Воспоминания о В. О. Ключевском, Покровский Александр Иванович, Год: 1911 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 4 минут(ы)

А. И. ПОКРОВСКИЙ

&lt,Воспоминания о В. О. Ключевском&gt,

В. О. Ключевский: pro et contra, антология

СПб., НП ‘Апостольский город — Невская перспектива’, 2013.

По первым впечатлением огромной невознаградимой утраты, понесенной всем русским обществом со смертью В.О., нам, имевшим счастье довольно близко лично знать его, видеть его в обычной служебной и жизненной обстановке, наслаждаться непосредственным очарованием его живой, пленительной беседы, хочется думать и говорить о нем не как о глубоком, талантливом мыслителе, не как о крупнейшем, выдающемся ученом, не как о тонком психологе и несравненном художнике слова, а просто как о хорошем, милом, славном и обаятельном человеке, как о дорогом и незабвенном Василии Осиповиче.

Студенческие воспоминания

Нечего, конечно, и говорить о том, что и в наше время (середина 90-х гг.) лекции В. О. были самыми любимыми и популярными, собиравшими в его первую аудиторию почти всю наличную академическую молодежь. Невольно вспоминается из более позднего, университетского времени, что творилось здесь с его аудиторией. Новейшую историю В. О. обычно читал в университете по субботам от 12-ти до 2-х час, в самой обширной, так называемой ‘богословской’ аудитории. А часом раньше, между 11-12, здесь же читал свою лекцию профессор богословия, недавно тоже скончавшийся. Начинал свою лекцию о. протоиерей при более чем скромном количестве слушателей. Но чем дальше шло время, тем полнее становилась его аудитория, и лекция по богословию заканчивалась при переполненном зале. Но мы напрасно бы отнесли это на счет интереса университетских студентов к богословию, объясняется все это гораздо проще: это были… то были жаждущие попасть на лекцию В. О. и стремившиеся заблаговременно занять места в аудитории.

Из времени своего студенчества живо помню юбилейное чествование В. О. (в 1896 г.), когда на мою долю выпала высокая честь сказать приветствие юбиляру от лица его благодарных академических слушателей. В ответ на наше приветствие растроганный юбиляр искренно и тепло благодарил в нашем лице всех его ‘старейших’ слушателей, в которых он столько всегда видел высокого интереса и горячей любви к его науке.

В. О. в профессорской комнате

Это, без сомнения, одно из самых характерных и колоритных воспоминаний. Лекции В. О. обычно назначались на понедельник и вторник. И в оба эти дня профессорская комната превращалась в настоящий академический клуб, куда собирались все свободные профессора и прочие служащие в академии, а нередко спускалось и само начальство. Душой этих импровизированных собраний бывал, разумеется, В. О., который в течение 2-3 часов приковывал к себе всеобщее внимание. Это были какие-то особенные, совершенно своеобразные беседы, которых невозможно описать и передать. В них не было и нет пошлости, а одно живое, искрящееся остроумие. Не был в них и прямой открытой критики общественных и социальных зол, не было ничего личного и злободневного: беседа преимущественно вращалась в области богатых исторических воспоминаний В. О. Но она велась всегда так искусно, что аналогия и выводы из современности напрашивались сами собой и становились неотразимо убедительными. Все это обобщала и дополняла личность самого рассказчика, его живая, подвижная фигура, его особая интонация голоса и его необыкновенно развития мимика лица и глаз. Вообще, ‘в дни Василия Осиповича’ в профессорской царила какая-то исключительная атмосфера всеобщего оживления и веселья, превращавшая мрачных пессимистов в жизнерадостных оптимистов.

Отдых В. О. в Академии и Посаде

В. О. любил и ценил академию. Сказалось здесь, вероятно, его происхождение из духовной среды, его первоначальное воспитание в духовной школе и его глубокое уважение к некоторым деятелям церковно-богословской науки (А. В. Горскому¹, Е. Е. Голубинскому² и др.). Не осталось, разумеется, без влияния и то, что академия, так сказать, впервые открыла В. О., когда пригласила его к себе профессором и дала возможность развернуться его таланту. Сам В. О. обычно говорил, что в Посад он ездит освежиться и отдохнуть. И действительно, он проводил здесь время непринужденно в обществе своих ближайших академических друзей. В понедельник после обеда его нередко можно было видеть или пришедшим посмотреть на студенческий каток, или прогуливающимся по саду и его окрестностям. Не прочь был В. О. принять участие и в скромной товарищеской пирушке, причем и здесь все сводилось, главным образом, к неистощимым остроумным рассказам В. О. Пытались иногда сажать здесь В. О. за карты — за винт. Но обыкновенно из этого ничего не выходило: В. О. все продолжал возвращаться к своим рассказам и безнадежно путал игру, причем он, имевший огромную историческую память, говаривал своим партнерам: ‘Удивляюсь, как это вы можете помнить все эти объявления и взятки? Я никогда ничего этого не помню’…

Последние воспоминания о В. О.

Они приурочены к двум, совершено разнородным фактам. Первый факт, это — продолжительная и оживленная беседа, которую В. О. вел в 1 ¹/₂ года тому назад в гостях у одного из своих друзей. Здесь, во время этой длинной ночной беседы, В. О. впервые встал передо мной в значительно ином освещении. Вместо тонкой иронии и благодушного юмора речь В. О. дышала искренним негодованием и сильной критикой различных недостатков богословской науки и злоупотреблений в церковной жизни. Он смело и метко обличал показное, монашеское благочестие, мертвую схоластику, лицемерие и ханжество и в особенности клерикальный бюрократизм, который так легко и свободно расправляется со всем, что стоит на его пути.

В последний раз я виделся с В. О. на похоронах С. А. Муромцева³. Здесь мне особенно врезалась одна сцена, как В. О. бледный, худой, с землистым цветом лица выносил гроб из церкви…