М.: Гриф, 1910
Волошин М. Стихотворения. 1900-1910, Кузмин Михаил Алексеевич, Год: 1910
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Михаил Кузмин
Книга М. Волошина представляет нам собранными его стихотворения за 10 лет — срок значительный, особенно если принять во внимание, что это были годы от 1900 до 1910. Для такого периода сборник маловат, что можно объяснить себе или тем, что автор долго отделывает свои строчки, или — что вдохновение слетает к нему не особенно часто, или же, наконец, — что поэт сделал строгий выбор из своих произведений. Думается, что на книгу М. Волошина повлияли все три обстоятельства, то есть: что он пишет мало, тщательно отчеканивает свои стихи и делает из них осторожный выбор. Тем более значительной должна быть эта книга, столь долго жданная поклонниками Волошина, которые до сих пор были принуждены отыскивать в газетах и журналах его редкие стихотворения. Теперь же впервые можно составить себе отчетливое представление о поэтических достижениях М. Волошина, тем более что значительной разницы между стихами 1900 года и 1909 г. как-то не чувствуется. Более тщательная отделка строчек, некоторый перевес оккультизма над импрессионизмом — вот вся ‘эволюция’, какую мы могли заметить в авторе к концу этого десятилетия.
Импрессионизм и оккультизм нам кажутся двумя определяющими особенностями этого интересного поэта. Если во многих поэтах современности преобладает ‘музыкант’, то в Волошине безусловно преобладает ‘живописец’, притом не рисовальщик (французские парнасцы), а живописец-импрессионист, пользующийся для своих эффектов больше всего красочными пятнами. Действительно, кажется, ни у одного из современных поэтов не встречается столько прилагательных, определяющих цвет, как у Волошина. При этом характерный недостаток: остро и сильно чувствуя отдельные краски, автор смутно представляет себе их сочетания и не особенно заботится об их гармониях. Вообразим себе, например, — на холсте или в природе — хотя бы такую картину:
В волнах шафран,
Колышатся топазы,
Разлит закат
Озерами огня.
Как волоса,
Волокна тонких дымов,
Припав к земле,
Синеют, лиловеют,
И паруса,
Что крылья серафимов,
В закатной мгле
Над морем пламенеют.
Излом волны
Сияет аметистом,
Струистыми
Смарагдами огней…
О, эти сны
О небе золотистом!., и т. д.
Этот недостаток его ‘палитры’ находится, на наш взгляд, в связи с другой его особенностью: стремясь к возможной насыщенности всех отдельных строк, поэт часто перегружает их до потери равновесия, так что, случается, одна строчка уничтожает другую, как бы выбивает из представления читателя предыдущие образы.
К сожалению, мы недостаточно осведомлены в тайных науках, чтобы судить, насколько глубок оккультизм Максимилиана Волошина. Открывает ли он новые перспективы или же ограничивается переложением — в звучные, несколько однотонные строфы — изысканий французских мыслителей в этой опасной области знания? Однако для нас важно то, что сама точка зрения автора — его взгляд на вещи, природу и человеческие чувства — насквозь проникнута оккультизмом. Эта в конце концов внежизненная, ‘внемировая’ лирика, трепетно холодная и гипнотизирующая, одетая в слепительно яркие, но не всегда согласованные между собою краски, эти местами щегольские по технике, перегруженные, тяжеловато-пышные, торжественные строки производят впечатление влекущей и странной, несколько страшной маски… Можно не испугаться, не поверить, но пройти мимо, не смутившись хотя бы в первую минуту, невозможно.
Своеобразная таинственность переживаний, большое мастерство, не похожее на приемы других художников, очень отличают М. Волошина и делают понятным его влияние на многих более молодых поэтов.
Впервые опубликовано: ‘Аполлон’. 1910. N 7. 2-я паг. С. 37-38.
Оригинал здесь: http://dugward.ru/library/kuzmin/kuzmin_rec_voloshin_stihitvoreniya1900_1910.html.