ВОСТОРГ ДУШИ, ИЛИ ЧУВСТВА ДУШИ В ВЫСОКОТОРЖЕСТВЕННЫЙ ДЕНЬ ПРАЗДНИКА
ВОСТОРГ ДУШИ, ИЛИ ЧУВСТВА ДУШИ В ВЫСОКОТОРЖЕСТВЕННЫЙ ДЕНЬ ПРАЗДНИКА
ПРИМЕЧАНИЯ
ПРИМЕЧАНИЯ
Восторг души, или чувства души в высокоторжественный день праздника, Тургенев Иван Сергеевич, Год: 1840
Время на прочтение: 3 минут(ы)
И. С. Тургенев. Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. Письма в восемнадцати томах.
Том двенадцатый. Либретто комических опер. Водевиль. Стихотворения. Речи. Записки общественного назначения. Автобиографическое. Незавершенное. Dubia
Издание второе, исправленное и дополненное
М., ‘Наука’, 1986
Таинственно в безмолвии ночном
Священной меди звуки раздаются —
О! эти звуки прямо в душу льются
И говорят с душой о неземном.
Христианин, проснись хоть на мгновенье
От суеты земного бытия —
Спеши во храм, пусть в сладком умиленьи
Затеплится мольбой душа твоя.
Но за порог таинственного храма
Без теплой веры в сердце не входи —
И не сжигай святого фимиама,
Когда нет жертвы в пламенной груди.
Нам на земле один путеводитель —
Святая вера, яркою звездой
Ее зажег над миром Искупитель —
И озарил к спасенью путь земной.
Иди по нем с надеждой и любовью,
Не уклоняясь тяжкого креста,
Он освящен мучением и кровью
За грешный мир страдавшего Христа.
Кто без слезы святого умиленья,
Без трепета, с холодною душой
Коснется тайн священных искупленья,
Запечатленных кровию святой,
Кто в этот день живых воспоминаний
В душе своей восторга не найдет,
Не заглушит в груди земных страданий,.
Руки врага с улыбкой не сожмет,—
Тот с печатью отверженья
На бледнеющем челе —
Недостоин искупленья
В небесах и на земле!
Минувшее открылось предо мною,
Его проник могучий взор души —
И вот оно картиною живою
Рисуется в тиши.
В страшный миг часа девятого
Вижу я среди креста
Иудеями распятого
Искупителя Христа —
Все чело облито кровию
От тернового венца,
Взор сиял святой любовию,
Божеством — черты лица.
Вижу знаменье ужасное —
Завес в храме раздрался…
Потемнело солнце ясное —
Потемнели небеса.
Вижу тьму, весь мир объявшую,
Слышу страшный треск громов —
Грудь земли затрепетавшую,
И восставших из гробов!
И в трепете, страхом невольным объятый,
Коварный Израиль, внимая громам,
Воскликнул: воистину нами распятый
Был вечный сын бога, обещанный нам!
Но все ж не утихла в нем мощная злоба…
Вот снято пречистое тело с креста
И в гробе сокрыто — и на ночь вкруг гроба
Поставлена стража врагами Христа.
Вновь покрыл мрак землю хладную,
Стража третью ночь не спит
И с надеждою отрадною
Гроб бессмертного хранит.
Вот и полночь приближается,
Вдруг глубокий мрак исчез —
Ярче солнца озаряется
Гроб сиянием небес.
И спаситель наш божественный
Весь в лучах над ним восстал —
Славой божией торжественной
И бессмертьем он сиял.
И в этот миг раздался хор нетленных,
Хор светлых ангелов с небес —
Он возгласил над миром искупленным:
Христос воскрес! Христос воскрес!
Оледеневшая от страха,
Внимая голосу небес,
Упала стража — и, средь праха,
Воскликнула: воистину воскрес!
Так совершилась тайна искупленья —
И гордый враг небес низвержен в прах,
И снова для преступного творенья
Доступна жизнь — и вечность в небесах.
Впервые опубликовано: Литературная газета, 1840, 13 апреля, с. 701, под заглавием ‘Христос воскресе!’, с подписью: Л.
Печатается по письму И. С. Тургенева к П. В. Анненкову от 14(26) октября 1853 г.
В собрание сочинений Тургенева включается впервые.
Датируется 1840 г. по первой публикации.
В письме Тургенева к П. В. Анненкову от 14, 15(26, 27) октября 1853 г., отправленном из Спасского в Петербург, было стихотворение, названное писателем ‘странной и удивительной вещью’. Его, по словам Тургенева, написал Николай Федосеевич Градов, дворовый 54-х лет, бывший живописец, который ‘вовсе не принадлежит к числу дворовых людей полуобразованных и с литературными притязаниями <...> он совершенно простое существо, едва ли он когда-нибудь прочел какую-нибудь книгу’ (наст. изд., Письма, т. 2, с. 261). В следующем письме, от 19(31) октября, Тургенев сообщил, что Градов его ‘морочил’: как выяснилось, ‘стихи эти написал… малоархангельский поп’, о котором более подробно сообщалось в письме к Анненкову от 2(14) ноября 1853 г. (там же, с. 266, 268). П. В. Анненкову, высоко оценившему стихотворение, история, рассказанная Тургеневым, показалась маловероятной: ‘Либо Н. Ф. вас обманывает, либо вы меня морочите… По пьеса сама по себе чудо!.. Если это ваша пьеса, то она показывает, что на подделку вы не мастер… но что вы в минуту светлую написали вещь, замечательную и по верности колорита и вообще по созданию. Мне бы хотелось думать, что вы ее написали, потому что если написал ее Николай Федосеев, то мне придется сознаться, что я дурак, а это неприятно, во всяком случае’ (ИРЛИ, ф. 7, No 7, л. 40—41 об.). Версия о малоархангельском попе также показалась Анненкову сомнительной (см.: там же, л. 42).
Стихотворение чрезвычайно заинтересовало Н. А. Некрасова, который предложил Тургеневу опубликовать его в ‘Современнике’: ‘Кому б ни принадлежали эти стихи — они превосходны. Это мое мнение после троекратного их прочтения, с незначительными промежутками. Если ты позволишь, мы бы напечатали их, даже прошу об этом’ (Некрасову т. X, с. 198). Публикация не состоялась: Тургеневу, по-видимому, было известно, что стихотворение тринадцать лет назад появилось в ‘Литературной газете’ (1840, 13 апреля) за подписью ‘Л’, так как комплект газеты за 1840 год хранился в библиотеке Спасского.
В 1889 г. библиограф Н. Юшков, не знавший о переписке Тургенева с Анненковым по поводу этого стихотворения, обратил внимание на публикацию в ‘Литературной газете’ и высказал предположение, что автором стихотворения является Тургенев: подпись ‘Л.’ он отождествил с подписью ‘Т. Л.’, которой Тургенев в 1840-е годы подписывал некоторые свои стихотворения (Волжский вестник, 1889, No 30, 9 апреля).
Сам Тургенев настойчиво отрицал свое авторство: ‘Не стыдно ли Вам продолжать намекать на то, что ‘должно быть’ — я написал посланные Вам стихи…’ (наст. изд., Письма, т. 2, с. 273). Между тем вопрос этот нельзя считать окончательно решенным.