ВОССТАНИЕ
ВОССТАНИЕ
КОММЕНТАРИИ
КОММЕНТАРИИ
Восстание, Юровский Леонид Наумович, Год: 1917
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Юровский Л. Н. Впечатления. Статьи 1916-1918 годов
Сост., предисл. и коммент. А.Ю. Мельникова.
М., 2010.
Петроградское восстание назвали бунтом во вчерашнем номере газеты, и в известном смысле правильно, что его назвали именно так. Это было движение, которое не смеет претендовать на громкое и славное название революционного выступления, движение без политического содержания, без государственной цели. Это был бунт, в трудном процессе революции, быть может, неизбежный, но не привносивший в этот процесс ни одной новой идеи. Если и верно, что дух разрушения есть в то же время созидающий дух, то верно это далеко не всегда. Возможны разрушительные течения, которые не созидают решительно ничего. Они, правда, обречены в конечном счёте на гибель. Но это не мешает им проявлять свою, подчас очень большую силу до тех пор, пока подлинно творческие силы страны не окрепнут в достаточной мере, чтобы справиться с ними.
Петроградское восстание было политически бессодержательно. На знамёнах демонстрировавшей толпы не было ни одного требования, которое имело бы реальный политический смысл. Толпа шла вслед за руководителями-большевиками не потому, что они предлагали ей программу, для неё более убедительную, чем программы других партий, сделавшихся уже партиями порядка, а потому, что темперамент и настроение неудовлетворённости побуждали её выйти на улицы и протестовать против всякой власти, т.к. именно в ней она видела виновника своих бед.
В политической области не осталось демократических требований, которые принципиально и в значительнейшей мере практически не были бы уже удовлетворены. Требовать перехода власти в руки советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов в момент, когда из состава временного правительства всё равно уходит большая часть министров-несоциалистов, значит в сущности ничего нового не требовать, ибо абсолютно никакой практической разницы между представителями советов, именуемыми ‘членами исполнительного комитета’, или теми же лицами, именуемыми ‘министрами’, нет.
В области международных отношений, точнее — в вопросе о войне, никакое правительство не в состоянии будет удовлетворить желание людей, жаждущих немедленного мира. Демагоги, агитирующие в настоящее время против наступления и призывающие солдат к неповиновению революционной власти, делают это лишь потому, что они безответственны и никаких практических планов к приближению мира принимать не обязаны. Но они сами превосходно знают, что надо либо вести войну до тех пор, пока противник не согласится на предложенный ему общий мир, либо заключить мир сепаратный. А т.к. ни одна правительственная власть сепаратного мира на свою ответственность не возьмёт, ибо этим она поставит государство политически и экономически в безвыходное положение и нанесёт сама себе удар, то и руководители петроградского восстания не могли предложить в этой области ни одного реального лозунга, который выходит за пределы того, что принято советами рабочих, солдатских и крестьянских депутатов и осуществляется временным правительством.
В сфере аграрной политики важнейший вопрос принципиального значения предрешён. Что вся земля перейдёт в руки ‘трудовых’ групп населения в настоящее время не подлежит спору. Остаётся вопрос о том, производить ли немедленный захват, или предоставить решение через 3-4 месяца Учредительному Собранию. Однако, из-за 3-4 месяцев революции ведь не устраивают.
В области промышленной и рабочей политики скорее всего можно найти новые требования. Здесь есть меньшинство, рассчитывающее на возможность введения социализма в России, и против него стоит подавляющее большинство, которое считает такой план утопией. Но предположения меньшинства так мало обоснованы ими, так мало носят характер практической программы, что даже и в этой области нельзя найти каких-либо определённых лозунгов петроградского движения.
Против стоящих у власти организованных сил демократической России выступают не вновь сорганизовавшиеся силы, наметившие новые, политические и социальные пути и требующие участия во власти, а выступают с чисто разрушительным протестом элементы, которых революция не удовлетворила, ибо она не дала им того, чего они ждали от неё. Они жаждали мира, между тем, как продолжается война, они жаждали благосостояния, а страна во многих местах переживает голод. Вместо того благоденствия, которое должно было наступить, государство требует всё больших жертв, и лучшие дни, наступят, очевидно, ещё не скоро.
На этой почве растёт недовольство. Но из недовольства не возникает на этот раз политического движения, ибо вожаки недовольных не находят новых политических путей. Из недовольства возникают лишь бунты в Нижнем Новгороде, в Ярославле, в Рязани то среди населения, то среди войск гарнизона, и возникает, наконец, грандиозный петроградский бунт, угрожающий уже центру революционной власти.
Задача власти в высшей степени трудна, но у неё нет выбора: всеми силами и средствами, которыми она располагает, она должна бороться с направленным против неё движением. Она борется не за одну политическую платформу против другой платформы. Она борется за самую сущность революционных завоеваний, ибо падение её под влиянием якобы крайних левых сил имело бы те же практические последствия, как и её падение под влиянием контрреволюции. И в этом смысле петроградский бунт по содержанию своему определённо контрреволюционен. В этом смысле мы вступили в фазис самой напряжённой борьбы русской революционной власти за существование. Не предаваясь иллюзиям, не предугадывая исхода, мы должны, во всяком случае, признать, что участие в этой борьбе является политическим долгом всех граждан, дорожащих свободой России.
‘Русские Ведомости’, 6(19) июля 1917 года, No 152, с. 1.
Стр. 46. ‘Петроградское восстание назвали бунтом во вчерашнем номере газеты…’ — Речь идёт о неподписанной заметке ‘Позорный бунт’ (‘Русские Ведомости’, 5-го июля (18 июля) 1917 года, No 151, с. 3). В первых строках этой заметки сказано: ‘Когда заговорили пушки и пулемёты, нет уже места красноречию, увещаниям, переговорам. Время действовать… Бунт части петроградского гарнизона и петроградских рабочих, это — мятеж, который должен быть подавлен. Движение направлено против временного правительства, власть которого установлена организациями революционного народа в дни мартовского переворота. Оно приняло эту власть на период до созыва Учредительного собрания. Посягательство на такую власть, вооружённое восстание в целях её низложения и передача власти в чьи-либо иные руки есть преступление против революции’.
Стр. 49. ‘Задача власти в высшей степени трудна… Она борется за самую сущность революционных завоеваний, ибо падение её под влиянием якобы крайне левых сил имело бы те же практические последствия, как и её падение под влиянием контрреволюции. И в этом смысле петроградский бунт по содержанию своему определённо контрреволюционен’. — Ср. со статьёй ‘Позорный бунт’: ‘Восстание против временного правительства и есть та ‘контрреволюция’, призраками которой так пугали русское общество демагоги крайнего левого лагеря. По их уверению, она должна была придти справа, на этом основании демагоги вооружали население против буржуазии и демократической интеллигенции и совершили её сами, подстрекнув и восстановив вооружённые части войск и рабочие массы против временного правительства’.
Стр. 49. ‘…мы вступили в фазис самой напряжённой борьбы русской революционной власти за существование. …участие в этой борьбе является политическим долгом всех граждан, дорожащих свободой России.’ — Ср. со статьёй ‘Позорный бунт’: ‘Враги русской свободы могут радоваться: анархия готова сокрушить всё дело строительства новой жизни. Но те, кому дорого дело свободы, должны встать на её защиту и положить конец преступным на неё посягательствам. Враги свободы и, надо говорить прямо, враги России, не останавливаются ни перед какими средствами, чтобы осуществить свои замыслы. Все меры должны быть приняты, чтобы эти замыслы не имели успеха, чтобы дело русской свободы не погибло в междоусобной борьбе, которой так жаждут враги родины. И мы горячо приветствуем решимость временного правительства не останавливаться ни перед чем для подавления позорного бунта. Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов всецело присоединился на этот раз к временному правительству, признав за ним всю полноту власти, и готов ему оказывать полное содействие. На помощь правительству мы зовём и все живые силы страны. С бунтом против революции, с восстанием против России, с мятежом против русской свободы должно покончить сильной рукой без колебания, без разногласий, раз навсегда’.