К. Л. Хетагуров
Владикавказские письма
[О борьбе с калымом и народными обычаями]
ПРИМЕЧАНИЯ
Владикавказские письма, Хетагуров Коста Леванович, Год: 1896
Время на прочтение: 7 минут(ы)
Коста. Публицистика. Избранные статьи
Редакция, вступительная статья и комментарии А. С. Малинкина
Государственное издательство Северо-Осетинской АССР Орджоникидзе. 1941
В последнее время замечается необыкновенное движение умов туземной интеллигенции Терской области. На страницах ‘Тердоких Ведомостей’, ‘Казбека’ и даже ‘Нового Обозрения’ то и дело обмечаются ‘отрадные’ факты текущей туземной жизни, а то даже печатаются целые трактаты об ‘отрадном движении’, ‘переходном состоянии’, ‘письменности’ и т. п. явлениях и факторах в современной истории туземцев. Наибольшее место отводится иронам (осетинам). Каждый, сколько-нибудь грамотный, владеющий русским языком ирон, во что бы то ни стало старается высказать печатно то, что ему пришло в голову по тому или другому общественному вопросу. Проводником этих ‘трезвых’ вглядов ‘передовых’ туземцев являются, главным образом, ‘Терские Ведомости’. Начнем хотя бы с калыма. Калым по-осетински ирад, что равносильно слову иронаегъдау, т. е. присвоенный осетину обычаи, обычай, как надо полагать, имеющий свою историю. А что начало этой истории не продукт недавнего прошлого, то видно из слов Евг. Маркова: ‘Это народ,— говорит он,— такого широкого и притом древнего эпоса, подобного которому трудно встретить’.
‘Нарты, по словам барона Услара, служат у осетин и кабардинцев героями песен и сказок’, и ‘песнь о нартах, замечает д-р Пфафф, осетин слушает до сих пор с таким же благоговением, как мы — евангелие’. Все отрицательные и положительные стороны этого эпоса, нет сомнения, глубоко вкоренились в народную жизнь и изменить их не так легко, как думают многие. Одним росчерком пера и даже вымогательством общественных приговоров нельзя уничтожить того, что создавалось и поддерживалось веками.
‘Всякий сверочок знай свой шесток’ — вот принцип, которым руководились ироны при спаривании своих детей. Ирад (калым) был мерилом качества крови. Раз установленный, его нельзя было изменять произвольно. Принимая за единицу ценности корову, размер его в одной фамилии был не больше 30, тогда как в других достигал 100 коров. Чтобы осетина заставить сознательно отрешиться от всего, что связано с словом ирад, надо воспитать его не только до отрицания сословной розни, но и до признания полнейшего равенства женщины и мужчины.
Неоднократно вымогались от осетинских обществ приговоры об уничтожении ‘постыдно-варварского калыма’, ‘позорно суеверного хист’ (поминок) и т. п. ‘диких и разорительных обычаев’, и все-таки дело кончалось тем, что беззаветно преданный своему евангелию ирон тайно исполнял все обычаи, а в случае обнаружения нарушения приговора, привлекался к ответственности, отсиживал и окончательно разорялся непомерными штрафами.
Для сокращения расходов многие ‘передовые’ осетины дошли даже до открытой проповеди уничтожения священнейшего и гуманнейшего кавказского обычая гостеприимства. Свадьба и похороны — это два торжества в земной юдоли, на которые у иронов предоставлен широкий доступ всем без различия положения, возраста и пола. ‘Бывают случаи,— пишет в No 18 ‘Терских Ведомостях’ какой-то С. Ф. А. из Черноярской станицы, что в числе приглашенной публики явится несколько лиц, желающих на чужой счет выпить и закусить, таких лиц хозяин дома иногда угощает, а подчас гонит со двора, и, как уже было несколько случаев удаления неприглашенных гостей, то редко кто отваживается явиться на свадьбу без приглашения. Дай бог. заключает свою проповедь С. Ф. А., чтобы жители ст. Черноярской прониклись сознанием человечности и бросили бы все те обычаи, которые для них разорительны’.
Из ст. Новоосетинской в No 45 тех же ‘Терских Ведомостях’ некий Иван Калеев также призывает бога, чтобы приговор от 3-го марта 1896 года ‘об уничтожении калыма и разорительных поминок с этого времени не нарушали’.
Ни время, ни место не позволяют перечислять всех подобного рода сообщений и тем более хронику нарушений этих ‘просветительных’ приговоров, главным гнездом высиживания и фабрикадии которых являются сел. Ардон и Ольгинское.
Гаппо Баев в своей ‘Осетинской письменности’, помещенной в ‘Казбеке’, говоря, что ‘горцы Кавказа до сих пор еще лишены самого слабого светоча просвещения и поневоле пребывают во мраке первобытного невежества’, замечает в своем ‘Отрадном движении’ (No 44 ‘Терских Ведомостей’), что ‘из всех горских племен Кавказа просвещение пустили наиболее глубокие корни среди осетин’. ‘Благодаря просветительной деятельности ‘Общества восстановления христианства на Кавказе’, в Северной и Южной Осетии (почти на 200 тысяч душ) в настоящее время имеется около 30 сельских школ, в коих обучается 2500 детей обоего пола. Казалось бы, продолжает Баев, что за 30-летнее существование этих школ, при таком значительном, сравнительно, количестве учащихся, просвещение должно было глубоко проникнуть в народную массу. Но в действительности оказалось, что подавляющее большинство учащихся, по выходе из школы, все почти забывало, так как, с одной стороны, знания приобретались самые поверхностные, которые ни умственного, ни религиозно-нравственного развития давать не могли, с другой стороны — между школой и народом не было тесной и непрерывной связи, этого необходимого условия просветительной деятельности всякой школы’ и ‘эта связь до сих пор отсутствует’. (‘Осетинская письменность’). Рядом с этим, тот же Баев в ‘Отрадном движении’ говорит, что с самого начала в этих школах преподавателями являлись природные осетины семинаристы, которые своим серьезным отношением дело насаждения цивилизации на родине поставили очень высоко в глазах народа’… Чему верить? Если верно первое положение, то требовать от осетин сознательного уничтожения ‘варварских и разорительных обычаев’ равносильно обряжению китайца в европейский фрак, если же верно второе положение, то душевно приветствуя его, нужно дать время, пока народ действительно проникнется ‘сознанием человечности’ и перестанет ‘нарушать’ приговоры обоих уничтожений. Тем более, что это время, кажется, не так далеко, так как потребность в просвещении проникает уже и в среду магометан. В Эльхотове школа существует уже с 80 годов. Второй школой среди магометан-осетин является Беслановская. В настоящее время там же предполагается открыть и женскую школу, на что идут щедрые пожертвования со стороны самих же осетин. В 1895 году открыта школа в сел. Карджин. В Заманкуле уже куплено здание для школы. В Зильге скоро приступят к постройке школы. В Шанаевском один из жителей уступает свое здание для школы.
Все это служит самой лучшей иллюстрацией народного движения вперед, и только этим путем, а не разорительными штрафами, можно достигнуть желанных результатов. До тех пор, пока в понятии ирона будет иметь место алдар (т. е. господин) и кавдасард (сын рабыни), до тех пор он не может представить себе другого мерила для сравнительной оценки качеств своих и своего соседа, как калым дочери и возмездие за кровь сына. А пока осетин глубоко верит, что каждый покойник на том свете нуждается в пище и питье, и что священная обязанность родственников покойного — доставлять им эти предметы потребления в установленном порядке и количестве, до тех пор невозможно сознательное уничтожение в народе ‘суеверных и разорительных’ поминок. Добиваться же этого посредством штрафов и бессмысленно и жестоко потому, во-первых, что это озлобляет фанатиков и заставляет их прибегать к тайному совершению обрядов, а во-вторых, изобличенных в нарушении приговора разоряет вдвойне. Это бесчеловечно тем более, что осетины больше, чем другие горцы, испытывают на себе тягость переходного состояния.
‘Будучи еще в своей обычной среде,— пишет В. Н. Л. от 5 марта настоящего года в ‘Новом Обозрении’,— с своими скромными потребностями, далекий от искушений, влияний, подражаний, он был бесконечно счастливее современного осетина, симпатичнее, добрее, благороднее’. ‘Вместе с началом заимствований, вмешательством новых экономических и политических отношений, начались и бедствия’.
Для доказательства этого взгляда автор проводит параллель между осетинами, дигорцами, ингушами и отчасти чеченцами, о одной стороны, и кабардинцами — с другой, ‘всякий,— говорит он,— кто присмотрится внимательно к жизни осетин и кабардинцев, вынесет убеждение, что последние живут счастливее’.
‘На что ему (кабардинцу) деньги! Он в них не так нуждается, поэтому нет и причины ему бросаться из стороны в сторону и занимать ради них самые разнообразнейшие положения, которых он прежде стыдился бы. Можно смело сказать, что еще никто не видел кабардинца-бедняка в роли трактирного служителя, полового, мальчика в грязной лавчонке еврея и в других, сходных с этим положениях. Необходимо прибавить, что кабардинцы в то же время меньше других воруют’. Кабардинец ‘за последнее время как-то особенно притих и желает, повидимому, лишь одного, чтобы его оставили в покое’. И это, по мнению автора ‘Переходного состояния горцев Северного Кавказа’, не ‘признак культурной слабости Кабарды’, а ‘напротив, эта законодательница мод, задававшая тон всем другим племенам в отношении приличий, танцев, всяких правил общежития, гостеприимства и т. п., выработала у себя больше общественно-гражданских задатков для самостоятельной жизни, чем, например, Осетия’.
Эти наблюдения заставляют еще больше задуматься над целесообразностью той агитации, какую ведут ‘передовые’ осетины среди своего народа, да еще с помощью ‘Терских Ведомостей’. Невольно припоминается басня о ‘Пустыннике’.
Статья. Опубликована в газ. ‘Северный Кавказ’ No 36 (1704) от 5 мая 1896 года за подписью Нарон.
О ‘Терских ведомостях’ см. выше стр. 173.
‘Казбек’ (1896—1907 гг.) — частная владикавказская газета. В 1896 году выходила три раза в неделю, редактировалась И. А. Колубейко, а с No 15, 1897 года — Л. П. Малкоедовым.
‘Новое обозрение’ — частная газета, издавалась в Тифлисе. С 1891 года издателем был кн. К. М. Туманов, редактором — его брат В. М. Туманов.
Стр. 75. Коста цитирует книгу Евгения Маркова: ‘Очерки Кавказа. Картины кавказской жизни, природы и истории’, СПБ. M. изд. M. О. Вольф, 1887 год, стр. 189. Вторым роскошным изданием эта книга вышла в 1913 году.
Евгений Львович Марков — русский писатель, автор романов ‘Черноземные поля’, ‘Берег моря’, ‘Барчуки’ и ряда книг по этнографии России, брат Л. Л. Маркова, бывшего в 1868—1874 годах директором Ставропольской гимназии.
Услар Петр Карлович (1816—1875 гг.) — крупнейший специалист по языкам кавказских народов. Приводимые Хетагуровым слова находятся в статье Услара: ‘Кое-что о словесных произведениях горцев’, опубликованной за подписью П. У. в ‘Сборнике сведений о кавказских горцах’, выпуск 1, Тифлис, 1868 год, стр. 28. Коста цитирует неточно, в статье Услара сказано так: ‘В Дагестане Нарты служат общим названием для обозначения великанов… Напротив, у осетин и у кабардинцев, в самом центре Кавказа, Нарты сами служат героями песен и сказок’.
Доктор права В. Б. Пфафф — первый серьезный исследователь осетинского быта и истории осетинского народа. Коста цитирует его статью ‘Путешествие по ущельям Северной Осетии’, см. ‘Сборник сведений о Кавказе’, т. I, стр. 167.
Стр. 76. Коста имеет в виду: ‘Ст. Черноярская’ С. Ф. А. ‘Терские ведомости’ No 18, от 14 февраля 1896 года.
Ст. ‘Ново-Осетинская’, Иван Калеев, ‘Терские ведомости’ No 45, от 21 апреля 1896 года.
Кто был С. Ф. А. и Иван Калеев — установить не удалось.
Стр. 77. Гаппо Баев — видный буржуазный деятель дореволюционной Осетии, юрист по образованию, позднее — городской голова гор. Владикавказа. После великой социалистической Октябрьской революции — белоэмигрант. Сотрудничал во многих кавказских газетах. Его статья ‘Осетинская письменность’ печаталась в ‘Казбеке’ No 9 от 9 января и No 10 от 11 января 1896 года и затем вышла отдельной брошюрой. Статья ‘Отрадное движение’ напечатана в ‘Терских ведомостях’ No 44, от 19 апреля 1896 года.
Стр. 78. Статья В. И. Л. (инициалы эти нам раскрыть не удалось) ‘Переходное состояние горцев Северного Кавказа’ печаталась в следующих номерах газеты ‘Новое обозрение’: No 4162 от 13 февраля, No 4169 от 20 февраля, No 4173 от 24 февраля, No 4183 от 5 марта, No 4199 от 21 марта и т. д.
В 1896 году вышла отдельной брошюрой. Тифлис, типография К. П. Козловского.
В первом случае Коста приводит слова В. Н. Л. сокращенно. Полный текст цитаты следующий:
‘Будучи еще в своей привычной среде, с своими скромными потребностями, далекий от искушений, влияний, подражаний, не имея у себя таких потребностей, которым, в сущности, не мог и удовлетворить без того, чтобы не лишить себя и детей насущного хлеба, — он был бесконечно-счастливее современного осетина, симпатичнее, добрее, благороднее. Вместе с началом заимствований, вмешательством новых экономических и политических отношений и влияний начались и бедствия’.
Стр. 78. Коста имеет в виду басню И. А. Крылова ‘Пустынник и медведь’ (‘Хотя услуга нам при нужде дорога’).