Водевильный куплет, Писарев Александр Иванович, Год: 1827 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 14 минут(ы)

А. И. Писарев

Водевильный куплет

----------------------------------------------------------------------------
Стихотворная комедия конца XVIII - начала XI в.
Вступительная статья, подготовка текста и примечания М. О. Янковского
Серия 'Библиотека поэта'. Большая серия. Второе издание.
М.-Л., 'Советский писатель', 1964
----------------------------------------------------------------------------

СОДЕРЖАНИЕ

Из водевиля 'Учитель и ученик, или В чужом пиру похмелье'
Из водевиля 'Хлопотун, или Дело мастера боится'
Из водевиля 'Забавы калифа, или Шутки на одни сутки'
Из водевиля 'Встреча двух дилижансов'
Из водевиля 'Три десятки, или Новое двухдневное сражение'
Из водевиля 'Тридцать тысяч человек, или Находка хуже потери'
Из водевиля 'Дядя напрокат'

ИЗ ВОДЕВИЛЯ
'УЧИТЕЛЬ И УЧЕНИК, ИЛИ В ЧУЖОМ ПИРУ ПОХМЕЛЬЕ'

ИЗ ФИНАЛЬНЫХ КУПЛЕТОВ

Известный журналист Графов
Задел Мишурского разбором.
Мишурский, не теряя слов,
На критику ответил вздором.
Пошли писатели шуметь,
Кричат, бранятся от безделья,
А публике за что терпеть
В чужом пиру похмелье?

Дамон жениться пожелал,
Арист Дамону сделал дружбу:
Ему невесту отыскал
И обещал детей взять в службу.
За них благодарит Дамон,
Себя не помнит от веселья.
И что ж? Напрасно терпит он
В чужом пиру похмелье.

Поспеет Лакомкин везде,
Где есть столовая беседа,
И не пропустит он нигде
Попойки, завтрака, обеда.
По пальцам может перечесть,
Где свадьба, ужии, бал, веселье,
И вечно хочет перенесть -
В чужом пиру похмелье.

<1824>

ИЗ ВОДЕВИЛЯ
'ХЛОПОТУН, ИЛИ ДЕЛО МАСТЕРА БОИТСЯ'

КУПЛЕТЫ РЕПЕЙКИНА

Судей я славно угощал,
Они меня благодарили.
Я часто завтраки давал,
Они всё завтра мне сулили.
Я ждал решительного дня,
И что ж? Соперник оправдался.
С меня же взяли штраф - и я
На завтраках один остался.

Тебе, мой милый, подражая,
Велю с жены портрет списать.
Пусть табакерка золотая
Ее мне будет вспоминать.
Оно и ловко и опрятно...
Притом же дома и в гостях
Для мужа всякого приятно
Всегда жену держать в руках.

ФИНАЛЬНЫЕ КУПЛЕТЫ

Мишурский водевиль скропал,
Друзья везде его хвалили.
Его сыграли - он упал,
Как могут падать водевили.
Скажу Мишурским не во гнев,
Что мой совет - не торопиться,
Молчать и помнить мой припев,
Что дело мастера боится.

За старика сестру мою
Отдать старалися напрасно.
Она не слушала родню,
Грустила, плакала ужасно...
Явился молодой жених:
Сестра решилась согласиться
И тем уверила родню,
Что дело мастера боится.

Воров на свете не сочтешь,
Но их по классам различают:
Одних хватают за грабеж,
Другие сами всё хватают.
Один наказан... Между тем
Другой изволит веселиться
И смело повторяет всем,
Что дело мастера боится.

Врага мы зрели своего,
Пред ним Европа трепетала,
Он всех сражал... Вдруг на него
Россия гибелью восстала.
Пред нею гордый враг упал.
Европе нечего страшиться,
И Русский свету доказал,
Что дело мастера боится.

Каков сегодня наш успех?
Об этом, верно, будут споры,
Затем что угодить на всех
Не могут никогда актеры...
Но мы за авторов своих
Теперь желаем постараться:
Вы часто баловали их...
Да как партера не бояться?..

<1824>

ИЗ ВОДЕВИЛЯ
'ЗАБАВЫ КАЛИФА, ИЛИ ШУТКИ НА ОДНИ СУТКИ'

МОНОЛОГ И КУПЛЕТЫ ГАССАНА

Вот каковы наши судьи! Да что я говорю? Наши не хуже прочих: у всех одно слово - подавай, да и только!
Разоряют вконец. А станешь жаловаться, тебя же согнут
в бараний рог.

Так если мы рассмотрим строго,
То люди таковы везде.
Везде судей ужасно много,
И правосудья нет нигде.
Везде в законах смысл торговый
И слабый сильному слуга.
Везде судьи народ дешевый,
А правда слишком дорога.

<1825>

ИЗ ВОДЕВИЛЯ
'ВСТРЕЧА ДВУХ ДИЛИЖАНСОВ'

ФИНАЛЬНЫЕ КУПЛЕТЫ

Везде я господам известна,
Мне кажди делают визит.
Лишь только саплати мне шестна,
Я очень шестна угостит.
Мы шасто делаим другое,
Иным не нравит мой житье:
И многа гасподин _чужое_
Употребляет как _свое_.

Артист, хотя без дарованья,
В провинцию к нам приезжал.
Его встречают восклицанья,
Об нем шумят партер и рай.
Все платят за билеты втрое...
Уж люди таковы на всё:
Давай дурное, да _чужое_,
Долой хорошее _свое_.

Любил я прежде веселиться
И в карты каждый день играл.
Но вдруг пришлось остепениться:
Я от игры совсем отстал.
Что б это значило такое,
Что я оставил вдруг ее?
Желая выиграть _чужое_,
Я всё проигрывал _свое_.

Я в котильонах бесконечных
Бесил мужей и матерей.
Везде искал связей сердечных
И много находил связей.
Теперь оставлю всех в покое,
Весь мир забуду для нее.
Зачем искать тому _чужое_,
Кому судьба дала _свое_?

В журнале написал недавно
Известный журналист Графов,
Что Ф_о_льгин пишет неисправно
И крадет множество стихов.
Оставим Фольгина в покое:
Ему завидное житье.
Не лучше ль переврать _чужое_,
Чем глупо выдумать _свое_?

Не помню я, в какой-то книжке
Писали за сто лет назад,
Что пьесу хвалят понаслышке
И понаслышке же бранят.
Но мы желаем знать: какое
Сужденье ваше про нее?
Скажите... только не _чужое_,
Скажите что-нибудь _свое_.

<1825>

ИЗ ВОДЕВИЛЯ
'ТРИ ДЕСЯТКИ, ИЛИ НОВОЕ ДВУХДНЕВНОЕ СРАЖЕНИЕ'

КУПЛЕТЫ

В наш век, на дело не похоже,
Из моды вышла простота,
И без богатства ум - всё то же,
Что без наряда красота.
У нас теперь народ затейный,
Пренебрегает простотой:
Всем мил цветок оранжерейный
И всем наскучил полевой.

ИЗ ФИНАЛЬНЫХ КУПЛЕТОВ

Журналист без просвещенья
Хочет умником прослыть.
Сам не кончивши ученья,
Всех пускается учить.
Мертвых и живых тревожит...
Не пора ль ему шепнуть,
Что учить никак не может,
Кто учился как-нибудь.

<1825>

ИЗ ВОДЕВИЛЯ
'ТРИДЦАТЬ ТЫСЯЧ ЧЕЛОВЕК, ИЛИ НАХОДКА ХУЖЕ ПОТЕРИ'

ФИНАЛЬНЫЕ КУПЛЕТЫ

Клит старался вкруг вельможей
И попал кой-как на стать:
Вытер стены в их прихожей
И тихонько вперся в знать.
Но ему не удается
Уваженье заслужить:
Почесть в свете продается,
Но почтенье не купить.

Старики нас уверяют,
Что житье тем, кто богат.
Женщин золотом прельщают,
А любовию смешат.
Если ж им не удается,
То должны себя винить:
Благосклонность продается,
Но любви нельзя купить.

Я на свете с удивленьем
Часто видел брак такой,
Что жених берет именьем,
А невеста - красотой.
Эти браки удаются
Очень редко... так и быть!
Хоть невесты продаются,
Да жены нельзя купить.

Нынче люди просветились
И нашли ко счастью путь.
Все в коммерцию пустились,
Все торгуют чем-нибудь.
Честь за деньги отдается,
Совесть начали ценить:
Всё на свете продается,
Только б было чем купить.

Часто вздорные прошенья
Вам случалось принимать.
Мы не просим снисхожденья,
Рук не просим поднимать.
Нам одно лишь остается -
Справедливости просить.
Браво часто продается,
Правду ж мудрено купить.

<1825>

ИЗ ВОДЕВИЛЯ 'ДЯДЯ НАПРОКАТ'

КУПЛЕТЫ ВАРФОЛОМЕЯ И ЛУИЗЫ

Как судьба несправедлива,
На себе я испытал:
Будь умом - осьмое диво, -
Без богатства ты пропал.
Умным нет житья на свете.
Посмотрите вы кругом:
Люди с деньгами в карете,
Люди умные пешком.

Экипаж, мой друг, чем выше,
Тем опасней седокам.
Лучше жить как можно тише,
Чем шуметь по пустякам.
И видала я на свете,
Что к нотариусу в дом
Ненависть везут в карете,
А любовь идет пешком.

ИЗ ФИНАЛЬНЫХ КУПЛЕТОВ

Ты не должен удивляться
Скромной хитрости моей:
Наниматься, продаваться
Нынче в моде у людей.
Деньги сделались угаром,
И на свете говорят:
Ничего не сыщешь даром,
Всё дается напрокат.

Вещь опасная жениться
Старику на молодой,
И старуху не годится
Видеть мальчику женой.
Счастье тут уж невозможно,
Брак неровный - сущий ад.
И таким супругам должно
Брать любовь хоть напрокат.

Журналистов знал я много.
Первым правилом у них:
Всех судить ужасно строго
И хвалить себя самих.
Вся их цель: пустым изданьем
Дань с невежества сбирать
И чужим умом и знаньем
Брать известность напрокат.

<1827>

ПРИМЕЧАНИЯ

Из водевиля А. И. Писарева 'Учитель и ученик, или В чужом пиру
похмелье'. Впервые - М., 1824. Поставлено впервые в Москве в 1824 г. Один из
наиболее популярных водевилей Писарева, в котором огромный успех выпал на
долю М. С. Щепкина в роли учителя Шеллинга. Графов - Михаил Трофимович
Каченовский (1775-1842), реакционный журналист, историк, издатель журнала
'Вестник Европы', постоянный объект эпиграмм и насмешек. Мишурский - Петр
Андреевич Вяземский ,(1792-1878), поэт, критик, драматург. Об отражении
литературной полемики той поры в водевилях Писарева см. вступительную
статью, стр. 45-51.
Из водевиля А. И. Писарева 'Хлопотун, или Дело мастера боится'. Впервые
- М., 1825. Поставлено впервые в Москве в 1824 г. В главной роли Репейкина с
огромным успехом выступал М. С. Щепкин. Мишурский - см. выше. Водевиль. ..
упал - т. е. водевиль провалился. Воров на свете не сочтешь, Но их по
классам различают. Намек на ворующих чиновников, которые друг от друга
отличаются лишь чинами. Врага мы зрели своего. Речь идет об Отечественной
войне 1812 г.
Из водевиля А. И. Писарева 'Забавы калифа, или Шутки на одни сутки'.
Впервые - М., 1825. Поставлено впервые в Москве в 1825 г.
Из водевиля А. И. Писарева 'Встреча двух дилижансов'. Печатается
впервые по рукописи ГТБ, за исключением последнего куплета, опубликованного
С. Т. Аксаковым в 'Литературных и театральных воспоминаниях' ('Русская
беседа', 1858, No 11). Впервые представлено в Москве в 1825 г. По
утверждению Аксакова, водевиль написан Писаревым в содружестве с М. А.
Дмитриевым и П. Н. Араповым. По поводу последнего финального куплета Аксаков
писал: 'Куплет был обращен прямо к публике и хотя очень мило пропет Н. В.
Репиной, но публика крепко обиделась и, вместо вызова, наградила переводчика
общим шиканьем' (С. Т. Аксаков. Собр. соч., т. 3. М., 1956, стр. 145).
Первый финальный куплет поется ресторатором, итальянцем Макарони, на ломаном
русском языке. Остальные куплеты поются другими персонажами водевиля. Графов
- М. Т. Каченовский, см. стр. 953. Фольгин - какой литератор кроется за этим
именем, установить не удалось.
Из водевиля А. И. Писарева 'Три десятки, или Новое двухдневное
сражение'. Куплеты впервые - в 'Литературных и театральных воспоминаниях' С.
Т. Аксакова (пьеса целиком не опубликована). Поставлено впервые в. Москве в
1825 г. В куплетах выводится Н. А. Полевой, журналист, издатель журнала
'Московский телеграф', с которым ожесточенно полемизировал Писарев (см.
вступительную статью, стр. 38). С. Т. Аксаков рассказывал: ''Три десятки',
хотя несколько чувствительного и даже серьезного содержания, должны были, по
своим прекрасным куплетам, доставить Писареву новое торжество. Там находился
всем известный тогда куплет: куплет весьма натянутый и даже плохой, но
возбудивший страшный шум в партере выходкой против Полевого. Издатель
'Телеграфа' был тогда в апогее своей славы, и большинство публики было на
его стороне... (Аксаков цитирует куплет, заканчивающийся строками: 'Всем мил
цветок оранжерейный, И всем наскучил полевой'. - М. Ян.) Едва Сабуров
произнес последний стих, как в театре произошло небывалое волнение: поднялся
неслыханный крик, шум и стукотня. Публика разделилась на две партии: одна
хлопала и кричала браво и форо, а другая, более многочисленная, шикала,
кашляла, топала ногами и стучала палками... Публика обратилась к начальству,
и вместо полевой было поставлено луговой, наконец и этим не
удовольствовались, и куплет был вычеркнут. В конце этого же водевиля был еще
куплет на Полевого, гораздо оскорбительнейший, но против него не так сильно
восстали Телеграфисты - и сторона Писарева преодолела' (С. Т. Аксаков. Собр.
соч., т. 3, стр. 146-147).
Из водевиля А. И. Писарева 'Тридцать тысяч человек, или Находка хуже
потери'. Печатается впервые по рукописи ГТБ. Впервые поставлено в Москве в
1825 г.
Из водевиля А. И. Писарева 'Дядя напрокат'. Печатается впервые по
рукописи ГТБ. Поставлено впервые в Москве в 1827 г.

----------------------------------------------------------------------------
Стихотворная комедия, комическая опера, водевиль конца XVIII - начала XIX
века: В 2-х т. Т. 2 (Вступ. ст., биограф, справки, сост., подгот.
текста и примеч. А. А. Гозенпуда.- Л.: Сов. писатель, 1990.- 768 с. (Б-ка поэта. Большая серия).
OCR Бычков М.Н. mailto:bmn@lib.ru
----------------------------------------------------------------------------

СОДЕРЖАНИЕ

22. Забавы калифа, или Шутки на одни сутки
23. Три десятки, или Новое двудневное приключение
24. Дядя напрокат
25. Пастушка, старушка, волшебница, или Что нравится женщинам

22. ЗАБАВЫ КАЛИФА, ИЛИ ШУТКИ НА ОДНИ СУТКИ

КУПЛЕТЫ ГАССАНА

У судей одна разделка:
Брать и с мертвых и с живых,
Обобрать - для них безделка,
Но Гассан не трусит их.
Здесь угрозы не у места,
У меня всё песнь одна:
Та, что старая невеста,
Хуже старого вина.

СЦЕНА ГАССАНА И МИССУФА

Гассан

И как вам не стыдно продавать правосудие?

Миссуф

Мы живем этим. Знаешь ли ты, что такое правосудие?

Гассан

Я очень знаю, что совсем
Его вы сделали товаром.

Миссуф

Оно бесценно и затем
Нигде не отдается даром.
Хоть положение твое
Меня ужасно беспокоит,
Но правосудие мое
Чего-нибудь таки да стоит.

КУПЛЕТЫ ГАССАНА

Как вам не стыдно притеснять?
Ругаться истиной святою?
Обеими руками брать,
Добра не сделав ни одною?
В несчастной участи моей
Меня одно лишь беспокоит,
Что правосудие судей,
Ей-богу, ничего не стоит.

Так, если мы рассмотрим строго,
То люди таковы везде:
Везде судей ужасно много,
И правосудья нет нигде.
Везде в законах смысл торговый,
И слабый сильному слуга, -
Везде судьи народ дешевый,
А правда слишком дорога.
Что теперь будешь делать? Хоть умирай с голоду!

23. ТРИ ДЕСЯТКИ,
ИЛИ НОВОЕ ДВУДНЕВНОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ
КУПЛЕТЫ АДОЛЬФА

Никогда <я> не мог заняться делами. Месяца два был в службе.

И тут я очень испытал,
Что совестно трудиться даром,
Что честность мертвый капитал,
А правда сделалась товаром.
Я видел множество людей,
Умевших разными путями
Занять премного должностей,
Не занимался делами.

КУПЛЕТЫ ВАЛЬБЕЛЯ

К чинам ужасно труден путь!
Хлопочешь, кланяешься, бьешься,
Желаешь быть хоть чем-нибудь -
И всё ничем ты остаешься.
Ищи со всеми быть в связи
И не жалей спины и груди,
За тем ходи, за тем ползи, -
Как трудно нынче выйти в люди.

КУПЛЕТЫ ПОЛКОВНИКА

Не называй ошибкой,
Что правда лишь одна, -
Тут ум не нужен гибкой,
Но гибкая спина.
Заслугой справедливой
Век в люди не войдешь,
Поди немного криво -
И прямо попадешь.

КУПЛЕТЫ АДОЛЬФА

Я в долг живу, но как не жить долгами,
Когда везде всё делается в долг.
И тьма людей с заемными вещами
Изо всего успели сделать торг.
Заемный ум, заемная любезность
В наш мудрый век умеют всех пленять,
Всё занято и разве только честность -
Ни у кого нельзя занять.

Вид знатока невежда занимает,
Плохой судья Катона занял вид,
Проказница - весталку представляет,
А Нестора - столетний сибарит.
В бессрочный долг все вещи здесь берутся,
Всех возрастов шалуньи, шалуны
Друг у друга в долгу не остаются
И все, однако же, должны.

Наряды необходимы в нынешнем свете.
В наш век на дело не похоже,
Из моды вышла простота,
И без имения всё то же,
Что без наряда красота.
Теперь везде народ затейный.
Пренебрегает простотой,
Всем мил цветок оранжерейный,
И всем наскучил полевой

ВОДЕВИЛЬ
(заключительные куплеты)

Вальбель

Честолюбия мечтами
Я доселе дорожил,
Слепо бегал за чинами
И глаза теперь открыл.
От исканий отказался,
Выбрал прежний скромный путь...
Но один ли я старался
Выйти в люди как-нибудь.

Луиза

Счастье редко попадает
В раздавание даров:
Много умных пролетает
И ласкает дураков.
Тьма найдется не имущих
Где поесть и где уснуть,
Но всё более живущих
Чем-нибудь и как-нибудь.

Карл

Часто я иным супругам
С сожаленьем говорил:
Вы не заняты друг другом,
Кто ж жениться вас подбил?
На богатство вы польстились,
В знать надеялись шагнуть,
Как-нибудь скорей женились,
Так живите как-нибудь.

Адольф

Журналист без просвещенья
Хочет умником прослыть,
Сам не кончивши ученья,
Всех пускается учить.
Мертвых и живых тревожит -
Но пора б ему шепнуть:
Тот никак учить не может,
Кто учился как-нибудь.

Емилия
(к зрителям)

Автор наш надеждой льстится,
Что вы вспомните его,
Он журналов не боится,
Но партера одного.
Он вас просит в час досужной
На труды его взглянуть.
Что-нибудь в награду нужно,
Чтоб писать не как-нибудь.

24. ДЯДЯ НАПРОКАТ
СЦЕНА ВАРФОЛОМЕЯ И ЛУИЗЫ

Варфоломей

Век живу в каретах и колясках, а сам хожу пешком.
Как судьба несправедлива,
На себе я испытал:
Будь умом осьмое диво,
Без богатства ты пропал.
Умным нет житья на свете,
Посмотрите вы кругом:
Люди с деньгами в карете,
Люди умные - пешком.
Мне бы хотелось ехать венчаться с тобой в одноколке моей работы.

Луиза

И! Где нам с тобою ездить в одноколке.
Екипаж, мой друг, чем выше,
Тем опасней седокам,
Лучше жить как можно тише,
Чем шуметь по пустякам.
И видала я на свете,
Что с нотариусом в дом
Ненависть везут в карете,
А любовь идет пешком.

СЦЕНА ДЕРСАНА И БОННИШОНА

Дерсан

Чего мне недостает? Знаешь ли - дяди. Мне бы нужно было достать дядю из
Америки, а где его найдешь.

Боннишон

Помилуйте, сударь, в Париже всё можно найти за деньги.
В наш век степеннейших людей
С ума недаром деньги сводят,
Чрез них - приятельниц, друзей
И покровителей находят.
Без денег трудно в свете жить,
На них стараются иные
И честь и ум себе купить,
Так что за невидаль - родные.
Я к вашим услугам. Извольте располагать мною: возьмите меня к себе в
дом в дедушки, в бабушки, в дядюшки.

КУПЛЕТЫ БОННИШОНА И ЛУИЗЫ

Боннишон

Я всей Америке известен,
И там везде по островам
Кричат, что я богат и честен.

Луиза

Да черные на что же вам?
Ведь страшно.

Боннишон

Эти страхи вздорны.
Людей не цветом узнают.
Мои невольники хоть черны,
Да деньги чистые дают.

КУПЛЕТЫ ВАРФОЛОМЕЯ

Я работе поклонюся,
Лень приличней богачу,
Мигом в свет большой пущуся,
Стану жить как захочу.
Разъезжать начну по балам
И, сказав прости уму,
Стану думать по журналам,
Чтоб не думать самому.
Я слыхал, что в целом свете -
Деньги есть, так есть друзья,
Гордо развалюсь в карете,-
Мне пешком ходить нельзя.
На гуляньях и на давках
Пеших всех передавлю,
И на случай в книжных лавках
Я учености куплю.
Стану есть и объедаться,
И шампанским запивать,
По картинке одеваться,
В карты до света играть.
Спать в театре, если мирно,
А нельзя, так всё бранить,-
Вот, поверьте мне, как дивно
Богачу на свете жить.

ВОДЕВИЛЬ
(заключительные куплеты)

Боннишон

Луиза

Вещь опасная - жениться
Старику на молодой,
И старуху не годится
Видеть мальчику женой.
Счастье тут уж невозможно,
Брак неравный - сущий ад.
И таким супругам должно
Брать любовь хоть напрокат

Дерсан

Журналистов знал я много,-
Первым правилом у них
Всех судить ужасно строго
И хвалить себя самих.
Вся их цель - пустым изданьем
Дань с невежества сбирать,
И чужим ученым званьем
Брать известность напрокат.

Варфоломей

У иных обыкновенье
Смело обо всем судить,
К своему питать презренье
И чужое лишь хвалить.
С кредиторами расчетов,
Как возможно, избегать,
И из старых анекдотов
Брать любезность напрокат.

Емилия
(к зрителям)

В представленье, как в процессе,
Суд готовясь произнесть,
Не забудьте, что в пиесе
Кроме нас участник есть.
Он решенья ожидает,
Замечаньям будет рад
И, поверьте, не желает
Брать успехи напрокат.

25. ПАСТУШКА, СТАРУШКА, ВОЛШЕБНИЦА, ИЛИ
ЧТО НРАВИТСЯ ЖЕНЩИНАМ

КУПЛЕТЫ АСТОЛЬФА

Ты не имеешь понятия о долге рыцаря, его звание выше всех прочих.
Он всех несчастных покровитель,
Он первый враг неправоты,
Царя и Родины хранитель
И первый данник красоты.
Хранить законы заставляет
И сам всех строже их хранит,
Везде порочных истребляет

КУПЛЕТЫ РОБЕРТА

И никогда не истребит.
Войну зовете вы забавой,
А я привык иначе звать,
Ваш долг гоняться век за славой,
А мой - без славы голодать.
От вас хранят себя злодеи,
Я сам себя от них храню,
Вы получаете трофеи,
А я всё прочее терплю.

Что будешь делать с нашим веком?
О деньгах бредит весь народ.
Без денег вас и человеком
Никто, поверьте, не почтет.
Война без денег - просто драка,
Любовь и дружество - пустяк.
Герой без денег - забияка,
А первый умница - дурак.

КУПЛЕТЫ ФЕИ ОРГАНЫ
(в виде старушки)

В старину от неудачи
Не менялися друзья,
Без приданых, без придачи
В жен влюблялися мужья.
Обещание служило
Нам порукой за дела,
В старину, всё лучше было,
И моложе я была.
А теперь нигде нет братства,
Хоть родных повсюду тьма.
Нет красавиц - нет богатства,
И без злости - нет ума.
Не грустит жена по муже,
И не любят жен мужья,
Всё идет гораздо хуже,
И состарилася я.

ВОДЕВИЛЬ
(заключительные куплеты)

Астольф

Любить сраженья в играх детства,
Наукам юность посвящать
И в золотых сетях кокетства
Свои познанья забывать.
Лет в сорок счесть любовь за глупость,
Стараться в почести попасть,
А в шестьдесят любить лишь скупость, -
Вот общая мужская страсть.

Роберт

Давить чужие сочиненья,
Талант за деньги уважать,
И не свои произведенья -
Чужих подписчиков считать.
Учить не вышедши из класса,
Отвсюду брать, отвсюду красть,
И делать рынок из Парнаса -
Вот журналистов наших страсть.

Луиза

На сцене всех иметь судьями,
Талант усердьем заменять
И зрителей к себе трудами,
А не афишкой завлекать.
Стараться новым представленьем
На вкус всей публике попасть.
И дорожить лишь вашим мненьем -
Вот бенефициантов страсть.

Фея Моргана
(поет к зрителям)

У многих есть обыкновенье
Всегда просить о чем-нибудь,
Итак, позвольте в заключенье
Мне вам об авторе шепнуть.
Суда он молча ожидает,
Боится с пьесою упасть
И вам понравиться желает.
Что ж делать? - авторская страсть.

ПРИМЕЧАНИЯ

22. Отдельное издание. М., 1825. Фабула, заимствованная из сказок
'Тысячи и одной ночи', послужила сюжетом многих пьес и опер. Водевиль
Писарева близок в сценарном отношении к опере Ф. Буальдье 'Калиф багдадский'
(1800). Музыка Ф. Е. Шольца, А. А. Алябьева, А. Н. Верстовского. Водевиль
впервые поставлен в Москве в Малом театре в бенефис Ф. Е. Шольца 9 апр. 1825
г. Роли исполняли: Гассан, башмачник - М. С. Щепкин, Зюлема - А. Баранчеева,
Гарун аль Рашид - А. М. Сабуров, Миссуф - В. И. Рязанцев. Пьеса, шедшая с
большим успехом в 1825-1826 гг., подверглась новому рассмотрению. Цензор И.
Нордстрем писал в рапорте начальнику III отделения А. В. Тимашеву: 'Щепкин,
игравший Гассана в 1825 г., избрал эту пьесу для нынешнего бенефиса.
Несмотря на то, что действие происходит на Востоке, разговоры о взятках и
продажности судей довольно сильны, и потому не угодно ли будет Вашему
превосходительству просмотреть все в действии этой пьесы'. Резолюция была
краткой: 'По приказанию шефа жандармов (В. А. Долгорукова. - А. Г.)
запрещается. Тимашев, 16 декабря 1857 г.'(ЦГИА. Ф. 780, оп. 1. Рапорты. Л.
167).
23. Печ. впервые по писарской копии (ГТБ). Куплеты 'В наш век на дело
не похоже' и 'Журналист без просвещенья' опубликованы в РСК. Водевиль
впервые поставлен в Москве, в Большом театре, 19 ноября 1825 г. в бенефис А.
Т. и А. М. Сабуровых. Музыка А. А. Алябьева и А. Н. Верстовского. Роль
Вальбеля исполнял М. С. Щепкин. Название водевиля 'Новое двудневное
приключение' содержит намек на оперу Л. Керубини 'Два дня' (1800), шедшую на
русской сцене под заглавием 'Водовоз, или Двудневное приключение'. Писарев
ввел в водевиль явно вставные, не имеющие связи с действием куплеты,
направленные против издателя журнала 'Московский телеграф' Н. А. Полевого.
Неприязнь драматурга к нему была обусловлена не только противоположностью
эстетических позиций, но и личными мотивами. Полевой не раз отрицательно
отзывался о стихах и водевилях Писарева. На спектакле куплеты вызвали
свистки и аплодисменты - сторонников и противников Полевого. М. С. (М. С.
Щепкин. Жизнь и творчество. М., 1984. Т. 1. С. 124). Описание этого
спектакля оставили современники: 'Едва Сабуров произнес последний стих (Всем
мил цветок оранжерейный, И всем наскучил полевой), как в театре произошло
небывалое волнение: поднялся неслыханный крик, шум и стукотня. Публика
разделилась на две партии: одна хлопала и кричала браво и форо, а другая,
более многочисленная, шикала, кашляла, топала ногами и стучала палками <...>
Как же только шум утих, Сабуров, без музыки, громко и выразитель- но
произнес: 'И всем наскучил полевой'. Можно себе представить гнев защитников
Полевого! Сильнее прежнего начался шум, стуканье и шиканье наполнили весь
театр <...> В конце этого же водевиля был еще куплет на Полевого, гораздо
оскорбительнейший' (Аксаков С. Т. Собр. соч. М., 1953. Т. 3. С. 146-147).
'Милая, любимая публикою актриса, г-жа Н. Репина. Слышу, кажется, теперь
вкрадчивый голос, которым она произносила так грациозно:

Журналист без просвещенья
Хочет публику учить.

Шиканье, крик, шум, свист до такой степени оглушили актрису, что она,
зажав уши, бросилась буквально бежать со сцены. Все расхохотались, и
защитники Полевого уже думали торжествовать победу, когда раздались крики:
'Автора!'. Несмотря на шиканье и крики противников, Писарев явился в
директорской ложе и едва успел поклониться публике раза два-три, потому что
шиканье, шум усилились в это мгновение еще больше, заглушили немногие
'браво' приятелей Писарева и сопровождались 'такими знаками, которые
принудили автора поскорее скрыться. И все это происходило с такой
запальчивостью, неожиданностью, что не помню ничего подобного в театре <...>
Через несколько дней было повторение водевиля 'Три десятки'. Я поехал в
театр посмотреть, что будет еще. Театр был наполовину пуст. Когда Сабурову
пришлось петь куплет о цветке полевом, он при последнем стихе повернул
голову в сторону, прикрыв лицо рукою, произнес его вполголоса и со следующим
изменением: 'И всем наскучил (в сторону) луговой'. Г-жа Репина, всегда
развязная и ловкая, пропела последний куплет свой робко <...> и отделалась
немногими знаками неодобрения публики. Но сам водевиль пал!' (Полевой
Николай. Материалы по истории русской литературы и журналистики тридцатых
годов / Редакция, вступительная статья и комментарий Вл. Орлова. Л., 1934.
С. 186-187).
24. Печ. по писарской копии (ГТБ). Куплеты 'Как судьба несправедлива' и
'Ты не должен удивляться' опубликованы в РСК. Перевод-переделка
комедии-водевиля Э. Скриба и Э. Мазера 'L'Oncle d'Amerique' ('Американский
дядюшка'), поставленной в театре 'Gymnase Dramatique' 14 марта 1826 г.
Водевиль впервые поставлен в Москве в Малом театре в бенефис капельмейстера
Ф. Е. Шольца 7 января 1827 г. Роль Боннишона исполнял М. С. Щепкин. В
Петербурге - 1828 г. Роли исполняли: Дерсан - Г. Ф. Климовский, Емилия - М.
Ф. Шелехова, Луиза - Е. В. Марсель, Боннишон - М. В. Величкин, Варфоломей -
А. Н. Рамазанов. С. Т. Аксаков п исал: 'Водевиль 'Дядя напрокат' <...>
весел, забавен и хорошо играется. Прекрасные куплеты, веселость одушевляют
всю пиесу <...> Разговор (диалоги) очень хорош, и большая часть куплетов
прекрасны. Последний (обращение к зрительному залу. - А. Г.) - особенным
отношением к покойному Писареву горестно отозвался в сердце его приятелей.
Мы видели, что один почтенный артист (М. С. Щепки н. - А. Г.) на сцене не
мог удержаться от слез' (Аксаков С. Т. Собр. соч. М., 1953. Т. 3. С. 440).
25. Печ. по писарской копии (ГТБ). 'Волшебная опера-водевиль' впервые
поставлена: Москва, Большой театр, 20 мая 1827 г. Музыка А. А. Алябьева и А.
В. Верстовского. Свободная обработка текста оперы Ш. Фавара (1765) 'La Fee
Urgele ou ce qui plait aux dames' ('Фея Уржель, или Что нравится дамам').
Сюжет восходит к одноименной стихотворной сказке Вольтера (1764). В опере
Писарева имя феи изменено на Моргану. Куплеты, как обычно, носят
сатирический характер.

Читайте также: