I.
I.
II.
II.
III.
III.
Библиография:
И. Троцкий
IV.
IV.
Сочинения:
Литература:
И. М. Тронский.
Вергилий: биографическая справка, Вергилий, Год: 1962
Время на прочтение: 19 минут(ы)
Vergili или Virgili. 1) M. Verg., народный трибун в 87 г. до Р. Х. привлек к суду Корнелия Суллу. Cic. Brut. 48, 179. — 2) C. Verg., в 61 г. в качестве пропретора управлял Сицилией и оставался там до 58 г., когда Цицерон должен был удалиться в изгнание. В 46 г. он с большой храбростью защищал Фапс в Африке против Цезаря (Caes. b. Afr. 28. 26. Ср. Cic. ad Qu. fr. 1, 2, 2). — 3) P. Verg. Maro, знаменитый поэт, родился 15 октября 70 г. до Р. Х. в деревне Андах около Мантуи, где у его отца было небольшое имение. Первоначальное воспитание В. получил в соседней Кремоне, затем, достигнув 16-летнего возраста и надев по римскому обычаю мужскую тогу, он отправился в школу в Милан, потом уехал в Неаполь, где был учеником греческого поэта и грамматика Парфения, и наконец в Рим, где слушал эпикурейского философа Сирона. Из Рима он возвратился на родину и в уединении изучал греческих поэтов. Здесь он познакомился и подружился с Азинием Поллионом, который в то время управлял в качестве легата Антония транспаданской Галлией, чрезвычайно интересовался литературой и был оратором, историком и поэтом. Скоро, однако, военные события нарушили спокойную жизнь Вергилия. Октавиан после сражения при Филиппах захотел наделить своих ветеранов землями в Италии, в числе городов, окрестности которых предназначались для этой цели, была также и Кремона. И так как солдаты часто своевольно захватывали и соседние земли, то и родине В. угрожала серьезная опасность (Ecl. 9), в особенности когда Азиний Поллион должен был отправиться сначала на Перузийскую войну, а потом в походы в Иллирию и его место занял Алфен Вар. Два раза В. ездил в Рим, и лишь с трудом при содействии Мецената ему удалось заручиться обещанием Октавиана (Ecl. 1, 42), что имение у него не будет отнято или же, в случае потери его, он будет вознагражден поместьем в Кампании (Gell. 6, 20, 1). Между тем эти обстоятельства обратили внимание влиятельных лиц на молодого поэта и доставили ему знакомство с ними. К этому времени кроме его первых поэтических опытов, которые не дошли до нас, относятся 10 эклог и буколик. В них В., по образцу идиллий Феокрита (Ecl. 6, 1), описывает жизнь сицилийских и италийских пастухов. Этим вымышленным описаниям, далеко уступающим своим греческим образцам в правде и естественности, он придал особенную привлекательность тем, что под покровом пастушеской жизни изобразил лица и события своего времени. Эти стихотворения принесли ему известность, с тех пор он проживал то в Риме, то в Неаполе, мягкий климат которого, говорят, он особенно ценил вследствие своего слабого здоровья. Здесь он окончил свое второе и самое обработанное сочинение, Georgica, дидактическое стихотворение, разделенное на 4 книги по главным отраслям сельского хозяйства Италии: земледелию, садоводству, скотоводству и пчеловодству, с наставлением о каждой из этих отраслей в отдельной книге. Сам по себе сухой материал, служивший, однако, в древности часто предметом поэтической обработки (В. называет своим предшественником Гесиода. Georg. 2, 176., хотя не подражает ему в частностях), изложен в них с большим искусством, так как поэт при своем тонком понимании природы, усвоенном под влиянием греческой философии, с большой любовью к предмету сумел слить отдельные наставления в наглядные картины и оживить удачно вставленными эпизодами. Выбрать такой предмет, который не был обработан до В. ни одним из римских поэтов, побудила его, кроме собственной привязанности к сельской жизни, и патриотическая цель — снова возбудить в римлянах любовь к земледелию, угасшую вследствие многолетних войн и бывшую, по его мнению, крепкой опорой древнеримской жизни (2, 143). Семь лет (37-30 гг.) он работал над этим произведением. После его издания он взялся за свой последний и величайший труд, ‘Энеиду’, о котором давно уже мечтал с особенной любовью (Georg. 3, 46). Проработав над ним 11 лет, он окончил внешним образом свое произведение, но придать ему законченность и отделку помешала смерть. В 19 г. до Р. Х. он предпринял путешествие в Грецию, но вследствие продолжительной болезни возвратился в том же году по просьбе Августа вместе с ним в Италию, где вскоре и умер в Бурундузии, 22 сентября, и был похоронен около Неаполя. Оставшиеся незаконченными стихотворения после смерти поэта издали его друзья Варий и Тукка, не позволив себе никаких прибавок или изменений (вследствие чего в ‘Энеиде’ встречаются несколько неполных стихов, которые В., вероятно, устранил бы при последней обработке). Своими замечательными поэтическими трудами и благородным характером В. приобрел всеобщую любовь и уважение. Он был дружен почти со всеми современными поэтами, поставившими себе целью развитие римской поэзии по правилам греческого искусства, и считался в кружке образованных мужей, сгруппировавшихся вокруг щедрого покровителя этого направления, Мецената, одним из самых выдающихся его членов. Нападения сторонников старого направления, между которыми В. называет Бавия, Мевия и Анзера (Ecl. 3, 90. 9, 36), не могли затмить славу его имени. Поэтическая слава В. основывалась особенно на ‘Энеиде’, хотя в художественном совершенстве она далеко уступает Георгикам. Большую долю чрезвычайного успеха, который имела эта столь нетерпеливо ожидаемая поэма между современниками, нужно приписать удачному выбору сюжета. Описывая судьбу Энея, В. изображал не только начало римского народа, но и происхождение рода Юлиев, родоначальником которого считался сын Энея, Асканий или Юл и который в то время достиг в лице Августа высочайших почестей. Вместе с тем он выставляет своего героя идеалом истинного римлянина: безгранично храбрым и усердным почитателем богов. Подражание Гомеру замечается как во многих отдельных местах, так и в общем плане ‘Энеиды’. В., стараясь соединить в одной поэме преимущества ‘Илиады’ и ‘Одиссеи’, в первых шести книгах описывает блуждания Энея, в остальных борьбу за обещанную власть. Материал для первой части он заимствовал большей частью из греческих эпиков, которые обработали предание о Троянской войне с чрезвычайной обстоятельностью, во второй части главным источником служило римское предание, изложенное учеными, особенно Катоном и Варроном. Искусство, с которым В. умел выбирать из огромного материала все нужное для своих целей, и художественно обработанный стих заслуживают полного удивления. Главное же достоинство поэмы состоит в искусном сочетании национального содержания, отчасти заимствованного из прежних поэтов, особенно из Енния, с формой изложения, основанной на правилах греческого искусства. У римлян ‘Энеида’ тотчас заняла место национального эпоса, читалась, как поэмы Гомера у греков, в школах и наравне с ними служила основанием научных и антикварных исследований. Далеко в средние века продолжалось почитание славного поэта, которого не только прилежно читали, но и почти суеверно почитали, приписывая ему разные чудеса. Произведения В. уже в древности стали предметом изучения ученых, и потому его стихотворения очень рано были объяснены учеными грамматиками и снабжены богатыми грамматическими и историческим комментариями (см. Ribbeck, Proleg, crit. p. 114 слл.). Из этих толкований образовался богатый содержанием комментарий, дошедший до нас под именем Сервия (см. Servii, 4). Кроме него существует еще комментарий к георгикам и буколикам под именем Валерия Проба, ученого грамматика 1 в. от Р. Х., который издал критическое издание сочинений Вергилия. Гораздо меньшее значение имеет риторический комментарий Доната к Энеиде. Небольшие стихотворения Culex, Ciris, Сора, Moretum и так называемые catalecta Vergilii не принадлежат В., хотя обычно издаются вместе с его сочинениями. Они были написаны в разные времена. Изд. Burman (1746), Heyne (1767 слл.), Forbiger (1872 слл.), Wagner (1861), Ladewig, Kappes (1873 слл.) Ribbeck (1859, важное критическое изд.). Изд. текста: Jahn (1850), Spfle (1847), Haupt (1873), Paldamus (1854), Ladewig (1866), Ribbeck (1867), изд. эклог Glaser (1876), георгик Glaser (1872), ‘Энеиды’ Thiel (1834 слл.), Hofmann-Perlkamp (1843), Gosrau (1875). Русское издание ‘Энеиды’ Нагуевского и Классовского. — 4) некоему Вергилию или Виргилию Гораций посвятил одну оду (od. 4, 12). Согласно схолиям, это был торговец благовонным товаром, а может быть, врач.
Источник текста: Реальный словарь классических древностей (Фридрих Любкер, 1854 / Филологическое общество, 1885) Vacatio — Vulturnus., с. 1449—1450
Виргилий (Публий В. Марон) [Пишется Vergilius в Медицейской и Ватиканской рукописи и в нескольких последующих, начиная с XIV в. — е заменяется i в рукописях] — знаменитейший поэт Августовского века. Род. в 70 г. до Р. Х. близ Мантуи, получил первое воспитание в Кремоне, шестнадцати лет получил тогу зрелости. Это торжество совпало с годом смерти Лукреция, так что современники смотрели на начинающего поэта как на прямого преемника певца De Natura Rerum. Дальнейшее образование В. получил в Милане, Неаполе и Риме, там он изучал греческую литературу и философию. Несмотря на интерес к эпикуреизму и на глубокое преклонение перед Лукрецием, В. не примкнул к эпикурейскому учению, его привлекали Платон и стоики. К этому времени относятся его мелкие стихотворения, из которых самое достоверное — Culet, признаваемое за вергилиевское Марциалом, Светонием и Стацием. После смерти Цезаря В. вернулся в Мантую и предался там изучению Теокрита, но его покой нарушен был гражданскими войнами. Во время раздачи земель ветеранам — сторонникам триумвиров после битвы при Филиппах Вергилий два раза подвергался опасности потерять свои владения в Мантуе, но каждый раз его спасало личное вмешательство Октавиана, которому благодарный поэт посвятил вскоре две хвалебные эклоги (I и IX). В Риме, куда В. часто приезжал хлопотать по своим владениям, он сошелся с Меценатом и окружавшими его поэтами, впоследствии он ввел в этот круг Горация, и оба поэта совершили вместе с своим покровителем воспетое ими обоими путешествие в Брундузий. В 37 г. закончены были Bucolica, первое зрелое произведение В., и он взялся по просьбе Мецената за Georgica, написанные в Неаполе в 30 г. В 29 г. после многих предварительных работ В. приступил к Энеиде и, проработав над ней несколько лет в Италии, отправился в Грецию и Азию, чтобы изучить на месте театр действия своей поэмы и придать своему труду больше жизненной правды. В Афинах он встретил Августа, который уговорил его вернуться в Италию. По дороге в Рим В. заболел и умер в Брундузии в 19 г. до Р. Х. Перед смертью он просил, чтобы его незаконченная и, по его мнению, несовершенная эпопея была сожжена. Эту просьбу некоторые ученые (Бартенштейн, напр.) объясняют так: царствование Августа убедило В., что он всю жизнь воспевал тирана, и он почувствовал перед смертью раскаяние, что своей эпопеей доставит ему бессмертие.
В первом произведении своем — ‘Bucolica’ (состоящем из 10 эклог и написанном в 43—37 гг.) — Вергилий хотел внести в латинскую поэзию особенности греческой, ее простоту и естественность, и начал подражанием Теокриту. Но ему совершенно не удалось достигнуть цели, несмотря на прямой перевод во многих местах сицилийского поэта — именно простота-то и естественность отсутствуют в Буколиках Вергилия. В то время как пастухи Теокрита в самом деле живут непритязательной жизнью детей природы, весь интерес которых в процветании стад и любви пастушки, пастухи Б. — поэтическая фикция, художественный образ, прикрывающий сетования римлян на невзгоды гражданских войн. В некоторых из них В. представляет выдающихся лиц той эпохи, так напр., в Дафнисе представлен Цезарь. Самая знаменитая и на самом деле самая интересная по торжественности настроения и тонкости деталей — эклога IV (Pallio), в которой В. предсказывает будущий золотой век и скорое рождение ребенка, который изменит течение жизни на земле. Поэт рисует картину этой будущей счастливой жизни, когда всякий труд будет лишним и человек везде будет находить все, что ему нужно (omnis fert omnia tellus), и заканчивает славословием будущего благодетеля людей. Христианские писатели видели в этой эклоге пророчество рождения Христа, и на ней основана главным образом распространенная в средние века вера в Вергилия как в волшебника. Вероятнее всего, что В. имел в виду в этом стихотворении сына Августа, Марцелла, раннюю смерть которого он впоследствии воспел в поэтическом эпизоде VI песни ‘Энеиды’. В общем характере Х-ой эклоги, ее ненависти к войне и жажде спокойной жизни В. отразил стремление к миру, охватившее все римское общество. Литературное значение Буколик состоит главным образом в совершенстве стиха, превосходящего все прежде написанное в республиканском Рим.
‘Георгики’, вторая поэма Вергилия, написаны с целью возбудить любовь к земледелию в душе ветеранов, награжденных землями. Взявши за образец Гесиода, Вергилий, однако, не входит, подобно своему греческому образцу, во все подробности сельскохозяйственного дела — его цель показать в поэтических образах прелести сельской жизни, а не написать правила, как сеять и жать, поэтому детали земледельческого труда его занимают лишь там, где они представляют поэтический интерес. Из Гесиода В. взял лишь указания счастливых и несчастных дней и некоторых земледельческих приемов. Лучшая часть поэмы, т. е. отступления натурфилософского характера, большей частью почерпнута из Лукреция.
‘Георгики’ считаются самым совершенным произведением В. по чистоте и поэтической законченности стиха. В них, вместе с тем, глубже всего отразился характер поэта, его взгляд на жизнь и религиозные убеждения, это — поэтические этюды о достоинстве труда. Земледелие в его глазах — святая война людей против земли, и он часто сравнивает подробности земледельческого быта с военной жизнью. ‘Георгики’ служат также протестом против распространившегося в последнее время республики атеизма, поэт помогает Августу возбуждать в римлянах угасшую веру в богов и сам искренно проникнут убеждением в существовании высшего Промысла, управляющего людьми. ‘Энеида’ — незаконченный патриотический эпос В., состоит из 12 книг, написанных между 29-19 гг. После смерти В. ‘Энеида’ была издана его друзьями Варием и Плотием без всяких изменений, но с некоторыми сокращениями. По всей вероятности, ‘Энеида’ была рассчитана, подобно ‘Илиаде’, на 24 песни, 12-ая заканчивается лишь победой над Турном, между тем как поэт хотел рассказать самое поселение героя в Лациуме и его смерть. Сюжет эпопеи — Эней, основывающий новый Илион в Риме и делающийся родоначальником gens Julia, из которой произошел Август. В. занялся этим сюжетом по просьбе Августа, чтобы возбудить в римлянах национальную гордость сказаниями о великих судьбах их прародителей и, с другой стороны, для защиты династических интересов Августа, будто бы потомка Энея через его сына Юлия или Аскания. В. в ‘Энеиде’ близко примыкает к Гомеру, в ‘ Илиаде’ Эней является героем будущего. Поэма начинается последней частью скитаний Энея, его пребыванием в Карфагене, и затем уже рассказывает эпизодически прежние события, разрушение Илиона (II п.), скитания Энея после этого (III п.), прибытие в Карфаген (I и IV п.), путешествие через Сицилию (V п.) в Италию (VI п.), где начинается новый ряд приключений романического и воинственного характера. Самое исполнение сюжета страдает общим недостатком произведений В. — отсутствием оригинального творчества и сильных характеров. Особенно неудачен герой, ‘благочестивый Эней’ (pius Aeneas), лишенный всякой инициативы, управляемый судьбой и решениями богов, которые покровительствуют ему как основателю знатного рода и исполнителю божественной миссии — перенесения Лар на новую родину. Кроме того, на ‘Энеиде’ лежит отпечаток искусственности, в противоположность Гомеровскому эпосу, вышедшему из народа, ‘Энеида’ создана в уме поэта, без связей с народной жизнью и верованиями, греческие элементы перепутаны с италийскими, мифические сказания — с историей, и читатель постоянно чувствует, что мифический мир служит лишь поэтическим выражением национальной идеи. Зато Вергилий употребил всю силу своего стиха на отделку психологических и чисто поэтических эпизодов, которые и составляют бессмертную славу эпопеи. Вергилий неподражаем в описаниях нежных оттенков чувств. Стоит только вспомнить патетическое, несмотря на свою простоту, описание дружбы Низуса и Эриала, любовь и страдания Дидоны, встречу Энея с Дидоной в аду, чтобы простить поэту его неудачную попытку возвеличить славу Августа на счет преданий старины. Из 12-ти песней ‘Энеиды’ шестая, где описывается сошествие Энея в ад, чтобы повидаться с отцом (Анхизом), считается самой замечательной по философской глубине и патриотическому чувству. В ней поэт излагает пифагорейское и платоническое учение о ‘душе мироздания’ и вспоминает всех великих людей Рима. Внешняя постройка этой песни взята из XI п. ‘Одиссеи’. В остальных песнях заимствования из Гомера тоже весьма многочисленны.
Из мелких стихотворений, кроме названного выше Culet, Вергилию приписываются еще Ciris, Moretum и Сора. В. в своей поэзии, так же как и в личной жизни, более человек чувств, чем мысли. ‘Bonus’, ‘optimus’, ‘anima candida’ — вот постоянно сопровождающие его имя эпитеты у Горация, Доната и др. В своей поэзии В. менее всего философ, хотя его сильно увлекают философские проблемы, занимавшие республиканский Рим, и ему хотелось бы идти по следам Лукреция. Но он чувствует свое бессилие и грустно восклицает по адресу Лукреция (Geor. II):
Felix qui potuit rerum cognoscere causas…
Fortunatus et ille deos qui novit agrestos…
Все, касающееся философских систем в ‘Энеиде’ и ‘Георгиках’, прямо заимствовано из разных греческих авторов (как, напр., ‘учение о загробной жизни’ в VI п. и др.). В политике В. один из самых искренних сторонников Августа. Полный энтузиазма к великому прошлому Рима, он от души славословит водворителя мира в Италии. Август для него — представитель национальной идеи, и он поклоняется ему без всякого оттенка заискивания, чуждого его чистой душе.
Поклонение, которым имя В. было окружено при жизни, продолжалось и после смерти поэта, уже начиная с Августовского века сочинения его изучались в школах, комментировались учеными и служили для предсказываний судьбы, как оракулы Сибилл. Так называемые ‘Sortes Virgilianae’ были в большом ходу во времена Адриана и Севера. Имя В. окружалось таинственной легендой, превратившейся в Средние века в веру в него как в волшебника. Основанием многочисленных легенд о его чудодейственной силе послужили некоторые непонятые места его сочинений, как например IV и VIII эклоги. Рассказ о загробной жизни в VI п. ‘Энеиды’ и т. д. и, кроме того, толкования скрытного значения его имени (Virga — волшебный жезл) и имени его матери (Maia — Maga). Уже у Доната встречаются намеки на сверхъестественное значение поэзии В. Фулгенций (‘Virg. Continentiae’) придает ‘Энеиде’ аллегорическое значение. Затем имя В. встречается в испанских, французских и немецких народных книгах (см. Simrock, ‘Eine schЖne Historie von dem Zauberer Virgilius’), которые относят его или ко времени сказочного короля Октавиана, или короля Сервия, бретанские сказания говорят о нем как о современнике короля Артура и о сыне рыцаря из ‘Кампаньи в Арденском лесу’. Театром его подвигов служат всегда Рим и Неаполь (см. Keller, ‘Li romans des 7 sages’, Siebenhaar, ‘De fabulis, quae media aetate de P. V-o circumferebantur’, Берл., 1837). Высшее проявление значения, приписываемого средними веками В., — это роль, которую ему дает Данте в ‘Divina Comedia’, выбрав его как представителя самой глубокой человеческой мудрости и сделав его своим руководителем по кругам ада.
Сочинения В. дошли до нас в большом количестве рукописей, из которых самые замечательные: Медицейская, написанная, вероятно, до падения Западной Римской империи (изд. Foggini в Флоренции в 1741 г.), и Codex Vaticanus (изд. Bottari, Рим, 1741 г.). Из edid. princ. отметим небольшой folio 1469 г., изданный Свейнгеймом и Панарцом, Альдинское издание в Венеции 1501 года, несколько изданий XV и XVI вв. с комментариями Сервия и др., изд. I. L. de la Cerda, Мадрид, 1608—1617 гг., изд. Ник. Гельзиуса в Амстерд., 1676 г., Буркмана в 1746 г., Вагнера в 1830 г., исправленное по рукописям и снабженное замечаниями об орфографии многих слов В. — ‘ Handbuch der classischen Bibliographie’ Schweigger’a содержит перечисление всех остальных изданий и указание их достоинств.
Первоисточниками для сведений о жизни и сочинениях В. служит ‘Vita Vеrgilii’ Доната, некоторые другие vitae, которыми снабжены рукописи, комментарии Сервия и биография В. в стихах Фоциуса. Из критических и исторических книг о В. замечательны: этюд о В. в ‘Real EncyclopИdie’ Paolli, Sainte Boeuve, ‘Virgile’, отдельные статьи G. Boissier в ‘Religion des Romains’, ‘Promenades archИologiques etc.’, введения в немецк. издан. Вагнера, Форбигера и др. О В. в средние века: Comparetti, ‘Virgil im Mittelaller’ (перев. с итальянского, 1875).
Переводы В. на русский язык очень многочисленны. Первые из них относятся еще к прошлому столетио: ‘Энеиду’ перевел В. Санковский (изд. 2-е, с предисловием и объяснениями В. Рубана, 3 части, СПб., 1775), ‘Георгики’ В. Рубан (4 кн., с прибавл. I Эклоги, называемой Титир, СПб., 1777) и А. Раич (М., 1821), ‘Эклоги’ А. Мерзляков (М., 1807), ‘Энеиды В.’, перев. стихами И. Соснецкого (М., 1872), ‘Энеида’ И. Соснецкого (I—XII п., 1870—76), ‘Энеида В.’ И. Шершеневича (Варшава. 1868), ‘Буколика и Георгики В.’, перев. в стихах И. Соснецкого (Москва, 1873), ‘Энеида’ (4, 5, 6, 9 и 12 книги, перев. А. Соколова, Киев, 1881—83), ‘Энеида. V песнь’, перев. В. Алексеева (М., 1886), ‘Энеида’ А. Фета (2 тома, кн. 1—12, Москва, 1888), ‘I песнь’ С. Манштейна (с примечаниями, Москва, 1878), Р. А. Шарбе, ‘Перевод и разбор IV Эклоги’ (‘Ученые записки Казанского университета’, 1854, IV, 69—120), ‘Энеида’ песнь I, В. Бегака и Ф. Блонского (Киев, 1879), песнь III, перевод Соколова (Киев, 1874), песнь IV—VI, перев. Логинова (Киев, 1886): песнь VIII—IX, перев. И. Горовый и Е. Котляр (Киев, 1884—87). Одна из Эклог переведена Влад. Серг. Соловьевым (‘Русское Обозрение’, 1891). Статьи о В. русских ученых: Шевырев, ‘Об Энеиде’ (‘Ученые записки Московского университета’, 1835, том X), L. MЭller. ‘О nomen gentile автора Энеиды’ (‘Журнал министерства народного просвещения’, 1877, ч. 189), ‘De Verg. Aen. I’ (390—401, ibid., 1876, ч. 185), Боровиковский, ‘Сравнение из Энеиды’ (ibid., 1876, ч. 185), I. Luniac, ‘Vergiliana (к Энеиде)’ (ibid., 1878, ч. 200), А. К. Фогель, ‘Vergiliana (к Энеиде)’ (ibid., май 1884), L. Schwabe, ‘Observationes in Cirin’ (Дерпт, 1871). Отдельные издания: ‘Р. Vergilii Maronis Aeneidos L. I—VI’ (с прим. по Ладевигу, Каппесу, Фрейнду и друг., сост. П. Н., СПб., 1878), ‘Энеида’ (кн. 1—6, с введением и примечаниями Д. И. Нагуевского, 2 и 5 т. учебного изд. лат. классиков, 2 изд., Казань и Лейпциг, 1885—86), С. Орловский, ‘Вторая книга Энеиды’ (с подробными комментариями, Одесса, 1885), Фоков, ‘I Буколика’ (с примечаниями, в ‘Журнале министерства народного просвещения’ 1873, ч. 169), Д. Нагуевский, ‘Словарь к I—III книгам Энеиды’ (Рига, 1884 и сл.). Ср. Д. Нагуевского, ‘Основы библиографии по истории римской литературы’ (Казань, 1889, стр. 61—66) и дополнения В. А. Алексеева (Воронеж, 1890).
Источник текста: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. VIa (1892): Винословие — Волан, с. 509—511.
Вергилий [полное имя — Публий Вергилий Марон — Publius Vergilius Maro, 70—19 до христ. эры] (написание Виргилий, возникшее в поздней древности и укрепившееся в эпоху гуманизма, неправильно) — римский поэт. Р. в семье ремесленника, ставшего мелким землевладельцем. Первоначальное образование завершил в Риме, где обучался риторике и философии. К школьным годам относятся первые поэтические опыты В. в духе господствовавшего тогда ‘неотерического’ направления (см. ‘Римская лит-pa‘), главным представителем которого был Катулл (см.), для направления этого было характерно безразличие к политическим и социальным проблемам, развившееся в разоренных гражданскими войнами группах средней римской буржуазии, и индивидуалистическое чувство жизни. ‘Неотерическая’ поэзия, рассчитанная на небольшой и замкнутый круг образованных читателей, культивировала исключительно малые жанры, главным образом эпиграммы и небольшие поэмы по образцу эллинистических ‘эпиллиев’. В противоположность старому историческому эпосу с его неизбежно широким социальным охватом, здесь брались преимущественно мифологические темы с установкой на патетические положения и на изображение душевных переживаний героев. Небольшие размеры поэм компенсировались тщательной отделкой стиха, приближением его к строгим нормам эллинистической метрики и щедро рассыпанными блестками ‘учености’, оригинальность творчества ценилась ниже, чем стилизация и переработка уже вошедшего в лит-ру материала. В этих настроениях рос молодой В., в философские учителя он выбрал эпикурейца Сирона, представителя учения, призывавшего к полному общественному индифферентизму. В политической жизни В. не принимал участия, к адвокатской карьере оказался неспособным, с лит-ыми кругами он завязал прочные связи и упражнялся в сочинении шутливых эпиграмм в стиле Катулла. Началом своей лит-ой деятельности поэт считал ‘Буколики’. Они состоят из 10 эклог (т. е. ‘избранных стихотворений’), из к-рых 6 представляют собой диалоги между пастухами, чаще всего пастухи состязаются между собой в пении (эклоги 3, 5, 7, 8), произнося при этом либо целые стихотворения (экл. 5 и 8), либо перебрасываясь репликами в 2 (экл. 3) или 4 (экл. 7) стиха. Эти короткие песенки, воспроизводя иногда приемы народного стиля (параллелизм членов, припев), были весьма подходящим материалом для реформы поэтического яз., произведенной В. и положившей основу для всего дальнейшего развития римской поэзии. Длинные и запутанные периоды старинной римской поэзии (иногда до 20 стихов) В. заменил короткими предложениями с ясным членением на части и без нагромождения придаточных, перенеся таким образом в поэтическую речь навыки античной художественной прозы. Каждая эклога представляет сложную мозаику мотивов и отдельных выражений, заимствованных из различных стихотворений Феокрита. Но в то время как у греческого поэта иногда еще встречаются жанровые картинки, у В. бытовой материал играет незначительную роль. Центр тяжести — в переживании пастухов, отдающихся любви и поэзии, охотно вводятся и народные поверья. Пастухи В. — совершенно условные фигуры для произнесения плавных стихов в ‘нежном’ стиле с остро отточенными сентенциями, к-рыми поэт зачастую больше дорожит, чем строгой выдержанностью ситуации целого стихотворения. В этот условный мир неожиданно врывается актуальная политическая жизнь. Около 41 г. поместье В. было отнято у него для раздачи ветеранам нового владыки Рима, Октавиана (Августа). Поэт поспешил в Рим и при помощи своих лит-ых друзей добился от Октавиана возвращения поместья. Эти события служат материалом для диалогов между пастухами в эклогах 1 и 9, в 1 эклоге в уста пастуха Титира вложена хвала божественному юноше, разрешившему ему остаться на своем участке, в то время как все соседи изгнаны. Совершенно особое место занимает знаменитая 4 эклога, являющаяся хвалой новому политическому порядку, облеченной в форму оракула, провозвещающего близкое рождение нового бога, к-рый спасет мир. Древние христиане видели в этом мальчике Христа, 4 эклога действительно покоится на тех самых религиозных представлениях эллинизма, из к-рых впоследствии выросло христианство. ‘Буколиками’ Вергилий обратил на себя внимание Октавиана и его сподвижника Мецената, которые были заинтересованы в лит-ой пропаганде идеологических основ нового строя. Строй этот, выраставший в борьбе римской буржуазии против буржуазии старых эллинистических госудерств, вошедших в Римскую империю, требовал националистической идеологии, окрашенной в романтическое преклонение перед римской древностью. Одной из первых задач Октавиана было восстановление сельского хозяйства Италии, пострадавшего во время гражданских войн. По предложению Мецената В. пишет ‘Георгики’, дидактическую поэму о сельском хозяйстве и работает над ними 7 лет (прибл. 37—30). Поэта увлекла задача борьбы с материалом, трудно поддающимся эстетическому оформлению, и он выполнил ее с гораздо большим успехом, нежели эллинистические авторы дидактических поэм. ‘Георгики’ состоят из 4 книг: 1. О посевном хозяйстве, 2. О культуре винограда и плодоносных деревьев, 3. О скотоводстве, 4. О пчелах — обычный порядок расположения в римских сельскохозяйственных сочинениях. Поэма расцвечена стилистическими орнаментами, блестящими описаниями, картинами стилизованной в идиллические тона сельской жизни. При стилистической обработке Вергилий широко использовал старый лит-ый материал, согласно традициям ‘неотериков’, к-рые оставили глубокий след на всем творчестве В. Спокойную объективность дидактической поэзии эллинизма он заменяет высоким пафосом, достигающим наибольшей напряженности в многочисленных отступлениях, среди которых следует особо отметить хвалу Италии и хвалу мирной сельской жизни во второй книге как литературное оформление актуальных политических лозунгов. По всему произведению рассыпаны хвалы Октавиану.
Следующее и главное произведение В. — героическая поэма ‘Энеида’. В основе ее лежит сказание о благочестивом троянце Энее (см.), сыне Анхиза и Венеры, бежавшем во время пожара Трои в латинскую землю. По официальной версии римляне считались потомками троянцев, а род Юлиев, к к-рому причислял себя Август, вел свое происхождение от самого Энея. Поэма В. должна была явиться хвалой предкам Августа и древним установлениям, реставратором которых Август себя считал. Новый литературный вкус, устремившийся к классическим образцам, требовал создания большого эпоса, обогащенного новым социально-политическим и религиозно-философским содержанием. И В. создал новый тип эпической поэмы. В построении ‘Энеиды’ подчеркнуто стремление создать римскую параллель поэмам Гомера. Большинство мотивов ‘Энеиды’ В. нашел уже в прежних обработках сказания об Энее, но выбор и расположение их принадлежат самому В. и подчинены его поэтическому заданию. Не только в общем построении, но и в целом ряде сюжетных деталей и в стилистической обработке (сравнения, метафоры, эпитеты и т. п.) обнаруживается желание В. ‘соперничать’ с Гомером. Тем резче выявляются глубокие различия. ‘Эпическое спокойствие’, любовное вырисовывание деталей чужды Вергилию. ‘Энеида’ представляет цепь повествований, полных драматического движения, строго концентрированных, патетически напряженных, звенья этой цепи соединены искусными переходами и общей целеустремленностью, создающей единство поэмы. Движущая ее сила — воля судьбы, к-рая ведет Энея к основанию нового царства в латинской земле, а потомков Энея к власти над миром. ‘Энеида’ полна оракулами, вещими снами, чудесами и знамениями, руководящими каждым действием Энея и предвозвещающими грядущее величие римского народа и подвиги его деятелей вплоть до самого Августа. Массовых сцен В. избегает, выделяя обычно несколько фигур, душевные переживания к-рых и создают драматическое движение. Драматизм усиливается стилистической обработкой: В. умеет мастерским подбором и расположением слов придавать стертым формулам обыденной речи большую выразительность и эмоциональную окраску. В изображении богов и героев В. тщательно избегает грубого и комического, которое так часто имеет место у Гомера, и стремится к ‘благородным’ аффектам. В ясном членении целого на части и в драматизации частей В. находит нужный ему средний путь между Гомером и ‘неотериками’ и создает новую технику эпического повествования, в течение веков служившую образцом для последующих поэтов. Правда, герои В. атомистичны, они живут вне среды и являются марионетками в руках судьбы, но таково было жизнеощущение распыленного общества эллинистических монархий и Римской империи. Главный герой В., ‘благочестивый’ Эней, с его своеобразной пассивностью в добровольном подчинении судьбе, воплощает идеал стоицизма, ставшего почти официальной идеологией. И сам поэт выступает как проповедник стоических идей: картина подземного царства в 6 песне, с мучениями грешников и блаженством праведных, нарисована в соответствии с представлениями стоиков. ‘Энеида’ была закончена лишь вчерне. Но и в этом ‘черновом’ виде ‘Энеида’ отличается высоким совершенством стиха, углубляя реформу, начатую в ‘Буколиках’. Вергилию приписывался еще ряд мелких произведений. Несомненно подлинны лишь некоторые стихотворения из ‘Каталептон’. Подлинность прочего сомнительна. Литературные староверы встретили В. очень враждебно, но он очень скоро стал классиком. Вся позднейшая римская поэзия полна заимствований из В. Упомянутое выше толкование 4 эклоги придавало В. особое значение и в глазах христиан как в древности, так и в средние века, поэтому произведения его дошли в очень большом количестве списков. В. считался источником знания, даже ‘волшебником’, носителем высшего откровения, по В. гадали. Очень велико влияние В. на латинскую поэзию средних веков: часто из отдельных стихов Вергилия составлялись новые произведения. Влияние В. заметно и на средневековом эпосе на народных яз. Данте избрал В. в проводники по аду и чистилищу. XVI—XVIII вв. считали В. величайшим мировым поэтом, находя его более ‘галантным’, чем Гомер. Героическая и пастушеская поэма этого времени развивается под знаком подражания В., комическая поэма охотно пародирует его (‘травестия’, ‘бурлеск’), напр. ‘Перелицованный Вергилий’ Скаррона [1648—1653], в России — ‘Виргилиева Енеида, вывороченная наизнанку’ Осипова Н. и Котельницкого А. (СПБ., 1791) и украинская ‘перелицовка’ Котляревского (СПБ., 1798). С появлением буржуазной лит-ры XVIII—XIX вв. многовековая традиция порвалась, и к В. стали относиться как к поэту ложного пафоса, но в романских странах В. и поныне пользуется высоким признанием.
I. Русские переводы почти все неудачны. Отметим: Буколики, перевод А. Мерзлякова, М., 1807, Георгики, перевод С. Раич, М., 1821, Энеида, перевод Шершеневич, Варшава, 1868 (лучший перевод Энеиды). Новый перевод готовил В. Брюсов, Буколики и Георгики, перевод Соснецкого, М., 1873, Буколики, перевод А. В. Рудзянского, Севастополь, 1897. Полное критическое издание В. принадлежит Ribbeck О., Лейпциг, 1859—1868, ценны комментированные издания Forbiger, Conington-Nettlesship, Ludwig Schaper и Denticke-Jahn.
II. Из огромной лит-ры о В. следует выделить: Cartault A., Etude sur les ‘Bucoliques’ de Virgile, P., 1897, Heinze, Vergil’s epische Technik, 3-е изд., Lpz., 1915, Norden, Комментарий к 6 книге ‘Энеиды’, 2-е изд., Lpz., 1916, Его же, Die Geburt des Kindes, Lpz., 1924.
Источник текста: Литературная энциклопедия: В 11 т. — [М.], 1929—1939. Т. 2. — [М.]: Изд-во Ком. Акад., 1929. — Стб. 162—166.
Исходник здесь: http://feb-web.ru/feb/litenc/encyclop/le2/le2-1621.htm
ВЕРГИ ЛИЙ, Марон Публий (Publius Vergilius — в позднейшем написании Virgilius — Maro) (70—19 до н. э.) — римский поэт. Современник крушения римской республики и установления империи, В. отразил в своем творчестве настроения средних слоев населения Италии, испуганных междоусобицей и ставших опорой нового порядка. Творчество В. формировалось под воздействием эпикурейской проповеди ухода в частную жизнь и ‘александрийского’ направления в римской поэзии, углубившего изображение личных чувств и патетики страстей.
В сб. ‘Буколики’ (‘Пастушеские песни’, 42—38 до н. э.), состоящем из десяти эклог (отдельных стихотворений), В. пытается уйти от действительности в фантастич. мир пастухов (см. Буколическая поэзия). Эти ‘пастухи’ отдаются любви и поэзии на фоне сельской природы, но действительность вторгается в их мир, и они познают горечь гражд. войн и становятся приверженцами рождающейся империи, 4-я эклога возвещает в стиле оракула о наступлении нового ‘золотого’ века. Многим обязанный как поэт Феокриту, В. сумел выразить с небывалой еще в истории античной поэзии интенсивностью человеческие чувства. С актуальной проблемой восстановления мелкого землевладения в Италии связана дидактич. поэма ‘Георгики’ (‘Поэма о земледелии’, 36—29 до н. э.), где В. пытается найти воплощение ‘безмятежной жизни’ уже в действительности, в спокойной трудовой деятельности селянина. Поэма согрета искренней любовью к природе и земледельч. труду, но сельская жизнь изображается в отрыве от действительных социальных отношений, как идеальная утопия, в к-рую вплетается восхваление Италии и императора Октавиана Августа. Италийский крестьянин с его простыми нравами и верованиями приравнивается в отношении ‘блаженства’ к эпикурейскому мудрецу, и у самого В. эпикурейский идеал начинает сменяться активным участием в разработке офиц. идеологии империи.
К мифологич. эпосу В. обратился с намерением создать римскую параллель к ‘Илиаде’ и ‘Одиссее’. Поэма ‘Энеида’ разрабатывает сказания о странствиях и войнах троянца Энея, основавшего будто бы царство на лат. земле и считавшегося предком Августа. В. дает идеализированную картину италийской древности, тесно связывая ее с актуально-политич. проблемами. Герои, воплощающие ‘благочестие’, ‘верность’ и т. п., нередко становятся символами отвлеченных идей. Для идеологии империи, в основе к-рой лежало ‘…всеобщее убеждение, что… императорская власть является неотвратимой необходимостью’ (Энгельс Ф., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 19, с. 310—11), показательно, что гл. герой поэмы Эней является лишь пассивным исполнителем ‘божественных’ велений. Движущая сила действия — рок. Поэма представляет собой цепь патетически напряженных повествований, окрашенных в лирико-драматич. тона, из отд. эпизодов наиболее известны: гибель Трои (кн. II), повесть о любви карфагенской царицы Дидоны к Энею (кн. IV) и нисхождение Энея в преисподнюю (кн. VI) — своего рода ‘апокалипсис’ о ‘тайнах’ загробного мира. В. закончил Энеиду лишь вчерне, она была издана после смерти автора.
В. приписывается еще ряд мелких произв., подлинность к-рых в большинстве случаев сомнительна. В. высоко ценился в средние века и в период классицизма. Романтич. и реалистич. критика 19 в., признавая формальное мастерство В., его сжатый стиль и плавный звучный стих, обычно отрицательно относилась к его ораторской патетике и отвлеченности образов.
Opera. rec. O. Ribbeck, v. 1—4, Lpz., 1894—95, дneis. Post Ribbeckum tertium rec. G. Ianell, Lpz., 1939, Aeneis…, in Zusammenarbeit mit K. Bayer, hrsg. v. J. GЖtte, [MЭnch.], 1958 (текст на лат. и нем. яз.), в рус. пер. — Сельские поэмы. Буколики. Георгики. Пер., вступ. ст. и коммент. С. Шервинского, М. — Л., [1933], Энеида, пер. И. Шершеневича, Варшава, 1868, Энеида, пер. А. Фета, М., 1888, Энеида, пер. В. Брюсова и С. Соловьева, М. — Л., [1933].
История римской лит-ры, т. 1, М., 1959, Машкин Н. А., Принципат Августа, М. — Л., 1949, с. 569—72, Sainte-Beuve Ch. A., иtude sur Virgile, [4 Иd.], P., 1891, Sellar W. Y., The Roman poets of the Augustan age: Virgil, 3 ed., Oxf., 1897, Heinze R., Virgils epische Technik, 3 Aufl., Lpz. — B., 1915, Knight W. F. Jackson, Roman Virgil, [2 ed.], L., [1945], PЖschl V., Die Dichtkunst Virgils, Wiesbaden, 1950, Perret J., Virgile, l’homme et l’oeuvre, P., 1952, Peeters F., A bibliography of Vergil, N. Y., 1933, Gli studi virgiliani nel secolo XX. Contributo ad una bibliografia generale. A cura di G. Mambelli, [v. 1—2], Firenze, 1940.
Источник текста: Краткая литературная энциклопедия / Гл. ред. А. А. Сурков. — М.: Сов. энцикл., 1962—1978. Т. 1: Аарне — Гаврилов. — 1962. — Стб. 921—922.
Исходник здесь: http://feb-web.ru/feb/kle/kle-abc/ke1/ke1-9212.htm