Высшая реальная школа в Германии, Стасюлевич Михаил Матвеевич, Год: 1871 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 38 минут(ы)

ВЫСШАЯ РЕАЛЬНАЯ ШКОЛА ВЪ ГЕРМАНІИ.

‘Die Schnle dient dem Leben und achtet auf seine Anforderungen, das beweiset die Existens gerade der Bealschnlen und die Einrichtung ihres Lehrplans: aber sie hat es mit der Jugend au Uran und kann bei ihr zu der Bildung, welche die einzelnen Beruisarten erfordern, nur den allgemeinen und dauernden Grund legen wollen. Alle Berufsbildung muss sich auf freie menschliche Bildung des Geistes und des Gemth grnden’.

Unterrichts-Ordnung, 1869. Стр. 42.

VII*).

*) См. выше: окт. 683 стр.

Высшая реальная школа въ Германіи, посл того какъ послдній ея уставъ, 6-го октября 1859 г., окончательно наложилъ на нее ‘общеобразовательный’ характеръ, ‘наравн съ классическими гимназіями’, — весьма естественно, должна была желать того, чтобы вмненная ей въ обязанность чисто-научная подготовка воспитанниковъ имла свое завершеніе въ высшемъ факультетскомъ образованіи. Съ 1859-го года сдлалось непонятнымъ, почему государство, признавъ однажды, что высшая реальная школа ничмъ не отличается отъ классической гимназіи, что ‘она, какъ и гимназія, иметъ дло съ общеобразовательными средствами и основными познаніями’, что ‘между гимназіею и реальною школою нтъ никакой существенной противоположности’, что, однимъ словомъ, реальная школа, какъ и гимназія, не преслдуетъ никакихъ прикладныхъ цлей, и отличается отъ гимназіи одними средствами {Классическая гимназія сосредоточиваетъ своя силы на изученія древней культуры, а реальная школа — да изученіи новой культуры.} къ достиженію того же самаго развитія духовныхъ силъ, съ такою же цлью сдать учащемуся юношеству религіозное и нравственное воспитаніе и сообщить основы научнаго образованія’, — почему, спрашивается, питомецъ реальной школы, несмотря на свое религіозное и нравственное воспитаніе, несмотря на пріобртенныя имъ основы научнаго образованія, не можетъ довершить этого научнаго образованія въ факультет, какъ то предоставлено питомцамъ классическихъ гимназій? Къ педагогической сторон этого вопроса не могъ не присоединиться и экономическій интересъ: реальныя школы получаютъ отъ правительства ничтожную субсидію и стоятъ обществу громадной суммы и пожертвованій, а потому исключительныя права воспитанниковъ гимназій на высшее факультетское образованіе, при признаніи государствомъ общеобразовательнаго и научнаго характера за высшими реальными школами, являлись въ глазахъ жертвователей простымъ протекціонизмомъ, имющимъ для себя искусственное основаніе.

Отсюда понятенъ самъ собою и предметъ новой борьбы германскихъ педагоговъ, равно какъ понятно и горячее участіе въ этой борьб самого общества. О необходимости общеобразовательнаго и научнаго характера для реальныхъ школъ спора уже не могло быть: уставъ 1859-го года ршилъ этотъ вопросъ безповоротно и установилъ общеобразовательность реальныхъ школъ, какъ необходимый принципъ. Педагоги нмецкіе раздлились теперь относительно другого вопроса: могутъ ли воспитанники реальныхъ школъ, поставленныхъ рядомъ съ гимназіями (coordinirte Stellung), поступать въ университеты наравн съ воспитанниками гимназій? 7-е декабря 1870-го года раздлило эту борьбу двухъ противоположныхъ мнній на два періода, министерскимъ распоряженіемъ въ этотъ день воспитанники реальныхъ школъ получили наконецъ это право, но съ ограниченіемъ какъ относительно факультетовъ, такъ и относительно правъ на государственную службу. Такое ограниченіе вызвало новую критику послдняго министерскаго распоряженія и новую борьбу, которая заключилась въ іюн ныншняго года протестомъ на конференціи всхъ директоровъ не только высшихъ реальныхъ школъ, но и гимназій вестфальскаго округа, на этотъ разъ, слдовательно, и сами классики протестовали противъ служебныхъ ограниченій, воспитанниковъ-реальныхъ школъ, такъ какъ такія ограниченіе должны (мы увидимъ ниже, почему) невыгодно отразиться и на самыхъ гимназіяхъ.

Какъ прежнее абсолютное недопущеніе воспитанниковъ реальныхъ школъ въ университеты, такъ и послднія ограниченія такого допущенія, казались совершенно непонятными сравнительно съ. тмъ взглядомъ на значеніе реальныхъ школъ, который, какъ мы видли, само правительство высказало въ объяснительной записк въ уставу реальныхъ, школъ 1859-го года, ‘Особое преимущество, котораго достигаетъ реальная школа, состоитъ г въ томъ, что она, по словамъ этой записки, въ своихъ воспитанникахъ образуетъ и изощряетъ чувства къ правильному наблюденію и воспріятію вещественнаго міра и къ признанію въ его разнообразіи общихъ законовъ, и что реальная школа, въ математическихъ и естественныхъ наукахъ и въ рисованіи достигаетъ высшихъ результатовъ, нежели какіе предполагаются въ гимназіи, а также сообщаетъ боле близкое знакомство съ современнымъ состояніемъ культуры. Но все это будетъ истиннымъ преимуществомъ реальной школы, если она, вмст съ тмъ, возбудитъ въ своихъ питомцахъ научный смыслъ, и если пріобртете ими высшихъ познаній будетъ сопровождаться уваженіемъ въ наук и признаніемъ того, что носитъ и содержатъ въ себ всю жизнь’ {Объяснительная записка къ Unterrichte-Ordnung, v. 6 Oct. 1859: ‘Der eigens tbttmliche Vorzug, den die Realschule erstrebt, besteht darin, dass sie bei ihren Zglingen den sinn bildet und schrft, die Dinge der Anschauung richtig zu beobachten und anfznfassen, und in der Mannichfaltigkeit derselben das Gesetz zu erkennen, dass sie daher namentlich in den mathematischen und Naturwissenschaften und im Zeichnen mehr erreicht, als den Gymnasien Torgeeetzt ist, auch mit den gegenwrtigen Culturzustftnden eine nhere Bekanntschaft vermittelt. Dies wird aber nur dann ein wahrhafter Vorzog: sein, wenn bei den Zglingen der Realschalen zugleich ein wissenschaftlicher Sinn geweckt und ihre Kenntnias des Stoffs begleitet ist von Achtung vor der Wissenschaft, und von der Erkenntniss dessen, was alles Leben trftgt und znsammenhаlt’.}. Между тмъ, путь къ ‘пріобртенію ими высшихъ познаній’ въ факультетахъ былъ сначала совсмъ, прегражденъ, а съ ныншняго года хотя и разршенъ, но съ вышеупомянутыми ограниченіями.

Но какъ бы то ни было, борьба за право реальныхъ школъ на университетъ и за расширеніе этого права, отличалась уже существенно отъ той борьбы, которая велась до 1859-го года за призваніе равенства реальныхъ школъ, въ смысл общеобразовательныхъ заведеній, съ классическими гимназіями. Посл 1859-го года никто уже не сомнвался въ томъ, что реалыни школы, подобно гимназіямъ, должны имть длось одними общеобразовательными средствами и основными познаніями, а потоку съ 1859-го года измнился и самый характеръ борьбы нмецкихъ реалистовъ съ классиками: прежній фанатизмъ, съ которымъ преслдовали противники другъ друга, исчезъ и замнился боле спокойнымъ обсужденіемъ дла на учительскихъ създахъ, въ городскихъ совтахъ, и наконецъ въ парламент и въ университетахъ. Этотъ новый споръ представилъ еще ту особенность, что на этотъ разъ коснулись и устройства самихъ классическихъ гимназій: изслдованіе недостатка организаціи реальныхъ школъ повело къ изслдованію организаціи классическихъ гимназій, причемъ сами факультеты университетовъ указали и на важные недостатки послднихъ.

Изъ сказаннаго нами ясно, въ чемъ состоятъ нын различіе между противниками реальнаго образованія въ Германіи и у насъ. Тамъ никто и не сомнвается въ томъ, что реальные школы суть такія же общеобразовательныя заведенія, какъ и гимназіи, и никому не приходитъ въ голову, какъ нашимъ классикамъ, что он служатъ только экспериментомъ, и притомъ неудавшимся, какою-то уступкою правительства общественному мннію, которое само не знаетъ чего хочетъ, агитація, поднятая у насъ въ пользу профессіональности реальной школы средняго образованія и отравившаяся на характер извстнаго проекта реальныхъ училищъ, возмутитъ въ Германіи не только реалистовъ, но и самихъ классиковъ, такъ какъ въ современной Германія вообще не допускаютъ и мысли о томъ, чтобы die hhere Schulen, т.-е. среднеучебныя заведенія могли имть профессіональный или вообще какой-нибудь прикладной характеръ. Одинъ изъ самыхъ рзкихъ противниковъ реальныхъ школъ, извстной педагогъ и директоръ классической гимназіи въ Кельн, Оскаръ Егеръ, говоритъ: ‘Противникъ реальной школы не можетъ быть разумный человкъ, такъ какъ потребность въ среднеучебнихъ школахъ для тхъ, которые не поступаютъ въ университетъ, неопровержима’ {Gegner der Realschule kann kein vernnftiger Mensh fein, denn das Bedrfoie nach hheren Schalen fr solche, die nicht studieren wollen, ist unleugbar.— Osc. Eger, Gymnasium und Realschule I. Ordn. Mains, 1871. Стр. 40.— Эти слова, сказанныя классикомъ, особенно важны у насъ, гд не предполагается давать правъ на университетъ реальнымъ училищамъ: тмъ боле, слдовательно, они должны имть общеобразовательныя, а не профессіональный характеръ.}. Это — голосъ нмецкаго классика, которой выше призналъ, что реальныя школы въ Пруссіи, посл устава ихъ 6-го октября 1859-го года, ‘будучи покровительствуемо теченіемъ времени, поддерживаемы духомъ новизны, стали рядомъ съ сдовласою гимназіею и даже заявили притязаніе доставлять общее образованіе не только наравн съ нею, но отчасти больше, чмъ она, и притомъ, общее образованіе, покоящееся на другихъ, быть можетъ, лучшихъ, но уже во всякомъ случа не худшихъ основаніяхъ’ {Zu gustigt von den Str6mnngen der Zeit, empfehlen durch den Beiz des Neuen, heben sie (die Realschulen) sich dem altersgrauen Gymnasium zur Seite gestellt, und haben neben diesem, zum Theil gegen dieses, den Anspruch erhoben, eine auf anderen, Tielleicht besseren Grundlagen ruhende, jedenfalls ebenbrtige, wo nicht berlegene lgemeine Bildung zu Termittelln.— Ibid. 4.}. Съ другой стороны, Гейненъ, защитникъ реальнаго образованія, на учительскомъ създ прирейнскихъ учителей въ Дюссельдорф, въ своей привтственной рчи сравнилъ реальныя школы и гимназіи съ родными сестрами, ‘которыя полюбовно раздлили между собою неизмримое наслдство знанія, сдлавшееся слишкомъ великимъ, для владнія имъ одной изъ нихъ, а теперь (т.-е. посл устава 1859-го года) он, примирившись, и безъ зависти, гуляютъ въ воскресное утро, въ близкомъ сосдств, по смежнымъ, но ясно раздленнымъ полямъ, привтствуя другъ друга взаимными благословеніями’.

Таковъ въ самомъ дл характеръ отношеній реальнаго образованія къ классическому въ современной Германіи, гд нтъ уже боле вопроса объ общеобразовательности ихъ характера. Только пріемы нашихъ классиковъ могли породить ошибочное убжденіе въ томъ, что наша полемика есть только отраженіе того, что длалось и длается въ Германіи, что устройство реальныхъ школъ въ Пруссіи есть только ошибка ея правительства, и реализмъ поддерживается изъ корыстныхъ видовъ содержателями и учителями реальныхъ школъ, что вокругъ реальныхъ школъ ‘сгруппировались разные мелкіе интересы’, ‘весьма естественно, говорятъ т же наши доморощенные классики, что служившіе въ нихъ (въ реальныхъ школахъ) педагоги агитировали и придумывали разные проекты, чтобы придать этимъ училищамъ значеніе…. Весьма естественно, что эти училища стали почвой для педагогическихъ экспериментовъ, на которой возникали разныя прихотливыя(?) и праздномыслящія(?) теоріи’ и т. д. до безконечности. Сравните такія размышленія нашихъ классиковъ и ихъ воззрнія на реальныя школы со взглядами на тотъ же предметъ нмецкихъ просвщенныхъ классиковъ, и вы невольно скажете первыми устами послднихъ: Gegner der Realschule kann kein vernnftiger Mensch sein!

Итакъ, вопросъ современной борьба реализма съ классацизмомъ состоитъ вовсе не въ томъ, могутъ ли быть реальные школы общеобразовательными, или нтъ, на ихъ общеобразовательномъ характер настаиваютъ сами классики, одобряющіе уставъ 1859-го года, но именно въ силу этого устава цлью реально! школа поставлено хотя ‘доставить общее научное образованіе’, но притомъ такое, ‘которое не требуетъ университетскаго курса’. Вотъ т слова устава, около которыхъ завязался споръ реалистовъ съ классиками, начиная съ 1859-го года. Можетъ и высшая школа при организаціи, данной ей 1859-мъ году, приготовлять въ университету? Классики отвчали отрицатель’ и указывали при этомъ на опустніе примы (выпускного класса въ реальныхъ школахъ), какъ на доказательство того, что общество остается равнодушнымъ къ научному значенію реальныхъ школъ. Реалисты отвчали утвердительно, и объясняли такое опустніе примы именно тмъ, что реальныя школы лишены права на университетъ, а потому и юношество оставляетъ школу въ предпослднемъ класс, такъ какъ и этотъ классъ даетъ уже достаточное общее образованіе, чтобы вступить въ практическую жизнь.

До 1868-го года споръ ограничивался педагогическою литературою, и только въ этомъ году онъ выступилъ въ первый разъ на общественную арену. Магистратъ и городскіе гласные въ Познани обратились, еще въ 1867-мъ году, сначала въ провинціальный училищный совтъ, а потомъ и къ самому министру народнаго просвщенія съ просьбою допустить въ университетъ, на равныхъ правахъ съ гимназистами, воспитанниковъ высшей реальной школы на юридическій и медицинскій факультетъ. Когда, 28-го сентября 1868-го года, министръ отвчалъ отказомъ, тогда они, не найдя убдительнымъ отказъ министра, обратились, 1-го ноября, съ петиціею въ палату депутатовъ, настаивая на томъ же. Примру Познани послдовали еще восемь городовъ (Эрфуртъ, Фраекфуртъ-на-О., Фрауштадтъ, Грюнбергъ, Липиштадтъ, Мюльгеймъ-на-Р., Рурортъ и Торнъ). Палата депутатовъ назначай коммиссію для разсмотрнія всхъ этихъ петицій, а докладчикомъ былъ избранъ депутатъ Шмидтъ (Штеттинъ). Въ доклад говорилось, между прочимъ, что девятилтній опытъ реальныхъ школъ образовалъ хорошую генерацію, что хорошее изученіе новыхъ языковъ, математики, естественныхъ наукъ, нмецко! литературы, исторіи, содержитъ въ себ не меньшій матеріалъ для развитія духа и способностей, и что потому воспитанники ихъ могутъ быть допускаемы въ университетъ, кром отдла классической филологіи и богословія.

Въ заключеніе, докладъ привелъ мнніе министра юстиціи ф. Вамитца (1831), требовавшаго, чтобы университетъ былъ доступенъ всмъ, а экзамену должны подвергаться только т, которые желаютъ вступить въ государственную службу. Дале, говорилъ докладъ, и покойный Яковъ Гриммъ въ своихъ мелкихъ сочиненіяхъ (о школ, университет, академіи) выражался: ‘Какъ церковь и театръ открыты каждому, такъ и врата университета должны открываться каждому молодому человку, и уже ему нужно предоставить понести вс неудобства, если онъ явится туда невооруженнымъ’. Относительно же нмецкихъ гимназій онъ сказалъ: ‘Наши гимназіи, если мн дозволено будетъ такое сравненіе, представляютъ прекрасную, великолпную лову, но эта лоза приноситъ не столько плодовъ, сколько она могла бы принести’. Коммиссія указала на философскій факультетъ и медицинскій, какъ полезные для реальнымъ школъ.

Правительственный коммиссаръ, возражая на этотъ докладъ, замтилъ, что воспитанники реальныхъ школъ давно уже допускаются къ слушанію лекцій въ университетъ {См. нашу первую статью, въ октябр. книг, стр. 607.}, что это длается, правда, подъ извстными условіями, но всегда безъ особыхъ затрудненій, что даже не мало молодыхъ людей изъ реальныхъ школъ достигли экзамена pro facilitate docendi, для полученія права обучать новйшимъ языкамъ {Замтимъ мимоходомъ, что въ Германіи, благодаря реальнымъ школамъ, рдка выписываютъ учителей новйшихъ языковъ изъ-за границы, а приготовляютъ дома въ этихъ же реальныхъ школахъ.}. Но за этимъ онъ не допускалъ дальнйшаго распространенія правъ реальныхъ школъ, такъ какъ это могло бы понизить уровень университетовъ съ одной стороны, а съ другой, видоизмнить и поколебать планъ обученія въ самихъ реальныхъ школахъ, которымъ правительство оказываетъ особенное вниманіе и поощреніе (eine aufmerksame Pflege, Anerkennung und Forderung), что видно при сравненіи ихъ прошедшаго съ современнымъ положеніемъ реальной школы посл 1859 года. ‘Я не могу выразить надежды — заключилъ коммиссаръ,— что правительство согласится на петицію изъ Познани’..

Но дло до правительства и не дошло: парламентская, сессія пришла къ концу, и петиціи были возвращены съ объявленіемъ, что не оказалось времени для обсужденія ихъ in pleno.

Вотъ почему въ 1869-мъ г. петиціи возобновились, и на этотъ разъ явилось около 15-ти городовъ, которые подали прошеніе въ палату о томъ же предмет. Снова была составлена въ палат коммиссія, и докладчикомъ избрали депутата д-ра Веренпфеннига.

Чтобы познакомить читателей съ сущностью содержанія городскихъ петицій, мы приведемъ для образца одну изъ нихъ, а именно петицію магистрата и попечительства высшей реальной школы Липпштадта (въ пров. Вестфаліи, жит. 5,950, учен. около 300), представленную въ палату депутатовъ 22-го ноября 1868-го года и повторенную 25-го октября 1869-го года.

‘Мы — говорится въ петиціи — позволяемъ себ обратиться къ высокой палат депутатовъ съ просьбой разсмотрть положеніе высшихъ реальныхъ школъ и возвысить ихъ чрезъ расширеніе ихъ правъ.

‘Когда, 6-го октября 1859-го года, были изданы Правила о преподаваніи и испытаніи въ реальныхъ школахъ, тогдашній министръ народнаго просвщенія (Бетманъ ф. Гольвегъ) обнадежилъ, что съ дальнйшимъ развитіемъ этихъ заведеній положеніе ихъ будетъ возвышено, права расширены, и указывалъ именно на то, что кончившіе курсъ въ высшихъ реальныхъ школахъ будутъ допущены въ университетъ {См. слова Ботмана ф. Гольвега выше, въ первой стать, окт., 605 стр.}.

‘Эта надежда была встрчена съ радостью и повела къ тому, что съ одной стороны городскія общины стали отпускать боле значительныя суммы на свои реальныя, съ другой — и сами школы ревностно задались исполненіемъ своей высокой задачи.

‘Теперь, казалось бы, наступило время осуществить эту надежду. Реальныя школы ушли впередъ въ своемъ развитіи, ихъ учебныя программы установились, вншняя сторона преподаванія улучшилась, курсъ ученія въ высшихъ реальныхъ школахъ, по крайней мр въ нашей провинціи, также продолжителенъ, какъ и въ гимназіяхъ. Задача, поставленная реальнымъ школахъ вышеупомянутымъ уставомъ, почти также трудна, какъ и та, которая обусловливается требованіями выпускного эказамена въ гимназіяхъ. Поэтому, насколько опытъ позволяетъ намъ судить, ученики самостоятельныхъ, высшихъ реальныхъ школъ отнюдь не ниже по своему умственному развитію, чмъ ученики соотвтствующихъ классовъ гимназій, хотя ихъ развитіе обусловливается частью другими основаніями.

‘Но вншнее положеніе высшихъ реальныхъ школъ вовсе не соотвтствуетъ результатамъ ихъ дятельности. Доступъ въ университетъ, по существующимъ законамъ, закрытъ для окончившихъ въ нихъ курсъ. Поэтому первый (высшій) классъ, подготовляющій, собственно, согласно учебной программ, къ свободнымъ научнымъ занятіямъ, не иметъ подъ собой почвы: учениковъ въ немъ всегда мало, и рвеніе ихъ охлаждается сознаніемъ, что ихъ ставятъ ниже тхъ, которымъ они чувствуютъ себя равными.

‘Естественно, что такое состояніе перваго класса отражается и на другихъ классахъ школы. Талантливые ученики, желающіе посвятить себя научнымъ занятіямъ, часто съ сожалніемъ покидаютъ преждевременно заведеніе, которое открываетъ имъ лишь ограниченное поприще.

‘Если, несмотря на такія неблагопріятныя обстоятельства, высшія реальныя школы, даже въ маленькихъ городкахъ, достигли цвтущаго состоянія и дали притомъ самые прекрасные результаты, то это доказываетъ ихъ жизненность₍и дльность ихъ основаній. Эти самые результаты достаточно оправдываютъ ихъ притязанія.

‘И прежде всего притязаніе — на безусловное допущеніе въ философскій факультетъ университета. Извстно, съ какими трудностями приходится бороться реальнымъ школамъ, вслдствіе того обстоятельства, что почти вс ихъ учителя получили только классическое образованіе. Годы проходятъ, пока эти учителя постигнутъ сущность реальной школы и освоятся съ ней, многіе до конца остаются ей чуждыми.

‘Дале, хорошихъ учителей новйшихъ языковъ очень мало {У насъ ихъ совсмъ нтъ, и ни, какъ уже замнено выше, остаемся врными прежней систем выписыванія готовыхъ учителей изъ-за границы. Не мудрено, что въ такомъ случа преподаваніе у насъ новйшихъ языковъ не иметъ никакого образовательнаго значенія и ограничивается плохой техникой.}. Только тогда можно будетъ устранить эту помху успхамъ многихъ изъ молодыхъ людей, равно какъ и развитію народнаго благосостоянія, когда для окончившихъ курсъ въ высшихъ реальныхъ школахъ будетъ открытъ доступъ въ университетъ. По нашему мннію эти-то школы и будутъ, главнымъ образомъ, разсадникомъ такихъ учителей. Мы не хотимъ сказать, что признаемъ безполезнымъ для нихъ изученіе древнихъ языковъ и особенно греческаго, но мы полагаемъ, что знаніе этого языка можетъ быть пріобртено впослдствіи легче, чмъ знаніе новйшихъ языковъ, если въ молодости въ нихъ не упражнялись и что съ тхъ поръ, какъ эти языки обработаны научно и методически, гораздо естественне переходить отъ новйшихъ языковъ въ древнимъ, чмъ наоборотъ.

‘Учители же естественныхъ наукъ и врачи находятъ безспорно боле цлесообразную подготовку въ высшихъ реальныхъ школахъ, чмъ въ гимназіяхъ. Мы не отрицаемъ значеніе греческаго языка и для этихъ спеціалистовъ, такъ какъ множество техническихъ терминовъ, которые должны быть имъ извстна, взяты изъ этого языка, но гораздо важне для врачей и ли учителей естественныхъ наукъ съ молодости пріучиться точно наблюдать природу и ея явленія, безъ этой привычки,— которая, какъ извстно, не можетъ быть пріобртена въ гимназіи и которую лишь немногіе даровитые люди въ состояніи усвоить въ боле зрлыхъ лтахъ, да и то лишь при усиленномъ прилежаніи,— безъ этой привычки учитель естественныхъ наукъ никогда не можетъ имть истинно-образовательнаго вліянія на своихъ питомцевъ, а врачъ часто будетъ длать промахи, во вредъ здоровью и даже самой жизни его паціентовъ.

‘Мы считаемъ также образованіе, даваемое высшими реальными школами, по меньшей мр столь же цлесообразнымъ, какъ и классическое, для юриста и администратора: если послднее и разовьетъ въ немъ скоре способность толковать смыслъ какого-нибудь темнаго закона или мста въ договор, за то первое лучше подготовитъ его къ практической жизни, въ которой ему придется дйствовать, къ сложнымъ условіямъ промышленности и торговли, въ отношеніямъ народовъ между собой. Т же филологическія званія, а именно по части латинскаго языка, какія необходимы для юристовъ и администраторовъ, могутъ быть уже теперь пріобртены въ высшихъ реальныхъ школахъ, и размръ этихъ знаній еще боле увеличится, когда дятельность этихъ заведеній получитъ, вмст съ надлежащими правами, естественное развитіе. Уже и теперь кончившіе курсъ въ высшихъ реальныхъ школахъ, какъ показалъ опытъ, въ состояніи посл полуторагодовыхъ занятій хорошо сдать гимназическій экзаменъ.

‘Выражая эти мннія, мы вовсе не желаемъ унизить образовательное значеніе усиленнаго изученія древнихъ языковъ. Для даровитыхъ натуръ безспорно всего лучше пройти и классическій и реальный курсъ наукъ. Но обыкновенные умы могутъ, не насилуя себя, образоваться лишь въ одномъ какомъ-нибудь направленіи, и нтъ сомннія, что для государства выгодно предоставлять своимъ будущимъ дятелямъ развиваться сообразно ихъ талантамъ и склонностямъ, и на ряду съ такими администраторами, врачами, учителями, общее образованіе которыхъ носитъ, главнымъ образомъ, философскій характеръ, имть и такихъ, въ которыхъ съ раннихъ поръ развита была способность къ пониманію явленій и законовъ природы, а также и промышленной жизни.

‘Мы вовсе не требуемъ привилегій для реальныхъ школъ и реальныхъ учениковъ, ни въ какой отрасли государственной службы. Мы желаемъ только равноправности съ гимназіями и ихъ питомцами, на которую результаты дятельности высшихъ реальныхъ школъ даютъ имъ право, и безъ которой вся дятельность этихъ заведеній и ихъ учениковъ мало-по-малу ослабетъ. Если же она будетъ дана, то это поведетъ — далеко не во вредъ государству — въ борьб соревнованія, полезной какъ доя гимназій, такъ и для реальныхъ школъ.

‘Вмст съ тмъ, только эта равноправность можетъ гарантировать государству дйствительно дльное образованіе для его слугъ и спасетъ безчисленное множество мальчиковъ и юношей отъ неправильной траты наилучшихъ, для развитія, годовъ жизни. При всемъ уваженіи къ греческому языку, всякій опытный педагогъ долженъ сознаться, что вліяніе его изученія на множество гимназистовъ очень ничтожно, что пятьдесятъ процентовъ всхъ кончившихъ курсъ въ гимназіяхъ, несмотря на убитыя время и силы, не могутъ овладть имъ и что боле, чмъ девяносто процентовъ, но выход изъ гимназіи, если только они не занимаются филологіей или богословіемъ, никогда больше не притрогиваются ни къ одной греческой книг.

‘Вотъ они-то самые, будь только ихъ учебныя занятія боле согласны съ ихъ талантомъ и наклонностями, произвели бы что-нибудь дльное въ другой, боле согласной съ ихъ призваніемъ спеціальности.

‘Поэтому желательна возможно большая свобода преподаванія или, точне сказать, расчищеніе пути, который можетъ привести къ единственному, необходимому для слугъ государства общему образованію. Для достиженія же этой цли, въ которой, какъ намъ кажется, наше время неудержимо стремится, важной. мрой было бы сравненіе въ правахъ высшихъ реальныхъ школъ съ гимназіями.

‘Но послдняя мра имла бы также и другое значеніе, очень важное для общественнаго благосостоянія.

‘Когда образованіе чиновниковъ съ раннихъ поръ отличается отъ образованія бюргеровъ, какъ это случается въ нашемъ отечеств, то этимъ наносится большой ущербъ высшимъ благамъ націи, отъ этого страдаетъ даже общее развитіе государства. Этому злу слдуетъ противодйствовать, если не хотятъ, чтобы чиновники и бюргеры все боле и боле отчуждались другъ отъ друга, все мене и мене понимали и уважали бы другъ друга, чтобы требованія государства и потребности жизни все боле и боле расходились. Только реформа въ быт всхъ среднихъ школъ можетъ служить сильнымъ противодйствіемъ всему этому. Старинное единство образованія, существовавшее для всхъ высоко-образованныхъ людей и опиравшееся на латыни, утрачено невозвратно: всякія попытки возвратятъ этому языку его прежнее значеніе и положеніе будутъ тщетными, потому что идутъ въ разрзъ съ развитіемъ нашего времени, остается, слдовательно, искать новаго единства, причемъ, по нашему мннію, единственнымъ исходомъ можетъ служить только то, когда все юношество, которое должно возвышаться надъ уровнемъ общаго народнаго образованія, будетъ изощрять свои логическія и мыслительныя способности не на латинскомъ, а на какомъ-нибудь новйшемъ иностранномъ язык, причемъ пріобртается гибкость ума и, въ силу контраста, боле ясное сознаніе сущности и достоинства собственной національности и родного языка — и слдовательно, умственно разовьется и усвоитъ себ какъ начала необходимыхъ въ наше время для каждаго гражданина познаній, такъ и дальнйшее образованіе, смотря по призванію и склонности. Но время для подобной реформы еще не пришло, а подготовительной и важной мрой для достиженія желаемаго единства въ образованіи чиновниковъ и бюргеровъ, или по крайней мр къ прекращенію дальнйшаго разъединенія, было бы во всякомъ случа то, чтобы они получали приготовительное образованіе вмст съ будущими поземельными собственниками, фабрикантами и купцами въ высшихъ реальныхъ школахъ.

‘Поэтому мы просимъ высокую палату депутатовъ, по изслдованіи сущности отношеній среднихъ школъ нашего государства, дать надлежащій ходъ заявленіямъ, представленныхъ изъ различныхъ мстъ, чтобы кончившимъ курсъ въ высшихъ реальныхъ школахъ, также какъ и гимназистамъ, предоставлено было право имматрикуляціи въ университетъ, за исключеніе’ богословскаго факультета, и слдовательно, открытъ былъ доступъ ко всмъ общественнымъ должностямъ и званіямъ, за исключеніемъ церковныхъ!.

Содержаніе другихъ петицій не отличается существенно отъ липштадтской, и вс он направлены къ одной и той же цли: открыть воспитанникамъ реальныхъ школъ дорогу въ университетъ на равныхъ условіяхъ съ воспитанниками гимназій, не ограничиваясь однимъ дозволеніемъ слушать лекціи въ университет для усовершенствованія своихъ познаній по тому или другому предмету, чмъ реальные воспитанники пользовались, какъ мы видли, уже давно. Новый докладчикъ, изложивъ сущность петицій, присоединилъ также и свое мнніе, которое, на этотъ разъ, оказалось враждебнымъ реальнымъ школамъ и проникнуто было господствующимъ духомъ клерикальнаго министерства. Г. Веренифеннигъ, отрицая доводы петицій, предлагавшихъ дополнительные экзамены изъ греческаго языка для принятія ихъ воспитанниковъ въ университетъ, еслибы греческій языкъ былъ объявленъ препятствіемъ, поставилъ вопросъ:

‘Не будетъ ли лучше, вмсто введенія неудовлетворительной системы дополнительныхъ экзаменовъ, рекомендовать имющимъ въ виду университетъ поступать въ такую школу, которая избавила бы ихъ отъ позднихъ дополнительныхъ экзаменовъ, мшающихъ университетскимъ занятіямъ?’ Смыслъ вопроса понятенъ: если гимназіи пользуются правомъ на университетъ, то зачмъ такое право давать еще реальнымъ школамъ, воспитанники которыхъ будутъ нуждаться въ дополнительныхъ экзаменахъ? Легко понять, какой ожидается на это отвтъ.

Но мы уже имли случай говорить, что классическія гимназіи въ этомъ отношеніи не представляютъ преимущества предъ реальными школами, и если послднія нуждаются въ дополнительныхъ экзаменахъ изъ греческаго языка, то первымъ нуженъ такой же экзаменъ изъ физическихъ наукъ, который въ Пруссіи и существуетъ на дл, подъ именемъ tentamen physicm. Итакъ, даже превосходныя прусскія гимназіи не оказываются удовлетворительными для поступленія на ес факультеты безъ дополнительнаго экзамена. Мы уже указывали на это обстоятельство въ первой нашей стать и вызвали тмъ непонятное для насъ сомнніе относительно врности самого факта и его значенія. Потому приводомъ мнніе нмецкаго педагога, отвчавшаго на вышеприведенный вопросъ г. Веренифеннига.

‘Мы отвтили бы тотчасъ на этотъ вопросъ утвердительнымъ образомъ, еслибы намъ назвали школу, въ которой будущіе студенты были бы подготовляемы такъ, чтобы они не нуждались посл въ дополнительномъ экзамен. Мы согласны, что гимназія приготовляетъ совершенно достаточно для классической филологіи и богословія, но не для медицины, не для естественныхъ наукъ и не для новыхъ языковъ. Что такое tentamen physicum у медиковъ, какъ не дополнительное испытаніе? Еслибы гимназіи приготовляли вполн удовлетворительно изъ естествовднія, физики и химіи, то къ чему же было бы студенту посл терять золотое время на повтореніе пройденнаго, на дополненіе пропущеннаго, и все-таки плохо выдержать дополнительный экзаменъ?… Кром того, въ реальной школ способности ученика съ раннихъ лтъ были бы направлены къ умнью наблюдать, что такъ важно для врача. Въ 6, 7 лтъ онъ пріобрлъ бы познанія изъ естественныхъ наукъ, которыя бы облегчили ему изученіе физіологіи и анатоміи, и этимъ нельзя пренебрегать, такъ какъ само министерство вынуждена жаловаться, что ‘при государственномъ экзамен испытуемаго врачъ не обнаруживаетъ слдовъ знакомства съ спеціальный! названіями травъ, и ему бываютъ неизвстны даже такія простыя растенія, какъ Kamillen (ромашка), Schierling (болиголовъ), Bilsenkraut (блена), Fingerhut, и многія тому подобныя’…. Все это даетъ право утверждать, что tentamen physicum, это дополнительное испытаніе для гимназистовъ, могло бы быть устранено, еслибы желающіе пойти на медицинскій факультетъ поступали не въ гимназію, а въ реальную школу’ {D-r Loth, Beitrge sur Unterrichtefrage. IV. Koeln.-Zeit. 1871. No 206.}….

Но при всей неблагопріятности отзыва докладчика, палата депутатовъ, въ виду важности вопроса для всей будущности страны, нашла необходимымъ дйствовать съ крайнею осмотрительностью и опредлила передать вс петиціи правительству съ тмъ, чтобы оно опять передало ихъ на обсужденіе университетамъ, а мннія ихъ, по вопросу: могутъ ли быть допускаемы воспитанники высшихъ реальныхъ школъ въ университетъ — сообщило палат депутатовъ.

VIII.

9-го ноября 1869-го года, министръ народнаго просвщенія разослалъ всмъ университетамъ петиціи городовъ при циркуляр, объяснявшемъ цль самой разсылки, къ концу того же года былъ полученъ отвсюду отвтъ. Берлинскій университетъ высказалъ свое мнніе отъ имени ректора и сената, затмъ слдовали мннія католическо-теологическихъ факультетовъ Бреславля и Бонна, и евангелическо-теологическихъ, юридическихъ, медицинскихъ и философскихъ факультетовъ университета въ Кенигсберг, Берлин, Грейфсвальд, Бреславл, Галле, Гёттинген, Марбург и Бонн. Всего 39 мнній.

Вотъ результатъ, къ которому пришли факультеты и который приводится д—ромъ Лотомъ въ его брошюр ‘Die Realschul-Frage’:

‘Богословскіе факультеты (а евангелическо-богословскіе факультеты, надобно замтить, въ наше время мало уступаютъ католическо-богословскимъ въ своихъ клерикальныхъ тенденціяхъ, и потому вс они одинаково вооружены противъ реальнаго образованія) вс безъ исключенія оказались враждебны реальнымъ школамъ, и этому никто не удивится, если вспомнить, въ какой степени современная теологія вообще враждебна современнымъ стремленіямъ.

‘Юридическіе факультеты въ большинств оказались также неблагопріятны реальнымъ школамъ, и причина того заключается въ томъ, что они мало цнятъ ихъ значеніе (Unterschatung der Leistungen der Realschulen). Но что философскіе и медицинскіе факультеты подали въ большинств свой голосъ за допущеніе воспитанниковъ реальныхъ школъ къ факультетскому преподаванію, и тмъ поставили ихъ на равную ногу съ воспитанниками гимназій, — это обстоятельство должно имть большое значеніе для вопроса реальныхъ школъ’ (dass uber die philosophischen und medizinischen Facultaten in ihrer Vajoritat fr die Zulassung der Realschul-Abiturienten zu facultatsetudien ihr Votum abgegeben und sie hierdurch mit len Gymnasial-Abiturienten in gleichen Rang gestellt haben, miss fr die Lsung der Realschulfrage von grosser Bedeuung sein) {Ibid. стр. 86.— Если наши читатели будутъ удивлены тнь, что въ такомъ прогонъ ариметическомъ вопрос мы нашли нужнымъ приводить показаніе другого лица, то мы можемъ въ свое оправданіе представятъ т обвиненія, съ которыми бранились къ вамъ, говоря, что мы считали голоса университетовъ неврно, слдов. неврно утверждали, что большинство было на сторон реальныхъ школъ, (отъ почему мы приведи показаніе посторонняго лица, неуличаемаго нмэцкою печатью въ ложномъ исчисленіи. Пожалуй, принимая за университетъ богословскіе факультеты, наши противники могли бы утверждать, что домогательство реальныхъ полъ было единогласно отвергнуто, но въ настоящемъ случа слдуетъ обращать вниманіе на голоса тхъ факультетовъ, допущеніе въ которые составляло вопросъ, а въ такомъ случа мы были правы, утверждая, что большинство университетовъ было за реальныя школы, такъ это понялъ и министръ народнаго просвщенія въ Пруссіи, мотивируя свое согласіе на допущеніе воспитанниковъ реальныхъ школъ въ университетъ ‘одобрительными отзывами университетовъ’.}.’

Относительно значенія такого обстоятельства, авторъ нисколько не ошибся, такъ какъ министръ народнаго просвщенія въ Пруссіи, ф. Мюллеръ, сдлалъ, 7-го декабря (н. с.) 1870-го г., распоряженіе о допущеніи воспитанниковъ высшихъ реальныхъ школъ въ университетъ ‘вслдствіе желаній, высказываемыхъ со всхъ сторонъ, а также принимая въ соображеніе одобрительные отзывы по тому же длу университетскихъ факультетовъ’. Впрочемъ объ этомъ посл.

Каковы бы ни были ‘akademische Gutachten’, мннія университетскихъ совтовъ, по заданному имъ вопросу, но прежде сего нужно отдать справедливость прусскому министерству народнаго просвщенія, которое употребило такую осторожность и не взяло на себя отвтственности ршить будущую судьбу страна. Можно, конечно, упрекать, и дйствительно многіе упрекали нкоторые изъ факультетовъ, особенно богословскіе, къ тою, что они дали слишкомъ поспшные отвты, такъ богословскій факультетъ въ Геттинген получилъ предложеніе министра 13-го ноябри, а 18-го пошелъ уже отвтъ, богословскій факультетъ въ Галле ограничился также 5-ю днями, а юридическій факультетъ въ Грейфсвальд — 7-ю днями. Но за то многіе изъ факультетовъ дали, по поводу спеціально предложеннаго имъ вопроса, весьма важные отзывы вообще о среднемъ учебною дл въ Германіи и коснулись недостатковъ не только реальныхъ школъ, но и классическихъ гимназій. Въ нашей печати извстная партія въ Москв обратила преимущественное вниманіе на мнніе берлинскаго университета, между тмъ какъ именно это мнніе, превзошедшее мстами даже богословскіе факультеты своею безусловною оппозицію реальнымъ школамъ, вызвало и въ самой Германіи справедливыя осужденія, и не со стороны однихъ приверженцовъ реальнаго образованія, но также и со стороны классиковъ. Между послдними, наприм., Оскаръ Егеръ въ своею общемъ отзыв о мнніяхъ университетовъ, указывая на хорошую ихъ сторону, прибавляетъ, что ‘конечно, реальнымъ школамъ сдланы были при этою также и въ высшей степени несправедливые упреки’ {Ib. 12 стр.: ‘Es ist in denselben (Akademischen Gutachten) manches treffende gesagt, freilich auch den Realschulen mancher bchet ungerechte Vor warf gemacht worden’.}. Наши партизаны классицизма, не доходили до такихъ тонкостей, чтобъ отличать справедливые упреки реальнымъ школамъ отъ ‘въ высшей степей несправедливыхъ’, и выносили все, что попадало имъ подъ-руку, утверждая постоянно, что реальныя школы въ Германіи представляютъ неудавшійся экспериментъ, а гимназіи — учрежденіе окончательно сложившееся и нетребующее ни перемнъ, ни улучшеній. Истина состоитъ въ томъ, что и реальныя школы, и гимназіи одинаково нуждаются въ дальнйшемъ развитіи своихъ учебныхъ плановъ и ихъ переработк, по указаніямъ опыта. Мы выразили это въ нашей первой стать, говоря, что ‘вотъ уже боле ста лтъ, какъ классическія гимназіи тронулись съ того мста, на которою он сидли неподвижно, начиная со времени реформаціи, а слдовательно, дло настоящей минуты собственно состоитъ въ томъ, чтобъ классическія гимназіи продолжали начатое ими прогрессивное движеніе: сравнительно съ тмъ, что он были сто лтъ тому назадъ, он сдлали значительный шагъ къ сближенію съ новою жизнью и съ новыми потребностями, но и впереди осталось не мало для дальнйшаго ихъ усовершенствованія въ томъ же смысл сближенія съ жизнью’. И эти наши слова вызвали цлую бурю со стороны нашихъ партизановъ классицизма и его неизмняемости, между тмъ какъ въ Германіи истинные классики ясно видятъ, согласно съ нами, что современной гимназіи многого недостаетъ, и споръ состоитъ только въ томъ, чего именно недостаетъ, и какъ недостающее восполнить {Ib. 8, Der bessernden Hand sind sie (Gymntsien) ohne Zweifel bedrftig, wie Allee ‘m lebensfhig bleiben will.— Это говорятъ Егеръ, вообще защитникъ классицизма.}.

Мннія нмецкихъ университетовъ выражались въ этомъ отношеніи весьма недвусмысленно. Такъ, медицинскій факультетъ въ Бонн заявилъ ‘настоятельное желаніе, чтобы современенъ обученіе математики и естествовднію въ гимназіяхъ не было пренебрегаемо такимъ постыднымъ образомъ, какъ то бываетъ нын, и особенно со времени уничтоженія окончательнаго испытанія изъ физики. Необходимо указать на то поистин печальное положеніе, что во многихъ университетахъ сдлалось невозможнымъ читать спеціальныя научныя лекціи по физіологіи органовъ чувства, такъ какъ всякая математическая формула приводитъ въ ужасъ, и нтъ основательныхъ познаній въ геометріи, тригонометріи и аналитической геометріи’. Это же самое подтверждается и въ мнніи философскаго факультета, въ Грейфсвальд, тамъ именно говорится, ‘что гимназическое обученіе въ своемъ современномъ состав не служите одинаково оврнютовитемною школою для всхи факультетовъ (der GymюавіаІ-Unterricht in seines jetzigen Verfassung eine gleichmаseige Vorbildung fr alle Universittsstudien nicht gewhrt), и неудовлетворительно (nicht gengend) приготовляетъ будущихъ студентовъ къ математик и естествовднію… Единственнымъ средствомъ къ уничтоженію такого вреда было бы увеличеніе въ гимназіи часовъ преподаванія этихъ предметовъ насчетъ латинскаго языка’. Философскій факультетъ въ Бреславл, давшій отвтъ неблагопріятный для реальныхъ школъ (9 голосовъ противъ 8-мы), тмъ не мене поставилъ министерству на видъ: ‘Почти единогласно мы держимся того мннія, что въ гимназіяхъ слдуетъ придать гораздо высшее значеніе естественнымъ наукамъ, нежели какъ то принято. Вс стремленія времени несомннно указываютъ на то, и никто не можетъ считаться образованнымъ человкомъ, если онъ не иметъ по крайней мр общихъ свдній о естественномъ мір’. А медицинскій факультетъ въ Кил говоритъ и о другомъ зл: ‘Поразительно, какъ студенты нашего времени плохо владютъ роднымъ языкомъ, и какъ часто писанное ими по-нмецки отличается дтскимъ характеромъ и въ отношеніи стиля, и въ отношенія логики’. Это послднее заявленіе совпадаетъ съ мрами историко-филологическаго факультета кіевскаго университета, которыя были имъ предприняты въ ныншнемъ году противъ малограмотности студентовъ поступающихъ явь гимназій. Пусть читатели сами судятъ, насколько возможно исправить грамотность въ русскомъ язык усиленными уроками въ греческомъ я латинскомъ и возложеніемъ преподаванія въ гимназіи русскаго языка на учителей языка латинскаго, которые, притонъ, выписываются иногда изъ-за границы, или берутся изъ духовныхъ заведеній, что, въ извстномъ смысл, можно назвать также изъ-за границы.

Но обратимся къ тому, что было высказано въ мнніяхъ нмецкихъ университетовъ по поводу вопроса о допущенія воспитанниковъ реальныхъ школъ въ университеты и на чемъ основывались отрицательные отзывы, высказанные единодушно богословскими факультетами, въ большинств — юридическими, к въ меньшинств — философскими и медицинскими.

IX.

При всей многочисленности и кажущемся разнообразіи ‘мнній’, неблагопріятныхъ увеличенію правъ реальныхъ школъ, ихъ можно легко группировать на два класса но тмъ побужденіямъ, которыми, очевидно, руководились высказывавшіяся стороны. Были побужденія научнаго свойства, но были и побужденія, не имющія никакого отношенія къ наук, безъ сомннія, къ этимъ послднимъ и относится вышеприведенное указаніе Егера на ‘hchst ungerechte Vorwurf’, въ высшей степени несправедливый упрекъ, длаемый реальнымъ школамъ. Эти-то послднія побужденія, не имющія никакого отношенія къ наук, но прикрываемыя громкими фразами, находили боле всего отголоска у нашихъ классиковъ, и потому они съ особеннымъ удовольствіемъ переводили намъ и комментировали мнніе ректора и сената берлинскаго университета, опередившаго, какъ мы видли, даже богословскіе факультеты. ‘Истинная опасность (восклицаютъ въ этомъ мнніи, указывая на реальныя школы), опасность, угрожающая культур, это — погруженіе ея въ матеріальные интересы, новое варварство поколній, живущихъ только заработкомъ и наслажденіями на этотъ день, для которыхъ наука иметъ какое-нибудь значеніе не боле какъ настолько, насколько она можетъ быть полезною, и содйствуетъ къ замн искусства роскошью. Кто желаетъ открыть настежь ворота такому духу времени, тому нужно только расширить кругъ гимназическаго аттестата’ (testimonium maturitatis). Другими словами, реальныя школы проникнуты растлвающимъ и изнженнымъ духомъ времени, а потому отъ распространенія на нихъ правъ гимназій можно ожидать только свтопреставленія. Все это могло бы быть справедливо въ извстномъ смысл до 1859-гогода, когда положенъ былъ окончательный предлъ утилитарнымъ цлямъ реальныхъ школъ, который он унаслдовали отъ прошедшаго столтія — времени своего зарожденія. Потому-та въ нмецкой печати ограничились, въ отвтъ на вышеприведенныя опасенія, простымъ указаніемъ на уставъ 1859-го года, гд въ объяснительной записк сказано, какъ мы видли, весьма опредленно, а именно, что ‘реальныя и высшія гражданскія школы имютъ своею задачею давать предварительное научное образованіе для высшихъ родовъ призванія, которые не требуютъ для себя факультетскаго развитія. Но не должно думать, что по тому самому ихъ устройство опредляется ближайшими потребностями практической жизни, напротивъ того, цль этихъ школъ состоитъ въ томъ, чтобъ довести духовныя способности ввреннаго имъ юношества до такого развитія, которое съ необходимостью предполагало бы въ молодыхъ людяхъ свободное и самостоятельное отношеніе къ позднйшему призванію жизни’. А такое ‘свободное и самостоятельное отношеніе’ къ практической жизни невозможна пріобрсти въ профессіональной школ, преслдующей утилитарныя цли.

Ректоръ и сенатъ берлинскаго университета вмст съ богословскими факультетами сдлали анахронизмъ и повторяли противъ реальныхъ школъ доводы изъ стараго времени страстной борьбы, когда об стороны не щадили крпкихъ выраженій и, до замчанію одного изъ нмецкихъ педагоговъ, Гольцапфеля, ‘старая школа называла новую бдствіемъ нашего времени, а новая усматривала въ старой глупость нашего времени’. ‘Представители старой школы — говоритъ тотъ же авторъ,— думали тогда, что все наше образованіе, покоющееся на классической древности, подвергается теперь опасности, его мсто займетъ грубое варварство (почти слово въ слово говоритъ то же и берлинскій университетъ), что сохраненіе ввей вашей культуры обусловлено греками и римлянами, все спасеніе церкви и государства, искусства и науки только въ грекахъ и римлянахъ, и что потому доступъ въ государственной служб, судейскому креслу, учительской каедр, постели больного, постройк дома, долженъ бытъ открытъ однимъ грекамъ и римлянамъ. И это не все. Они видли въ новыхъ школахъ нчто пагубное и требовали ея уничтоженія: они — молъ очагъ матеріализма, и потому, учрежденіе враждебное и опасное для христіанства и всякаго истиннаго просвщенія’. Тою же монетою платили противники классицизма ‘ученымъ’ школахъ, т.-е. гимназіяхъ, ‘но, замчаетъ вполн безпристрастный судья въ этомъ дл, Гольцадфель, борьба имла свою хорошую сторону: латинская школа, гимназія, сдлалась доступною мысли, что жизнь иметъ свои права, что школа служитъ обществу…. Гимназія расширила кругъ предметовъ своего обученія и измнила методу. Она дала мсто у себя нмецкому языку и литератур, и даже французскому, она допустила систематическое преподаваніе математики, даже естествовднія и рядомъ съ чистописаніемъ появилось рисованіе… Съ другой стороны, реальная школа поняла, что ея задача вовсе не въ томъ, чтобъ сдлаться суммою общеполезныхъ свдній, быть всхъ для всхъ, или давать одностороннее образованіе, пригодное тому или другому состоянію, сообщать спеціальныя свднія для техника, для фабриканта, сельскаго хозяина и т. д. Ея задачею можетъ быть только одно, а именно — положить основы общему образованію, цнящему и постигающему дйствительныя нужды современности, причемъ усвоеніе познаній должно быть разсматриваемо какъ средство къ развитію: реальная школа должна имть въ виду не профессію, а человка (sie soll nicht den Stand, sondern den Menschen ins Auge fassen), она должна дать распуститься всмъ зародышамъ духовной кивни, развить вс душевныя силы, укрпить и возвысить умъ и нравственность, возбудить способность, навыкъ и охоту къ труду, она должна вызвать и выработалъ полнаго внутренняго человка, съ тмъ чтобы отдльный человкъ, вступающій въ жизнь, при выбор призванія, соотвтственнаго своимъ наклонностямъ, характеру и способностяхъ, свободно и легко могъ постигнуть спеціальность своего призванія, не погибая въ этой спеціальности, руководимый высшею нравственною идею, исполненный идеальныхъ воззрній, такой человкъ, напротивъ, высоко поставитъ общечеловческое надъ интересомъ спеціальнаго и не промняетъ высшаго блага жизни на злобу дня. Такая высокая задача реальной школы въ своей сущности совпадаетъ съ задачею гимназіи. Об школы теперь отбросили свою односторонность: гимназія, бывшая непрактическою, сдлалась практическою и научилась уважать интересы дня, реальная школа, впадавшая въ мелочное и матеріалистическое, сдлалась идеалистическою и научилась уважать идеальныя потребности жизни’ {Стр. 12—16.}.

Ботъ картина современнаго отношенія реальной школы въ классической, начертанная рукою одного изъ самыхъ безпристрастныхъ нмецкихъ педагоговъ. Впрочемъ, эта картина есть не что иное, какъ буквальное осуществленіе идеала реальной школы, поставленнаго ей прусскимъ законодательствомъ уже давно. Мы поставили во глав нашей статьи именно отрывовъ изъ устава реальныхъ школъ, который вполн характеризуетъ взглядъ прусскаго законодательства въ этомъ отношеніи: ‘Школа служитъ жизни и прислушивается въ ея требованіямъ, доказательствомъ тому служитъ именно самое существованіе реальныхъ школъ и устройство ихъ учебнаго плана: но она иметъ дло съ юношествомъ и потому должна образованію, требуемому спеціальными призваніями, полагать общія и прочныя начала. Всякое призваніе должно основываться на свободномъ человческомъ образованіи духа и характера’ {Unterrichts-Ordnung 1869 стр. 42.}.

Мнніе, высказанное ректоромъ и сенатомъ берлинскаго университета не оправдывается такимъ образомъ ни прусскимъ законодательствомъ, требующимъ общеобразовательнаго и научнаго характера отъ реальной школы, ни идеями педагоговъ, стоящихъ во глав ея управленія. Ихъ стованіе и боязнь за будущее человчества лишены, слдовательно, всякой основы.

Боле заслуживаютъ вниманіе другія возраженія, высказанныя съ научной точки зрнія. Одни изъ нихъ ограничиваются формальною стороною вопроса, другія касаются его по существу. Формальнымъ препятствіемъ выставляютъ слова самого устава 1859-го года, гд была прямо высказана та мысль, что реальныя школы, хотя подобно гимназіямъ, общеобразовательныя школы, и сообщаютъ научное образованіе, но только для высшихъ родовъ призванія, ‘которые не требуютъ для себя факультетскаго развитія’, т.-е. университетскаго курса (fr welche Universitts-Studien nicht erforderlich sind).

На этотъ формальный доводъ въ Германіи отвчали указаніемъ на то, что ‘если цль реальной школы въ 1859-мъ году была опредлена въ такомъ смысл, то изъ этого не слдуетъ, что подобная цль не можетъ быть измнена посл 1870-го года, и что выпускаемые изъ реальныхъ школъ должны быть допускаемы только къ изученію строительной, горной и лсной части, но не къ образованію себя въ факультетахъ. Если лстница первоначально была сдлана для того, чтобы подниматься на грушу, то изъ этого не слдуетъ, что по ней нельзя всходить на яблоню. Разъясненія въ закону о реальныхъ школахъ говорятъ ясно, что реальныя школы вовсе не спеціальныя школы, что он, подобно гимназіямъ, имютъ дло съ общеобразовательными средствами и основными познаніями’ {D-r Loth. Die Realschulfrage. Leips. 1870, стр. 39.}. Положимъ, вышеприведенное сравненіе не есть доказательство, но несомннно одно, что въ вопрос о допущеніи и недопущеніи воспитанниковъ реальныхъ школъ важно не то, допускалъ то или недопускалъ прежній законъ, такъ какъ при введеніи новаго порядка вещей всегда дло идетъ объ отмн стараго закона, и потому нельзя въ существованіи стараго закона видть препятствіе въ возможности иного порядка, но несравненно важне то, даютъ ли реальныя школы общее и научное образованіе, или они преслдуютъ утилитарныя цли, неимющія ничего общаго съ факультетскою наукою. Уставъ о реальныхъ школахъ не только утвердительно отвчаетъ на такой вопросъ, но и ставитъ какъ общее и научное образованіе, такъ и нравственное интеллектуальное развитіе духовныхъ силъ человка, непремнною цлью реальной школы. Посл такого точнаго и опредленнаго выраженія мысли законодателя, противники реальнаго образованія могли бы держаться единственно на почв факта, а именно, имъ предстояло бы доказать, что, несмотря на опредленія закона, планъ обученія реальныхъ школъ въ дйствительности не соотвтствуетъ поставленной имъ цли, и вообще настоящее ихъ состояніе не таково, чтобы он могли признаваться общеобразовательными заведеніями, наравн съ гимназіями. Такова, въ самомъ дл, послдняя группа возраженій противниковъ реальной школы, боле раціональная.

Въ мнніи ректора и сената берлинскаго университета высказывается именно взглядъ, что реальныя школы, сравнительно съ гимназіями, представили слишкомъ ‘удобную дорогу’ (bequeme Weg) къ университету, а съ другой стороны, университеты должны были бы понизить свой уровень, чтобы сдлать свои лекціи боле доступными для воспитанниковъ реальнымъ школъ, предоставляющихъ своимъ питомцамъ низшую степень умственнаго развитія и познаній. На это возраженіе въ Германіи отвчали весьма справедливо вопросомъ: ‘Нужно ли профессорамъ новыхъ языковъ въ университет, при чтеніи, напримръ, Шекспира, понижать свой уровень и начинать съ обученіи начаткамъ англійской грамматики, чтобы снизойти до уровня своихъ слушателей, поступившихъ изъ гимназій (гд вовсе не обучаютъ англійскому языку)? Профессора университетскіе вовсе не призваны толковать основныя понятія наукъ, а между тмъ, къ сожалнію, они вынуждены у насъ длать это въ отношеніи естественныхъ наукъ и новыхъ языковъ’ {Ibid. стр. 63.}.

‘Но главное — продолжаютъ противники реальной школы — состоитъ въ томъ, что реальной школ недостаетъ центра (dass es den Realschulen an einem Centrum fehlt), отсюда колебаніе въ ея учебномъ план. Онъ обнимаетъ сумму различныхъ спеціальностей, изъ которыхъ большая часть не можетъ излагаться въ сфер школы съ надлежащею основательностью, однимъ словомъ, реальная школа не могла найти себ равносильнаго центра преподаванія, какимъ служатъ въ гимназіи древніе языки’.

Вотъ доводъ, который, благодаря своей фигуральности, — а слдовательно и туманности, съ которою, всегда бываетъ сопряжена фигуральность,— особенно увлекъ за собою нашихъ классиковъ и породилъ массу сужденій о концентрированіи учебныхъ предметовъ въ классическихъ гимназіяхъ, котораго никогда не достигнутъ-молъ реальныя школы. Но если вышеупомянутую фигуру привести къ простому выраженію, то будетъ трудно выяснить себ, почему учебный планъ долженъ обладать непремнно качествами круга или шара, а не квадрата или куба, вс эти формы одинаково математическія и одинаково правильныя, и отчего кругъ въ составленіи учебнаго плана удобне квадрата, не напоминаетъ ли это блаженной памяти схоластику, когда могли разсуждать такъ: ‘кругъ есть совершеннйшая форма, потому и совершеннйшее образованіе должно выражаться въ форм круга, и подобно кругу имть центръ’. Еще мене можно растолковать, напримръ, математику, что есть такіе центры, т.-е. точки, въ которыхъ можно помстить два предмета, какъ помщаются въ центр два древніе языка. Забывъ, что вся исторія съ центромъ есть только риторическая фигура, наши классики приняли ее за дйствительное качество гимназіи, и спрашивали у реальной школы, можетъ ли она изобразить свой учебный планъ въ форм круга?

Останавливаясь на этомъ ‘Hauptsache’ въ возраженіи берлинскаго университета, г. Лотъ {Ibid. стр. 60.} анализируетъ его слдующимъ образомъ: ‘Понятіе центра заимствуется у круга или шара, а слдовательно, гимназическое обученіе приравнивается къ кругу или къ шару, въ центр которыхъ помщаются классическіе языки, между тмъ какъ прочіе предметы преподаваніе расположены на поверхности непремнно въ равномъ разстояніи отъ центра. Впрочемъ, можетъ быть, эта картина заимствована у системы вселенной, въ такомъ случа, классическіе языки — солнце, а прочіе языки — планеты, притягиваемыя солнцемъ и вращающіяся около него. Посмотримъ же, каковъ учебный планъ гимназій. Въ секст (младшій классъ) 10 часовъ латинскагоязыка, итакъ, вотъ центръ, двухчасовой урокъ нмецкаго языка можетъ очень свободно быть принять за одинъ урокъ, признающій латинскій языкъ своимъ центромъ, но въ какомъ отношеніи стоитъ къ латинскому языку преподаваніе религіи? Да и можетъ ли законоучитель-богословъ вообще согласиться на то, что христіанская религія, и именно библейская исторія, преподаваемая въ секст и квинт, иметъ своимъ центромъ классическіе языки? Могутъ ли два часа географіи усматривать свой центръ въ латинскомъ язык? или, четыре часа ариметики? или два часа естественной исторіи (да и то, когда ей учатъ)? или два часа рисованія? или наконецъ, три часа чистописанія? Итакъ, на дл выходитъ, что въ центр круга преподаванія, въ секст, стоятъ 10 уроковъ, 2 урока вращаются, дйствительно, въ вид планетъ, и цлыхъ 16 уроковъ оставляютъ центръ въ сторон и идутъ себ своею дорогою. Та же исторія въ квинт, тутъ только появляется около классическаго центральнаго солнца новая планета въ вид трехъ уроковъ французскаго языка — а потому изъ 30-ти недльныхъ уроковъ квинты, 10 составляютъ центръ, 5 уроковъ (франц. и нм.) движутся около этого центра, а 15 уроковъ не имютъ ни малйшаго отношенія къ воображаемому центру…. Если защитники гимназическаго плана во что бы то ни стало желаютъ имть у себя центръ, то пусть они это и творятъ, а мы, преподаватели реальныхъ школъ, весьма даже довольны, что у насъ нтъ такого центра, за то мы имемъ другой центръ, именно, гармоническое научное образованіе, равномрное укрпленіе духа посредствомъ всесторонняго упражненія духовныхъ силъ надъ изученіемъ нравственно-интеллектуальныхъ интересовъ человчества, вотъ центръ, къ которому устремлены усилія учителей и учениковъ, и около котораго группируются части учебнаго плана реальной школы. Мы не отрицаемъ, что гимназіи преслдуютъ ту же самую цль, он даже употребляютъ для достиженія этой цли т же самыя средства, какъ и реальныя школы: религію, языкознаніе, исторію и географію, математику, естествовдніе и развитіе техническихъ способностей (чистописаніе, рисованіе, пніе и гимнастика), различіе между ними состоитъ только въ томъ, что гимназія ставитъ на первый планъ культуру древности, а реальная школа — культуру новаго времени’.

XI.

Пренія по вопросу о допущеніи воспитанниковъ реальныхъ школъ въ университетъ заключились распоряженіемъ министерства народнаго просвщенія, отъ 7-го декабря (н. с.) 1870-го года, въ противность мннію ректора и сената берлинскаго университета, вмст съ богословскими факультетами. Вотъ самый текстъ распоряженія:

‘Вслдствіе желаній, высказываемыхъ со всхъ сторонъ, атакже принимая въ соображеніе одобрительные отзывы потому же длу университетскихъ факультетовъ, я — говоритъ министръ народнаго просвщенія ф. Мюлеръ — желаю уничтожить прежнія ограниченія (правъ высшихъ реальныхъ школъ), и отнын высшія реальныя школы пользуются правомъ выпуска университетъ своихъ воспитанниковъ у которые установленнымъ порядкомъ выдержали выпускной экзаменъ, и аттестаты такихъ реальныхъ школъ имютъ для поступленія въ философскій факультетъ {У насъ нмецкому философскому факультету соотвтствуютъ до его отдленія: историческо-филоіогическій и математическій съ естественными науками.} такую же силу, какъ и аттестаты гимназій. Но поступленіе въ прочіе факультеты (богословскій и юридическій) для воспитанниковъ реальныхъ не допускается по прежнему.

‘Относительно же послдующихъ государственныхъ экзаменовъ (Staatsprfungen), съ ныншняго времени, кандидаты на учительскую должность будутъ допускаемы, безъ предварительнаго особаго разршенія, къ экзамену pro facultate docendi по математик, естествовднію и новымъ языкамъ, если они посщали высшую реальную школу и по пріобртеніи въ ней свидтельства о зрлости (аттестата) прошли университетское трехлтіе, но съ тмъ ограниченіемъ, что имъ будутъ открыты мста только въ реальныхъ и высшихъ гражданскихъ школахъ. При замщеніи вакансіи учителей новыхъ языковъ, даже въ реальныхъ и высшихъ гражданскихъ школахъ, королевскій провинціальный училищный совтъ иметъ обратитъ вниманіе на то, что обширное познаніе языка и основательное грамматическое образованіе, доставляемое въ гимназіяхъ, даютъ преимущество бывшимъ воспитанникамъ гимназіи’.

Итакъ, министерское распоряженіе нашло возможнымъ парализовать, до нкоторой степени, первую половину самого себя, не только закрывъ для воспитанниковъ реальныхъ школъ богословскій и юридическій факультеты, но и ограничивъ въ будущемъ ихъ служебныя права учительскими должностями по новымъ языкамъ, математик и естествовднію въ однхъ реальныхъ школахъ, съ тою особенностью, что по новымъ языкамъ даже и въ реальныхъ школахъ слдуетъ отдавать предпочтеніе бывшимъ воспитанникамъ гимназій.

Такой способъ ршенія дла не могъ не вызвать новыхъ преній со стороны реальныхъ школъ, и на этотъ разъ ихъ требованія были тмъ основательне, что въ распоряженіи министра оказался пунктъ, изобличившій излишнюю поспшность въ самой редакціи, и ршительную невозможность привести его въ исполненіе. Въ Пруссіи почти вс реальныя школы содержатся насчетъ городскихъ обществъ, и назначеніе учителей зависитъ отъ кураторіи учреждаемой городомъ, а не отъ королевскаго училищнаго совта. Какимъ же образомъ послдній исполнитъ предписаніе министра — назначать въ реальныя школы учителей новыхъ языковъ изъ бывшихъ гимназистовъ? На это обстоятельство указалъ министерству недавно одинъ изъ директоровъ реальной школы Остендорфъ въ своихъ статьяхъ, помщенныхъ имъ о реальномъ образованіи въ ‘Klnische Zeitung’ {Die Realschule erster Ordnung und die Philosophiscbe Facultt.}. Но и помимо того, какъ понять такое распоряженіе, въ силу котораго слдуетъ предпочесть не лучшаго преподавателя худшему, а получившаго воспитаніе въ гимназіи — тому, кто получилъ его въ реальной школ, хотя бы тотъ лично былъ и мене достоинъ?

Нападенія посыпались со всхъ сторонъ на вс эти слабыя стороны министерскаго распоряженія, и лтомъ ныншняго года противъ него возстали не только защитники реальныхъ школъ, но и партизаны гимназій. Въ іюн, составилась въ гор. Сёст конференція изъ директоровъ гимназій и реальныхъ школъ вмст. Гимназіи поняли, что это распоряженіе вредно и имъ самимъ, не мене какъ и реальнымъ школамъ. Кругъ выбора учителей математики и естественныхъ наукъ для нихъ былъ ограниченъ, и он не могли воспользоваться именно лучшими, которые въ реальныхъ школахъ получили такую подготовку, какой не могутъ дать гимназіи.

Вслдствіе того, вс директоры гимназій и реальныхъ школъ къ Вестфаліи, вмст съ обоими совтниками королевскаго провиниціальнаго училищнаго совта въ Мюнстер, постановили ходатайствовать о разршеніи бывшимъ воспитанникамъ реальныхъ школъ нанимать мста учителей новыхъ языковъ и математики, также и въ гимназіяхъ.

Такое согласное постановленіе директоровъ въ Сёст служитъ, конечно, яснымъ доказательствомъ, что въ Германіи борьба реальнаго образованія съ классическимъ приблизилась къ своему, окончанію: горячій споръ о томъ, можетъ ли какое-нибудь среднеучебное заведеніе, а слдовательно и реальная школа, быть не общеобразовательнымъ и имть профессіональный характеръ — ршенъ окончательно въ пользу общеобразовательности, и къ этому вопросу теперь не: возвращается никто, сами классики въ Германіи, какъ мы видли, выражаются не лестно о противни, какъ реальнаго образованія въ прежнемъ смысл: ‘Gegner der Realschulen ist kein vernnftiger Mensch’! Въ послднемъ вопрос о правахъ на университетъ сдланъ первый шагъ въ разршенію въ пользу реальныхъ школъ, дальнйшій ходъ дла будетъ зависть отъ успха въ убжденіяхъ прусскаго правительства относительно пользы, которую оно можетъ само извлечь изъ новой массы воспитанниковъ реальныхъ школъ, а прусское правительство доказало не разъ, что оно никогда, не откажется отъ своей пользы ради фантазіи какой-нибудь партіи или лица.

Впрочемъ, практическая сторона вопроса о реальныхъ школахъ не представляетъ никакого сомннія, и смыслъ ея для всхъ правительствъ одинъ и тотъ же. Въ Пруссіи правительство выражаетъ свое намреніе пользоваться школою въ томъ, что оно допускаетъ или не допускаетъ къ ‘служебному экзамену’ (Staats-Examen), у насъ такое же отношеніе выражено въ дарованіи права учебному заведенію соединять съ его аттестатомъ или ученымъ дипломомъ извстный чинъ и служебныя права, такъ что у насъ научный экзаменъ самихъ учебныхъ заведеній есть вмст и Staaten Examen. Такой порядокъ вещей можетъ съ теченіемъ времени привести къ печальному результату и для государства и для общества. Правительство, поддерживая исключительно классицизмъ, окажется не въ состояніи поддерживать всхъ классиковъ, т.-е. снабжать ихъ мстами и притомъ такими мстами, которыми вс были бы, довольны. Почти вс классики будутъ стремиться на государственную службу, а служебныя мста ограничены потребностью государства въ служебныхъ силахъ, и тогда неизбжно произойдеть слдующее явленіе: или явятся масса рукъ безъ длъ, такъ какъ на служб нтъ мстъ, а для частной дятельности школа не дала научнаго образованія, построеннаго на изученіи современной культуры, или государство обременитъ себя содержаніемъ ненужныхъ ему рукъ. У насъ случилось и то, и другое: на имемъ теперь обширный, къ сожалнію, чиновническій пролетаріатъ съ высшимъ и среднимъ научнымъ образованіемъ, и въ тоже время правительство обременено содержаніемъ служащихъ сверхъ своихъ дйствительныхъ потребностей. Что у насъ есть чиновническій пролетаріатъ, не считающій себя счастливымъ, а слдовательно и мало довольный, — въ этомъ не нужно никого убждать. Что же касается до стоимости чиновничества правительству, то объ этомъ даетъ намъ понятіе цифра пенсій и пенсіонеровъ: въ 1828-мъ году у насъ было 26,092 пенсіонера, стоившіе 2.865,5 36 рублей, въ 40 лтъ, т.-е. въ 1868-мъ г., эти цифры возросли до колоссальныхъ размровъ: 151,768 пенсіонеровъ, стоившихъ 17.370,302 рубля. Въ 1-му іюня 1871-го г. и эта цифра нашла возможность подняться до ‘поражающихъ’ размровъ: 190,238 пенсіонеровъ на сумму 19.811,161 р. 69 коп. ‘Если взять во вниманіе,— говоритъ газета {‘Русскій міръ’ No 66.}, сообщающая вс эти данныя,— что въ теченіе только одного года, съ 1-го іюля 1870-го года по 1-е іюля 1871-го г., вновь прибыло.15,469 пенсіонеровъ, то смло можно сказать, что къ 1-му января 1872-го г. на плечахъ нашего государства будетъ находиться 200,000 арміи пенсіонеровъ’. Не мене замчательно, что при такомъ колоссальномъ расход государства, средній пенсіонеръ бдствуетъ, такъ какъ средняя пенсія не много выше 100 рублей!!

Вотъ гд открывается нравственно-политическая сторона вопроса о важности реальнаго образованія для правительства, совершенно независимо отъ тхъ или другихъ публицистическихъ воззрній и заднихъ мыслей какой-нибудь партіи. Раціонально ли устроить среднее образованіе по классическому типу, въ видахъ потребности одной службы государству и церкви, когда воспитанники такого типа училищъ превысятъ числомъ запросъ на нихъ и образуютъ современенъ ‘умственный пролетаріатъ’, съ отличнымъ теоретическимъ образованіемъ, но подъ вліяніемъ научнаго изученія древней культуры и съ полнымъ пренебреженіемъ въ новйшей, до безграмотности въ отечественномъ язык включительно? Раціонально ли и для потребностей службы государству ограничиться однимъ типомъ классическихъ школъ, когда государство есть вмст и хозяинъ, а слдовательно нуждается для веденія своего хозяйства въ лицахъ реальнаго образованія? Пруссія отвтила благоразумно на эти вопросы: сначала она обязала реальная школа быть общеобразовательными, а потомъ открыла имъ служебную карьеру въ отрасляхъ своего хозяйства, какъ почта, горное вдомство и т. д. Благодаря реальному образованію и мудрости прусскаго правительства, человкъ, оставляющій службу или не нашедшій въ ней мста, легко отыщетъ мсто въ частной служб, и своими познаніями увеличитъ итогъ гароднаго богатства, слдовательно, и накопленіе чиновническаго рролетаріата въ Пруссіи не можетъ принимать ужасающаго характера.

Мы не хотимъ этимъ сказать, что въ исторіи прусской школы въ ея современномъ положеніи нтъ недостатковъ, но прусская школа поставлена на правильную дорогу — вотъ въ семъ ея сила и основаніе надеждъ въ будущемъ. Ни реализмъ, ни классицизмъ въ Пруссіи не составляютъ сами по себ источника ея могущества и развитія. Секретъ вовсе не въ томъ:, каковы бы ни были взгляды на вншнюю и внутреннюю политику этого государства, вс согласятся въ одномъ, а именно: что въ Пруссіи развито боле, чмъ гд-нибудь, начало, называемое Schulfreiheit, — свобода школы. Мы знаемъ, что у насъ могутъ нкоторые органы печати придти въ ужасъ отъ одного этого слова и уврить всхъ, что Schulfreiheit въ перевод на русскій языкъ значитъ: распущенная школа, и что мы, рекомендуя такой ужасъ, стараемся пособить ‘Интернаціоналу’. Но всякій успокоится, припомнивъ, что едва ли въ Пруссіи возможно что-нибудь ‘распущенное’: въ Пруссіи ‘свобода школы’ составляетъ даже главное условіе ея порядка, а слдовательно и процвтанія. Свобода школы есть довріе къ обществу, которому предоставлено заботиться самому о дл образованія, правительство при этомъ является пособникомъ общества и не считаетъ своею задачею мшать ему, ради опасенія, что то или другое лицо злоупотребитъ свободою школы.

Вотъ что такое свобода школы и вотъ въ чемъ состоитъ секретъ тхъ успховъ умственныхъ и нравственныхъ, которые сдлала прусская школа въ короткое время. Даже докладъ г. Веренпфеннига, упомянутый нами выше и неблагопріятный для реальныхъ школъ, даже и этотъ докладъ заключался настояніемъ на необходимости поддерживать въ Пруссія принципъ о ‘Lernfreiheit’, свобод ученія: ‘Разв государство’ говоритъ докладъ, нуждается вообще контролировать своихъ будущихъ служащихъ на самомъ первомъ поприщ ихъ образованія? Не достаточно ли для государства того, что оно убждается на служебномъ экзамен въ ихъ научной подготовк, а затмъ все равно, въ какомъ именно учебномъ (т.-е. въ реальномъ или въ классическомъ) заведеніи пріобртена такая научная подготовка’ {‘Hat der Staat berhaupt ein Interesse seine knftigen Diener schon in der Vorstudien ihrer Ausbildung zu controliren? Kann es ihm nicht gengen, wenn sie ihm is dem Staatsexamen ihre wissenchaftliche Befhigung nachweisen, gleichgltig, auf welcher Anstalt sie dieselbe erworben haben?’.}. Этотъ докладъ въ Германіи считается чуть не реакціонернымъ, но у насъ человкъ, рискующій повторить даже то, что говоритъ прусскій реакціонеръ, можетъ легко попасть въ ярые радикалы и быть записанъ въ члены ‘Интернаціонала’. И это фактъ! Попробуйте сказать, что слова г. Веренпфеннига, справедливыя для Пруссіи, должны быть справедливы везд, и извстные органы поднимутъ на васъ цлую бурю.

XII.

Мы заключаемъ свой очеркъ тмъ же, чмъ начали его въ первой стать. Мы говорили тогда о томъ, какъ въ конц пятидесятыхъ и въ начал семидесятыхъ годовъ, Пруссія, благодаря своей учебной реформ 1859-го года, обратила на себя всеобщее вниманіе, и между прочимъ,— Франціи и Россіи, Мы видли, что правительство второй имперіи коммандировало въ Германію агентомъ г. Миннсена, сосредоточившаго все вниманіе на классическихъ нмецкихъ гимназіяхъ и мимоходомъ упомянувшаго о реальныхъ школахъ, донося небрежно, что это нчто подобное французскому enseignement spcial. Мы, русскіе, ближе познакомились тогда съ реальными школами, и уставъ 1864-го года носитъ на себ явные слды такого знакомства.

Прошло десять лтъ. Въ начал семидесятыхъ годовъ Пруссія обратила на себя еще больше вниманія, и опять мы встрчаемъ усилія къ ознакомленію съ ея общественными школами На этотъ разъ являются въ Германію не чиновники второй имперіи, докладывающіе только то, что понравится лицу, пославшему ихъ, и угождающіе его вкусамъ. Потому мы и встрчаемъ теперь другіе взгляды и другія идеи. Сравнивая рапортъ Миннсена, напримръ, съ статьею французскаго путешественника, помщенною недавно въ одной изъ серьезныхъ парижскихъ газетъ ‘Temps’ {Supplement an journal le Tempe da 9 nov. 1871.}, по поводу циркуляровъ министра народнаго просвщенія Ж. Симона,— мы находимъ различіе поразительное! Эта статья замчательна и назидательна, въ такой степени что мы приведемъ ее почти цликомъ:

‘Два циркуляра министра народнаго просвщенія, повидимому служатъ приготовленіемъ въ реформамъ, общаннымъ давно и ожидаемымъ публикою съ нетерпніемъ. По поводу этихъ циркуляровъ подняли большой шумъ, но такъ какъ многіе поспшили усмотрть тутъ высшую премудрость, продиктовавшую ихъ, то и мы, съ своей стороны, поспшимъ заявить, что эти два оффиціальные документа горько обманули истинныхъ друзей народнаго просвщенія. Что же это такое въ самомъ дл! намъ подносятъ два витіеватыхъ циркуляра, когда намъ нужны готовыя программы въ немедленному осуществленію, и въ нихъ мы встрчаемъ одни робкія приглашенія начальникамъ округовъ (recteurs) попытаться ввести преподаваніе новыхъ языковъ, или, сказать врне, только подумать о путяхъ и средствахъ къ введенію ихъ, а потомъ черезъ дв недли доставить по этому вопросу отвтъ.

‘Укажемъ также на учрежденіе ‘одного класса, спеціально предназначеннаго для географіи’, сверхъ обыкновеннаго времени для обученія, т.-е. четыре часа уроковъ изъ географіи въ мсяцъ! Что же касается новыхъ языковъ, то ихъ допускаютъ рядомъ съ латинскимъ и греческимъ, но чтобы снискать имъ право гражданства, при этомъ скромно намекается, въ пользу слишкомъ упорныхъ инспекторовъ училищъ (proviseurs recalcitrants), что ‘обученіе новйшимъ языкамъ удивительнымъ образомъ облегчаетъ изученіе древнихъ языковъ’. Министръ боится затрудненій, онъ знаетъ, что ему придется столкнуться съ дурно скрываемою злонамренностью (приверженцевъ классицизма), да и личный составъ окажется недостаточнымъ….

‘Замтьте, что я указываю на какой-нибудь одинъ изъ тысячи вопросовъ, какіе поднимаются теперь вслдствіе непонятнаго бездйствія министерства, а въ тхъ двухъ циркулярахъ говорится только о лицеяхъ (гимназіяхъ), этихъ креатурахъ первой имперіи, въ которыхъ ничего не преобразовано съ того времени: ни вншнее устройство, ни методы преподаванія, впрочемъ, я ошибаюсь: въ 1848-мъ году гимназическую фуражку замнили кепи! Лицеи сохранили почти безъ измненія тотъ старый и солидный курсъ наукъ, который установленъ іезуитами и отцами ораторіи, и который былъ удовлетворителенъ въ 1770-мъ году, но мало намъ кажется пригоднымъ въ 1870-мъ. Говоря такъ, мы не хотимъ оскорблять корпорацію французскихъ преподавателей… Но администрація! администрація!

‘Наконецъ, положимъ на минуту, что французскій лицей — идеалъ въ своемъ род, что ваше среднее образованіе не оставляетъ ничего желать — разв только но географія и новйшимъ языкамъ,— но рядомъ съ этимъ ‘великимъ классическимъ воспитаніемъ’, которое, худо ли хорошо (bon an mal an), дастъ намъ небольшое число отличныхъ людей и цлую толпу бакалавровъ, — не слдуетъ ли заняться другимъ обученіемъ? почему не устроить заведеній, гд люди, нежелающіе достигать высшей учености, нашли бы образованіе солидное, твердое, новйшее?

‘Со временъ Дюрюи, длали къ тому нкоторые опыты, хотли ввести въ лицеи ‘l’enseignement spcial’, что не иметъ никакого смысла и ничего не произвело (ce qui ne voulait rien dire et ce qui u’а rien produit), пошли ощупью, и все ограничилось устройствомъ нсколькихъ классовъ, послужившихъ убжищемъ высушенныхъ плодовъ латыни, дурно вообще содержимыхъ, и учителя которыхъ, весьма несправедливымъ, по моему мннію, образомъ, держались въ черномъ тл сравнительно съ другими {Это же самое было ошибкою нашего прежняго гимназическаго устава 1864-гороха и въ особенности его примненія на практик. Наши реальныя гимназіи явились на свтъ чмъ-то недодланныхъ, сравнительно съ прусскою реальною школою, а дальнйшая ихъ судьба напоминала тощихъ кравъ Фараона, съ тмъ только отличіемъ, что он никогда не думали поглотить кого-нибудь, и сами едва спасались, отъ поглощенія.}. Такимъ образомъ, все предстоитъ сдлать заново, и какъ министерство, такъ и общество, должно обратить все вниманіе на не-классическое образованіе…

‘Англія не колебалась и, ничего не щадя, назвала къ себ нмецкихъ учителей для устройства новаго образованія рядомъ съ классическимъ. Германія, Швейцарія, Соединенные Штаты имютъ у себя это новое образованіе, сообщаемое въ училищахъ, извстныхъ подъ именемъ real schule (т.-е. Realschule), real schools… Министерство иметъ о нихъ вс необходимыя свднія и у насъ найдется не одинъ докладъ la Stoffel {Извстный французскій военный агентъ, доклады котораго не были и распечатаны.}, составленный агентами въ Германіи и Швейцаріи, людьми проницательными и добросовстными. Но эти доклады спятъ вчнымъ сномъ праведныхъ въ какомъ-нибудь зеленомъ картон. Можетъ быть, ихъ читали, можетъ быть автора повысили мстомъ, но о созданіи новой школы не было и рчи, прибавимъ, объ этомъ нтъ рчи и теперь!

‘Мы только-что воротились изъ Германіи, куда имли гражданское мужество отправиться съ цлью взглянуть на одну изъ причинъ нашего бдствія. Мы постили такъ т школы, которыя раздляютъ честь съ гимназіями воспитывать молодыхъ людей ХІХ-го вка, и говоримъ теперь съ убжденіемъ патріота, а не съ энтузіазмомъ нмцефила: мы возвратились, постивъ эти Realschule, исполненные удивленія, но съ горечью въ сердц…’

Мы не приводимъ послдующаго затмъ очерка реальной школы въ Германіи, какъ онъ былъ понятъ авторомъ, при томъ авторъ часто смшиваетъ нмецкія реальныя и промышленныя школы, но все же видно, что важность реальнаго образованія понята имъ, что Франція посл разгрома иначе смотритъ на многое, нежели какъ смотрла при второй имперіи, и шоръ въ заключеніе своей статьи длаетъ предложеніе, о которомъ еще недавно не было возможности и заикнуться во Франціи, не поднявъ бури въ стан указанныхъ авторомъ proviseurs recalcitrants, которыхъ вынужденъ щадить и самъ Ж. Симонъ: ‘Ршимся, говоритъ онъ, дать каждому ученику, окончившему курсъ въ Realschule, одинаковыя права съ баккалавромъ, кончившимъ курсъ въ лице, мы увидимъ скоро, какое изъ двухъ заведеній пойдетъ лучше.’

На прусскую реальную школу обратили вниманіе и у насъ, какъ мы то узнали недавно изъ оффиціальнаго сообщенія со Стороны министерства народнаго просвщенія, но это вниманіе Кило обращено по совершенно случайному обстоятельству. Проектъ реальныхъ училищъ былъ у насъ готовъ еще весною и, какъ мы говорили, поступилъ на разсмотрніе государственнаго совта, но за недостаткомъ времени проектъ не былъ разсмотрнъ, и потому, какъ сообщается теперь, министерство и воспользовалось отсрочкою, послдовавшею за недостаткомъ времени, въ дл разсмотрнія внесеннаго имъ проекта устава реальныхъ училищъ, ‘дабы еще разъ проврить оный сужденіемъ знатоковъ, какъ въ Россіи, такъ и за границею, въ этихъ видахъ, оно, во-первыхъ, напечатало свой проектъ въ своемъ журнал (за май 1871 г.), а во-вторыхъ, командировало на-границу г. Георгіевскаго какъ для изученія вновь на мст вопроса о реальныхъ училищахъ и ихъ осмотра, такъ и для ознакомленія иностранныхъ ученыхъ и спеціалистовъ съ составленнымъ въ министерств проектомъ устава реальныхъ училищъ въ Россіи’. Однимъ словомъ, еслибы не ‘недостатокъ времени’ въ государственномъ совт, то командировка за-границу могла бы и не состояться. Что касается до нашихъ спеціалистовъ различнаго образа мыслей относительно реальнаго образованія, то вс они высказались еще въ март и апрл и представили свои взгляды на значеніе министерскаго проекта по тексту, который посл былъ въ рукахъ у всхъ желавшихъ имть его, а потому повтореніе этого текста въ майской книг журнала министерства народнаго просвщенія вышедшей притомъ въ половин іюня, не возбудило уже новыхъ преній въ нашей педагогической литератур. Какъ на косвенную критику этого проекта и основъ его мы можемъ указать на весьма обстоятельную и дльную статью проф. Лтникова {Помщена въ ‘Отчет и рчахъ’, произнесенныхъ въ торж. собраніи имп. моск. техническаго училища 8 сент. 1871 года. 1—126 стр.}, изъ которой видно, какъ мало походитъ нашъ проектъ реальныхъ училищъ на то, что понимаютъ подъ реальною школою въ Германіи, этилъ новымъ типомъ общеобразовательнаго и научнаго заведенія, неимющаго ничего общаго съ профессіонализмомъ. Что же касается до коммандировки нашего чиновника для ‘изученія вновь на мст вопроса о реальныхъ училищахъ и ихъ осмотра’, то по поводу этого обстоятельства были получены отъ иностранныхъ ученыхъ и спеціалистовъ {Имена ихъ остаются неизвстными.} ’21’ письменный отзывъ, изъ нихъ три разошлись съ нкоторыми главными положеніями, ‘остальные же 18, предлагая т или другія частныя измненія и улучшенія, нисколько не противоречащія общимъ началамъ проекта, вполн одобряютъ сіи послднія’. Изъ этого конечно не слдуетъ, что вообще только ¹/₇ иностранныхъ ученыхъ и спеціалистовъ за-границею противъ проекта, а цлыхъ ⁶/₇ въ пользу его, да и вообще мы думаемъ, что примненіе извстнаго suffrage universel въ такихъ вопросахъ едвали иметъ силу, притомъ тутъ есть всегда опасность обмануться, такъ какъ выборъ лицъ, къ которымъ мы обращаемся, зависитъ отъ насъ. Но помимо всего этого, въ кажется, что г. Георгіевскій сдлалъ въ этомъ случа, ту же ошибку, какую сдлалъ лтъ 15 тому извстный намъ французъ г. Миннсенъ. Вопросъ объ общеобразовательномъ характер прусской высшей реальной школы въ настоящее время не представляетъ никакихъ сомнній, спорятъ еще о дальнйшею расширеніи ея правъ, но объ общеобразовательности ея спорить теперь никто не будетъ. Въ такомъ случа г-ну Георгіевскому было бы проще запастись тмъ ‘Unterrichts-Ordnung’, на основаніи котораго дйствуетъ высшая реальная школа въ Германіи съ 1859-го года, тогда онъ зналъ бы, какую, можно придать цну тому, что 18 отзывовъ ‘вполн одобряютъ общія начала проекта’.

Каковы въ самомъ дл эти общія начала въ проект. Вотъ они. Въ объяснительной записк къ этому проекту (стр. 12) сказано, кто курсъ проектируемыхъ реальныхъ училищъ ‘никоимъ образомъ не можетъ почитаться курсомъ общеобразовательнымъ’. Дале (стр. 13), объясняется, кто ‘въ отсутствіи какого бы то ни было приноровленія курса ныншнихъ реальныхъ гимназій къ спеціальнымъ потребностямъ какихъ бы то ни было отраслей промышленности заключается, можетъ бытъ, наибольшій недостатокъ нын дйствующихъ по этому узаконеній’, имъ этого прямо слдуетъ, что достоинство проектируемаго узаконенія составляетъ обратное начало, а именно, что будущія наши реальныя училища будутъ приноровлены къ спеціальнымъ потребностямъ различныхъ отраслей промышленности. И дйствительно, мы читаемъ на стр. 16, что у насъ желаютъ устроить реальныя училища съ ‘различными учебными курсами’, и мы будемъ имть: 1) агрономическо-реальныя, 2) коммерческо-реальныя, 3) технико-механико-реальныя, 4) технико-химико-реальныя, 5) горнозаводско-реальныя, и 6) технолого-агрономическо-реальныя училища. И это еще не все: на стр. 17 предполагается, чтобы такія училища служили непремнно образцами, если мстное населеніе или земство, даже и безъ пособія отъ казны, захотло устроить свое реальное училище.

Вотъ общія начала нашего проекта. Сравните ихъ теперь съ уставомъ реальныхъ школъ въ Пруссіи, который намъ теперь уже знакомъ, и поставьте рядомъ первое начало нашего проекта, въ силу котораго курсъ реальныхъ училищъ ‘никоимъ образомъ не можетъ почитаться курсомъ общеобразовательнымъ’, съ тмъ что, мы видли, говорится на каждой страниц нмецкаго ‘Unterrichts-Ordnung’, который настаиваетъ только на одномъ, что курсъ реальныхъ училищъ во всякомъ случа долженъ быть непремнно общеобразовательнымъ, всякая попытка ввести профессіонализмъ въ программу реальнаго училища осуждается, о раздленіи реальныхъ школъ на вышеприведенные шесть разрядовъ въ Германіи не имютъ и понятія, наконецъ, предписаніе всмъ частнымъ заведеніямъ. слдовать министерскому образцу стоитъ въ рзкомъ противорчіи съ прусской Lernfreiheit, и повлечетъ за собою неохоту общества — жертвовать своими средствами на народное образованіе. Тотъ, кто знаетъ нмецкую реальную школу, ея цль и характеръ, тотъ не дастъ себ отчета, какимъ образомъ въ Германіи нашлось и 18 педагоговъ, вполн одобрившихъ ‘общія начала’ проекта реальныхъ училищъ нашего министерства народнаго просвщенія, а между этими началами начало общеобразовательное, рзко отвергаемое проектомъ, безспорно занимаетъ первое и господствующее мсто.

Но какъ бы то ни было, мы не теряемъ надежды на то, что чмъ боле у насъ распространится знакомство съ основными началами средняго образованія въ Германіи, тмъ боле будетъ разсяваться туманъ, распространенный по вопросу о реальномъ образованіи его-противниками. Превосходное положеніе классическихъ гимназій въ Пруссіи не длаетъ тамъ налипшими высшія реальныя школы, неужели же намъ не нужны реальныя школы потому, что у насъ классическія находятся въ неудовлетворительномъ положеніи, какъ о томъ не разъ свидтельствовало само министерство? Справедливо во всей оппозиціи реальнымъ школамъ одно, а именно, что он могутъ процвтать только при дятельномъ участіи самого общества, какъ то мы видимъ въ Германіи, дятельное же участіе общества въ такомъ дл вызывается только такою системою народнаго образованія, которая, подобно прусской, заботится объ утвержденіи того, что нмцы называютъ Lemfreiheit. Вотъ потому справедливо могутъ намъ возразить, что хорошее въ Пруссіи можетъ не везд быть хорошимъ, а слдов. не везд можно ожидать хорошихъ результатовъ реальнаго образованія. мы не будемъ опровергать такого возраженія, но замтимъ, что гд по такой причин не могутъ развиваться реальныя школы, тамъ и классическое образованіе не принесетъ тхъ богатыхъ плодовъ, которые оно приноситъ въ Германіи: не слдуетъ пересаживать растенія, если нтъ возможности перенести вмст и климатъ. Это — правда.

М. Стасюлевичъ.

‘Встникъ Европы’, No 12, 1871

ВЫСШАЯ РЕАЛЬНАЯ ШКОЛА ВЪ ГЕРМАНІИ.

Читайте также: