Барин-повар, Лейкин Николай Александрович, Год: 1880
Барин-повар, Лейкин Николай Александрович, Год: 1880
Юмористическіе разсказы.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія д-ра М. А. Хана, Поварской пер., No 2
1880.
Часовая стрлка на бронзовыхъ часахъ въ гостиной отставнаго полковника Игоря Сократыча Катинева близится къ цифр пять, а въ прихожей раздаются звонки за звонками. Въ гостиную входятъ гости, приглашенные на обдъ. Появились: безцвтный молодой человкъ во фрак и съ истощеннымъ лицомъ, пестро-одтая пожилая двица съ подведенными бровями и широчайшимъ проборомъ на темени, который она тоже старалась закрасить и не могла, полицейскій чиновникъ очень добродушнаго вида и коренастый усатый интендантъ съ орденомъ на ше. Хозяйка привтствуетъ входящихъ гостей. -- А гд-же самъ глава и повелитель вашего домашняго участка? спрашиваетъ полицейскій чиновникъ, снимая шпагу и ставя ее въ уголъ. -- Гд -- и спрашивать не надо. Само собой въ кухн. Вдь вы знаете его слабость. Стряпаетъ. Съ утра стучитъ ножами,-- отвчаетъ хозяйка.-- Сегодня чуть не ослпъ отъ своей стряпни. Поджаривалъ онъ птушьи гребни въ масл, наклонился къ сковород, чтобъ понюхать, масло брызнуло и прямо ему въ лицо. Вотъ какіе два волдыря вскочили! Другой-бы плюнулъ и ушелъ отъ плиты, но ему неймется, и онъ все-таки возится около плиты. Садитесь, пожалуста. Ну, что у васъ новаго? -- Пьяные одолли. Вчера возили-возили въ участокъ -- истинное наказаніе! И съ нарушеніемъ тишины, и безъ нарушенія, въ чувствахъ и безъ чувствъ. Двадцать три души. -- Ахъ, я не про участокъ... Я вообще. -- А вдь другаго, сударыня, я и не знаю. Во какъ занятъ по служб! И день и ночь... Полицейскій чиновникъ провелъ рукой по горлу и крякнулъ. -- Вотъ прежде, прибавилъ онъ:-- когда въ нашемъ участк танцклассъ былъ и я туда ходилъ по наряду, то попадались и пикантныя новости. Впрочемъ, вчера попался очень замчательный воръ. Шиньонъ и вставные зубы укралъ. -- Женскій шиньонъ? Скажите пожалуйста!.. Это очень любопытно. Какъ-же это такъ?.. -- А вотъ, извольте видть, въ какомъ. смысл былъ составленъ протоколъ... Но тутъ въ гостиную вошелъ хозяинъ. Это былъ толстый мужчина съ двойнымъ подбородкомъ и усами черезъ губу. Лицо его было красно какъ вареный ракъ и потъ съ него лилъ градомъ. На носу и на щек дйствительно сидли два волдыря. Рукава отставнаго мундира безъ погоновъ были засучены, а тучное чрево опоясано передникомъ. -- А, друзья-пріятели! Вс въ сбор. Очень радъ, очень радъ! возгласилъ онъ.-- Титъ Савинычъ! Хозяинъ растопырилъ руки и хотлъ обнять полицейскаго чиновника, но тотъ отстранилъ его. -- Тише, тише ты! У меня сегодня мундиръ новый, я по начальству являлся, а ты весь въ мук. Давай руку. -- Да и рука въ масл. Ну, да ничего -- оботрешь. Боже мой! Марья Ивановна и съ дочкой невстой! Больше чмъ рублемъ подарили, что пожаловали. Вра Семеновна! Анатолій Митричъ! Сто разъ спасибо за посщеніе! Ну, а ты интендантъ -- или въ мои объятія. Муки бояться теб нечего. Ты цлый вкъ около нея трешься. Къ теб много муки прилипало. -- Только ужъ и муки-же я выношу отъ этой муки! Интендантъ вынулъ фуляровый платокъ, прикрылъ имъ грудь и обнялся съ хозяиномъ. -- А какимъ обдомъ я васъ, господа, угощу, такъ просто пальчики оближете! продолжалъ хозяинъ.-- И все моей собственной стряпни. Во первыхъ, арестантскіе щи изъ зарза... Что вы сметесь? Да лучше арестантскихъ щей и не бываетъ. Всю заработку, канальи, прожираютъ на щахъ. Ну, разумется, я припустилъ туда самой жирнйшей грудинки Капусту съ девяти часовъ утра варю. Такъ разварилась -- что одно пюре сдлалось. Потомъ настоящій монашескій квасъ. Монахи насчетъ квасу собаку съли. -- Ты что это хромаешь-то? спросилъ его полицейскій.-- Батюшки, да у него на одной ног сапогъ, а на другой туфля! -- Молчи, не перебивай!. Это я третьяго дня стряпалъ у князя Таныгина бурлацкую уху изъ леща и стерляди и уронилъ себ кострюлю на ногу, такъ зашибъ, и вотъ теперь нога распухла и я не могу сапога надть. Самъ, батюшка, князь ко мн пріхалъ, еле поднялся по лстниц отъ своей подагры и говоритъ: 'Игорь Сократычъ, иди и владй моей кухней. Добра у меня много, а порядка нтъ. А ты, говорятъ, великолпно бурлацкую уху стряпаешь!' Ужъ и завинтилъ-же я ему варево! Приправы никакой, кром соли и вотъ эдакихъ громадныхъ луковицъ. На рукахъ потомъ посл обда меня качали! -- И охота это вамъ со стряпней возиться, замтила дама, оправляя на дочк бантикъ. -- Не могу-съ -- слабость. Меня хлбомъ не корми, а дай постряпать, отвчалъ хозяинъ.-- И доложу вамъ, явилась у меня эта слабость въ Крымскую кампанію, когда мы около Карса стояли. Скота вдоволь, и сталъ я себ стряпать битки. Бывало, надробишь мяса на лафетномъ колес да на листовомъ желз на угольяхъ... Восторгъ! Угостилъ одного офицера -- вс ко мн: Игорь Сократычъ! Игорь Сократычъ! Весь батальонъ кормилъ. Потомъ шашлыкъ имъ закатывалъ. И вотъ съ той поры... -- Сдлался полоумнымъ, прибавила жена. -- Во фрунтъ! Руки по швамъ! Какъ ты смешь начальство свое перебивать! шутливо крикнулъ на нее мужъ. Вс засмялись. Жена сначала опшила, а потомъ сказала: 'дуракъ'. -- Игорь Сократычъ, ну что-же дальше-то? приставали къ хозяину гости.-- Вы вдь еще не все меню обда намъ разсказали. -- А вотъ сейчасъ-съ. На соусъ я вамъ дамъ рубцы. Такъ состряпаны, что и не поймете что вы дите: макароны-ли, тесемки-ли отъ юбокъ, блую пищую бумагу или вязигу. Два дня въ молок ихъ мочилъ, три часа ножомъ скоблилъ. -- Что-же это такое рубцы? спросилъ безцвтный молодой человкъ, вздвая на носъ пенсне. -- А бычачій желудокъ -- требуха. -- Ну, тогда я ихъ и сть не буду. -- Какъ не будешь, коли я теб мсто въ контор князя Таныгина доставилъ? Нечего сказать, хороша благодарность! Я человка на полутора-тысячный окладъ помстилъ, а онъ кобянится. Да ты думаешь, что такіе рубцы, что на мостахъ продаютъ? Нтъ, братъ, у меня безъ зелени. Шпинату этаго внутри ни капли не найдешь. -- Все равно я сть не буду. Вы-бы еще вздумали кишками кормить! Я не кошка. -- Врешь, будешь! А нтъ, такъ я и за пазуху наложу. -- Игорь Сократычъ, а на жаркое что? щуря подведенные глаза, спросила пожилая двица. -- Что на жаркое -- это мой секретъ. Когда съдите, тогда и скажу, отвчалъ, таинственно улыбаясь, хозяинъ.-- Но предупреждаю васъ, что вс блюда будутъ русскія. -- Да полно теб! Лучше впередъ скажи, проговорилъ интендантъ. -- Посл травника -- изволь скажу, а теперь пойдемъ и передъ обдомъ травнику по чарк хватимъ. А травникъ у меня на снной трух настоенъ. Интендантъ, чувствуешь? У тебя бы снную труху втромъ раздуло, а у меня въ дло по ища. -- А по нашему, коли уже арестантъ... виноватъ! А по нашему, коли ужъ человкъ началъ давать показанія, то надо и продолжать, сказалъ полицейскій.-- Замахнулся -- все равно что ударилъ. Ну, говори сейчасъ, что у тебя на жаркое будетъ, а нтъ я и травникъ пить не пойду. -- Вра Тихоновна, сказать имъ что-ли? спросилъ мужъ жену.-- Ну, что ихъ томить! -- Да говори! Кто теб мшаетъ! -- На жаркое -- коровье вымя! -- Ахъ! вскрикнула пожилая двица и закрылась платкомъ. -- Катенька, выдь вонъ, заговорила дама.-- Вы забываете, сударь, что здсь невинная двушка, институтка, упрекала она хозяина.-- Разв это разговоръ для гостинной? -- Отчего-же? Что тутъ такого? Неужели ваша дочь до сихъ поръ ужъ и коровьяго вымени не видала? Въ это время раздался звонокъ, и въ гостинную вошелъ толстый, пожилой мужчина съ бульдогообразнымъ лицомъ. -- А, мой новый лучшій другъ! воскликнулъ хозяинъ.-- Титъ Савинычъ, позволь тебя познакомить, обратился онъ къ полицейскому.-- Захаръ Ульянычъ Ульяновъ, старшій поваръ князя Таныгина. Полицейскій протянулъ было руку, но, услышавъ слово 'поваръ', попятился. Дамы переглянулись. Хозяйка сплеснула руками и прошептала: -- Только этого не доставало! Повара и на обдъ пригласилъ! Поваръ не ловко раскланивался съ гостями. -- Теперь, господа, вс гости въ сбор, такъ травничку, ратиничку, а потомъ и за столъ! кричалъ хозяинъ.