М. Кузминъ.
‘Аполлонъ’, No 8, 1910
(Второй сборник стихов З. Гиппиус), Кузмин Михаил Алексеевич, Год: 1910
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Очень кстати вышелъ второй сборникъ стиховъ З. Гиппіусъ посл шестилтняго промежутка и снова напомнилъ намъ обликъ поэта, скрывшагося было за публицистомъ и тенденціознымъ беллетристомъ. Намъ же поэтическое творчество З. Гиппіусъ наиболе дорого, причемъ очевидны и безспорны заслуги автора въ этой именно области, какъ одного изъ первыхъ піонеровъ зарождавшагося русскаго символизма, давшаго незабываемые по мастерству образцы ‘своей’ лирики и много повліявшаго ритмическими пріемами хотя бы на А. Блока. И вторая книга стиховъ, напоминая, подтверждаетъ это мнніе, не мняя почти ни одной черты въ знакомомъ лиц. Будь об книги въ одномъ выпуск, цльность отнюдь не была бы нарушена, но годъ стоялъ бы 1903-й (мы не говоримъ о сюжетахъ, но касательно устремленій, чувствованіи поэта и формъ его лирики). Ни паденія, ни завоеванія — ровная линія. И странно, что читая прозу З. Гиппіусъ мы не скажемъ, что это — ‘проза поэта’, какъ мы скажемъ про повсти и отрывки Пушкина. A между тмъ З. Гиппіусъ — подлинный и весьма значительный поэтъ съ рдкой концентраціей, ритмическимъ богатствомъ, остротою чувства и мысли, большою четкостью, но поэтъ безуханный, безъ очарованія, безъ пвучести, съ мыслями скорй разсудочными, чмъ поэтическими, съ головною страстностью, съ чрезмрной долей ‘мозгологіи’. Цвтокъ засушенный въ том логаримовъ. Новая книга даритъ насъ такими перлами какъ ‘Мудрость’, ‘Перебой’, ‘Три формы сонета’, ‘Малинка’, ‘Дьяволенокъ’, ‘Женское’, и за одно это должно благодарить автора. Но встрчаются и стихотворенія среднія, испорченныя то прозаизмомъ мысли, то не поэтическимъ способомъ ея выраженія, напр.
Я ждалъ полета и бытія,
Но мертвый ястребъ — душа моя (отлично).
Какъ мертвый ястребъ, лежитъ въ пыли,
Отдавшись тупо во власть земли.
(ст. 18).
Хочу разъединить
Себя съ моимъ страданіемъ.
Открой, мн Боже, открой людей!
Прости мн! Безконечности
Въ ліобви я не достигъ.
и т. д.
Стихи З. Гиппіусъ гршатъ также чрезмрнымъ обиліемъ отвлеченныхъ словъ для выраженія душевныхъ движеній и словообразованіемъ существительныхъ отъ любого прилагательнаго, что повелось съ Бальмонта и придаетъ стихамъ видъ то отвлеченно-сухой, то ненужно-декадентскій: ‘темность, свтлость, побдность, всестрастность, безудержность, мглистость, иглистость, льдистость, забвенность’ и пр.
Самыя заглавія — ‘Такъ ли? Только о себ, Внезапно, Оно, Имть’,— показываютъ или чрезмрную щепетильность, разсудочную добросовстность, или напоминаютъ названіе картинъ у Передвижниковъ. Мы сознательно останавливаемся на этихъ недостаткахъ, не преувеличивая ихъ нисколько, такъ какъ съ самаго начала подчеркнули, что имемъ дло съ книгой подлиннаго и не маленькаго поэта, достоинства котораго и заслуги, отчасти уже упомянутыя нами, всмъ давно и достаточно извстны: новая же книга еще разъ напомнила и подтвердила ихъ.