ВОЛКОВ Александр Ануфриевич* (1804**, Москва? — не ранее 1845), переводчик. Из семьи ремесленника. Получил дом. образование (со знанием франц. яз. и латыни). В 1820—24 учился на словесном отд. Моск. ун-та (окончил со степенью действит. студента). Затем поступил на службу (в 1832 губ. регистратор, к 1839 тит. сов.)4 в 1838 штатный смотритель 1-го моск. уездного уч-ща, с 1841 в отставке. Еще студентом издал книгу для детей ‘И отдых в пользу, или Собрание занимат. картин’ (М., 1822, пер. с франц.). В дальнейшем, за исключением перевода (с франц.) кн. М. Годон ‘Домашнее воспитание, или Нравств. образование первого возраста обоих полов…’ (М., 1837), содержащей серьезные пед. размышления и рекомендации, В. выступал как переводчик франц. беллетристич. произведений: повестей Э. Сувестра (‘Степени женщин. Простая женщина, гризетка, горожанка, светская женщина’, М., 1836), графини Д’Аш (Даш, псевд. маркизы Г. А. П. де Сен-Марс) (‘Мечта любви’, М., 1849) — авторов, позднее неоднократно переводившихся в России, и др. В 1840— 42 выпустил в 2 книгах сб-к переводов ‘Рококо из 333 повестей, отрывков и рассказов…’ (М.): первая состояла из двух сентиментально-моралистич. повестей (расширенное изд. 1-й книги включало пер. пов. Т. Готье ‘Золотое руно’), а вторая — из фрагментов произв. Ш. О. Сент-Бёва, Ф. Сулье, Поль де Кока и др. Рецензент ‘Сына отечества’ в негативном разборе издания В. (упреки в неудачном выборе произведений в осн. ‘хороших авторов’, буквализме и пр.) тем не менее относил его к литераторам, для к-рых ‘примеры наших многочисл. безграмотных сочинителей и переводчиков… не могут служить оправданием’ (1840, т. 4, с. 172—73). Из оригинальных произв. В. принадлежат изданные анонимно пов. ‘Соперники в любви, или Неразгаданная тайна красавицы’ (М., 1839, отрицат. рец. В. Г. Белинского — III,201—03, 211) и ‘комедия-водевиль’ ‘Катенька или Семеро сватаются, одному достанется’ (М., 1836, авторство обоих соч. установлено по ценз. док-там: ЦГИАМ, ф. 31, оп. 5, д. 130, 102) — с неразвитой сценич. интригой, отсутствием комич. персонажей и обязат. для водевиля счастливой развязкой, по существу, это зарисовки из жизни ‘среднего’ дворянства, воссоздающие бытовой и речевой колорит (в консе пьесы ощутимы антикрепостнич. мотивы). Белинский в своей сочувственно-снисходит. рецензии, отмечая ‘здравый смысл в частностях и отсутствие его в общности’, определил пьесу как ‘попытку водевиля в чисто русском стиле’ (II, 218—20). Не увидели свет поданные В. в цензуру рукописи 1830-х гг.: стихотв. драма ‘Братья соперники, или Рекрутский набор’, водевиль ‘Прозаич. бредни’, пов. ‘Фортуна, смерть и купидон, или Замужняя невеста’ и мн. др. (ЦГИАМ, ф. 31, оп. 5, д. 79, 102, 720 и др.). В 1845 В. предпринял неудавшуюся попытку изд. ‘Листка для гор. и сел. хозяев’, тогда же пом. ред. ‘Моск. губ. ведомостей’.
Лит.: Плетнев, I, 299. + Венгеров. Источ., Боград. 03(1), Справочники по истории дорев. России, М., 1978 (под ред. П. А. Зайончковского) (No 4117, 4118, 4120).
Архивы: ЦГИАМ, ф. 31, оп. 5, д. 203, л. 15* (отчество установлено по л. д.), ф. 418, оп. 117, д. 480**, оп. 121, д. 69 (л. д.),ф. 31, оп. 4, д. 319.
А. И. Рейтблат.
Русские писатели. 1800—1917. Биографический словарь. Том 1. М., ‘Советская энциклопедия’, 1989