ВСТУПИТЕЛЬНОЕ СЛОВО.
ВСТУПИТЕЛЬНОЕ СЛОВО.
Мм. Гг.
Н. В. Калачевъ.
‘Бесды въ обществ любителей Россійской словесности’. Выпускъ второй. Москва, 1868
Вступительное слово, Калачов Николай Васильевич, Год: 1868
Время на прочтение: 7 минут(ы)
Назначивъ публичное засданіе въ честь прибывшихъ къ намъ гостей славянскаго міра, Общество Любителей Россійской Словесности имло при этомъ цлью разсмотрть и выяснить точне и опредлительне т точки соприкосновенія, которыя длаютъ изъ насъ Русскихъ одну общую семью съ нашими западными и южными соплеменниками, хотя и раздленными съ нами пространствомъ и историческими событіями, но тмъ не мене тсно съ нами связанными отъ древнйшихъ временъ до настоящаго.
Единство Происхожденія, единство языка и единство туземнаго права — вотъ т ясныя точки, т путеводные маяки, которые при всхъ невзгодахъ, обуревавшихъ Славянскій міръ, освщая его собственными свтомъ, составляли изъ отдльныхъ его отраслей одно неразрывное цлое и которые — отрадно быть въ этомъ всмъ намъ твердо увреннымъ — все шире, все ярче будутъ разливать этотъ собственный свтъ, пока наконецъ сольются въ то полное единеніе, которое дастъ Славянскимъ народамъ въ исторіи и прав самостоятельное значеніе въ уровень съ народами Романскаго и Германскаго племени.
Да, мм. гг., изслдованія глубокоученаго Шафарика доказали несомннно, что на древность и единство происхожденія мы, Славяне, имемъ такія же права, какъ и названные мною народы, но что, принадлежа съ ними къ одной расс, мы издревле же отличались тми характеристическими особенностями, которыя и досел остаются намъ присущими. Простирая въ эту доисторическую эпоху свои пытливыя розысканія, вс мы, Славяне, какъ состоящіе на степени государствъ, такъ и составляющіе небольшія еще несамостоятельныя общины — одинаково беремъ въ свои путеводители нашъ родной языкъ, наше родное слово, и, скажу кстати, нашу родную славу, которая и въ т времена, какъ и теперь, провозглашалась на всемъ пространств Славянскаго міра. Мы Русскіе позже нкоторыхъ другихъ нашихъ родичей выступили на историческое поприще, но тотчасъ же поспшили связать нашу духовную судьбу съ тми Славянами, которые на своемъ родномъ язык славословили Бога въ своихъ храмахъ. Волей св. Владиміра, принявъ чрезъ греческихъ, болгарскихъ и сербскихъ епископовъ и священниковъ христіанскую вру — мы долго питались и поучались изъ священныхъ книгъ, которыя съ тщаніемъ выписывали изъ этихъ любезныхъ намъ странъ — Греціи, Болгаріи и Сербіи. Постите наши книгохранилища и вы съ радостію и безъ сомннія благодарностію за сохраненіе древностей увидите, что въ нихъ самое почетное мсто отведено Греческимъ и Славянскимъ книгамъ Священнаго Писанія, что послднія были у насъ долгое время въ подлинникахъ и спискахъ прототипами нашихъ книгъ богослужебныхъ, что греческіе, болгарскіе и сербскіе номоканоны составляй у насъ даже до XVII-го столтія т скрижали, откуда почерпались нами основанія для суда духовнаго и свтскаго, что наконецъ въ чествованіи угодниковъ Божіихъ мы не раздляли Грековъ отъ Славянъ, Славянъ отъ Русскихъ и одинаково вносили въ наши книги ихъ житія на поученіе отдаленнйшимъ потомкамъ, нкоторыми же изъ житій русскихъ снятыхъ мы съ своей стороны обязаны нашимъ соплеменникамъ — напримръ Сербу Пахомію Логоету. И въ позднйшее время, когда Россія, благодаря генію Петра Великаго, заняла свое мсто въ систем европейскихъ государствъ, мы не оставили нашего живаго общенія съ Славянами по языку и богослуженію. Великій Преобразователь, вводя у насъ иностранные законы и обычаи, искалъ въ цесарскихъ земляхъ, для насажденія ихъ въ своемъ отечеств и пріученія къ нимъ, преимущественно Славянъ. Съ другой стороны наши древнйшія старопечатныя книги свидтельствуютъ, что изъ славянскихъ земель къ намъ продолжали привозиться богослужебныя книги, изъ числа которыхъ мы съ гордостью можемъ назвать сохранившіеся у насъ рдкіе экземпляры изданій доктора Скорины и типографій Кракова и Праги.
Но въ этотъ періодъ занимается уже заря русскаго просвщенія, которая опять представляетъ намъ въ настоящемъ свт неизчерпаемую сокровищницу славянскихъ богослужебныхъ книгъ.
Отецъ нашего ныншняго литературнаго языка, Ломоносовъ, воспиталъ свой геній и выработалъ свой слогъ чтеніемъ церковныхъ книгъ, отсюда же заимствовали многія выразительныя, прекрасныя слова и обороты Державинъ, Пушкинъ и другіе наши поэты въ своихъ лучшихъ стихотвореніяхъ. Въ начал же ныншняго столтія, когда серьезныя филологическія и историческія изслдованія стали существенною потребностію и въ Россіи, наши незабвенные Калайдовичъ и Востоковъ тсно связали насъ съ западной славянской наукой. Розысканія ихъ, обращенныя на изученіе съ одной стороны древнйшихъ памятниковъ нашей церковной письменности, а съ другой — коренныхъ основъ русскаго языка, показали намъ путь къ изученію славянскихъ нарчій, и съ ихъ легкой руки имена Добровскаго, Линде и другихъ сдлались намъ не только извстными, но и родными. Съ тхъ поръ изученіе славянскихъ нарчій и литературъ получило у насъ право гражданства и надлежащее значеніе въ кругу спеціальныхъ наукъ, преподаваемыхъ въ филологическихъ факультетахъ нашихъ университетовъ, цлая группа молодыхъ ученыхъ была отправлена министерствомъ народнаго просвщенія въ славянскія земли для замщенія ими по возвращеніи открытыхъ вновь каедръ славянскихъ нарчій. Изъ нихъ въ настоящее время имена Прейса, Бодянскаго, Срезневскаго, Григоровича извстны и за границей, а для насъ вдвойн почетны, ибо ихъ изслдованія показываютъ, что мы русскіе уже въ состояніи возвращать западнымъ и южнымъ Славянамъ т дары, которыми послдніе такъ щедро и продолжительно насъ надляли. Отныв въ изученіи славянскаго языка и его нарчій мы безъ сомннія пойдемъ рука въ руку съ нашими западными и южными собратіями, и по крайней мр на мирномъ поприщ науки твердо будемъ поддерживать другъ друга. Посщеніе Петербурга и Москвы достойнйшими представителями славянства служитъ тому залогомъ и при настоящихъ обстоятельствахъ составляетъ важное, многознаменательное событіе.
Но общеславянское право? Есть ли это мечта или дйствительность, хотя бы и не столь явная какъ единство происхожденія и единство языка?
Не мечта — скажу я, мм. гг., смло и громко. Не мечта то присущее всякому человку и всякому народу чувство правды, которое сильне всего бьется въ его груди, которое, какія бы ни были отъ него отступленія, хотя и въ безпредльной дали, но какъ яркая звзда направляетъ волю всякой главы государства къ начертанію постоянныхъ правилъ дйствій для своего народа, къ изданію законовъ и руководствованію ими даже многомилліонныхъ массъ населенія. Не мечта т слагающіяся въ глубин народнаго духа убжденія и наглядно выражаемыя словами и поступками начала, которымъ должна подчиняться не только матеріальная, но и формальная сторона жизни этого народа. Не мечта наконецъ т законодательные памятники, которые завщали намъ наши отдаленные предки Славяне, начиная съ Суда Любуши, съ Русской Правды и съ Законника царя Душана, узаконенія, связанныя, несмотря на вс ихъ различія, по тмъ обстоятельствамъ, при которыхъ они были изданы, единствомъ основныхъ юридическихъ положеній, тмъ единствомъ, которое еще въ Х-мъ вк заставляло Чеховъ говорить:
Ne chvaloo nam у Nemziech iskati pravdu,
U nas pravda po sakoou sviatu
Juze prinesechu otzy naszy.
Къ сожалнію, мм. гг., краткость времени, приходящагося на долю моей рчи, и предметы занятій Общества Любителей Россійской Словесности не позволяютъ мн остановиться на разъясненіи тхъ основныхъ началъ славянскаго права, которыми оно отличалось въ ту или другую эпоху народной жизни отъ законодательствъ германскихъ и романскихъ, не могу впрочемъ не замтить, что по крайней мр нкоторыя изъ этихъ началъ уже признаны такими со стороны германскихъ юристовъ, которыми вмст съ тнь высказана мысль о возможности дальнйшаго ихъ развитіи, тоже что Нмцами высказано какъ возможность должно быть конечно дли насъ Славинъ насущною потребностью и несомннною обязанностію. Но при этомъ мн невольно представляются два вопроса, которые, кажется, совершенно умстно предложить и разсмотрть здсь съ полнымъ вниманіемъ. Вопросы эти вызываются съ одной стороны тми особенными обстоятельствами, въ которыхъ находится въ настоящее время Россіи въ отношеніи къ судопроизводству, именно вопросъ о томъ, на сколько можетъ быть теперь примняемо у насъ на практик изученіе славянскихъ законодательствъ, а съ другой — тмъ предметомъ, который не можетъ не быть особенно важнымъ для всхъ насъ Славянъ, стремящихся ко взаимному тснйшему сближенію — вопросъ о единств литературнаго языка по крайней мр между нашими западными и южными соплеменниками.
Лишь въ прошедшемъ году введенные у насъ въ дйствіе новые судебные уставы дали русскому судопроизводству въ одно время и устность и гласность. Оба эти начала, хотя и составлявшіе въ древней Руси наше исконное достояніе, вошли однако въ систему новаго судопроизводства подъ вліяніемъ западной теоріи права и законодательствъ преимущественно французскаго, италіянскаго и германскаго. Изъ нихъ же заимствованы и многія другія основанія какъ матеріальной, такъ и формальной стороны суда съ ихъ названіями: кассація, присяжные, мировые суды и прочее. Въ этомъ отношеніи намъ даже вмняютъ въ заслугу, что нкоторыя изъ началъ западной теоріи выработаны въ нашихъ судебныхъ уставахъ окончательне и опредлительне, нежели Французами и Нмцами, благодаря тому, что на чистомъ пол легче воздвигать новое строеніе, чмъ на обломкахъ стариннаго зданія. Такую похвалу можно было бы принять за насмшку, еслибы выраженная ею мысль могла у насъ осуществиться въ ея развитіи. Но въ самомъ ли дл мы единственно способны видть въ западной теоріи идеалъ нашихъ стремленій и идти къ достиженію его объ руку съ западными законодателями, оставляя въ сторон убжденія и потребности своего народа?
Нтъ, и тысячу разъ нтъ. Нашъ Сводъ Законовъ, отражающій въ своей догм постепенное образованіе и наслоеніе русскаго законодательства, остался въ этой части почти нетронутымъ. Если же мы на время отбросили въ судопроизводств историческую основу, то это лишь для того, чтобы лучше усвоить себ и установить въ практик т общечеловческія начала, которыя одинаково присущи всмъ народамъ, а вмст съ тмъ возвратить къ жизни и т изъ нихъ, которыми нкогда мы сами руководствовались, но которыя, подъ вліяніемъ особенныхъ политическихъ обстоятельствъ и ложной западной теоріи, принятой нами въ другое время, утратили у насъ свое значеніе. Въ этомъ отношеніи я укажу опять на устность и публичность суда и на мировыя учрежденія, которыя съ незапамятной древности играли у насъ важнйшую роль въ лиц третейскихъ и земскихъ выборныхъ или излюбленныхъ, судей. Но уже и при составленіи судебныхъ уставовъ законодателю приходилось брать во вниманіе географическія особенности нашего отечества, степень образованія нашихъ простолюдиновъ и иныя мстныя условія. Съ другой стороны въ мировыхъ судахъ данъ широкій просторъ народнымъ обычаямъ, которые и западная теорія признаетъ основою для дальнйшаго развитія дйствующаго въ каждой стран законодательства. Благодаря этому ясному указанію въ нашихъ новыхъ судебныхъ уставахъ, собираніе и разработка нашихъ обычаевъ, хотя и слабо, у насъ уже начались, и какъ бы въ поученіе и подкрпленіе намъ наши соплеменники прислали сюда недавно свои цльные добросовстные труды по собраннымъ ими у себя юридическимъ обычаямъ. Случайное, но счастливое совпаденіе, и наши ученые сочтутъ безъ сомннія своимъ долгомъ привести во взаимную связь эти труды русскихъ и славянскихъ юристовъ и археологовъ. Да будетъ это залогомъ того единства, къ которому должны стремиться законодатели во всхъ славянскихъ государствахъ, выработывая свои національныя учрежденія! Да уяснятся чрезъ то основныя начала, лежащія у Славянъ въ корн ихъ права, въ особенности гражданскаго, которое, какъ извстно, не легко поддается произвольнымъ измненіямъ, и да разовьются чрезъ такое уясненіе утвердившіяся по мстностямъ родственныя юридическія убжденія славянскихъ народовъ въ одну стройную систему общеславянскаго права.
Не представляетъ ли однако достиженію этой цли неодолимую преграду различіе въ славянскихъ нарчіяхъ, чрезъ посредство которыхъ приходилось бы юристамъ знакомиться съ законодательствомъ и обычаями каждой отдльной отрасли славянской народности. Увы! это такая истина, противъ которой едва ли кто возьмется возражать. Въ моей памяти живо возстаетъ то время моей юности, когда увлеченный чтеніемъ съ одной стороны сочиненій Шафарика, Палацкаго, Мацевскаго, а съ другой русскихъ юридическихъ памятниковъ, я поставилъ было себ задачей изученіе славянскихъ законодательствъ. Убдившись вскор, что для этого необходимо предварительное изученіе разныхъ славянскихъ нарчій, я сталъ готовиться къ поздк въ славянскія земли, чтобы начать это изученіе въ старинной, священной Праг. Грустныя семейныя событія, потомъ служба отвлекли меня отъ задуманной поздки и вмст съ тмъ отъ ея цли. Но я вынесъ отсюда — смю думать — поучительный урокъ для моихъ соотчичей и ихъ соплеменниковъ, которыхъ также затрудняетъ въ изученіи русскаго права незнаніе нашего языка. Хранивъ долго этотъ урокъ въ сердц и приближаясь теперь къ закату дней, считаю себя обязаннымъ высказать мысль, которой исполненіе было бы одинаково полезно всмъ, кто, подобно мн, чувствуетъ неотложную потребность въ изученіи славянскихъ законодательствъ и встрчаетъ къ тому препятствіе въ различіи нарчій. Братья родичи! Установимъ у себя одинъ общій литературный языкъ, на которомъ мы вс могли бы одинаково сноситься, читать труды каждаго изъ насъ въ отдльности и такимъ образомъ поучаться другъ у друга, а въ области права выработать общую терминологію, которая ясне и отчетливе выражала бы наши юридическія начала, чмъ чуждыя намъ иностранныя слова, такъ часто сковывающія наши народныя мысли и понятія. Тогда вс образованные Славяне понимали бы другъ друга, такъ точно какъ понимаютъ другъ друга Нмцы, Французы и Италіянцы, гордящіеся по справедливости этимъ своимъ преимуществомъ и за недостаткомъ его у насъ не понимающіе того значенія, на которое въ сред Европейскихъ народовъ иметъ полное право наше древнее, многолюдное и могущественное племя.