Евгений Шкляр
Евгений Шкляр
Вертинский
Вертинский
* * *
‘Я могу из падали создавать поэму,
Я могу из горничных делать королев…’
* * *
* * *
* * *
* * *
Евг. Шкляр
Вертинский, Шкляр Евгений Львович, Год: 1929
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Вот, именно, в этих двух строках — квинт-эссенция жанра Вертинскаго. Конечно, истинной поэзии в его песенках (за исключением нескольких), как говорится, и в помине нет, ибо искусство выше масс, выше эффектнаго успеха, выше безумствующей толпы и кликушествующих девушек с сантиментальным душком.
Я, нарочно, привел две строки из одной песенки, ибо падаль, возведенная в поэму, от этого все же подлинной поэмой не станет, она только останется ‘опоэтизированной падалью’. Я не хочу бросать упрека Вертинскому — его исполнение вне похвал, именно, исполнением он и создал себе известность, но все же, вопреки мнению поклонников, и в особенности, поклонниц, — жанр Вертинскаго, конечно, далек от Прометеева огня, сжигающаго души избранных…
Мой коллега по редакции, слышавший Вертинскаго неоднократно, заметил вскользь: ‘А все же, как будто, полинял, раньше он был более блестящ, более свеж’…
Нет, это неверно, исполнение Вертинским некоторых вещиц стало еще более утонченным, изящным, именно — рафинированным.
Отлично передает Вертинский известную вещь Агнивцева ‘Затянут… тронный зал’ — затем ‘Бразильский Крейсер’ на слова Северянина — также пользуется значительным успехом, хотя вещь сама по себе пустая, пустозвонная, но из нее, именно Вертинский создал шедевр. Жаль, что не удалось услышать великолепной песенки на слова А. Блока ‘В голубой далекой спаленке’. В исполнении Вертинскаго эта вещь бесподобна.
Чем объяснить, что Вертинскаго охотнее слушают, нежели, напр., Липковскую, и даже, Изу Кремер. Хотя последняя, в подлинном смысле слова, большая художница, с тонким чутьем, чувством красиваго, знанием толпы… Чем объяснить переполненный до отказа зал в Каунасе и далеко неодинаковое отношение публики на парижском Пигалле? Ответ ясен: иная психология той массы, той толпы, которая заполучила в наследие от стараго большую дозу влюбленности в имена прошлаго…
Есть особая порода молодежи, главным образом, представительниц слабаго пола, которыя сами скорее всего напоминают ‘полукровок’, которыя в глубине души презирают и глумятся над искусством, но любят посантиментальничать, напевая себе под нос излюбленные мотивы, вроде ‘Панны Ирены’, ‘Джонни’ и т. п. Вот оне то и суть ядро аудитории, неистово-визжащия, улюлюкающия, бесящиеся и, по-нашему, далеко не любезныя сердцу любого гастролера…
При взгляде на них — ей право, становится неловко…
Около 13 лет тому назад мне довелось побывать на концерте Вертинскаго в Ростовском театре Асмолова.
И тогда же, в ‘Приазовском Крае’, случилось уже указать на специфический побор аудитории. Прошло почти полтора десятка лет, все переменилось, а вот эти-то девушки, пустыя и ничего общаго с искусством по существу не имеющия, и столь сантиментальныя внешне, как-будто не перевелись… Правда, кровь, огонь и железо последняго десятилетия многих из них приучили к великим страданьям, но многия из них остались теми же, что и были, ничему не научась, ничего не восприняв. И Вертинский справедливо обрисовал тип такой слушательницы в своей ‘Полукровке’ — к сожалению, не все себя узнают в этой вещице — одном из шедевров Вертинскаго.
О Вертинском.
Он — безусловно большой мастер в передаче своих оригинальных песенок, повторяю — жанра необычайнаго, неподражаемаго, в котором много шарма, много темперамента и много от красивой безделушки…
Быстро воспринимаемое всегда быстро улетучивается…
И все же приятно посидеть, послушать, перенестись мыслями и к элегантному лейтенанту с крейсера, и окунуться в синий и далекий океан (хотя к слову, океан никогда не бывает синим) и почувствовать, что она ‘полюбит его еще дороже’ (хотя с точки зрения построения фразы, последняя в оппозиции к синтаксису) — все это простительно, а по отношению к исполнителю — приемлемо.
Евгений Шкляр. Вертинский // Наше эхо. 1929. No 157, 14 сентября.
Подготовка текста — Кирилл Васильев, 2003.
Публикация — Русские творческие ресурсы Балтии, 2000 — 2003.