Н. А. ЛЕЙКИНЪ.
ШУТЫ ГОРОХОВЫЕ
КАРТИНКИ СЪ НАТУРЫ.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія д-ра М. А. Хана, Поварской пер., д. No 2,
1879.
ВХОДЪ БЕЗПЛАТНЫЙ.
ВХОДЪ БЕЗПЛАТНЫЙ.
Вход бесплатный, Лейкин Николай Александрович, Год: 1879
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Воскресный вечеръ. Къ увеселительному заведенію ‘Ливадія’, что въ Новой деревн, подъзжаютъ на лихачахъ и ‘собственныхъ’ купцы съ женами, веселыя компаніи на тройкахъ, чиновники Петербургской стороны на ‘ванькахъ’. Всхъ манитъ музыкальный вечеръ и ‘входъ безплатный’.
Вотъ пара купеческихъ молодыхъ новоженовъ средней руки входитъ въ подъздъ.
— У васъ входъ безплатный?— спрашиваетъ супругъ.
— Безплатный-съ. Пожалуйте,— отвчаетъ швейцаръ.— Извольте раздваться. За храненіе платья позвольте.
— Сколько?
— По желанію, десять копекъ со штуки, только и на нашу команду что нибудь… Иные господа и по полтин даютъ.
Купецъ суетъ ему сорокъ копекъ.
— За храненіе калошъ что-нибудь позвольте,— пристаетъ другой швейцаръ.— Я ихъ подъ нумерокъ поставилъ.
— Какъ и за калоши?— восклицаетъ купецъ и даетъ еще двугривенный.— Жирненко!
— Помилуйте, у насъ входъ безплатный,— поясняютъ ему.
Въ буфетной комнат новожены встрчаются съ компаніей купцовъ, находящихся уже ‘на первомъ взвод’.
— Ивану Степанычу! Какими судьбами? Вотъ втеръ-то попутный дулъ!— восклицаютъ они.
— Тихону Гаврилычу! Прохору Михайлычу почтеніе!— раскланивается новоженъ.— А, и Иванъ Иванычъ здсь! Да что, братцы, дйствительно, что попутный втеръ дулъ, а жена парусомъ салопъ разставляла. Похали это въ Александринскій театръ, да барышникъ за пару креселъ семерикъ цлковыхъ просилъ. ‘Ну, думаю, на яму не напасешься хламу, семъ-ко мы въ ‘Ливадію’ катнемъ, тамъ входъ безплатный’. Сторговалъ желтоглазаго за пару цлковыхъ взадъ-назадъ, да и сюда. Все-таки дешевле. Вотъ, думаю, чайку напиться. Это супруга моя.
— Оченно пріятно. Слышали, что сочетался!— загалдила компанія.— По рюмочк? А вамъ, сударыня, ванельнаго ликерцу съ мороженымъ. Съ дорожки оно хорошо.
— Самъ-то я, пожалуй, и дербалызну собачку, а жена, Богъ съ ней! Да и простудится съ мороженаго-то.
— Ежели во славу Божію — ни въ жизнь! Зачмъ простужаться?.. А то такъ въ такомъ раз чашку щиколаду…
Новоженъ въ сопровожденіи компаніи подошелъ къ буфету и ‘глотнулъ’.
— За что такъ дорого?— спросилъ расплачивающійся.
— Да, вдь, вы хересовыя рюмки изволили кушать.— отвчаетъ буфетчикъ.— Помилуйте, у насъ входъ безплатный.
— Съ горъ покататься изволили пріхать, сударыня?— обращается одинъ изъ купцовъ къ супруг новожена.
— Съ горъ я пужаюсь,— отвчаетъ та.
— Ничего тутъ страшнаго нтъ. Мы васъ на двухъ-спальныхъ саняхъ скатимъ. Чудесно! Съ градомъ выдетъ!
— А вотъ прежде чайкомъ побалуемся и теплую сырость въ живот разведемъ, а тамъ видно будетъ,— замчаетъ супругъ и въ сопровожденіи компаніи направляется въ залу.
Въ зал на эстрад играетъ женскій оркестръ, то тамъ, то сямъ бродятъ тирольцы въ чулкахъ, натянутыхъ на крупныя икры, жирныя тирольки въ шляпахъ, надтыхъ на бекрень. Какой-то пьяненькій танцуетъ подъ музыку около стола, заставленнаго пивомъ, и вдругъ ни съ того, ни съ сего выливъ изъ стакана въ шапку пиво, надваетъ ее себ на голову. Хохотъ. Фыркаютъ даже музыкантши женскаго оркестра на эстрад. Его выводятъ.
— Съ чего это онъ? Блены, что-ли, обълся?— спрашиваетъ жена.
— А, надо полагать, приказчикъ. Спулилъ хозяйскія деньги, ну, и радъ,— отвчаетъ мужъ.
— Это дйствительно,— замчаетъ кто-то изъ компаніи.— На даровыя-то деньги у насъ одинъ молодецъ патокой помадился.
Компанія садится за столъ и требуетъ чайку
— Дамамъ-то, кажись, не подходитъ на скрипицахъ играть?— киваетъ купецъ на эстраду.— Вонъ и контрабасъ!
— А что?
— Да такъ. Что на колокольню ходить, что на вышку дилижанса лзть, что на скрипкахъ играть — насчетъ дамъ всегда было запрещеніе. На то фортупьяны есть. Видлъ я, какъ бабы и на трубахъ солдатскихъ играютъ, а только не модель?
— Тирольцы вдь это изъ нмцевъ?— спрашиваетъ жена мужа.
— Изъ нмцевъ, только порченые, такъ какъ у нихъ во время пнія въ горл переливается. Вотъ ужо услышишь.
Разговоръ плохо клеится, чай пьется плохо. Требуютъ коньяку. Является оживленіе. Кто-то уже начинаетъ подпвать тирольцамъ. Лица краснютъ.
— Ну, теперь съ горъ. Молодецъ, сочти-ко счетъ! Сколько съ насъ? Причти и чашку шеколаду.
Лакей сказываетъ такую цифру, что купцы приходятъ въ ужасъ.
— За что? Почемъ у васъ чай-то?
— По тридцати копекъ съ человка. Коньякъ, рюмка ликеру, чашка шеколаду…
— Однако грабите!
— Помилуйте, сударь, у насъ входъ безплатный,— отвчаетъ лакей, и принявъ двугривенный на чай, подбрасываетъ его на рук, косясь въ то-же время на купцовъ: ‘дескать маловато’.
Компанія идетъ обозрвать зимній садъ. Тамъ играетъ военный оркестръ музыки. Помщеніе маленькое, а потому выходитъ такъ громко, что даже разговору не слыхать. Впрочемъ, нашлись охотники, которые услись какъ разъ противъ музыкантовъ и смотрятъ имъ прямо въ рты.
— Что, хорошо?— спрашиваетъ мужъ жену.— Я вотъ эдакую музыку смерть люблю, по крайности, за жилы и за сердце хватаетъ!— кричитъ онъ ей на ухо.
Отправились къ ледянымъ горамъ. Ршились скатиться въ дилижанс, ‘чтобъ всмъ вкуп’.
— Ни за что на свт!— отказывается жена.— Я смерть пужаюсь!
— Дура! Чего тутъ пужаться? А ты вотъ что: какъ сядешь — перекрестись, а подешь — молитву твори,— учитъ ее супругъ.
— Вы въ насъ ручками-то вцпитесь,— совтуютъ купцы:— и какъ что — сейчасъ и падайте на насъ. Мы мягкіе, выдержимъ безъ ушибу!
— Въ такомъ раз я согласна.
Съхали разъ, два, три и такъ дале. Дама визжала и хваталась за что ни попало, такъ-что одному купцу исцарапала носъ. Новоженъ началъ расплачиваться у будки. Содержатель горъ сбилъ его съ толку и требовалъ вмсто шести разъ катанья за восемь. Купецъ ругался.
— Помилуйте, стоитъ-ли изъ-за лишнихъ шести гривенъ торговаться!— утшалъ его содержатель горъ.— И такъ ужъ у насъ входъ безплатный.
— На чаекъ-бы съ вашей милости!— приставали къ нему катальщики.— Мы тоже дилижансъ носили.
Новоженъ далъ двугривенный.
— Помилуйте, насъ четверо. Тутъ и облизнуться нечмъ. И такъ ужъ у насъ входъ безплатный!
Купецъ плюнулъ и заторопилъ жену домой.
— Дома и щецъ похлебаемъ и все эдакое,— шепталъ онъ ей на ухо.— А здсь ограбятъ. И такъ ужъ больше семи цлковыхъ вышло.
— На чаекъ, сударь, пожалуйте!— кланялся у воротъ ‘ундеръ’.
— За что?
— Какъ за что? Я съ вашей милости снгъ давеча отряхалъ. И такъ ужъ у насъ входъ безплатный.
— Иванъ изъ Разъзжей улицы! Иванъ!— кричалъ купецъ своего извозчика, но тотъ не являлся.
Черезъ нсколько времени его привелъ какой-то мужикъ. Ругаясь, купецъ слъ. Мужикъ снялъ шапку.
— На чаекъ-бы съ вашей милости. Мы дворники здшніе. И такъ ужъ у насъ, сударь входъ безплатный!
— Ахъ, вы грабители, грабители!— вышелъ изъ терпнія купецъ и хлестнулъ мужика въ ухо.
— Городовой! Городовой!— заоралъ мужикъ и схватилъ подъ узцы лошадь.
Купца повели составлять протоколъ. Жена плакала.
— Вотъ теб и входъ безплатный!— твердилъ купецъ, ощупывая бумажникъ и намреваясь мириться съ мужикомъ.