Д. В. Философов
Д. В. Философов
Весеннее порошье*
Весеннее порошье*
Весеннее порошье, Философов Дмитрий Владимирович, Год: 1915
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Что такое ‘порошье’? В словаре Даля и даже в словаре Срезневского вы этого слова не найдете.
______________________
* Алексей Ремизов. ‘Весеннее порошье’. Изд. ‘Сирин’, 1915 г. Ц. 1 р. 50 к.
______________________
Влюбленный в русский язык Ремизов, изучающий его не только по современным народным говорам, памятникам народного творчества, но и по старинной книжной литературе, — великий мастер оживлять как будто давно умершие слова.
‘Порошье’ он нашел в житии инока Епифания. Инок жалуется на муравьев, что они ему в горницу всякого порошья нанесли. И Ремизов объясняет: слово ‘порошье’ означает мелочь и прах. ‘Весенним же порошьем будет прах весенний: и лепестки тут цветов опавших, и листочки всякие, и сережки березовые, и от дубу цвет, и прутики, и усики травок’.
Не знаю, войдет ли это слово в обиход. Но ясно, почему свою новую книгу автор назвал ‘Весенним порошьем’. Она вся составлена из милых книжных мелочей. Тут и ‘сережки березовые’, и ‘прутики, и усики травок’. Книга в триста страниц содержит около пятидесяти вещей. Действительно мелочи, ‘порошье’, но именно порошье весеннее. Потому что все эти мелочи обвиты нежным весенним духом. В то время как ранние произведения Ремизова, например, тягостный и тяжелый ‘Пруд’, или, из более поздних его вещей, ‘Крестовые сестры’, пронизаны какой-то жесткой безвыходностью, ‘Весеннее порошье’ — все светлое, даже печаль там светлая, умиленная. Особенно когда автор говорит о детях. Может быть, только Достоевский и отчасти Диккенс умели так бережно подходить к детской душе и к ее страданиям.
Написана книга совсем особенным, ремизовским языком. Ремизов может не подписывать своих вещей. Всякий мало-мальски причастный к литературе по десяти строкам узнает, кто их писал. Многим Ремизов кажется слишком изысканным, субъективным. Иногда действительно тяжело следить за причудами его психологии, его стиля. Например, его пресловутые ‘Сны’. Надо очень любить автора, верить ему, чтобы внимательно прочесть эти странные, почти протокольные отчеты о настоящих, будничных ‘Снах’. Никакой ‘сонник’ не объяснит их тайного смысла. Только писатель, не заботящийся о ‘популярности’, о широком круге читателей, может выносить на суд публики такие вещи. Может быть, недостаточная популярность Ремизова этим и объясняется. Читатель любит, чтобы за ним ухаживали, ему ‘потрафляли’. Ремизов же никогда не пойдет на сделку со своей художественной совестью.
Но если публика все еще не ценит по-настоящему этого замечательного писателя, то братья-писатели давно оценили его по достоинству. Многие из них поспешили разменять старинные, полновесные червонцы ремизовского стиля на мелкую, ходкую монету и ‘без указания источника’ обильно черпают своим ковшом живую воду Ремизова. Не буду называть имен. Зачем обижать? И потом — что тут худого? Ремизов должен только радоваться, что он сослужил свою службу русскому языку и помог некоторым из своих собратьев отделаться от стертого, безличного, газетного языка.
Со временем оценит Ремизова и широкий читатель.
Впервые опубликовано: ‘Голос жизни’. 1915. No 2. С. 20 .
Оригинал здесь: http://dugward.ru/library/filosofov/filosofov_vesennee_poroshe.html