Н. А. ЛЕЙКИНЪ.
ШУТЫ ГОРОХОВЫЕ
КАРТИНКИ СЪ НАТУРЫ.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія д-ра М. А. Хана, Поварской пер., д. No 2,
1879.
ВЕРБНОЕ ГУЛЯНЬЕ.
ВЕРБНОЕ ГУЛЯНЬЕ.
Вербное гулянье, Лейкин Николай Александрович, Год: 1879
Время на прочтение: 3 минут(ы)
По галлере Гостиннаго двора безцльно двигается пестрая толпа самаго разношерстнаго народа и прицнивается къ выставленнымъ на столахъ сластямъ, бездлушкамъ и книгамъ. Тснота страшная, доходящая въ нкоторыхъ мстахъ до давки. То тамъ, то сямъ протискиваются сквозь толпу здоровые дтины въ тулупахъ, продающіе съ рукъ какого-нибудь ‘чортика’ въ банк’, дерущихся птушковъ, дтскій телефонъ или красный воздушный шаръ. Бродятъ и присущіе каждому гулянью франтоватые ‘стрекачи’ съ пряничными баграми и топорами на плечахъ и, какъ водится, стараются задть молоденькихъ дамъ, дабы пристать къ нимъ съ разговоромъ. Въ большинств случаевъ уста проходящихъ жуютъ. На вербахъ дятъ пряники даже и т, кто никогда ихъ не стъ.
Вотъ пара стрекачей съ пряничными топорами въ рукахъ идетъ по слдамъ двухъ молоденькихъ двушекъ. Одна изъ нихъ несетъ искусственный розанъ въ горшечк. Стрекачи стараются завязать разговоръ.
— Не знаешь кому отдать преимущество: розану или его владлиц,— говоритъ надъ самымъ ухомъ двушки одинъ изъ стрекачей въ налощенномъ цилиндр на голов.
Двушка старается отвернуться, сдерживая улыбку, но стрекачъ не отстаетъ. Другой является на подмогу.
— Дивлюсь, какъ это ты сравниваешь съ розаномъ,— возражаетъ онъ товарищу.— Хорошенькую двицу я скорй сравнилъ-бы съ бутономъ.
— Банковаго кассира купить не желаете-ли?— восклицаетъ рослый дтина въ полушубк, суя проходящимъ чуть не подъ носъ классическаго вербнаго чертика въ банк.
— Купите вотъ, барышни, себ кассира въ банк,— пристаетъ къ двушкамъ стрекачъ.— Отличный женихъ выдетъ. Онъ давно уже въ банк сидитъ, значитъ, въ лучшую усплъ его ограбить.
— Отвяжитесь пожалуйста!
— Да мы къ вамъ и не привязаны. У насъ даже и веревки нтъ.
Одна изъ двушекъ предлагаетъ другой сластей.
— Довольно, Надя, зубы заболятъ, мы ли.
— Вотъ ужь на ели-то вовсе не похожи. Скорй-же вы незабудки,— не унимаются стрекачи.
— А вы такъ вотъ дерево, сосна!— выходитъ изъ терпнія двушка.
— Ошибаетесь, совсмъ не со сна. Еще въ девять часовъ утра встали, а теперь два часа.
Стоящій на порог франтоватый приказчикъ остановилъ нарядную даму съ двумя мальчиками.
— Супругъ вашъ здоровъ-ли?— спрашиваетъ онъ.
— Слава Богу, но только все поясница болитъ,— отвчаетъ дама. Полагаю такъ, что отъ сиднья въ трактир. Иной день по семи разъ… Тутъ, вдь, у него очистка мусора была по казеннымъ мстамъ,— ну, съ однимъ смотрителемъ, съ другимъ, съ третьимъ. Угостишь человка — десятокъ коекъ выгадаешь. Я ужь и не препятствую.
— А вчера у насъ папенька пьянъ былъ,— вставляетъ свое слово мальчикъ.
— Ахъ, какой ты дрянной мальчишка!— возмущается мать!— Когда же это было? Вотъ за ухо тебя!
— За ухо — оторвешь, а вы лучше за вихоръ!— подаетъ совтъ кто-то изъ мимо проходящихъ.
— Вотъ срамъ-то! Пойдемте домой, коли не умете держать себя!— восклицаетъ дама, и кивнувъ приказчику, тащитъ ребятишекъ за руки.!
Т ревутъ.
— Запахните, Анна Дмитріевна, тальму-то, а то здсь шильничества много, какъ разъ кошелекъ изъ кармана выудятъ!— предостерегаетъ ее приказчикъ.
— Къ намъ, господа! Преотмнная да! Самъ-бы лъ, да деньги нужны!— зазываетъ балагуръ-мужикъ, стоящій около столика съ сластями.
Подходитъ пожилой купецъ въ фуражк съ большимъ наваленнымъ дномъ. Въ рукахъ у него громадный пучекъ вербы. Съ нимъ маленькій сынишка въ длинномъ пальтишк, сшитомъ ‘на ростъ’.
— Давай-ка коврижку медовую, да только помягче,— говоритъ купецъ.
— Халвы хочу,— заявляетъ мальчишка.
— Нельзя халвы, халва скоромная,— даетъ отвтъ купецъ.— Козье молоко туда мшаютъ.
— Помилуйте, что вы, ваше степенство, стоитъ-ли козье молоко мшать. Да и гд его здсь возьмешь?— возражаетъ торговецъ.— Возьмите фунтикъ. Право, не скоромная. Тутъ сахаръ, миндальное молоко, да розовое масло, что архиреи себ руки мажутъ. Къ архирейской рук по постамъ прикладываетесь-же? Какая тутъ скоромь!
— Да ты врешь! Знаемъ мы васъ тоже. Вамъ-бы только продать, а о грх человческомъ дла нтъ. Побожись, коли постная.
— Ей Богу, постная!
— Нтъ, ты сними шапку, взгляни на небо и перекрестись.
— Да что вы! ваше степенство! Ей-ей, не хорошо, народъ смотритъ,— упирается мужикъ, однако снимаетъ шапку и крестится.
— Ну, коли такъ, отвсь фунтикъ. А конфекты эти самыя у тебя безъ сры?
— Зачмъ-же съ срой-то? Помилуйте! Что вы?..
— Мало-ли зачмъ! Говорятъ, для цвта, эту самую сру примшиваютъ, чтобъ цвтъ нагнать. Ну, а что за радость, ежели ребятишки надятся и у нихъ почнутъ животы болть? Ежели безъ сры, то тоже насыпь фунтикъ.
— Смло берите! Ничего не подмшано.
— И кирпичу толченаго, скажешь, для всу тоже не подмшано?— спрашиваетъ купецъ.— Эхъ ты! Кирпичъ во вс конфекты идетъ. Сахаръ-то почемъ? Ну, да ужъ кирпичъ Богъ съ нимъ! Только на зубахъ хрустть будетъ, а животамъ не тревога!
Дв дамы покупаютъ у бабы вербу, выбирая ее въ корзинк. Баба старается навязать имъ нсколько пучковъ.
— Куда намъ столько! Что ты!— восклицаютъ дамы.
— По хозяйству, сударыня, пригодиться,— отвчаетъ баба.— Ежели у кого ребятишки маленькія, то лучшихъ розогъ и желать не надо. Все лучше, чмъ изъ вника-то выдергивать. У вербы прутъ гибкій, къ тлу ласковый.
— Нтъ, нтъ. Мы не счемъ своихъ дтей. Нынче ужъ розги-то изъ моды вышли.
— Полноте, сударыня! Никогда он изъ моды не выдутъ,— увряетъ баба.
— Батюшки, у меня сейчасъ кошелекъ изъ кармана вытащили!— раздается въ толп визгливо-слезливый женскій голосъ.
— Слышишь, кошелекъ вытащили,— громко замчаетъ какой-то франтъ пріятелю.— Бьюсь объ закладъ, что это кассиръ какого-нибудь банка согршилъ для практики!— остритъ онъ.
Окружающіе смются.