ВЫШЕ ЗНАМЯ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ
ВЫШЕ ЗНАМЯ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ
Выше знамя социалистической культуры, Радек Карл Бернгардович, Год: 1933
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Карл Радек. Портреты и памфлеты. Том второй
Государственное издательство ‘Художественная литература’, 1934
10 мая площадь между Берлинской оперой и Берлинским университетом представляла странное зрелище. Отряды студентов в форме штурмовиков с факелами в руках окружали громадный костер, сооруженный пожарными по всем правилам науки о поджигании груд книг. Грузовики подвозили все новые кипы литературных произведений. Гремели оркестры, и, когда пламя охватило костер, к небесам поднялся гимн об освобождении Германии.
И несмотря на все это Берлинский университет, в котором 120 лет назад Фихте произносил свои ‘речи к немецкому народу’, призывавшие бороться с Наполеоном, но опирающиеся на наследство французской революции. Ибо Фихте никогда не забывал, что он когда-то писал: ‘С этого времени (французской революции) только французская республика может быть отечеством честного человека’. И смотрели на это сожжение духа человеческого со своих памятников Александр и Вильгельм Гумбольды. Вильгельм Гумбольд — основатель Берлинского университета — впитал в себя дух эпохи просвещения, он выдвигал, как задачу просвещения, ‘изучение прогресса духа времени, прогресса просвещения, философии и науки’. Он был либеральным дворянином, пытавшимся поднять юнкерскую Пруссию на уровень, которого достиг буржуазный мир Запада. Александр Гумбольд — великий естественник — стоял на высоте знаний своего времени. Теперь перед их глазами германское студенчество с поощрения властей предержащих устраивает на глазах всего мира погром той литературы, которую оно считает враждебной ‘немецкому духу’.
Что они сжигают сочинения Маркса, Ленина и Сталина, удивляться не приходится. Что они могут противопоставить великому учению, освещающему путь человечества, кроме собачьего лая и средневекового изуверства? Учение современного коммунизма — это для людей, которые пытаются повернуть вспять реку истории, мементо мори! Фашистская газета ‘Теглихе рундшау’ предостерегала от запрета чтения сочинений Маркса, указывая на то, что нельзя современному человеку ориентироваться в ходе экономического развития, не зная Маркса, даже если считать учение Маркса неверным. За это ее постигла заслуженная участь. Газета была закрыта и только после того, как обещала не говорить больше подобных неприятных истин, она может снова выходить. Фашистские молодцы не довольствуются уничтожением литературы, которая предсказывает им неминуемую гибель. Они сжигают те слабые ростки буржуазно-демократической культуры, которые начались в немецкой литературе в бабье лето веймарского периода. Цвейг, Манн, Деблин — писатели, которые пытались в своих произведениях защищать демократию, погибают в огне наравне с Ремарком, Глезером и другими писателями, которые пытались, отобразить все ужасы мировой войны. Ни Ремарк, ни Глезер не указывали на революционный выход из тупика, который создал империализм. Но достаточно было того факта, что они напоминали будущему пушечному мясу участь, которая его ожидает, чтобы возбудить глубочайшую ненависть в тех кругах, которые выход из положения видят в новой империалистической войне. Сжигались ли совместно с коммунистическими, демократическими и пацифическими книгами также работы естественников, изгнанных из университетов или бросивших кафедры в знак протеста против торжествующего средневековья,— мы не знаем. Бюллетени с германского пожарного фронта фашизма упоминают о сожжении книг Фрейда, но умалчивают об именах великого физика Франка и химика Габера, который вооружал Германию в войне своим искусственным азотом и газами и который теперь принужден был, понурив голову, уйти с чувством стыда за господствующий класс, которому служил.
Маркс писал когда-то, что ‘тот же самый дух строит философские системы в мозгу философа, который строит железные дороги руками рабочих’. Слова эти написаны Марксом в молодости, когда он еще не преодолел до конца влияния идеалистической философии. Но они, несмотря на свою идеалистическую скорлупу, содержат глубокую истину. Не может быть государства с крупной промышленностью, государства, двигающего вперед технику, в котором была бы испепелена творческая научная мысль в какой бы то ни было области. Германская буржуазия, громя огнем и мечом мысль в области обществоведения, естествознания, так несовместимую с ‘немецким духом’, говорит этим, что этот ‘дух’ стал несовместим с каким бы то ни было прогрессом хотя бы в области техники. И на деле приход к власти германских фашистов есть доказательство, что буржуазия этой передовой страны отчаялась в возможности дальнейшего развития на рельсах, по которым она двигалась вперед, что она пытается спастись при помощи алхимии, которая всегда шла рука об руку с костром и инквизицией.
Костер из книг перед Берлинским университетом является не просто шутовским эксцессом пьяных корпорантов, которые никогда не любили книг и предпочитали находить истину в кувшине пива. Костер перед Берлинским университетом, это — огонь, который говорит всему миру о рубеже, достигнутом человечеством. Мы, коммунисты, всегда говорили, что в судорогах капитализма погибает то, что осталось великого и ценного в буржуазной культуре. Буржуазная интеллигенция Запада не хотела этому верить, она указывала на развитие техники и естествознания в капиталистических странах. Агенты буржуазии пытались удержать влияние своих хозяев на эту интеллигенцию, говоря о том, что диктатура пролетариата не дает простора для развития научной мысли, ибо она видит во всяком ученом представителя буржуазии. Теперь слепые могут проверить, кто был прав. В Советском союзе старые ученые, в прошлом крепко связанные с буржуазией в своем большинстве вероятно и теперь не перешедшие еще на точку зрения коммунизма, могут работать, пользуясь вниманием, поддержкой советского правительства и всей страны. За работами наших химиков, физиков, биологов, геологов следит вся страна и гордится ими. И коммунистически партия, руководитель Советской страны, призывает своих членов учиться у этих старых буржуазных ученых, награждает их подвиги, как подвиги, совершенные в интересах страны, что связала свои судьбы с прогрессом науки. Мы, коммунисты, не принимаем слепо завоеваний буржуазной культуры. Коммунизм есть культура, строящаяся раскрепощенным трудом на основах диалектического материализма. Коммунизм ведет борьбу с наследством идеалистической философии. Но в то время, когда германские черносотенцы сжигают сегодня сочинения Маркса, Ленина и Сталина, чтобы завтра сжечь сочинения Дарвина, мы издаем в переводах великого идеалиста Гегеля, чтобы изучить путь, которым человечество дошло до марксима. Коммунизм не боится идеалистических учений, ибо он побеждает их идейно и действием. Коммунизм строит свое здание будущего на всех великих достижениях человеческого ума прошлого. Фашизм уничтожает зародыши будущего, имеющиеся в современной буржуазной науке, чтобы задушить плод революции в чреве германской буржуазии. Но если бы ему это удалось, от этого погибла бы беременная Германия, ибо невозможно развитие даже буржуазного мира в тисках средневекового обскурантизма, тисках звериного национализма. Этот обскурантизм несовместим с современной техникой и промышленностью. Этот звериный национализм должен привести к военным катастрофам. От костров, зажженных перед Берлинским университетом, несется не гарь горелой бумаги, а трупный запах разложения германской буржуазии.
Но как бы ни свирепствовал фашизм, он не достигнет своей цели. Чересчур далеко пошло уже экономическое и социальное развитие Германии, чтобы ее можно было даже огнем и мечом загнать в средневековье. Это развитие создало те общественные силы, которые победят новорасцветшее мракобесие. Бешенство, толкающее фашистов на невиданную демонстрацию сжигания книг, является доказательством их чувства слабости. Они бесчинствуют потому, что только в бесчинствах видят шанс на спасение. Но это их бесчинство скажет тем людям, которым дорого дело человеческой культуры, вторым дороги завоевания человеческой мысли, где спасители этой мысли, где сила, которая вынесет из пламени костров наследство Фихте и Гегеля, наследство Гельмгольца и Геккеля. Это — та же сила, которая отстоит наследство Маркса и Энгельса от современных варваров и которая докажет делом правду слов Маркса, что ‘германское рабочее движение является наследником германской классической философии’.
Общественное мнение Советского союза не забудет ни на один момент перед лицом костров, на которых сжигаются произведения германской прогрессивной мысли, то, чем обязано в прошлом человечество духовной жизни Германии. Общественное мнение Советского союза ни на один миг не поверит тому, что совместно с кострами, пылавшими в ночь с 10 на 11 мая, погибла способности Германии служить развитию человеческой культуры. Советское общественное мнение не позволит отожествлять фашистских изуверов с Германией, сколько бы они ни выдавали себя за представителей ‘истинно германского духа’. Оно знает, что те способности, которые сделали Германию передовой нацией, сделают ее в будущем передовой социалистической нацией.
Общественному мнению Советского союза костры, зажженные из книг перед Берлинским университетом, сигнализируют не гибель культуры, а гибель буржуазной культуры. Они говорят ему, что надо выше поднять знамя социалистической культуры, что людям науки надо сплотиться с рабочим классом, строящим социализм, ибо он есть единственный строитель условий, в которых растет новая великая человеческая культура.
Май 1933 г.