Воспоминанія о Л. Н. Толстомъ.
Воспоминанія о Л. Н. Толстомъ.
‘Сверный Встникъ’, No 3, 1895
Воспоминания о Л. Н. Толстом, Толстой Лев Николаевич, Год: 1895
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Въ ‘Русскомъ Архив’ (1895, No 2) мы находимъ, въ воспоминаніяхъ князя Д. Д. Оболенскаго, нкоторыя интересныя сообщенія, рисующія гр. Л. Н. Толстого въ эпоху полнаго разцвта его литературнаго таланта — живымъ, вчно бодрымъ человкомъ, производящимъ на окружающихъ возвышающее и поднимающее впечатлніе.
Мн памятны досел охоты и отъзжія поля, разсказываетъ князь Оболенскій, въ которыхъ мн приходилось быть въ обществ Л. Н. Толстого, П. . Самарина, Раевскихъ и другихъ. Охоты эти не напоминали прежняго разгула, который бывалъ неминуемымъ спутникомъ охоты дореформеннаго барина, напротивъ. Я не забуду никогда тхъ веселыхъ, остроумныхъ бесдъ, которыхъ я бывалъ свидтелемъ не разъ посл удачной охоты между Л. Н. Толстымъ, Самаринымъ, Раевскимъ, Ладыженскимъ и Черкасскими (когда мы зазжали въ Веневскій уздъ). Споры Л. Н. Толстого съ Самаринымъ иногда длились за полночь и бывали крайне интересны. Я досадую на себя, что я многаго не записалъ, ибо бесды эти, конечно, представляли-бы боле интереса, чмъ многое, что мы читаемъ теперь.
Однажды Л. Н. Толстой опоздалъ на сборный пунктъ охоты, который былъ у меня въ Шаховскомъ (имніи моемъ въ 35 в. отъ Ясной Поляны) и пріхалъ крайне разстроенный: оказалось, что судебный слдователь въ это утро допрашивалъ его въ качеств обвиняемаго за неосторожное держаніе скота, такъ какъ его быкъ забодалъ пастуха, и слдователь обязалъ Толстого невыздомъ изъ Ясной Поляны, т. е. отчасти лишилъ его свободы. Какъ человкъ горячій, Левъ Николаевичъ былъ крайне возмущенъ дйствіями слдователя, который всего нсколько дней передъ этимъ найденное мертвое тло какого-то неизвстнаго отвезъ въ ближайшую усадьбу какой-то помщицы и сталъ мертваго вскрывать у нея на террас. Левъ Николаевичъ никакъ не могъ успокоиться, ибо считалъ себя страшно стсненнымъ подпискою, которую съ него требовали, о невызд. ‘Одного Ясно-Полянскаго крестьянина полтора года слдователь продержалъ въ острог по подозрнію въ краж коровы, а посл оказалось, что укралъ не онъ’, разсказывалъ Л. Н. ‘Такъ и меня продержатъ теперь годъ! Это безсмысленно, это полнйшій произволъ этихъ господъ. Я все продамъ въ Россіи и уду въ Англію, гд есть уваженіе къ личности всякаго человка, а у насъ всякій становой, если ему не кланяются въ ноги, можетъ сдлать величайшую пакость’.
Самаринъ живо возражалъ Льву Николаевичу, доказывая, что не только смерть человка, но и увчье, ему причиненное, настолько серьезный фактъ самъ но себ, что не можетъ остаться не обслдованнымъ со стороны судебныхъ властей, какъ въ данномъ случа. Спорили долго и, кажется, Самаринъ переубдилъ Толстого, который, ложась спать, мн сказалъ: ‘Удивительная способность П. . Самарина успокоивать людей’. Но утромъ Л. Н. Толстого опять разсердили. Пріхалъ за нимъ нарочный отъ жены. Онъ забылъ, что былъ назначенъ присяжнымъ засдателемъ въ Крапивн, гд за неявку его оштрафовали. ‘Какая нелпица: съ одной стороны обязываютъ невыздомъ изъ имнія, а съ другой стороны штрафуютъ за непріздъ въ то же время!’
Я видлъ гр. Л. Н. Толстого во всхъ фазисахъ его дятельности и творчества и никогда не прощу себ, что не записалъ бесдъ съ нимъ и бесдъ, бывшихъ въ моемъ присутствіи. Много поучительнаго вынесъ я. Чмъ-бы ни увлекался гр. Левъ Николаевичъ, все длалъ онъ съ убжденіемъ, твердо вруя въ то, что длаетъ, а увлекался онъ всегда во всю. Я помню графа Л. Н. свтскимъ человкомъ, видалъ его на балахъ, и помню какъ-то его замчаніе: ‘посмотрите, сколько поэзіи въ бальномъ туалет женщины, сколько изящества, сколько мысли, сколько прелести, хотя-бы въ приколотыхъ къ платью цвтахъ’. Я помню его страстнымъ охотникомъ, пчеловодомъ и садоводомъ, помню его увлеченія сельскимъ хозяйствомъ, сажающаго лса и плодовые сады, занятаго коневодствомъ и многимъ другимъ. Мое сближеніе съ нимъ началось еще во время моего студенчества, когда онъ писалъ ‘Войну и Миръ’. Мои дды были участниками Наполеоновскихъ войнъ, и я многіе разсказы той эпохи, слышанные отъ нихъ, сообщалъ Толстому. Я былъ очень польщенъ, когда, окончивъ первую часть ‘1805 годъ’, Левъ Николаевичъ позвалъ меня съ молодою моей женою слушать его чтеніе. Еще былъ приглашенъ къ слушанію старикъ генералъ Перфильевъ, который помнилъ ту эпоху. Читалъ Л. И. Толстой просто, но удивительно хорошо. Разъ только впослдствіи слышалъ я его читающаго стихи. Это было посл охоты у меня. Говорили о поэзіи, и Л. Н. сталъ читать намъ Еврейскія псни Мея. Читалъ онъ очень вдохновенно и увлекательно. Чмъ только ни увлекался онъ! Близъ Ясной Поляны въ лагер войскъ, квартировавшихъ въ Тул, пьяный солдатъ ударилъ офицера и судился военно-полевымъ судомъ. Л. Н. Толстой на суд защищалъ его со всмъ прирожденнымъ ему талантомъ. Но разв уговоришь или переубдишь коронный судъ, особенно военный? Графъ Толстой доказывалъ невмняемость солдата, ударившаго офицера въ пьяномъ вид. Но военный кодексъ еще строже наказуетъ проступокъ или преступленіе, совершенное въ пьяномъ вид, и солдата разстрляли. Графъ Левъ Николаевичъ былъ страшно взволнованъ.