Вулканизированный человек, Дудоров-Орловец Петр Петрович, Год: 1926 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 9 минут(ы)

За работой.

Вулканизированный человек

Рассказ П. ОРЛОВЦА
Иллюстрации М. МИЗЕРНЮКА

— В настоящее время я, Кузьма Никандрович Чумко, вот уже более десятка лет работаю в Ленинграде, на фабрике ‘Красный Треугольник’, что на Обводном канале.

А вы знаете, что это за фабрика?

Нет? Ну, так я вам скажу: — это одна из самых крупных в мире фабрик, потому что в течение нескольких лет она в состоянии нарядить в галоши чуть не все народонаселение СССР, включая грудных младенцев.

И заметьте, это при условии, что у нас, на всем необозримом пространстве СССР, не произростает ни одного милиграмма каучукового дерева, а из наших сосен и елей если и возможно получать смолу, то, во всяком случае, годную лишь для скипидара и канифоли, а никак не для галош.

Положим, резиновая армия более чем на половину состоит из жен и будущих жен, владеющих совсем не красноармейским оружием (нельзя же назвать военным оружием хорошенькие глазки, скалку, ухват и пронзительный голос!), но в деле завоевания мира резиной — она неотразима.

Судьбою я доволен. Я — мастер галошного отделения. В моем владении обширная территория галошного отделения, от одного обхода которой к вечеру ноют ноги, а воздух в ней напоминает далекую Бразилию и берега реки Амазонки, откуда нам в СССР доставляли каучук.

Я часто удивляюсь просвещенным европейцам и европеянкам, так отставшим в галошном отношении от диких индейцев.

Я не вру. Древние индейцы, знавшие огонь, умели добывать каучук. Они делали на каучуковых деревьях надрезы, снимали кору полосками до древесины и, когда сок стекал через порезы, собирали его в сосуды, делали по ногам колодки из дерева и просто макали их по несколько раз в нагретый до жидкого состояния каучук. Затем вынимали колодки, а примитивные галоши напяливали на совершенно голые ноги.

0x01 graphic

Первобытные индейцы изготовляют галоши.

Однако, я отклонился от страшного рассказа и теперь возвращаюсь к нему. Я возвращаюсь к тому времени, когда, до поступления на фабрику ‘Треугольник’, я работал в Чикаго, на галошной фабрике ‘Резинового производства Браудер и КR’.

Я работал в качестве младшего мастера в отделении сухой вулканизации, где, знаете, как и у нас, на ‘Красном Треугольнике’, вулканизируют разные соски, мячи, игрушки и прочее.

Рядом с нашим отделением находилась камера для горячей вулканизации, тоже такая же, как у нас: железная темная печь, без окон, похожая на темную комнату сажени четыре в длину, три в ширину и высотой в обыкновенную комнату. Через дверь в нее вели две пары рельс для вкатывания и выкатывания вагонеток с галошами. Нагревалась она снаружи до 110-120RC. Для вулканизации в нее вкатывали вагонетки с галошами и, продержав их там часов пять, заменяли другими.

Каково работать человеку, стоящему у этой печи! Он должен вкатывать, размещать и выкатывать вагонетки, иначе говоря — работать в температуре кипения воды. На первый взгляд это непонятно, но на деле проще. При каждом входе он пробывает в печи какую-нибудь минуту-две и не успевает пропечься, как пирог с капустой.

Я думаю, сам сатана, любящий пекло, не усидел бы там долго. И вот, в один прекрасный день, за старшего к этой печи приставили Джемса Уайта, рослого, здорового американца, из штата Массачузет.

Джемс был общительный, добродушный парень лет тридцати. Но в глазах его отражалась какая-то странная тоска и порою они тревожно бегали, словно отыскивая кого-то. Настроение его часто менялось: — то разговорчив и даже весел, то вдруг сделается задумчивым, тревожным. В такие минуты он ни с кем не разговаривал, часто озирался, словно ожидая удара сзади, и впадал в мрачную задумчивость.

Мы все работали механически, но он, повидимому, обдумывал каждое движение. Раньше он работал в отделении, где каучук превращается в резину. Работа тут сложная.

Загляните когда-нибудь на наш ‘Красный Треугольник’. Чуть не губернский город вмещается в этих огромных корпусах, тянущихся вдоль Обводного канала и вглубь дворов. Но здесь не слышно ни грохота огромных лебедок, ни свистков паровозов, ни тяжеловесных ударов гигантских паровых молотов. Даже в прокатном, вальцовочном отделении, почти бесшумно работают десятки вальцевых машин.

Настоящий муравейник, где тихо, бесшумно копошатся тысячи муравьев, каждый делая свое дело, раздавливая и переминая сотни раз каучук и резину. Это удавы, спокойно делающие свое дело. Наши стены не дрожат от грохота сотен машин. На улицах и то больше шума. Наши стальные коллендеры, так сказать, пережовывают резиновую пищу, переваривают ее между горячими валами.

Вы знаете, в каком виде мы получаем каучук? Нет? Ну, так я скажу вам, что слитки каучука напоминают немного буханки черного хлеба. Эти буханки сначала погружают в специальные ямы с водой, где их выдерживают несколько дней, после чего пропускают несколько раз через вальцы коллендера, превращающие их в твердые пластины. Это — так называемая фальцованная резина. На следующем ряде вальцевых машин фальцованная резина размягчается, потом к ней прибавляют химические примеси: серу, глет, окись цинка и сажу, после чего резина становится мягкой и эластичной.

Тут-то и прокатывают из нее разные сорта, ввиде широких лент: для подошв, задников, передов и подкладок, одни — толще, другие — тоньше. Прокладки, стельки и другие внутренние слои делают из прорезиненной материи, наводя на материю слой жидкой резиновой массы посредством пропускания материи через горячие коллендеры с этой массой. А масса эта представляет собою попросту раствор резины в бензине. Дальше начинается уже самая выработка галош, но о ней потом.

Все шло хорошо, но вот однажды один из подкатчиков шепнул мне:

— Ты ничего не замечаешь в Джемсе?

— Кажется ничего, кроме того, что он пьет очень мало виски, — ответил я.

— Он очень странный человек, заметил Том. — Сегодня он принес с собой за пазухой кошку, и, когда я выкатил из печи последнюю вагонетку, запер кошку в печи.

— И ты ничего не спросил его? Я не допускаю, чтобы он ел тушеных кошек и ради этого пользовался вулканизационной печью.

— Он сказал, что делает это ради опыта. Повидимому, он хочет вулканизировать кошку.

Я сам видел, как вынув спустя пять часов из печи вареную кошку, он внимательно осмотрел ее, завернул в бумагу и сунул за пазуху, пробормотав:

— Нет, ее организм недостаточно крепок!

При выходе, как и у нас здесь, у ворот фабрики рабочих обыскивают. Обыскивающий сторож очень обрадовался, нащупав у Джемса за пазухой большой пакет.

— Ага! — воскликнул он. — Покажи-ка, что там у тебя!

— Мертвая кошка, — невозмутимо ответил Джемс, развертывая пакет.

0x01 graphic

Мертвая кошка, — невозмутимо ответил Джемс…

Сторож в ужасе отскочил от него, и толпа разразилась дружным хохотом. Тут было над чем посмеяться, чорт возьми!

Однако с этого времени некоторые из рабочих стали следить за Джемсом. Вскоре по фабрике распространился еще более нелепый слух:

— Джемс — колдун.

Этот слух особенно охотно подхватили женщины. Весть о кошке пронеслась по всей фабрике и, переходя из уст в уста, принимала все более и более невероятные размеры.

Говорили, что Джемс питается кошками и копит деньги, другие утверждали, что он приготовляет из жареных кошек волшебные снадобья и, наконец, нашлась такая, которая сама видела ночью Джемса, взвившегося к облакам на дохлой кошке.

Однажды я зашел в галошное отделение… Вы можете посмотреть это отделение и на ‘Красном Треугольнике’. Здесь оно состоит из целого ряда огромных помещений, где каждая из женщин армии труда делает свое отдельное дело.

0x01 graphic

Галошное отделение ‘Красного Треугольника’.

В одном месте ручным — резным штампом из черных резиновых лент вырубаются переда, задники, подошвы, подкладки и стельки, в другом — стельки смачиваются бензином, в третьем — прорезинивается подкладочная ткань, в четвертом — работницы ловко накладывают на деревянные колодки сначала стельку и подкладку и, смазав их резиновым клеем (резиной, распущенной в бензине), натягивают поверх переда и задники, а в последнем — тем же клеем прикрепляют подошвы.

Оттуда я прошел, по делу, в красильню, где накладывают на уже готовые галоши краску. В этих отделениях всегда очень дурной, тяжелый воздух, пропитанный запахом бензина, резины, красок и разных химических деликатессов. Проходя оттуда в свое отделение, я был поражен необыкновенным для меня зрелищем.

Около вулканизационной печи стоял Джемс и занимался чрезвычайно странным делом. Перед ним был стакан с жидкостью для холодной вулканизации, в которую он, с необыкновенно серьезным видом, погружал живую мышь, держа ее за конец хвоста. Повидимому, мыши не очень нравилась хитрая операция. Она чихала, разевала рот и извивалась как угорь, положенный живьем на сковороду.

— Послушайте, Джемс, вы, кажется, собираетесь нарядить мышь в резиновый наряд? — спросил я.

— Слишком слабый организм и вообще к живым организмам холодная вулканизация, повидимому, не подходит. Если бы мне удалось вулканизировать ее, она была бы обеспечена от всяких наружных болезней и жила бы в десять раз дольше, — невозмутимо ответил он.

0x01 graphic

Джемс вулканизировал живую мышь…

Спустя несколько дней на фабрике произошло большое несчастие. В отделении сухой вулканизации произошел страшный взрыв. Воздух тут весь наполнен бензиновыми парами. Достаточно малейшей искры, чтобы пустить на воздух все отделение.

Помните случай на ‘Треугольнике’? Какой-то идиот рабочий, вопреки здравому смыслу и строгому запрещению, вздумал закурить. Но не успел он чиркнуть спичкой, как раздался такой взрыв, что все огромное здание дрогнуло, как лист. И когда люди сбежались в отделение, они нашли лишь груды мусора, обвалившиеся стены и несколько десятков исковерканных трупов.

Так вот, то же самое случилось и тогда, в Америке. Кто был виновником взрыва, — так и не выяснилось, потому что он погиб вместе с другими, но нашлись люди, подозревавшие в этом козни Джемса. Только это вздор. Разумеется, Джемс погиб бы сам, если бы сделал это…

Всего около вулканизационной печи работает человека четыре. Так было и на этот раз, когда Джемс дал себя знать с проклятыми опытами.

В этот страшный день он был настроен необыкновенно нервно. Несколько раз он входил сам в печь и на губах его играла странная улыбка. Я заметил ее сразу и не могу сказать, чтобы она мне понравилась. Бессознательно, я то и дело посматривал на него, подходя к двери нашего отделения.

Когда он думал, что никто за ним не наблюдает, он как то ехидно потирал руки, улыбался и чуть не приплясывал.

Мне зачем то понадобилось в лакировочное отделение, куда поступали уже вулканизированные галоши для наводки последней красоты — лака. Сотни людей с кистями в руках наводили лак на все еще находящиеся на колодках галоши. Сделав свое дело, я вернулся на место и подошел к двери. К печи подъезжали одни за другими вагонетки, и Джемс громко распоряжался: где и какую ставить. Печь вмещала в себе тысячу пятьсот пар.

Поставив вагонетки, люди один за другим выходили из печи и расходились по местам. В этом не было ничего особенного. И не знаю почему, на этот раз все мое внимание было приковано к этой печи.

— Раз… два… три… — считал я выходивших.

Я уже досчитал до десяти, как вдруг Джемс повернулся в мою сторону. Он повернулся на мгновение, но и этого было достаточно, чтобы я заметил торжество на его лице и какой-то безумный блеск глаз.

— Двенадцать, тринадцать, четырнадцать…

Вдруг Джемс словно тигр подскочил к двери печи и быстро захлопнул ее.

— Пятнадцатый — мелькнуло у меня в уме.

Да, для меня не было сомнения, что 15-й остался запертым в печи.

Прежде, чем Джемс успел запереть дверь на ключ, я бросился к нему. — Пятнадцатый! Он там! — крикнул я.

Но Джемс с такой силой ударил меня, что я полетел на пол. Я слышал, как щелкнул ключ, как взвыл от бешеного удара один из рабочих при печке, как покатился кубарем другой, а сам Джемс бросился к выходному корридору.

Момент — и я бросился к нему под ноги. Он тяжело рухнул на пол, споткнувшись о меня, но в ту же секунду оправился. Но и я уже был на ногах. С рычанием, как звери, мы кинулись друг на друга и около раскаленной печи завязался отчаянный бой.

0x01 graphic

С рычанием, как звери, мы кинулись друг на друга…

Двое рабочих, не понимая в чем дело и напуганные происшествием с тупым недоумением смотрели перед собой, не зная, что делать. А мы катались по полу, разрывая друг на друге одежду, царапались, пускали в ход зубы. Раза два он хватал меня за горло, но мне удавалось освободиться. Теперь я уже ясно видел прямо перед собой глаза, сверкающие безумием.

— Ребята!.. помогите… убийца… — хрипел я, барахтаясь.

Я уже задыхался и слабел.

Еще минута и у Джемса будет вторая жертва. Но в своем безумии он не рассчитал приема. На мгновение моя правая рука освободилась. Я напряг последние силы и нанес страшный удар безумцу в живот. Джемс разжал руки и покатился в сторону.

— Человек в печи! Спасите… Джемс — безумный! — крикнул я.

И прежде, чем Джемс опомнился, я снова кинулся на него.

Теперь и рабочие поняли. Втроем мы налегли на сумасшедшего и скрутили его ременными поясами.

Он пришел в себя и, глядя на нас горящими глазами, рычал, как зверь:

— Вы не имеете права! Он вулканизируется! Я — гений!

Чорт возьми, мне некогда было думать о гениях! Я выхватил из кармана Джемса ключ, быстро отпер дверь и чуть не покатился через лежавшего на полу печи человека. Он был без сознания. Схватить его за ноги и вытащить из печи — было делом нескольких секунд.

0x01 graphic

Я схватил человека за ноги и вытащил из печи.

— Воды! — крикнул я, — и доктора!

Привлеченная шумом толпа рабочих окружала нас.

— На голову!.. Поливайте тело, — командовал я.

— Я не позволю! Вулканизация человечества! Всех, всех! — рычал безумный Джемс.

— Молчи, сумасшедший дурак! Мы тебе не кошки! — крикнул Том.

В это время прибежал доктор. В трех словах ему рассказали все.

— Выживет, — объявил он, осмотрев больного. — Он еще не пропекся достаточно, и, обратясь к суетившемуся тут же фельдшеру, добавил:

— Вызовите карету и надо будет убрать молодчика в сумасшедший дом. Он сам слишком сильно вулканизирован.

Так вот какие случаи бывают на свете, друзья мои!

Целый месяц залечивал я раны и царапины, пока мое тело не приняло приличный вид.

На счастье, в нашем ‘Красном Треугольнике’ таких случаев не бывало, но все же не мешает осмотреть фабрику, чтобы нарисовать себе ясно картину.

Да и любопытно посмотреть на эти красные здания, в которых работает шестнадцатитысячная армия, здание, изрыгающее столько галош, шин, буферов, сосок, игрушек и бесчисленное множество изделий из каучука.

———————————————————————

Текст издания: журнал ‘Мир приключений’, 1926 г., No 7.

За работой.

Вулканизированный человек

Читайте также: