ВСКЛАДЧИНУ
ВСКЛАДЧИНУ
1918 г.
ПРИМЕЧАНИЯ
ПРИМЕЧАНИЯ
Вскладчину, Куприн Александр Иванович, Год: 1918
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Куприн А. И. Пёстрая книга. Несобранное и забытое.
Пенза, 2015.
Одна из бесчисленных русских сект, не могу теперь вспомнить какая именно, доводит протестантское учение о спасении верою до абсурда: всякое, даже самое тягчайшее преступление — убийство, кровосмешение, хула на Духа Святого — все тебе прощается сполна и на веки вечные, если ты хотя бы внешне усердствуешь в молитве. (‘Бегуны’ — те идут еще дальше, до признания необходимости греха, как повода к покаянию).
У иных большевиков нечто вроде этого. Убийство, растрата, клевета в печати, самое чрезмерное злоупотребление властью, взяточничество, вооруженный грабеж — все находит смягчение, оправдание, все сводится на нет, если виновный сумеет произнести более или менее членораздельно три великие формулы:
— Вся власть советам.
— Смерть буржуям и контрреволюционерам.
— Да здравствует пролетариат.
Мало того. Достаточно лишь гласного публичного исповедания этого краткого символа веры, чтобы человека сразу осенило вдохновение к исполнению таких государственных обязанностей к которым он ни по своему образованию, ни по прошлому житейскому опыту, ни по умственному багажу не имеет никакого касательства. Бывший метранпаж может встать во главе военного госпиталя, товарищ Сара — сделаться командиром армейского корпуса, закройщик — цензором, фармацевт — флотоводцем, курьер — директором банка и т.д. Все это уже чудо, нечто вроде сошествия огненных языков.
Таким-то образом высшее руководительство средней школы попадает в честные, корявые революционные руки бывшего училищного столяра или бывшей судомойки. ‘Умеешь свое фамилие подписать?’ — ‘Немножко могу’. — Валяй. Остальное приложится от твоего учения. Таким образом школе грозит не только зараза безграмотности, но и опасность партийного сыска, и утеснение инакомыслящих педагогов, и вся возможность прачкиного самодурства. И все это, конечно, получит название новой, революционной, пролетарской педагогики.
Но что поделать. Учение необходимо, а власть советов продержится еще, Бог знает, сколько времени. В этом-то колючем положении я и даю родителям очень простой, но практически-верный совет, почерпнутый мною из недавнего русского прошлого.
Всем известно, какое гнусное зло представляла из себя в монархически-бюрократическую эпоху пресловутая процентная норма для еврейской молодежи, ищущей образования. Попасть в гимназию еврейскому мальчику или девочке было труднее, чем канату пролезть в игольное ушко, да, если они чудом туда и попадали, то учение в гимназиях черты оседлости, где педагогический персонал почти сплошь состоял из ярых жидоедов, было тоже не сахар.
Был один только путь: подготовляться дома и держать экзамен на аттестат зрелости экстерном. Можно вообразить себе, как эта система была неудобна, дорога и с какой излишней напрасной затратой умственного напряжения она была соединена.
И вот умные настойчивые одесские евреи придумали, выражаясь одесским языком, — свежий выход.
Они среди своих многочисленных знакомых подбирали достаточно необходимое количество мальчиков или девочек, собирали вскладчину деньги и нанимали на весь учебный сезон наиболее просвещенных, умелых и еще не утерявших ‘духа живого’ учителей. Занятия происходили поочередно, то в одной, то в другой семье. Много значил негласный и очень деликатный родительский контроль. В общем, такая система образования вскладчину давала блестящие результаты, которые ясно сказывались на выпускных экзаменах.
Если нас и наших детей уж очень сильно угнетают судомойки, — ну, что же! — придется прибегнуть к одесскому ‘свежему выходу’.
Статья впервые напечатана в газете ‘Молва’. — 1918.— No 13.
— ‘бегуны’ — странники, одно из беспоповских направлений старообрядчества.
Печатается по первой публикации.