образчиков.
Зала, окрашенная под гипс, еще более седела от облаков разнородного дыма, которым ее как бы нарочно хотели занизать. Столетнее венгерское маслилось в граненых стаканчиках мальцовской фабрики. Князь был страстный курильщик и из огромной на колесах пеньки втягивал в себя благовонный запах американских цветов, а хозяин, напротив, не терпя трубки, рассыпал по чугунным позолоченным курильницам, Бердова изделия, благовонные порошки… И на блестящих боташевских жаровнях тлели, как на медленном авто-да-фе, тоненькие душистые карточки. Седой дым взвивался изверченною проволокою из жерла пеньки, и при малейшем дуновении князя, вся поверхность ее образовала собою кратер небольшой курящейся сопки. Совсем белый дым, как от взрыва скрытой мины, с искрами и пеплом стлался густой пеленою над раскаленными жаровнями, а врозь расставленные ароматические свечки клубили сизый, голубоватый, прозрачный столб, каждая отдельно над собою, как местами разбросанные, одинокие огоньки на самых отдаленных неприятельских форпостах.— ‘Вонин! — говорите вы.— Жаль, очень жаль, что такая красотка носит на себе такую зловонную фамилию’. Азиатка! Ад в глазах — и ад в поцелуе! — Из расстегнутого широкого рукава пунцовой блузы мелькнула ручка, на которой темноголубые, как волос, тоненькие жилки оттеняли прозрачную эмаль фарфоровых пальчиков.
Это образчик остроумия, игривости и высокости слога в прозе, полюбуемся еще стишками:
Когда б я был Фет-Али шах,
Женился б я на ста женах:
(И жизнь не жизнь была б — раздолье!)
Но я улан: и на балах
Бешусь как евнух на часах (,)
Смотря на чуждое приволье…
Зачем я не Фет-Али шах?3
Очень хорошо!..
В одном стихословном послании к N автор-улан говорит:
Давно я с горя пью запоем.
Далее:
Прости ж мне ты,
Что я от горя пью запоем…
Ну, да уж это не наше дело!..
1. ‘Моск. наблюдатель’ 1839, ч. II, No 4 (ценз. разр. 8/IV), отд. IV, стр. 94—96. Без подписи.
2. Название повести в цитируемом тексте — ‘Вот как уланы женятся’, в приведенной и следующей цитатах курсив Белинского.
3. Из вступления к повести ‘Штаб-ротмистр Мечталин’.