Венецианский купец, Шекспир Вильям, Год: 1596 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 100 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

Шекспиръ

ВЕНЕЦІАНСКІЙ КУПЕЦЪ

СЪ РИСУНКАМИ

ДЖЕМСА Д. ЛИНТОНА

0x01 graphic

ИЗДАНІЕ Т-ВА А. С. СУВОРИНА
‘НОВОЕ ВРЕМЯ’ С.-ПЕТЕРБУРГЪ

ИЛЛЮСТРАЦІИ.

1. Шейлокъ и Джессика Фронтисписъ.

Запрешь плотнй, найдешь врнй. (Д. II. сц. V, стр. 57).

ДЙСТВІЕ ПЕРВОЕ. СЦЕНА I.

2. Бассаніо

3. Антоніо Бассаніо

Но если

Ршитесь вы второй стрлой метнуть…

СЦЕНА II.

4. Порція и Нерисса…

Пожалуйста, перечисли ихъ по именамъ…

СЦЕНА III.

5. Шейлокъ, Бассаніо и Антоніо…

Я долженъ низко шляпу

Предъ вами снять и тономъ должника,

Едва дыша, вамъ прошептать смиренно…

ДЙСТВІЕ ВТОРОЕ. СЦЕНА 1.

6. Порція

7. Бассаніо, Лоренцо, Старикъ Гоббо и Ланчелотъ Гоббо

Подойдите къ нему, батюшка (Стр. 43).

8. Граціано

СЦЕНА III.

9. Джессика и Ланчелотъ

СЦЕНА V.

10. Джессика

11. Шейлокъ

СЦЕНА VI.

12. Лоренцо

13. Джессика, Лоренцо, Граціано и Саларино

Ловите-ка шкатулку эту

14. Лоренцо и Джессика

Мой ангелъ,

И безъ того ты скрыта подъ своимъ

Прелестнйшимъ костюмомъ.

15. Джессика

Я затворю вс двери, а себя

Позолочу червонцами побольше

СЦЕНА VII.

16. Принцъ Марокскій

СЦЕНА IX.

17. Нерисса

18. Принцъ Аррагонскій

19. Принцъ Аррагонскій, Порція и Нерисса

Прощай, красавица! Сдержу

Я клятву, данную теб,

И покорюсь своей судьб!

20. Бассаніо и Граціано

Путешествіе въ Бельмонтъ

ДЙСТВІЕ ТРЕТЬЕ. СЦЕНА I.

21. Шейлокъ и Тубалъ

Будь она проклята! Ты терзаешь меня, Тубалъ.

22. Порція, Бассаніо, Нерисса и Граціано

Но ты, простой свинецъ…

23. Порція, Бассаніо, Граціано и Нерисса

Вы госпожу подмтили, а я —

Прислужницу.

24. Бассаніо, Порція и Нерисса

Наврно,

Есть страшное извстіе въ письм

25. Антоніо

СЦЕНА III.

26. Шейлокъ, Антоніо, Соларино и Тюремщикъ

Смотри за нимъ, тюремщикъ. О пощад

И слушать я не стану…

СЦЕНА IV.

27. Порція, Нерисса и Бальтазаръ

Возьми письмо — и мчись съ нимъ въ Падую.

СЦЕНА V.

28. Лоренцо и Джессика

Имешь ты во мн, какъ въ муж, то,

Чмъ Порція богата, какъ супруга.

ДЙСТВІЕ IV. СЦЕНА I.

29. Шейлокъ, Порція, Баесаніо, Антоніо. Граціано и Нерисса

Поэтому — я говорю — къ теб

Иметъ судъ претензію.

30. Шейлокъ, уходящій изъ дворца Дожа.

31. Порція, Нерисса и Граціано

Бассаніо, обдумавъ,

Мн поручилъ вамъ передать кольцо.

ДЙСТВІЕ V. СЦЕНА I.

32. Лоренцо и Джессика

Въ такую ночь, какъ эта…

33. Входятъ Музыканты.

Сегодняшняя ночь

На день больной, по-моему, походитъ.

34. Порція и Нерисса

35. Торговое судно Антоніо

36. Лоренцо, Джессика, Антоніо, Порція, Бассаніо, Нерисса и Граціано

Свадебный пиръ.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

Новая псня, гд поется о жестокости Гернутуса — жида, который, давъ взаймы одному купцу сто кронъ, потребовалъ отъ него фунтъ его мяса, когда тотъ оказался не въ состояніи уплатить долгъ въ назначенный срокъ.

Въ город Венеціи не такъ давно

Жилъ да былъ жестокосердый жидъ,

Жилъ онъ ростовщичествомъ —

Такъ говорятъ про него итальянскіе писатели.

Гернутусъ — было имя этого жида.

Онъ о смерти никогда не помышлялъ

И никогда не подавалъ милостыню

Несчастнымъ бднякамъ на улиц.

Его можно уподобить борову:

Тотъ тоже два вка живетъ

И никому не приноситъ пользы,

Пока не сдерутъ съ него шкуру.

Или еще той куч гадкаго навоза,

Что на двор валяется:

Та тоже не приноситъ пользы

Пока ее не разбросаютъ на поляхъ.

Незавидной жизнью жилъ тотъ ростовщикъ:

Ему не спится по ночамъ,

Все мучитъ его страхъ, чтобъ не забрался воръ

И не ограбилъ его гнзда.

На сердц у него одна лишь мысль,

Какъ бы надуть бдняка,

Ротъ его и такъ ужъ полонъ всякой нечиста,

А онъ все еще разваеть его, надясь захватить побольше.

Жену свою онъ научилъ давать въ ростъ шиллингъ

И наживать на него каждую недлю пенни,

Притомъ залогъ брать вдвое дороже —

Иначе денегъ не давать.

Притомъ же берегись, заемщикъ, какъ бы не пропустить срока,

А то всего лишишься.

Вотъ каковы доходы у жены:

Бднякъ — ея дойная корова, какъ говорить она сама.

Въ томъ же город жилъ о ту пору

Купецъ богатый, именитый.

Но вотъ однажды, очутившись въ стсненномъ положеніи,

Идетъ онъ къ Гернутусу

И проситъ оказать ему дружескую услугу —

Ссудить его сотней кронъ срокомъ на двнадцать мсяцевъ и одинъ день.

За это онъ заплатитъ все, чего бы тотъ ни пожелалъ.

Да и залогъ представить онъ готовъ.

‘Нтъ, сказалъ еврей съ насмшкой въ злобномъ взор —

Почтеннйшій, берите, сколько вамъ угодно

И ни одного гроша мн не платите

По прошествіи двнадцати мсяцевъ и одного дня,

Я сдлаю съ вами отмнный оборотъ

На старости лтъ.

Мы устроимъ веселую шутку —

О ней долго будутъ говорить:

Вы дадите мн обязательство,

Которое будетъ и цнно, и крпко.

И это — неустойка въ вид фунта

Вашего собственнаго мяса.

Если согласны, давайте поскорй росписку,

А вотъ и сто кронъ’.

‘Очень охотно!’ говоритъ купецъ.

Итакъ, условіе было заключено.

Проходитъ двнадцать мсяцевъ и одинъ день,

Наступаетъ срокъ уплаты.

Корабли купца находятся вс въ плаваніи,

А денегъ нтъ.

‘Какъ поступить, что длать?’ — размышляетъ купецъ.

Идетъ онъ прямо къ Гернутусу,

Снявъ шапку и преклонивъ колна,

Онъ говоритъ ему: ‘Окажи милость,

Прошу тебя, потерпи немного,—

‘Пришелъ мой срокъ, но у меня нтъ

Денегъ на уплату долга.

А мое обязательство, я полагаю,

Мало принесетъ теб выгоды’.

‘Отъ всего сердца’, говоритъ Гернутусъ,—

‘Будьте уврены,

Въ длахъ даже боле важныхъ

Вы всегда найдете меня готовымъ къ услугамъ’.

Тотъ ушелъ, но вотъ приходитъ срокъ,

Гернутусъ не колеблется,

Зоветъ тотчасъ же пристава

И ударяетъ должника по плечу,

Затмъ сажаетъ его въ тюрьму подъ крпкіе запоры

И требуетъ исполненія обязательства.

Наступаетъ день суда:

Онъ требуетъ законнаго приговора.

Друзья купца спшатъ въ судъ,

У многихъ слезы на глазахъ.

Иного исхода они не могутъ придумать —

Онъ долженъ умереть!

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

О жестокости жида, о милосердіи судьи и купцу.

Нкоторые предлагали за должныя сто кронъ

Заплатить пятьсотъ,

Другіе — тысячу, даже дв — три тысячи,

Но жидъ отказывался наотрзъ.

Наконецъ предложили ему десять тысячъ.

Гернутусъ отвчалъ: ‘Мн золота не надо,

А требую я исполненія обязательства:

Фунтъ мяса — вотъ мое требованіе:

Иной уплаты не хочу’.

Тогда сказалъ ему судья:’Однако, добрый другъ,

Я ожидаю, что вы возьмете мяса изъ такой части тла,

Чтобы человкъ могъ остаться живъ,

Сдлайте такъ, и вотъ! я сотню кронъ За это вамъ даю’.

— ‘Нтъ, нтъ, кричитъ тотъ, нтъ!

Постановите приговоръ,

Я требую фунта мяса Изъ его праваго бока’.

Вс присутствующіе ужаснулись,

Видя такое жестокосердіе,

Ибо ни другъ, ни врагъ не могъ бы тутъ помочь —

Купцу погибели не миновать.

Кровожадный жидъ уже готовъ

Съ отточеннымъ клинкомъ въ рук

Пролить кровь неповинную,

Во исполненіе обязательства.

И когда онъ уже собирался нанести

Смертельный ударъ,

‘Стой!’ — говоритъ судья — остановись, жестокій человкъ,

Приказываю теб! А если ужъ ты непремнно

‘Хочешь получить условленную плату —

Именно фунтъ мяса —

Смотри, чтобы не пролить ни капли крови

И не погубить человка!

‘Если же ты это сдлаешь, то, какъ убійца,

Будешь повшенъ,

Точно также берегись вырзать мяса

Боле, чмъ теб полагается.

‘Ибо если ты возьмешь мяса больше или меньше

Хоть на полушку,

Ты будешь немедленно повшенъ

По закону и по справедливости’.

Гернутусъ въ ярости безумной

Не знаетъ, что сказать,

И вдругъ изрекъ: ‘Пусть же онъ

Отдастъ мн десять тысячъ кронъ,

Тогда согласенъ я вернуть ему свободу’.

Судья на это отвчалъ:

‘Ты не получишь ни гроша —

Возьми-ка лучше свой залогъ’.

Въ конц концовъ жидъ попросилъ

Вернуть ему лишь то, что далъ взаймы.

‘Нтъ, говоритъ судья,

Согласно твоему желанію приговоръ постановленъ

Или бери свой фунтъ мяса,

Или уничтожь обязательство’.

— ‘О жестокій судья, говоритъ жидъ,

Зачмъ идешь ты противъ меня!’

И такъ, пристыженный, убитый,

Онъ всмъ сказалъ ‘прощайте!’

И вс возблагодарили Бога.

Добрые люди, слышавшіе эту пснь,

За правдивость которой я ручаюсь,

Знайте, что и по сію пору

Живутъ на земл злоди, столь жеу жасные, какъ Гернутусъ,

Старающіеся объ одномъ только, какъ бы обобрать Честной народъ,

И измышляющіе всевозможныя средства,

Чтобы уловить невинныхъ въ западню.

Отъ такихъ людей да хранить Господь и меня,

И каждаго христіанина,

И да пошлетъ Онъ имъ подобные же приговоры.

——

Слдуетъ упомянуть еще одну балладу, которую приводитъ Гунтеръ:

Никому не случалось замтить, что кром баллады о Гернутус существуетъ въ англійской народной литератур еще другая баллада, заключающая въ себ обстоятельства, сходныя съ той частью трагедіи, которая относится къ сдлк между купцомъ и лендомъ, а также и нсколько другихъ подробностей, очень схожихъ съ той частью ‘Цимбелина’, гд идетъ рчь о Постум, Іоахим и Имоген. Эта баллада появлялась нсколько разъ въ печати вплоть до ныншняго столтія. Экземпляръ, который я имю въ рукахъ, носитъ заглавіе ‘Сверный властелинъ’. Стихи слабы и плохи, но сюжетъ полонъ романтическихъ приключеній. Баллада эта мало извстна (или даже вовсе неизвстна) толкователямъ Шекспира, такъ что не лишнее будетъ привести ее въ извлеченіи. О времени ея происхожденія я не могу произнести авторитетнаго мннія, по мн кажется, судя по нкоторымъ выраженіямъ, что она принадлежитъ къ раннему періоду балладной поэзіи, и что приключенія, въ ней описанныя, слишкомъ многочисленны и слишкомъ романтическаго склада, чтобы ее можно было отнести къ современной эпох.

У нкоего государя дв дочери — одна темноволосая, другая блокурая. Одному рыцарю, явившемуся къ отцу ихъ въ качеств жениха, объявляютъ, что за темноволосой дано будетъ въ приданое количество золота всомъ съ нея самоё, а наоборотъ, тотъ, кто возьметъ за себя ‘блокурую’, тотъ самъ обязанъ внести отцу количество золота, равное ея всу. Рыцарь, разумется, выбираетъ красавицу — блокурую и, чтобы добыть требуемое золото, прибгаетъ къ жиду-ростовщику, тотъ снабжаетъ его нужной суммой, взявъ съ него росписку объ уплат долга въ назначенный срокъ, причемъ въ случа несостоятельности рыцарь долженъ поплатиться нсколькими унціями собственнаго мяса. Молодые люди женятся, черезъ годъ у нихъ родится сынъ, наступаетъ срокъ платежа по векселю, или же исполненія условія въ случа неимнія денегъ. Рыцарь видитъ, что срокъ расплаты близится, а денегъ имъ не припасено, тогда жена уговариваетъ его бжать за море, такъ какъ это единственное средство спасенія. Они отправляются въ Германію, гд императоръ, узнавъ обстоятельства, заставившія ихъ пріютиться въ его владніяхъ, устраиваетъ имъ ‘дворъ’ и оказываетъ имъ великій почетъ, тмъ боле, что они прибыли изъ Англіи, ‘этой благословенной земли великой славы’.

Въ Германіи они прожили нкоторое время въ полномъ благополучіи, пока одинъ ‘голландскій принцъ’, находившійся при двор императора, не побился съ рыцаремъ объ закладъ на бочку золота, что онъ овладетъ его женой, а въ доказательство покажетъ ему брилліантовое кольцо, снятое съ ея пальца. Голландскій принцъ прибгнулъ къ обычной въ подобныхъ случаяхъ уловк: онъ подкупилъ служанку, которая украла у своей госпожи кольцо и передала ему. Англійскій рыцарь, увидвъ кольцо въ рукахъ иностранца, пораженъ и близокъ къ обмороку. Въ отчаяніи онъ спшитъ домой и, встртивъ жену, у калитки, бросаетъ ее въ ровъ, наполненный водой.

Такое жестокое убійство всхъ возмущаетъ рыцаря судятъ и осуждаютъ на смертную казнь. Въ то время, какъ онъ ожидаетъ исполненія приговора, внезапно появляется при императорскомъ двор другой англійскій рыцарь, одтый съ ногъ до головы въ зеленое, ему безъ труда удается у говорить императора согласиться на вторичное разбирательство этого дла, служанку заставляютъ сознаться въ ея проступк, судъ пораженъ неожиданной мыслью, что преступленіе могло бы не быть совершено. Раньше улики направлялись лишь къ тому, чтобы доказать, что молодая женщина была брошена въ ровъ. Жизнь рыцаря была такимъ образомъ спасена, онъ требуетъ и получаетъ отъ голландскаго принца бочку золота, которое заслужилъ по справедливости.

Дыша местью, голландскій принцъ извщаетъ еврея о мстопребываніи его должника. Раздраженный еврей является къ императору, и требуетъ уже не денегъ, которыя ему задолжали, а полученія неустойки. Пока разсматривается это требованіе, снова появляется зеленый рыцарь, вотъ отрывокъ этой баллады,

Молвилъ благородный рыцарь въ зеленомъ одяніи,

‘Сударь, нельзя ли взглянуть на ваши документы?’

— ‘Можно, отвчаетъ жидъ,

И я твердо ршилъ добиться того, что мн слдуетъ’.

Рыцарь принялся читать

И наконецъ сказалъ, ‘Поистин, теперь я убдился

Что вамъ полагается взять одно лишь мясо’.

— ‘Его-то мн и надобно’, подтверждаетъ жидъ.

Приводятъ бднаго, измученнаго рыцаря,

Кровожадный жидъ замышляетъ

Сегодня же отомстить ему

И разстерзать тло его на части,

Но вотъ зеленый рыцарь говоритъ:

— ‘Господинъ жидъ,— по условію вамъ полагается одно лишь мясо и больше ничего.

Смотрите, берегитесь!— ни капли крови вы не смете пролить.

А если прольете, то голову снесутъ за это вамъ’.

Затмъ еврей поступаетъ точно такъ, какъ Шейлокъ у Шекспира.

На сцену появляется отецъ. До него дошли всти, что его дочь убита мужемъ. Онъ приводитъ съ собой ‘много ретивыхъ копей’, и одного изъ нихъ немедленно покупаетъ зеленый рыцарь. Отецъ вопіетъ о правосудіи, настаивая на томъ, что его дочь утопили, и въ конц концовъ рыцаря вторично приговаривають къ той же казни, что и раньше. Тутъ опять появляется зеленый рыцарь съ пріобртеннымъ имъ конемъ, и, къ изумленію всхъ, а пуще всего отца, пронзаетъ мечомъ благородное животное — оно падаетъ бездыханнымъ. Отецъ выражаетъ удивленіе по поводу такого страннаго поступка, рыцарь въ зеленомъ возражаетъ ему, что, такъ какъ онъ купилъ копя, то, разумется, можетъ длать съ нимъ, что ему угодно. Затмъ начинаетъ доказываетъ ему, что такъ какъ онъ продалъ свою дочь, то лицо, купившее ее, также является ея полнымъ собственникомъ. Дале идетъ развязка. Зеленый рыцарь исчезаетъ и вскор появляется снова въ роскошныхъ женскихъ одеждахъ: отецъ и мужъ узнаютъ дочь короля, которую считали утонувшей, а императоръ приглашаетъ всхъ на большое празднество.

Неизвстно, принадлежитъ ли эта баллада къ боле раннему періоду, чмъ сама пьеса, но такъ какъ она иметъ много общаго съ двумя твореніями Шекспира, а между тмъ не была до сихъ поръ отмчена ни комментаторами Шекспира, ни собирателями балладной англійской поэзіи, то мы сочли нелишнимъ привести ее здсь въ извлеченіи.

Жилъ во Флоренціи нкій купецъ, по имени Биндо. Онъ былъ богачъ и было у него три сына. Чувствуя приближеніе смерти, онъ позвалъ двоихъ старшихъ и назначилъ ихъ своими наслдниками, младшему же онъ не оставилъ ничего. Младшій, котораго звали Джіането, пришелъ къ отцу и говоритъ: ‘Чтоты сдлалъ, отецъ?»Дорогой Джіането, отвчалъ ему тотъ,— теб-то я желаю добра боле, чмъ кому либо. Отправляйся въ Венецію къ своему крестному отцу, Ансальдо. У него нтъ дтей и онъ часто писалъ мн, прося, чтобы я прислалъ тебя туда. Онъ самый богатый изъ тамошнихъ купцовъ-христіанъ. Если ты будешь себя вести хорошо, то наврное сдлаешься богатымъ человкомъ. Сынъ отвчалъ: ‘Я готовъ исполнить все, что велитъ мн отецъ’. Старикъ благословилъ его, и черезъ нсколько дней скончался.

Джіането отправился къ Ансальдо и предъявилъ ему письмо, данное ему отцомъ передъ смертью. Ансальдо, прочтя письмо, воскликнулъ:

— Дорогой мой крестникъ, добро пожаловать! Дай мн обнять тебя. Какъ поживаетъ отецъ?

— Онъ умеръ,— отвчалъ Джіането.

— Меня сильно огорчаетъ,— воскликнулъ Ансальдо,— это извстіе о смерти Биндо Но горе мое смягчается радостью при вид тебя. Онъ повелъ его къ себ въ домъ и приказалъ слугамъ во всемъ повиноваться Джіането и служить ему еще съ большимъ усердіемъ, чмъ ему самому. Притомъ онъ выдалъ юнош ключи отъ сундука съ наличными деньгами, сказавъ:

— Сынъ мой, трать эти деньги, держи открытый столъ и вообще пріобртай извстность. Помни, что чмъ больше ты будешь снискивать всеобщее расположеніе, чмъ дороже ты будешь моему сердцу.

И вотъ Джіането сталъ задавать пиры. Онъ былъ покорне и почтительне къ Ансальдо, чмъ къ отцу родному. Въ Венеціи вс его полюбили. Ансальдо только о немъ и думалъ: до того онъ былъ доволенъ его прекрасными манерами и поведеніемъ.

Но вотъ двое изъ близкихъ его знакомыхъ ршили отправиться на двухъ корабляхъ въ Александрію и посовтовали Джіането предпринять такое же путешествіе, чтобы повидать свтъ.

— Я охотно похалъ бы, сказалъ тотъ, еслибъ позволилъ мн отецъ мой, Ансальдо.

Его товарищи сами пошли къ Ансальдо, просили у него разршенія для Джіането хать съ ними весной въ Александрію и уговорили его снарядить для сына корабль. Ансальдо немедленно снарядилъ прекрасное судно, нагруженное товарами, украсилъ его флагами и снабдилъ оружіемъ. Какъ только все было готово, онъ отдалъ распоряженіе капитану и матросамъ во всемъ повиноваться Джіането.

На пути Джіането однажды утромъ увидалъ заливъ съ прекраснымъ портомъ и спросилъ капитана, какъ портъ называется. Тотъ отвчалъ:

— Мсто это принадлежитъ одной благородной вдов, погубившей не мало знатныхъ кавалеровъ.

— Какимъ образомъ? полюбопытствовалъ Джіането.

Капитанъ отвчалъ:

— Эта вдова — красивая, прекрасная дама, она постановила закономъ, чтобы всякій прізжій добивался ея любви: кому это удастся, тотъ станетъ ея мужемъ и будетъ владть всей страной: если же кто не сможетъ снискать ея любовь, тотъ потеряетъ все добро, какое привезъ съ собой.

Джіането посл короткаго размышленія приказалъ капитану зайти въ портъ. Его повелніе было исполнено, они проскользнули въ порть съ такою легкостью, что съ другихъ кораблей этого даже не замтили.

Благородную госпожу скоро извстили о приход новаго корабля. Она послала за Джіането, и тотъ предсталъ передъ нею. Взявъ его за руку, она стала разспрашивать: Кто онъ такой? Откуда прибылъ? Знаетъ ли онъ обычай страны? Юноша отвчалъ, что знаетъ, и это было единственной причиной, побудившей его захать сюда. Вдова оказала ему великій почетъ, послала за баронами, рыцарями и графами,— своими подданными, чтобы они водили компанію съ Джіането. Эти знатные вельможи были въ восторг отъ благовоспитанности и прекрасныхъ манеръ Джіането. Вс они были бы рады имть его своимъ повелителемъ.

Настала ночь, госпожа объявила, что пора ложиться спать, появились дв двушки съ подносомъ, уставленнымъ виномъ и сластями. Вдова стала упрашивать Джіането отвдать вино, онъ взялъ немного сластей и выпилъ вина, къ которому было подмню по какое-то снотворное зелье. Посл этого онъ легъ въ постель, мгновенно заснулъ и не просыпался до поздняго утра.

Вдова поднялась съ зарею и отдала приказаніе разгрузить корабль, оказавшійся наполненнымъ богатыми товарами. Посл девяти часовъ прислужница разбудила Джіането, велла ему вставать и уходить, такъ какъ онъ лишился своего корабля. Королева дала ему лошадь и денегъ, съ грустью покинулъ онъ городъ и отправился въ Венецію. Прибывъ туда, онъ постыдился идти домой, ночь онъ провелъ у одного пріятеля,— тотъ былъ удивленъ, увидвъ его, сталъ разспрашивать о причинахъ его возвращенія. Джіането отвчалъ, что корабль его ночью наскочилъ на скалу и погибъ.

Этотъ другъ, отправившись однажды постить Ансальдо, засталъ его въ безутшномъ гор.

— Я такъ боюсь, говорилъ онъ, что сынъ мой умеръ, я нигд не нахожу покоя. Другъ поспшилъ успокоить его, говоря, что дйствительно корабль Джіането потерплъ крушеніе, по самъ онъ остался живъ, хотя и лишился всего. Ансальдо тотчасъ же вскочилъ и побжалъ отыскивать юношу.

— Дорогой сынъ мой, сказалъ онъ ему, теб нечего бояться моего неудовольствіямъ тобой просто приключилось несчастіе — перестань тревожиться.

Онъ взялъ его съ собой и всю дорогу уговаривалъ его быть веселе и бодре.

Скоро всть о приключеніи съ Джіането разнеслась по всей Венеціи и вс жалли его. Нсколько времени спустя вернулись оба его попутчика изъ Александріи, очень разбогатвшіе, стали спрашивать, что сталось съ ихъ пріятелемъ и, услыхавъ его исторію, утшали его, говоря, что будущую весну онъ наживетъ еще больше, чмъ потерялъ. Но у Джіането вс помыслы были заняты тмъ, какъ бы опять похать къ дам его сердца, онъ ршилъ или жениться на ней, или умереть. Ансальдо часто твердилъ ему, что унывать не слдуетъ. Джіането отвчалъ, что никогда не будетъ счастливъ, пока не предприметъ второго путешествія. Ансальдо снарядилъ ему новый корабль, еще боле цнный, чмъ первый. Джіането опять вошелъ въ портъ Бельмонта, а знатная вдова, наблюдая портъ изъ оконъ своей спальни и увидавъ корабль, спросила прислужницу, узнаетъ ли она флаги? Двушка отвчала, что это корабль того самаго юноши, что прізжалъ въ прошломъ году.

— Ты права, отвчала госпожа, безъ сомннія, онъ долженъ питать ко мн большое уваженіе, ибо никто еще не возвращался сюда вторично. Прислужница же сказала, что она никогда не видывала боле пріятнаго мужчины. Джіането явился въ замокъ и представился хозяйк. Та, увидавъ его, обняла, обласкала его и весь день прошелъ въ пирахъ и ликованіи. Настала пора ложиться спать, госпожа стала упрашивать его отправиться на покой. Дв прислужницы, какъ водится, внесли подносъ съ виномъ и сластями, оба пили, ли, и затмъ пошли въ опочивальню. Джіането заснулъ немедленно, госпожа легла рядомъ, но онъ ни разу не проснулся за всю ночь. Поутру госпожа встаетъ, и опять отдаетъ приказаніе разгрузить корабль.

Джіането снабжаютъ конемъ и деньгами, онъ узжаетъ и не останавливается до самой Венеціи. Ночью онъ идетъ къ тому же другу, который съ удивленіемъ спрашиваетъ: ‘Въ чемъ дло? что случилось?’

— Я потерялъ все, отвчаетъ Джіането…

Другъ упрекаетъ его, говоритъ, что онъ причина разоренія Ансальдо и что стыдъ его долженъ быть еще больше, чмъ понесенныя потери. Джіането посл этого скрывается нсколько дней.

Наконецъ онъ ршился повидаться съ Ансальдо. Увидавъ его, тотъ вскочилъ съ мста, бросился къ юнош и облобызалъ его. Джіането со слезами отвчалъ на его поцлуи. Ансальдо внимательно выслушалъ его разсказъ:

— Не горюй, сынъ мой, сказалъ онъ, у насъ еще достаточно добра осталось, море однихъ людей обогащаетъ, другихъ разоряетъ.

Мысли бднаго Джіането были день и ночь заняты его неудачей. Когда Ансальдо сталъ спрашивать, что съ нимъ такое, онъ сознался, что не успокоится до тхъ поръ, пока не получитъ возможности вернуть все имъ потерянное. Ансальдо, увидавъ его ршимость, началъ распродавать все свое имущество, чтобы снарядить новый корабль и снабдить его товарами. Но такъ какъ ему недоставало еще десяти тысячъ дукатовъ, то онъ обратился къ одному еврею въ Местр и занялъ у него эту сумму, съ условіемъ, что если она не будетъ уплочена въ Ивановъ день, въ слдующемъ іюн мсяц, то еврею разршено будетъ взять фунтъ мяса изъ любой части его тла. Ансальдо согласился на это условіе. Еврей взялъ съ него документъ, составленный и засвидтельствованный по всмъ правиламъ и формальностямъ, затмъ отсчиталъ ему десять тысячъ дукатовъ золотомъ. На эти деньги Ансальдо закупилъ все, что было еще нужно для корабля. Этотъ послдній корабль былъ снаряженъ и зафрахтованъ еще лучше, чмъ предыдущіе, а товарищи Джіането оба также приготовились къ путешествію, съ такимъ намреніемъ, чтобы вс полученные барыши отдать ихъ другу. Когда настала пора отправляться въ путь, Ансальдо просилъ Джіането, чтобы, онъ, зная объ обязательств, принятомъ имъ передъ евреемъ, въ случа несчастія непремнно вернулся въ Венецію повидаться со своимъ пріемнымъ отцомъ передъ его смертью — тогда только онъ съ успокоеннымъ сердцемъ покинетъ этотъ міръ. Джіането общалъ сдлать все, что, по его убжденію, можетъ доставить ему удовольствіе. Алсальдо далъ ему свое благословеніе, они распрощались и корабль пустился въ путь. У Джіането была на душ одна лишь мысль: поскоре пробраться въ Бельмонтъ, онъ уговорилъ одного изъ своихъ моряковъ ночью потихопьку проскользнуть въ эту гавань. Вдов доложили о прибытіи Джіането въ портъ. Она увидла въ окно его корабль и немедленно послала за нимъ. Джіането отправляется въ замокъ, и день проходитъ въ радости и весельи, въ честь его устраиваютъ турниръ, на который стекаются много бароновъ и рыцарей для состязаній. Джіането творить чудеса, такъ искусно владетъ онъ копьемъ и представляетъ собою такую изящную фигуру на кон и вообще такъ нравится присутствующимъ, что вс горятъ желаніемъ имть его своимъ властелиномъ. Когда пришелъ обычный часъ, госпожа взяла его за руку и попросила идти на покой. На порог въ комнату одна изъ прислужницъ шепнула ему, чтобы онъ притворился, будто пьетъ напитокъ, а самъ не проглотилъ бы ни капли. Вдова между тмъ говорила ему:

— Я знаю, вы наврное чувствуете жажду, выпейте вина передъ сномъ.

Вошли дв двицы и подали вина.

— ‘Кто можетъ отказаться отъ вина изъ такихъ прекрасныхъ рукъ?’ воскликнулъ Джіането.

На это вдова только улыбнулась. Джіането беретъ кубокъ, длаетъ видъ, что пьетъ, а между тмъ выливаетъ вино себ за пазуху. Вдова, увренная, что онъ выпилъ зелье, думаетъ про себя съ великой радостью: ‘Позжай-ка, молодой человкъ, назадъ да привози другой корабль — этого ты лишишься’… Джіането легъ спать и захраплъ, притворяясь, что погруженъ въ глубокій сонъ. Вдова, видя это, улеглась тутъ же. Вдругъ Джіането воскликнулъ:

0x01 graphic

Бассаніо.
Дйствіе I, сцена I.

— Теперь я выдержалъ искусъ, вы должны выдти за меня замужъ.

Наутро Джіането былъ посвященъ въ рыцари, его посадили на тронъ, дали ему въ руки скипетръ, затмъ провозгласили его властителемъ страны съ великой торжественностью, и онъ былъ обвнчанъ съ вдовой.

Джіането управлялъ страной образцово и творилъ строгую справедливость. Нкоторое время онъ продолжалъ жить въ этомъ счастливомъ состояніи и ни разу не вспомнилъ о бдномъ-Алсальдо, поручившемся своей жизнью за десять тысячъ дукатовъ. Но о дважды, стоя у окна дворца со своей молодой женой, онъ увидалъ множество народа, идущаго по площади съ заженными факелами въ рукахъ.

— Что это значитъ? спросилъ онъ.

Жена его отвчала:

— Это мастеровые идутъ въ церковь Св. Іоанна,— сегодня вдь празднуется память этого святого.

Тутъ Джіането тотчасъ вспомнилъ про Апсальдо, глубоко вздохнулъ и поблднлъ. Жена спросила его о причин такой внезапной перемны. Онъ отвчалъ, что не чувствуетъ ничего особеннаго. Она продолжала настаивать съ большимъ жаромъ, наконецъ заставила его сознаться — въ чемъ заключается причина его безпокойства. Онъ объяснилъ ей всю исторію Ансальдо, какъ онъ принялъ на себя обязательство передъ евреемъ за взятыя имъ деньги, повдалъ ей о своемъ гор и страх, что бы отецъ не погибъ изъ-за него, такъ какъ если десять тысячъ дукатовъ не будутъ уплачены въ тотъ же день, то Ансальдо принужденъ будетъ отдать ростовщику фунтъ своего мяса. Королева велла и ужу ссть на коня и хать сушей кратчайшимъ путемъ, взявъ съ собой нсколько человкъ свиты и сто тысячъ дукатовъ, и не останавливаться, пока онъ не достигнетъ Венеціи, и если Ансальдо еще живъ, то приказала привезти его къ ней. Джіането садится на коня, забираетъ съ собой двадцать всадниковъ и спшитъ въ Венецію.

Между тмъ уже насталъ срокъ уплаты по векселю. По ходатайству еврея, Ансальдо былъ схваченъ и присужденъ дать ему фунтъ своего мяса. Несчастный попросилъ лишь нсколько дней отсрочки, чтобы въ случа, если прідетъ его милый Джіането, имть радость обнять его передъ смертью. Еврей согласился подождать, но прибавилъ, что все-таки намренъ вырзать кусокъ мяса, согласно заключенному условію. Ансальдо согласился.

Нсколько купцовъ готовы были сложиться, чтобы внести долгъ, по еврей ничего не хотлъ слышать и добивался только одного: доставить себ удовольствіе сказать, что онъ предалъ смерти одного изъ самыхъ видныхъ христіанскихъ купцовъ. Джіането изъ всхъ силъ торопился въ Венецію, а жена вскор послдовала за нимъ, переодтая адвокатомъ и сопровождаемая двумя слугами. Джіането, прибывъ въ Венецію, отправился къ еврею и заявилъ ростовщику, что онъ готовъ уплатить деньги и даже боле условленной суммы — сколько бы тотъ ни потребовалъ. Но жидъ отказался принять деньги, разъ он не были уплачены въ срокъ, а требовалъ фунта мяса. Вс осуждали еврея, но такъ какъ въ Венеціи правосудіе чинилось строго законно, а еврей основывалъ свои притязанія на принятыхъ и вками установленныхъ формахъ, то единственнымъ средствомъ повліять на еврея оставались разв просьбы. Венеціанскіе купцы стали упрашивать его, но онъ оставался непреклоннымъ. Джіането предлагалъ ему сначала двадцать тысячъ дукатовъ, потомъ тридцать, сорокъ, пятьдесятъ и наконецъ сто тысячь. Еврей отвчалъ, что, предложи онъ ему золота, сколько стоитъ вся Венеція.— онъ и тогда не согласится.

— Мало вы меня знаете, прибавилъ онъ, если думаете, что я отступлюсь отъ своего требованія.

Между тмъ жена Джіането также пріхала въ Венецію въ своемъ адвокатскомъ костюм, когда она остановилась въ гостинниц, хозяинъ обратился къ одному изъ ея слугъ съ вопросомъ, кто его господинъ? Слуга отвчалъ, что это молодой юристъ, окончившій курсъ въ Болонь. Хозяинъ гостиницы обошелся съ нимъ очень учтиво. За столомъ, въ то время, какъ онъ прислуживалъ ему, юристъ освдомился, между прочимъ, какъ чинится правосудіе въ этомъ город. Хозяинъ отвчалъ, что здсь судъ очень строгій, и кстати разсказалъ о дл Ансальдо.

— Вопросъ этотъ легко разршить, замтилъ юристъ.

— Если вы сможете разршить его, вставилъ трактирщикъ, и спасти достойнаго человка отъ смерти, вы заслужите любовь и уваженіе всхъ лучшихъ людей этого города.

Юристъ приказалъ сдлать оглашеніе, чтобы всякій, у кого есть какія-либо тяжебныя дла, обращался къ и ему за совтомъ. Дошло и до Джіането, что изъ Болоньи прибылъ знаменитый юристъ, способный разршить всякія судебныя дла. Джіането предложилъ еврею обратиться вмст къ юристу.

— Отъ всего сердца, отвчалъ Еврей, но кто бы ни явился, я не отступлюсь отъ своего требованія.

Они пришли къ адвокату и привтствовали его. Джіането не узналъ жену, такъ какъ она измнила себ черты лица при помощи сока нкоторыхъ травъ. Джіането и еврей каждый съ своей стороны объяснили юристу обстоятельства дла, тотъ, прочитавъ условіе, сказалъ еврею,

— Совтую вамъ взять сто тысячъ дукатовъ и освободить этого почтеннаго человка, который навки сохранитъ къ вамъ чувство благодарности за оказанную ему милость.

Еврей возразилъ, что никогда не сдлаетъ ничего подобнаго.

— Это было бы для васъ лучше! убждалъ его законникъ. Но еврей твердо ршилъ не уступать. Вслдъ затмъ они явились на судъ. Молодой судья предложилъ еврею вырзать у должника фунтъ мяса, откуда онъ ни пожелаетъ. Еврей веллъ ему раздться до-гола и уже занесъ ножъ, нарочно заказанный для этой цли. Видя это, Джіането въ страх обратился къ судь.

— Разв для этого я прибгнулъ къ вамъ?

— Успокойтесь, отвчалъ тотъ,— фунтъ мяса вдь еще не вырзанъ.

Только что еврей собрался нанести ударъ, какъ судья остановилъ его.

— Смотрите, берегитесь, если вы возьмете больше или или меньше фунта, я прикажу отрубить вамъ голову, кром того, если вы прольете хоть одну каплю крови, вы будете казнены — въ вашей росписк не упомянуто о пролитіи крови, но весьма точно обозначено, что вы имете право взять фунтъ мяса,— не больше и не меньше.

Судья приказалъ немедленно принести топоръ и плаху.

— Теперь, сказалъ онъ, если я увижу хоть единую каплю крови, ваша голова будетъ снесена.

Въ конц концовъ еврей, посл долгихъ колебаній, заявилъ, что согласенъ взять сто тысячъ дукатовъ и этимъ удовольствуется.

— Нтъ, говоритъ судья, ужъ вы лучше выржьте фунтъ мяса, согласно обязательству, почему вы не брали раньше предложенныхъ денегъ?

Еврей спустилъ цну до девяноста тысячъ дукатовъ, потомъ до восьмидесяти тысячъ, но судья стоялъ на своемъ. Джіането просилъ судью присудить еврею то, что онъ требуетъ, только бы поскоре освободили Аисальдо, но тотъ не захотлъ.

— Предоставьте мн дйствовать, я справлюсь съ нимъ по своему.

Еврей готовъ былъ взять уже только пятьдесятъ тысячъ, но судья объявилъ, что не дастъ ни гроша.

— По крайней мр, отдайте мн хоть мои собственныя десять тысячъ дукатовъ, и будьте вы вс прокляты.

— Я ничего не дамъ теб, объявилъ судья,— если желаешь получить фунтъ мяса,— бери его, если нтъ, я прикажу твое условіе уничтожить.

Еврей, убдившись, что онъ ничего не достигнетъ, разорвалъ росписку въ клочки въ страшномъ бшенств. Ансальдо былъ освобожденъ и съ великой радостью приведенъ въ гостиницу своимъ сыномъ Джіането, который принесъ туда же сто тысячъ дукатовъ, намреваясь предложить ихъ адвокату. Но тотъ отказался.

— Мн не нужны ваши деньги: свезите ихъ обратно вашей супруг, чтобы она не упрекнула васъ въ томъ, что вы тратите ихъ попустому.

— Супруга моя такъ добра, возразилъ Джіането, что я могъ бы истратить вчетверо больше — она и тогда не разсердилась бы.

— Довольны вы вообще своей супругой? освдомился адвокатъ.

— Я люблю ее больше всего на свт, воскликнулъ Джіането,— это какое-то диво природы. Если вы пожелаете постить ее, вы увидите, какіе вамъ будутъ оказаны почести.

— Я не могу сопровождать васъ, молвилъ юристъ, по разъ вы такъ хорошо отзываетесь о ней, я попрошу васъ передать ей мое почтеніе.

— Съ удовольствіемъ, сказалъ Джіането, однако прошу васъ принять хоть часть денегъ.

Въ то время какъ онъ говорилъ, адвокатъ замтилъ на его пальц кольцо.

— Дайте мн это кольцо, сказалъ онъ,— я не желаю иной награды.

— Охотно, говорить Джіането, но такъ какъ это кольцо подарено мн женой, съ просьбой носить его на память, то мн непріятно съ нимъ разставаться, а она, замтивъ, что кольца нтъ на моемъ пальц, подумаетъ, пожалуй, что я подарилъ его другой женщин.

— Она настолько уважаетъ васъ, говорить адвокатъ, что повритъ вашимъ словамъ,— вы можете сказать ей, что подарили его мн, но мн сдается скоре, что вамъ хочется подарить это кольцо которой нибудь изъ вашихъ прежнихъ возлюбленныхъ здсь, въ Венеціи.

— Я не промняю ее ни на какую другую женщину въ мір, возразилъ Джіането.

Засимъ онъ снимаетъ кольцо съ своего пальца и даритъ его адвокату.

— У меня есть къ вамъ еще одна просьба, говоритъ законникъ.’

— Она будетъ пополнена, отвчаетъ Джіането.

— Просьба моя заключается въ томъ, чтобы вы не оставались здсь, а какъ можно скоре вернулись къ жен.

— Мн представляется, какъ будто мы тысячу лтъ не видались съ ней, замтилъ Джіането.

И тотчасъ же они распростились. Адвокатъ слъ на корабль и покинулъ Венецію. Джіането простился со своими венеціанскими друзьями и, взявъ съ собой Ансальдо, ухалъ тоже, нкоторые изъ его старыхъ знакомыхъ сопровождали его.

Жена пріхала домой нсколькими днями раньше, она переодлась въ свое женское платье и сдлала видъ, какъ будто провела время на купаньяхъ. Вернувшись домой, она распорядилась, чтобы улицы были украшены коврами, и когда прибыли Джіането съ Ансальдо, весь дворъ вышелъ имъ навстрчу. Когда они пришли во дворецъ, жена выбжала привтствовать Джіането, но притворилась, какъ будто сердита на него, хотя любила его до чрезвычайности, между тмъ пиры, турниры и увеселенія шли своей чередой, на нихъ присутствовали вс придворные кавалеры и дамы. Джіането, замтивъ, что жена встртила его не съ обычной радостью, подозвалъ ее къ себ и хотлъ съ ней поздороваться. Но она отвчала, что не желаетъ его ласкъ.

— Я уврена, сказала она, что вы расточали ихъ какой-нибудь изъ вашихъ прежнихъ возлюбленныхъ.

Джіансто сталъ оправдываться. Она спросила:

— Гд кольцо, которое я вамъ подарила?

— Ну вотъ, я такъ и ожидалъ!— воскликнулъ Джіането,— я былъ правъ, говоря, что вы разсердитесь на меня, но я клянусь всми святыми и всмъ, что мн дорого, что я подарилъ его адвокату, выигравшему нашъ процессъ.

— А я могу поклясться, что ты подарилъ его женщин, поэтому не клянись боле.

Джіането сталъ уврять, что говоритъ сущую правду, и что то же самое онъ твердилъ адвокату, когда тотъ просилъ у него кольцо. Жена отвчала, что ему лучше бы оставаться въ Венеціи со своими любовницами, которыя, вроятно, плакали, когда онъ узжалъ. У Джіането у самого потекли слезы и въ большомъ огорченіи онъ уврялъ ее, что сказанное ею неправда. Жена, видя его слезы, какъ кинжалы пронзившія ей сердце, бросилась цловать его, съ громкимъ смхомъ она показала кольцо и разсказала ему, что знаменитый адвокатъ былъ никто иной, какъ она сама. Джіането былъ пораженъ. Убдившись, что это правда, онъ сообщилъ всю исторію придворнымъ и своимъ спутникамъ. Все это еще боле усилило любовь между нимъ и его супругой. Онъ позвалъ ту самую двушку, которая тогда, въ памятный вечеръ, подала ему добрый совтъ не пить снотворнаго зелья, и отдалъ ее въ жены Ансальдо. Всю остальную жизнь свою они прожили въ великомъ счастіи и благополучіи.

0x01 graphic

Антоніо и Бассаніо.
‘Но если
Ршитесь вы второй стрлой метнутъ…’
Дйствіе I, сцена I.

ДЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА:

Дожъ Венеціи.

Принцъ Аррагонскій.

Принцъ Мороккскій.

Антоніо, венеціанскій купецъ.

Бассаніо, его другъ.

Саланіо, Саларино, Граціано, друзья Антоніо и Бассаніо.

Лоренцо, влюбленный въ Джессику.

Шейлонъ, богатый еврей.

Тубалъ, еврей, другъ его.

Ланчелотъ Гоббо, шутъ, служитель Шейлока.

Старикъ Гоббо, отецъ Ланчелота.

Леонардо, слуга Бассаніо.

Бальтазаръ, слуга Порціи.

Стефано, слуга Порціи.

Порція, наслдница богатаго имнія.

Нерисса, ея служанка.

Джессика, дочь Шейлока.

Сенаторы, члены суда, тюремщики, слуги Порціи и проч.

——

Дйствіе происходитъ частью въ Венеціи, частью въ Бельмонт, замк Порціи, на материк.

ДЙСТВІЕ ПЕРВОЕ.

СЦЕНА I.

Венеція. Улица.

Входятъ Антоніо, Саларино и Саланіо.

АНТОНІО.

Признаться, я и самъ не понимаю,

Чего я такъ печаленъ. Грусть и васъ

Томитъ, какъ вы сказали мн, но, право,

Я все еще узнать стараюсь, какъ

Я эту грусть поймалъ, нашелъ иль встртилъ,

И изъ чего она сотворена,

И чье она произведенье. Просто

Я сдлался какимъ-то дуракомъ,

И самъ себ почти неузнаваемъ.

САЛАРИНО.

Вашъ духъ теперь летаетъ по морямъ,

Вы мыслью тамъ, гд ваши галеоны,

Подобные вельможамъ именитымъ

И гражданамъ богатымъ водъ морскихъ,

Вздувъ паруса, внизъ смотрятъ горделиво

На мелкія торговыя суда,

Что головы съ почтеньемъ преклоняютъ,

Когда они несутся мимо ихъ

На полотняныхъ крыльяхъ.

САЛАНІО.

О, поврьте,

Когда бы я такъ много рисковалъ,

Какъ вы, синьоръ,— вослдъ моимъ надеждамъ

Летали бы и чувства вс мои.

Я вырывалъ бы травку поминутно,

Чтобы узнать, откуда втеръ, я

Разсматривалъ бы въ картахъ безпрестанно

Вс гавани и пристани — и все,

Что породить могло бы опасенье

Несчастія съ имуществомъ моимъ,

Печаль въ меня вселяло бы, конечно.

САЛАРИНО.

Я, каждый разъ, какъ мой горячій супъ

Дыханіе мое бы охлаждало,

И самъ бы стылъ отъ ужаса, при мысли

О той бд, что можетъ натворить

Въ открытомъ мор слишкомъ сильный втеръ,

Не могъ бы я ни разу на часы

Песочные взглянуть, чтобъ не подумать

Объ отмеляхъ песчаныхъ — и о томъ,

Что мой корабль, быть можетъ, погрузился

Въ морской песокъ и ниже, чмъ бока,

Склонилъ главу, чтобы свою могилу

Поцловать. Войдя въ священный храмъ

И бросивъ взглядъ на каменныя стны,

Я могъ ли бы не вспомнить въ тотъ же мигъ

О гибельныхъ утесахъ, что малйшимъ

Толчкомъ въ корабль мой нжный могутъ вдругъ

Вс пряности его разсять въ мор

И тканями шелковыми его

Одть валы бунтующаго моря?

Короче — могъ ли бъ я при этомъ всемъ

Не представлять себ, что все богатство

Вдругъ сдлалось ничтожествомъ? Могу ль

Я мысль мою удерживать на мысли

Объ этомъ всемъ, безъ мысли, что такимъ

Несчастіемъ я былъ бы опечаленъ?

Не спорьте: я увренъ — оттого

Антоніо груститъ, что вспоминаетъ

Про свой товаръ.

АНТОНІО.

Совсмъ не оттого —

Поврьте мн. Я очень благодаренъ

Своей судьб: не ввренъ мой товаръ

Единственному судну или мсту,

Не отдано имущество мое

Въ зависимость отъ ныншняго года.

Итакъ, меня печалятъ не дла

Торговыя.

САЛАРИНО.

Такъ, значитъ, вы влюбились?

АНТОНІО.

О, нтъ!

САЛАРИНО.

Какъ — нтъ? и не влюбились! Ну,

Такъ скажемъ такъ: вы оттого печальны,

Что просто вамъ невесело, могли бы

Вы точно также хохотать и прыгать,

И говорить: ‘Я веселъ оттого,

Что не грущу!’ О, Янусъ двуголовый,

Клянусь тобой: забавныхъ чудаковъ

Въ свои часы природа сотворяетъ:

Одинъ — гляди — все щурится и все

Хохочетъ, точно попугай, заслышавъ

Волынки звукъ, а у другого видъ

Такъ уксусенъ, что увряй самъ Несторъ,

Что вещь смшна, не обнаружитъ онъ

Своихъ зубовъ улыбкою веселой.

Входятъ Бассаніо, Лоренцо и Граціано.

САЛАНІО.

Вотъ родственникъ достопочтенный вашъ

Бассаніо, съ Лоренцо и Грацьяно.

Прощайте: мы васъ оставляемъ въ лучшемъ

Сообществ.

САЛАРИНО.

Остался бъ съ вами я,

Пока бы вы не стали веселе,

Но боле достойные друзья

Меня предупредили.

АНТОНІО.

Вашей дружб

Я придаю большую цну. Мн

Сдается такъ, что есть у васъ другія,

Свои дла и что такой предлогъ

Сыскали вы, чтобы уйти отсюда.

САЛАРИНО.

Привтъ-мой вамъ, синьоры.

БАССАНІО.

Что жъ, когда

Мы съ вами вновь, синьоры, похохочемъ?

Мы видимся ужъ слишкомъ рдко. Разв

Такъ быть должно?

САЛАРИНО.

Мы оба вамъ готовы

Всегда служить въ свободные часы.

[Cаларино и Саланіо уходятъ.

0x01 graphic

Порція и Нерисса.
‘Пожалуйста, перечисли ихъ по именамъ‘.
Дйствіе I, сцена II.

ЛОРЕНЦО.

Бассаніо, теперь, когда нашли вы

Антоніо — уходимъ мы вдвоемъ.

Но не забыть прошу, гд въ часъ обда

Мы встртиться условились.

Наврное.

БАССАНІО.

Приду.

ГРАЦІАНО.

Антоніо, вы какъ-то

Разстроены. Ужъ слишкомъ много вы

Заботитесь объ этой жизни. Право,

Тотъ жизнь свою теряетъ, кто ее

Излишествомъ заботъ пріобртаетъ.

Поврьте мн, есть перемна въ васъ

Престранная.

АНТОНІО.

Я этотъ міръ считаю

Лишь тмъ, чмъ есть на самомъ дл онъ:

Подмостками, гд роль играть вс люди

Обязаны, а мн досталась роль

Печальная.

ГРАЦІАНО.

Такъ мн ужъ вы позвольте

Взять роль шута. Пускай покроюсь я

Морщинами при смх и весель!

Пусть лучше я разгорячу виномъ

Желудокъ мой, чмъ остужу все сердце

Стенаньями смертельными! Тому,

Въ чьихъ жилахъ кровь горячая струится,

Зачмъ сидть, какъ ддушка его,

Альбастровой статуей? спать въ то время,

Когда вполн онъ бодрствуетъ? брюзжать

И злиться такъ, чтобъ желчь разлилась въ тл?

Антоніо, къ теб привязанъ я —

И говоритъ во мн любовь. Послушай,

Что я скажу: на свт люди есть,

Чьи лица такъ недвижны, какъ болото

Стоячее, они всегда хранятъ

Упорное молчаніе, желая

Прослыть везд за мудрецовъ большихъ,

Серьезнйшихъ философовъ, и будто

Вамъ говорятъ: ‘Я — господинъ-пророкъ,

И ужъ когда я губы раскрываю,

Тогда молчать обязанъ каждый песъ’.

О, милый мой, изъ нихъ я многихъ знаю,

Которые слывутъ за мудрецовъ

Лишь потому, что никогда ни слова

Не говорятъ, а между тмъ — вполн

Увренъ я — ршись они немного

Заговорить — ихъ слушатели вс

Терзались бы, необходимость видя

Болванами назвать собратьевъ. Я

Подробне поговорю объ этомъ

Съ тобой потомъ, лишь перестань ловить

На удочку печали мннье свта,

Служащее плотвою дуракамъ.

Теперь идемъ, Лоренцо мой. Покамстъ

Прощайте. Тамъ, какъ кончимъ мы обдъ,

И рчь свою я кончу.

ЛОРЕНЦО.

До свиданья,

Мы до обда оставляемъ васъ.

Должно быть, я къ тмъ мудрецамъ безмолвнымъ

Принадлежу, затмъ, что никогда

Поговорить не дастъ мн Граціано.

ГРАЦІАНО.

Да поживи еще хоть года два

Со мной вдвоемъ — и собственный свой голосъ

Забудешь ты.

АНТОНІО.

Прощайте. Болтуномъ

Я сдлаюсь въ компаньи вашей.

ГРАЦІАНО.

Это

Пріятно мн, вдь только въ двухъ вещахъ

Безмолвіе — одно изъ качествъ важныхъ:

Въ конченыхъ языкахъ и двахъ непродажныхъ.

[Граціано и Лоренцо уходятъ.

АНТОНІО.

Заключается ли что-нибудь во всхъ этихъ словахъ?

БАССАНІО.

Ни одинъ человкъ во всей Венеціи не уметъ произносить такое безчисленное множество ничего незначащихъ словъ, какое произноситъ Граціано. Его разсужденія — точно два зерна пшеницы, спрятанныя въ двухъ мрахъ соломы. Чтобы найти ихъ, нужно искать цлый день, а найдешь — оказывается, что они не стоили поисковъ.

АНТОНІО.

Ну, хорошо. Теперь скажите мн,

Кто дама та, которой покланяться

Вы поклялись и о которой мн

Вы разсказать сегодня общали?

БАССАНІО.

Антоніо, небезъизвстно вамъ,

Какъ сильно я дла свои разстроилъ,

Живя пышнй, чмъ позволяли мн

Мои, совсмъ не важные, рессурсы.

Я не скорблю о томъ, что не могу

Жить доле такъ весело и пышно,

Но главная забота у меня —

Какъ заплатить долги мои большіе,

Въ которые я мотовствомъ своимъ

Былъ вовлеченъ. Вамъ я обязанъ больше,

Антоніо, чмъ всмъ другимъ друзьямъ

И деньгами, и дружбой. Эта дружба

Порукой мн, что я могу открыть

Вамъ планы вс и вс предположенья,

Которые я сдлалъ для того,

Чтобъ отъ долговъ совсмъ себя очистить.

0x01 graphic

Шейлокъ, Бассаніо и Антоніо.
‘Я долженъ низко шляпу
Предъ вами снятъ и тономъ должника,
Едва дыша, вамъ прошептать смиренно…’
Дйствіе I, сцена III.

АНТОНІО.

Скажите все, прошу васъ, добрый мой

Бассаніо, — и если эти планы,

Какъ сами вы, не отвращаютъ глазъ

Отъ честности, то васъ могу уврить,

Что кошелекъ и самого себя,

И средства вс послднія открою

Для вашихъ нуждъ.

БАССАНІО.

Еще ребенкомъ я,

Когда стрлу мн потерять случалось,

Сейчасъ металъ другую вслдъ за ней

Такую же и въ томъ же направленьи,

Но ужъ за ней внимательнй слдилъ,

Чтобъ первую найти — и такъ, рискуя

Обими, я об иногда

Отыскивалъ. Такой примръ изъ дтскихъ,

Невинныхъ лтъ привелъ я потому,

Что и слово, которыя хочу я

Сейчасъ сказать, вполн невинны. Другъ

Антоніо, и задолжалъ вамъ много,

И все, что вы мн дали, потеряла,

Какъ юноша безпутнйшій, но если

Ршитесь вы второй стрлой метнуть

Въ ту сторону, куда метнули первой,

То я вполн увренъ, что, слдя

Внимательно, иль об отыщу я,

Иль принесу вторую вамъ назадъ,

И должникомъ признательнымъ останусь

За первую.

АНТОНІО.

Вы знаете меня

И тратите лишь время въ изворотахъ

Вокругъ моей привязанности къ вамъ,

И — врьте мн — сомннью подвергая

Мою любовь, вы боле меня

Печалите, чмъ еслибъ промотали

Вы все мое имущество. Итакъ,

Скажите лишь, что я обязанъ сдлать,

И что могу, по мннью твоему —

Я все готовъ исполнить. Говори же.

БАССАНІО.

Наслдница богатая живетъ

Въ помстіи Бельмонт, и прекрасна

Она лицомъ, и тмъ еще прекраснй,

Что чудныхъ добродтелей полна.

Уже не разъ посланія нмыя

Прелестныя изъ милыхъ глазъ ея

Я получалъ. Знай — Порція ей имя,

И Порція, Катона дочь и Брута

Жена, ничмъ не превзошла ее.

Достоинства ея небезъизвстны

Вселенной всей: четыре втра къ ней

Изъ всякихъ странъ наносятъ самыхъ знатныхъ

Искателей, какъ солнце, блещутъ кудри,

И золотымъ руномъ съ висковъ бгутъ,

И длаютъ ея Бельмонтскій замокъ

Колхидою, куда ужъ не одинъ

Герой-Язонъ являлся за побдой.

О другъ, имй я средство для того,

Чтобъ между нихъ соперникомъ явиться —

Душа моя предсказываетъ мн,

Что я бъ усплъ и счастливъ былъ наврно.

АНТОНІО.

Ты знаешь самъ — имущество мое

Все на мор, нтъ у меня ни денегъ,

Ни средствъ достать сейчасъ же капиталъ.

Ступай, ищи, развдай — сколько силы

Въ Венеціи иметъ мой кредитъ,

Его готовъ я выжать до копйки,

Чтобъ снарядить, какъ слдуетъ, тебя

Въ Бельмонтъ, къ прекрасной Порціи. Ступай же,

Развдывай, я тоже поищу,

Гд деньги есть — и можетъ быть едва ли,

Чтобъ мн и подъ мою поруку отказали.

[Уходятъ.

0x01 graphic

Порція
Дйствіе II, сцена I.

СЦЕНА II.

Бельмонтъ. Комната въ дом Порціи.

Входятъ Порція и Нерисса.

ПОРЦІЯ.

Право, Нерисса, моему маленькому тлу уже не подъ силу этотъ большой міръ.

НЕРИССА.

Такъ бы оно и было, если бы вы настолько же бдствовали, насколько вы счастливы, но, видно, т, которые черезчуръ много дятъ, болютъ точно такъ же, какъ и т, которые мучатся голодомъ. Потому-то среднее состояніе не маловажное счастіе. Излишество скоро доживаетъ до сдыхъ волосъ, а умренность живетъ долго.

ПОРЦІЯ.

Хорошія правила и хорошо сказаны.

НЕРИССА.

Они были бы еще лучше, если бы ихъ исполняли, какъ должно.

ПОРЦІЯ.

Если бы длать было такъ же легко, какъ знать что слдуетъ длать — часовни были бы церквами, а избы бдныхъ людей — царскими дворцами. Тотъ хорошій проповдникъ, кто слдуетъ своимъ собственнымъ побужденіямъ: мн легче научить двадцатерыхъ человкъ тому, что они должны длать, чмъ быть одною изъ этихъ двадцати и слдовать моимъ собственнымъ наставленіямъ. Мозгъ можетъ изобртать законы для крови, но горячая натура перепрыгиваетъ черезъ холодное правило. Безумная молодость — заяцъ, перескакивающій черезъ капканы, которые ставитъ ему благоразуміе. Но такое разсужденіе некстати теперь, когда мн предстоитъ выбрать себ мужа. Увы! къ чему я говорю: ‘выбрать’? Я не имю права ни избрать того, кого само желала бы, ни отказать тому, кто мн не нравится. Такъ воля живой дочери склоняется подъ волею умершаго отца! Не жестоко ли, Нерисса, что я не могу никого выбрать и никому отказать?

НЕРИССА.

Вашъ отецъ былъ всегда добродтельнымъ человкомъ, а къ святымъ людямъ, въ минуту смерти, приходятъ благія мысли. Потому-то эта придуманная имъ лоттерея, по которой вы будете принадлежать тому, кто угадаетъ его намреніе при выбор одного изъ трехъ ящиковъ — золотого, серебрянаго и свинцоваго — безъ сомннія, выиграется только человкомъ, искренно любящимъ васъ. Но скажите, чувствуете ли вы горячую привязанность къ какому-нибудь изъ царственныхъ жениховъ, уже появлявшихся передъ вами?

ПОРЦІЯ.

Пожалуйста, перечисли мн ихъ по именамъ: по мр того, какъ ты будешь называть ихъ, я буду ихъ описывать, и, судя по моему описанію, ты заключишь о степени моей привязанности.

НЕРИССА.

Во-первыхъ, принцъ Неаполитанскій.

ПОРЦІЯ.

Ну, этотъ — родился въ конюшн, потому что только и говоритъ, что о своей лошади, и хвастается, какъ большимъ талантомъ, тмъ, что уметъ самъ подковывать ее. Мн очень сдается, что его почтенная матушка сыграла въ фальшивую игру съ какимъ-ни будь кузнецомъ.

НЕРИССА.

Затмъ — графъ Палатинскій.

ПОРЦІЯ.

Этотъ только и длаетъ, что морщитъ брови, какъ будто хочетъ сказать: ‘если вы не хотите меня, то ршайтесь’. Онъ безъ улыбки слушаетъ веселые разсказы. Если ужъ въ молодости имъ овладла такая безнадежная угрюмость, то въ старости онъ, пожалуй, сдлается плачущимъ философомъ. Я лучше готова выйти за мертвую голову съ костью въ зубахъ, чмъ за одного изъ этихъ двухъ. Избави меня Господь отъ нихъ обоихъ!

НЕРИССА.

Что вы скажете о французскомъ вельмож — мосье Ле Бонъ?

ПОРЦІЯ.

Его создалъ Богъ — такъ пусть онъ и слыветъ человкомъ. Право, я знаю, что насмхаться гршно, но этотъ французъ… У него лошадь лучше, чмъ у неаполитанца, скверная привычка морщить брови у него лучше, чмъ у палатинскаго графа, онъ — вс люди и вмст съ тмъ никто. Стоитъ дрозду запть — онъ тотчасъ же подпрыгиваетъ, онъ готовъ сражаться съ своею собственною тнью. Выйдя за него, я вышла бы за двадцать человкъ, если бы онъ даже презиралъ меня, я прощала бы ему это, потому что, люби онъ меня хоть до безумія, мое сердце никогда бы ему не отвчало.

НЕРИССА.

Ну, такъ что вы скажете о Фальконбридж, молодомъ англійскомъ барон?

ПОРЦІЯ.

Ты знаешь, что я не говорю съ нимъ ни слова, потому что мы не понимаемъ другъ друга, онъ не говоритъ ни по-латыни, ни по-французски, ни по-итальянски, а ты можешь присягнуть передъ судомъ, что я ни на грошъ не знаю по-англійски. По фигур онъ образецъ порядочнаго человка, но — увы!— кто можетъ разговаривать съ нмою куклой? Какъ странно онъ одвается! Мн кажется, что камзолъ свой онъ купилъ въ Италіи, панталоны — во Франціи, шляпу — въ Германіи, а манеры — во всхъ странахъ.

НЕРИССА.

Какого вы мннія о его сосд, шотландскомъ лорд?

ПОРЦІЯ.

Я думаю, что въ немъ есть чувство милосердія къ своимъ сосдямъ, потому что онъ взялъ взаймы у англичанина пощечину и поклялся, что отдастъ ее ему, когда будетъ въ состояніи. Кажется, французъ поручился въ томъ и обязался подпиской.

НЕРИССА.

Какъ вамъ нравится молодой нмецъ, племянникъ герцога Саксонскаго?

ПОРЦІЯ.

Онъ отвратителенъ по утрамъ, когда трезвъ, и еще отвратительне посл обда, когда пьянъ. Въ свои лучшія минуты онъ немного хуже, чмъ человкъ, въ худшія — немного лучше звря. Какое бы несчастіе ни постигло меня, я всетаки надюсь, что найду средство не попасть въ руки этого человка.

НЕРИССА.

Значитъ, если онъ захочетъ попытать счастья и угадаетъ, какой ящикъ надо выбрать, вы, отказавъ ему въ своей рук, откажетесь вмст съ тмъ исполнить волю вашего отца!

ПОРЦІЯ.

Чтобъ избжать этого несчастья, поставь, пожалуйста, но невыигрышный ящикъ большой стаканъ рейнвейна, тогда будь внутри этого ящика хоть самъ дьяволъ, а на крышк его этотъ соблазнъ, нмецъ непремнно выберетъ его. Я готова скоре ршиться на все на свт, чмъ сдлаться женою губки.

НЕРИССА.

Вамъ нечего бояться, синьора: вы не достанетесь ниодному изъ этихъ господъ. Они уже сообщили мн свое ршеніе — вернуться домой и перестать безпокоить васъ своимъ искательствомъ, разв только для того, чтобъ получить васъ, найдется какое-нибудь другое средство, кром предложеннаго вашимъ отцомъ.

ПОРЦІЯ.

Хотя бы мн пришлось дожить до старости Сивиллы, я умру цломудренною, какъ Діана, если никому не удастся получить меня согласно съ волей моего отца. Я очень рада, что это толпа вздыхателей такъ благоразумна, потому что изъ всхъ ихъ нтъ ни одного, отсутствія котораго я не желала бы отъ всего сердца — и я всмъ имъ желаю счастливаго пути.

НЕРИССА.

Помните ли вы, синьора, одного венеціанца, ученаго и храбреца, который, еще при жизни вашего отца, прізжалъ сюда съ маркизомъ Монфераттомъ!

0x01 graphic

Бассаніо, Лоренцо, старикъ Гоббо, Пателотъ Гоббо.
‘Подойдите къ нему, батюшка’.
Дйствіе II, сцена I.

ПОРЦІЯ.

Да, да, это былъ Бассаніо. Кажется, его такъ зовутъ?

НЕРИССА.

Такъ, синьора. Изъ всхъ людей, которыхъ видли мои глупые глаза, онъ больше всхъ достоинъ прекрасной женщины.

ПОРЦІЯ.

Я хорошо помню его — и помню, что онъ заслуживаетъ твою похвалу.

Входитъ Слуга.

СЛУГА.

Синьора, четыре чужестранца ищутъ васъ, чтобъ проститься съ вами. Кром того, пріхалъ передовой отъ пятаго, принца Марокскаго. Онъ объявилъ, что принцъ, его повелитель, будетъ здсь сегодня вечеромъ.

ПОРЦІЯ.

Если бъ этому пятому я могла сказать ‘здравствуйте’ такъ же охотно, какъ говорю этимъ четыремъ ‘прощайте’ — его пріздъ порадовалъ бы меня, если у него характеръ святого, а лицо чорта, я желаю имть его лучше своимъ духовникомъ, чмъ мужемъ. Пойдемъ, Нерисса. (Слуг). Ты же ступай впередъ. Въ ту самую минуту, какъ мы запираемъ ворота за однимъ, другой стучится въ дверь.

[Уходятъ.

СЦЕНА III.

Венеція. Площадь,

Входятъ Бассаніо и Шейлокъ.

ШЕЙЛОКЪ.

Три тысячи червонцевъ? Хорошо.

БАССАНІО.

Да, синьоръ, на три мсяца.

ШЕЙЛОКЪ.

На три мсяца? Хорошо.

БАССАНІО.

За уплату, какъ я уже сказалъ вамъ, поручится Антоніо.

ШЕЙЛОКЪ.

Антонію поручится? Хорошо.

БАССАНІО.

Можете ли вы помочь мн? Можете ли сдлать мн удовольствіе? Узнаю ли я вашъ отвтъ?

ШЕЙЛОКЪ.

Три тысячи червонцевъ, на три мсяца и за поручительствомъ Антоніо.

БАССАНІО.

Что жъ вы отвтите!

ШЕЙЛОКЪ.

Антоніо — хорошій человкъ.

БАССАНІО.

Разв вы слыхали когда-нибудь, что это неправда!

ШЕЙЛОКЪ.

О, нтъ, нтъ, нтъ! Словами: ‘онъ хорошій человкъ’ я хочу сказать, понимаете, что у него есть чмъ заплатить. Но его рессурсы не у него въ рукахъ. Одинъ изъ его кораблей плыветъ въ Триполисъ, другой — въ Индію, кром того, я узналъ но Ріальто, что третій корабль онъ отправилъ въ Мексику, четвертый — въ Англію, а остальныя суда тоже разсяны по разнымъ странамъ. Но суда — вдь только доски, а матросы — люди, но свт жъ живутъ земляныя и водяныя крысы, а также земляные и водяные воры, то есть пираты. Да и кром того, опасны волны, втры и скалы. Но у Антоніо, всетаки, есть чмъ заплатить. Три тысячи червонцевъ! Я полагаю, что можно ваять его вексель.

БАССАНІО.

Будьте уврены, что можно.

ШЕЙЛОКЪ.

Я желаю быть увреннымъ, что можно — и, чтобъ увриться, хочу пообдумать. Могу я поговорить съ Антоніо?

БАССАНІО.

Для этого неугодно ли вамъ пообдать съ нами.

ШЕЙЛОКЪ.

Да — чтобъ нюхать свинину, чтобъ сть изъ сосуда, въ который нашъ пророкъ загналъ заклинаніями дьявола! Я готовъ покупать съ вами, продавать съ вами, разговаривать съ вами, прогуливаться съ вами и такъ дале, но я не стану ни сть съ вами, ни пить съ вами, ни молиться съ вами. Что новаго на Ріальто? Кто идетъ сюда?

Входитъ Антоніо.

Это синьоръ Антоніо.

ШЕЙЛОКЪ [въ сторону]

Его за то такъ ненавижу я,

Что онъ христіанинъ, но вдвое больше

Еще за то, что въ гнусной простот

Взаймы даетъ онъ деньги безъ процентовъ

И роста курсъ сбиваетъ между насъ,

Въ Венеціи. Пусть мн хоть разъ одинъ

Ему бока пощупать доведется —

Ужъ ненависть старинную свою

Я утолю. Святое наше племя

Не терпитъ онъ, и даже въ тхъ мстахъ,

Гд сходятся купцы между собою,

Ругаетъ онъ меня, мои дла,

И мой барышъ законный называетъ

Онъ лихвою. Будь проклято мое

Колно все, когда ему прощу я!

0x01 graphic

Граціано.
Дйствіе II, сцена II.

БАССАНІО.

Послушайте!

ШЕЙЛОКЪ.

Наличный мой запасъ

Считаю я на память, по расчету

Выходитъ такъ, что вдругъ собрать для васъ

Три тысячи червонцевъ не могу я.

Но все равно. Тубалъ, богачъ-еврей,

Поможетъ мн. Однако, погодите:

Какой вы срокъ назначите?

[Обращаясь къ Антоніо] Синьоръ

Почтеннйшій, желаю вамъ здоровья!

У насъ теперь рчь именно была

О васъ.

АНТОНІО.

Шейлокъ, хотя обыкновенья

Нтъ у меня ни брать, ни одолжать,

Чтобъ не платить и не взимать процентовъ,

Но правило свое нарушу я,

Чтобъ выручить изъ крайняго стсненья

Пріятеля. [Къ Бассаніо] Извстно ли ему —

Вы сколько взять желаете.

ШЕЙЛОКЪ.

Да, знаю:

Три тысячи червонцевъ.

АНТОНІО.

И на срокъ

Трехмсячный.

ШЕЙЛОКЪ.

Я и забылъ. Да, точно,

Три мсяца и поручитель — вы.

Сообразимъ. Послушайте, однако:

Вы, кажется, сказали, что у васъ

Привычки нтъ ни брать, ни длать ссуды

Съ процентами?

АНТОНІО.

Не поступаю такъ

Я никогда.

ШЕЙЛОКЪ.

Когда овецъ Лавана

Іаковъ пасъ, Іаковъ этотъ былъ —

Онъ матери своей премудрой этимъ

Обязанъ — былъ онъ третьимъ по числу

Преемникомъ святого Авраама.

Да, третьимъ, такъ.

АНТОНІО.

Ну, что же изъ того?

Проценты бралъ онъ, что ли?

ШЕЙЛОКЪ.

Нтъ, процентовъ

Не бралъ онъ, нтъ, тутъ не было того,

Что прямо вы процентами зовете.

Послушайте, что сдлалъ онъ. Лаванъ

Съ нимъ заключилъ условье, что ягнята

Пелесые и пестренькіе вс

Іакову служить наградой будутъ

За трудъ его. Когда пришла пора

Осенняя, овечки въ вожделньи

Пошли къ своимъ баранамъ — и начался

Межъ этою лохматою породой

Созданья трудъ. Тогда хитрецъ-пастухъ

Сталъ обдирать кору съ втвей древесныхъ

И втви т предъ каждою овцой

Втыкалъ въ моментъ ея совокупленья —

И овцы зачинали, и потомъ

Рождалися все пестрые ягнята —

И было все Іаковле. Такой

Онъ путь избралъ для барыша — и небомъ

Благословенъ онъ былъ. Итакъ, барышъ

Некраденный — благословенье неба.

АНТОНІО.

Іаковъ тутъ служилъ на рискъ, синьоръ:

Не отъ него зависла удача,

Его барышъ былъ Божьею рукой

Опредленъ и сдланъ. Разв этимъ

Хотите вы проценты оправдать?

Иль серебро и -золото у васъ

Одно и то жъ, что овцы и бараны?

ШЕЙЛОКЪ.

Какъ вамъ сказать — я быстро ихъ пложу.

Послушайте, однако.

АНТОНІО.

Вотъ, Бассаньо,

Замть себ: ссылаться можетъ чортъ

На доводы священнаго писанья.

Когда душа порочная беретъ

Въ защитники свидтельство святое,

Она — злодй съ улыбкой на устахъ,

Красивый плодъ съ гнилою сердцевиной.

О, какъ на видъ всегда красива фальшь!

ШЕЙЛОКЪ.

Три тысячи червонцевъ! Это сумма

Почтенная. Три мсяца изъ году —

Сообразимъ, процентовъ сколько тутъ

Приходится!

АНТОНІО.

Ну, что жъ, Шейлокъ, скажите,

Хотите вы насъ одолжить?

ШЕЙЛОКЪ.

Синьоръ

Антоніо, припомните, какъ часто

Въ Ріальто вы ругались надо мной

Изъ-за моихъ же денегъ и процентовъ,

Я это все всегда переносилъ

Съ терпніемъ, плечами пожимая,

Терпніе жъ — наслдственный удлъ

Всей націи еврейской. Вы меня

Ругали псомъ, отступникомъ, злодемъ,

Плевали мн на мой кафтанъ жидовскій,

И это все за то лишь, что своимъ

Я пользуюсь. Теперь, какъ видно, помощь

Моя нужна — ну, что жъ! впередъ! и вы

Приходите ко мн и говорите:

‘Шейлокъ, намъ нужны деньги’. Это вы

Такъ просите, вы, часто такъ плевавшій

Мн въ бороду, дававшій мн пинки,

Какъ будто псу чужому, что забрался

На вашъ порогъ. Вамъ нужны деньги. Что жъ

Мн слдуетъ отвтить? Не сказать ли:

‘Да разв же иметъ деньги песъ?

Да разв же возможно, чтобъ собака

Три тысячи червонцевъ вамъ дала?’

Иль, можетъ быть, я долженъ низко шляпу

Предъ вами снять и тономъ должника,

Едва дыша, вамъ прошептать смиренно:

‘Почтеннйшій синьоръ мой, на меня

Вы въ середу прошедшую плевали,

Въ такой-то день вы дали мн пинка,

Въ другой — меня собакой обругали,

И вотъ теперь, за ласки эти вс,

Я приношу вамъ столько-то и столько’.

АНТОНІО.

Я и теперь готовъ тебя назвать

Собакою и точно также плюнуть

Въ твое лицо и дать теб пинка.

Когда взаймы ты дать согласенъ деньги,

Такъ и давай — не какъ друзьямъ своимъ…

Ну, видано ль, чтобъ дружба заставляла

Друзей платить проценты за металлъ

Безплоднйшій!.. Нтъ, какъ врагу скоре

Ты деньги дай, чтобъ, если въ срокъ теб

Онъ не отдастъ, ты могъ, не церемонясь,

Съ него взыскать.

ШЕЙЛОКЪ,

Ну посмотрите, какъ

Вспылили вы! Хотлось бы мн съ вами

Друзьями быть, снискать у васъ любовь,

Забыть позоръ, которымъ вы пятнали

Всегда меня, въ нужд вамъ пособить,

Не взявъ за то процентовъ ни копйки

Но собственныя деньги, а меня

И выслушать вы не хотите. Право,

По-дружески я предлагаю вамъ.

БАССАНІО.

Дйствительно по-дружески.

ШЕЙЛОКЪ.

И это

Я докажу. Къ нотаріусу мы

Сейчасъ пойдемъ, вы на простой росписк

Подпишитесь, и такъ, для шутки, въ ней

Напишемъ мы, что если не внесете

Въ такой-то день, въ такомъ-то мст мн

Ту сумму всю, которая въ росписк

Означится, то неустойкой съ васъ

Фунтъ вашего прекраснйшаго мяса

Послужитъ мн — и буду властенъ я

Тамъ вырзать его, гд пожелаю.

АНТОНІО.

Что жъ, я не прочь! Подъ векселемъ такимъ

Я подпишусь и объявлю, что жидъ

Безмрно добръ.

БАССАНІО.

Нтъ, векселя такого

Ты за меня не выдашь. Я готовъ

Скорй въ нужд остаться.

АНТОНІО.

Э, не бойся:

Не будетъ мной просрочено! Еще

Два мсяца — такъ, стало быть, до срока

За тридцать дней — и долженъ получить

Я вдесятеро боле той суммы,

Что мы займемъ.

ШЕЙЛОКЪ.

О, отче Авраамъ!

Вотъ каковы вс эти христіане!

Ихъ собственная жесткость учитъ ихъ

Подозрвать въ другихъ дурныя мысли.

[Къ Бассаніо]. Ну, сами вы скажите: если онъ

Въ срокъ не внесетъ — изъ этой неустойки

Что пользы мн? Людского мяса фунтъ,

Вдь, цнится гораздо ниже мяса

Не только что барана, но козла.

Лишь для того ему услугу эту

Я предложилъ, чтобъ пріобрсть себ

Его пріязнь. Согласенъ онъ — извольте!

Не хочетъ онъ — прощайте, и прошу

За дружбу къ вамъ не обвинять Шейлока.

АНТОНІО.

Шейлокъ, готовъ я вексель подписать.

ШЕЙЛОКЪ.

Ступайте же къ нотаріусу: скоро

И я приду. Скажите тамъ ему,

Какъ написать забавный этотъ вексель,

А я пойду — червонцы соберу,

Да посмотрю, что длается дома:

Онъ у меня оставленъ подъ присмотръ

Опаснйшій безпутнаго лакея.

Я къ вамъ приду немедленно. [Уходитъ.

АНТОНІО.

Ступай,

Мой милый жидъ. Онъ къ вр христіанской

Наврно обратится: что-то сталъ

Онъ слишкомъ добръ.

БАССАНІО.

Тотъ человкъ мн гадокъ,

Въ комъ мысли гнусныя, языкъ же льстивъ и сладокъ.

АНТОНІО.

Пойдемъ. Бояться намъ не слдуетъ жида:

До срока векселя придутъ мои суда.

[Уходятъ.

0x01 graphic

Джессика и Ланчелотъ.
Дйствіе II, сцена III.

ДЙСТВІЕ ВТОРОЕ.

СЦЕНА I.

Бельмонтъ. Комната въ дом Порціи.

Трубы. Входятъ Принцъ Марокскій со свитой, Порція, Нерисса и другія ея прислужницы.

ПРИНЦЪ МАРОКСКІЙ.

Не отвергай меня изъ-за того,

Что черенъ я: то мрачная ливрея

Полуденнаго солнца — моего

Ближайшаго сосда и кормильца.

Пускай придетъ красивйшій сюда

Изъ всхъ людей, на свер рожденныхъ,

Въ той сторон, гд ледъ едва-едва

Подъ Фебовымъ огнемъ растаять можетъ,

Пусть изъ любви къ теб и я, и онъ

Дадимъ себ разрзъ на кож сдлать —

Увидите, чья будетъ кровь краснй.

Синьора, врь — лицо мое въ храбрйшихъ

Вселяло страхъ, любовію моей

Клянусь теб, прекраснйшія двы

Моей страны смотрли на него

Съ любовію! Разстаться съ этимъ цвтомъ

Ршился бы я только для того,

Чтобъ у тебя твои похитить чувства,

Прекрасная владычица моя.

ПОРЦІЯ.

Я въ выбор руковожусь не только

Совтами глазъ двичьихъ, притомъ

Моя судьба въ рукахъ у лоттереи —

И выборомъ своимъ располагать

Не въ прав я, но еслибъ только воля

Отцовская не приказала мн

Отдать себя тому, кто завладетъ

Моей рукой тмъ средствомъ, о которомъ

Я только что сказала вамъ, то вы,

Принцъ доблестный, могли бы точно такъ же

Искать моей пріязни, какъ и вс,

Кого я здсь до этихъ поръ встрчала.

ПРИНЦЪ МАРОКСКІЙ.

Благодарю васъ и за то. Теперь,

Пожалуйста, меня вы поведите

Къ тмъ сундучкамъ: я счастія хочу

Попробовать. Клянуся этой саблей,

Принесшей смерть Софи и одному

Персидскому владык — этой саблей,

Которою три славныя сраженья

Я выигралъ султану Солиману,

Что я готовъ блескъ самыхъ смлыхъ глазъ

Затмить моимъ, и высшую отвагу,

Какая есть на свт, одолть,

И медвжатъ отъ материнской груди

Прочь оторвать, и даже надо львомъ,

Алкающимъ добычи, издваться —

Все для того, чтобъ завладть тобой,

Красавица! Но, ахъ, межъ тмъ какъ Лихасъ

И Геркулесъ играютъ въ кости съ тмъ,

Чтобъ поршить, кто изъ двоихъ храбре,

Вдругъ можетъ такъ случиться, что рука

Слабйшаго удачнй кости кинетъ —

И побдитъ Алкида пажъ его!

Ахъ, такъ и я, Фортуною слпою

Руководимъ, могу то потерять,

Чмъ мене достойный завладетъ,

И умереть отъ горя!

ПОРЦІЯ.

Вы должны

Идти на рискъ: иль вовсе отказаться

Отъ выбора, иль прежде чмъ начать —

Присягу дать, что если ошибетесь,

То ни одной изъ женщинъ никогда

Не будете вы говорить о брак.

Поэтому подумайте.

ПРИНЦЪ МАРОКСІПЙ.

На все

Согласенъ я. Ведите къ лоттере.

0x01 graphic

Джессика.
Дйствіе II, сцена V.

ПОРЦІЯ.

Сперва во храмъ, потомъ за столъ — а тамъ

Вы можете и счастья попытать.

ПРИНЦЪ МАРОКСК1Й.

Идемъ! Судьба, ты дашь мн счастье жизни всей

Иль проклянешь навкъ немилостью своей.

[Уходятъ.

СЦЕНА II.

Венеція. Улица.

Входитъ Ланчелотъ.

ЛАНЧЕЛОТЪ.

Безъ всякаго сомннія, моя совсть позволитъ мн убжать отъ этого жида, моего хозяина. Злой духъ толкаетъ меня подъ бокъ и соблазняетъ меня, говоря: ‘Гоббо, Ланчелотъ Гоббо, добрый Ланчелотъ, или добрый Гоббо, или добрый Ланчелотъ Гоббо, употреби въ дло свои ноги, навостри лыжи, удирай!’ А совсть говоритъ: ‘Нтъ, берегись, честный Ланчелотъ, берегись, честный Гоббо, или — какъ выше сказано — честный Ланчелотъ Гоббо, не удирай, оставь ноги въ поко’. Ну, хорошо. Но дьяволъ все не отстаетъ и велитъ укладываться. ‘Маршъ!’ говоритъ чортъ, ‘проваливай!’ говоритъ чортъ, ‘ради самого неба, соберись съ духомъ!’ говоритъ чортъ — ‘бги!’ Ну, хорошо. Но тутъ совсть бросается на шею къ моему сердцу и мудро говоритъ мн: ‘мой честный другъ Ланчелотъ, такъ какъ ты сынъ честнаго человка’ — или, врне, честной женщины, потому что, правду сказать, мой папенька иногда любилъ погулять: были у него кое-какіе вкусы. Итакъ совсть говоритъ мн: ‘Ланчелотъ — ни съ мста!’ — ‘Ступай!’ говоритъ дьяволъ,— ‘Ни съ мста!’ говоритъ моя совсть.— ‘Совсть’, говорю я, ‘твой совтъ хорошъ’.— ‘Дьяволъ’, говорю я, ‘твой совтъ хорошъ’. Если повиноваться совсти, то слдуетъ остаться у жида, моего хозяина, который — прости меня Господи — тоже изъ дьяволовъ, если я убгу отъ жида, то послушаюсь чорта, который, съ позволенія сказать, ужъ настоящій чортъ. Нтъ сомннія, что жидъ — воплощенный сатана, и, говоря по совсти, моя совсть — жестокая совсть, коли совтуетъ мн оставаться у жида. Чортъ даетъ мн боле дружескій совтъ. Я убгу, чортъ. Мои пятки къ твоимъ услугамъ.

Входитъ Старикъ Гоббо съ корзиной.

ГОББО.

Синьоръ, молодой человкъ, скажите мн, пожалуйста, какъ тутъ пройти къ господину жиду?

ЛАНЧЕЛОТЪ [въ сторону

О, небо! это мой законный отецъ! Онъ не только подслповатъ, но и совсмъ слпъ, и потому не узнаетъ меня. Сыграю съ нимъ какую-нибудь штуку.

ГОББО.

Синьоръ, молодой кавалеръ, пожалуйста, скажите, какъ пройти къ господину жиду?

ЛАНЧЕЛОТЪ.

Поворотите направо при первомъ поворот, а при самомъ первомъ — налво, но смотрите — при первомъ не сворачивайте ни вправо, ни влво, а идите прямо внизъ къ дому жида.

ГОББО.

Господи милосердый, эту дорогу не легко найдешь. Не можете ли сказать мн: нкій Ланчелотъ, который живетъ у него, — живетъ ли у него или нтъ?

ЛАНЧЕЛОТЪ.

Вы говорите о молодомъ синьор Ланчелот? [Въ сторону] Замчайте-ка, какъ я пущу въ ходъ фонтаны! [Вслухъ] Вы говорите о молодомъ синьор Ланчелот!

ГОББО.

Не о синьор, синьоръ, но о сын бднаго человка, его отецъ — хотя это говорю я — честный и крайне бдный человкъ, но, слава Богу, держится на ногахъ.

ЛАНЧЕЛОТЪ.

И прекрасно, пусть его отецъ будетъ, кмъ ему угодно — мы говоримъ о молодомъ синьор Ланчелот.

ГОББО.

О Ланчелот, коли будетъ угодно вашей милости.

ЛАНЧЕЛОТЪ.

Поэтому прошу васъ, старикъ, ergo, я умоляю васъ — вы говорите о молодомъ синьор Ланчелот?

ГОББО.

О Ланчелот, если позволитъ ваша милость.

ЛАНЧЕЛОТЪ.

Ergo, о синьор Ланчелот. Не говорите о синьор Ланчелот, старикъ, ибо сей молодой синьоръ, по вол судьбы и рока, и, говоря подобнымъ ученымъ слогомъ, по вол трехъ сестеръ и другихъ отраслей наукъ, дйствительно скончался, или, какъ бы вы сказали безъ обиняковъ, отправился на тотъ свтъ.

ГОББО.

О, Господи, спаси и помилуй! Вдь этотъ малый былъ единственнымъ посохомъ моей старости, единственною моею подпорою.

0x01 graphic

Шейлокъ.
Дйствіе II. сцена V.

ЛАНЧЕЛОТЪ.

Да разв я похожъ на палку или бревно, или посохъ, или подпорку? Знаете ли вы меня, отецъ?

ГОББО.

Ахъ, время, время! Я не знаю васъ, молодой синьоръ, но прошу васъ, скажите мн, что мой малый — упокой Господи его душу — живъ или умеръ?

ЛАНЧЕЛОТЪ.

Вы не узнаете меня, батюшка?

ГОББО.

Увы, синьоръ, я почти слпъ: я не знаю васъ.

ЛАНЧЕЛОТЪ.

Правду сказать, не будь вы даже слпы, вы бы, пожалуй, все-таки не узнали меня. Мудръ тотъ отецъ, который узнаетъ свое собственное дитя. Хорошо, старикъ: я сообщу вамъ свднія о вашемъ сын. Благословите меня! Правда должна обнаружиться. Убійство не можетъ оставаться долго скрытымъ — сынъ человка можетъ, но правда должна, наконецъ, обнаружиться.

ГОББО.

Пожалуйста, синьоръ, встаньте. Я увренъ, что вы не Ланчелотъ, мой сынъ.

ЛАНЧЕЛОТЪ.

Пожалуйста, перестаньте шутить и дайте мн ваше благословеніе: я Ланчелотъ, тотъ самый, который былъ вашимъ малымъ, есть вашъ сынъ и будетъ вашимъ ребенкомъ.

ГОББО.

Я не могу врить, что вы мой сынъ.

ЛАНЧЕЛОТЪ.

Я не знаю, что мн думать на этотъ счетъ, но я Ланчелотъ, слуга жида, и увренъ, что Маргарита, ваша жена — моя мать.

ГОББО.

Дйствительно, ее зовутъ Маргаритой, если ты Ланчелотъ, то я готовъ поклясться, что ты моя плоть и кровь. Да будетъ благословенъ Господь! Какая борода у тебя выросла! У тебя на подбородк больше волосъ, чмъ у моей пристяжной лошади, Доббина, на хвост.

ЛАНЧЕЛОТЪ.

Надо, значитъ, полагать, что хвостъ Доббина растетъ внутрь. Я увренъ, что въ послдній разъ, какъ я видлся съ нею, у нея на хвост было больше волосъ, чмъ у меня на лиц.

ГОББО.

Господи, какъ ты измнился! Ну, какъ ты ладишь съ своимъ хозяиномъ? Я принесъ ему подарокъ. Какъ вы теперь ладите?

ЛАНЧЕЛОТЪ.

Хорошо, хорошо. Но что касается меня, и такъ какъ я ршился убжать отъ него, то не остановлюсь, пока не уйду подальше. Мой хозяинъ — сущій жидъ. Ему подарокъ! Вы лучше подарите ему веревку. Я у него съ голоду умираю, такъ исхудалъ, что вы можете вс мои ребра по пальцамъ пересчитать. Я радъ, батюшка, что вы пришли. Отдайте лучше этотъ подарокъ Бассаніо: вотъ онъ, скажу по совсти, даетъ удивительно новыя ливреи. Коли мн не удастся поступить къ нему на службу, то я убгу въ такую даль, какая только у Господа Бога существуетъ. О, рдкое счастіе! Вотъ и онъ самъ. Скоре къ нему, батюшка, потому что будь я жидъ, коли стану доле служить у жида.

Входятъ Бассаніо, Леонардо и другіе слуги.

БАССАНІО.

Можешь это сдлать, но поторопись, потому что ужинъ долженъ быть готовъ, по крайней мр, въ пять часовъ. Разошли эти письма по адресамъ, закажи ливреи и попроси Граціано зайти ко мн.

[Одинъ изъ слугъ уходитъ.

ЛАНЧЕЛОТЪ.

Подойдите къ нему, батюшка.

ГОББО.

Богъ въ помощь вашей милости!

БАССАНІО.

Очень благодаренъ. Что теб нужно?

ГОББО.

Синьоръ, вотъ мой сынъ, бдный малый.

ЛАНЧЕЛОТЪ.

Нтъ, синьоръ, не бдный малый, а богатаго жида слуга, который хотлъ бы, какъ объяснитъ вамъ мой папенька…

ГОББО.

Онъ, синьоръ, иметъ, какъ это говорится, большую склонность служить.

ЛАНЧЕЛОТЪ.

Ну, да, словомъ сказать, я служу у жида и имю желаніе, какъ это объяснитъ вамъ мой папенька.

ГОББО.

Его хозяинъ и онъ, не во гнвъ будь сказано вашей милости, живутъ ладно, какъ кошка съ собакой.

ЛАНЧЕЛОТЪ.

Короче сказать, все дло въ томъ, что такъ какъ жидъ притсняетъ меня, то это заставляетъ меня, какъ сейчасъ мой папенька, съ Божьею милостью старый человкъ, съ подробностью доложитъ вамъ…

ГОББО.

Тутъ у меня блюдо изъ голубей, которое я желалъ бы предложить вашей милости, а прошу я о томъ…

ЛАНЧЕЛОТЪ.

Чтобъ совсмъ не тратить словъ: моя просьба очень меня интересуетъ, какъ ваша милость узнаете отъ этого честнаго стараго человка, который, какъ это я говорю, хоть онъ старый человкъ, но онъ бдный человкъ и мой родитель.

БАССАНІО.

Да говори кто-нибудь одинъ. Что вамъ нужно?

ЛАНЧЕЛОТЪ.

Хочу служить у васъ, синьоръ.

ГОББО.

Да, вотъ это мы хотли вамъ доложить, синьоръ.

БАССАНІО.

Тебя я знаю и твое желанье

Исполнено. Шейлокъ, твой господинъ,

Со мною говорилъ еще сегодня —

И на твое согласенъ повышенье,

Коль можно повышеніемъ назвать

У богача жида оставить службу

И поступить къ такому бдняку.

ЛАНЧЕЛОТЪ.

Старая пословица, синьоръ, отлично раздлилась на-двое между моимъ хозяиномъ Шерлокомъ и вами: у васъ милость Божья, а у него — деньги.

БАССАНІО.

Твои слова удачны. Ну, теперь,

Отецъ и сынъ, ступайте. Съ господиномъ

Своимъ простись и приходи ко мн.

[Своимъ слугамъ.

Снабдить его ливреей покрасивй,

Чмъ у другихъ товарищей его.

Смотрите же, исполнить приказанье.

ЛАНЧЕЛОТЪ.

Идемъ, родитель. А, такъ я неспособенъ найти себ мста? А, такъ у меня нтъ языка въ голов? То-то! [Смотритъ на свою ладонь]. Ну, есть ли въ Италіи человкъ, который могъ бы, принося присягу, положить на библію ладонь лучше этой? Ужъ я буду счастливъ — это врно: посмотрите-ка на эту простую линію жизни. Вонъ сколько женъ тутъ общается мн! Увы, пятнадцать женъ — это сущіе пустяки! Одиннадцать вдовъ и девять двушекъ — это только чуть-чуть впору одному мужчин. А эта тройственная линія! А вотъ этотъ знакъ, говорящій, что мн грозитъ опасность на краю перины! Пойдемъ, папенька: я въ одно мгновеніе прощусь съ жидомъ.

[Уходитъ съ Гоббо.

БАССАНІО [къ Леонардо

Пожалуйста, мой добрый Леонардо,

Распорядись, когда жъ закупишь все

И все совсмъ устроишь — возвращайся

Ко мн скорй: сегодня угостить

Хочу друзей ближайшихъ. Поспши же.

ЛЕОНАРДО.

Употреблю вс силы для того.

Входитъ Граціано.

ГРАЦІАНО.

Гд твой господинъ!

ЛЕОНАРДО.

Вотъ онъ прохаживается. [Уходитъ.

ГРАЦІАНО.

Синьоръ Бассаніо!

БАССАНІО.

Граціано.

ГРАЦІАНО.

У меня есть къ вамъ просьба.

БАССАНІО.

Заране согласенъ!

ГРАЦІАНО.

Вы не можете мн отказать въ этомъ: я долженъ хать съ вами въ Бельмонтъ.

БАССАНІО.

Коли должны, такъ демъ. Но, послушай.

Ты слишкомъ грубъ и дерзокъ на языкъ

И черезчуръ горячъ. Вс эти свойства

Къ теб идутъ довольно хорошо

И нравятся такимъ глазомъ, какъ наши,

Но, вдь, для тхъ, которые тебя

Не знаютъ, ты ужъ черезчуръ свободнымъ

Покажешься. Поэтому прошу:

Принудь себя и въ духъ свой кипяченый

Воздержности холодныхъ капель влей,

А то своимъ безумнымъ поведеньемъ,

Вдь, и меня уронишь ты — и я

Разбитыми увижу вс надежды.

ГРАЦІАНО.

Послушайте, синьоръ: коль не приму

Я скромную осанку и не стану

Почтительно бесдовать, и только

Повременамъ ругаться, и носить

Молитвенникъ въ карман, и смиренно

Склонять главу, и — что еще важнй —

Въ часы молитвъ скрывать вотъ такъ подъ шляпой

Свои глаза, и говорить ‘аминь’,

И воздыхать, и соблюдать престрого

Вс правила приличія, какъ т,

Которые умютъ притворяться

Святошами, чтобъ бабушк своей

Понравиться — то можете не врить

Мн никогда.

БАССАНІО.

Ну ладно — мы увидимъ.

ГРАЦІАНО.

Лишь ныншній я вечеръ исключаю.

По ныншнему вечеру меня

Вы не судите!

БАССАНІО.

Это было бъ жаль!

Напротивъ, я просилъ бы васъ облечься

Въ смлйшую веселость, къ намъ придутъ

Друзья затмъ, чтобъ вволю посмяться.

Однако же, есть дло у меня.

Прощай пока.

ГРАЦІАНО.

А я схожу къ Лоренцо

И къ остальнымъ: но только что пробьетъ

Часъ ужина, мы снова ваши гости.

[Уходитъ.

0x01 graphic

Лоренцо.
Дйствіе. II, сцена VI.

СЦЕНА III.

Венеція. Комната въ домъ Шейлока.

Входятъ Джессика и Ланчелотъ.

ДЖЕССИКА.

Мн очень жаль, что ты отъ насъ уходишь:

Нашъ домъ — вдь, адъ, а ты, веселый чортъ,

Въ немъ истреблялъ отчасти запахъ скуки.

Ну, что жъ — прощай. Вотъ золотой теб.

Ахъ, Ланчелотъ, за ужиномъ Лоренцо

Увидишь ты — онъ приглашенъ твоимъ

Хозяиномъ: отдай ему вотъ эту

Записочку, да только, чтобъ никто

Не увидалъ. Прощай же. Не хочу я,

Чтобъ мой отецъ засталъ меня съ тобой.

ЛАНЧЕЛОТЪ.

Адье! Слезы замняютъ мои слова. Прелестнйшая язычница, восхитительнйшая жидовка, если какой-нибудь христіанинъ не смошенничаетъ, чтобъ завладть тобою, то я сильно обманусь въ своихъ ожиданіяхъ. Но адье! Эти глупыя слезы почти потопили мой мужественный духъ. Адье! [Уходитъ.

ДЖЕССИКА.

Прощай, прощай, мой добрый Ланчелотъ!

Увы, какой я страшный грхъ свершаю

Тмъ, что стыжусь быть дочерью того,

Кто мой отецъ! Но только, вдь, по крови

Я дочь его, а не по чувствамъ. О,

Лоренцо мой, сдержи лишь общанье —

И кончу я борьбу, и стану, милый мой,

И христіанкою, и любящей женой!

[Уходитъ.

СЦЕНА IV.

Венеція. Улица.

Входятъ Лоренцо, Граціано, Саларино и Саланіо.

ЛОРЕНЦО.

Да, мы уйдемъ изъ-за стола украдкой

Ко мн домой — переодться тамъ,

И черезъ часъ вернемся.

ГРАЦІАНО.

Не готовы

Достаточно мы къ этому.

САЛАРИНО.

Себ

Не наняли мы факельщиковъ даже.

САЛАНІО.

Коль это все не сдлать щегольски,

Такъ выйдетъ дрянь, ужъ лучше немъ не браться,

Я думаю.

ЛОРЕНЦО.

Всего, вдь, пятый часъ —

Намъ два часа осталось, чтобъ собраться.

Входитъ Ланчелотъ съ письмомъ.

ЛОРЕНЦО.

Что новаго, пріятель Ланчелотъ?

ЛАНЧЕЛОТЪ.

Если вамъ будетъ угодно распечатать это письмо, то, вроятно, оно сообщитъ вамъ новость.

ЛОРЕНЦО.

Знакомая рука — и, признаюсь,

Прелестная — бле, чмъ бумага,

Которая той милою рукой

Исписана.

ГРАЦІАНО.

Любовное посланье?

ЛАНЧЕЛОТЪ.

Точно такъ, синьоры, съ вашего позволенья.

[Идетъ.

ЛОРЕНЦО.

Куда ты идешь?

ЛАНЧЕЛОТЪ.

Эхъ, синьоръ, иду приглашать моего прежняго господина, жида, на ужинъ къ моему новому хозяину — христіанину.

ЛОРЕНЦО [давая ему деньги

Постой, возьми — и Джессик прелестной

Скажи, что я приду къ ней. Да смотри,

Не попадись. Ступай же.

[Ланчелотъ уходитъ.

Ну, синьоры,

Угодно вамъ идти на маскарадъ

Готовиться? Я факельщика нанялъ.

САЛАРИНО.

Да, такъ и быть — сейчасъ же я иду.

САЛАНІО.

И я иду.

ЛОРЕНЦО.

Меня и Граціано

Вы черезъ часъ въ квартир у него

Застанете. Мы ждемъ васъ.

САЛАРИНО.

Не замедлимъ.

[Уходятъ съ Саланіо.

ГРАЦІАНО.

Отъ Джессики прелестной получилъ

Записку ты?

ЛОРЕНЦО.

Теб во всемъ открыться

Обязанъ я: она мн пишетъ, какъ

Ее могу я увезти изъ дома

Ея отца и сколько есть у ней

И золота, и драгоцнныхъ камней —

И говоритъ, что припасла себ

Костюмъ пажа. Коль жидъ, ея родитель,

Когда-нибудь на небо попадетъ,

Такъ ради лишь своей прелестной дочки.

Ей поперекъ дороги никогда

Несчастіе не станетъ, разв только

Подъ тмъ однимъ предлогомъ, что она —

Дочь мерзкаго жида. Пойдемъ. Ты это

Дорогою прочесть успешь. Мн,

Другъ, Джессика факелоносцемъ будетъ.

[Уходятъ.

СЦЕНА V.

Венеція. Мсто передъ домомъ Шейлока.

Входятъ Шейлокъ и Ланчелотъ.

ШЕЙЛОКЪ.

Ну, хорошо, своими же глазами

Всю разницу увидишь скоро ты

Межъ старикомъ Шейлокомъ и Бассаньо.

Эй, Джессика!— Не будешь у него

Такъ сильно жрать, какъ у меня, бывало.—

Эй, Джессика!— Не будешь спать, храпть

И платья рвать.— Эй, Джессика! да гд ты?

ЛАНЧЕЛОТЪ.

Эй, Джессика!

ШЕЙЛОКЪ.

Теб кто звать велитъ!

Вдь, отъ меня приказа ты не слышалъ.

ЛАНЧЕЛОТЪ.

Ваша милость всегда говорили мн, что я ничего не умю сдлать, пока мн не прикажутъ.

Входитъ Джессика.

ДЖЕССИКА.

Вы кликали? Что будетъ вамъ угодно?

ШЕЙЛОНЪ.

На ужинъ я сегодня приглашенъ —

Такъ вотъ возьми ключи мои. Однако,

Зачмъ бы мн идти туда? Меня

Не изъ любви, конечно, пригласили:

Они мн льстятъ. Но, все-таки, пойду

И буду сть изъ ненависти только:

Пусть платится мой христіанинъ-мотъ!

Ну, Джессика, дитя мое, за домомъ

Ты присмотри. Какое-то несчастье

Готовится покою моему:

Сегодня мн мшки съ монетой снились.

ЛАНЧЕЛОТЪ.

Синьоръ, я умоляю васъ пожаловать: мой молодой господинъ ждетъ вашего прибытія.

ШЕЙЛОКЪ.

Точно также и я жду свиданія съ нимъ.

ЛАНЧЕЛОТЪ.

Они тамъ составили заговоръ. Я не говорю, что вы увидите маскарадъ, но если увидите, то недаромъ въ послдній чистый понедльникъ, въ шесть часовъ утра, у меня шла кровь изъ носу, а передъ этимъ въ послдній разъ она шла четыре года тому назадъ, въ пятницу, на первой недл поста, посл обда.

ШЕЙЛОКЪ.

Какъ, маскарадъ тамъ будетъ?

[Джессик] Ну, слушай,

Дитя мое: вс двери ты запри,

И если стукъ услышишь барабана

Иль мерзкій пискъ искривленной трубы —

Не смй влзать на окна и не суйся

На улицу, чтобъ милыхъ христіанъ

Съ раскрашенными рожами увидть.

Нтъ, уши ты въ моемъ дому заткни —

Я разумю окна, пусть въ жилище

Почтенное шумъ глупой суеты

Не проскользнетъ. Клянусь жезломъ священнымъ

Іакова, сегодня пировать

Вн дома мн не хочется. Однако

Отправлюсь я.

[Ланцелоту] Ну, ты ступай впередъ —

Скажи, что я приду.

ЛАНЧЕЛОТЪ.

Я отправляюсь

Впередъ, синьоръ. [Тихо Джессик]

Не слушайте его

И все-таки въ окошко посмотрите:

Пройдетъ христіанинъ, синьора,

Достойный еврейскаго взора. Уходитъ.

ШЕЙЛОКЪ.

Что этотъ шутъ изъ племени Агари

Сказалъ теб?

ДЖЕССИКА.

‘Прощайте’, онъ сказалъ —

И больше ничего.

ШЕЙЛОКЪ.

Онъ добрый малый,

Но страшно жретъ, въ работ, какъ улитка,

Онъ мшкаетъ и спитъ по цлымъ днямъ,

Какъ дикій котъ. Пускать въ свой улей трутней

Я не хочу, затмъ-то и его

Я отпустилъ и уступилъ другому,

Чтобъ этому другому онъ помогъ

Опустошить весь кошелекъ заемный.

Ну, Джессика, ступай теперь домой,

Быть можетъ, я и возвращусь сейчасъ же.

Все сдлай такъ, какъ я сказалъ. Запри

Вс двери за собой. Ты знаешь

Пословицу: запрешь плотнй, найдешь врнй:

Она всегда въ умахъ расчетливыхъ людей.

[Уходитъ.

ДЖЕССИКА [Смотря ему вослдъ

Прощайте! Лишь бы мн судьба не помшала:

Дочь потеряли вы, отца я потеряла.

[Уходитъ.

0x01 graphic

Джессика, Лоренцо, Граціано и Саларино.
‘Ловите-ка шкатулку эту’.
Дйствіе II, сцена VI.

СЦЕНА VI.

Тамъ же.

Входятъ Граціано и Саларино, замаскированные.

ГРАЦІАНО.

Вотъ тотъ навсъ, гд мн съ тобой Лоренцо

Свиданіе назначилъ.

САЛАРИНО.

Часъ его

Почти прошелъ.

ГРАЦІАНО.

И диво мн, какъ это

Онъ опоздалъ, бгутъ скорй часовъ

Любовники.

САЛАРИНО.

О, голуби Венеры,

Когда они стремятся заключить

Любви союзъ, то въ десять разъ быстре

Летятъ, чмъ въ т часы, когда должны

Не нарушать клятвъ, прежде данныхъ.

ГРАЦІАНО.

Это

Всегда ужъ такъ. Никто изъ-за стола

Не можетъ встать съ такимъ же аппетитомъ,

Съ какимъ онъ слъ. Нтъ лошади такой,

Которая обратною дорогой

Бжала бъ такъ безумно-горячо,

Какъ начала. За всякой вещью въ свт

Мы гонимся усердне тогда,

Когда еще не насладились ею.

На юношу и мота какъ похожъ

Корабль, когда, весь флагами украшенъ,

Изъ гавани родной выходитъ онъ,

Лобзаемый зефиромъ сладострастнымъ.

И какъ похожъ на мота онъ, когда

Придетъ назадъ съ помятыми боками

И съ парусомъ изодраннымъ, худой,

Замученный зефиромъ сладострастнымъ.

Входитъ Лоренцо.

САЛАРИНО.

А вотъ и онъ. Объ этомъ мы еще

Поговоримъ.

ЛОРЕНЦО.

Любезные друзья,

Простите мн такое промедленье.

Виной тому не я — мои дла.

Когда и вамъ красть женъ придетъ охота,

Я столько же васъ ожидать готовъ.

Подите-ка поближе — здсь живетъ

Мой тесть-еврей. Эй, кто тамъ?

Въ окн показывается Джессика въ мужскомъ плать.

ДЖЕССИКА.

Кто вы? Дайте

Скорй отвтъ, чтобъ больше я была

Уврена, хотя могу поклясться,

Что голосъ вашъ узнало.

Твоя любовь.

ЛОРЕНЦО.

Я — Лоренцо,

ДЖЕССИКА.

Лоренцо — это такъ,

Моя любовь дйствительно: на свт

Я никого такъ сильно не люблю!

Но, кром васъ, извстно ли, Лоренцо,

Кому-нибудь, что также и меня

Вы любите?

ЛОРЕНЦО.

Богъ, Джессика, и чувства

Твоей души свидтели тому.

ДЖЕССИКА.

Ловите-ка шкатулку эту: стоитъ

Она того. Я рада, что темно

И что меня не можете вы видть:

Мн стыдно такъ костюма своего,

Но, вдь, любовь слпа, и тотъ, кто любитъ,

Не видитъ милыхъ шалостей своихъ:

Не то Амуръ сгорлъ бы отъ стыда,

Увидвши на мн мужское платье.

ЛОРЕНЦО.

Сойди сюда — ты факелъ понесешь

Передо мной.

ДЖЕССИКА.

Какъ, освщать я буду

Сама свой стыдъ? Вдь, онъ и безъ того

Ужъ слишкомъ ясенъ. Мн скрываться надо,

А это должность видная.

ЛОРЕНЦО.

Мой ангелъ,

И безъ того ты скрыта подъ своимъ

Прелестнйшимъ костюмомъ. Ну, сойди же

Скоре внизъ. Ночь скоро пролетитъ,

А насъ, вдь, ждетъ Бассаніо на ужинъ.

0x01 graphic

Лоренцо и Джессика.
‘Мой ангелъ,
И безъ того ты скрыта подъ своимъ
Прелестнйшимъ костюмомъ‘.

ДЖЕССИКА.

Я затворю вс двери, а себя

Позолочу червонцами побольше —

И къ вамъ.

ГРАЦІАНО.

Клянусь я шапкою — она

Прелестная и вовсе не жидовка.

ЛОРЕНЦО.

Будь проклятъ я, когда не отъ души

Ее люблю. Она умна, насколько

Могу судить, прелестна, если мн

Мои глаза не говорятъ неправды,

Она врна, что доказала мн.

И потому, владя и умомъ,

И красотой, и врностію, вчно

Въ моей душ жить будетъ.

Входитъ Джессика.

ЛОРЕНЦО.

Ты ужъ здсь?

Идемте жъ: насъ ужъ маски ожидаютъ.

[Уходитъ съ Джессикой и Саларино.
Входитъ Антоніо, замаскированный.

АНТОНІО.

Кто здсь?

ГРАЦІАНО.

Синьоръ Антоніо — не вы ли?

АНТОНІО.

Фи, стыдъ какой! А гд жъ вс остальные?

Десятый часъ, вдь, вс друзья васъ ждутъ.

Пиръ отмненъ, подулъ попутный втеръ —

И потому Бассаніо сейчасъ

Отправится. Я въ поиски за вами

Послалъ уже десятка два пословъ.

ГРАЦІАНО.

Я очень радъ. Меня надежда восхищаетъ,

Что нынче вечеромъ корабль нашъ отплываетъ.

[Уходятъ.

СЦЕНА VII.

Бельмонтъ. Комната въ домть Порціи.

Трубы. Входятъ Порція и Принцъ Марокскій, за нимъ и за нею свита.

ПОРЦІЯ.

Отдерните намъ занавсъ, откройте

Шкатулки вс. Ну, благородный принцъ,

Вы можете начать вашъ выборъ.

ПРИНЦЪ МАРОКСКІЙ [глядя на ящики.

Первый

Изъ золота, написано на немъ:

‘Кто выберетъ меня, тотъ все добудетъ,

Чего желаетъ множество людей’.

Второй изъ серебра, на этомъ надпись:

‘Кто выберетъ меня — пріобртетъ

Все то, чего заслуживаетъ онъ’.

Послдній — весь свинцовый, и на немъ

Тяжелая, какъ самый ящикъ, надпись:

‘Кто выберетъ меня — все долженъ дать

И всмъ рискнуть, что только онъ иметъ’.

Но, выбравши, почемъ узнаю я,

Что угадалъ?

ПОРЦІЯ.

Въ одномъ изъ нихъ хранится,

Принцъ, мой портретъ, коль этотъ ящикъ вы

Узнаете — я тоже буду ваша.

0x01 graphic

Джессика.
‘Я затворю вс двери, а себя
Позолочу червонцами побольше’.

ПРИНЦЪ МАРОКСКІЙ.

Пусть выборомъ моимъ руководитъ

Какой-нибудь изъ всхъ боговъ! Посмотримъ.

Прочту еще вс надписи на нихъ.

Что говоритъ свинцовая шкатулка?

‘Кто выберетъ меня — все долженъ дать

И всмъ рискнуть, что только онъ иметъ’.

Все долженъ дать? За что же? За свинецъ?

И всмъ рискнуть изъ-за свинца простого?

Смыслъ этихъ словъ — угроза. Человкъ,

Рискующій послднимъ, поступаетъ

Такъ потому, что на большой барышъ

Надется. Но золотого сердца

Не соблазнитъ презрннйшій металлъ.

Такъ за свинецъ ничмъ и не рискну я

И ничего не домъ. Ты, серебро,

Что говоришь своимъ невиннымъ цвтомъ?

‘Кто выберетъ меня — пріобртетъ

Все то, чего заслуживаетъ онъ’.

Все то, чего заслуживаетъ? Стой,

Марокскій принцъ, и прежде взвсь свои

Достоинства рукою безпристрастной.

Коль ты себя оцнишь хорошо,

Такъ, значитъ, ты заслуживаешь — впрочемъ,

На столько ли, чтобъ право я имлъ

Претендовать и на синьору эту?

Но подвергать сомннію свое

КУПЕЦЪ

Достоинство — вдь значитъ обнаружить

Трусливое невріе въ себя,

Все то, чего я стою? Да ея-то

И стою я, заслуживаю всмъ:

Рожденіемъ, богатствомъ, воспитаньемъ.

Изяществомъ — но боле всего

Заслуживаю я своей любовью.

Не прекратить ли, полно, мн свои

Догадки здсь и выбрать этотъ ящикъ?

Прочтемъ еще на золот слова:

‘Кто выберетъ меня, тотъ все добудетъ,

Чего желаетъ множество людей’.

Да это-то и есть моя синьора!

Весь міръ ее желаетъ, съ четырехъ

Концовъ земли стекаются сюда

Облобызать священный образъ смертной,

Живущей здсь. Гирканіи поля

И дикія Аравіи пустыни —

Въ прозжіе пути превращены

Владыками, спшащими въ сей замокъ

На Порцію прекрасную взглянуть.

И царство водъ, что такъ надменно плюетъ

Вершиною своей въ лицо небесъ —

Остановить не можетъ чужеземцевъ:

Плывутъ они, какъ будто чрезъ ручей,

Чтобъ Порцію прекрасную увидть.

Ея лицо божественное здсь,

Въ одной изъ трехъ шкатулокъ. Неужели

Въ свинцовой? Нтъ, и думать о такомъ

Безчестіи — прямое святотатство!

Жестокостью чрезмрной было бъ — саванъ

Ея вложить въ такой печальный гробъ.

Иль въ серебр лежитъ она — въ металл,

Что въ десять разъ дешевле и простй,

Чмъ золото! О, гршный помыслъі Нтъ!

Еще никто такой алмазъ богатый

Не оправлялъ во что-нибудь простй,

Чмъ золото. Есть въ Англіи монета

Изъ золота — на ней изображенъ

Ликъ ангела, но тамъ онъ лишь снаружи,

А здсь внутри, на лож золотомъ

Покоится. Подайте ключа.. Мной эта

Шкатулка выбрана: жду отъ судьбы отвта.

ПОРЦІЯ.

Принцъ, вотъ вамъ ключъ, и если мой портретъ

Въ томъ ящик найдете вы — я ваша.

ПРИНЦЪ МАРОКСКІЙ [открывая шкатулку]

О, смерть и адъ!

Что вижу! Черепъ голый,

И въ глазъ пустой клочокъ бумаги воткнутъ,

Исписанной и свернутой. Прочту. [Читаетъ].

‘Міръ очень часто говоритъ:

Не все то злато, что блеститъ,

Большое множество людей

Платило жизнію своей,

Чтобъ хоть снаружи только мной

Полюбоваться. Въ золотой

Гробниц ползаетъ червякъ.

Когда бъ вы были мудры такъ,

Какъ смлы духомъ, если бъ вы

Разсудокъ старой головы

Носили въ тл молодомъ,

То васъ не встртилъ бы пріемъ

Такой холодный, а теперь —

Прощайте: вамъ открыта дверь’.

Да, пріемъ вполн холодный,

Трудъ пропалъ. Прощай, о мой

Сердца пламень благородный,—

Здравствуй, холодъ ледяной!

Прощайте, Порція! Я слишкомъ полонъ муки

И не могу продлить мгновеніе разлуки!

Такъ узжаетъ тотъ, кто дло проигралъ!

ПОРЦІЯ.

Какъ случай вс мои надежды увнчалъ.

Пойдемъ. Ахъ, еслибъ вс, кто сходенъ съ нимъ по цвту,

Кончалъ свой выборъ такъ, какъ онъ — попытку эту!

[Вс уходятъ.

СЦЕНА VIII.

Венеція. Улица.

Входятъ Саларино и Саланіо.

САЛАРИНО.

Да, милый мой, я видлъ: поднялъ парусъ

Бассаніо, и Граціано съ нимъ

Отправился, а что Лоренцо не былъ

На корабл, такъ въ томъ увренъ я.

САЛАНІО.

Мерзавецъ жидъ съ постели поднялъ дожа

Стенаньями и криками — и дожъ

Отправился съ нимъ вмст осмотрть

Корабль Бассаніо.

САЛАРИНО.

Пришелъ онъ поздно.

Тогда корабль ужъ поднялъ паруса.

Но дожъ узналъ, что видли Лоренцо

Съ возлюбленною Джессикой въ гондол

И, сверхъ того, Антоніо уврилъ

Свтлйшаго, что на судн Бассаньо

Ихъ не было.

САЛАНІО.

Я никогда еще

Не видывалъ такой ужасной, странной,

Помшанной, нелпой, дикой страсти,

Какъ у жида собачьяго, когда

По улицамъ неистово вопилъ онъ:

‘О дочь моя! Червонцы! дочь моя!

Ушло съ христіаниномъ. О червонцы,

У христіанъ добытые! Законъ,

Правдивый судъ, отдайте мн червонцы

И дочь мою! Мшокъ — нтъ, два мшка

Съ червонцами и за моей печатью,

Съ червонцами двойными — дочь моя

Украла ихъ. И дорогіе камни —

Два дорогихъ, два богатйшихъ камня

Украло дочь. Правдивый судъ, сыщи

Двчонку мн — у ней мои червонцы

И камни драгоцнные!’

САЛАРИНО.

За нимъ

Мальчишки вс бжали и кричали:

‘Эй, гд его червонцы, камни, дочь?’

0x01 graphic

Принцъ Марокскій.
Дйствіе II, сцена VII.

САЛАНІО.

Ну, пусть теперь не вздумаетъ просрочить

Антоніо, не то, за это все

Заплатитъ онъ.

САЛАРИНО.

Вотъ кстати ты напомнилъ.

Одинъ французъ вчера мн разсказалъ.

Что будто бы корабль венеціанскій,

Богато нагруженный, потонулъ

Средь узкихъ водъ, текущихъ межъ землями

Французскою и англійской. При этомъ

Антоніо мн вспомнился — и я

Въ душ желалъ, чтобъ тотъ корабль погибшій

Не былъ его.

САЛАНІО.

Совтую теб

Скорй сказать Антоніо про это,

Но сообщи не сразу, чтобъ его

Не огорчить.

САЛАРІ1НО.

Добре человка

Нтъ на земл. Я видлъ, какъ они

Съ Бассаніо прощались. ‘Постараюсь’,

Бассаніо сказалъ ему, ‘скорй

Вернуться’.— ‘Нтъ’, Антоніо отвтилъ:

‘Не торопись изъ-за меня: пускай

Отъ времени твое созретъ дло.

А векселемъ, что выдалъ я жиду,

Не затрудняй влюбленный мозгъ, будь веселъ

И мысли вс всецло посвяти

Любезностямъ и тмъ изъ доказательствъ

Твоей любви, которыя сочтешь

Приличными и нужными’. И, это

Проговоривъ, съ слезами на глазахъ,

Отворотись, пожалъ онъ другу руку

Съ глубокою горячностью души —

И такъ они разстались.

САЛАНІО.

Мн сдается,

Что къ жизни онъ привязанъ лишь однимъ

Бассаніо. Пойдемъ къ нему, однако,

Попробуемъ веселымъ чмъ-нибудь

Прогнать его тоску.

САЛАРИНО.

Пойдемъ скоре.

[Уходятъ.

СЦЕНА IX.

Бельмонтъ. Комната въ долгъ Порціи.

Входитъ Нерисса со Слугой.

НЕРИССА.

Скорй, скорй отдерни занавску,

Пожалуйста: принцъ Аррагонскій здсь

Ужъ клятву далъ и къ выбору приступитъ

Немедленно.

Трубы. Входятъ Принцъ Аррагонскій, Порція и ихъ свита.

ПОРЦІЯ.

Вотъ, благородный принцъ,

Три ящика. Коль упадетъ вашъ выборъ

На тотъ изъ нихъ, въ которомъ мой портретъ,

Немедленно союзъ ношъ брачный будетъ

Отпразднованъ, а ошибетесь вы —

Такъ выхать обязаны сейчасъ же,

Безъ дальнихъ словъ.

ПРИНЦЪ АРРАГОНСКІЙ.

Я въ трехъ вещахъ уже

Поклялся вамъ: во-первыхъ, постоянно

Отъ всхъ скрывать, какой я выбралъ ящикъ,

Потомъ, коль я случайно ошибусь,

То никогда ничьей руки на свт

Ужъ не искать, и, наконецъ, коль я

Не выберу удачно, — васъ оставить

И выхать немедленно отсель.

0x01 graphic

Hepucca.
Дйствіе II, сцена IX.

ПОРЦІЯ.

Да въ этомъ всемъ даетъ мн клятву каждый,

Рискующій собою за мою

Ничтожную особу.

ПРИНЦЪ АРРАГОНСКІЙ.

Я ршился

На это все. Судьба, не обмани

Надеждъ души моей! Свинецъ презрнный

И серебро и золото. Прочтемъ:

‘Кто выберетъ меня, все долженъ дать

И всмъ рискнуть, что только онъ иметъ’.

Ну, ужъ скорй похорошешь ты,

Чмъ за тебя хоть чмъ-нибудь рискну я.

Что говоритъ мн ящикъ золотой?

‘Кто выберетъ меня, тотъ все добудетъ,

Чего желаетъ множество людей’.

Чего желаетъ множество? Быть можетъ,

Подъ множествомъ писавшій понималъ

Ту глупую толпу, что выбираетъ

По виду лишь и знаетъ только то,

Чему ее глазъ ослпленный учитъ —

Ту глупую толпу, что никогда

Не смотритъ внутрь, но по стнахъ наружныхъ,

Какъ ласточка, возводить домъ себ,

Не думай, что здсь она открыта

Опасности и очень къ ней близко.

Нтъ, я того не выберу, что многимъ

Желательно — затмъ, что не хочу

Смшать себя съ недальними умами

И стать въ ряду невжественныхъ массъ.

Остался ты, серебряный хранитель

Сокровища. Дай разъ еще взглянуть,

Какимъ себя девизомъ ты украсилъ:

‘Кто выберетъ меня — пріобртетъ

Все то, чего заслуживаетъ онъ’.

Прекрасно сказано. Кто, въ самомъ дл,

Пойдетъ на то, чтобъ счастье обмануть

И, почести не будучи достойнымъ,

Снискать ее? Не должно никому

Превозносить себя не по заслугамъ.

О, если бы высокія мста

И титулы, и званья не давались

Кривымъ путемъ и если бы цной

Дйствительныхъ заслугъ пріобртались

Вс почести — какъ много бдняковъ

Ходили бъ не нагими, а въ одеждахъ!

Какъ много тхъ, которыми, власть дона

Повелвать — другимъ бы подчинялись!

Какъ много бы нечистаго зерна

Отъ чистыхъ зеренъ чести отдлялось!

Какъ много бы прекрасного могло

Сквозь времени навозъ пройти наружу

И заблистать! Пора, однако, выбрать.

‘Кто выберетъ меня — пріобртетъ

Все то, чего заслуживаетъ онъ’.

До — то, что я заслуживаю — смло

Беру себ. Прошу васъ этотъ ключъ

Мн дать — и и открыть мое блаженство

Потороплюсь.

ПОРЦІЯ.

Такъ много обсуждать

Не стоило изъ-за того, что въ этой

Шкатулк вы найдете.

ПРИНЦЪ АРРАГОНСКІЙ.

Это что?

Какая-то безсмысленная рожа

Съ гримасой мн записку подаетъ!

Прочту. Какъ ты далеко не похожъ

На Порцію! О, какъ ты не похожъ

На вс мои надежды и заслуги!

‘Кто выберетъ меня — пріобртетъ

Все то, чего заслуживаетъ онъ!’

Ужели я заслуживаю только

Портретъ глупца? Ужели оцнить

Достоинства мои нельзя щедре?

ПОРЦІЯ.

Вы знаете, преступникъ и судья —

Дв должности различныя, и рзко

Одно другой противорчатъ.

ПРИНЦЪ АРРАГОНСКІЙ.

Что,

Однако, здсь написано? Посмотримъ. [Читаетъ

‘Семь разъ я пройдено огнемъ,

Семь разъ испытанъ разумъ въ томъ,

Кто, выбирая что-нибудь,

Не ошибается отнюдь.

Иной, посмотришь, человкъ

За тнью гонится весь вкъ,

Другому счастья тнь одна

Въ удлъ печальнйшій дана,

Есть много глупыхъ, — знаю я —

Наружность коихъ, какъ моя,

Покрыта яркимъ серебромъ,

Кого бы ты ни ввелъ въ свой домъ,

Назвавъ женою — образъ мой

Твоею будетъ головой.

Прощай, покончилъ я съ тобой!’

Чмъ доле я здсь пробуду,

Тмъ имъ глупй казаться буду:

Сюда пришелъ я за женой

Съ одной дурацкой головой —

Теперь съ двумя я ухожу.

Прощай, красавица! Сдержу

Я клятву, данную теб,

И покорюсь своей судьб!

[Уходитъ со свитой.

ПОРЦІЯ.

На свчк мотылекъ сжегъ крылышки себ!

О, глупые разумники, когда

Имъ выбирать приходится — всегда

Они умомъ такъ ловко извернутся,

Что въ выбор тотчасъ же ошибутся!

НЕРИССА.

Пословица не даромъ говоритъ:

‘Умрешь и женишься такъ, какъ судьба велитъ’.

ПОРЦІЯ.

Пойдемъ: задерни занавсъ, Нерисса.

Входитъ Слуга.

СЛУГА.

Гд госпожа!

ПОРЦІЯ.

Я здсь, теб что нужно?

0x01 graphic

Принцъ Аррагонскій.
Дйствіе II, сцена IX.

СЛУГА.

Какой-то молодой венеціанецъ

Къ вамъ только что курьеромъ прискакалъ,

Чтобъ извстить, что вслдъ за нимъ прибудетъ

И господинъ его. Покамстъ онъ

Привезъ сюда вещественные знаки

Глубокаго почтенья: кром словъ,

Любезнйшихъ привтствій — и подарки

Богатые. Я никогда еще

Столь милаго гонца любви не видлъ.

Апрльскій день ни разу на земл

Не возвщалъ такъ чудно приближенья

Роскошнйшаго тла, какъ теперь

Намъ возвстилъ прекрасный этотъ встникъ

Прибытье господина своего.

ПОРЦІЯ.

Пожалуйста, довольно! Расточаешь

На похвалы ему ты умъ такой

Не будничный, что я боюся,

Чтобъ не сказалъ ты скоро, что теб

Онъ родственникъ. Пойдемъ, пойдемъ, Нерисса.

Мн хочется увидть поскорй

Столь быстраго гонца отъ Купидона,

Который, слышу я, любезенъ такъ и милъ!..

НЕРИССА.

Дай Богъ, сударыня, чтобъ то Бассаньо былъ!

[Уходятъ.

0x01 graphic

Принцъ Аррагонскій, Порція и Нерисса.
‘Прощай, красавица! Сдержу

Я клятву, данную теб,

И покорюсь своей судьб’.
Дйствіе II, сцена IX.

ДЙСТВІЕ ТРЕТЬЕ.

СЦЕНА I.

Венеція. Улица.

Входятъ Саланіо и Саларино.

САЛАНІО.

Ну, что нового на Ріальто?

САЛАРИНО.

Да все попрежнему ходитъ слухъ, что корабль Антоніо, съ богатымъ грузомъ, погибъ въ пролив Гудвинскомъ — такъ, кажется, онъ называется. Это очень опасное мсто, въ которомъ похороненъ уже не одинъ корабль. Такъ вотъ какая новость, если только кумушка-молва честная женщина.

САЛАНІО,

Я хотлъ бы, чтобъ въ этомъ случа она лгала хуже всхъ кумушекъ, какія только грызутъ пряники или хотятъ уврить своихъ сосдей, что он оплакиваютъ смерть третьяго мужа. Но на этотъ разъ несомннно, говоря безъ всякихъ околичностей и не загораживая ничмъ большую дорогу разсказа, несомннно, что добрый Антоніо, честный Антоніо… О, я не могу найти прилагательнаго, которое было бы достойно находиться въ сообществ съ его именемъ.

САЛАРИНО.

Ну, кончай же, что ты хотлъ сказать.

САЛАНІО.

Что ты говоришь! Ну, конецъ тотъ, что Антоніо лишился корабля.

САЛАРИНО.

Дай Богъ, чтобъ это было окончаніемъ его потерь!

САЛАНІО.

Скажу скоре аминь, чтобъ чортъ не усплъ встать поперекъ моей молитвы, потому что вонъ онъ идетъ въ образ жида!

Входитъ Шейлокъ.

САЛАНІО.

Что скажешь, Шейлокъ? какія новости въ купеческомъ мір!

ШЕЙЛОКЪ.

Вы знаете — и, притомъ, лучше всякаго и лучше всхъ вмст, что дочь моя убжала.

САЛАРИНО.

Это совершенно справедливо. Я знаю даже, какой портной шилъ крылья, на которыхъ она улетла.

САЛАНІО.

А Шейлокъ зналъ, что птичка совсмъ уже оперилась, а въ эту пору вс птички вылетаютъ изъ гнздышекъ: ужъ такова ихъ натура.

ШЕЙЛОКЪ.

За это она проклята.

САЛАРИНО.

Конечно — если судить ее будетъ чортъ.

ШЕЙЛОКЪ,

Моя собственная плоть и кровь взбунтовалась!

САЛАНІО.

Ахъ, старая падаль! и сметъ она бунтоваться въ твои годы?

ШЕЙЛОКЪ.

Я называю мою дочь моею плотью и кровью.

САЛАРИНО.

Между твоею плотью и ея плотью больше разницы, чмъ между чернымъ деревомъ и слоновой костью, между твоею кровью и ея кровью больше разницы, чмъ между краснымъ виномъ и рейнвейномъ. Но скажи намъ, не знаешь ли ты: потерялъ что-нибудь Антоніо на мор, или нтъ?

ШЕЙЛОКЪ.

Вотъ для меня еще другое скверное дло! Банкротъ и мотъ, который едва сметъ показывать свою голову не Ріальто, нищій, который обыкновенно такъ гордо расхаживалъ по площади… Ну, пусть онъ не забудетъ своего векселя! Онъ всегда называлъ меня ростовщикомъ, такъ пусть не забудетъ своего векселя! Онъ всегда давалъ взаймы деньги изъ христіанскаго человколюбія — пусть же не забудетъ своего векселя!

САЛАРИНО.

Я увренъ, что если онъ просрочитъ, то ты не потребуешь его мяса. На что оно годно?

ШЕЙЛОКЪ.

Прикармливать рыбу. Если оно не насытитъ никого, то насытитъ мое мщеніе. Онъ ругался надо мной и сдлалъ мн убытку на полмилліона, онъ смялся надъ моими потерями, надъ моими заработками, ругалъ мой народъ, мшалъ моимъ торговымъ дламъ, охлаждалъ моихъ друзей, разгорячалъ моихъ враговъ — и все это за что? За то, что я жидъ. Да разв у жида нтъ глазъ? Разв у жида нтъ рукъ, органовъ, членовъ, чувствъ, привязанностей, страстей? Разв онъ не стъ ту же пищу, что и христіанинъ? Разв онъ ранитъ себя не тмъ же оружіемъ и подверженъ не тмъ же болзнямъ? лечится не тми же средствами? согрвается и знобится не тмъ же лтомъ и не тою же зимою? Когда вы насъ колете, разв изъ насъ не идетъ кровь? когда вы насъ щекочете, разв мы не смемся? Когда вы насъ отравляете, разв мы не умираемъ, а когда вы насъ оскорбляете, разв мы не отомщаемъ? Если мы похожи на васъ во всемъ остальномъ, то хотимъ быть похожи и въ этомъ. Когда жидъ обидитъ христіанина, къ чему прибгаетъ христіанское смиреніе? Къ мщенію. Когда христіанинъ обидитъ жида, къ чему должно, по вашему примру, прибгнуть его терпніе? Ну, тоже къ мщенію. Гнусности, которымъ вы меня учите, я примняю къ длу — и коли не превзойду своихъ учителей, такъ, значитъ, мн сильно не повезетъ счастіе.

Входитъ Слуга.

СЛУГА.

Синьоры, мой господинъ Антоніо теперь дома и желаетъ поговорить съ вами обоими.

САЛАРИНО.

Мы сами везд искали его.

Входитъ Тубалъ.

САЛАНІО.

Вотъ еще одинъ изъ ихъ племени, третьяго такого не найдешь — разв самъ чортъ обратится въ жида.

[Саларино, Саланіо и слуга уходятъ.

ШЕЙЛОКЪ.

Ну, Тубалъ, какія новости изъ Генуи? Отыскалъ ты мою дочь?

ТУБАЛЪ.

Я бывалъ во многихъ мстахъ, гд о ней говорили, но отыскать ее не могъ.

ШЕЙЛОКЪ.

Такъ, такъ, такъ, такъ! Пропалъ брильянтъ, за который я заплатилъ во Франкфурт дв тысячи червонцевъ. До этихъ поръ проклятіе не обрушивалось на нашу націю, и я не чувствовалъ его до этихъ поръ. Дв тысячи червонцевъ пропали — а сколько еще драгоцнныхъ, драгоцнныхъ камней! Я хотлъ бы, чтобъ моя дочь лежала мертвая у моихъ ногъ, съ драгоцнными камнями въ ушахъ, хотлъ бы, чтобъ оно была похоронена у моихъ ногъ и чтобъ червонцы лежали въ ея гроб. Такъ ничего о нихъ не слышно? Да, ничего… И я еще не знаю, сколько истрачено на поиски. Убытокъ за убыткомъ! Воръ унесъ столько-то, и столько-то стоитъ найти вора. И никакого удовольствія, никакого мщенія! Нтъ на земл несчастія, кром того, которое обрушилось на мои плечи, нтъ вздоховъ, кром тхъ, которые вылетаютъ изъ моей груди, нтъ слезъ, кром тхъ, которыя проливаю я!

ТУБАЛЪ.

Нтъ, и у другихъ людей бываютъ тяжкія несчастія. Антоніо, какъ я слышалъ въ Гену…

ШЕЙЛОКЪ.

Что, что, что? Несчастье? несчастье?

ТУБАЛЪ.

Лишился корабля, который шелъ изъ Триполи.

ШЕЙЛОКЪ.

Благодарю Создателя, благодарю Создателя! И это врно? это врно?

ТУБАЛЪ.

Мн сказали это нкоторые изъ его матросовъ, которые спаслись отъ кораблекрушенія.

ШЕЙЛОКЪ.

Благодарю тебя, добрый Тубалъ. Хорошая новость, хорошая новость! Гд же это! въ Гену!

ТУБАЛЪ.

Твоя дочь, какъ я слыхалъ, истратила въ Гену въ одну ночь восемьдесятъ червонцевъ.

ШЕЙЛОКЪ.

Ты вонзаешь въ меня кинжалъ. Значитъ, я никогда уже не увижу моего золота. Восемьдесятъ червонцевъ за одинъ разъ! Восемьдесятъ червонцевъ!

ТУБАЛЪ.

Со мною вмст пріхало въ Венецію нсколько кредиторовъ Антоніо. Они божатся, что ему непремнно быть банкротомъ.

ШЕЙЛОКЪ.

Мн это весьма пріятно. Я буду мучить его, я буду терзать его. Мн это весьма пріятно.

ТУБАЛЪ.

Одинъ изъ нихъ показалъ ма кольцо, которое твоя дочь отдала ему за обезьяну.

ШЕЙЛОКЪ.

Будь она проклята! Ты терзаешь меня, Тубалъ. Это моя бирюза. Мн подарила ее Лія, когда я еще былъ холостой. Я не отдалъ бы этого кольца за цлый лсъ обезьянъ.

ТУБАЛЪ.

Но Антоніо разоренъ — это врно.

ШЕЙЛОКЪ.

До, это врно, это очень врно. Ступай, Тубалъ, найми мн судебнаго пристава, договори его за дв недли впередъ. Если Антоніо просрочитъ, я выржу у него сердце. Не будетъ его въ Венеціи — никто не станетъ мшать моей торговл. Ступай, Тубалъ, и потомъ приди ко мн въ нашу синагогу. Ступай, добрый Тубалъ. Итакъ, въ нашей синагог, Тубалъ.

[Уходитъ.

0x01 graphic

Бассаніо и Граціано.
Путешествіе въ Бельмонтъ.
Дйствіе II, сцена IX.

СЦЕНА II.

Бельмонтъ. Комната въ дом Порціи.

Входятъ Бассаніо, Порція, Граціано, Нерисса и свита.
Ящики не задернуты занавской.

ПОРЦІЯ.

Я васъ прошу, повремените лучше

И, прежде чмъ ршиться, дайте дню

Иль двумъ пройти, вдь, если ошибетесь

Вы въ выбор — я потеряю васъ.

Поэтому немного подождите.

Я слышу что-то — только не любовь —

Мн говоритъ, что и бы не хотла

Васъ потерять, а знаете вы сами,

Что ненависть не можетъ подавать

Такую мысль. Но для того, чтобъ лучше

Меня понять могли вы — хоть языкъ

У двушекъ одинъ: ихъ мысль — охотно

Держала бъ васъ я мсяцъ или два

Здсь у себя, предъ тмъ какъ вы рискнули бъ

Изъ-за меня. Могла бы я тогда

Васъ научить, какъ выбрать то, что надо,

Но клятву тмъ нарушила бы я,

А этого я ни за что на свт

Не сдлаю. Итакъ, возможно вамъ

Не угадать. Но если такъ случится,

То гршное раскаянье въ меня

Вселите вы — раскаянье, что клятву

Нарушить я не захотла. Ахъ,

Проклятіе глазамъ чудеснымъ вашимъ!

Они меня околдовали всю

И на дв половины раздлили:

Одна изъ нихъ вамъ вся принадлежитъ,

Другая — вамъ… мн, я сказать хотла,

Но если мн, то также вамъ — итакъ

Вамъ все мое принадлежитъ. О, злая

Судьба, зачмъ преграду ставишь ты

Межъ собственникомъ и его правами?

Я ваша — да, но все-таки не вамъ

Принадлежу. Коль такъ судьб угодно,

То въ адъ идетъ пускай она — не я.

Я говорю, однако, слишкомъ много,

Но цль моя — чтобъ время протянуть

Подоле и выборъ вашъ замедлить.

БАССАНІО.

Нтъ, дайте мн скоре приступить:

Мн это положенье — просто пытка.

ПОРЦІЯ.

Какъ, пытка? Ну, такъ повинитесь мн:

Къ своей любви какую примшали

Измну вы?

БАССАНІО.

Измну лишь одну —

Ужасную измну недоврья,

Которая за обладанье тмъ,

Что я люблю, бояться заставляетъ.

Такое же сношенье и родство

Между моей любовью и измной,

Какъ межъ опіемъ и снгомъ.

ПОРЦІЯ.

Да, но вы

Мн, можетъ быть, все это говорите,

Какъ человкъ, который можетъ все

Подъ пыткою сказать.

БАССАНІО.

Пообщайте

Мн только жизнь — и правду я скажу.

ПОРЦІЯ.

Ну, хорошо — скажите и живите.

БАССАНІО.

Скажите и живите — въ этомъ все

Признаніе мое. Какая пытка

Блаженная, когда питатель мой

Подсказываетъ мн мои отвты,

Служащіе къ спасенью моему!

Ведите же меня скоре къ счастью

И къ ящикамъ.

ПОРЦІЯ.

Итакъ, впередъ! Въ одномъ

Изъ этихъ трехъ я заперта — и если

Вы любите меня, то ящикъ тотъ

Отыщете. Нерисса, стань подальше

Со всми остальными. Пусть оркестръ

Гремитъ, межъ тмъ какъ выбирать онъ будетъ,

Тогда, коли не угадаетъ онъ,

То кончить такъ, какъ умираетъ лебедь —

При музык, иль, чтобъ сравнить врнй,

Мои глаза ручьемъ обильнымъ будутъ,

Гд онъ найдетъ свой влажный смертный одръ.

Но можетъ онъ и выиграть. Тогда же

Чмъ будутъ звуки музыки? Тогда

Т звуки будутъ трубнымъ ликованьемъ,

Съ которымъ врноподданный народъ

Передъ своимъ царемъ нововнчаннымъ

Склоняется, то будетъ сладкій звукъ,

Что на зар нашептываетъ тихо

Въ слухъ жениха и, оторвавъ отъ грезъ,

Зоветъ къ налою брачному. Смотрите:

Вотъ онъ идетъ — не меньше величаво,

Но съ большею любовью, чмъ Алкидъ,

Когда изъ рукъ чудовища морского

Освободилъ онъ двственную дань,

Заплаченную Троею скорбящей.

Я здсь стою, какъ жертва: тамъ вдали,

Дарданянки испуганныя смотрятъ,

Чмъ подвигъ тотъ окончится. Иди,

Мой Геркулесъ! Ты не умрешь — и буду

Я тоже жить. Смотрть на битву мн страшнй,

Чмъ для тебя — идти принять участье въ ней.

[Бассаніо начинаетъ разсматривать ящики. Музыка.

Свита [поетъ

О, скажи, гд источникъ любви

Въ голов или сердца въ крови!’

Какъ она рождается?

Чмъ она питается?

Отвчай, отвчай!

Родится въ глубин очей —

И взгляды служатъ кормомъ ей,

И умираеть въ цвт дней,

Качаясь въ люлечк своей.

Раздайся же повсюду звонъ!

Я начинаю: динь — динь — донъ!

ВС.

Динь — динь — донъ.

0x01 graphic

Шейлокъ и Ту балъ.
‘Будь она проклята! Ты терзаешь меня, Тубалъ’.
Дйствіе III, сцена I.

БАССАНІО.

Итакъ, нельзя блестящую наружность

Всегда считать правдивою, весь міръ

Вводимъ въ обманъ наружнымъ украшеньемъ.

Въ судилищахъ найдется ль хоть одно

Позорное, испачканное дло,

Въ которомъ бы пріятнымъ голоскомъ

Нельзя прикрыть всю видимую гнусность?

Въ религіи найдется ль хоть одно,

Достойное укора заблужденье,

Которое не могъ бы мудрый мужъ

И освятить, и текстами приправить,

И вншнимъ украшеніемъ прикрыть?

Ни одного порока нтъ, настолько

Наивнаго, чтобъ появляться въ свтъ,

Не облачась наружно въ добродтель.

Не мало, вдь, межъ нами трусовъ есть,

Чьи души такъ печально-ненадежны,

Какъ лстница песчаная — межъ тмъ

Они лицо снабжаютъ бородою,

Какъ Геркулесъ или суровый Марсъ.

Раскройте-ка ихъ внутренность: печенка

Въ нихъ блая, какъ молоко. Они

Лишь для того сбираютъ испражненья

Воинственной отваги, чтобъ къ себ

Страхъ поселить въ другихъ. Взгляните только

На красоту-увидите сейчасъ,

Что цнится она всегда по всу

Наружныхъ украшеній, отъ того

И сдлалось теперь въ природ чудо,

Что женщина тмъ боле легка,

Чмъ боле на ней тхъ украшеній.

Итакъ, когда порою мы глядимъ

На мнимую красавицу и видимъ,

Какъ кудри золотистые ея

Внизъ съ головы бгутъ двумя змями,

Кокетливо играя въ втеркомъ,

То знаемъ мы, что это — достоянье

Уже второй головки: черепъ тотъ,

Что ихъ родилъ, давно лежитъ въ могил.

Поэтому на блескъ наружный мы

Должны смотрть, какъ на коварный берегъ

Опаснйшаго моря, какъ на шарфъ

Прелестнйшій, который закрываетъ

Красавицы индійской черноту.

Короче, блескъ наружный есть личина

Правдивости, которою нашъ вкъ

Коварнйшій обманываетъ ловко

И самаго мудрйшаго изъ насъ.

Вотъ почему меня не соблазняешь

Ты, золото блестящее, ты твердый

Мидаса кормъ! [Обращаясь къ серебряному ящику].

Не нуженъ мн и ты —

Ты, серебро, посредникъ пошлый, блдный

Межъ людей. Но ты, простой свинецъ,

Ты боле грозящій, чмъ манящій

Надеждою — своею простотой

Ты убдилъ меня: тебя я выбираю —

И отъ тебя теперь блаженство ожидаю!

ПОРЦІЯ.

Какъ вс другія страсти, разлетлись

По воздуху сомннія мои,

Безумное отчаянье, боязнь

Дрожащая, мучительная ревность

Съ зелеными глазами… О любовь,

Сдержи себя, умрь свои восторги,

Останови дождь радости своей!

Я чувствую ужъ слишкомъ сильно въ сердц

Твое благословенье, уменьши

Его скорй — оно меня задавитъ!

БАССАНІО [раскрывая свинцовый ящикъ,

Что вижу? Дивной Порціи портретъ!

Какой же полу-богъ такъ превосходно

Воспроизвелъ натуру! Эти очи

Дйствительно ли движутся, иль мн

Такъ кажется лишь потому, что ими

Приводятся въ движеніе мои?

Вотъ и уста: он полураскрыты,

И сладостнымъ дыханьемъ губки ихъ

Раздлены — прелестная преграда

Межъ двухъ друзей прелестныхъ, какъ она.

Вотъ волосы — тутъ разыгралъ художникъ

Роль паука: сплелъ золотую сть,

Куда сердца людскія попадаютъ

Быстрй, чмъ въ паутину комары.

Но какъ же могъ художникъ оба глаза

Нарисовать? Вдь, сдлавши одинъ,

Мн кажется, онъ долженъ бы ослпнуть

И бросить такъ неконченнымъ второй.

Смотрите-ка, однако же: насколько

Дйствительность восторга моего

На эту тнь клевещетъ, воздавая

Ей не такой, какъ слдуетъ, почетъ —

Настолько же и эта тнь тащится

Съ большимъ трудомъ дйствительности вслдъ.

Вотъ тотъ клочокъ бумаги, на которомъ

Написано все счастіе мое. [Читаетъ

‘Ты, избирающій не только

По виду вншнему, насколько

Удаченъ, вренъ выборъ твой!

Теперь, когда ужъ кладъ такой

Теб достался, оставайся

Доволенъ имъ и не старайся

Найти другой. Коли теб

Онъ милъ и ты въ своей судьб

Нашелъ блаженство — подойди же

Къ своей красавиц поближе,

И поцлуями любви

Ее скорй къ себ зови!’

Чудесныя слова! Итакъ позвольте,

Прекрасная синьора. [Цлуетъ ее]. Прихожу

Я получить и произвесть уплату

По векселю. Когда передъ толпой

Чета борцовъ дерется на арен

И слышится рукоплесканій громъ

Со всхъ сторонъ, тогда одинъ изъ нихъ,

Взволнованный, почти ошеломленный,

Тревожно ищетъ, не зная самъ, ему ль

Весь этотъ громъ хвалебнаго восторга?

Такъ точно я, о трижды милый другъ,

Стою теперь предъ вами, сомнваясь

Въ правдивости того, что вижу здсь,

И лишь тогда, когда отъ васъ услышу,

Что это такъ, поврю я вполн.

0x01 graphic

Порція, Бассаніо, Нерисса и Граціано.
‘Но ты, простой свинецъ…’.
Дйствіе III, сцена II.

ПОРЦІЯ.

Синьоръ, меня вы видите такою,

Какою Богъ на свтъ меня создалъ.

Я для себя самой бы не имла

Желанія быть лучше, но для васъ

Хотла бъ я хоть въ двадцать разъ утроить

Свою цну, быть въ десять тысячъ разъ

Прекрасне, въ сто тысячъ разъ богаче —

И этого хотла бъ для того,

Чтобъ высоко подняться въ вашемъ мнньи,

Несчетное количество имть

Талантовъ, красоты, друзей, богатство.

Но, ахъ, итогъ того, что стою я —

Ничто, теперь я двушка простая,

Безъ свдній, безъ опытности, тмъ

Счастливая, что не стара учиться,

И тмъ еще счастливй, что на свтъ

Не родилась тупою для ученья,

Всего же тмъ счастливе, что свой

Покорный умъ она теперь ввряетъ

Вамъ, мой король, мой мужъ, учитель мой.

И я, и все мое — отнын ваше.

Еще за мигъ предъ этимъ я была

Владычицей въ великолпномъ замк

И госпожой всхъ слугъ моихъ -была

Царицею самой себ, теперь же

И замокъ мой, и слуги вс, ни —

Все ваше, мой владыка: съ этимъ перстнемъ

Вамъ все даю. Но ежели у васъ

Онъ пропадетъ, иль будетъ вами отданъ

Кому-нибудь — увижу въ этомъ я

Предвстіе уничтоженья вашей

Любви ко мн и поводъ для себя

Васъ обвинять въ неврности.

БАССАНІО.

Синьора,

Вы словъ меня лишили: только кровь,

Текущая во мн, вамъ отвчаетъ.

Наполнено все существо мое

Тмъ хаосомъ, который, посл рчи

Привтливой любимаго царя,

Является въ жужжащей и довольной

Толп, когда вс чувства и слова

Сливаются въ какой-то гулъ нестройный,

Гулъ радости съ словами и безъ словъ.

Когда кольцо оставитъ этотъ палецъ —

И жизнь со мной разстанется. Тогда

Скажите вы съ увренностью: умеръ

Бассаніо.

НЕРИССА.

Синьора и синьоръ,

Теперь для насъ, увидвшихъ, что наши

Желанія исполнились вполн,

Пришелъ чередъ воскликнуть: Дай Богъ счастья

Синьору и синьор!

ГРАЦІАНО.

Добрый другъ

И милая синьора, все блаженство,

Какого вы желаете себ,

Желаю вамъ и я, въ томъ убжденьи.

Что вы и мн желаете того жъ!

Въ тотъ самый день, когда союзомъ брачнымъ

Торжествовать вы будете обмнъ

Взаимныхъ клятвъ, позвольте точно также

Мн въ бракъ вступить.

БАССАНІО.

Отъ всей души, когда

Найдешь жену.

ГРАЦІАНО.

Нижайше благодаренъ:

Вы сами мн нашли ее. Синьоръ,

Мои глаза такъ быстры, какъ и ваши.

Вы госпожу подмтили, а я —

Прислужницу. Синьоръ, вы полюбили —

Я сдлалъ то же. Мшканья въ длахъ

Я не люблю, какъ вы. Блаженство ваше

Зависло отъ этихъ сундучковъ,

Ну и мое — отъ нихъ, какъ оказалось

На дл. Да я просто весь вспотлъ,

Стараясь ей понравиться, я столько

Ей клятвъ давалъ, что пересохло въ горл

И, наконецъ, — коль общанье есть

Конецъ всему — мн общала эта

Красавица, что подаритъ меня

Любовію, коль вы надъ госпожою

Одержите побду.

ПОРЦІЯ.

Правду ль онъ

Намъ говоритъ, Нерисса?

НЕРИССА.

Да, синьора,

Коль вы на то согласны.

БАССАНІО.

Ну, а вы

Не шутите со мною, Граціано?

ГРАЦІАНО.

Я говорю весьма серьезно.

БАССАНІО.

Мы

Нашъ брачный пиръ украсимъ вашей свадьбой.

ГРАЦІАНО.

Мы побьемся съ ними объ закладъ на тысячу червонцевъ — у кого прежде родится мальчикъ.

Но это кто идетъ сюда? Лоренцо

Съ язычницей своею? Какъ — и ты,

Саланіо, землякъ и другъ старинный?

Входятъ Лоренцо, Джессика и Саланіо.

БАССАНІО.

Друзья мои, я очень радъ принять

Обоихъ васъ, коль новость положенья

Даетъ мн власть на это. Ангелъ мой,

Позвольте мн гостями дорогими

Назвать моихъ друзей и земляковъ.

ПОРЦІЯ.

Я и сама зову ихъ такъ, синьоръ:

Они вполн здсь дорогіе гости.

ЛОРЕНЦО.

Благодарю, синьора. Я, мессоръ,

Васъ извстить не думалъ въ этомъ замк,

Но встртился съ Саланіо — и онъ

Такъ горячо просилъ меня съ нимъ вмст

Отправиться, что отказаться я

Не могъ никакъ.

САЛАНІО.

Да, это справедливо,

А я на то имлъ причины. Вамъ

Прислалъ привтъ Антоніо.

[Подаетъ ему письмо.

Б ACCAHIO.

Но прежде,

Чмъ я письмо его раскрою — вы

Скажите мн скорй, какъ поживаетъ

Мой добрый другъ.

САЛАНІО.

Не боленъ онъ, синьоръ,

Коль не болитъ душа его, и боленъ,

Когда она страдаетъ. Изъ письма

Узнаете вы все, что съ нимъ случилось.

ГРАЦІАНО.

Нерисса, ты прими и обласкай

Вотъ эту чужестранку. Вашу руку,

Саланіо. Что новаго у насъ

Въ Венеціи? Какъ поживаетъ добрый

Антоніо, нашъ царственный купецъ?

Я знаю, онъ порадуется нашей

Удач здсь. Язоны просто мы:

Руно себ добыли золотое.

САЛАНІО.

Ахъ лучше бы нашли вы то руно,

Что потерялъ Антоніо.

ПОРЦІЯ.

Наврно,

Есть страшное извстіе въ письм,

Которое уничтожаетъ краску

Въ лиц Бассаніо: быть можетъ, всть,

Что лучшій другъ скончался. Въ самомъ дл,

Такое лишь извстіе могло бъ

Такъ измнить черты лица мужчины

Столь твердаго. Какъ, онъ еще блднй

Становится? Бассаніо, позвольте,

Я половина ваша и должна

Участвовать на половину въ этомъ

Извстіи, что принесло письмо.

0x01 graphic

Порція, Бассаніо, Граціано и Нерисса.
‘Вы госпожу подмтили, а я —
Прислужницу’.
Дйствіе III, сцена II.

БАССАНІО.

О, милая, въ немъ есть слова такія

Ужасныя, какія никогда

До этихъ поръ бумаги не чернили!

Мой добрый другъ, когда я въ первый разъ

Открылся вамъ въ любви, то откровенно

Сказалъ, что все имущество мое

Заключено въ крови моей, что родомъ

Я дворянинъ. И правду я сказалъ.

А между тмъ, подруга дорогая,

Хоть я себя такъ дешево цнилъ,

Но даже тутъ былъ хвастуномъ, какъ это

Вамъ объясню сейчасъ. Сказавши вамъ,

Что ничего я ровно не имю,

Я долженъ былъ сказать, что даже меньше,

Чмъ ничего имю я. Себя

Я заложилъ любимйшему другу,

А друга заложилъ его врагу

Заклятому — все для того, чтобъ денегъ

Себ добыть. Синьора, вотъ письмо:

Узнайте же, бумага эта — тло

Любимйшаго друга моего,

А вс слова въ бумаг этой — раны

Открытыя, откуда кровь его

Бжитъ ркой. Но точно ль это правда,

Саланіо? Ужели предпріятья

Антоніо вс лопнули? Ужель

Пропало все? Вс грузы изъ Триполи,

Изъ Мексики, изъ варварійскихъ странъ,

Изъ Англіи, двухъ Индій, Лиссабона?

И ни одинъ корабль не избжалъ

Ужаснаго прикосновенья камней —

Грозы купцовъ?

САЛАНІО.

Да, ни одинъ, синьоръ.

Притомъ, хотя бъ теперь имлъ онъ деньги,

Чтобъ заплатить жиду, то этотъ жидъ,

Какъ кажется, не взялъ бы ихъ. Созданья

Не видывалъ ни разу въ жизни я,

Которое, нося видъ человка,

Такъ жаждало собрата погубить.

Онъ день и ночь не отстаетъ отъ дожа:

Онъ говоритъ, что отказать ему

Въ ршеніи правдивомъ — значитъ явно

Свободу государства оскорбить,

Знатнйшіе сенаторы и двадцать

Купцовъ, и самъ нашъ дожъ — старались вс

Уговорить его, но все напрасно:

Отъ кляузъ омерзительныхъ своихъ

Не хочетъ онъ отречься и упорно

Твердитъ одно: заемное письмо,

Взысканіе, не сдержанное слово.

ДЖЕССИКА.

Когда еще я у него жила,

То слышала, какъ Хуса и Тубала,

Соотчичей своихъ, онъ уврялъ

Подъ клятвою, что хочетъ лучше мяса

Антоніо, чмъ сумму въ двадцать разъ

Значительне той, что другъ вашъ долженъ.

И знаю я, синьоръ, что коль законъ

И высшій судъ и власти не возстанутъ —

Поплатится жестоко бдный вашъ

Антоніо.

ПОРЦІЯ.

И этотъ другъ вашъ близкій

Въ такой бд?

БАССАНІО.

Да, мой дражайшій другъ,

Добрйшій человкъ съ честнйшимъ сердцемъ,

Съ душой, не устававшей одолжать,

Въ комъ доблесть древнихъ римлянъ такъ блистаетъ,

Какъ ни въ одномъ, живущемъ на земл

Италіи.

ПОРЦІЯ.

А много ли онъ долженъ

Жиду?

Б ACCAHIO.

Ему онъ долженъ за меня

Три тысячи червонцевъ!

ПОРЦІЯ.

Какъ! не больше?

Шесть тысячъ заплатите вы ему —

И вексель уничтожьте, эту сумму

Удвойте иль утройте, чтобъ такой

Прекрасный другъ изъ-за вины Бассаньо

Не потерялъ и волоса. Сперва

Предъ алтаремъ меня вы назовите

Своей женой, а посл отправляйтесь

Въ Венецію къ Антоніо: съ душой

Тревожною вы не должны въ объятьяхъ

У Порціи покоиться. Я дамъ

Вамъ золота, чтобъ заплатить не только

Ничтожный долгъ такой, но въ двадцать разъ

Значительнй, а, заплативъ, сюда

Спшите вновь съ прекраснымъ другомъ вашимъ.

Мы между тмъ съ Нериссою вдвоемъ

Здсь будемъ жить, какъ двушки и вдовы.

Пойдемте же: ухать вы должны

Въ тотъ самый день, какъ женитесь. Зовите

Своихъ друзей радушно, грусть свою

Преодолть предъ ними постарайтесь.

Купила васъ я дорогой цной,

И дорого любить за это буду.

Прочтите-ка, однако, мн письмо.

БАССАНІО [читаетъ

‘Милый Бассаніо, вс мои корабли погибли, мои кредиторы длаются жестоки, мое положеніе самое скверное, срокъ моего векселя жиду истекъ, а такъ какъ, чтобы уплатить этотъ долгъ, мн необходимо лишиться жизни, то мы съ тобой совершенно квиты. Мн хотлось бы только увидть тебя передъ смертью. Впрочемъ, дйствуй по своему усмотрнію. Если дружба не побудитъ тебя пріхать, то пусть не побудитъ и мое письмо’.

ПОРЦІЯ.

О милый мой, брось все и позжай!

БАССАНІО.

Да, я потороплюсь, имя позволенье

Отъ васъ, но прежде, чмъ я возвращусь домой,

Ничья постель виной не будетъ промедленья,

И намъ разлучникомъ не будетъ отдыхъ мой.

[Уходятъ.

0x01 graphic

Бассаніо, Порція и Нерисса,
‘Наврно,
Есть страшное извстіе въ письм‘.
Дйствіе III, сцена II.

СЦЕНА III.

Венеція. Улица.

Входятъ Шейлокъ, Саларино, Антоніо и Тюремщикъ.

ШЕЙЛОКЪ.

Смотри за намъ, тюремщикъ. О пощад

И слушать я не стану. Это вотъ

Тотъ дуралей, что деньги безъ процентовъ

Даетъ взаймы. Смотри за нимъ, тюремщикъ.

АНТОНІО.

Но, выслушай, Шейлокъ мой добрый!

ШЕЙЛОКЪ.

Хочу имть по векселю уплату!

Не говори мн ни о чемъ другомъ:

Я клятву далъ, что получу исправно

По векселю. Ты называлъ меня

Собакою — и это безъ причины:

Ну, если я собака — берегись

Моихъ зубовъ: дожъ дастъ мн судъ правдивый.

Дивлюсь теб, дрянной тюремщикъ,— ты

Ужъ черезчуръ мягкосердеченъ: только

Попроситъ онъ — сейчасъ же изъ тюрьмы

Выходишь съ нимъ.

АНТОНІО.

Пожалуйста, послушай,

Что я скажу.

ШЕЙЛОКЪ.

Уплата мн нужна

По векселю. Я не желаю слушать,

Что скажешь ты. Хочу я полупить

По векселю — поэтому напрасны

Твои слова. Не сдлать вамъ меня

Однимъ изъ тхъ болвановъ лупоглазыхъ

И мяконькихъ, что просьбу христіанъ

Не могутъ выслушать, чтобъ головою

Не покачать и, тяжело вздохнувъ,

Не уступить. Нейди за мной: не надо

Мн словъ твоихъ — уплата мн нужна

По векселю. [Уходитъ.

САЛАРИНО.

Вотъ злйшая собака,

Какой еще ни разу человкъ

Не видывалъ.

АНТОНІО.

Оставь его. Не стану

Я боле упрашивать его.

Напрасно все. Моей онъ ищетъ жизни,

А почему — я знаю хорошо.

Спасалъ не разъ я отъ его взысканій

Тхъ, кто меня объ этомъ умолялъ.

Вотъ отчего меня онъ ненавидитъ.

САЛАРИНО.

Увренъ я, что не захочетъ дожъ

Дйствительнымъ признать условье ваше.

АНТОНІО.

Не властенъ дожъ законы нарушать

И отнимать у чужеземцевъ льготы,

Что имъ у насъ въ Венеціи даны.

Такъ поступивъ, онъ подорвалъ бы сильно

Кредитъ суда республики въ глазахъ

Купцовъ всхъ странъ, а, вдь, торговля наша

И барыши зависятъ лишь отъ нихъ.

Поэтому пусть будетъ то, что будетъ

Отъ этихъ всхъ печалей и потерь

Я изнуренъ такъ сильно, что едва ли

Фунтъ мяса мн удастся уберечь

Для жаждущаго крови кредитора.

Я Господа молю лишь объ одномъ:

Чтобъ посмотрть Бассаніо пріхалъ,

Какъ буду я за долгъ его платить,

А до всего другого нтъ мн дла!

[Уходятъ.

0x01 graphic

Антоніо.
Дйствіе III, сцена II.

СЦЕНА IV.

Бельмонтъ. Комната въ дом Порціи.

Входятъ Порція, Нерисса, Лоренцо, Джессика и Бальтазаръ.

ЛОРЕНЦО.

Синьора я въ глаза вамъ говорю:

Божественную дружбу благородно

И врно вы постигли, это тмъ

Вполн вы доказали, что разлуку

Съ супругомъ такъ умете сносить,

Но еслибъ знали вы, кто честь такую

Отъ васъ снискалъ, какой достойный мужъ

И вашего супруга другъ ближайшій

Отъ васъ получитъ помощь — о, тогда —

Я убжденъ — вы этимъ дломъ больше

Гордились бы, чмъ всякою другой

Щедротою души прекрасной вашей.

ПОРЦІЯ.

До этихъ поръ еще ни разу я

О сдланномъ добр не пожалла,

И этого не сдлаю теперь.

Межъ двухъ друзей, что вмст жизнь проводятъ

И души чьи согнуты подъ однимъ

Ярмомъ любви, должна быть непремнно

Гармонія полнйшая всхъ чувствъ,

Наклонностей и чертъ лица — и это

Мн мысль даетъ, что такъ какъ мой супругъ

Ближайшій другъ Антоніо, то врно

Онъ и похожъ на мужа моего.

А если такъ, то какъ же я немного

Истратила, чтобъ выкупить скорй

Изъ адскихъ рукъ жестокости подобье

Моей души! Однако, слишкомъ я

Хвалю себя, поэтому мы лучше

Поговоримъ о чемъ-нибудь другомъ.

Лоренцо, я вручаю вамъ хозяйство

Въ моемъ дому и управленье имъ

До той поры, пока мой мужъ вернется.

Что до меня, такъ въ тайн Богу я

Дала обтъ въ молитв, въ созерцаньи,

Вдали отъ всхъ, съ Нериссою одной

Жизнь проводить, пока не возвратятся

Мой господинъ и мужъ ея. Отъ насъ

За дв версты есть монастырь — туда-то

Отправлюсь я съ Нериссой. Вы меня

Обяжете душевно, предложенье

Мое принявъ. Васъ побудить къ тому

Должна моя привязанность, а также

Отчасти и необходимость.

ЛОРЕНЦО.

Отъ всей души, синьора, радъ исполнить

Все то, что вы прикажете.

ПОРЦІЯ.

Мое

Ршеніе уже я объявила

Прислуг всей, повиноваться вамъ

И Джессик она такъ точно будетъ,

Какъ мн самой и мужу моему.

Прощайте же, пока мы снова съ вами

Увидимся.

ЛОРЕНЦО.

Да провожаютъ васъ

Счастливые часы и духъ веселый!

ДЖЕССИКА.

Желаю вамъ всхъ радостей души.

ПОРЦІЯ.

Благодарю за эти вс желанья

И съ радостью ихъ посылаю вамъ.

Ну, Джессика, прощайте.

[Лоренцо и Джессика уходятъ.

Бальтазаръ,

Ты былъ всегда и преданнымъ, и врнымъ

Слугою мн: будь и теперь такимъ.

[Даетъ ему письмо.

Возьми письмо и мчись, на сколько хватитъ

Силъ у тебя, съ нимъ въ Падую, а томъ

Отдай его ты въ собственныя руки

Двоюродному брату моему,

Белларіо. Онъ дастъ теб бумаги

И платье, ты какъ можно поскорй

Ихъ привези на пристань, отъ которой

Суда плывутъ въ Венецію. Не трать

Здсь времени въ словахъ. Ступай скоре:

Меня ты тамъ застанешь.

БАЛЬТАЗАРЪ.

Поспшу

Исполнить все, не медля ни минуты. [Уходитъ.

ПОРЦІЯ.

Пойдемъ теперь, Нерисса. У меня

Есть планъ одинъ, который неизвстенъ

Еще теб. Своихъ мужей скоре

Увидимъ мы, чмъ думаютъ они.

НЕРИССА.

Ну, а они увидятъ насъ!

ПОРЦІЯ.

Увидятъ,

Но подъ такой одеждою, что намъ

Припишутъ то, чего мы не имемъ.

Держу пари на все, что хочешь ты:

Что если мы съ тобою нарядимся

Въ мужской костюмъ, я превзойду тебя

И ловкостью, и удалью, и буду

Свой мечъ носить красиво и легко,

И говорить тмъ дискантомъ, который

Всегда обозначаетъ переходъ

Отъ мальчика къ мужчин. Замню я

Нашъ мелкій шагъ походкою мужскою,

Какъ юноша хвастливый и горячій,

Я буду все о ссорахъ говорить

И ловко лгать о томъ, какъ добивались

Моей любви знатнйшія изъ домъ,

И какъ он, отвергнутыя мною,

Въ страданіяхъ кончали жизнь свою.

‘Ну, да и какъ — прибавлю я — мн было

Хватить на всхъ. Конечно, въ этомъ я

Раскаялся и очень сожалю,

Что ихъ убилъ…’ И сколько небылицъ

Я наскажу въ такомъ же миломъ род,

Чтобъ всякій могъ поклясться, что прошелъ

Ужъ врно годъ, какъ я учиться кончилъ.

Въ моемъ ум есть пропасть всякихъ штукъ

Во вкус тхъ болтливыхъ хвастунишекъ,

Я примню ихъ къ длу.

НЕРИССА.

Значитъ, мы

Теперь въ мужчинъ, синьора, превратимся?

ПОРЦІЯ.

Что за вопросъ! Какъ былъ бы онъ хорошъ.

Когда бъ его ты сдлала при людяхъ,

Двухсмысленно толкующихъ слова!

Идемъ однако, планъ же мой подробно

Я объясню въ карет: ждетъ она

У парка насъ. Спшить ужасно намъ придется:

Вдь сдлать двадцать миль сегодня остается.

[Уходятъ.

0x01 graphic

Шейлокь, Антоніо, Саларино и Тюремщикъ.
‘Смотри за нимъ, тюремщикъ. О пощад
И слушать я не стану‘.
Дйствіе III, сцена I.

СЦЕНА V.

Бельмонтъ. Садъ.

Входятъ Ланчелотъ и Джессика.

ЛАНЧЕЛОТЪ.

Да, это такъ, потому что, видите ли, грхи родителей всегда падаютъ на дтей. Отъ этого я и общаю вамъ, что постоянно буду бояться за васъ. Я всегда былъ откровененъ съ вами, оттого и объ этомъ дл докладываю вамъ свое разсужденіе. Поэтому, пожалуйста, не унывайте. Я въ самомъ дл думаю, что вы пропадете. Правда, есть еще надежда, что этого не случится, но и эту надежду можно назвать незаконнорожденной.

ДЖЕССИКА.

Какая же это надежда, скажи, пожалуйста?

ЛАНЧЕЛОТЪ.

Да такая, что вы можете отчасти надяться, что не вашъ папенька произвелъ васъ на свтъ — что вы не дочь жида.

ДЖЕССИКА.

Да, это дйствительно какая-то незаконнорожденная надежда. Но въ этомъ случа на меня упадутъ грхи моей матери.

ЛАНЧЕЛОТЪ.

Это точно. Ну, такъ, значитъ, мн слдуетъ бояться, что вы пропадете и по папеньк, и по маменьк. Избгая Сциллу, то есть вашего батюшку, я попадаю въ Харибду, то есть вашу матушку. Вотъ и выходитъ, что вы пропали и съ той и съ другой стороны.

ДЖЕССИКА.

Меня спасетъ мой мужъ: онъ сдлалъ меня христіанкой.

ЛАНЧЕЛОТЪ.

За это онъ достоинъ еще большаго порицанія. Насъ и безъ того довольно христіанъ на свт — какъ разъ столько, сколько нужно, чтобъ имть возможность мирно жить вмст. Это обращеніе въ католическую вру возвыситъ только цну на свиней, такъ какъ если мы вс начнемъ есть свинину, то скоро ни за какія деньги не достанешь жаренаго сала.

Входитъ Лоренцо.

ДЖЕССИКА.

Я передамъ моему мужу все, что вы мн говорили, Ланчелотъ, да вотъ онъ.

ЛОРЕНЦО.

Я скоро начну ревновать къ вамъ, Ланчелотъ, если вы не перестанете заводить мою жену въ темные уголки.

ДЖЕССИКА.

Нтъ, Лоренцо, вамъ нечего безпокоиться о насъ. Ланчелотъ и я живемъ не въ ладу. Онъ мн прямо говоритъ, что мн нтъ спасенія въ неб, потому что я дочь жида, и прибавляетъ, что вы дурной членъ республики, потому что, обращая евреевъ въ христіанскую вру, увеличиваете тмъ цну на свинину.

ЛОРЕНЦО.

За это республика обвинитъ меня меньше, чмъ тебя за беременность негритянки. Однако, ступай, скажи прислуг, чтобъ у ней было скоре готово къ обду все.

ЛАНЧЕЛОТЪ.

У ней и безъ того все готово: ея желудки на мст.

ЛОРЕНЦО.

Какъ каждый глупецъ можетъ теперь острить и играть словами! Я думаю, что скоро дйствительное остроуміе будетъ выражаться въ молчаніи, и что разговорчивость будетъ вмняться въ заслугу только попугаямъ. Ну, такъ скажи, чтобъ готовили обдъ.

ЛАНЧЕЛОТЪ.

И это сдлано — только не накрыто.

ЛОРЕНЦО.

Такъ угодно вамъ будетъ накрыть!

ЛАНЧЕЛОТЪ [держа шляпу въ рук].

О, нтъ, въ вашемъ присутствіи ни за что: я знаю свою обязанность.

ЛОРЕНЦО.

Опять игра въ слова! Ты, видно, хочешь выказать въ одно мгновеніе все богатство своего ума! Пожалуйста, понимай просто простыя слова. Поди къ своимъ товарищамъ и прикажи имъ накрыть на столъ и подавать блюда, а мы скоро придемъ обдать.

ЛАНЧЕЛОТЪ.

Что касается стола, синьоръ, то онъ будетъ поданъ, что касается блюдъ, синьоръ, то они будутъ накрыты, что же касается вашего прибытія къ обду, синьоръ, то въ этомъ позвольте соображаться съ вашимъ желаніемъ и фантазіею. [Уходитъ.

0x01 graphic

Порція, Нерисса и Балтазаръ.
‘Возьми письмо — и мчись съ нимъ въ Падую‘.
Дйствіе. III, сцена IV.

ЛОРЕНЦО.

О, Господи, какая болтовня!

Глупецъ набралъ остротъ различныхъ войско

И помстилъ ихъ въ памяти своей.

Я и другихъ глупцовъ не мало знаю

Изъ высшаго сословья, но, какъ онъ,

Остротами себя вооружившихъ,

И, чтобы въ ходъ пустить одну изъ нихъ,

Готовыхъ въ бой вступить со здравымъ смысломъ.

Ну, Джессика, какъ поживаешь ты?

Теперь скажи, мой ангелъ, откровенно,

Какъ ты нашла Бассаніо жену?

ДЖЕССИКА.

Хвалить ее нтъ словъ. Необходимо,

Чтобъ жизнію примрной жилъ синьоръ

Бассаніо, когда такое благо

Въ своей жен онъ встртилъ, то найдетъ

Здсь на земл вс наслажденья неба,

А если онъ ихъ не оцнитъ здсь,

То никогда не будетъ и на неб.

До, если бы случилось двумъ богамъ

Держать пари на двухъ изъ смертныхъ женщинъ,

И Порція была одной изъ нихъ:

То ужъ къ другой пришлось бы непремнно

Хоть что-нибудь прибавить, потому

Что равной ей нтъ въ этомъ жалкомъ мір.

ЛОРЕНЦО.

Имешь ты во мн, какъ въ муж, то,

Чмъ Порція богата, какъ супруга.

ДЖЕССИКА.

На этотъ счетъ и мнніе мое

Вамъ надо бы спросить.

ЛОРЕНЦО.

Спрошу сейчасъ же.

Пойдемъ сперва обдать.

ДЖЕССИКА.

Нтъ, хочу

Вамъ похвалу сказать теперь, покамстъ

Я не сыта.

ЛОРЕНЦО.

Нтъ, я прошу тебя —

Прибереги къ обду эти рчи.

Тамъ, что бы ты мн ни сказала — все

Переварю я съ прочими вещами.

ДЖЕССИКА.

Ну, хорошо, я васъ разоблачу.

[Уходятъ.

0x01 graphic

Лоренцо и Джессика.
‘Имешь ты во мн, какъ въ муж, то,
Чмъ Порція богата, какъ супруга‘.
Дйствіе III, сцена V.

ДЙСТВІЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

СЦЕНА I.

Венеція. Залъ суда.

Входятъ Дожъ, Сенаторы, Антоніо, Бассаніо, Граціано, Саларино, Саланіо и другіе.

ДОЖЪ.

Что жъ, здсь Антоніо?

АНТОНІО.

Здсь, ваша свтлость:

Жду вашихъ приказаній.

ДОЖЪ.

Мн тебя

Душевно жаль: вдь ты имешь дло

Съ противникомъ изъ камня. Эта тварь —

Не человкъ: жалть онъ неспособенъ,

И не найдетъ никто въ его душ

Ни капли состраданья.

АНТОНІО.

Мн сказали,

Свтлйшій дожъ, что очень сильно вы

Изволили стараться, чтобъ немного

Жестокую претензію смягчить.

Но такъ какъ онъ упорствуетъ въ ршеньи

И такъ какъ нтъ законныхъ средствъ меня

Освободить отъ ненависти этой,

То бшенству его противоставить

Терпніе я долженъ. Я себя

Вооружилъ спокойствіемъ душевнымъ,

Чтобъ выдержать тиранство все его

И лютый гнвъ.

ДОЖЪ.

Подите, позовите

Сюда жида.

САЛАНІО.

Онъ ждетъ ужъ у дверей,

Свтлйшій дожъ. Вотъ онъ.

Входитъ Шейлокъ.

ДОЖЪ.

Очистить мсто!

Пусть онъ стоитъ предъ нами. Ну, Шейлокъ,

Вс думаютъ, и я такъ полагаю,

Что эту роль злодя хочешь ты

Разыгрывать лишь до развязки дла,

Но что, когда наступитъ этотъ часъ,

Ты выкажешь раскаянье и жалость,

Которыя всхъ поразятъ сильнй,

Чмъ мнимое твое жестокосердье.

Вс ждутъ, что ты, настаивая такъ

Но этой неустойк — въ фунт мяса

Отъ этого несчастнаго купца,

Не только не захочешь неустойки,

Но, движимый душевной добротой

И кротостью, часть даже суммы долга

Простишь ему, что состраданья взоръ

Ты обратишь на вс его потери,

Которыя недавно на него

Обрушились — потери, что могли бы

И царственнаго разорить купца

И возбудить участье даже въ людяхъ

Съ желзною иль каменной душой,

Въ татарин иль турк непреклонномъ,

Котораго никто не воспиталъ

Для жалости. Жидъ, добраго отвта

Ждемъ отъ тебя.

ШЕЙЛОКЪ.

Намренья свои

Я объяснилъ вамъ прежде, ваша свтлость.

Я нашею субботою святой

Поклялся въ томъ, что получу уплату

По векселю. Коль захотите вы

Мн отказать — нарушите законы

И вольности республики своей.

Вы спросите, зачмъ предпочитаю

Тремъ тысячамъ червонцевъ мяса фунтъ

Негоднаго? На это не желаю

Я отвчать. Положимъ, что скажу:

‘Такой мой вкусъ!’ Отвтъ ли это будетъ!

Представьте вотъ, что крыса завелась

Въ моемъ дому и не даетъ покоя,

И я тому, кто отравитъ ее,

Хочу отдать червонцевъ десять тысячъ.

Достаточенъ для васъ такой отвтъ?

Есть многіе, которые не любятъ

Смотрть на пасть раскрытую свиньи,

Другой готовъ при вид кошки просто

Сойти съ ума, иной волынки звукъ

Заслышавши случайно передъ носомъ,

Никакъ мочи не можетъ удержать.

Фантазія, страстей владыка, ими

Руководитъ и направляетъ ихъ

Согласно съ тмъ, что ей или противно,

Иль нравится. Теперь вотъ мой отвтъ:

Коль объяснить нельзя опредленно

Причинъ того, что одному свинья

Съ открытымъ ртомъ противна, а другому —

Безвреднйшій и нужный въ дом котъ,

А третьему звукъ вздувшейся волынки,

И что они невольно платятъ вс

Дань слабости такой неотвратимой,

И, сами будучи угнетены,

Гнетутъ другихъ: такъ точно не могу я

И не хочу представить вамъ другихъ

Причинъ, какъ та, что ненависть и злобу

Питою я къ Антоніо, что онъ

Противенъ мн, и лишь изъ-за того я

Веду такой убыточный процессъ

Противъ него. Довольны вы отвтомъ?

БАССАНІО.

Нтъ, человкъ безчувственный, такимъ

Отвтомъ ты не можешь оправдаться

Въ жестокости упорной.

ШЕЙЛОКЪ.

Угождать

Отвтами теб я не обязанъ.

БАССАНІО.

Какъ будто бы вс убиваютъ тхъ,

Кого они не любятъ!

ШЕЙЛОКЪ.

А какъ будто

Мы ненависть питать способны къ тмъ,

Кого убить желанья не имемъ?

БАССАНІО.

Не всякая обида вдругъ родитъ

Вражду на смерть.

ШЕЙЛОКЪ.

Какъ? разв ты позволишь

Зм тебя два раза укусить?

АНТОНІО.

Подумайте — вы споръ съ жидомъ ведете.

Поймите же — вдь это все равно,

Что стать на берегу и приказанье

Волнамъ отдать, чтобъ высоту свою

Понизили он, или у волка

Стать спрашивать, зачмъ овечку онъ

Кручиниться по дтямъ заставляетъ,

Иль запретить соснамъ, жилищамъ горъ,

Размахивать высокими верхами

И не шумть, когда небесны?! вихрь

Волнуетъ ихъ. Скоре вамъ удастся

Труднйшую работу совершить,

Чмъ жалостью наполнить эту душу

Жидовскую: трудне ничего

На свт нтъ. Поэтому, прошу висъ

Не предлагайте больше ничего,

Оставьте вс дальнйшія попытки,

Но поскорй и прямо надо мной

Свершите судъ, исполните желанье

Жида.

БАССАНІО.

Смотри, шесть тысячъ я даю

Намсто трехъ.

ШЕЙЛОКЪ.

Когда бъ червонецъ каждый

Въ тхъ тысячахъ имлъ хоть шесть частей,

И каждая червонецъ составляла

Въ отдльности, я и тогда бы ихъ

Не взялъ отъ васъ: я требую уплаты

По векселю.

ДОЖЪ.

Какъ можешь ожидать

Ты милости, коль самъ ея не знаешь!

ШЕЙЛОКЪ.

Когда я правъ, какой мн страшенъ судъ?

Обдумайте вы вотъ что: есть не мало

У васъ рабовъ, а такъ какъ вы себ

Купили ихъ, то, наравн съ ослами,

Собаками, мулами, тхъ людей

На рабскія презрнныя работы

Вы гоните. Скажи теперь я вамъ:

‘Пустите ихъ на волю, пожените

Ихъ на своихъ наслдницахъ. Зачмъ

Подъ ношами тяжелыми потютъ

Несчастные? Пускай постели ихъ

По мягкости не уступаютъ вашимъ:

Пусть блюда т, что кушаете вы,

Ихъ нёба услаждаютъ’. Вы на это

Сказали бъ мн: ‘Рабы вс эти намъ

Принадлежатъ’. Ну, такъ и я отвчу:

Тотъ мяса фунтъ, котораго теперь

Я требую, мн очень много стоитъ,

Онъ мой, и я хочу имть его.

Откажете — я плюну на законы

Венеція: въ нихъ, значитъ, силы нтъ.

Я жду суда. Дождусь ли — отвчайте?

ДОЖЪ.

Я властію своею распущу

Собраніе, коль нынче не прідетъ

Белларіо, ученый докторъ: я

За нимъ послалъ для разршенья дла.

САЛАНІО.

Тамъ на двор ждетъ посланный съ письмомъ

Отъ доктора: онъ только что пріхалъ

Изъ Падуи.

ДОЖЪ.

Позвать его, письмо же

Принесть сюда.

БАССАНІО.

Будь веселй, мой милый

Антоніо! Пріободрись! Скоре

Презрнный жидъ возьметъ мои вс кости

И плоть мою, и кровь, и все, чмъ ты

Изъ-за меня лишишься капли крови.

АНТОНІО.

Другъ, въ стад я паршивая овца,

И мн идти приличне на бойню,

Чмъ всмъ другимъ: гнилйшій плодъ всегда

Скорй другихъ на землю упадаетъ.

Пусть и со мной такъ будетъ. Ничего

Не сдлаешь ты лучше, другъ Бассаньо,

Какъ жить и мн надгробье сочинить.

[Входитъ Нерисса, одтая писаремъ.

ДОЖЪ.

Изъ Падуи ты прибылъ отъ Белларьо?

НЕРИССА.

Такъ точно. Онъ свидтельствуетъ вамъ

Почтенье. [Подаетъ ему письмо.

БАССАНІО [Шейлоку

Зачмъ ты такъ усердно

Свой точишь ножъ?

ШЕЙЛОКЪ.

Готовлюсь рзать имъ

У этого банкрота неустойку.

ГРАЦІАНО.

Жестокій жидъ, не на подошв ты

Свой точишь ножъ, а на душ. Металлу

Ни одному, скир палача

Со злобою твоею не сравниться

По острог. Ужели ни одной

Мольбой тебя не тронутъ?

ШЕЙЛОКЪ.

Ни одною,

Какую бы ни изобрлъ твой умъ.

ГРАЦІАНО.

О, проклятъ будь ты, песъ неумолимый!

А жизнь твоя укоромъ злымъ пусть будетъ

Правдивости! Я, право, начинаю

Ужъ въ вр колебаться и готовъ,

Какъ Пиагоръ, доказывать, что души

Зврей въ тла людскія переходятъ.

Твой гнусный духъ жилъ въ волк, и когда

Его за растерзанье человка

Повсили — свирпая душа,

Освободясь изъ петли, улетла,

И, между тмъ какъ въ матери своей

Нечистой ты лежалъ еще, — вселилась

Оно въ тебя. Ты настоящій волкъ:

Какъ онъ, жестокъ, свирпъ и кровожаденъ.

0x01 graphic

Шейлокъ, Порція, Бассаніо, Антоніо, Граціано и Нерисса.
‘Поэтому — я говорю — къ теб
Иметъ судъ претензію’.
Дйствіе IV, сцена I.

ШЕЙЛОКЪ.

Ругательствамъ твоимъ не соскоблить

Но вексел печати. Значитъ, крикомъ

Ты лишь свою печенку надорвешь.

Побереги, о юноша любезный,

Свой острый умъ: не то навки онъ

Разрушится. Я жду здсь правосудья.

ДОЖЪ.

Белларіо рекомендуетъ намъ

Ученаго и мудраго юриста.

Гд жъ онъ?

НЕРИССА.

Онъ здсь по близости и ждетъ,

Угодно ль вамъ принять его?

ДОЖЪ.

Съ охотой

Полнйшею. Пусть четверо изъ васъ

Введутъ его съ почетомъ. А покамстъ

Прочесть суду Белларіо письмо.

ПИСЕЦЪ [читаетъ

‘Имю честь доложить вашей свтлости, что ваше письмо застало меня совсмъ больнымъ, но въ ту самую минуту, какъ пріхалъ вашъ посланный, я имлъ удовольствіе принимать у себя молодого доктора изъ Рима. Имя его Бальтазаръ. Я познакомилъ его съ процессомъ, возникшимъ между жидомъ и купцомъ Антоніо, мы просмотрли вмст много книгъ. Онъ знаетъ мое мнніе и сообщитъ его вамъ, придавъ ему большую цну своею собственною ученостью, обширность которой я не могу достаточно похвалить, по моей просьб, онъ исполнитъ, вмсто меня, желаніе вашей свтлости. Умоляю васъ, несмотря на его молодость, не отказывать ему въ должномъ уваженіи, потому что я никогда не встрчалъ такого молодого тла съ такой старой головой. Поручаю его вашему благосклонному пріему, но испытаніе на дл послужитъ ему самою лучшею рекомендаціею’.

ДОЖЪ.

Вы слышите, что пишетъ намъ Белларіо? Вотъ, кажется, мудрецъ и докторъ.

Входитъ Порція, одтая адвокатомъ.

ДОЖЪ.

Пожалуйте мн вашу руку. Вы

Отъ стараго Белларіо?

ПОРЦІЯ.

Такъ точно,

ДОЖЪ.

Привтствую отъ сердца и прошу

Садиться. Вамъ уже извстна тяжба,

Которая собрала этотъ судъ.

ПОРЦІЯ.

Я знаю вс подробности. Скажите,

Гд здсь купецъ, гд жидъ?

ДОЖЪ.

Шейлокъ и ты.

Антоніо, поближе подойдите.

ПОРЦІЯ.

Шейлокомъ васъ зовутъ?

ШЕЙЛОКЪ.

Меня зовутъ

Шейлокомъ.

ПОРЦІЯ.

Искъ затяли вы странный,

Но вмст съ тмъ такого рода онъ,

Что помшать не могутъ вамъ законы

Венеція. [Къ Антоніо Такъ это вы въ такой

Опасности?

АНТОНІО.

Да, такъ онъ утверждаетъ.

ПОРЦІЯ.

Вы признаете вексель?

АНТОНІО.

Признаю.

ПОРЦІЯ.

Такъ долженъ жидъ явиться милосердымъ.

ШЕЙЛОКЪ.

А по какой причин долженъ, вы

Скажите мн?

ПОРЦІЯ.

По принужденью милость

Не дйствуетъ, а падаетъ она,

Какъ тихій дождь, струящійся на землю

Изъ облаковъ. Благословенье въ ней

Сугубое: оно благословляетъ

Тхъ, кто даетъ и кто беретъ ее.

Сильнй всего она въ рукахъ у сильныхъ,

Она — царямъ приличне внца,

Монарховъ скиптръ — знакъ временной ихъ силы,

Онъ — аттрибутъ величья, изъ него

Исходитъ страхъ предъ властью государей.

Но скиптра мощь предъ милостью — ничто.

Въ сердцахъ царей владычествуетъ милость,

Какъ аттрибутъ Всевышняго — и та

Земная власть всхъ ближе къ власти Бога,

Которая и правый судъ творитъ,

И милуетъ. Жидъ, ты на правосудье

Ссылаешься, но взвсь мои слова:

Когда бъ всегда законы исполнялись

Съ буквальностью, никто бъ изъ насъ не могъ

Спасти себя. О милости взываемъ

Въ молитв мы, и милосердымъ быть

Насъ эта же молитва научаетъ.

Я говорю все это для того,

Чтобъ чмъ-нибудь смягчить твой искъ законный,

Но если ты настаиваешь въ немъ,

То строгій судъ Венеціи обязанъ

Постановить ршенье надъ купцомъ.

ШЕЙЛОКЪ.

На голову мою мои поступки

Пусть подаютъ. Я требую суда

Законнаго — я требую уплаты

По векселю.

ПОРЦІЯ.

Да разв деньги онъ

Внести не въ состояньи?

БАССАНІО.

Нтъ, напротивъ.

Здсь, предъ судомъ, всю сумму я сполна

Даю ему — удвоиваю даже.

Коли и тмъ онъ недоволенъ — я

Ему отдамъ хоть вдесятеро столько,

И головой, и сердцемъ, и рукой

Въ томъ поручусь. А если недоволенъ

И этимъ онъ — такъ нтъ сомннья въ томъ,

Что хочетъ злость попрать прямую честность.

Я васъ молю — предъ властію своею

Хоть разъ одинъ законъ вы преклоните,

Я васъ молю — неправду совершить

Малйшую изъ-за великой правды,

И демона свирпаго, что имъ

Руководитъ, смирить своимъ ршеньемъ.

ПОРЦІЯ.

Нтъ, такъ нельзя. Уставленный законъ

Перемнить нельзя ничьею властью

Въ Венеціи. Какъ происшедшій фактъ,

Запишется ршеніе такое,

И вторгнется затмъ не мало зла

Въ республику по этому примру.

Нтъ, такъ нельзя.

ШЕЙЛОКЪ.

О, это Даніилъ

Пришелъ судить! да, Даніилъ! О юный

Мудрецъ-судья, какъ сильно и высоко

Я чту тебя!

ПОРЦІЯ.

Позвольте мн взглянуть

На вексель вашъ.

ШЕЙЛОКЪ.

Вотъ онъ, почтенный докторъ.

Вотъ онъ.

ПОРЦІЯ.

Шейлокъ вдь, втрое заплатить

Теб хотятъ.

ШЕЙЛОКЪ.

А клятва, клятва? Небу

Я клятву далъ. На душу тяжкій грхъ

Не положу я клятвопреступленьемъ.

Нтъ, нтъ, за всю Венецію того

Не сдлаю.

ПОРЦІЯ.

Итакъ — просроченъ вексель,

По немъ вполн законно можетъ жидъ

Взять, вырзавъ какъ можно ближе къ сердцу,

Фунтъ мяса. Нтъ, ты сжалишься, Шейлокъ:

Возьми себ тройную сумму долга

И прикажи мн вексель разорвать.

ШЕЙЛОКЪ.

Тогда скажу, когда по немъ уплату

Всю получу. Мы ясно видимъ вс,

Что вы судья достойнйшій: законы

Знакомы вамъ, отлично дло все

Вы поняли, и потому, во имя

Законности, которая нашла

Въ васъ врную, достойную опору,

Я васъ прошу окончить этотъ судъ.

Клянусь душой, поколебать не въ силахъ

Ничей языкъ ршеніе мое.

Я требую по векселю уплаты.

АНТОНІО.

Отъ всей души я умоляю судъ

Произнести свой приговоръ.

ПОРЦІЯ.

Да будетъ

По вашему. Приготовляйте грудь

Его ножу.

ШЕЙЛОКЪ.

О юноша прекрасный,

О судія правдивый!

ПОРЦІЯ.

Потому,

Что духъ и текстъ закона совершенно

Согласны съ тмъ взысканіемъ, что здсь,

Въ семъ вексел, означено такъ ясно.

ШЕЙЛОКЪ.

Такъ, точно такъ. О, мудрый судія,

Правдивйшій! На сколько же ты старше,

Чмъ кажешься!

ПОРЦІЯ [къ Антоніо

Итакъ, раскройте грудь.

ШЕЙЛОКЪ.

Да, грудь его: такъ сказано въ росписк —

Неправда ли, почтеннйшій судья?

Такъ сказано: какъ можно ближе къ сердцу —

Не такъ ли!

ПОРЦІЯ.

Да. А есть ли здсь всы?

Они нужны, чтобъ свсить мясо.

ШЕЙЛОКЪ.

Какъ же!

Я ихъ принесъ.

ПОРЦІЯ.

Такъ припасите тоже

На вашъ же счетъ хирурга, чтобъ ему

Перевязалъ онъ рану, — а иначе

Онъ кровію, пожалуй, изойдетъ.

ШЕЙЛОКЪ.

А въ вексел написано объ этомъ?

ПОРЦІЯ.

Не писано, но это все равно.

Конечно, вы должны изъ состраданья

Такъ поступить.

ШЕЙЛОКЪ [глядя на вексель,

Нтъ, не могу найти

Я въ вексел условіе такое.

ПОРЦІЯ.

Ну, вы, купецъ, — имете ль сказать

Намъ что-нибудь?

АНТОНІО.

Имю очень мало.

Вооруженъ и приготовленъ я.

Бассаніо, прощайте — вашу руку!

Я васъ прошу не горевать, что вы

Виной того, что сдлалось со мною:

Судьба ко мн добре отнеслась,

Чмъ къ множеству другихъ. Обыкновенно,

Кто потерплъ крушенье, обреченъ

Переживать богатство и съ глазами

Потухшими, съ морщинистымъ челомъ

Вкъ нищеты влачить. А я избавленъ

Отъ этого страданія судьбой.

Привтъ мой шлю жен достойной вашей,

Скажите ей, какъ я окончилъ жизнь,

Скажите, какъ я васъ любилъ, отдайте

Честь мертвому. Когда же свой разсказъ

Вы кончите, пускай она разсудитъ —

Имли ли вы друга на земл’?

Не кайтесь въ томъ, что друга потеряли,

Какъ этотъ другъ не кается, что долгъ

Вамъ заплатилъ: пусть только жидъ глубоко

Запуститъ ножъ — всмъ сердцемъ заплачу

Я этотъ долгъ немедленно.

БACCAHIO.

Антоньо,

Женился я на женщин такой,

Которая дороже мн всей жизни,

Но жизнь мою, жену мою, весь міръ

Я не цню дороже вашей жизни.

Все потерять, все въ жертву принести

Вотъ этому чудовищу готовъ я,

Чтобъ васъ спасти.

ПОРЦІЯ.

Ну, если бы жена

Услышала, чмъ жертвовать хотите

Вы для него, не слишкомъ-то она

Была бы вамъ за это благодарна.

0x01 graphic

Шейлокъ, уходящій изъ дворца Дожа.
Дйствіе IV, сцена I.

ГРАЦІАНО.

И я женатъ — люблю свою жену.

Но былъ бы радъ, чтобъ въ небесахъ витала

Она теперь, когда бъ изъ вышнихъ силъ

Хотя одна могла склонить къ смягченью

Паршиваго жида.

НЕРИССА.

Ну, хорошо,

Что за ея спиной вы говорите

Такую вещь, иначе шумъ большой

У васъ въ дому изъ-за нея поднялся бъ.

ШЕЙЛОКЪ [въ сторону

Вотъ какова супружеская жизнь

У христіанъ! Я дочь одну имю,

Но лучше бы желалъ, чтобъ мужемъ ей

Былъ человкъ изъ племени Варравы,

Чмъ кто-нибудь изъ христіанъ. [Вслухъ. Къ чему

Напрасно мы растрачиваемъ время?

Прошу тебя скоре приговоръ

Произнести.

ПОРЦІЯ.

Такъ мяса фунтъ изъ тла

Сего купца принадлежитъ теб,

Законъ его даетъ, судъ — присуждаетъ.

ШЕЙЛОКЪ.

Правдивйшій судья!

ПОРЦІЯ.

И этотъ фунтъ

Ты вырзать обязанъ близко къ сердцу,

Такъ судъ ршилъ, такъ говоритъ законъ.

ШЕЙЛОКЪ.

Ученйшій судья! Вотъ приговоръ-то,

Такъ приговоръ. Ну, къ длу поскорй!

ПОРЦІЯ.

Нтъ, погоди — еще не все. По этой

Росписк ты имешь право взять

Лишь мяса фунтъ, въ ней именно фунтъ мяса

Написано, но права не даетъ

Она теб ни на одну кровинку.

Итакъ бери, что слдуетъ теб —

Фунтъ мяса, но, вырзывая мясо,

Коль каплю крови христіанской ты

Прольешь — твои имущества и земли

Возьметъ казна республики себ.

Таковъ законъ Венеціи.

ГРАЦІАНО.

О мудрый!

Жидъ, замчай! О праведный судья!

ШЕЙЛОКЪ.

Таковъ законъ?

ПОРЦІЯ.

Ты самъ его увидишь.

И такъ какъ ты правдиваго суда

Здсь требуешь, то врь, что въ большей мр,

Чмъ хочешь ты, онъ будетъ совершенъ.

ГРАЦІАНО.

О, судія ученйшій, мудрйшій!

Жидъ, замчай! О праведный судья!

ШЕЙЛОКЪ.

Ну, если такъ, на ваше предложенье

Согласенъ я, отдайте втрое мн

По векселю и пусть себ уходитъ

Христіанинъ.

БАССАНІО.

Вотъ деньги.

ПОРЦІЯ.

Нтъ, пока

Еще не все. Узнаетъ правосудье

Жидъ до конца. Не надобно спшить.

Получитъ онъ одну лишь неустойку —

Не боле.

ГРАЦІАНО.

О жидъ, что за судья

Правдивйшій, ученйшій, мудрйшій!

ПОРЦІЯ.

Готовься же ты мясо у него

Вырзывать, не забывай, что крови

Нельзя пролить, до помни: ровно фунтъ

Вырзывай, ни больше и не меньше.

Коль выржешь ты боле, чмъ фунтъ,

Иль мене, коль всъ его усилишь,

Иль уменьшишь на сотую хоть часть

Ничтожнйшаго скрупула, коль только

Хоть на волосъ наклонится игла

Твоихъ всовъ, то смерть тебя постигнетъ,

Имущество жъ твое пойдетъ въ казну.

ГРАЦІАНО.

Вотъ — Даніилъ! Жидъ, Даніилъ предъ нами.

А, нехристь, ты теперь въ моихъ рукахъ!

ПОРЦІЯ.

Что жъ сталъ ты, жидъ? Бери свой долгъ.

ШЕЙЛОКЪ.

Мой капиталъ — и я сейчасъ уйду.

Отдайте

БАССАНІО.

Вотъ онъ: теб его я приготовилъ.

ПОРЦІЯ.

Онъ отъ него отрекся предъ судомъ.

По точному условію росписки

Получитъ онъ уплату.

ГРАЦІАНО.

Даніилъ —

Онъ Даніилъ второй, я повторяю.

Спасибо, жидъ, что подсказалъ ты мн

Сравненіе такое.

ШЕЙЛОКЪ.

Неужели

Не получу и капитала я!

ПОРЦІЯ.

Получишь ты одну лишь неустойку:

Бери ее на собственный свой страхъ.

ШЕЙЛОКЪ.

Такъ пусть съ него беретъ уплату дьяволъ!

Мн нечего здсь больше толковать.

ПОРЦІЯ.

Нтъ, жидъ, постой. Законный судъ иметъ

Еще одну претензію къ теб.

Республики законъ постановляетъ,

Что если иностранецъ посягнетъ

На жизнь кого-нибудь изъ гражданъ, прямо

Иль косвенно, и это предъ судомъ

Докажется, то часть его имнья

Идетъ тому, кому онъ угрожала.

Погибелью, другую жъ половину

Беретъ казна республики. А жизнь

Виновнаго отъ милосердья дожа

Зависитъ вся: одинъ лишь дожъ казнить

Иль миловать его иметъ право.

Поэтому — я говорю — къ теб

Иметъ судъ претензію: улики

Вс говорятъ, что посягалъ на жизнь

Отвтчика ты косвенно и прямо,

И этимъ то возмездье заслужилъ,

Которое здсь высказано мною.

Пади же ницъ и дожа умоляй

О милости.

ГРАЦІАНО.

Проси, чтобъ позволенье

Онъ далъ теб пойти и самому

Повситься, но такъ какъ поступаетъ

Имущество твое сполна въ казну,

И не на что купить веревку —

То слдуетъ тебя повсить, жидъ,

На счетъ казны.

ДОЖЪ.

Чтобъ нашихъ чувствъ различье

Увидлъ ты, я жизнь теб дарю

Безъ просьбъ твоихъ. Часть твоего имнья

Антоніо возьметъ, другая часть

Пойдетъ въ казну республики. Покаясь,

Ты превратить все это можешь въ штрафъ.

ПОРЦІЯ.

Да, для казны — не для Антоньо только.

ШЕЙЛОКЪ.

Берите все, берите жизнь мою:

Не нужно мн пощады. Отымая

Подпоры т, которыми мои домъ

Весь держится, вы цлый домъ берете,

Лишая средствъ для жизни — жизни всей

Лишаете.

ПОРЦІЯ.

Антоніо, что сдлать

Вы для него хотите?

ГРАЦІАНО.

Дать ему

Безденежно веревку — и затмъ

Ужъ ничего другого, роди Бога!

АНТОНІО.

Коли хотятъ свтлйшій дожъ и судъ

Не брать съ него законной половины

Имущества его — согласенъ я,

Съ тмъ, чтобы мн другую половину

Онъ далъ взаймы, съ условьемъ возвратить

Ее, когда онъ кончитъ жизнь, синьору,

Который дочь похитилъ у него.

Но, сверхъ того, за это снисхожденье

Я требую, во-первыхъ, чтобъ сейчасъ

Крестился онъ, а во-вторыхъ, чтобъ запись

Формальную суду представилъ въ томъ,

Что все свое имущество по смерти

Онъ дочери и зятю передастъ.

ДОЖЪ.

Быть по сему. Иначе то прошенье,

Которое я далъ ему, тотчасъ

Возьму назадъ.

ПОРЦІЯ.

Жидъ, отвчай: доволенъ

Ршеньемъ ты?

ШЕЙЛОКЪ.

Доволенъ.

ПОРЦІЯ.

Секретарь,

Составьте актъ, пусть онъ его подпишетъ.

ШЕЙЛОКЪ.

Позвольте мн уйти. Нехорошо

Я чувствую себя. Пришлите запись

Ко мн домой — я дома подпишу.

ДОЖЪ.

Ступай, но все, какъ сказано, исполни.

ГРАЦІАНО.

Къ крещенію два крестные отца

Тебя сведутъ. Будь я твоимъ судьею,

Я бъ, врно, далъ теб не пару ихъ,

А дюжину, чтобъ не къ святой купели,

А къ вислиц проводить тебя.

[Шейлокъ уходитъ.

ДОЖЪ [Порціи

Покорнйше прошу васъ отобдать

Со мной, синьоръ.

ПОРЦІЯ.

Покорнйше прошу,

Свтлйшій дожъ, простить меня. Я долженъ

Сегодня въ ночь быть въ Паду, и мн

Поэтому необходимо хать

Немедленно.

ДОЖЪ.

Жалю отъ души,

Что сильно такъ вы заняты. Антоньо,

Достойно вы должны вознаградить

Ученаго синьора: онъ услугу

Огромную вамъ нынче оказалъ.

[Дожъ, Сенаторы и свита уходятъ.

0x01 graphic

Порція, Нерисса и Граціано.
‘Бассаніо, обдумавъ,
Мн поручилъ вамъ передать кольцо’.
Дйствіе IV, сцена II.

БАССАНІО.

Достойнйшій синьоръ мой, ваша мудрость

Отъ страшнаго несчастія меня

И друга моего спасла сегодня.

За это мы спшимъ вамъ предложить

Три тысячи червонцевъ, припасенныхъ

Мной для жида.

АНТОНІО.

И все-таки у васъ

Останемся въ долгу до самой смерти —

Готовностью служить по мр силъ.

ПОРЦІЯ.

Кто собственнымъ своимъ доволенъ дломъ,

Тотъ признаетъ, что съ щедростью ему

Заплачено, освобожденьемъ вашимъ

Доволенъ я — и потому считаю,

Что хорошо вы заплатили мн.

Я никогда не зналъ другой корысти.

Когда опять мы встртимся, прошу

Признать меня: вотъ все мое желанье.

Затмъ всхъ благъ желаю вамъ и въ путь

Отправиться спшу.

БАССАНІО.

Синьоръ достойный,

Я принужденъ настаивать, чтобъ вы

Хоть что-нибудь на память согласились

Принять отъ насъ — принять, какъ дань любви,

Когда за трудъ вы не хотите платы.

Дв вещи лишь исполнить васъ прошу:

Согласье дать и извинить за просьбу.

ПОРЦІЯ.

Синьоръ, вы такъ настойчивы, что я

Вамъ отказать не въ силахъ [Къ Антоніо]

Дайте ваши

Перчатки мн, я буду ихъ носить.

[Къ Бассаніо] У васъ же я возьму вотъ этотъ перстень…

Отдернули вы руку? Не хочу

Я ничего другого — и, конечно,

Любя меня, не захотите вы

Въ немъ отказать.

БАССАНІО.

Синьоръ, вдь, этотъ перстень

Бездлица такая, стыдно мн

Вамъ дать его.

ПОРЦІЯ.

Я ничего другого

Взять не хочу, такая мн пришла

Фантазія.

БАССАНІО.

Я дорожу имъ больше,

Чмъ стоитъ онъ. Сейчасъ же отыщу,

Посредствомъ объявленья, лучшій перстень

Въ Венеціи и вамъ его отдамъ,

Но этотъ вы мн удержать позвольте.

ПОРЦІЯ.

Какъ вижу я, вы щедры на словахъ.

Сперва меня просить вы научили,

Теперь урокъ даете ужъ другой —

Какъ отвчать просящему.

БАССАНІО.

Синьоръ

Добрйшій мой, дала мн этотъ перстень

Моя жена, при чемъ, надвъ его

На палецъ мой, заставила поклясться,

Что никогда я не продамъ его,

Не подарю, не потеряю.

ПОРЦІЯ.

Это —

Одинъ предлогъ: для многихъ служитъ онъ

Лишь средствомъ — быть какъ можно экономнй

Въ своихъ дарахъ. Коль не сошла съ ума

У васъ жена, то, безъ сомннья, зная,

Какъ хорошо умлъ я заслужить

вашъ перстень здсь — не станетъ вчно злиться

За то, что вы мн отдали его.

Ну, длайте, какъ знаете. Прощайте.

[Уходитъ съ Нерисой.

АНТОНІО.

Бассанію, совтую отдать

Ему кольцо. Пускай моя любовь,

Съ услугою его соединившись,

Одержитъ верхъ надъ клятвою, что съ васъ

Жена взяла.

БАССАНІО.

Скоре, Граціано,

Бги за нимъ и догони его,

Отдай ему кольцо и, если можешь,

Къ Антоніо въ квартиру приведи

Его сейчасъ. Живе, Граціано.

[Граціано уходитъ.

Идемъ же къ вамъ. А завтра рано утромъ

Мы полетимъ въ Бельмонтъ. Идемте, другъ.

[Уходятъ.

СЦЕНА II.

Венеція. Улица.

Входятъ Порція и Нерисса.

ПОРЦІЯ.

Узнай, гд домъ Шейлока, эту запись

Ему отдай, и пусть подпишетъ онъ.

Сегодня въ ночь удемъ мы, и дома

Опередимъ на цлый день мужей.

Я думаю, Лоренцо эта запись

Порадуетъ.

Входитъ Граціано.

ГРАЦІАНО.

Синьоръ, я счастливъ тмъ,

Что васъ догналъ. Бассаніо, обдумавъ,

Мн поручилъ вамъ передать кольцо,

и вмст съ тмъ покорнйше васъ проситъ

Съ нимъ раздлить обдъ.

ПОРЦІЯ.

Никакъ нельзя.

За перстень я душевно благодаренъ

И васъ прошу синьору передать

Признательность мою. Прошу васъ также

Мн указать домъ стараго жида.

ГРАЦІАНО.

Съ охотою.

НЕРИССА [Порціи

Синьоръ, мн нужно съ вами

Поговорить. [Тихо]. Хочу я испытать —

Удастся ль мн у моего супруга

Взять то кольцо, съ которымъ никогда

Онъ клятву далъ не разставаться.

ПОРЦІЯ.

Смло

Ручаюсь я: удастся. Будутъ намъ

Они давать торжественныя клятвы,

Что отданы мужчинамъ кольца ихъ,

Но станемъ мы ихъ уличать въ противномъ

И громче ихъ доказывать… теперь

Ступай скорй, ты знаешь, вдь, гд буду

Я ждать тебя.

НЕРИССА [Граціано

Такъ будьте такъ добры,

Квартиру мн Шейлока покажите.

[Уходятъ.

0x01 graphic

Лоренцо и Джессика.
‘Въ такую ночь, какъ эта…’.
Дйствіе V, сцена 1.

ДЙСТВІЕ ПЯТОЕ.

СЦЕНА I.

Бельмонтъ. Аллея, ведущая къ дому Порціи.

Входятъ Лоренцо и Джессика.

ЛОРЕНЦО.

Луна блеститъ. Въ такую ночь, какъ эта,

Когда зефиръ деревья цловалъ,

Не шелестя зеленою листвою —

Въ такую ночь, я думаю, Троилъ

Со вздохами всходилъ но стны Трои,

И улеталъ тоскующей душой

Въ станъ греческій, гд милая Крессида

Покоилась въ ту ночь.

ДЖЕССИКА.

Въ такую ночь

Тревожно шла въ трав росистой Тизба

И, тнь отъ льва увидвъ прежде льва,

Вся ужасомъ объятая, пустилась

Стремительно бжать.

ЛОРЕНЦО.

Въ такую ночь

Печальная Дидона, съ вткой ивы,

Стояло на пустынномъ берегу

И милаго той вткою манила

Вернуться въ Карагенъ.

ДЖЕССИКА.

Въ такую ночь

Медея шла, въ поляхъ сбирая травы

Волшебныя, чтобъ юность возвратить

Язону-старику.

ЛОРЕНЦО.

Въ такую ночь

Съ своимъ любезнымъ Джессика бжала,

Покинувъ домъ богатаго еврея,

Изъ города Венеціи въ Бельмонтъ —

И скрылась тамъ.

ДЖЕССИКА.

Увы, въ такую ночь

Ее любить Лоренцо юный клялся,

И клятвами онъ душу у ней

Укралъ, но вс обты эти были —

Одинъ обманъ и ложь.

ЛОРЕНЦО.

Въ такую ночь

Хорошенькая Джессика-малютка,

Обидчица шалунья, клеветала

На милаго — и милый ей простилъ.

ДЖЕССИКА.

Сумла бы тебя я переспорить,

Когда бъ одни остались мы, но — чу!

Я слышу шумъ мужскихъ шаговъ.

Входитъ Стефано.

ЛОРЕНЦО.

Кто это

Поспшно такъ въ ночной тиши идетъ?

СТЕФАНО.

Другъ.

ЛОРЕНЦО.

Другъ? какой? скажите, другъ, прошу васъ,

Какъ васъ зовутъ?

СТЕФАНО.

Стефано. Приношу

Извстье я, что завтра на разсвт

Прибудетъ госпожа моя сюда.

Теперь она въ окрестностяхъ Бельмонта

Къ святымъ крестамъ прикладываться ходитъ

И шлетъ мольбы, колни преклони,

О счастіи супружество.

ЛОРЕНЦО.

Кто съ ней?

СТЕФАНО.

Святой монахъ и горничная — только.

Скажите мн, вернулся ли домой

Мой господинъ?

ЛОРЕНЦО.

Еще не возвращался,

И нтъ о немъ извстій никакихъ.

Ну, Джессика, пойдемъ домой подумать,

Какой бы намъ торжественный пріемъ

Изобрсти владтельниц замка.

Входитъ Ланчелотъ.

ЛАНЧЕЛОТЪ.

Тру-ту-ту! Тра-то-то! Эй!

ЛОРЕНЦО.

Кто это зоветъ!

ЛАНЧЕЛОТЪ.

Тру-ту-ту! Не видали ли вы синьора Лоренцо и синьору Лоренцо? Тру-ту-ту!

ЛОРЕНЦО.

Перестань трубить, дурень! Мы здсь.

ЛАНЧЕЛОТЪ.

Тру-ту-ту! гд? гд?

ЛОРЕНЦО.

Здсь.

ЛАНЧЕЛОТЪ.

Скажите ему, что отъ моего господина пріхалъ гонецъ съ трубою, биткомъ набитою хорошими новостями. Мой господинъ будетъ здсь на разсвт. [Уходитъ.

ЛОРЕНЦО.

Мой милый другъ, вернемся въ замокъ, тамъ

Мы будемъ ждать прізда ихъ. А, впрочемъ,

Зачмъ идти? Стефано, милый другъ,

Пожалуйста, скажите людямъ въ замк,

Что госпожа ихъ детъ, да пускай

На чистый воздухъ выйдутъ музыканты.

[Стефано уходитъ.

Какъ сладко спитъ сіяніе луны

Здсь на скамь! Мы сядемъ тутъ съ тобою,

И пусть въ нашъ слухъ летитъ издалека

Звукъ музыки, тишь безмятежной ночи —

Гармоніи прелестной проводникъ.

Сядь, Джессика. Смотри, какъ сводъ небесный

Весь выложенъ мильонами кружковъ

Изъ золота блестящаго. Межъ ними

Нтъ самаго малйшаго кружки,

Который бы не плъ, какъ ангелъ, вторя

Въ движеніи размренномъ своемъ

Божественнымъ аккордамъ херувимовъ.

Такою же гармоніею души

Безсмертныя исполнены, но мы

До той поры ее не можемъ слышать.

Пока душа безсмертная живетъ

Подъ грубою и тлнною одеждой.

Входятъ Музыканты.

0x01 graphic

Входятъ Музыканты.
Дйствіе V, сцена I.

ЛОРЕНЦО.

Эй, вы, сюда! Прервите гимномъ сонъ

Діаны, пусть прелестнйшіе звуки

Доносятся до вашей госпожи

И привлекутъ ее домой скоре. [Музыка.

ДЖЕССИКА.

Становится мн грустно всякій розъ,

Какъ музыку хорошую я слышу.

ЛОРЕНЦО.

Причина та, что духъ твой напряженъ.

Замть себ, когда несутся дико

Въ степяхъ стада, иль молодыхъ коней

Лихой табунъ: они безумно скачутъ,

Ревутъ и ржутъ, то кровь играетъ въ нихъ

Горячая. Но стоитъ имъ заслышать

Лишь звукъ трубы или иной какой

Звукъ музыки — какъ вкопаные станутъ

Мгновенно вс, и одичалый взглядъ

Подъ силою мелодіи прелестной

Въ смиреніе и кротость перейдетъ.

Вотъ отчего и говорятъ поэты,

Что пснями своими привлекалъ

Орфей деревья, волны и утесы,

Нтъ на земл живого существа

Столь жесткаго, крутого, адски-злого,

Чтобъ не могла хотя на часъ одинъ

Въ немъ музыка свершить переворота.

Кто музыки не носитъ самъ въ себ,

Кто холоденъ къ гармоніи прелестной,

Тотъ можетъ быть измнникомъ, лгуномъ,

Грабителемъ, души его движенья

Темны, какъ ночь, и, какъ эребъ, черна

Его пріязнь. Такому человку

Не довряй. Послушаемъ оркестръ.

Въ отдаленіи показываются Порція и Неррисса.

ПОРЦІЯ.

Вотъ этотъ свтъ горитъ въ моей пріемной.

Какъ далеко отъ маленькой свчи

Блеститъ огонь. Такъ въ извращенномъ мір

Блеститъ добро.

НЕРИССА.

При лунномъ свт мы

Не видли свчи.

ПОРЦІЯ.

Передъ сіяньемъ

Великой славы меркнетъ меньшій блескъ.

Пока король не явится — намстникъ

Сіяетъ такъ, какъ самъ король, когда жъ

Появится властитель — исчезаетъ

Величіе его, какъ ручеекъ

Теряется въ безмрномъ океан.

Чу, музыка!

НЕРИССА.

Да это вашъ оркестръ.

ПОРЦІЯ.

Все хорошо тогда бываетъ только,

Когда оно у мста. Звуки ихъ

Мн кажутся плнительне ночью,

Чмъ днемъ.

НЕРИССА.

Ну, да! имъ прелесть придаетъ

Безмолвіе ночное.

ПОРЦІЯ.

Крикъ вороны

И жаворонка пніе равны

Въ ушахъ того, кто съ равнымъ равнодушьемъ

Ихъ слушаетъ, и если бъ соловей

Плъ днемъ, когда гогочутъ громко гуси,

Считался бъ онъ такимъ же музыкантомъ,

Какъ и птухъ. Какъ много есть вещей,

Которыя тогда лишь получаютъ

И должную оцнку, и хвалу,

Когда даютъ ихъ вовремя. Но, тише!

Смотри, луна съ Эндиміономъ спитъ

И сонъ прервать не хочетъ!

[Музыка прекращается.

ЛОРЕНЦО.

Это голосъ

Синьоры Порціи, коль слуха, меня

Не обманулъ.

ПОРЦІЯ.

Меня онъ узнаетъ,

Какъ узнаетъ всегда слпой кукушку

По голосу противному.

ЛОРЕНЦО.

Привтъ

Сердечный вамъ, почтенная синьора!

ПОРЦІЯ.

Мы только что съ молитвы за успхъ

Своихъ мужей, надемся, что много

Мы помогли молитвой этой имъ.

Вернулись ли они домой?

ЛОРЕНЦО.

Покамстъ

Ихъ нтъ еще, но прискакалъ гонецъ

Съ извстіемъ, что дутъ.

ПОРЦІЯ.

Ну, Нерисса,

Ступай домой и прикажи слугамъ

Не говорить о томъ, что отлучались

Мы изъ дома. Объ этомъ же прошу

Васъ, Джессика, и васъ, Лоренцо, тоже.

[Слышенъ трубный звукъ.

ЛОРЕНЦО.

Недалеко супругъ вашъ: слышу я

Его трубу. Не бойтесь, мы, синьора,

Не болтуны.

ПОРЦІЯ.

Сегодняшняя ночь

На день больной, по моему, похожа —

Немного лишь блдне. Это день

Такой, какимъ бываетъ день безъ солнца.

Входятъ Бассаніо, Антоніо, Граціано и ихъ свита.

0x01 graphic

Порція и Нерисса.
‘Сегодняшняя ночь
‘На день больной, по моему, походитъ’.
Дйствіе V, сцена I.

БАССАНІО [Къ Порціи

Когда бы вы, синьора, въ т часы

Являлися, когда не свтитъ солнце —

Мы съ антиподами, конечно, день

Имли бы въ одно и то же время.

ПОРЦІЯ.

На блескъ огня желала бы всегда

Я походить блистаніемъ, но только

Не легкостью, вдь легкая жена

Такъ тяжела для мужа… эту тягость

Бассаніо не долженъ никогда

Испытывать. А, впрочемъ, все отъ Бога!

Привтствую въ владньи вашемъ васъ,

Мой господинъ.

БАССАНІО.

Благодарю, синьора,

Привтствуйте и друга моего.

Вотъ этотъ другъ, Антоніо, который

Меня навкъ безмрно обязалъ.

ПОРЦІЯ.

Вы всмъ ему обязаны, конечно,

Я слышала, что изъ-за васъ себя

Онъ заложила.

АНТОНІО.

Во всемъ онъ поквитался

Вполн со мной.

ПОРЦІЯ.

Отъ всей души, синьоръ,

Мы рады вамъ, но доказать вамъ это

Обязаны не на однихъ словахъ,

И потому словесную любезность

Я прекращу.

ГРАЦІАНО [разговаривавшій въ этовремя съ Нериссой

Луной, свтящей здсь.

Клянусь, что вы напрасно разсердились.

Поврьте мн, секретарю судьи

Я далъ его. Такъ близко это къ сердцу

Вы приняли, мой другъ, что, право, я

Хозяину кольца за то желалъ бы

Стать евнухомъ.

ПОРЦІЯ.

Ого, ужъ ссору вы

Затяли! изъ-за чего, скажите?

ГРАЦІАНО.

Изъ-за пустой вещицы золотой:

Изъ-за кольца, что получилъ въ подарокъ

Я отъ нея, былъ вырзанъ на немъ

Такой девизъ: ‘Люби меня и вчно

Не покидай’ — девизъ, который могъ

Идти ко мн на свт точно такъ же,

Какъ мастера ножоваго стихи

На лезвіи ножа.

НЕРИССА.

Да что толкуешь

О цнности и о девиз ты?

Когда теб кольцо я отдавала,

Ты клялся мн, что будетъ при теб

Оно всю жизнь, и даже въ гробъ съ гобою

Уляжется. Коли не для меня,

То ради клятвъ твоихъ многорчивыхъ

Ты долженъ бы не разставаться съ нимъ!

Секретарю судьи! Но я готова

Держать пари, что этотъ секретарь

Останется весь вкъ свой безбородымъ.

ГРАЦІАНО.

Нтъ, борода появится, когда

Мужчиною онъ станетъ.

НЕРИССА.

Да, конечно,

Коль женщина мужчиной можетъ стать.

ГРАЦІАНО.

Клянусь теб вотъ этою рукою,

Твое кольцо секретарю судьи

Я подарилъ — мальчишк молодому,

Съ тебя, никакъ не выше, ростомъ, онъ

Канючилъ такъ, молилъ такъ неотступно

Отдать ему въ награду за труды,

Что, право, я не могъ не согласиться.

ПОРЦІЯ.

Признаться вамъ по совсти, достойны

Упрека вы за то, что такъ легко

Ршились разлучиться съ первымъ даромъ

Своей жены: вдь къ пальцу оту вещь

Вы клятвами навки прикрпили

И къ тлу приковали вы ее

Присягою быть врнымъ. Другу сердца

Я отдала свой перстень и его

Заставила поклясться, что до гроба

Не сниметъ онъ его. Мой милый другъ

Здсь налицо, и за него готова

Я присягнуть, что перстень тотъ отдать

Иль снять его съ руки за вс земныя

Сокровища не согласится онъ.

Да, слишкомъ вы жестоко огорчили

Свою жену, случись такая вещь

Со мной, съ ума сошла бы я наврно.

БАССАНІО [къ сторону

Ужъ лучше бы мн было руку всю

Себ отсчь и присягнуть, что въ битв

За то кольцо я потерялъ ее.

ГРАЦІАНО.

Бассаніо, синьора, тоже отдалъ

Кольцо судь, который попросилъ

Его о томъ, и въ самомъ дл стоилъ

Вполн такой награды. А за нимъ

Его писецъ — мальчишка, съ письмоводствомъ

Возившійся, столъ у меня просить

Мое кольцо, и ни слуга, ни баринъ

Другихъ вещей не соглашались брать.

Какое же кольцо вы подарили?

ПОРЦІЯ [къ Бассаніо

Надюсь, что не мое.

БАССАНІО.

Когда бъ

Къ проступку могъ я ложь прибавить, сталъ бы

Я отрицать, но видите — кольца

На пальц нтъ: оно со мной разсталось.

0x01 graphic

Торговое судно Антоніо, (стр. 169).
Дйствіе V, сцена I.

ПОРЦІЯ.

Такъ, значитъ, нтъ и врности уже

У васъ въ душ фальшивой. Богъ свидтель,

Что не взойду на ваше ложе я,

Пока кольца на васъ не буду видть.

НЕРИССА [къ Граціано

И я, пока мое кольцо опять

Не будетъ здсь, къ вамъ не взойду на ложе.

БАССАНІО.

Другъ Порція, когда бы знали вы,

Кому кольцо я далъ, когда бъ вы знали,

Изъ-за кого я далъ кольцо, когда бъ

Вы поняли, за что кольцо я отдалъ,

Какъ не хотлъ разстаться я съ кольцомъ,

Но долженъ былъ, затмъ что не хотли

Взять ничего другого, какъ кольцо:

Смягчили бъ вы негодованье ваше.

ПОРЦІЯ.

Знай вы, синьоръ, достоинства кольца,

Знай вы, хотя на половину цну

Той женщины, что вамъ дала кольцо,

Знай вы, что вамъ и честь повелвала

Хранить кольцо, — вы бъ никому кольцо

Не отдали. Вдь, еслибъ вы хотли

Съ горячностью отстаивать его,

Нашелся ли бъ настолько сумасшедшій,

Чтобъ требовать настойчиво предметъ,

Считаемый святынею? Нерисса

Сказала мн, что думать я должно:

Будь я — не я, коли кольца не дали

Вы женщин.

БАССАНІО.

Нтъ, честію клянусь,

Клянусь душой — не женщин, синьора,

Я далъ его, а мудрому судь,

Онъ не хотлъ три тысячи червонцевъ

Взять у меня и только о кольц

Просилъ. Сперва я отвчалъ отказомъ,

И онъ ушелъ съ- негодованьемъ — онъ,

Которому спасеньемъ жизни друга

Обязанъ я. Что было длать мн,

Прекрасная синьора! Поневол

Я долженъ былъ послать ему кольцо,

Приличья долгъ и стыдъ меня томили,

И честь моя взывала, чтобъ ее

Не пачкалъ я неблагодарнымъ дломъ.

Простите мн, великодушный другъ,

Священными свтилами ночными

Клянусь, когда бъ вы были тамъ со мной,

То сами бы наврно попросили,

Чтобъ доктору достойному кольцо

Я подарилъ.

ПОРЦІЯ.

Пускай же этотъ докторъ

На мой порогъ не всходитъ никогда,

Ужъ такъ какъ онъ владетъ этимъ перстнемъ,

Любимымъ мной, который вы клялись

Беречь, какъ знакъ любви ко мн, то съ вами

Я щедростью хочу сравниться. Да,

Ему ни въ чемъ, чмъ только я владю,

Отказывать не буду съ этихъ поръ —

Ни въ чемъ, хотя бъ мое то было тло,

Иль брачный одръ супруга моего.

Я съ нимъ сойдусь — за это поручиться

Вполн могу, совтую всегда

Вамъ дома спать, смотрть за мной, какъ Аргусъ,

А чуть меня оставите одну,

Клянуся вамъ своею честью — честью,

Которая еще при мн теперь,

Я доктору свое открою ложе.

НЕРИССА [Граціано

А я — писцу его, и потому

Подумайте объ этомъ, оставляя

Меня одну подъ собственный надзоръ.

ГРАЦІАНО.

Ну, хорошо, но только пусть мн въ руки

Писецъ не попадается — не то

Его перо я разомъ уничтожу.

АНТОНІО.

Къ несчастью, я предметъ всхъ этихъ ссоръ.

ПОРЦІЯ.

Пусть это васъ, синьоръ, не огорчаетъ,

Мы, все-таки, душевно рады вамъ.

БАССАНІО.

Другъ Порція, невольную обиду

Простите мн, въ присутствіи друзей,

Стоящихъ здсь, клянусь теб твоими

Прекрасными глазами, гд себя

Я вижу самъ…

ПОРЦІЯ.

Замтьте-ка: въ обоихъ

Моихъ глазахъ онъ видитъ самъ себя

Вдвойн — итакъ по разу въ каждомъ глаз.

Клянитесь же вы двойственной душой —

Довріе внушитъ такая клятва.

БАССАНІО.

Но выслушай, прощенья за вину

Мою прошу, и всей душой клянуся,

Что съ этихъ поръ я буду сохранять

Обты вс всегда ненарушимо.

АНТОНІО [Порціи

Я отдавалъ для счастія его

Себя въ залогъ, и поплатился бъ тломъ

Наврно я безъ помощи того,

Кому вашъ мужъ далъ перстень. Снова смло

Я душу дамъ въ залогъ того, что онъ

Умышленно впередъ не провинится

Въ неврности.

ПОРЦІЯ [снимая съ руки кольцо

Итакъ, вы за него

Мн будете порукой. Дайте это

Кольцо ему, но съ просьбой, чтобъ его

Онъ сохранялъ старательнй и лучше,

Чмъ первое.

АНТОНІО.

Возьмите же кольцо,

Бассаніо, и поклянитесь вчно

Его хранить.

БАССАНІО.

Свидтель Богъ, оно —

То самое, что доктору я отдалъ.

ПОРЦІЯ.

До онъ-то мн и передалъ его.

Бассаніо, простите: этотъ перстень

Мн подаренъ за то, что ложе сна

Я съ докторомъ ученымъ раздлила.

0x01 graphic

Лоренцо, Джессика, Антоніо, Порція, Бассаніо, Нерисса и Граціано.
Свадебный пиръ.
Дйствіе V, сцена I.

НЕРИССА [Граціано

И ты меня, мой миленькій, прости,

Писецъ судьи, мальчишка этотъ скверный,

Вчерашній день, за это вотъ кольцо,

Спалъ у меня.

ГРАЦІАНО.

Кой чортъ! да разв лтомъ,

Когда совсмъ дороги хороши,

Есть надобность чинить ихъ? Неужели,

Еще роговъ не заслуживши, мы

Ужъ сдлались рогатыми.

ПОРЦІЯ.

Прошу васъ

Не говорить такъ грубо. Вс вы здсь

Изумлены. Вотъ вамъ письмо, прочтите

Его въ часы свободные, оно

Изъ Падуи, отъ доктора Белларьо.

Вы изъ него узнаете, что я

Была судьей. Нерисса же — судейскимъ

Секретаремъ. Лоренцо будетъ вамъ

Свидтелемъ, что я вослдъ за вами

Ухала и только что домой

Вернулася: еще и не входила

Я въ комнаты. Антоніо, привтъ

Душевный вамъ, извстія такія

Я припасла для васъ, какихъ совсмъ

Не ждете вы, вотъ вамъ письмо — прочтите

Его скорй: оно васъ извститъ,

Что ваши корабли съ богатымъ грузомъ

Въ нашъ портъ пришли. Я не открою вамъ,

Благодаря какой, довольно странной,

Случайности оно въ моихъ рукахъ.

АНТОНІО.

Я онмлъ.

БАССАНІО.

Какъ! были вы судьею,

И не узналъ я васъ?

ГРАЦІАНО.

Какъ! были вы

Его писцомъ, желающимъ рога

Приставить мн?

БАССАНІО.

Прелестный докторъ мой,

Вы будете длить со мною ложе,

Въ отсутствіи жъ моемъ, съ моей женой

Спать будете.

АНТОНІО.

Прекрасная синьора,

Вы дали мн и жизнь, и средство жить:

Здсь я прочелъ за врное, что въ гавань

Мои суда приплыли.

ПОРЦІЯ.

Ну, вы какъ

Живете здсь, Лоренцо? Мой писецъ

Привезъ и вамъ хорошія извстья.

НЕРИССА.

Дйствительно — и даромъ ихъ отдамъ.

Вотъ здсь для васъ и Джессики, смотрите,

Формальный актъ, которымъ жидъ-богачъ

Вамъ отдаетъ по смерти все, чмъ только

Владетъ онъ.

ЛОРЕНЦО.

Людей голодныхъ путь

Усыпали вы манною небесной,

Прекрасная синьора.

ПОРЦІЯ.

Начало

Уже свтать, о я могу ручаться,

Что вы еще не знаете вполн

Подробностей случившагося. Въ з0мокъ

Пойдемте же, и тамъ вольны вы насъ

Вопросами засыпать — мы отвты

На все дадимъ, какъ слдуетъ.

ГРАЦІАНО.

Быть такъ!

И вотъ вопросъ вамъ первый, на который

Нерисса мн подъ клятвой дать отвтъ

Обязана: чего ей хочется сильне —

До завтра ль на ногахъ стоять, или скоре

Идти въ постель теперь, до наступленья дня

За часъ иль два? А что касается меня,

Когда бъ теперь былъ день, я — сознаюсь въ томъ смло —

Желалъ бы, чтобъ скорй погасъ онъ и стемнло,

И спать бы я пошелъ съ секретаремъ судьи.

Отнын посвящу заботы вс мои,

Чтобъ пуще всхъ вещей, насколько хватитъ силы,

Хранить кольцо моей Нериссы до могилы.

ПРИМЧАНІЯ КЪ ШЕЙЛОКУ.

Дйствіе I, сцена I, стр. 6.

Корабль Саларино въ подлинник названъ ‘Andrew’ въ честь знаменитаго генуэзскаго капитана Андреа Доріа.

Дйствіе I, сцена та же, стр. 7.

Антоніо говоритъ:

….Я очень благодаренъ

Своей судьб.

Онъ поступилъ неосторожно, довривъ случаю все свое имущество разомъ. Хотя онъ отправилъ свои товары не на одномъ корабл и не въ одну и ту же гавань, тмъ не мене грустное настроеніе Антоніо находилось въ связи съ тмъ обстоятельствомъ, что все его состояніе было вврено морю, нежеланіе купца сознаться въ этомъ было основано на томъ, что онъ самъ не можетъ допустить, что, отправивъ свои товары на нсколькихъ корабляхъ по различнымъ направленіямъ, онъ рискуетъ большими денежными потерями.

Тамъ же.

Римскій богъ Янусъ олицетворялъ собой божество года и изображался съ двумя лицами, смотрвшими въ противоположныя стороны. Авторъ намекаетъ здсь на старинныя двуличныя изображенія: на нихъ одно лицо имло серьезное и безстрастное выраженіе, а другое насмшливое. Напримръ, Панъ изображался вмст съ Вакхомъ, или Сатурнъ съ Аполлономъ.

Дйствіе I, сцена та же, стр. 8.

Саларино дальше говорить:

Одинъ — гляди — все щурится и все

Хохочетъ, точно попугаи, заслышавъ

Волынки звукъ…

Т. е. хохочетъ такъ же безсмысленно, какъ попугаи, которые кричатъ, подражая звуку волынки.

Тамъ же.

Несторъ, одинъ изъ героевъ Иліады Гомера и Троила и Крессиды Шекспира, былъ царемъ Пилоса и славился своимъ преклоннымъ возрастомъ, мудростью и серьезностью.

Дйствіе I, сцена та же, стр. 9.

Антоніо говоритъ:

Я этотъ міръ считаю

Лишь тмъ, что есть на самомъ дл онъ:

Подмостками, гд роль играть вс люди

Обязаны…

Любимое сравненіе Шекспира, боле подробно эта мысль развита въ комедіи: ‘Какъ вамъ это понравится’ (дйствіе II, сцена VII):

Міръ — театръ,

Въ немъ женщины, мужчины, вс — актеры,

У каждаго есть входъ и выходъ свой,

И человкъ одинъ и тотъ же роли

Различныя играетъ въ пьес, гд

Семь дйствій есть, и т. д.

Тамъ же.

Граціано говорилъ:

Такъ мн ужъ вы позвольте

Взять роль шута.

Шутъ былъ всегда однимъ изъ неизбжныхъ дйствующихъ лицъ въ старинныхъ фарсахъ.

Дйствіе I, сцена та же, стр. 10.

….И ужъ когда я губы раскрываю,

Тогда молчать обязанъ каждый песъ.

Т. е. пусть грубость и невжество молчатъ, пусть никто не сметъ грубо и невжественно противорчить и мшать мн.

Граціано говоритъ:

Увренъ я — ршись они немного

Заговорить — ихъ слушатели вс

Терзались бы, необходимость видя

Болванами назвать собратьевъ…

Въ оригинал: ‘would almost damn those ears’. Ссылка на Новый Завтъ, Ев. Матвя, глава V, стр. 22:

‘А кто скажетъ брату своему: рака, подлежитъ верховному суду, кто же скажетъ безсовстный. подлежитъ геенн огненной’.

Дйствіе I, сцена та же, стр. 11.

Безмолвіе — одно изъ качествъ важныхъ:

Въ копченыхъ языкахъ и двахъ непродажныхъ.

Т. е. такихъ, которыя не имютъ много шансовъ на замужество. Молчаливость, которую такъ рдко можно найти у женщинъ, могла бы сдлать двушку привлекательной.

Дйствіе I, сцена I, стр. 12.

Антоніо спрашиваетъ:

Кто дама та, которой покланяться

Вы поклялись…

Въ подлинник: съ которой вы поклялись идти на богомолье.

Дйствіе I, сцена I, стр. 14.

Порція, дочь Катона Утическаго, была жена Марка Брута, главы заговорщиковъ, отъ руки которыхъ погибъ Юлій Цезарь.

‘….Какъ солнце блещутъ кудри’.

Это сказано, вроятно, для того, чтобы сдлать, въ лиц Порціи, комплиментъ королев Елизавет, у которой были рыжіе волосы.

Тамъ же.

Шекспиръ нашелъ названіе Бельмонта въ одномъ изъ старинныхъ преданій, но едва ли можно предположить, что онъ подразумвалъ здсь какое-нибудь опредленное мсто. Повидимому (дйствіе I, сц. 4), Бельмонтъ находился приблизительно миляхъ въ двадцати отъ Венеціи. Такъ какъ въ древнихъ сказаніяхъ Бельмонтъ названъ морскимъ портомъ, то мы можемъ сдлать догадку, что онъ былъ расположенъ на берегу моря на юго-западъ отъ Венеціи.

Дйствіе I, сцена II, стр. 18.

Порція говорить о принц Неаполитанскомъ, что онъ вчно хвастается своими лошадьми: Неаполитанцы были вообще прекрасными кавалеристами.

Нерисса, перечисляя жениховъ Порціи, упоминаетъ о граф Палатинскомъ. Званіе графа Палатинскаго еще со временъ среднихъ вковъ носили многіе магнаты въ Европ, хотя и считалось, что оно принадлежитъ исключительно пфальцграфу на Рейн. Шекспиръ скоре всего имлъ въ виду польскаго графа Альберта Аляска, постившаго въ 1583 г. дворъ Елизаветы. Этому графу Палатинскому былъ оказанъ очень почетный пріемъ, онъ былъ извстенъ своимъ веселымъ образомъ жизни и расточительностью. Посщеніе имъ Англіи и подало Шекспиру мысль назвать одного изъ жениховъ Порціи графомъ Палатинскимъ.

Порція говоритъ про графа Палатинскаго, что онъ ‘въ староста, пожалуй, сдлается плачущимъ философомъ’. Большою извстностью пользовались въ древнее время два философа съ противоположными взглядами на міръ: одинъ, Гераклитъ, былъ прозванъ ‘плачущимъ философомъ’ за то, что скорблъ о людскомъ безуміи, а Демокритъ — ‘смющимся философомъ’ — за то, что смялся надъ безуміемъ людей.

Дйствіе I, сцена II, стр. 20.

Сивиллы были, по преданію, вдохновенныя женщины, которыя открывали людямъ волю Неба. Въ классическомъ мір были извстны имена многихъ сивиллъ, но самая извстная изъ нихъ, о которой упоминаетъ Порція, была Кумекая сивилла, пророчествовавшая въ Италіи, въ г. Кумахъ. Когда влюбленный въ нее Аполлонъ общалъ ей исполнить все, о чемъ бы она ни попросила, она пожелала прожить столько времени, сколько держала песчинокъ въ рук. Она прожила дйствительно очень долго, не переставая сожалть, что не подумала попросить Аполлона позволить ей остаться кром того вчно молодой и красивой.

Дйствія I, сцена III, стр. 22.

Шейлокъ:

‘Три тысячи червонцевъ? Хорошо’.

Червонецъ, ‘дукатъ’ — венеціанская монета, золотая и серебряная. Золотой дукатъ стоилъ около 5 руб. на наши деньги, серебряный около 2 руб. Двойные червонцы тоже чеканились въ Венеціи. Ср. Дйствіе И, сцена VIII, стр. 69.

Дйствіе I, сцена III, стр. 23.

Триполисъ было старинное названіе Триполи, Сирійскаго города у Средиземнаго моря.

До открытія пути въ Индію мимо мыса Доброй Надежды, Венеція пользовалась монополіей торговли съ Индіей.

Ріальто прежде называлось Isola del rivo alto,— островъ съ крутыми берегами. Морской рукавъ, омывавшій его берега, образовывалъ каналъ достаточной глубины, такъ что тамъ могли стоять на якор довольно большія грузовыя суда. Ріальто назывался также мостъ, соединявшій островъ съ кварталомъ Св. Марка, мостъ сооруженъ въ 1591 г., но раньше Ріальто называлась биржа, выстроенная на этомъ остров. Ее то и имлъ въ виду Шейлокъ.

Дйствіе II, сцена I, стр. 36.

Софи — титулъ персидскаго шаха.

Дальше принцъ Марокскій говорить, что своей саблей онъ выигралъ три сраженія султану Солиману Великолпному, царствовавшему отъ 1520—1566, т. е. нсколько позже по сравненію съ изображаемой здсь эпохой.

Тамъ же.

Лихасъ былъ слуга, принесшій Геркулесу отъ Деяниры, его жены, платье, пропитанное ядомъ. Геркулесъ размозжилъ Лихаса объ утесъ. Слдуя Овидію, Шекспиръ называетъ Геркулеса то этимъ именемъ, то Алкидомъ.

Дйствіе II, сцена II, стр. 38.

Слово Gobbo значить по-итальянски горбатый, но это не уполномачиваеть насъ предполагать, что Шекспиръ хотлъ выставить Ланчелота или стараго Гоббо горбатыми.

Дйствіе II, сцена II, стр. 40.

Ланчелотъ упоминаетъ о ‘вол трехъ сестеръ’, благодаря которымъ будто бы умеръ синьоръ Ланчелотъ. Въ классической миологіи были извстны три Парки: Клото, Лахезисъ и Атропосъ.

Дйствіе II, сцена II, стр. 42.

Гоббо говорить:

…Господи! Какая борода у тебя выросла.

По преданію, сохранившемуся на англійской сцен, Ланчелотъ становится на колни передъ отцомъ спиною къ нему. Поэтому слпой Гоббо, ощупывая волосы на голов Ланчелота, принимаетъ ихъ за бороду.

Дйствіе II, сцена II, стр. 45.

Ланчелотъ говоритъ:

Старая пословица, синьоръ, отлично раздлилась на-двоо между моимъ хозяиномъ Шейлокомъ и вами: у васъ милость Божія, а у него — деньги.

Старая англійская пословица, о которой упоминаетъ Ланчелотъ гласитъ: ‘Милость Божія лучше богатства’.

Дйствіе II, сцена II, стр. 47.

Бассаніо совтуетъ Граціано:

….въ духъ свой кипяченый

Воздержности холодныхъ капель влей.

См. въ Гамлет, III, 4:

‘Залей огонь недуга росой терпнія’.

Дйствіе II, сцена III, стр. 49.

Ланчелотъ говоритъ:

‘…если какой-нибудь христіанинъ не смошенничаетъ, чтобы завладть тобою’.

По другой версіи англійскаго текста, именно 2-го изданія сочиненій Шекспира in folio, слова Ланчелота имютъ такой смыслъ: …если какой-нибудь христіанинъ не смошенничалъ (did not play the knave) и зачалъ (get) тебя. Get значитъ ‘завладть’, но часто употребляется въ смысл ‘beget’ — зачать. Но этой послдней версіи Ланчелоть сомнвается въ томъ, что Шейлокъ дйствительно отецъ Джессики, и считаетъ ее полухристіанскаго происхожденія.

Дйствіе II, сцена V, стр. 56.

Шейлокъ: …иль мерзкій пискъ искривленной трубы…

Cornetto curvo называлась у итальянцевъ маленькая флейта съ загнутымъ концомъ (‘тростью’).

Тамъ же.

Ланчелотъ:

Пройдетъ христіанинъ, синьора,

Достойный еврейскаго взора.

Worth a Jew’s eye — во времена Шекспира была общеупотребительная поговорка для обозначенія предмета очень высокой цнности.

Тамъ же.

Шейлокъ: Что этотъ шутъ изъ племени Агари

Сказалъ теб?

Когда Магометъ длалъ попытки привлечь въ себ многочисленныхъ евреевъ, жившихъ въ Аравіи, они отказались признавать пророкомъ потомка рабыни Агари. Шейлокъ назвалъ такъ Ланчелота, потому что тотъ былъ не еврей по происхожденію и находился у него въ услуженіи.

Дйшвіе II, сцена VI, стр. 58.

Саларино говоритъ о голубяхъ Венеры, потому что Венера съ своимъ сыномъ Купидономъ изображалась сидящей въ колесниц, которую везли голуби.

Дйствіе II, сцена VII, стр. 64.

Принцъ Марокскій спрашиваетъ:

….Ты, серебро,

Что говоришь своимъ невиннымъ цвтомъ?—

Здсь намекъ на серебряную луну, эмблему непорочности, такъ какъ луну часто отождествляли съ двственницей Діаной.

Дйствіе II, сцена VII, стр. 65.

Гирканія — длинная полоса земли въ Азіи, на юго-востокъ отъ Каспійскаго моря, гд водилось много тигровъ. Ср. Гамлетъ, дйствіе II, сцена II и 3-я часть, Генрихъ VI, дйствіе I, сцена IV.

Дйствіе II, сцена та же, стр. 66.

Принцъ Марокскій говоритъ, что серебро въ десять разъ дешевле золота. Такова была стоимость его до открытія Америки. Монета, на которой былъ изображенъ ликъ архангела Михаила, была одно время въ ходу въ Англіи и содержала десять шиллинговъ.

Дйствіе III, сцена I, стр. 81.

Гудвинскіе пески находились противъ береговъ графства Кентъ въ Англіи. По преданію, здсь былъ когда-то островъ, принадлежавшій Гудвину, графу Кентскому, но въ 1097 г. море уничтожило его государство. Говорятъ, что эти пески имли свойство притягивать и поглощать все такъ, что самый большой корабль, попавшій сюда, въ нсколько дней совершенно исчезалъ подъ ними.

Тамъ же.

Саланіо: …она лгала хуже всхъ кумушекъ, которыя грызутъ пряники.

У Шекспира ginger — инбирь, въ его время пристрастіе къ инбирю считалось характерной чертой старыхъ женщинъ. Ср. ‘Мра за мру’ дйствіе IV, сцена III: ‘Тогда не было большого спроса на инбирь потому что старухи вс перемерли’.

Дйствіе III, сцена I, стр. 86.

Бирюза, по мннію нкоторыхъ, обладала свойствомъ намнялъ свой цвтъ, когда ея обладателю грозило какое-нибудь несчастье, она теряла будто бы свой блескъ, когда лицо, носившее ее, заболвало или испытывало какія нибудь огорченія, мало того, она будто бы обладала таннствениной силой примирять поссорившихся друзей и длать любовь долговчной. Шейлокъ говорить, что ему подарила эту бирюзу Лія, когда онъ былъ еще холостымъ, чтобы показать этимъ, какъ онъ дорожитъ этимъ камнемъ и какъ долго хранитъ его.

Дйствіе III, сцена II, стр. 91.

Порція говорить про Бассаніо:

Вотъ онъ идетъ — не меньше величаво,

Но съ большею любовью, чмъ Алкидъ,

Когда изъ рукъ чудовища морского

Освободилъ онъ двственную дань,

Заплаченную Троею скорбящей.—

Молодой Геркулесъ спасъ дву Гезіону, которую Троя должна была отдать морскому чудовищу въ возмездіе за обиду, нанесенную Нептуну Лаомедонтомъ, троянскимъ царемъ. Нептунъ грозилъ въ противномъ случа уничтожить Трою наводненіемъ. Гезіона (какъ и Андромеда, освобожденная Персеемъ) была прикована къ утесу на берегу моря. Геркулесъ не выказалъ особаго великодушія, спасая Гезіону, такъ какъ въ награду попросилъ у ея отца пару дорогихъ коней.

Дйствіе III, сцена II, стр. 93.

Бассаніо говоритъ, что золотистые кудри красавицы часто бываютъ ‘достояніемъ уже второй головки’:

черенъ тотъ

Что ихъ родилъ, давно лежитъ въ могил.

Въ своемъ 69-мъ сонет Шекспиръ проводить ту же мысль:

….Когда, отдавъ тла прожорливой могил,

Не срзывали косъ съ головокъ золотыхъ,

Чтобъ на чел другихъ он вторично жили,

И пукъ чужихъ волосъ не радовалъ другихъ?

Дйствіе III, сцена II, стр. 94.

Порція говорить про ревность, что у нея ‘зеленые глаза’. Въ Отелло (д. III, сц. 3) ревность названа ‘чудовищемъ съ зелеными глазами’.

Дйствіе III, сцена II, стр. 100.

Граціано называетъ Антоніо ‘царственнымъ купцомъ’. Это прозвище давалось въ Венеціи тмъ купцамъ, которые получили отъ республики разршеніе завладть островами въ Греческомъ Архипелаг. Царственные купцы управляли своими владніями самостоятельно, а не именемъ венеціанскаго правительства, признавая вмст съ тмъ верховную власть республики. Такое же прозвище получилъ современникъ Шекспира, сэръ Томасъ Грешамъ, прозванный такъ за свое богатство и щедрость и отчасти, можетъ быть, за то вниманіе, которое ему оказывала королева Елизавета, часто совтовавшаяся съ нимъ о коммерческихъ длахъ.

Дйствіе III, сцена II1, стр. 108.

Антоніо говорить:

Не властенъ дожъ законы нарушать

И отнимать у чужеземцевъ льготы,

Что имъ у насъ въ Венеціи даны.

Многіе англичане, побывавшіе въ Венеціи въ царствованіе Елизаветы, свидтельствуютъ о широко развитой торговл республики съ различными странами и о безпристрастіи ея суда и администраціи.

Дйствіе III, сцена IV, стр. 113.

Порція говорить Нерисс, что она ей все объяснить ‘въ карет’. Это анахронизмъ, вольность, которая не разъ встрчается у Шекспира, кареты въ его время только недавно были введены въ употребленіе. Офелія въ ‘Гамлет’ также велитъ подавать свою карету.

Дйствіе III, сцена V, стр. 113.

Ланчелоть упоминаетъ о Сцилл и Харибд. Сцилла была опасный утесъ на берегу Италіи, напротивъ нея лежала Харибда, также подводный утесъ, находившійся около Мессины на Сицилійскомъ берегу. Филиппъ Гальтье, поэтъ, писавшій на латинскомъ язык, выразилъ опасность, которой подвергались люди, попадавшіе между этими двумя утесами, въ слдующемъ изреченіи: ‘Incidit in Scyllam cupiens vitare Charybdim (кто хочетъ избгнуть Харибды, попадаетъ въ Сциллу).

Дйствіе IV, сцена I, стр. 133—134.

Шейлокъ: … иной, волынки звукъ

Заслышавши случайно передъ носокъ,

Никакъ мочи не можетъ удержать.

Скалигеръ упоминаетъ въ своемъ сочиненіи Exotieae Excreitationes 1555) о такомъ же воздйствіи звуковъ лиры на одного гасконскаго графа. Въ сочиненіи Pierre le Loyer, переведенномъ на англійскій языкъ въ 1605 г. подъ заглавіемъ Treatise of Specters, тмъ же объясняется отвращеніе одного девонширскаго барона къ волынкамъ.

Дйствіе IV, сцта 1, стр. 144.

Граціано: Къ крещенію два крестные отца

Тебя сведутъ. Будь я твоимъ судьею,

Я бъ, врно, далъ теб не пару ихъ,

А дюжину…

Т. е. двнадцать присяжныхъ въ уголовномъ суд,

…чтобъ не къ святой купели

А къ вислиц проводить тебя.

Дйствіе V, сцена I, стр. 153.

Лоренцо говоритъ:

‘Въ такую ночь, я думаю, Троилъ

Со вздохами всходилъ на стны Троя…

Троилъ былъ сынъ Троянскаго царя Пріама. Шекспиръ въ свое, трагикомедіи ‘Троилъ и Крессида’ сдлалъ Крессиду дочерью предсказателя Калхаса. Но ея имя не упоминается въ древней исторіи Чосеръ, англійскій поэтъ 14 в., изображаетъ въ своемъ ‘Троил и Крессид’ царскаго сына стоящимъ на Троянскихъ стнахъ и озабоченно ожидающимъ прибытія Крессиды.

Тамъ же.

Всмъ извстна исторія двухъ влюбленныхъ вавилонянъ, Пирама и Тизбы. Овидій разсказываетъ, что Тизба при свт луны увидала вдали львицу и въ ужас убжала. Въ сСн въ лтнюю ночь’ встрчается интермедія, основанная на этомъ сказаніи.

Несчастная Карагенская царица Дидона умертвила себя вслдствіе отъзда Энея. Разсказъ объ этомъ находится въ IV книг Энеиды Вергилія. То, что говоритъ здсь о ней Шекспиръ, несогласно съ свдніями, которыя мы находимъ у Вергилія. Дидона отправила пословъ къ сестр, умоляя Энея вернуться.

Медея (стр. 132) была извстная волшебница, дочь Аэта, царя Колхиды. Она влюбилась въ Язона, помогла ему захватить золотое руно и убжала съ нимъ въ Грецію, гд скоимъ колдовствомъ вернула старику Эзону, отцу Язона, молодость. Овидій разсказываетъ, что она ему выпустила кровь изъ жилъ и влила туда сокъ травъ. Древніе ботаники, а также суеврные люди во вс времена приписывали замчательныя свойства травамъ, набраннымъ въ извстные фазисы луны и въ извстные часы ночи. Въ Confessio Amantis, сочиненіи одного стариннаго автора Гоуера, есть великолпное описаніе, какъ Медея въ полночь ходила набирать травъ, необходимыхъ ей для колдовства.

Дйствіе V, сцена 7, стр. 157.

Лоренцо говоритъ:

….Смотри, какъ сводъ небесный

Весь выложенъ мильонами кружковъ

Изъ золота блестящаго. Межъ ними

Нтъ самаго малйшаго кружка,

Который бы не плъ, какъ ангелъ, вторя

Въ движеніи размренномъ своемъ

Божественнымъ аккордамъ херувимовъ.

Здсь авторъ намекаетъ на древнее ученіе о томъ, что при своемъ быстромъ движеніи планеты будто бы производятъ вс вмст музыкальные звуки, которые слишкомъ громки и постоянны для того, чтобы человческій слухъ могъ различить ихъ.

Шекспиръ

ВЕНЕЦІАНСКІЙ КУПЕЦЪ

ДЙСТВІЕ ПЕРВОЕ.

ДЙСТВІЕ ВТОРОЕ.

ДЙСТВІЕ ТРЕТЬЕ.

ДЙСТВІЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

ДЙСТВІЕ ПЯТОЕ.

ПРИМЧАНІЯ КЪ ШЕЙЛОКУ.

Читайте также: