Волшебная башмачница, Гарсиа-Лорка Федерико, Год: 1930 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 32 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

Федерико Гарсия Лорка

Волшебная башмачница
Жестокий фарс в двух актах

Перевод А. Кагарлицкого (проза) и Ф. Кельина (стихи)

Федерико Гарсия Лорка. Избранное

М., ОГИЗ, ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ, 1944.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Башмачница

Соседка в красном

Соседка тёмнофиолетовом.

Соседка чёрном

Соседка зеленом

Соседка жёлтом.

Первая святоша.

Вторая святоша.

Пономариха.

Автор.

Башмачник.

Малыш.

Алькальд.

Дон Дроздильо.

Парень, подпоясанный кушаком.

Парень в шляпе.

Соседки, святоши, попы и народ.

ПРОЛОГ

идёт на фоне серого занавеса.

Появляется Автор. Быстро проходит на авансцену. В руках у него письмо.

Автор. Почтеннейшая публика… (Пауза.) Впрочем, нет, не почтеннейшая, а просто публика: не подумайте, что автор не испытывает к публике почтения, напротив, но за этим словом кроется чуть заметная дрожь боязни, что-то вроде просьбы к публике быть снисходительной к игре актёров и дарованию автора. Как только поэт перешагнул через колючую изгородь страха, который в нём всегда вызывает зрительный зал, он уже просит не благосклонности, а только внимания. Этот нелепый страх, а также то обстоятельство, что театр часто превращается в торговый дом, заставляют поэзию отойти от театра в поисках иной среды, где публике не кажется странным, что дерево, например, превращается в облако дыма, а из трёх рыб ловкостью рук и слова, становится три миллиона, и толпа утоляет ими голод. Автор решил сделать своей героиней простую башмачницу с пылким нравом. Всюду живёт и дышит поэтический образ: на этот раз автор облёк его в костюм башмачницы, придав своей пьесе характер народной побасенки или романса. Пусть не удивляет публику вспыльчивость башмачницы и её дикие выходки, — ведь она вечно воюет: воюет с той действительностью, что её окружает, и с фантазией, когда она становится действительностью. (Слышны крики Башмачницы, ‘Пустите! Иду!’) Запасись терпеньем. Ведь не в платье же с длинным шлейфом и невероятными перьями выйдешь ты на сцену, а в тряпье, слышишь? В костюме башмачницы. (За сценой голос Башмачницы: ‘Пустите!‘) Замолчи! (Занавес раздвигается. Сцена слабо освещена.) Вот так каждое утро занимается заря над городами, и те, что собрались сейчас в этом зале, покидают полуреальный мир сна, чтобы итти на рынок, а ты, волшебная башмачница, идёшь к себе домой, на сцену. (Свет становится ярче.) Начинаем! Ты выходишь со стороны улицы. (За сценой бранятся. К публике.) Всего хорошего. (Снимает цилиндр который начинает светиться изнутри зелёным светом, затем переворачивает его, и оттуда выливается струя воды. Автор несколько смущённо смотрит на публику и) пятясь, уходит за кулисы. Насмешливо.) Прошу прощения. (Уходит.)

АКТ ПЕРВЫЙ

Комната Башмачника. Верстак и инструменты. Стены комнаты — ослепительной белизны. В глубине большое окно и дверь. В окно видна улица: два ряда белых домов с серыми дверцами и оконными рамами. Справа и слева двери. Сцена залита мягким оранжевым предзакатным светом. Весь акт должен итти весело, оформление, вплоть до мельчайших деталей, должно быть выдержано в светлых тонах.

С улицы входит разъярённая Башмачница и останавливается на пороге. На ней ярко-зелёное платье. В зачёсанных назад волосах две большие розы. У неё вид дикарки, и в то же время она очень женственна.

Башмачница. Попридержи свой длинный язык, старая сплетница. Если я так поступила… если я так поступила, то по своей доброй воле… Если б ты во-время не шмыгнула в дверь, я бы тебя, змея напудренная, оттаскала за волосы… И пусть это слышат вон те, что трусливо жмутся у окон. Лучше выйти замуж за старика, чем как ты вышла — за кривого. И не хочу я больше говорить ни с тобой, ни с другими… ни с кем, ни с кем. (Входит, с силой хлопнув дверью.) Ведь знала же я, что с этим народом нельзя разговаривать… я, я, я сама во всём виновата… мне надо было остаться дома с моим… до сих пор не могу привыкнуть… с моим мужем. Если б мне, блондинке с чёрными глазами — а ведь это что-нибудь да значит, — с такой талией и с таким изумительным цветом лица, сказали, что я выйду замуж за этого… я бы себе волосы вырвала. (Плачет. Стук в дверь.) Кто это? (Молчание. Стук повторяется. Сердито.) Кто это?

Малыш (боязливо). Мир дому сему.

Башмачница (отворяя дверь). Ах, это ты? (Она умилена и растрогана.)

Малыш. Да, сеньора башмачница. Вы плакали?

Башмачница. Нет. Это комар, — знаешь, который пищит: ‘пи-и-и-и’,— укусил меня в глаз.

Малыш. Хочешь, я подую?

Башмачница. Нет, сынок, уже прошло… (Ласкает его.) А зачем ты пришёл?

Малыш. Эти лакированные туфельки стоят пять дуро, меня послали отдать их твоему мужу в починку. Это туфли моей старшей сестры, той, у которой нежный цвет лица и которая прикалывает к поясу то один бант, то другой, — у неё их два.

Башмачница. Положи туфли вон туда, починим.

Малыш. Мама велела, чтобы вы с ними обращались осторожно и не так сильно били молотком, потому что на них очень тонкий лак и он может потрескаться.

Башмачница. Скажи матери, что мой муж без неё знает, как обращаться с обувью, хорошо, если б она так умела приготовить жаркое с перцем и лавровым листом, как мой муж умеет чинить обувь.

Малыш (плаксиво). Не сердитесь на меня, я не виноват, я каждый день учу уроки.

Башмачница (нежно). Сыночек мой! Сокровище ты моё! На тебя я не сержусь! (Целует его.) На, возьми эту куколку, она тебе нравится? Так бери!

Малыш. Я возьму, потому что раз у вас никогда не будет детей…

Башмачница. Кто это тебе сказал?

Малыш. Моя мать вчера сказала: ‘У башмачницы никогда не будет детей’, а мои сестры и кума Рафаэла засмеялись.

Башмачница (вскипела). А может, у меня ещё скорей родятся дети, чем у твоих сестёр, и покрасивей, чем у них, и от законного мужа, а не то, что у твоей матери… ты вот ничего не знаешь…

Малыш. Возьмите свою куколку, она мне не нужна!

Башмачница (успокоившись). Нет, нет, возьми её, сыночек… На тебя я нисколько не сержусь!

В левую дверь входит Башмачник. На нём бархатный костюм с серебряными пуговицами, короткие штаны и красный галстук. Он направляется к верстаку.

Башмачница (Малышу). Ну, господь с тобой!

Малыш ‘(испуганно). Будьте здоровы! До свиданья! Счастливо оставаться! Deo gratias! (Убегает.)

Башмачница. До свиданья, деточка… Если б я сдохла раньше, чем родилась, на меня бы не посыпалось столько бед и напастей. Ах, эти деньги, деньги! Пусть бы отсохли руки и ослепли глаза у того, кто вас выдумал.

Башмачник (за верстаком). Жена, ты о чём?..

Башмачница. Это тебя не касается!

Башмачник. Меня ничто не касается. Я знаю, что должен всё терпеть.

Башмачница. Я тоже всё терплю… а ведь мне только восемнадцать лет.

Башмачник. А мне… пятьдесят три. Поэтому я молчу и не ссорюсь с тобой… Я всё понимаю!.. Пока буду работать для тебя… а там— что господь даст…

Башмачница (всё время стояла спиной к мужу, но тут она оборачивается и, растроганная, идёт к нему. С нежностью в голосе). Не надо, мой милый… не говори так!..

Башмачник. Эх, если б мне было сорок или даже сорок пять лет!.. (Яростно бьёт молотком по ботинку.)

Башмачница (вспыхнув). Тогда я была бы твоей служанкой, ты это хочешь сказать?.. А я, что ж, по-твоему, я ничего не стою? Башмачник. Жена!.. Успокойся!.. Башмачница. Разве моя молодость и красота не стоят всех сокровищ мира? Башмачник. Жена!.. Соседи услышат! Башмачница. Будь проклят тот час, будь проклят тот час, когда я послушалась кума Мануэля!

Башмачник. Хочешь лимонной воды? Башмачница. Дура я, дура, дура! (Бьёт себя по лбу.) Какие у меня были женихи!

Башмачник (желая угодить ей). Да, мне твои односельчане рассказывали.

Башмачница. Односельчане! Об этом все знают. Женихи у меня были как на подбор! Но больше всех мне нравился Эмельяно… ты его знал… Он примчался на вороном коне, убранном кистями и стекляшками, в руке ивовый прут, шпоры медные, таки блестят. А какой плащ он носил зимой! Отвороты из синего сукна, шнуры золотые! Башмачник. Точно такой же был и у меня… это дорогие плащи.

Башмачница. У тебя? У тебя был такой плащ?.. Ну что ты городишь! Ни один башмачник во сне не видал такого плаща…

Башмачник. Да что с тобой, жена?..

Башмачница (перебивает его). Сватался ко мне ещё один жених…

Башмачник с силой стучит молотком.

Этот был, можно сказать, сеньорите, ему тогда минуло восемнадцать лет. Подумать только: восемнадцать лет!

Башмачник (беспокойно ёрзает на скамейке). Когда-то и мне было столько же.

Башмачница. Тебе никогда не было восемнадцать лет, а тому правда было восемнадцать, и какие он мне слова говорил!.. Послушай…

Башмачник (яростно, стучит молотком). Да замолчишь ты, наконец? Хочешь не хочешь — ты моя жена, а я твой муж. Я подобрал тебя, голодную, холодную, раздетую. Для чего ты за меня пошла? Сумасбродка ты, сумасбродка, сумасбродка!

Башмачница (встаёт). Молчи! Не выводи меня из себя и занимайся своим делом. Какой нашёлся! Две соседки в мантильях, смеясь, проходят мимо окна.

Кто бы мог подумать, что этот старый хрыч так мне отплатит! Ну на, бей меня, бей, огрей молотком!

Башмачник. Эх, жена… не заводи ты скандала, ведь под окном люди ходят! Ах ты, господи!

Соседки опять показываются в окне.

Башмачница. Срам-то какой! Дура я, Дура, дура! Будь проклят кум Мануэль, будь прокляты все соседки! Дура я, дура, дура! (Бьёт себя по голове и уходит.)

Башмачник (смотрится в зеркальце и считает морщины на лице). Одна, две, три, четыре… тысяча. (Прячет зеркальце.) Да, сеньор, так вам и надо. Зачем, спрашивается, я женился? Прочитав столько романов, я бы должен был знать, что мужчинам все женщины нравятся, но не все мужчины нравятся женщинам. А как хорошо мне жилось! Моя сестра, моя сестра, вот кто во всём виноват! Заладила: ‘Останешься один на старости лет’, да то, да другое! Вот я и погиб. Чтоб её гром разразил, мою покойную сестру!

За сценой слышны голоса.

Что это?

В окне появляется воинственно настроенная Соседка в красном с двумя дочерьми. На них тоже красные платья.

Соседка. Добрый день!

Башмачник [почёсывая затылок). Добрый день!

Соседка. Позовите-ка свою жену. (Дочкам.) Перестанете вы реветь? Пусть выйдет и скажет мне в лицо то, что она болтает за спиной.

Башмачник. Ах, дорогая соседушка, не устраивайте вы мне, ради самого Христа, скандалов! Что я с ней могу поделать? Войдите в моё положение: я долго не решался жениться, потому что это дело серьёзное, а теперь вот — сами видите…

Соседка. Как мне вас жалко! Уж лучше бы вы женились на своей городской! А эти деревенские…

Башмачник. В доме у меня ад. Бог знает что!

Соседка. Душа разрывается на части. Такой почтенный человек!

Башмачник (оглядываясь, не идёт ли жена). Третьего дня… разрезала окорок, который я берёг на пасху, и мы его целиком съели. А вчера весь день пробавлялись супом с петрушкой. Так вот, за то, что я позволил себе сделать ей замечание, она заставила меня выпить подряд три стакана сырого молока.

Соседка. Ведьма!

Башмачник. Так-то, соседушка. Я был бы вам очень благодарен, если б вы удалились.

Соседка. Эх, была бы жива ваша сестра! Уж она…

Башмачник. Что делать… Кстати, вот ваши туфли, я их починил.

В левую дверь заглядывает Башмачница. Оставаясь незамеченной, она следит за происходящим на сцене.

Соседка (заискивающе). Сколько ж вы с меня возьмёте? Сами знаете, какое нынче время,— день ото дня всё хуже и хуже.

Башмачник. Сколько дадите… Чтоб ни мне, ни вам не обидно было…

Соседка (толкая локтями дочерей). Две песеты хватит?

Башмачник. Да ладно!

Соседка. Ну, так я дам одну…

Башмачница (разъярённая, входит на сцену). Разбойница! (Мать и дочки в испуге визжат.) Хватает у тебя совести так грабить человека? (Мужу.) А ты позволяешь, чтобы тебя грабили? Отдай туфли. Пока не заплатишь десять песет, ты их не получишь.

Соседка. Скряга! Скряга!

Башмачница. Ну-ну, осторожней!

Девочки. Мама, мама, идём отсюда!

Соседка. Славную же ты себе жену нашёл, вот теперь и няньчись с ней. (Быстро уходит с дочками. Башмачница закрывает окно и дверь.)

Башмачник. Послушай…

Башмачница (рассеянно). Скряга… скряга… А? Что? Что тебе надо?

Башмачник. Слушай, доченька. Всю свою жизнь я старался избегать скандалов. (Глотает слюну.)

Башмачница. И ты смеешь называть меня скандалисткой за то, что я защищала твои же интересы?

Башмачник. Я тебе только сказал, что боюсь скандалов, как саламанкские женщины — холодной воды.

Башмачница (быстро). Саламанкские женщины? Терпеть я их не могу!

Башмачник (собравшись с духом). Сколько раз меня подуськивали, когда и ругнут, но я хоть и не робкого десятка, а всё, бывало, отмалчиваюсь: боюсь, как бы не собралась толпа бездельников да разные кумушки не стали бы судачить и по всему городу трепать моё имя. Поняла? Ну так вот, запомни, это моё последнее слово.

Башмачница. Постой, постой, а мне-то что до этого? Я вышла за тебя замуж, и что ж, разве у тебя в доме грязно? Разве я тебя плохо кормлю? Разве ты когда-нибудь носил такие белоснежные воротнички и манжеты? А разве я не завожу каждую ночь твои красивые часы с серебряной цепочкой и брелками? Чего ж тебе ещё надо? Я на всё согласна — только не быть рабой! Пусть никто меня не неволит.

Башмачник. Перестань… три месяца, как мы с тобой женаты, я с тебя пылинки сдуваю… а ты всё стараешься вывести меня из терпения… Или ты не видишь, что я уже стар для таких шуток?

Башмачница (сразу стала серьёзной, задумчиво). Пылинки сдуваешь… (Резко.) А что мне от этого? Что мне от твоей любви?

Башмачник. Ты думаешь, я слепой, а я всё вижу. Я знаю, что ты для меня делаешь и чего не делаешь. Я сыт по горло.

Башмачница (в ярости). Мне всё равно, сыт ты или не сыт, мне на тебя наплевать, вот тебе! (Плачет.)

Башмачник. А ты не можешь потише?

Башмачница. С таким дураком закричишь на всю улицу.

Башмачник. Скоро этому придёт конец. Не понимаю, как у меня ещё хватает терпения.

Башмачница. Сегодня обеда не будет… поди ещё где-нибудь пообедай. (Уходит в бешенстве.)

Башмачник (улыбаясь). Завтра… завтра, может, и тебе придётся поискать обед. (Направляется к верстаку.)

С улицы входит Алькальд. Он в тёмносинем. На плечи накинут длинный плащ. В руке жезл с серебряным набалдашником. Говорит медленно и важно.

Алькальд. Всё работаешь? Башмачник. Работаю, сеньор алькальд. Алькальд. Много зарабатываешь? Башмачник. На жизнь хватает. (Продолжает работать.)

Алькальд с любопытством оглядывается по сторонам.

Алькальд. У тебя плохой вид.

Башмачник (не поднимая головы). Нет, ничего.

Алькальд. Жена?

Башмачник (утвердительно кивает головой). Жена!

Алькальд (садится). Вот что значит жениться в твои годы. В твои годы надо уже быть вдовцом… по крайней мере хоть одну жену похоронить. Вот я похоронил четырёх: Росу, Мануэлу, Виситасьон и последнюю — Энрикету Гомес. Хорошие всё были женщины, любили танцы и чистую воду. Все до одной не раз попробовали этого жезла. В моём доме… в моём доме надо шить и петь.

Башмачник. А теперь послушайте, какая у меня жизнь. Моя жена… меня не любит, только и знает, что переговариваться с мужчинами через окно. Даже с доном Дроздильо… А у меня кровь так и кипит.

Алькальд (смеясь). Она ещё ребёнок, ей хочется повеселиться, в её возрасте это естественно.

Башмачник. Да, как же! Я уверен… я убеждён, что всё это она делает для того, чтобы меня мучить, я… я уверен, что она меня ненавидит. Сперва я надеялся на свой мягкий характер и старался задобрить её подарками: коралловыми ожерельями, лентами, роговыми гребнями… даже подвязки ей купил! А она… всё такая же.

Алькальд. И ты всё такой же. Что за чорт! Гляжу я на тебя и глазам не верю: да такой молодец, такой мужчина, как ты, не то что с одной, с сотней баб справится. Если твоя жена со всеми переговаривается через окошко, если она с тобой груба, так в этом виноват ты: значит, ты не умеешь держать её в руках. Женщины любят, чтобы их крепко обнимали, чтобы у мужчины была твёрдая поступь и зычный голос, а если они всё-таки кричат ‘кукареку’, тогда остаётся одно: палка. Роса, Мануэла, Виситасьон и Энрикета Гомес, моя последняя жена, могут тебе об этом рассказать с неба, если только они, паче чаяния, туда попали.

Башмачник. Видите ли, хотел бы я вам сказать одну вещь… да не решаюсь. (Робко смотрит на Алькальда.)

Алькальд (властно.) Говори.

Башмачник. Я понимаю, что это ужасно… но… я не люблю свою жену.

Алькальд. Чорт возьми!

Башмачник. Да, сеньор, именно — чорт возьми!

Алькальд. Зачем же ты тогда женился, старый повеса?

Башмачник. Уж так вышло. Сам не могу понять. Моя сестра… моя сестра во всём виновата: ‘Останешься один’, то да сё, пятое да десятое. У меня водились деньжонки, сам я был ещё в соку, ну и сказал: ‘Что ж, я согласен!’ О, блаженное одиночество, где ты? Разрази её гром, мою покойную сестру!

Алькальд. Влопался ты, нечего сказать!

Башмачник. Да, сеньор, влопался… Больше не могу. Я не знал, что такое жена. А ведь у вас их было четыре! Нет, не в моём возрасте выносить этот ад!

Башмачница (громко поёт за сценой).

У нас не жизнь, а сущий ад.

Вот только стих насмешек град, —

Опять начнём мы перебранку.

Башмачник. Слышите?

Алькальд. Ну и что ж ты думаешь делать?

Башмачник. А вот что. (Поворачивается на голос Башмачницы и показывает кукиш.)

Алькальд. Ты с ума сошёл?

Башмачник (возбуждённо). Я не могу спокойно работать. Я человек мирный. Я не люблю крика и не хочу быть притчей во языцех.

Алькальд (смеясь). Твои меры не помогут. Не валяй дурака, покажи, что ты настоящий мужчина. Жаль только, что у тебя нет характера,

В левую дверь входит Башмачница, в руке у неё пуховка, она пудрится розовой пудрой и приглаживает брови.

Башмачница. Здравствуйте!

Алькальд. Здравствуйте! (Башмачнику.) До чего красива, до чего красива!

Башмачник. Вы находите?

Алькальд. Какие прекрасные розы вплели вы себе в волосы и как сладко они пахнут!

Башмачница. У вас на балконах много таких роз.

Алькальд. Да, да. Вы любите цветы?

Башмачница. Я? Ой, я их обожаю. Я бы и на крышу поставила горшки с цветами, и на пороге, и вдоль стен. Да вот он… вот этот… их не любит. Ну, да что с него взять: всю жизнь просидел над башмаками. (Садится на подоконник.) Здравствуйте! (Смотрит в окно и кокетничает с кем-то.)

Башмачник. Видите?

Алькальд. Грубовата… но красавица. Какая изумительная талия!

Башмачник. Вы не знаете эту женщину.

Алькальд. Тсс! (С величественным видом направляется к выходу.) До завтра! Надеюсь, ты возьмёшься за ум. Спокойной ночи, детка! (Идёт, а сам смотрит на Башмачницу.) Что за талия! Лучше не смотреть! А эти волнистые волосы! (Уходит.)

Башмачник (поёт).

У нас в стране один король,

Зато четыре их в колоде:

И треф, и пик, а вот, изволь,

Червей, бубен — что нынче в моде?

Башмачница берёт стул и начинает вертеть его. Башмачник берёт другой стул и вертит его в обратную сторону.

Ты знаешь, что я считаю это дурной приметой, для меня это нож острый, зачем же ты это делаешь? Башмачница (бросает стул). Да что я такого сделала? Ну, не права ли я была? Ты мне шевельнуться не даёшь.

Башмачник. Надоело мне объяснять… всё равно бесполезно.

Башмачник идет к двери, но в это время Башмачница опять начинает вертеть стул. Башмачник бросается к другому стулу и начинает вертеть его.

Почему ты меня не пускаешь?

Башмачница. Господи! Да я только и хочу, чтобы ты отсюда ушёл!

Башмачник. Ну, так пусти же меня!

Башмачница (в бешенстве). Убирайся!

За сценой слышны звуки флейты и гитары: играют старинную польку. Музыка должна производить комическое впечатление. Башмачница качает головой в такт музыке. Башмачник уходит в левую дверь.

Башмачница (поёт). Ларан… ларан.. Я всегда любила флейту… Я прямо бредила ею.. Кажется, я сейчас заплачу… Какая прелесть Ларан, ларан… Слушай… Мне бы хотелось чтобы и он послушал эту музыку… (Встаёт и начинает танцовать с воображаемым женихом. Ах, Эмельяно, какие на тебе красивые шнуры… Нет, нет… мне стыдно… Господи, разве ты не видишь, что на нас смотрят? Возьми платочек, я боюсь, как бы ты не запачкал мне платье. Я тебя люблю, тебя… Ах, да! Мне нравится твой белый конь, приезжай завтра на нём. (Смеётся. Музыка смолкает.) Какая досада! Всё равно, что мёдом помазать по губам… Что это?..

В окне показывается дон Дроздильо. На нём чёрный фрак и чёрные короткие брюки. Голос у него дрожащий, он всё время кивает головой, как йитайский болванчик.

Дроздильо. Чшш-шш-шш-шш!

Башмачница (спиной к окну). Пин-пин, пио-пио, пио-пио.

Дроздильо (подходит ещё ближе). Чш-шш-ш! О, башмачница, о, сапатерилья {Сапатера — башмачница.}, ты бела, как сердце миндаля, и также, как миндаль, горька. О, сапатерита, ярко-золотой тростник!.. О, прекрасная сапатерита, похитительница моего сердца!

Башмачница. Сколько вы сразу наговорили, дон Дроздильо! Я думала, птички не умеют говорить! Но уж если прилетел сюда чёрный дрозд, чёрный и старый… так пусть он знает, что я не могу слушать сейчас его пение… пусть прилетит попозже… Пин-пио, пио-пио…

Дроздильо. Когда сумерки окутают Мир своим лёгким покрывалом, когда на улице не будет видно прохожих, я вернусь. (Нюхает табак и чихает прямо на воротник Башмачнице.)

Башмачница (оборачивается и бьёт дона Дроздильо,— тот дрожит. С отвращением). Лучше не возвращайся, дрозд тонконогий! Уходи, уходи… Где это видано? Чихать на человека! Пошёл отсюда к чертям! Тьфу!

В окне появляется Парень, подпоясанный кушаком, шляпа с низкой тульей надвинута на лицо, вид у парня весьма скорбный.

Парень. Дышите воздухом, сапатерита?

Башмачница. Как и вы.

Парень. И всегда одна… Как жаль!

Башмачница (грубо). Почему жаль?

Парень. Женщина, у которой такие волосы и такая великолепная грудь…

Башмачница (ещё более грубым тоном). Да почему жаль?

Парень. Потому что вы достойны того, чтобы вас рисовали на открытках, а вы стоите здесь… у этой двери…

Башмачница. Ах, вот как!.. Я очень люблю открытки, особенно люблю получать их от кавалеров, когда те путешествуют… Парень. Ах, сапатерита, я весь горю!

Продолжают беседовать.

Башмачник (входит, но, увидев эту пару, пятится к двери). Со всеми-то она вступает в разговоры, да ещё в такое время! Сейчас соседи пойдут из церкви, что они скажут? Что скажут в клубе? Сейчас же начнут трепать моё имя!.. В каждом доме начнут перемывать мне косточки!.. (Башмачница смеётся.) Ах, боже мой! Нет, надо уходить! Хотел бы я сейчас послушать пономариху. А священники! Что скажут священники? Воображаю, что они будут говорить. (С унылым видом уходит.)

Парень. Как бы это сказать?.. Я люблю вас, я люблю тебя, как…

Башмачница. По правде сказать, когда ты говоришь эти слова, мне кажется, будто кто-то меня щекочет пером за ушами: ‘Я люблю тебя, я люблю вас…’

Парень. Сколько семян в подсолнухе?

Башмачница. А я почём знаю?

Парень. Столько же раз в минуту я вздыхаю по вас… по тебе. (Подходит ближе.)

Башмачница (резко). Стой смирно. Я слушаю тебя, потому что мне это нравится, но не больше, слышишь? И не воображай!

Парень. Не может быть. Верно, у тебя другой на примете?

Башмачница. Знаешь что? Убирайся отсюда.

Парень. Я не уйду, пока ты не скажешь ‘да’. Ах, сапатерита, скажи мне ‘да’! (Хочет обнять её.)

Башмачница (с силой захлопывает окно).

Нахал, дурак!.. Обидела я тебя — сам виноват! Как будто я подошла к окну только для того, только для того… Неужели в этом городишке ни с кем нельзя поговорить? Должно быть, здесь живут одни монашки да потаскушки… Ай, этого ещё нехватало! (Нюхает воздух и бежит к двери.) Жаркое подгорело! Экая я мерзавка!

На сцене постепенно темнеет. Входит Башмачник, в длинном плаще, со свёртком белья подмышкой.

Башмачник. Или я стал другим человеком, но я себя не узнаю. Прощай, мой домик! Прощай, мой верстачок! Вар, гвозди, телячья кожа… Ну, что ж. (Идёт к двери, но, столкнувшись на пороге с двумя Святошами, отступает.)

Первая святоша. Погулять?

Вторая святоша. Вам надо отдохнуть!

Башмачник (мрачно). Будьте здоровы!

Первая святоша. Отдохните, хозяин.

Вторая святоша. Отдохните, отдохните! (Уходят.)

Башмачник. Да, отдохните, отдохните… А сами подглядывали в замочную скважину! У, сплетницы, ведьмы! Что-то уж больно сладко они мне пели! Ну да, конечно, теперь в городе только и разговору будет, что обо мне, да о ней, да о парнях! Разрази гром мою покойную сестру! Нет, уж лучше уйти, а то все будут на меня пальцем показывать. (Быстро уходит, оставив дверь открытой.)

В левую дверь входит Башмачница.

Башмачница. Обед готов… Ты слышишь? (Идёт к правой двери.) Ты слышишь? Неужели этот нахал, не закончив полусапожки, ушёл в кафе? Даже дверь за собой не затворил… Ну, что ж, когда придёт, он меня услышит! Ещё как услышит! Все мужчины одинаковы, все — негодяи… Ну, и пусть идёт… Ну, и пусть… (Вздрагивает.) Свежо стало! (Зажигает подсвечник. С улицы доносится шум возвращающегося стада. Звенят бубенчиками овцы. Башмачница выглядывает в окно.) Какое красивое стадо! Я прямо с ума схожу по ягнятам… Гляди, гляди… вон та беленькая, маленькая, она ещё не научилась ходить. Ай! Сейчас её затопчет эта большущая, противная, а пастух — хоть бы что… (Кричит.) Эй, ты, пугало! Не видишь, что у тебя топчут ягненочка? (Пауза.) Нет, мне не всё равно… То-есть как это мне какое дело? Грубиян!.. Смотри ты у меня… (Слезает с подоконника.) Куда же это мой бродяга провалился? Если он через две минуты не придёт, я его ждать не буду. Вот ещё! С какой стати? Подождала, и довольно… Да ещё такой вкусный обед я сегодня приготовила! Поджарила мясо с картофелем… положила два стручка зелёного перца, белого хлеба, маленький кусочек свиного сала, тыквы, лимонных корок. Уж насчёт того, чтобы вкусно приготовить, уж это будьте покойны, уж это я умею. (Во время монолога она ходит взад-вперёд, расставляет стулья, снимает нагар со свечи, сдувает пылинки с платья.)

Малыш (на пороге). Ты всё ещё сердишься?

Башмачница. Куда ты, моё сокровище?

Малыш. Ты не будешь меня бранить, нет? Потому что, знаешь, мама меня иногда бьёт, и моя любовь к ней весит двадцать пудов, а любовь к тебе — тридцать два с половиной пуда.

Башмачница. Отчего ты такой милый? (Сажает Малыша к себе на колени.)

Малыш. Я пришёл сказать тебе одну вещь, которую никто не хочет тебе сказать. ‘Иди ты. Нет, ты. Нет, ты!’ — а сами ни с места, ну тогда кто-то сказал: ‘Пусть идёт Малыш… потому что… потому что такую новость никому не хочется сообщать’.

Башмачница. Да что такое?

Малыш. Не бойся, я не о мертвецах тебе буду рассказывать.

Башмачница. Да ну же!

Малыш. Видишь ли, сапатерита… (В окно влетает бабочка. Спрыгнув с колен, Малыш начинает за ней гоняться.) Бабочка, бабочка… (Башмачнице.) Дай свою шляпу!.. Жёлтая, с синими и красными пятнышками… Ой, какая она!..

Башмачница. Да ведь ты, сынок… ты хотел…

Малыш (сердито). Говори тише! Видишь, она боится? Ай! Дай мне твой платочек!

Башмачница (тоже увлечена охотой). На.

Малыш. Тс!.. Не топай…

Башмачница. Ты дождёшься, что бабочка улетит.

Малыш (тихо, как бы стараясь заворожить бабочку, поёт):

Милая бабочка,

Как ты прекрасна!

Милая бабочка,

Зелень и золото

Крыльев атласных,

Пламя от свечечки.

Свечечки ясной!

Милая бабочка,

Ты улетаешь — куда, куда?

Здесь ты не хочешь остаться,

Остаться не хочешь ты с нами

Здесь навсегда.

Милая бабочка,

Зелень и золото,

Свечечка ясная.

Милая бабочка,

Ты улетаешь — куда, куда?

Бабочка, с нами

Будь ты всегда!

Башмачница (шутливо). Да-а-а!

Малыш. Нет. Так не выйдет. (Бабочка улетает.)

Башмачница. Вот она! Вот!

Малыш (весело бегает с платочком). Ты так и не сядешь? Ты так и будешь летать?

Башмачница (бежит навстречу Малышу). Улетает, улетает!

Малыш, преследуя бабочку, выбегает на улицу.

Башмачница (повелительно). Куда ты?

Малыш (растерянный, останавливается). Правда, улетела! (Быстро.) Но я не виноват!

Башмачница. Ладно! Так ты мне скажешь, что обещал? Ну, говори!

Малыш. Ах! Видишь ли… твой муж, башмачник, не вернётся домой.

Башмачница (в ужасе). Как?

Малыш. Да, да, это он нам сказал перед тем, как сесть в дилижанс, я сам видел, как он садился… Он велел передать тебе… об этом весь город знает…

Башмачница (опускается па стул). Не мо?кет быть, не может быть! Не верю!

Малыш. Нет, это правда, только ты не брани меня.

Башмачница (встаёт со стула и в бешенстве топает ногами). Так вот как он мне отплатил? Так вот как он мне отплатил?

Малыш (прячется за стол). У тебя шпильки падают!

Башмачница. Что я теперь буду делать одна? Ай-ай-ай!

Малыш выбегает из комнаты. В окне и в дверях показываются соседки.

Входите, входите, сплетницы, кумушки, это всё из-за вас…

Алькальд. А ну, замолчи. Твой муж тебя бросил, потому что ты его не любила, потому что ему стало невмоготу.

Башмачница. А вы лучше меня знаете, любила я его или нет? Да, я его любила! Ах, как любила — сколько у меня было красивых и богатых женихов, а я никому не сказала ‘да’. Ах, ты, мой бедненький, чего тебе только про меня ни наговорили!

Пономариха (входит). Перестань, соседка!

Башмачница, Нет, не перестану! Нет, не перестану!

В комнату одна за другой входят соседки, на них платья ярких, кричащих цветов, в руках у них огромные стаканы с прохладительными напитками. Они кружатся вокруг Башмачяицы, которая сидит на полу и громко причитает в такт танцу. Их широкие юбки развеваются. Все с комическим видом выражают ей сочувствие.

Соседка в жёлтом. Прохладительного!

Соседка в красном. Прохладительного!

Соседка в зелёном, Чтобы разогнать кровь.

Соседка в чёрном. Лимонной!

Соседка в тёмнофиолетовом. Из сарсапарели!

Соседка в красном. Мятная лучше.

Соседка в тёмнофиолетовом. Соседка!

Соседка в зелёном. Соседушка! Соседка в чёрном. Сапатера!

Соседка в красном. Сапатерита!

Соседки поднимают весёлый шум. Башмачница плачет навзрыд.

Занавес

АКТ ВТОРОЙ

Декорация первого акта. Слева перевёрнутый верстак. Справа стойка. На ней бутылки и большой таз с водой, в котором Башмачница моет бокалы. Она стоит за стойкой. На ней ярко-красное платье с широкими оборками и короткими рукавами. Посредине сцены два стола. За одним из них сидит дон Дроздильо и пьёт прохладительный напиток, за другим — Парень в шляпе, надвинутой на лицо.
Башмачница тщательно моет стаканы и бокалы и расставляет их на стойке. В дверях показывается Парень, подпоясанный кушаком, в шляпе с низкой тульёй. У него печальный вид. Руки опущены. Он с нежностью поглядывает на Башмачницу. Если актёр, который будет играть эту роль, позволит себе хоть немного утрировать, то режиссёр должен огреть его палкой по голове. Вообще никто не должен утрировать. Фарс требует естественности в игре. Автор обрисовал этот тип, костюмер нарядил его, актёру же следует играть просто. Парень, подпоясанный кушаком, задерживается в дверях. Дон Дроздильо и Парень в шляпе оборачиваются и смотрят на него. Это почти кадр из фильма. Взгляды, которыми обмениваются актёры, придают ему необходимую экспрессию. Башмачница перестаёт мыть стаканы и внимательно смотрит на Парня, подпоясанного кушаком. Пауза.

Башмачница. Входите.

Парень, подпоясанный кушаком. Если вам угодно…

Башмачница (удивлённо). Мне? Мне всё равно, но я вижу: вы стоите в дверях…

Парень, подпоясанный кушаком. Как вам будет угодно. (Опирается на стойку. Сквозь зубы.) Вот ещё один, кого я…

Башмачница. Что вы будете пить?

Парень, подпоясанный кушаком. Я буду следовать вашим советам.

Башмачница. Тогда — вот бог, а вот порог!

Парень, подпоясанный кушаком. Ах, боже мой, как меняются времена!

Башмачница. Плакать не стану, не надейтесь. Ну ладно, чего вы хотите: вина, кофе, прохладительного? Говорите скорей,

Парень, подпоясанный кушаком. Прохладительного.

Башмачница. Не смотрите на меня так, а то я пролью сироп.

Парень, подпоясанный кушаком. Ах, я умираю! Ах!

Мимо окна проходят две щеголихи с громадными веерами. Заглядывают в комнату, шокированные происходящим, крестятся, закрывают лицо веером и семенят дальше.

Башмачница. Прохладительного!

Парень, подпоясанный кушаком (глядя на неё). Ай!

Парень в шляпе (уставив глаза в пол). Ай!

Дроздильо (глядя в потолок). Ай!

Башмачница (по очереди оглядывая всех трех). Ай, ай, ай! Что здесь, таверна или больница? Ах, какие вы несносные! Если б нужда не заставляла меня торговать вином и всей этой дрянью, с тех пор как из-за вас ушёл мой бедный муженёк, радость моей жизни, и я осталась одна, разве бы я стала это терпеть? Что вы можете мне на это ответить? Дождётесь, что я вас всех вышвырну на улицу.

Дроздильо. Очень хорошо, очень хорошо сказано.

Парень в шляпе. Ты открыла таверну, и мы можем оставаться в ней, сколько нам заблагорассудится.

Башмачница (в бешенстве). Что? Что?

Парень, подпоясанный кушаком, направляется и выходу. Дон Дроздильо, улыбаясь, встаёт. Он мимикой даёт парням понять, что он в заговоре с Башмачничей и что он скоро вернётся.

Парень в шляпе. Что слыхала, то и сказал.

Башмачница. А я вот что тебе на это скажу, и заруби ты это себе на носу, ты и весь город: хотя уже четыре месяца, как мой муж ушёл, но я ни за что не сдамся, потому что замужняя женщина должна оставаться на своём месте, как велит господь. И никого я не боюсь, слышишь? Потому что во мне течёт кровь моего деда, царство ему небесное, а он был объездчиком, и это был, что называется, настоящий мужчина. Я была честной женщиной, такой и останусь. Я всегда буду верна своему мужу. До самой смерти.

Дон Дроздильо быстрыми шагами идёт к левой двери, жестами давая понять, что между ним и Башмачницей существуют какие-то отношения.

Парень в шляпе (встаёт). Я достаточно храбр, чтобы схватить быка за рога и заставить его лизать песок на арене, я достаточно храбр, чтобы съесть его сырые мозги, и я уверен, что вот этим зубам никогда не надоест рвать врага на части. (Быстро уходит.)

Дон Дроздильо юркнул в левую дверь.

Башмачница (хватаясь за голову). Боже мой! Боже мой! Боже мой! Боже мой! (Садится.)

На пороге появляется Малыш. Он подходит к Башмачнице и закрывает ей руками глаза.

Малыш. Кто я?

Башмачница. Моя деточка, вифлеемский пастушок.

Малыш. Да, это я. (Целуются.)

Башмачница. Пришёл за полдником?

Малыш. Если дашь…

Башмачница. Сегодня получишь плитку шоколада.

Малыш. Да? Я люблю к тебе ходить.

Башмачница (протягивает ему плитку). Потому что ты маленький взяточник?

Малыш. Я? Видишь синяк на колене?

Башмачница. Покажи! (Садится на низенький стульчик и сажает Малыша на колени.)

Малыш. Это — Кунильо! Он пел про тебя песню… а я ему дал по морде, тогда он швырнул в меня камень — бац! — и вот, гляди…

Башмачница. Тебе очень больно?

Малыш. Сейчас нет, но я плакал.

Башмачница. Не обращай внимания, мало ли кто что говорит.

Малыш. Он нехорошие слова говорил. Я их знаю, понимаешь? Только не хочу повторять.

Башмачница (смеясь). Попробуй: я тебе тогда на язык перцу насыплю, будет жечь, как горячий уголь. (Оба смеются.)

Малыш. А почему все говорят, будто ты виновата в том, что твой муж ушёл?

Башмачница. Это они, они во всём виноваты, из-за них я такая несчастная.

Малыш (печально). Не надо, сапатерита!

Башмачница. Я ему так в глаза и смотрела. Когда он приехал на белом коне…

Малыш (перебивает). Ха-ха-ха! Ты врёшь. У сеньора башмачника не было коня.

Башмачница. Будь повежливей, Малыш. У него был конь, конечно, был… только… только тебя-то ещё тогда на свете не было.

Малыш (проводя рукой по лицу). Ах, да! Верно!

Башмачница. Понимаешь… я его увидела в первый раз, когда стирала бельё в ручье. Воды там на полметра, и когда её взбурлишь, то видно, как камешки на дне смеются, смеются… На нём был чёрный костюм в талию, красный шёлковый галстук и четыре золотых кольца, и они сияли, как четыре солнца.

Малыш. Ой, как красиво!

Башмачница. Он взглянул на меня, я на него. Я разлеглась на траве. До сих пор чувствую на лице тот свежий ветерок, что шумел в деревьях. Он остановил коня, а хвост у этого коня был весь белый и такой длинный, что тянулся до середины ручья. (Башмачница почти плачет. Издали доносится пение.) Я была так смущена, что уронила в воду два прелестных платочка, вот таких крошечных, и их унесло течением.

Малыш. Вот здорово!

Башмачница. И тогда он мне сказал…

Пение ближе. Пауза.

Чш-шш!

Малыш (встаёт). Песенка!

Башмачница. Песенка!

Пауза. Оба слушают.

Ты знаешь, о чём в ней поётся?

Малыш (машет рукой). Знаю, знаю.

Башмачница. Ну так спой, я тоже хочу знать.

Малыш. Зачем?

Башмачница. Хочу знать, о чём в ней поётся.

Малыш. Ну, слушай! (Подхватывает песню.)

Муж сеньоры сапатеры

Не успел покинуть город —

Завела она таверну,

И сбежались к ней сеньоры.

Башмачница. Они у меня дождутся!

Малыш (стучит рукой по столу, отбивая такт).

Кто тебе, о, сапатера,

Дарит платья дорогие,

И капоты из батиста,

И платочки кружевные?

Сам алькальд по ней вздыхает,

И вздыхает дон Дроздильо.

Сапатера, сапатера,

Как себя ты осрамила!

Пение за сценой всё приближается. Теперь уже можно различить аккомпанемент бубна. Башмачница хватает шаль и накидывает на плечи.

Малыш (испуганно). Куда ты? Башмачница. Они меня доведут до того, что я куплю револьвер!

Пение стихает. Башмачница бежит к двери, но на пороге сталкивается с величественным Алькальдом, который входит, стуча жезлом.

Алькальд. Кто здесь отпускает?

Башмачница. Дьявол!

Алькальд. Что случилось?

Башмачница. Случилось то, о чём вы давно должны были знать и чего вы как алькальд не должны были допускать. Народ распевает обо мне песенки, соседи хохочут у дверей, и раз у меня нет мужа, который мог бы меня защитить, то я иду защищать себя сама, если на плечах у наших властей не головы, а пустые тыквы, если они — нули без палочки, заводные куклы.

Малыш. Очень хорошо сказано.

Алькальд (сердито). Малыш, Малыш, не болтай, чего не следует… (Башмачнице.) Знаешь ли ты, что я только что сделал? Я засадил в тюрьму не то двоих, не то троих из тех, кто пел эти песенки.

Башмачница. Хотела бы я, чтоб это было так.

Голос (за сценой). Малы-ы-ыш!

Малыш. Меня мать зовёт. (Бежит к окну.) Что-о-о? До свиданья. Если хочешь, я принесу тебе огромную саблю моего дедушки, он с ней ходил на войну. Я-то с ней не справлюсь, понимаешь? Ну, а ты…

Башмачница (смеясь). Что захочешь, то и сделаю!

Голос (за сценой). Малы-ы-ыш!

Малыш (уже на улице). Что-о-о-о?

Алькальд. По-моему, только с этой маленькой бестией ты и обращаешься по-человечески.

Башмачница. Вы слова сказать не можете, чтобы меня не обидеть… Чему изволите смеяться, ваша светлость?

Алькальд. Тому, что ты такая красивая и такая разборчивая!

Башмачница. А, пёс с ними со всеми! (Подаёт ему бокал вина.)

Алькальд. Как всё обманчиво в этом мире! Я знал женщин, ярких, как мак, прекрасных, как душистые розы, смуглых, с огнём в глазах, женщин, чьи волосы пахли туберозой, а руки были всегда горячи, женщин, чью талию можно было обхватить двумя пальцами, но таких, как ты… но таких, как ты,— нет! Третьего дня я всё утро пролежал в постели, больной, только из-за того, что ты развесила на дворе две свои рубашки с голубыми бантами, и я их увидел, а это всё равно, что увидеть тебя, моя радость!

Башмачница (вне себя). Замолчите, старый чорт, замолчите! У самого дочки-невесты на руках огромная семья, а он тут шашни заводит, да ещё так нагло, и говорит мне всякие-мерзости!

Алькальд. Я вдовец.

Башмачница. А я замужем.

Алькальд. Но муж тебя бросил и не вернётся, в этом я уверен.

Башмачница. Я буду жить так, как если бы он у меня был.

Алькальд. А я знаю, что твой муж тебя вот настолечко не любил, он мне сам об этом сказал.

Башмачница. Ая знаю, что все ваши четыре жены, разрази их гром, терпеть вас не могли.

Алькальд (ударяет жезлом в пол). Довольно!

Башмачница (бросает на пол стакан). Довольно!

Пауза.

Алькальд. Попала бы ты в мои руки, я бы тебя живо скрутил!

Башмачница (насмешливо). Что вы сказали?

Алькальд. Ничего… Я думал о том, что если б ты вела себя как следует, я бы тебе доказал, что у меня хватит мужества и смелости заключить сделку в присутствии нотариуса насчёт одного великолепного дома.

Башмачница. Ну и что же?

Алькальд. Одна гостиная в этом доме стоит пять тысяч реалов, на столах большие вазы, на окнах парчёвые занавески, несколько трюмо…

Башмачница. Ну и что же?

Алькальд (разливается соловьем). А то, что в этом доме стоит кровать, украшенная птичками и бронзовыми лилиями, а при доме сад, а в саду растут шесть пальм, бьёт фонтан, но пока дом стоит мрачный и ждёт, чтобы в его покоях поселилась одна моя хорошая знакомая, которая будет в этом доме… (Повернувшись лицом к Башмачнице.) Послушай, в этом доме ты будешь настоящей королевой!

Башмачница (насмешливо). Я не привыкла к роскоши. Сами сидите в этой гостиной, валяйтесь на кровати, глядитесь во все зеркала, ложитесь под пальмы и разевайте рот, чтобы вам туда сыпались финики, а я башмачницей была — башмачницей и останусь.

Алькальд. Ая алькальдом. Но ты помни: не надо плевать в колодезь — годится напиться.

Башмачница. И вы мне не нужны, и никто мне не нужен. А вы ещё такой старый!

Алькальд (возмущённо). Кончится тем, что я тебя упрячу в тюрьму.

Башмачница. Попробуйте!

За сценой уморительно играет рожок.

Алькальд. Что это?

Башмачница (широко открывает глаза, весело). Петрушка! (От радости хлопает себя по коленям.)

Мимо окна проходят Соседка в красном и Соседка в тёмнофиолетовом.

Соседка в красном. Петрушка!

Соседка в тёмнофиолетовом. Петрушка!

Малыш (в окне). А обезьянок привезли? Идём!

Башмачница (Алькальду). Я запираю дом! Малыш. Они идут к тебе!

Башмачница. Да? (Идёт к двери.)

Малыш. Смотри!

Входит Башмачник в костюме Петрушки. В руках у него рожок, за спиной свёрнутая в трубочку лубочная картинка. Толпа, окружавшая его, останавливается у двери. Башмачница принимает выжидательную позу. Малыш прыгает в окно и хватается за её юбку.

Башмачник. Добрый день!

Башмачница. Добрый день, сеньор Петрушка!

Башмачник. Можно здесь отдохнуть?

Башмачница. И выпить, если желаете.

Алькальд. Входите, входите, милейший, и заказывайте всё, что вашей душе угодно… я за всё плачу. (Соседкам.) А вам что здесь нужно?

Соседка в красном. На улице мы как будто никому не мешаем.

Башмачник (рассеянно оглядываясь по сторонам] кладёт картинку па стол). Оставьте их… сеньор алькальд, если не ошибаюсь?.. Благодаря им я зарабатываю себе на хлеб.

Малыш. Какой знакомый голос! (В продолжение всей сцены он с огромным изумлением смотрит на Башмачника.) Начинай представление!

Соседки смеются.

Башмачник. Вот только допью стаканчик.

Башмачница (радостно). Так вы будете представлять у меня в -доме?

Башмачник. Если позволишь.

Соседка в красном. Значит, нам можно войти?

Башмачница (сухо). Можете войти. (Наливает ещё стакан Башмачнику.)

Соседка в красном (садится). Позабавимся немножко.

Алькальд (тоже садится). Вы издалека?

Башмачник. Очень издалека.

Алькальд. Из Севильи?

Башмачник. Дальше.

Алькальд. Из Франции?

Башмачник. Ещё подальше.

Алькальд. Из Англии?

Башмачник. С Филиппинских островов.

Соседки изумлённо перешёптываются. Башмачница в восторге.

Алькальд. Бунтовщиков вы там видели?

Башмачник. Вот как вас всех.

Малыш. А какие они?

Башмачник. Свирепые. И, представьте, все они — башмачники.

Соседки смотрят на Башмачницу.

Башмачница (вспыхнув). И все занимаются одним и тем же ремеслом?

Башмачник. Одним и тем же. На Филиппинских островах все башмачники.

Башмачница. Может, филиппинские башмачники и дураки, а наши башмачники такие умницы, такие умницы!

Соседка в красном (льстиво). Вот уж это верно.

Башмачница (грубо). А вас не спрашивают.

Соседка в красном. Ай, дочка!..

Башмачник (перебивает её и старается перекричать ссорящихся). Прекрасное вино! (Ещё громче.) Замечательное вино! (Воцаряется тишина.) Вино из винограда, чёрного, как сердце у некоторых женщин.

Башмачница. У которых оно есть!

Алькальд. Чш! А вы чем занимаетесь?

Башмачник (осушает стакан и причмокивает языком, глядя на Башмачницу). А моя работа не видна, да зато требует большого труда. Я показываю оборотную сторону жизни. На моих картинках нарисованы приключения кроткого башмачника, приключения Фьерабраса из Александрии, жизнь дона Дьего Коррьентеса и похождения отважного Франсиско Эстэвана, самое же главное, я обладаю искусством надевать намордники на болтливых и сварливых жён.

Башмачница. Ах, это умел и мой бедный муженёк!

Башмачник. Прости ему господь!

Башмачница. Эй, вы…

Соседки смеются.

Малыш. Молчи!

Алькальд [властно). Тише! Эти наставления всем не мешает послушать. [Башмачнику.) Пожалуйста.

Башмачник развёртывает картину, на которой изображена история слепца. Картина разделена на небольшие квадраты и разрисована яркими красками, фон ййёлтый. Соседки подвигаются поближе к Башмачнику. Башмачница садится и берёт Малыша к себе на колени.

Башмачник. Внимание!

Малыш. Ой, как красиво! (Обнимает Башмачницу.)

Шопот.

Башмачница. Слушай внимательно, а то, может, я не всё пойму.

Малыш. Трудней закона божьего ничего не может быть.

Башмачник. Почтенная публика! Послушайте правдивую и назидательную повесть об одной краснощёкой женщине и об её терпеливом муже, и да послужит она предостережением и примером всему честному народу. (Загробным голосом.) Внимайте и поучайтесь!

Соседки вытягивают шеи, иные хватают друг друга за руки.

Малыш. Правда, у Петрушки голос, как у твоего мужа?

Башмачница. У моего мужа голос был нежнее..

Башмачник. Можно начинать?

Башмачница. У меня мурашки по телу бегают.

Малыш. И у меня!

Башмачник (водя палочкой по картинке).

Близ К_о_рдовы был чей-то дом,

И там, средь олеандров белых,

Среди кустов и цепких лоз,

Жил шорник с шорницей своею.

Все настораживаются.

Она была сварливой бабой,

А он прославился терпеньем.

Ей было лет… пожалуй, двадцать,

Ему… ему за пятьдесят.

Взгляните, баба смотрит зверем.

Вот так и кажется: сейчас

Она его живьём проглотит.

А он молчит… молчит и терпит.

На картине нарисована женщина с детски-капризным выражением лица.

Башмачница. Вот скверная баба!

Башмачник.

Ах, что за кудри у неё!

Императрице впору!.. Тело —

Прозрачней свежих вод Лусены.

Весной, когда раскинет юбки

Она по ветру, сладким цветом

Лимонов пахнет от неё

И вешней травкой в час вечерний.

Нет шорницы краше:

Весь мир обойдёшь —

Слаще ты не найдёшь

Шорницы нашей!

Соседки смеются.

Глядите — у её окна

Разряженные вертопрахи

Гарцуют на своих конях,

Гордящихся нарядной сбруей.

Смотрите — вот один из них…

Как резво конь под ним играет,

Как весело в крыльцо он бьёт

Своим подкованным копытом!..

Весь день галантный кавалер

Ведёт с хозяйкою беседу,

Меж тем как бедный старый муж

Над кожей трудится усердно.

(Скрестив руки на груди, трагическим голосом.)

Ты честен, муж, но стар и сед,

А шорница — весны свежее.

И вот, бездельник молодой

Твою любовь и честь похитил.

Башмачница, которая всё время тяжело вздыхала, вдруг разражается слезами.

Башмачник [повернувшись к ней). Что с вами?

Алькальд. Дочь моя! (Стучит жезлом.)

Соседка в красном. Кому надо молчать, тот всегда плачет!

Соседка в тёмнофиолетовом. Продолжайте!

Соседки шушукаются.

Башмачиица, Мне жалко, и я не могу удержаться, видите? Не могу. (Старается удержать слёзы и смешно всхлипывает.)

Алькальд. Тише!

Малыш. Вот видишь!

Башмачник. Прошу не прерывать меня. Сразу видно, что вы не знаете, как трудно читать стихи наизусть.

Малыш (вздыхает). Это правда!

Башмачник (угрюмо).

Вот как-то, в жаркий летний полдень,

В тот час, когда бессильно никнут

Душистой жимолости ветки,

Когда в горах, обнявшись нежно,

Танцуют ветерок и тмин,—

В сад вышла шорница — полить

Левкои. Вдруг пред нею вырос

Её дружок, и молвил он:

— Голубка, хочешь, завтра вместе

Отужинаем мы с тобою —

И за твоим столом? — А муж?

— Он не узнает. — Милый, что ты

Задумал? — Я? Убить его.

— Он ловок и силён. Револьвер

Есть у тебя?— Я лучше бритвой.

— Она остра и режет крепко?

— Да, крепче холода могилы.

Башмачиица закрывает глаза и прижимает к себе Малыша. Соседки крайне возбуждены.

Гляди: на ней зазубрин нет.

— А ты не лжёшь? — Я десять метких

Ему ударов нанесу:

Четыре в спину, два под сердце

И по два в каждое бедро.

Поверь, рука моя не дрогнет,

Отвагой пылкой я горю…

— И ты убьёшь его немедля?

— Когда он, завтра ввечеру,

Домой с базара зашагает,

Я буду ждать его во рву,

Там, где расходятся дороги.

В то время как Башмачник, произносит последний стих, за сценой внезапно раздаётся громкий, отчаянный крик. Соседки вскакивают. Опять кричат, но уже ближе. У Башмачника выпадают из руки картина и палочка. Все уморительно дрожат.

Соседка в чёрном (б окне). Они взялись за ножи!

Башмачница. Ах, боже мой!

Соседка в красном. Пресвятая дева!

Башмачник. Ну и дела!

Соседка в чёрном. Бьются насмерть! Искровянили друг друга из-за этой бабы!

Обе соседки показывают на Башмачницу.

Алькальд (с беспокойством). Надо пойти посмотреть!

Малыш. Ой, как страшно!

Соседка в зелёном. На помощь, на помощь! (Уходит.)

Голос за сценой. Из-за этой скверной бабёнки!

Башмачник. Я этого не вынесу, я этого не вынесу! (Схватившись за голову, бегает по сцене.)

Все соседки поспешно уходят, громко крича и бросая гневные взгляды на Башмачницу. Та быстро закрывает окно и дверь.

Башмачница. Видите, какая подлость? Клянусь всеми святыми, я ни в чём не виновата. Ай! Что там такое?.. Смотрите, смотрите, как я дрожу. (Показывает ему свои дрожащие руки.) Руки точно хотят убежать от меня.

Башмачник. Успокойся, милая. Твой муж на улице?

Башмачница (плачет). Мой муж? Ах, сеньор!

Башмачник. Что с ним?

Башмачница. Из-за этих людей муж меня бросил, и я осталась одна, и некому меня приласкать.

Башмачник. Бедняжка!

Башмачница. А как я его любила! Прямо с ума сходила по нём!

Башмачник (не удержавшись). Неправда!

Башмачница (сразу перестаёт плакать). Что вы сказали?

Башмачник (смущённо). Я говорю, что всё это так… непонятно, что… не очень похоже на правду.

Башмачница. Вы совершенно правы, но с тех пор я не ем, не сплю, не живу, ведь он был моей радостью, моей защитой.

Башмачник. И, зная, что вы его так любите, он всё-таки оставил вас? Как видно, у вашего мужа не все дома.

Башмачница. Извольте спрятать свой язык в карман. Вам никто не давал права высказывать своё мнение.

Башмачник. Простите, я не хотел…

Башмачница. Я вам скажу… он был такой умный!..

Башмачник (насмешливо). Вот как?

Башмачница. Да. Знаете, сколько сказок и романсов рассказывают и поют в деревнях? Так это — восьмая часть того, что он знал. Он знал… он знал… в три раза больше!

Башмачник (серьёзно). Не может быть.

Башмачница (настойчиво). В четыре раза больше… Когда мы ложились, он начинал рассказывать… разные старинные истории, о которых вы, может, и не слыхали… (Кокетливо.) Мне становилось страшно… а он мне говорил: ‘Сокровище моё, ведь это всё люди выдумали!’

Башмачник (гневно). Ложь!

Башмачница (в крайнем изумлении). Что? Вы с ума спятили!

Башмачник. Ложь!

Башмачница (гневно). Как вы смеете так говорить, чортов Петрушка?

Башмачник (встаёт, твёрдо). Ваш муж был совершенно прав. Все эти истории — чистейшая ложь, выдумка, и только.

Башмачница (грубо). Конечно, сударь мой. Вы, кажется, принимаете меня за дурочку… но не станете же вы отрицать, что эти истории производят на слушателей впечатление.

Башмачник. Это уж совсем другой коленкор. Они производят впечатление на впечатлительные души.

Башмачница. У каждого человека есть чувства.

Башмачник. Как сказать. Много есть на свете бесчувственных людей. И в моём городе жила когда-то одна женщина… У неё было такое дурное сердце, что она переговаривалась через окно со своими дружками, а её муж с утра до поздней ночи тачал башмаки и туфли.

Башмачница (встаёт и берётся за стул). Это вы про меня говорите?

Башмачник. Что вы!

Башмачница. Повторите, что вы сказали? А ну, смелей!

Башмачник (смиренно). Сеньорита, что вы говорите? Разве я вас знаю? Я вас ничем не оскорбил. Зачем же вы меня обижаете? Ну да, видно, такая уж моя судьба! (Почти плачет.)

Башмачница (смягчившись). Выслушайте меня, добрый человек. Заговорила я с вами так потому, что живу я, как на угольях, все ко мне пристают, все меня осуждают, как же вы хотите, чтобы я не воспользовалась случаем и не защитила себя? Я так одинока, так молода, а живу только воспоминаниями… (Плачет.)

Башмачник (почти плача). Я вас очень хорошо понимаю, милая девушка. Лучше, чем вы думаете, потому что… я вам должен сказать по секрету, я нахожусь… да, конечно, я нахожусь в таком же положении.

Башмачница (заинтригованная). Не может быть?

Башмачник (опускается на стул у стола). Меня… меня бросила жена!

Башмачница. И она ничем не поплатилась за это?

Башмачник. Она мечтала не о такой жизни, к какой привык я, она капризна, упряма, любит поболтать с молодыми людьми, любит дорогие лакомства, которые я не мог покупать, и вот, после одного крупного разговора, она меня покинула навсегда.

Башмачница. Что же, вы теперь так всё и бродите по свету?

Башмачник. Я ищу её, чтобы сказать ей, что я её простил, и прожить с ней остаток моих дней. Не в моём возрасте кочевать по постоялым дворам да по тавернам, ну их к богу!

Башмачница (быстро). Выпейте горяченького кофейку, после таких волнений это не мешает. (Идёт за стойку налить кофе и поворачивается спиной к Башмачнику.)

Башмачник (смешно крестится широким крестом). Спаси тебя господь, моя гвоздичка!

Башмачница (подаёт ему кофе и, с подносом в руках, становится у стола. Башмачник пьёт мелкими глотками). Вкусно?

Башмачник (с нежностью). Из ваших рук всё вкусно!

Башмачница (улыбаясь). Спасибо!

Башмачник (допивая последний глоток). Ах, как я завидую вашему мужу!

Башмачница. Почему?

Башмачник (галантно). Потому что он женился на прекраснейшей из женщин.

Башмачница (польщённая). Ах, что вы!

Башмачник. И теперь я даже рад, что мне придётся уйти отсюда, потому что вы одиноки, и я одинок, а вы такая красавица, а у меня язык без костей, того и гляди — какой-нибудь намёк…

Башмачница (опомнившись). Перестаньте, ради бога! Что это вы себе вообразили? Я храню своё сердце для того, кто странствует по белу свету, для кого я должна его хранить,— для моего мужа!

Башмачник (в восторге бросает па пол шляпу). Вот это я понимаю! Вот как должны рассуждать настоящие женщины!

Башмачница (немного насмешливо и удивлённо). По-моему, вы — того… (Стучит пальцем по лбу.)

Башмачник. Можете думать, что вам угодно. Но знайте, что я никого не люблю, кроме моей жены, моей законной супруги.

Башмачница. А я — моего мужа, никого, кроме моего мужа. Я это столько раз повторяла — чтобы даже глухие услыхали. (Сложив руки па груди.) Ах, мой дорогой сапатерильо!

Башмачник (б сторону). Ах, моя любимая сапатерилья!

Стук в дверь.

Башмачница. Боже мой! Час от часу не легче. Кто это?

Малыш. Открой!

Башмачница. Неужели это Малыш? Ты зачем?

Малыш. Я прибежал рассказать тебе…

Башмачница. Да что такое?

Малыш. Двое, не то трое парней порезали друг друга ножами, и, говорят, будто из-за тебя. Сколько крови! Женщины побежали к судье просить, чтобы он выгнал тебя из города. Мужчины велели, пономарю звонить во все колокола, а они будут петь про тебя песенки. (Малыш совсем запыхался. Он весь потный.)

Башмачница (Башмачнику). Слыхали?

Малыш. На площади собралась толпа… как на ярмарке… и все против тебя!

Башмачник. Мерзавцы! Я горю желанием стать на вашу защиту.

Башмачница. Что вы! Вас посадят в тюрьму. Уж я сама что-нибудь придумаю.

Малыш. Из окна видно всю эту кутерьму.

Башмачница. Идём, я хочу сама убедиться в низости этих людей. (Башмачница и Малыш быстро уходят.)

Башмачник. Ах, мерзавцы, мерзавцы!.. Ну, погодите, скоро я со всеми счёты сведу, вы мне заплатите… Домик мой1 Какое тепло исходит от твоих дверей и окон! И как ужасны эти постоялые дворы, и как скверно кормят и каким жёстким кажется ложе на чужбине! И каким надо было быть дураком, чтобы не заметить, что моя жена — золото, чистейшее золото в мире! Кажется, я сейчас заплачу.

Соседка в красном (быстро входит). Добрый человек!

Соседка в жёлтом (быстро входит). Добрый человек!

Соседка в красном. Сейчас же уходите отсюда. Вы человек порядочный и вам не к лицу здесь оставаться.

Соседка в жёлтом. Это дом гиены, львицы.

Соседка в красном. Это дом подкидыша, она всем мужчинам вскружила голову.

Соседка в жёлтом. Или пусть сама убирается из города, или мы её выгоним. Она всех нас свела с ума.

Соседка в красном. Посмотрела бы я на неё мёртвую!

Соседка в жёлтом. В саване, с веткой на груди.

Башмачник (с тоской). Довольно!

Соседка в красном. Пролилась кровь.

Соседка в жёлтом. Не осталось чистых платков.

Соседка в красном. Были два молодца — как два солнца.

Соседка в жёлтом. А теперь у каждого в груди торчит нож.

Башмачник (кричит). Замолчите!

Соседка в красном. А всё из-за неё.

Соседка в жёлтом. Из-за неё, из-за неё, из-за неё!

Соседка в красном. Мы о вас беспокоимся.

Соседка в жёлтом. Хотим предупредить.

Башмачник. Лгуньи, сплетницы, трепохвостки! Я вам сейчас все волосы вырву.

Соседка в красном (в другой). Она и его завлекла!

Соседка в жёлтом. Поцелуями, должно быть!

Башмачник. Ведьмы, чертовки, убирайтесь!

Соседка в чёрном (в окне). Кума, бежим! (Убегает.)

Соседка в красном. Ещё один попался в сети.

Соседка в жёлтом. Ещё один!

Убегают.

Башмачник. Вон, трещотки проклятые! Я вам бритвы вошью в подмётки! Вы ещё меня вспомните!

Малыш (вбегает). Мужчины вошли в дом алькальда. Пойду узнаю. (Убегает.)

Башмачница (входит, решительно). Ну, что ж, я остаюсь здесь, пусть только они попробуют войти. Они забыли, что я из семьи объездчиков, которые не раз без седла переваливали через горный хребет на своих скакунах.

Башмачник. И ваше мужество вам не изменит?

Башмачница. Кто, как я, обрёл силу в любви и верности, тот никогда не сдастся. Я буду бороться, пока не поседеют мои волосы.

Башмачник (растроганный, идёт к ней). Ах…

Башмачница. Что Г вами?

Башмачник. Вы меня взволновали…

Башмачница. Смотрите, весь город против меня, они хотят меня убить, а я не боюсь. На нож отвечают ножом, на палку — палкой, а вот, когда запираешь на ночь дверь и ложишься одна… тогда нападает такая тоска, такая тоска! Еле дышишь от страха!.. Всего боишься: стукнула дверь, дождь забарабанил по стёклам, скрипнула подо мной пружина — и уж мерещится нивесть что! И всё это только страх одиночества, населённого привидениями, — я их раньше не видала, потому что не хотела видеть, но их видели моя мать, и моя бабушка, и все зрячие женщины в нашем роду.

Башмачник. Почему же вы не хотите изменить свою жизнь?

Башмачница. Да вы что, в своём уме? Что я буду делать? Куда я пойду? Нет, уж я останусь здесь, а там как бог. даст.

Издали доносится шум толпы и аплодисменты.

Башмачник. Мне очень жаль, но я хочу засветло тронуться в путь. Сколько с меня? (Свёртывает картину.)

Башмачница. Ничего.

Башмачник. Нет, так я не согласен.

Башмачница. Услуга за услугу.

Башмачник. Большое спасибо. (С грустным видом кладёт себе на плечо свёрнутую в трубку картину.) Ну, прощайте… прощайте навек, потому что в моём возрасте… (Он взволнован.)

Башмачница (тоже волнуется). Не хотелось бы мне с вами так расставаться. Обычно я веселей… (Звонко.) Добрый человек! Да поможет вам бог найти свою жену и вновь зажить с ней счастливо и по-хорошему, как вы того заслуживаете.

Башмачник. То же самое я могу сказать о вас и о вашем супруге. Вы знаете, мир тесен. Если бы я случайно встретился с ним во время моих скитаний, что ему от вас передать?

Башмачница. Скажите, что я его боготворю.

Башмачник. А ещё что?

Башмачница. И что, несмотря на его пятьдесят с лишним лет, почтенные пятьдесят лет, он мне кажется самым стройным и сильным мужчиной в мире.

Башмачник. Какая вы прелесть! Вы любите его, как я свою жену.

Башмачница. Гораздо больше!

Башмачник. Это невозможно. Я — собачонка, а моя жена — хозяйка, — ну и пусть хозяйничает! Она добрей меня. (Подходит к Башмачнице и любуется ею.)

Башмачница. И ещё не забудьте сказать, что я его жду и что зимние ночи долги.

Башмачник. Значит, вы его примете хорошо?

Башмачница. Как короля! Нет, как королевскую чету!

Башмачник (дрожа), А что, если он сейчас придёт?

Башмачница. Я бы с ума сошла от радости!

Башмачник. Вы простили бы его глупость?

Башмачница. Я его ещё когда простила!

Башмачник. Хотите, чтобы он пришёл сейчас?

Башмачница. Ах, если бы!

Башмачник. Ну, так вот он!

Башмачница. Что такое?

Башмачник (срывает очки и маску). Больше не могу! Любимая моя!

Башмачница, точно обезумев, стоит, раскинув руки. Башмачник обнимает её. Она пристально на него смотрит.

Голос (поёт за сценой).

Муж сеньоры сапатеры

Не успел покинуть город —

Завела она таверну,

И сбежались к ней сеньоры.

Башмачница (приходит в себя). Бродяга, разбойник, подлец, негодяй! Ты слышишь? Всё из-за тебя! (Опрокидывает стулья.)

Башмачник (взволнованный, направляется к верстаку). Жёнушка моя дорогая!

Башмачница. Ах ты, бродяга всесветный! Как я рада, что ты вернулся! Какую я тебе жизнь устрою! Такой и во времена инквизиции не было! И в Риме, во времена гонения на христиан, не было такой жизни!

Башмачник (за верстаком). Какое счастье снова очутиться в родном доме!

Пение ближе, в окне появляются соседки.

Хор (за сценой).

Кто тебе, о, сапатера,

Дарит платья дорогие,

И капоты из батиста,

И платочки кружевные?

Сам алькальд по ней вздыхает,

И вздыхает дон Дроздильо.

Сапатера, сапатера,

Как себя ты осрамила!

Башмачница. Какая я несчастная! Нечего сказать, послал мне господь муженька! (Идёт к двери.) Молчать, иродово семя! Чтоб у вас языки ваши поганые отсохли! Или нет, входите входите, входите, кто желает. Нас теперь двое, двое! Я и мой муж! И мы сумеем защитить наш дом. (Мужу.) Я и вот этот негодяй, я и вот этот бродяга!

Песня врывается на сцену. Вдали яростный колокольный звон.

Занавес

Федерико Гарсия Лорка

Волшебная башмачницаЖестокий фарс в двух актах

Читайте также:

Волшебная башмачница
Жестокий фарс в двух актах