Внутреннее обозрение - No 1, 1881, Гольцев Виктор Александрович, Год: 1881 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 21 минут(ы)

ВНУТРЕННЕЕ ОБОЗРНІЕ.

Народъ, интеллигенція и правительство въ прошломъ году. Съ чего начать? Мннія газетъ Русь и Земство. Статьи гг. Кошелева и Самарина о положеніи сельскаго населенія. Новая данныя въ этомъ отношеніи (Сборникъ статистическихъ свдній по Тамбовской губерніи). Общее состояніе народнаго и государственнаго хозяйства. Необходимость нкоторыхъ измненій въ условіяхъ нашего политическаго воспитанія. Наши надежды.

1880 г. оставилъ по себ тяжелую память. Къ давно дйствующимъ причинамъ, которыя разрушали народное благосостояніе, присоединялось великое бдствіе — неурожай во многихъ губерніяхъ. Размры и очевидность несчастія вызвали усиленную дятельность правительства, заставили встрепенуться наше самоуправленіе. Даже косныя, благодаря недостаткамъ ‘Положенія’, городскія думы кое-что сдлали въ Петербург и Москв, хотя въ обихъ столицахъ бднйшему населенію помощь пришла, главнымъ образомъ, со стороны высшей администраціи. Но бда широко раскинулась по русской земл, и народъ съ величайшими усиліями можетъ освободиться отъ нея. Если мы зададимся вопросомъ, что длалъ этотъ народъ въ минувшемъ году? То отвтъ будетъ не утшителенъ.

Что длалъ народъ? Пахалъ землю, занимался промыслами, платилъ подати, голодалъ и пилъ водку. Изъ Ежегодника министерства финансовъ видно, что въ 1877 году, въ первой его половин, число мстъ питейной продажи было 122.362, во второй половин того же года — 128.362. Въ мсяцъ прибавлялось, слдовательно, по тысячи кабаковъ, и къ будущему году, руководясь этимъ разсчетомъ, мы должны приблизиться къ 200.000 кабаковъ. Двсти тысячъ кабаковъ! Въ Сверо-Американскихъ Соединенныхъ Штатахъ насчитывается двсти тысячъ училищъ. Всякому понятно, сколько раззоренія, горя и нравственной одичалости вносятъ въ русскую жизнь эти проклятыя сотни тысячъ кабаковъ.

А, между тмъ, народъ не могъ, не можетъ и никогда не ограничится одними заботами о дневномъ пропитаніи. Онъ, дйствительно, ищетъ правды, дйствительно стремится къ свту. Но правда и свтъ съ трудомъ западаютъ въ убогую крестьянскую обстановку, и совсть, пробудившись въ невжественной сред, идетъ окольною дорогою, сбиваясь съ прямаго пути. Вс извстія, и проникающія въ печать, и непопадающія въ нее, свидтельствуютъ о глухой дятельности народнаго ума, о быстромъ развитіи раскола. Тревожная работа мысли замчается въ этихъ неустанныхъ попыткахъ простого человка дойти до правильныхъ взглядовъ на міръ, на доброе и злое, сбросить ярмо вншняго авторитета, устроить жизнь по разуму и по совсти.

Болзни и нужда не сломили еще окончательно русскаго человка. Въ глухихъ уголкахъ, въ раззоренныхъ деревняхъ, вы сплошь и рядомъ встрчаетесь съ удивительными образчиками крестьянскаго ума, познанія и даровитости. Предстоящая выставка въ Москв покажетъ, какъ мы имемъ основаніе утверждать, что кустарные промыслы русскаго мужика смло выдержатъ сравненіе съ соотвтствующими промыслами нашихъ европейскихъ сосдей. Принимая же въ разсчетъ суровыя климатическія условія, бдность и отсутствіе образованія, можно прійдти и къ еще боле утшительному для нашего народа заключенію. Но время не терпитъ, одной даровитости недостаточно, и намъ нужно знанія, знанія и знанія, то есть, усиленной работы интеллигенціи для распространенія образованія.

Что же сдлала въ прошломъ году русская интеллигенція?

До настоящаго времени дятельность русской интеллигенціи (о правительственной дятельности мы скажемъ особо) выражалась въ печати и въ самоуправленіи. Всякому извстно, что и печать, и земство подвергались разнообразнымъ ограниченіямъ и стсненіямъ. Многія идеи высказывались робко, задушевныя желанія выражались осторожнымъ намекомъ, который вкривь и вкось понимался и, во всякомъ случа, не производилъ сильнаго впечатлнія. Земскіе дятели нердко опускали руки, посл ряда попытокъ освободиться отъ административныхъ тисковъ. Какъ извстно, особенно крпки были канцелярскія объятія бывшаго министерства народнаго просвщенія. Начальная народная школа, созданная земствомъ, была задержана въ развитіи, и только очень недавно, явилось основаніе возродиться надеждамъ въ атомъ отношенія.

По если русская интеллигенція мало сдлала, и въ большинств случаевъ не но своей вин, то она подняла и разработывала почти вс вопросы, нуждающіеся въ немедленномъ или скоромъ разршеніи.

Во глав этихъ вопросовъ слдуетъ поставить вопросъ о крестьянскомъ хозяйств. Статистическія бюро, устроенныя нкоторыми земствами, собрали и отчасти обработали драгоцннйшія свднія. Работы московскихъ земскихъ статистиковъ, гг. Орлова, Каблукова и ихъ товарищей, признаются за образцовыя людьми и либеральной, и консервативной партіи. Работы г. Покровскаго (тверское земство), г. Борисова (тульское земство) и многихъ другихъ быстро пополняютъ т громадные проблы въ нашихъ знаніяхъ о родной стран, при существованіи которыхъ самыя добрыя намренія правительства и общества могли вести въ дйствительности къ крайне печальнымъ послдствіямъ. Въ настоящую переходную эпоху познать самихъ себя для насъ безусловно необходимо. Въ большинств случаевъ статистическія изслдованія приводятъ къ неутшительнымъ результатамъ, но великому народу не страшно взглянуть прямо въ глаза печальной истин. Передъ безмолвнымъ краснорчіемъ чиселъ должны смолкнуть вс разногласія, и вопросъ о томъ, богатъ или бденъ нашъ мужикъ, ршается безповоротно. Мы имли возможность познакомиться съ прекрасными статистическими работами, произведенными елецкими земцами. Эти работы, къ сожалнію, напечатаны въ весьма ограниченномъ количеств оттисковъ. По даннымъ, въ нихъ заключающимся, въ елецкомъ узд, орловской губерніи, оказывается среди крестьянскаго населенія 22%, безлошадныхъ, 16%не имющихъ никакого хозяйства, ни сохи, ни бороны. Это ужъ совсмъ пролетаріатъ. Населеніе 4512 дворовъ, при отсутствіи въ узд промысловъ, при его исключительно земледльческомъ характер, дошло до послдней крайности, изъ которой выходъ одинъ — переселеніе, такъ какъ елецкій уздъ населенъ густо.

Изслдованіемъ нашего экономическаго положенія усердно занималась и повременная печать. Въ этомъ отношеніи русская интеллигенція хорошо послужила народу. И въ журналахъ, и въ газетахъ, не прерываясь, шли статьи и сообщенія о жизни захолустья, нашихъ мелкихъ городовъ, богатыхъ селъ и обнищалыхъ деревень. Трудне наблюдать за духовною жизнію народа, которая прячется отъ постороннихъ глазъ, справедливо опасаясь взысканій и каръ. Но и эта жизнь изслдуется людьми, съ глубокимъ вниманіемъ посвятившими себя ознакомленію съ правдою, которая поражаетъ иной разъ своею чудовищною нелпостію. И количество людей, съ любовію и пониманіемъ относящихся къ народу, умющихъ различать прекрасное и невжественное въ его стремленіяхъ, все увеличивается. Община, обычное право, расколъ въ его разнообразнйшихъ формахъ составляютъ излюбленный предметъ и научныхъ сочиненій, и журнальныхъ статей, и живыхъ бесдъ. Вопросы о земельномъ кредит крестьянамъ, о краткосрочномъ кредит среди сельскаго населенія привлекаютъ къ себ вниманіе и земскихъ дятелей, и профессоровъ, Объ артели и кустарныхъ промыслахъ появляются и новыя свднія, и новыя сочиненія. Трудно составить достаточно полный списокъ даже, наиболе выдающихся работниковъ въ этомъ отношеніи. Каждому изъ образованныхъ людей должны быть извстны имена профессоровъ Кистяковскаго, Чупрова, Исаева, Тарасова, гг. Якушина, Соколовскаго и многихъ другихъ. Мысль ростетъ не въ столицахъ только, но повсюду, въ отдаленныхъ областяхъ, она начинаетъ подымать голову даже въ Сибири.

Но на русской интеллигенціи лежитъ и другая обязанность. Узнать родную страну, ея нужды и средства, поближе вглядться въ народные обычаи и врованія,— это только первая (хотя и самая важная) часть великой задачи, которая выпадаетъ на долю образованнаго общества. Народъ не можетъ быть Ляпкинымъ-Тяпкинымъ, онъ не можетъ до всего доходить ‘своимъ умомъ’, подъ опасеніемъ, въ противномъ случа, безполезно потратить много силъ и додуматься иногда, полагаясь лишь на собственный умъ, до такихъ вещей, отъ которыхъ, дйствительно, волосы станутъ дыбомъ на голов у каждаго образованнаго человка. Поэтому-то нельзя иначе, какъ съ величайшимъ уваженіемъ, отнестись къ людямъ, знакомящимъ насъ съ исторіей и современною жизнію Запада. Если эти люди относятся къ явленіямъ нашей собственной жизни не совсмъ безпристрастно, если они бываютъ иногда склонны видть все хорошее на Запад и все дурное въ Россіи, то съ такимъ направленіемъ надо бороться, и его слабыя стороны, его односторонность не могутъ принести и сотой доли того вреда, который произошелъ бы, если бъ мы, подобно небесной имперіи, замкнулись въ себ. Къ счастію, послднее для Россіи безусловно невозможно, и истекшій годъ, какъ и ему предшествовавшіе, принесъ намъ не мало изслдованій и статей, посвященныхъ западно-европейской жизни.

И народъ, и интеллигенція пережили въ 1880 году много тяжелаго, много тревожнаго. Мы указывали на т усилія, которыя длали они, чтобъ добиться достойнаго человка существованія. Но въ такой стран, какова современная Россія, главная роль принадлежала не народу и обществу, а правительству. Большую часть заботы о благосостояніи государства беретъ на себя правительство, имъ ршаются и направляются важнйшіе вопросы нашей жизни. Что же сдлало правительство въ 1880 году?

Законодательство наше за это время не сдлало большихъ успховъ. Нкоторыя изъ стснительныхъ мръ, которыя находились въ противорчіи съ началами, положенными въ основу преобразованій ныншняго царствованія, отмнены или смягчены во вторую половину истекшаго года. Такъ, напримръ, законъ 19 августа 1879 года, подчинявшій земство губернаторамъ, отмненъ въ нкоторыхъ своихъ частяхъ, сохранивши, къ сожалнію, свою силу по отношенію къ другимъ частямъ. Но за исключеніемъ этой отмны и прекращенія сбора солянаго налога (Высочайшій указъ Правительствующему Сенату отъ 23 ноября), выдающихся законодательныхъ актовъ не было. Де отмнено до настоящаго времени данное 18 мая 1876 года воспрещеніе печатать книги на малорусскомъ язык, издавать музыкальныя произведенія съ малорусскимъ текстомъ, исполнять на этомъ язык сценическія представленія. Изъ начальной школы и теперь еще изгоняется малорусскій языкъ, и все это въ видахъ государственнаго единства, въ интересахъ цлости и крпости государства! Защитники подобныхъ мръ не замчаютъ, какое горькое осужденіе произносятъ они въ дйствительности надъ великимъ государствомъ, для скрпленія частей котораго нуженъ будто бы административно-полицейскій цементъ. Мы не разъ уже ршительно отвергали нужду въ подобныхъ мрахъ. И позволительно надяться, что наступившія голь принесетъ освобожденіе южнорусской псн, южно-русской мысли {Остается закрытымъ юго-западное географическое общество, и масса матеріаловъ, драгоцнныхъ для науки, лежитъ даромъ или даже погибаетъ.}, что живая связь между Москвою и Кіевомъ станетъ еще крпче, еще любовне. Сравнительно съ прежнимъ временемъ произошли значительныя улучшенія въ управленіи. Отставка графа Толстаго и генерала Грейга представляютъ знаменія времени. Новый министръ народнаго просвщеніи смягчилъ казарменную строгость классической системы средняго образованія, установилъ правильныя, дружественныя отношенія къ земству по вопросамъ народной школы и прекратилъ борьбу съ самостоятельностію университетовъ. Новый министръ финансовъ уже нашелъ возможнымъ отмнить соляной акцизъ. Уничтоженіе III отдленія Собственной Его Императорскаго Величества канцеляріи сопровождалось нкоторыми улучшеніями въ способахъ предупрежденія и пресченія государственныхъ преступленій. Участь многихъ административныхъ ссыльныхъ облегчена, но самая ссылка, къ величайшему сожалнію, еще считается необходимою. Печать подвергалась меньшимъ стсненіямъ и ограниченіямъ, нежели до апрля 1880 года, и мы имемъ основаніе разсчитывать на измненіе ея положенія къ лучшему. Газетные слухи передавали, правда, очень печальную всть о разлад среди Высочайше утвержденной коммиссіи по пересмотру законовъ о печати, но эти слухи, вроятно, несправедливы, въ существенныхъ, по крайней мр, чертахъ. Самое образованіе коммиссіи есть фактъ, удостовряющій, что высшая власть согнала неудовлетворительность дйствующаго законодательства. Измнившіяся условія общественной жизни требуютъ свободнаго слова, того слова, которому посвящено прекрасное стихотвореніе покойнаго К. С. Аксакова, напечатанное въ первомъ выпуск Руси:

Ты чудо изъ божьихъ чудесъ,

Ты мысли — свтильникъ и пламя,

Ты лучъ намъ на землю съ небесъ,

Ты намъ человчества знамя,

Ты гонишь невжества ложь,

Ты вчною жизнію ново,

Ты къ свту, ты къ правд ведешь,

Свободное слово!

Лишь духу власть духа дана,—

Въ животной же сил нтъ прока:

Для истины — гибель она,

Спасенье — для лжи и порока,

Враждуетъ-ли съ ложью — равно

Живетъ его жизнію новой….

Неправд — опасно одно

Свободное слово!

Ограды властямъ никогда

Не зижди на рабств народа!

Гд рабство — такъ бунтъ и бда,

Защита отъ бунта — свобода.

Рабъ въ бунт опаснй зврей,

На ножъ онъ мняетъ оковы….

Оружье свободныхъ людей

Свободное слово!

О, слово, даръ Бога святой!…

Кто слово, даръ божескій, свяжетъ,

Тотъ путь человку иной,—

Путь рабства преступный укажетъ.

На козни, на вредную рчь

Въ теб-жъ и цленье готово,

О, духа единственный мечъ,

Свободное слово!

Къ сожалнію, ‘иной’ путь указываютъ у насъ еще многіе, и особенно тяжело положеніе областной печати. Желающихъ ознакомиться со всми мытарствами, которыя должна проходить провинціальная газета, отсылаемъ къ [стать г. Елишева въ No 47 ‘Тверскаго Встника’. ‘Участь каждаго изданія, говоритъ почтенный авторъ статьи, вполн зависитъ отъ случая: назначенъ цензоромъ (провинціальнымъ) человкъ просвщенный, дорожащій развитіемъ гласности и печатнаго слова, и газета, хоть съ грхомъ пополамъ, можетъ идти’. Въ противномъ случа положеніе редактора и сотрудниковъ становится невыносимымъ. Вотъ освобожденіе своей мысли отъ такого рода усмотрнія, ея независимости отъ состоянія духа и свойствъ характера отдльныхъ лицъ и ждетъ съ величайшимъ нетерпніемъ русское общество.

Мы снова должны повторить уже не разъ высказанную мысль: невозможно допустить, чтобы въ Россіи появилась свобода печати, если все остальное не потерпитъ соотвтствующихъ измненій. Всякое преобразованіе, если оно не касается мелкихъ подробностей управленія, всегда является послдствіемъ длиннаго ряда причинъ и, въ свою очередь, производитъ многообразныя прямыя и косвенныя измненія въ общественномъ стро. Невозможно уединить какое-либо вдомство и довести его до относительнаго совершенства, когда вс остальныя вдомства будутъ цпенть въ засто, невозможно въ живомъ обществ успшно вести преобразованія на опредленномъ пространств, на извстной территоріальной единиц, если преобразовательная дятельность не обниметъ всего государства. Вс вдомства и вс области государства находятся въ непрерывномъ взаимодйствіи. Самостоятельный ростъ частей долженъ быть согласованъ съ потребностями цлаго. Поэтому-то, вполн сочувствуя требованію Руси, чтобы узду была предоставлена административно—хозяйственная автономія, мы не можемъ признать основательности за мнніемъ газеты, желающей этимъ только и ограничиться. Такой планъ прежде всего неосуществимъ. Можно-ли представить въ губерніи, не пользующейся административно-хозяйственною автономіею, дйствительно самоуправляющійся уздъ? Какимъ образомъ власть губернатора, могущественная въ губерніи, окажется безсильною въ узд? И что тогда будетъ называться губерніей? Русь говоритъ: ‘Мы настойчиво просимъ своихъ подписчиковъ и корреспондентовъ поразвдать мысль крестьянъ и прочихъ классовъ узднаго общества и попытаться начертить обдуманно, на мстахъ, сообща, планы узднаго самоуправленія’. Юридическій Встникъ {Юридическій Встникъ, No 12.} на это возражаетъ: ‘Никто не станетъ спорить противъ крайней необходимости въ преобразованіи нашего узднаго самоуправленія и въ особенности противъ необходимости произвести это преобразованіе по опредленному, строгому плану. Новакъ выработать этотъ планъ: неужели чрезъ посредство однихъ корреспондентовъ? Если нуженъ голосъ общества, то пусть же онъ выскажется открыто, въ форм, нарочно для того устроенной, но не путемъ корреспонденцій, всегда случайныхъ’. И самъ И. С. Аксаковъ, печатая стихотвореніе своего покойнаго брата, нами приведенное, очевидно, является, какъ прежде являлся, защитникомъ свободнаго слова, обезпеченіе же дйствительной свободы печатнаго и живаго слова, всякому понятно, не можетъ быть достигнуто административно-хозяйственною автономіею узда. Эта автономія не предохранитъ отъ невольныхъ прогулокъ изъ одного автономнаго узда въ другой, она не внесетъ ясности, порядка и бережливости въ наше государственное хозяйство, она не дастъ намъ свободы совсти. Прекрасная статья новой московской газеты Земство {Земство, No 1. (3 декабря 1880 г.), ‘Прошедшее земскихъ учрежденій’.} совершенно справедливо говоритъ: ‘Главный залогъ правильнаго развитія и земскихъ учрежденій, и общества вообще, мы видимъ въ безусловномъ господств для всхъ равнаго, для всхъ одинаково обязательнаго закона. Всякое самоуправство, всякій произволъ, отъ кого бы они не исходили, являются неизбжными тормозами этого развитія: личность, необезпеченная въ двоихъ правахъ, неогражденная отъ посягательствъ сильнаго и власть имущаго, неспособна къ свободной общественной дятельности, а общественная дятельность можетъ быть плодотворна только тогда, когда она свободна. Свобода личности въ дл вры, мысли и слова, ея неприкосновенность, при отвтственности передъ закономъ, судомъ и общественнымъ мнніемъ — вотъ главное основаніе, на которомъ должно покоиться правильное общественное устройство. Отвтственность передъ закономъ всхъ, безъ изъятія, носителей власти, какъ правительственныхъ, такъ и общественныхъ, при возможности для каждаго обиженнаго искать передъ независимымъ судомъ возстановленія своего нарушеннаго права,— вотъ надежное средство для охраненія свободы и правильнаго развитія личности.’

Мы вполн присоединяемся къ этимъ мыслямъ, высказаннымъ въ такихъ краснорчивыхъ и прочувствованныхъ выраженіяхъ, но длаемъ оговорку по поводу одного мста въ передовой стать перваго выпуска Земства. ‘Въ мстномъ самоуправленіи лежитъ вся будущность нашей страны: въ его тсномъ кругу русское общество пріучается къ сознательному и разумному завдыванію своими длами, въ немъ пробуетъ и упражняетъ оно свои силы, въ немъ выясняются самыя насущныя его потребности’. Такъ говоритъ Земство. Читатели знаютъ, что Русская Мысль усердно защищаетъ областное самоуправленіе и поэтому не можетъ расходиться въ существенныхъ чертахъ съ приведеннымъ мнніемъ новой московской газеты. Но мы должны сдлать, какъ уже было упомянуто, небольшую оговорку. Авторъ, ея земскихъ и правительственныхъ учрежденій {Г. Лохвицкій, стр. ХVIII—XIX.} не безъ нкотораго основанія замчаетъ объ учебно-воспитательномъ, какъ онъ выражается, значеніи провинціальныхъ собраній: ‘Говорятъ, что они служатъ приготовительной школой, въ которой образовываются ораторы, государственные люди. Это мысль совершенно логичная. Замчено опытомъ, что талантливые государственные люди, посаженные въ какой-нибудь conseil gйnйrai или другое подобное собраніе, ничего тамъ не умютъ длать. Тамъ самые лучшіе члены т, которые хорошо знаютъ маленькіе мстные интересы. Наоборотъ, появится такой деревенскій птушокъ Въ великомъ государственномъ собраніи,— и голосъ у него пропадаетъ. Англія представляетъ наглядный примръ: ея великіе государственные люди выработались вовсе не въ собраніяхъ приходовъ и графствъ, гд часто на выборахъ въ число достоинствъ кандидата приводится количество дтей, кто посвящаетъ себя политической карьер, тотъ оставляетъ вовсе провинцію’. Съ послднимъ мы ршительно не можемъ согласиться, думая, что между мстнымъ самоуправленіемъ и общегосударственнымъ управленіемъ должна быть живая связь. Многое можетъ обсуждаться и ршаться на мстахъ, въ узд, въ крестьянскомъ міру, но жизнь великаго народа не исчерпывается мстными вопросами. Съ другой стороны, мстныя нужды очень часто не могутъ быть удовлетворены безъ согласованія ихъ съ нуждами сосднихъ уздовъ, съ нуждами всего государства. Въ первомъ же выпуск Земства помщена статья А. И. Кошелева, въ которой мы видимъ одно изъ лучшихъ доказательствъ справедливости нашего мннія. Статья посвящена вопросу первостепенной важности: кредиту земледльцевъ при покупк ими земель. А. И. Кошелевъ признаетъ печальный фактъ обдннія нашихъ поселянъ, но сомнвается, чтобы малоземелье имло въ этомъ случа первенствующее значеніе. Но, продолжаетъ г. Кошелевъ, ‘при нсколько безпристрастномъ отношеніи къ длу, нельзя не видть, что есть селенія и даже ихъ не мало, которыя, дйствительно, нуждаются въ угодьяхъ, особенно страдаютъ въ этомъ отношеніи крестьяне, вышедшіе на уменьшенный — даровой надлъ, а равно и т, которые, при утвержденіи уставныхъ грамотъ, получили неудобные земельные отводы. Къ счастію, далеко не вс крестьяне находятся въ этомъ положеніи, это именно и даетъ возможность, и налагаетъ обязанность на властей предержащихъ — по возможности помогать нуждающимся въ пріобртеніи земель’. И г. Кошелевъ справедливо утверждаетъ, что только соединенное дйствіе земства и правительства можетъ оказать земледльцамъ нужную помощь при пріобртеніи ими земель.

Такъ какъ рчь зашла о замчательной стать г. Кошелева, то отмтимъ въ ней, кстати, слдующую фразу: ‘нельзя, конечно, отрицать, что и оно (малоземелье), въ немаломъ числ селеній, становитъ крестьянъ почти въ безвыходное положеніе, но слишкомъ обобщать эту причину и становить ее на первый планъ, значитъ: не знать настоящаго положенія крестьянъ и повторятъ чужія, большею частію, заграничныя либеральныя фразы‘. Едва-ли западный либерализмъ могъ кому-либо дать такія фразы. Ихъ можно было бъ заимствовать скоре у европейскихъ соціалистовъ, у вожаковъ ирландской земельной лиги и т. д. Но прибгать къ подобному объясненію толковъ нашей печати о недостаточности крестьянскихъ надловъ нтъ, думается намъ, никакого основанія. Тогда пришлось бы старыхъ и крпкихъ защитниковъ общины и артели обвинять въ заимствованіяхъ, если не у Лассаля и Маркса, то у Сенъ-Симона и Фурье. Дйствительно, положеніе крестьянскаго хозяйства изслдовано, какъ мы уже не разъ говорили, только въ сравнительно немногихъ мстностяхъ и лишь въ недавнее время. Но жалобы крестьянъ на недостаточность надловъ слышались и продолжаютъ слышаться часто. Если мы не ошибаемся, едва-ли кто-нибудь утверждалъ, что земли мало у всхъ крестьянъ. Говорили, правда, что ея недостаточно у большинства сельскаго населенія. Самъ г. Кошелевъ, ссылаясь на ‘Сравнительную статистику Россіи и западно-европейскихъ государствъ‘ профессора Янсона, признаетъ, что 589.640 душъ имютъ только 697.969 десятинъ, и затмъ прибавляетъ: ‘Впрочемъ имются еще крестьяне, которые весьма нуждаются въ земл, и именно т, которые получили въ надлъ хотя изъ земель, прежде бывшихъ въ ихъ владніи, но участки плохіе, съ болотами и другими неудобствами, и лишившіеся угодій, на которыхъ они пасли свои стада и табуны вмст съ помщичьимъ скотомъ. Есть также селенія, гд крестьяне получили въ надлъ земли, идущія только въ одну сторону отъ усадьбъ, и гд съ трехъ сторонъ они окружены чужими угодьями, такъ что телята, куры и проч. безпрестанно подвергаются загону, а владльцы ихъ — платежу штрафныхъ денегъ’. Такимъ образомъ, цифра крестьянскаго населенія, нуждающагося въ увеличеніи надла, выростаетъ весьма значительно, и мы имемъ основаніе поэтому противопоставить соображенія и выводъ А. И. Кошелева нкоторымъ изъ заключеній статьи г. Самарина. {Русь, Теорія о недостаточности крестьянскихъ надловъ, NoNo 1, 2 и 3.} Авторъ статьи ‘О кредит земледльцамъ при покупк ими земли’ не принадлежитъ, конечно, къ тмъ злонамреннымъ или легкомысленнымъ публицистамъ, которые, по выраженію г. Самарина, трубятъ о книг г. Янсона (Опытъ изслдованія о крестьянскихъ надлахъ и платежахъ), предпочитая умалчивать о позднйшихъ трудахъ почтеннаго профессора. Ссылками на журнальныя и газетныя статьи мы могли бы опровергнуть эту маленькую инсинуацію, но, въ виду незначительности ея объема, предпочитаемъ перейти прямо къ содержанію статьи, разбирающей теорію недостаточности надловъ.

Слдуетъ сказать, что трудъ Д. . Самарина отличается выдающимися достоинствами: глубокимъ знаніемъ предмета, основательными во многихъ отношеніяхъ критическими замчаніями, практичностію совтовъ и ясностію изложенія. Безспорно, что эти статьи въ Руси не могутъ быть обойдены молчаніемъ, что он вызываютъ новое обсужденіе достаточно стараго и чрезвычайно жгучаго вопроса. Мы обратимъ вниманіе только на одну сторону дла, по нашему мннію, наиболе важную.

Г. Самаринъ видитъ коренную, исторически сложившуюся особенность нашего быта въ томъ, что ‘весь народъ русскій, за весьма незначительными исключеніями, владетъ землею, этого нтъ ни въ какомъ другомъ государств’. ‘Бытъ крестьянъ, говоритъ г. Самаринъ, выставляя принципъ всеобщаго землевладнія, у насъ можетъ, а слдовательно, и долженъ быть обезпеченъ не однимъ поземельнымъ надломъ, а надломъ и личнымъ трудомъ, приложеннымъ частью къ душевому надлу, частью къ земл, снимаемой въ аренду, частью къ промысламъ кустарнымъ и отхожимъ, частью къ торговл и т. д. Вотъ основная посылка, изъ которой мы исходимъ, и которая совершенно различна отъ основной посылки теоріи о недостаточности крестьянскихъ надловъ’.

Противъ этой основной посылки почтеннаго автора статьи мы и представимъ нсколько возраженій.

Фактъ всеобщаго землевладнія въ Россіи, изъ котораго исходитъ г. Самаринъ, при условіи сохраненія настоящихъ надловъ, по нашему мннію, отличается значительною неустойчивостію. Естественный ростъ населенія, все боле и боле раздробляя надлы, можетъ постепенно устранить этотъ фактъ и на мсто его поставить другой — обезземеленіе массы. Когда земельный участокъ дошелъ до извстнаго minimum’а, опредляемаго общимъ, состояніемъ культуры и мстными условіями, то дальнйшее его уменьшеніе длаетъ уже невозможнымъ самое хозяйство. Бд, въ такомъ случа, можно пособить лишь наймомъ сосднихъ земель (именно сосднихъ, иначе свой участокъ все равно придется бросить), но г. Самаринъ не станетъ утверждать, что и аренда составляетъ исконную принадлежность нашего быта, что ея сохраненіе необходимо для народа.

Затмъ, другое замчаніе. Никто не отрицаетъ великой важности для благосостоянія крестьянъ промысловъ, въ особенности кустарныхъ. Но, во-первыхъ, въ степной и значительной части черноземной полосы ихъ покуда не существуетъ, и самъ г. Самаринъ признаетъ, что въ этихъ мстностяхъ ‘земледліе всегда будетъ главнымъ промысломъ крестьянскимъ’. Въ настоящее время этотъ промыселъ является здсь исключительнымъ, положеніе крестьянъ нердко весьма тяжело, а ждать насажденія и развитія промысловъ невозможно. Во-вторыхъ, намъ думается, что г. Самаринъ погршаетъ въ слдующемъ отношеніи. Когда говорятъ, что земельные надлы крестьянъ должны быть увеличены, что малоземелье ихъ должно быть устранено либо покупкою земель, либо разумно устроеннымъ переселеніемъ, то, дйствительно, имютъ въ виду обезпечить существованіе мужицкой семьи работою на ея участниковъ. Г. Самаринъ, опираясь на свой принципъ всеобщаго землевладнія, возражаетъ, что ‘вопросъ объ обезпеченіи крестьянъ у насъ составляетъ вопросъ объ обезпеченіи въ экономическомъ отношеніи почти всего народа, а бытъ цлаго народа обезпечивается не одною землею, но и всмъ тмъ, что составляетъ источникъ народнаго богатства’. Это несомннно, но о какомъ обезпеченіи говоритъ Д. . Самаринъ? Сторонники увеличенія крестьянскихъ надловъ желали бы, чтобъ собственная земля обезпечила членамъ общины сколько-нибудь удовлетвореніе самыхъ необходимыхъ потребностей въ питаніи, жилищ, одежд и уплат податей. Г. Самаринъ не станетъ утверждать, чтобы этимъ долженъ былъ ограничиваться народный бытъ, онъ не согласится допустить мысль, чтобы наше крестьянство было осуждено работать только для того, чтобъ не умереть съ голоду и не запутаться въ недоимкахъ. У мужика всегда были и, конечно, будутъ другія, духовныя потребности. Ихъ удовлетвореніе также требуетъ средствъ и досуга. Вотъ для чего нужны промыслы земледльческому населенію, вотъ въ чемъ заключается, какъ намъ кажется, главное условіе для нравственнаго и умственнаго подъема нашего народа.

Въ подкрпленіе высказанныхъ нами положеній приведемъ нсколько данныхъ изъ только что появившагося труда нашего извстнаго статистика В. И. Орлова. Эти данныя относятся къ борисоглбскому узду тамбовской губерніи. Дло идетъ, слдовательно, о черноземной Россіи.

Въ среднемъ вывод, на ревизскую душу приходится ‘въ узд 4,9 десятинъ удобной земли. На наличную, душу мужескаго пода приходится только 3,4 десятины, а на работника — 7,2 десятины. У крестьянъ, бывшихъ государственныхъ, на наличную душу выходитъ 3,8, на работника — 8 десятинъ, у крестьянъ, бывшихъ помщичьихъ, 2 десятины на наличную душу и 4,3 на работника. Другіе промыслы, кром земледльческаго, занимаютъ въ борисоглбскомъ узд ничтожное количество рукъ: ими занято только 4,1% общаго числа мужскаго населенія узда, именно 4669 человкъ.

Разсмотримъ годовой бюджетъ крестьянской семьи. ‘Средняя крестьянская семья въ борисоглбскомъ узд, говоритъ В. И. Орловъ, состоитъ изъ семи человкъ (точне изъ 6,94), изъ нихъ 3,4 мужескаго пола, въ томъ числ работниковъ 1,6 и 3,6 женскаго, въ числ которыхъ 1,7 работницъ’.

‘Земельный надлъ средней семьи простирается до 12,2 десятинъ, въ томъ числ усадебной, пахотной, покосной и выгонной 11,2 десятины, лса (кустарника) — 0,5 десятинъ, неудобной земли 0,5 десятинъ’.

На продовольствіе семьи надо въ годъ ржаной муки 123 пуда 8 фунтовъ (по 50 коп. за пудъ — 61 р. 60 к.), соли на 4 р. 50 к., огородныхъ продуктовъ на .5 р., картофеля на 2 р. 25 к., пшена на 42 руб., коноплянаго масла на 9 руб., мяса, считая въ годъ лишь 188 скоромныхъ дней и полагая въ каждый скоромный день только но одному фунту на всю семью — 12 р.. 60 к., свинаго сала на 6 р., крупичатой муки низкаго сорта — на 4 р. 80 к. Всего по малой мр на 157 р. 55 к.

Прокормленіе скота {Скота на среднюю семью приходится: рабочихъ лошадей 1,8, жеребятъ 0,5, воровъ — 1,1, телятъ — 0,9, овецъ — 7,5, ягнятъ 4,8, свиней — 1,8.}, по самымъ умреннымъ вычисленіямъ, обходится въ 58 р. 60 к., причемъ г. Орловъ не ставитъ въ счетъ стоимости прокормленія птицъ, телятъ, жеребятъ и ягнятъ, предполагая, что они прокормятся разными домашними остатками. На отопленіе, освщеніе и нкоторыя другія безусловно необходимыя издержки семья должна употребить 19 рублей, по самому умренному разсчету. Податей и повинностей сходитъ съ средней семьи 26 р. Наконецъ, предположимъ, что весь матеріалъ, нужный для одежды, доставляется домашнимъ хозяйствомъ, а шитье производится руками женскихъ членовъ семьи (въ дйствительности не такъ), поэтому не будемъ ставить въ расходъ стоимости одежды, что же касается до обуви, то допустимъ, что ее носятъ только рабочіе члены семьи, допустимъ также, что они обходятся исключительно лаптями (въ дйствительности сапоги и башмаки составляютъ необходимую принадлежность), въ этомъ случа на 3,3 взрослыхъ членовъ средней семьи потребуется въ годъ не мене 66 паръ лаптей, оцнивая каждую пару по 10 к., получимъ расходу на обувь 6 р. 60 к.’

Такимъ образомъ, самый убогій, безусловно необходимый расходъ крестьянской семьи равняется — 267 р. 75 и. въ годъ.

Каковы же доходы этой семьи?

Съ земли (мы привели среднюю величину надла) крестьяне получаютъ 195 р. 50 к., причемъ г. Орловъ допускаетъ, что потреблявшія семьею овощи берутся изъ собственнаго хозяйства. Отъ домашняго скота, по преувеличенному разсчету, поступаетъ въ годъ (продажа мяса, молочные продукты, шерсть) на 46 р. 60 к., итого крестьянскаго дохода — 242 р. 10 к., а расхода 267 р. 57 к., недостаетъ, слдовательно 25 р’ 65 к. на покрытіе даже такихъ насущныхъ нуждъ, удовлетвореніе которыхъ включено въ убогій мужицкій бюджетъ.

Такъ какъ борисоглбскій уздъ, тамбовской губерніи, вовсе не исключеніе для черноземной полосы, такъ какъ въ весьма схожихъ условіяхъ находятся многіе другіе узды той же и остальныхъ губерній, то мы и вынуждены настаивать по прежнему на недостаточности крестьянскихъ надловъ, вовсе не отрицая и разумности, и практичности иныхъ мръ, которыя предлагаетъ въ конц своего труда г. Самаринъ. Уничтоженіе, дворянскаго землевладнія и невозможно, и было бы, по нашему мннію, крайне прискорбно, но почтенному автору статей въ Руси, вроятно, извстно, какія печальныя явленія происходятъ на тульскихъ, напримръ, латифундіяхъ {‘Московскія Вдомости‘, оправляющіяся постепенно отъ унылой апатіи, наведенной на нихъ дятельностью правительства, за послднее время, (въ особенности г. министра народнаго просвщенія), сдлали изъ статьи г. Самарина орудіе для недостойныхъ выходокъ. ‘Начались политическія убійства’, съ истинно бонапартистскою развязностью говоритъ органъ г. Каткова, и ‘въ это же время возникъ на нашемъ горизонт призракъ аграрнаго вопроса’. Ссылками (не точными) на статью г. Самарина Московскія Вдомости (No 336) стараются доказать, что у насъ все превосходно (и голодъ даже выдуманъ, какъ ветлянская чума, утверждаетъ г. Катковъ). Мы думаемъ, что статья Московскихъ Вдомостей была всего боле непріятна г. Самарину.}. Мы вполн согласны съ г. Исаевымъ, который говоритъ {Земство, No 1, внутреннее обозрніе.}, что ‘вопросъ объ улучшеніи крестьянскаго хозяйства неизмримо важенъ, важне, быть можетъ, (наврное, по нашему мннію), всхъ нашихъ остальныхъ экономическихъ вопросовъ. Не даромъ отводитъ ему столько мста наша печать, не даромъ становится онъ все чаще и чаще предметомъ обсужденія въ земскихъ собраніяхъ и вызываетъ разумныя и благородныя попытки создать кредитныя учрежденія для содйствія крестьянамъ въ дл расширенія земельныхъ надловъ. Такія попытки сдланы въ Москв, Твери, Ярославл {И въ нкоторыхъ другихъ губерніяхъ.}. Личные, политическіе интересы многихъ ведутъ и, вроятно, долго будутъ вести къ безплодности этихъ попытокъ’. Г. Исаевъ выражаетъ, однако, надежду, что государственная власть и земство ршатъ трудную задачу, поставленную имъ исторіей, вполн удовлетворительно. Страшно было бы отказаться отъ такой надежды.

Съ нею и съ неразлучными съ нею опасеніями вступаемъ мы въ 1881 годъ. Въ обществ много толкуютъ о различныхъ правительственныхъ предположеніяхъ, о предстоящихъ измненіяхъ и въ благоустройств, и въ личномъ состав управленія. Печать сдержанно относится къ этимъ слухамъ, не предаваясь ни преждевременной радости, ни преувеличенному огорченію. Вс ждутъ, терпливо прислушиваясь, не раздастся ли всхъ оживляющее слово, твердо вруя, что Россія опять вступаетъ на путь мирнаго и свободнаго развитія. Потрясенное государственное и народное хозяйство нуждается въ значительномъ переустройств, личность, переросшая цензурныя правила и полицейское усмотрніе, требуетъ признанія своей неприкосновенности. По газетнымъ извстіямъ, у новаго министра финансовъ широкіе планы, Отмна солянаго акциза уже показала, что во глав управленія государственнымъ хозяйствомъ стоитъ человкъ дла. Сообщаютъ, что уже изготовленъ проектъ подоходнаго налога, что близится конецъ и подушной подати. Въ этомъ отношеніи, слдовательно, правительственная машина начинаетъ работать быстро и правильно. По, кром чрезвычайно-важнаго вопроса о наилучшихъ источникахъ государственныхъ доходовъ, необходимо разршить еще боле важный вопросъ о количеств и видахъ государственныхъ расходовъ. Въ декабрьскомъ обозрніи прошлаго года намъ пришлось упомянуть о необходимости сокращенія издержекъ, въ особенности по военному и морскому вдомствамъ. Въ 1879 году, за который уже имется балансовый сводъ государственной росписи, обыкновенные расходы равнялись 643,892,258 руб., обыкновенные доходы 661,954,191 руб. Если бъ до будущаго историка финансоваго управленія въ Россіи дошли только эти цифры, то онъ пришелъ бы, конечно, въ восторгъ отъ цвтущаго состоянія русскихъ финансовъ. 18,061,933 руб. превышенія доходовъ надъ расходами послужило бы для него яснымъ доказательствомъ богатства страны и изобилія государственной казны. Но, когда извстно, что на Россіи лежитъ страшный долгъ, что въ 1879 году сверхсмтныхъ кредитовъ испрошено боле 40 милліоновъ руб., то никакимъ иллюзіямъ нтъ мста. А ближайшее ознакомленіе съ данными нашихъ бюджетовъ ведетъ къ крайне неутшительнымъ заключеніямъ.

Такъ-называемая система государственнаго кредита поглощала въ 1878 году 140,326,910 рублей, въ 1879 году на эту систему ушло 172,448,303 руб. Платежъ по долгамъ увеличился, такимъ образомъ, на весьма и весьма почтенную сумму въ 32,121,393 р. Военное министерство въ 1878 году израсходовало 186,449,499 руб., а въ слдующемъ — 187,451,193 руб. Возросли издержки и по морскому вдомству: въ 1878 году он равнялись 26,086,036 руб., въ 1879—27,328,032 руб. Слдовательно, изъ 684 милліоновъ на военные расходы пошло 215 милліон.

Присоединяя къ послдней цифр расхода по уплат процентовъ государственныхъ долговъ, мы получимъ колоссальную сумму непроизводительныхъ (въ прямомъ смысл этого слова) расходовъ — 387 слишкомъ милліоновъ рублей. Съ чрезвычайными издержками, вызванными потребностями русско-турецкой войны и новыхъ экспедицій въ Азіи, общая сумма государственныхъ расходовъ въ 1879 году поднимается до 776,001,575 р.

Обратимъ вниманіе еще на одинъ неблагопріятный признакъ. Существованіе сверхсмтныхъ расходовъ объясняется отчасти случайными нуждами, предвидть которыя не было возможности, отчасти неточными вычисленіями размровъ дйствительныхъ нуждъ. Большая разница между смтными и на самомъ дл произведенными расходами не представляетъ поэтому ничего утшительнаго. Между тмъ, сверхсмтные кредиты составляли:

Въ 1875 г. — 15.703.821 р.

‘ 1876 ‘ — 21.616.808 ‘

‘ 1877 ‘ — 32.892.074 ‘

‘ 1878 ‘ — 20.552.907 ‘

‘ 1879 ‘— 40.625.212 ‘

Поэтому, какъ ни велики надежда, возбуждаемыя новымъ министромъ финансовъ, правильная постановка нашего государственнаго хозяйства зависитъ далеко не отъ него одного. Кром справедливаго распредленія податной тяжести между различными классами населенія, необходимо еще уменьшеніе государственныхъ расходовъ, цлесообразное употребленіе средствъ государственнаго казначейства. И эта сложная задача управленія можетъ быть разршена удовлетворительно только при совокупныхъ усиліяхъ правительства и общества. Коли вншнія обстоятельства не требуютъ особенной заботливости о боевыхъ силахъ государства, то сокращеніе арміи и прекращеніе опытовъ съ судами, подобными коров Ливадіи, было бы истиннымъ благодяніемъ для страны {Правительственный В&#1123,стникъ сообщаетъ, что чрезвычайное калужское уздное земское собраніе постановило ходатайствовать о принятія мръ къ такому распредленію занятій въ войскахъ, чтобы нижніе воинскіе чины могли принимать участіе въ полевыхъ работахъ, въ рабочую пору, съ 1 іюля но 15 августа. Весьма разумное ходатайство.}. Не меньшимъ благодяніемъ было бы и коренное измненіе нашей экономической (внутренней) политики. Къ октябрьской книг Слова за 1880 годъ была помщена замчательная статья: Очерки нашего пореформеннаго общественнаго хозяйства. Наши желзныя дороги, составляющія больное мсто Россіи, по вычисленію автора статьи, страшно задолжали государству. ‘Всего долга желзныхъ дорогъ правительству по гарантіи дохода къ 1878 году накопилось до 172.800.000 рублей. Кром этого, изъ желзно-дорожнаго фонда производятся ссуда на, разныя потребности желзныхъ дорогъ. Недоимки по этому долгу, къ 1878 г., дошли до 164.200.000 рублей.’ Въ 1877 году правительство получило дохода отъ всхъ желзныхъ дорогъ 21.786.000 р., а произвело расходовъ 152.130.000 р. ‘И это въ 1877 году, замчательномъ по необычайно развившейся желзно дорожной дятельности, вслдствіе весьма значительнаго, небывалаго до того отпуска хлба за границу’. Въ 1869 году, въ общей сумм государственныхъ долговъ долги, обусловленные постройкою желзныхъ дорогъ, составляли 10,6% (203 милліона рублей), въ 1878 году это отношеніе сильно измнилось: сумма желзнодорожныхъ займовъ составляла уже 28,3% всего государственнаго долга (1.003.400.000 р.). Такимъ образомъ, главнйшее (даже единственно-серьезное) возраженіе противъ государственныхъ желзныхъ дорогъ, возраженіе, указывающее на то, что государство плохой хозяинъ, что частное веденіе желзно-дорожныхъ предпріятій выгодне для народа, чмъ правительственное и земское, является, по крайней мр, по отношенію къ Россіи, непозволительною насмшкою. Вотъ гд лже-народъ, скажемъ мы людямъ, утверждающимъ, что нкоторыя изъ обще-европейскихъ формъ поведутъ къ образованію лже-народа. Этотъ лже-народъ давно уже прибралъ къ рукамъ желзныя дороги, онъ овладлъ акціонерными коммиссіями, ему пришлось вольготно въ нашихъ исконныхъ порядкахъ, не мене, если не боле вольготно, нежели на Запад Европы. Капиталъ не знаетъ народнаго духа, ему нтъ дла до врованій и надеждъ, волнующихъ народъ, и съ гнетущимъ преобладаніемъ этого капитала необходимо своевременно бороться, чтобъ предохранить родину хоть отъ половины тхъ испытаній, которыя пришлось и приходится выдержать передовымъ народамъ Запада. Опытъ этихъ народовъ и т общеевропейскія учрежденія, которыя возникали и росли въ Россіи, но по равнымъ обстоятельствамъ не окрпли или совершенно изчезли, могутъ сослужить намъ не малую службу. Возьмемъ, напримръ, судъ присяжныхъ. Едва-ли и самые крайніе защитники народной исключительности станутъ отрицать благодтельное значеніе преобразованія стараго приказнаго суда и возвращенія нашего къ былому, и въ тоже время общеевропейскому,.только усовершенствованному многовковою работою западой мысли, суду присяжныхъ. Какъ-бы ни разнились между собою въ подробностяхъ учрежденіи просвщенныхъ народовъ, стоящихъ на высшей точк гражданскаго развитія, для всхъ этихъ учрежденій необходимымъ основаніемъ служитъ обезпеченіе личной неприкосновенности, съ одной стороны, и закономъ установленное участіе гражданъ въ общегосударственныхъ длахъ, съ другой стороны’ Газета Русь съ необыкновенною силою и мткостію рисуетъ возмутительное безобразіе одолвающей насъ казенщины. ‘Не раздаются-ли, говоритъ Русь {Русь, No 2, передовая статья.}, и теперь со всхъ сторонъ на наши городскія и земскія учрежденія {Намъ нтъ надобности объяснять, что мы вовсе не считаемъ земскія учрежденія безжизненными.} жалобы именно въ томъ, что они вс идутъ плохо, вс безжизненны, вс казенны?… ‘казенны’…. Вотъ самое точное опредленіе тому мертвящему злому началу, для котораго названіе лжи оказывается слишкомъ общимъ.’ ‘Это зло наше, доморощенное, продолжаетъ Русь, казенщина, какъ начало безусловнаго подчиненія вншнему авторитету, отрицающее въ русскомъ человк его національную совсть и самобытность мысли, подобно злому духу, проникаетъ всюду — и въ жизнь, изъ науку, и въ художество, и во всякое ученіе, хотя бы наилиберальнйшее.’ Въ этихъ словахъ много правды, но мы расходимся съ авторомъ статьи въ оцнк средствъ для уничтоженія зла. Русскому обществу недостаетъ политическаго воспитанія, а потому его движенія еще крпко связаны казенщиною. Профессоръ Владиміровъ, въ новой харьковской газет Южный Край, появленіе которой мы отъ души привтствуемъ, говорятъ, что ‘нужно развить въ нашемъ обществ политическій смыслъ, а онъ дается работою надъ наукою о государств’. Г. Владиміровъ съ полнымъ сочувствіемъ приводитъ прекрасныя слова покойнаго Д. И. Каченовскаго: ‘она (наука о государств) — неизсякаемый источникъ истиннаго, т. е. мирнаго прогресса. Въ ней русскій народъ найдетъ силу разумную, залогъ постоянныхъ реформъ и вчнаго обновленія. Отъ науки, которая возставала противъ произвола, смертной казни, пытокъ и политическихъ истязаній всякаго рода, которая допускала карательныя мры противъ человка только въ видахъ необходимой обороны для общества, не даромъ отвращались натуры деспотическія, люди смутнаго времени, поборники земскихъ междуусобій, охотники до гражданскихъ войнъ.’ Благодтельное вліяніе науки въ указанномъ смысл не подлежитъ ни малйшему сомннію. Но теоретическое знаніе обнаруживаетъ всю свою мощь тогда, когда владющіе имъ люди вступаютъ въ область практической дятельности. Мы далеки отъ мысли, отрицать и необходимость, и великое значеніе чистой науки, имющей въ виду идеальную цль — раскрытіе истины, но это удлъ немногихъ людей. На жизнь наука мало вліяетъ непосредственнымъ образомъ. Ея результаты проводятся въ жизнь энергическою дятельностію. Въ другой стать Южнаго Края {Южный Край, No 1, ‘Одна изъ главныхъ задачъ, краевой печати.’} справедливо говорится, что ‘университетъ, земство и печать въ кра (и во всемъ государств, безъ сомннія) призваны идти рука объ руку, такъ какъ главная ихъ цль одна: созданіе и воспитаніе личности гражданина.’

Съ надеждой, что наступившій годъ приблизитъ насъ къ полному внутреннему успокоенію, что онъ будетъ шагомъ впередъ на пути упроченія народнаго благосостоянія, заканчиваемъ мы это обозрніе. Непогода взволновала русское общество, и на этотъ разъ не поверхностно только, а до значительной глубины. Непогода разрушаетъ застой. Пожелаемъ скорйшаго наступленія добраго, свжаго утра, когда станутъ пропадать печальныя тни, когда разольются лучи свта и тепла. Намучились мы. Никто не можетъ, конечно, вдохнуть въ насъ силу воли, если эта воля смята жизненною борьбою или слаба была до начала этой борьбы. Никто не дастъ намъ знанія, до котораго мы сами должны доработаться. Мы сами должны воспитать въ душ крпкіе и ясные идеалы. Но на пути нашего общественнаго развитія до сихъ поръ громоздятся препятствія, устранить которыя составляетъ право (и обязанность) власти. Мы твердо уврены, что русскіе образованные люди, когда они получатъ возможность дйствовать свободно, открыто, по совсти, не отрекутся отъ народа, не забудутъ, что они обязаны потрудиться для него. Если сынъ крестьянина или мщанина, вышедшій, какъ говорится, въ люди, стыдится своей семьи, порываетъ съ нею живую связь только потому, что его родственники простые, неученые люди, то такой человкъ возбуждаетъ въ насъ и негодованіе, и презрніе. Русская интеллигенція никогда не поставитъ себя въ подобное положеніе по отношенію къ народу, только, какъ говоритъ И. С. Аксаковъ, ‘дайте, наконецъ, возможность стать честнымъ русскому печатному слову!’ Только снимите съ насъ, съ русскаго самоуправленія, тяжелыя путы казенщины! Преобразованія эти необходимы для народа, взятаго въ цломъ, а’ не для одной интеллигенціи. Въ жизни народа годъ значитъ немного, но бываютъ года, ршающіе участь государства на долгое время, если не навсегда. Къ числу подобныхъ годовъ принадлежитъ, по нашему мннію, наступившій. Пожелаемъ, чтобы онъ принесъ съ собою и исполненіе хоть нкоторыхъ изъ завтныхъ желаній русскаго обществами добрый урожай, счастливое лто тому,

‘Чьи не плачутъ суровыя очи,

Чьи не ропщутъ нмыя уста’.

В. Г.

‘Русская Мысль’, No 1, 1881

OCR Бычков М. Н.

ВНУТРЕННЕЕ ОБОЗРНІЕ.

Читайте также: