Великий почин, Ленин Владимир Ильич, Год: 1919 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 23 минут(ы)

Владимир Ильич Ленин.
Великий почин

(О героизме рабочих в тылу. По поводу ‘коммунистических субботников’)

Печать сообщает много примеров героизма красноармейцев. Рабочие и крестьяне в борьбе с колчаковцами, деникинцами и другими войсками помещиков и капиталистов проявляют нередко чудеса храбрости и выносливости, отстаивая завоевания социалистической революции. Медленно и трудно идет изживание партизанщины, преодоление усталости и распущенности, но оно идет вперед несмотря ни на что. Героизм трудящихся масс, сознательно приносящих жертвы делу победы социализма, вот что является основой новой, товарищеской дисциплины в Красной Армии, ее возрождения, укрепления, роста.

Не меньшего внимания заслуживает героизм рабочих в тылу. Прямо-таки гигантское значение в этом отношении имеет устройство рабочими, по их собственному почину, коммунистических субботников. Видимо, это только еще начало, но это начало необыкновенно большой важности. Это — начало переворота, более трудного, более существенного, более коренного, более решающего, чем свержение буржуазии, ибо это — победа над собственной косностью, распущенностью, мелкобуржуазным эгоизмом, над этими привычками, которые проклятый капитализм оставил в наследство рабочему и крестьянину. Когда эта победа будет закреплена, тогда и только тогда новая общественная дисциплина, социалистическая дисциплина будет создана, тогда и только тогда возврат назад, к капитализму, станет невозможным, коммунизм сделается действительно непобедимым.

‘Правда’ от 17 мая поместила статью тов. А. Ж. ‘Работа по-революционному (Коммунистическая суббота)’. Эта статья так важна, что мы воспроизведем ее полностью:

Работа по-революционному
(Коммунистическая суббота)

Письмо ЦК РКП о работе по-революционному дало сильный толчок коммунистическим организациям и коммунистам. Общий подъем направил многих коммунистов-железнодорожников на фронт, но большинству их нельзя было оставить ответственные посты и отыскать новые способы для работы по-революционному. Сведения с мест о медлительности работы по мобилизации и канцелярская волокита заставили подрайон Московско-Казанской железной дороги обратить внимание на механизм железнодорожного хозяйства. Оказалось, что по недостатку рабочей силы и слабой интенсивности труда задерживаются срочные заказы и спешный ремонт паровозов. 7 мая на общем собрании коммунистов и сочувствующих подрайона Московско-Казанской дороги был поставлен вопрос о переходе от слов о содействии победе над Колчаком к делу. Вынесенное предложение гласило:

‘Ввиду тяжелого внутреннего и внешнего положения, для перевеса над классовым врагом коммунисты и сочувствующие вновь должны пришпорить себя и вырвать из своего отдыха еще час работы, т. е. увеличить свой рабочий день на час, суммировать его и в субботу сразу отработать 6 часов физическим трудом, дабы произвести немедленно реальную ценность. Считая, что коммунисты не должны щадить своего здоровья и жизни для завоеваний революции — работу производить бесплатно. Коммунистическую субботу ввести во всем подрайоне до полной победы над Колчаком’.

После некоторых колебаний это предложение было принято единогласно.

В субботу, 10 мая, в 6 часов вечера, как солдаты, явились коммунисты и сочувствующие на работу, построились в ряды и без толкотни были разведены мастерами по местам.

Результаты работы по-революционному налицо. Прилагаемая сводка указывает предприятия и характер работы.

Место работы Наименование работ Количество рабочих Количество часов Произведенная работа Един. времени Итого Москва. Главные паровозные мастерские. Погрузка материалов для линии, приспособлений для ремонта паровозов и вагонных частей в Перово — Муром — Алатырь и Сызрань. 48 5 240 Погружено 7500 п., разгружено 1800 п. 21 3 63 5 4 20 Москва. Депо пассажирское. Сложный текущий ремонт паровозов. 26 5 130 В общем сделано ремонта на 11/2 паровоза. Москва. Сортировочная. Текущий ремонт паровозов. 24 6 144 Выпущено 2 паровоза и у 4-х разобраны ремонтируемые части. Москва. Вагонный отдел. Текущий ремонт классных вагонов. 12 6 72 2 вагона 3-го класса. ‘Перово’. Главные вагонные мастерские. Ремонт вагонов и малый ремонт в субботу, 46 5 230 12 крытых товарных и 2 платформы. воскресенье. 23 5 115 Итого 205 … 1014 В общем выпущено 4 паровоза, 16 вагонов и разгружено и нагружено 9 300 пудов.

Общая стоимость работы по нормальной оплате 5000 тыс. рублей, сверхурочной в 11/2 раза больше. Интенсивность труда по нагрузке выше обыкновенных рабочих на 270 %. Остальные работы приблизительно такой же интенсивности.

Устранена задерживаемость заказов (срочных) по недостатку рабочей силы и волоките от семи дней до трех месяцев.

Работа происходила при наличии неисправности (легко устранимой) приспособлений, задерживавших отдельные группы от 30 до 40 минут.

Администрация, оставленная для руководства работами, едва успевала подготовить новые, и, может быть, немного преувеличено выражение старика-мастера, что в коммунистическую субботу сделано работы за неделю, против работы несознательных и расхлябанных рабочих.

Ввиду того, что на работах присутствовали и просто искренние сторонники Советской власти и ожидают наплыва таковых на будущие субботы, а также желания других районов взять пример с коммунистов-железнодорожников Московско-Казанской дороги, я остановлюсь подробнее на организационной стороне по сообщениям с мест.

На работах было процентов 10 коммунистов, постоянно работающих на местах. Остальные — занимающие ответственные посты и выборные, от комиссара дороги до комиссара отдельного предприятия, а также профессионального союза, и работающих в управлении и Комиссариате путей сообщения.

Воодушевление и дружность работы небывалая. Когда без ругани и споров рабочие, конторщики, управленцы, охватив сорокапудовый бандаж колеса для пассажирского паровоза, перекатывали его на место, как трудолюбивые муравьи, на сердце рождалось горячее чувство радости от коллективного труда и крепла вера в непоколебимость победы рабочего класса. Мировым хищникам не задушить победителей-рабочих, внутреннему саботажу не дождаться Колчака.

По окончании работ присутствующие были свидетелями невиданной картины: сотня коммунистов, уставших, но с радостным огоньком в глазах, приветствовала успех дела торжественными звуками Интернационала — и казалось, что эти победные волны победного гимна перельются за стены по рабочей Москве и, как волны от брошенного камня, разойдутся по рабочей России и раскачают уставших и расхлябанных.

А. Ж.

Оценивая этот замечательнейший ‘пример, достойный подражания’, ‘Правда’ от 20 мая в статье тов. Н. Р. под этим заглавием писала:

‘Случаи подобного рода работ коммунистов — не редкость. Я знаю о таких случаях на электрической станции и на различных железных дорогах. На Николаевской дороге коммунисты проработали несколько ночей сверхурочно, на подъемке свалившегося в круг паровоза, на Северной дороге, зимой, все коммунисты и сочувствующие проработали несколько воскресений, очищая пути от снега, ячейки многих товарных станций, в целях борьбы с хищениями грузов, совершают ночные обходы станций, — но эта работа была случайной, не систематической. Товарищи казанцы внесли то новое, что делает эту работу систематической, постоянной. ‘До полной победы над Колчаком’, постановили товарищи казанцы, и в этом все значение их работы. Они удлиняют на один час рабочий день коммунистов и сочувствующих на все время военного положения, одновременно они показывают пример продуктивной работы.

Этот пример уже вызвал и должен вызвать дальнейшие подражания. Общее собрание коммунистов и сочувствующих Александровской железной дороги, обсудив военное положение и постановление товарищей казанцев, постановило: 1) Ввести ‘субботники’ для коммунистов и сочувствующих Александровской железной дороги. Первый субботник назначается 17 мая. 2) Организовать коммунистов и сочувствующих в примерные, показательные бригады, которые должны будут показать рабочим, как надо работать и что в действительности можно сделать при нынешних материалах, инструментах и питании.

По словам товарищей казанцев, их пример произвел большое впечатление, и на ближайшую субботу они ожидают на работы значительное количество беспартийных рабочих. Когда пишутся эти строки, в мастерских Александровской дороги сверхурочная работа коммунистов еще не началась, лишь слух о предполагающихся работах прошел, а уже беспартийная масса всколыхнулась, заговорила. ‘Мы не знали вчера, а то бы мы приготовились и тоже поработали’, ‘в будущую субботу обязательно приду’, — раздается со всех сторон. Впечатление, производимое такого рода работами, очень велико.

Примеру товарищей казанцев должны последовать все коммунистические ячейки тыла. Не только коммунистические ячейки Московского узла, — вся партийная организация России должна последовать этому примеру. И в деревнях коммунистические ячейки должны взяться в первую голову за обработку полей красноармейцев, помогая их семьям.

Товарищи казанцы закончили свою работу в первую коммунистическую субботу пением Интернационала. Если коммунистическая организация всей России последует этому примеру и будет неуклонно проводить его в жизнь, — ближайшие тяжелые месяцы будут пережиты Российской Советской республикой при громовых звуках Интернационала всех трудящихся республики…

За работу, товарищи коммунисты!’.

‘Правда’ от 23 мая 1919 г. сообщила, что

’17 мая на Александровской железной дороге состоялся первый коммунистический ‘субботник’. 98 человек коммунистов и сочувствующих проработали, согласно постановлению общего собрания, 5 часов сверхурочно, бесплатно, лишь получив право вторично пообедать за деньги, причем к обеду за деньги же, как рабочим физического труда, было выдано по полфунта хлеба’.

Несмотря на то, что работа была слабо подготовлена и слабо организована, все же производительность труда была выше обычной в 2 — 3 раза.

Вот примеры:

5 токарей в 4 часа сделали 80 валиков. Производительность по сравнению с обычной 213 %.

20 чернорабочих в 4 часа собрали старый материал в количестве 600 пудов и 70 вагонных рессор, по 31/2 пуда весом каждая, всего 850 пудов. Производительность по сравнению с обычной 300 %.

‘Товарищи объясняют это тем, что в обычное время работа надоела, прискучила, а здесь работают с охотой, с воодушевлением. Но теперь стыдно будет в обычное время делать меньше, чем в коммунистический субботник’.

‘Теперь многие беспартийные рабочие заявляют о своем желании участвовать в субботниках. Паровозные бригады вызываются взять из ‘кладбища’ паровоз в субботник, отремонтировать его и пустить в ход.

Получены сведения, что такие же субботники организуются на линии Вязьма’.

О том, как идет работа в эти коммунистические субботники, пишет тов. А. Дьяченко в ‘Правде’ от 7 июня. Приводим главную часть его статьи, озаглавленной ‘Заметки субботника’ :

‘С большой радостью собрался я с товарищем отбыть субботний ‘стаж’ по решению железнодорожного подрайона партии и временно, на несколько часов, дать отдых голове, доставив работу мышцам… Нам предстоит работа на деревообделочном заводе дороги. Пришли, увидели своих, поздоровались, пошутили, сосчитали силу — всего 30… А перед нами лежит ‘чудовище’ — паровой котел довольно солидного веса, пудов 600—700, и его-то и нужно нам ‘переставить’, т. е. перекатить чуть ли не 1/4 или 1/3 версты к платформе. Сомнение закрадывается в наши мысли… Но вот мы уже стоим за делом: попросту товарищи подвели под котел деревянные катки, прикрепили две веревки, и работа началась… Подался котел неохотно, но все же пошел. Мы радуемся, нас ведь так мало… ведь этот самый котел тащили чуть ли не две недели рабочие-некоммунисты, числом втрое больше, а он упирался, пока не дождался нас… Работаем час, сильно, дружно под мерные звуки команды: ‘Раз, два, три’ нашего тов. закоперщика, и котел идет да идет. Вдруг, что за оказия? Внезапно, смешно покатился целый ряд товарищей, — это ‘изменила’ веревка в руках наших… Но минутная задержка: на месте ее укрепляем канат… Вечер, уже заметно темнеет, но нам нужно еще одолеть небольшую горку, и тогда работа будет скоро сделана. Трещат руки, горят ладони, нагреваемся, прем вовсю, — и дело спорится. Стоит ‘администрация’ и, смущенная успехом, невольно тоже берется за канат: помогай! давно пора! Вот на нашу работу засмотрелся красноармеец. В руках его гармоника. Что он думает? Что за люди? Что им надо в субботу, когда все сидят по домам? Я разрешаю его догадки и говорю: ‘Товарищ! Сыграй нам веселую, мы ведь не какие-либо работнички, а настоящие коммунисты, — видишь, как у нас горит работа под руками, не ленимся, а прем’. Красноармеец бережно кладет гармошку и скорей спешит к канату… — ‘Англичанин мудрец!’ — затягивает красивым тенором т. У. Мы вторим ему, и гулко раздаются слова рабочей песни: ‘Эй, дубинушка, ухнем, подернем, подернем…’.

От непривычки мускулы устали, ломит плечи, спину, но… впереди свободный день — наш отдых, успеем выспаться. Цель близка, и после небольших колебаний наше ‘чудовище’ уже почти у самой платформы: подкладывайте доски, ставьте на платформу, и пусть этот котел дает работу, которой уже давно ждут от него. А мы гурьбой идем в комнату, ‘клуб’ местной ячейки, обвешанную плакатами, уставленную винтовками, ярко освещенную, и после хорошо спетого ‘Интернационала’ лакомимся чаем с ‘ромом’ и даже хлебом. Такое угощение, устроенное местными товарищами, как нельзя более кстати после нашей тяжелой работы. Братски прощаемся с товарищами и строимся в колонки-ряды. Песни революции оглашают в ночной тишине сонную улицу, мерные звуки шагов вторят песне. ‘Смело, товарищи, в ногу’. ‘Вставай, проклятьем заклейменный’ — несется наша песня Интернационала и труда.

Прошла неделя. Руки и плечи у нас отдохнули, и мы едем на ‘субботник’ теперь уже за 9 верст, делать вагоны. Это — в Перово. Товарищи взобрались на крышу ‘американца’ и звучно и красиво поют ‘Интернационал’. Поездная публика прислушивается и, видимо, удивлена. Мерно стучат колеса, и мы, не успев влезть наверх, висим вокруг ‘американца’ на лестницах, изображая ‘отчаянных’ пассажиров. Вот и остановка, мы уже у цели, проходим длинный двор и встречаем радушного тов. комиссара Г.

— Работа есть, людей-то мало! Всего 30, а выпустить за 6 часов из среднего ремонта нужно чертову дюжину вагонов! Вот стоят размеченные скаты колес, есть не только пустые вагоны, еще и полная цистерна… но ничего, ‘приспособимся’, товарищи!

Работа кипит. Я с пятью товарищами работаю важками, т. е. рычагами. Эти 60 и 70-пудовые колесные пары, под напором наших плеч, двумя важками, направляемые тов. ‘закоперщиком’, живо и лихо перепрыгивают у нас с одних путей на другие. Одна пара убрана, — новая на ее месте. Вот уже всем им есть место, и мы это изношенное старье быстро-быстро по рельсам ‘сплавляем’ в сарай… Раз, два, три, — подхвачены они на воздух железным вертящимся важком, и их уж нет на рельсах. Там, в темноте, идет стук молотков, то быстро, как пчелы, работают товарищи у своих ‘больных’ вагонов. И столярят, и малярят, и крышу кроют, — работа кипит на радость нашу и тов. комиссара. А там понадобились наши руки и кузнецам. В переносном горне лежит раскаленное ‘правило’, т. е. вагонный стержень с крюком, изогнутым неловким толчком. Белый, с искрами он очутился на чугунной плите и ловкими нашими ударами, под глазомером опытного товарища, принимает свою нормальную форму. Он еще бело-красный, а уже на плечах наших быстро-быстро подается к своему месту и с искрами вставлен в железную дыру, — несколько ударов, и он на месте. Лезем под вагон. Там устройство этих сцепок и правил совсем не так просто, как кажется, там целая система с заклепками и спиральной пружиной…

Кипит работа, темнеет ночь, ярче горят факелы. Скоро конец. Часть товарищей ‘приткнулась’ у кучки ободьев и ‘потягивает’ горячий чаек. Свежа майская ночь, и красив на небе серп молодого месяца. Шутки, смех, здоровый юмор. — Товарищ Г., бросай работу, будет с тебя 13 вагонов!

Но тов. Г. этого мало.

Кончен чай, затянули свои победные песни, идем к выходу…’.

Движение в пользу устройства ‘коммунистических субботников’ не ограничивается Москвой. ‘Правда’ от 6 июня сообщила:

’31 мая в Твери состоялся первый коммунистический субботник. На железной дороге работало 128 коммунистов. В 31/2 часа погружено и разгружено 14 вагонов, выпущено из ремонта 3 паровоза, распилено 10 саженей дров и произведены другие работы. Интенсивность работы квалифицированных рабочих-коммунистов превосходила обыкновенную производительность в 13 раз’.

Затем в ‘Правде’ от 8 июня читаем:

Коммунистические субботники

‘Саратов, 5 июня. Железнодорожники-коммунисты, откликнувшись на призыв московских товарищей, на общем партийном собрании постановили: работать по субботам в течение пяти сверхурочных часов бесплатно для поддержания народного хозяйства’.

*//*//*

Я привел с наибольшей подробностью и полнотой сведения о коммунистических субботниках, ибо здесь, несомненно, мы наблюдаем одну из важнейших сторон коммунистического строительства, на которую наша печать обращает недостаточно внимания и которую мы все недостаточно еще оценили.

Поменьше политической трескотни, побольше внимания самым простым, но живым, из жизни взятым, жизнью проверенным фактам коммунистического строительства — этот лозунг надо неустанно повторять всем нам, нашим писателям, агитаторам, пропагандистам, организаторам и так далее.

Естественно и неизбежно, что первое время после пролетарской революции нас занимает более всего главная и основная задача, преодоление сопротивления буржуазии, победа над эксплуататорами, подавление их заговора (вроде ‘заговора рабовладельцев’ о сдаче Питера, в каковом заговоре участвовали все от черной сотни и кадетов до меньшевиков и эсеров включительно [Ленин имеет в виду заговор о сдаче Петрограда, которым руководила контрреволюционная организация ‘национальный центр’, объединявшая деятельность ряда антисоветских групп и шпионского подполья. В ночь на 13 июня 1919 года заговорщики подняли мятеж на форту Красная Горка, представляющем собою один из важнейших подступов к Петрограду. Руководителем мятежа был комендант форта бывший поручик царской армии Неклюдов. Его сообщники подняли мятеж также на фортах Серая Лошадь и Обручев. Занятием Красной Горки мятежники рассчитывали обессилить кронштадтский укрепленный район и, объединив общее наступление на фронте с восстанием, занять Петроград. Для разгрома мятежников были направлены войска береговой группы, корабли Балтийского флота, военно-воздушные силы, отряды добровольцев. В ночь с 15 на 16 июня части береговой группы овладели фортом. Руководившая заговором контрреволюционная организация была раскрыта и ликвидирована]). Но рядом с этой задачей столь же неизбежно выдвигается — и чем дальше, тем больше — более существенная задача положительного коммунистического строительства, творчества новых экономических отношений, нового общества.

Диктатура пролетариата, — как мне приходилось уже не раз указывать, между прочим и в речи 12 марта на заседании Петроградского Совдепа, — не есть только насилие над эксплуататорами и даже не главным образом насилие. Экономической основой этого революционного насилия, залогом его жизненности и успеха является то, что пролетариат представляет и осуществляет более высокий тип общественной организации труда по сравнению с капитализмом. В этом суть. В этом источник силы и залог неизбежной полной победы коммунизма.

Крепостническая организация общественного труда держалась на дисциплине палки, при крайней темноте и забитости трудящихся, которых грабила и над которыми издевалась горстка помещиков. Капиталистическая организация общественного труда держалась на дисциплине голода, и громадная масса трудящихся, несмотря на весь прогресс буржуазной культуры и буржуазной демократии, оставалась в самых передовых, цивилизованных и демократических республиках темной и забитой массой наемных рабов или задавленных крестьян, которых грабила и над которыми издевалась горстка капиталистов. Коммунистическая организация общественного труда, к которой первым шагом является социализм, держится и чем дальше, тем больше будет держаться на свободной и сознательной дисциплине самих трудящихся, свергнувших иго как помещиков, так и капиталистов.

Эта новая дисциплина не с неба сваливается и не из добреньких пожеланий рождается, она вырастает из материальных условий крупного капиталистического производства, только из них. Без них она невозможна. А носителем этих материальных условий или проводником их является определенный исторический класс, созданный, организованный, сплоченный, обученный, просвещенный, закаленный крупным капитализмом. Этот класс — пролетариат.

Диктатура пролетариата, если перевести это латинское, научное, историко-философское выражение на более простой язык, означает вот что: только определенный класс, именно городские и вообще фабрично-заводские, промышленные рабочие, в состоянии руководить всей массой трудящихся и эксплуатируемых в борьбе за свержение ига капитала, в ходе самого свержения, в борьбе за удержание и укрепление победы, в деле созидания нового, социалистического, общественного строя, во всей борьбе за полное уничтожение классов. (Заметим в скобках: научное различие между социализмом и коммунизмом только то, что первое слово означает первую ступень вырастающего из капитализма нового общества, второе слово — более высокую, дальнейшую ступень его.)

Ошибка ‘бернского’, желтого, Интернационала состоит в том, что его вожди признают только на словах классовую борьбу и руководящую роль пролетариата, боясь додумывать до конца, боясь как раз того неизбежного вывода, который особенно страшен для буржуазии и абсолютно неприемлем для нее. Они боятся признать, что диктатура пролетариата есть тоже период классовой борьбы, которая неизбежна, пока не уничтожены классы, и которая меняет свои формы, становясь первое время после свержения капитала особенно ожесточенной и особенно своеобразной. Завоевав политическую власть, пролетариат не прекращает классовой борьбы, а продолжает ее — впредь до уничтожения классов — но, разумеется, в иной обстановке, в иной форме, иными средствами.

А что это значит ‘уничтожение классов’? Все, называющие себя социалистами, признают эту конечную цель социализма, но далеко не все вдумываются в ее значение. Классами называются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают. Классы, это такие группы людей, из которых одна может себе присваивать труд другой, благодаря различию их места в определенном укладе общественного хозяйства.

Ясно, что для полного уничтожения классов надо не только свергнуть эксплуататоров, помещиков и капиталистов, не только отменить их собственность, надо отменить еще и всякую частную собственность на средства производства, надо уничтожить как различие между городом и деревней, так и различие между людьми физического и людьми умственного труда. Это — дело очень долгое. Чтобы его совершить, нужен громадный шаг вперед в развитии производительных сил, надо преодолеть сопротивление (часто пассивное, которое особенно упорно и особенно трудно поддается преодолению) многочисленных остатков мелкого производства, надо преодолеть громадную силу привычки и косности, связанной с этими остатками.

Предполагать, что все ‘трудящиеся’ одинаково способны на эту работу, было бы пустейшей фразой или иллюзией допотопного, домарксовского, социалиста. Ибо эта способность не дана сама собой, а вырастает исторически и вырастает только из материальных условий крупного капиталистического производства. Этой способностью обладает, в начале пути от капитализма к социализму, только пролетариат. Он в состоянии совершить лежащую на нем гигантскую задачу, во-первых, потому, что он самый сильный и самый передовой класс цивилизованных обществ, во-вторых, потому, что в наиболее развитых странах он составляет большинство населения, в-третьих, потому, что в отсталых капиталистических странах, вроде России, большинство населения принадлежит к полупролетариям, т. е. к людям, постоянно часть года проводившим по-пролетарски, постоянно снискивающим себе пропитание, в известной части, работой по найму в капиталистических предприятиях.

Кто пытается решать задачи перехода от капитализма к социализму, исходя из общих фраз о свободе, равенстве, демократии вообще, равенстве трудовой демократии и т. п. (как это делают Каутский, Мартов и другие герои бернского, желтого, Интернационала), те только обнаруживают этим свою природу мелких буржуа, филистеров, мещан, рабски плетущихся в идейном отношении за буржуазией. Правильное решение этой задачи может дать только конкретное изучение особых отношений между завоевавшим политическую власть особым классом, именно пролетариатом, и всей непролетарской, а также полупролетарской массой трудящегося населения, причем эти отношения складываются не в фантастически-гармоничной, ‘идеальной’, обстановке, а в реальной обстановке бешеного и многообразного сопротивления со стороны буржуазии.

Громадное большинство населения в любой капиталистической стране, в том числе и в России, — а трудящегося населения и подавно — тысячи раз испытало на себе и на своих близких гнет капитала, грабеж с его стороны, всякого рода надругательство. Империалистская война, — т. е. убийство десяти миллионов людей для решения вопроса о том, английскому или германскому капиталу получить первенство в грабеже всего мира, — необычайно обострила, расширила, углубила эти испытания, заставила осознать их. Отсюда неизбежное сочувствие громадного большинства населения и особенно массы трудящихся к пролетариату за то, что он с геройской смелостью, с революционной беспощадностью свергает иго капитала, свергает эксплуататоров, подавляет их сопротивление, кровью своей пробивает дорогу к созданию нового общества, в котором не будет места эксплуататорам.

Как ни велики, как ни неизбежны мелкобуржуазные шатания и колебания назад, в сторону буржуазного ‘порядка’, под ‘крылышко’ буржуазии, со стороны непролетарских и полупролетарских масс трудящегося населения, тем не менее они все же не могут не признавать морально-политического авторитета за пролетариатом, который не только свергает эксплуататоров и подавляет их сопротивление, но который также строит новую, более высокую, общественную связь, общественную дисциплину: дисциплину сознательных и объединенных работников, не знающих над собой никакого ига и никакой власти, кроме власти их собственного объединения, их собственного, более сознательного, смелого, сплоченного, революционного, выдержанного, авангарда.

Чтобы победить, чтобы создать и упрочить социализм, пролетариат должен решить двоякую или двуединую задачу: во-первых, увлечь своим беззаветным героизмом революционной борьбы против капитала всю массу трудящихся и эксплуатируемых, увлечь ее, организовать ее, руководить ею для свержения буржуазии и полного подавления всякого с ее стороны сопротивления, во-вторых, повести за собой всю массу трудящихся и эксплуатируемых, а также все мелкобуржуазные слои, на путь нового хозяйственного строительства, на путь создания новой общественной связи, новой трудовой дисциплины, новой организации труда, соединяющей последнее слово науки и капиталистической техники с массовым объединением сознательных работников, творящих крупное социалистическое производство.

Эта вторая задача труднее первой, ибо она ни в коем случае не может быть решена героизмом отдельного порыва, а требует самого длительного, самого упорного, самого трудного героизма массовой и будничной работы. Но эта задача и более существенна, чем первая, ибо в последнем счете самым глубоким источником силы для побед над буржуазией и единственным залогом прочности и неотъемлемости этих побед может быть только новый, более высокий способ общественного производства, замена капиталистического и мелкобуржуазного производства крупным социалистическим производством.

*//*//*

‘Коммунистические субботники’ именно потому имеют громадное историческое значение, что они показывают нам сознательный и добровольный почин рабочих в развитии производительности труда, в переходе к новой трудовой дисциплине, в творчестве социалистических условий хозяйства и жизни.

Один из немногих — вернее даже будет сказать: один из исключительно редких буржуазных демократов Германии, перешедших после уроков 1870—1871 гг. не к шовинизму и не к национал-либерализму, а к социализму, И. Якоби, сказал, что основание одного рабочего союза имеет большее историческое значение, чем битва под Садовой 2. Это справедливо. Сражение под Садовой решало вопрос о первенстве одной из двух буржуазных монархий, австрийской или прусской, в деле создания национального германского капиталистического государства. Основание одного рабочего союза было маленьким шагом к всемирной победе пролетариата над буржуазией. Так и мы можем сказать, что первый коммунистический субботник, устроенный 10 мая 1919 года железнодорожными рабочими Московско-Казанской железной дороги в Москве, имеет большее историческое значение, чем любая победа Гинденбурга или Фоша и англичан в империалистской войне 1914—1918 годов. Победы империалистов есть бойня миллионов рабочих из-за прибылей англоамериканских и французских миллиардеров, есть зверство гибнущего, обожравшегося, заживо гниющего капитализма. Коммунистический субботник железнодорожных рабочих Московско-Казанской дороги есть одна из ячеек нового, социалистического, общества, несущего всем народам земли избавление от ига капитала и от войн.

Господа буржуа и их прихвостни, включая меньшевиков и эсеров, которые привыкли считать себя представителями ‘общественного мнения’, разумеется, издеваются над надеждами коммунистов, называют эти надежды ‘баобабом в горшке от резеды’, смеются над ничтожным числом субботников по сравнению с массовыми случаями хищения, безделья, упадка производительности, порчи сырых материалов, порчи продуктов и т. п. Мы ответим этим господам: если бы буржуазная интеллигенция принесла свои знания на помощь трудящимся, а не русским и заграничным капиталистам ради восстановления их власти, то переворот шел бы быстрее и более мирно. Но это утопия, ибо вопрос решается борьбой классов, а большинство интеллигенции тянет к буржуазии. Не с помощью интеллигенции, а вопреки ее противодействию (по крайней мере, в большинстве случаев) пролетариат победит, устраняя неисправимо буржуазных интеллигентов, переделывая, перевоспитывая, подчиняя себе колеблющихся, постепенно завоевывая все большую часть их на свою сторону. Злорадство по поводу трудностей и неудач переворота, сеяние паники, пропаганда поворота вспять — все это орудия и приемы классовой борьбы буржуазной интеллигенции. Обмануть этим себя пролетариат не даст.

А если взять вопрос по существу, разве бывало в истории, чтобы новый способ производства привился сразу, без долгого ряда неудач, ошибок, рецидивов? Полвека после падения крепостного права, в русской деревне оставалось еще немало пережитков крепостничества. Полвека после отмены рабства негров в Америке, положение негров там сплошь да рядом оставалось еще полурабским. Буржуазная интеллигенция, в том числе меньшевики и эсеры, верны себе, служа капиталу и сохраняя насквозь лживую аргументацию: до революции пролетариата они упрекали нас в утопизме, а после нее они требуют от нас фантастически быстрого изживания следов прошлого!

Но мы не утописты и знаем истинную цену буржуазных ‘аргументов’, знаем также, что следы старого в нравах известное время после переворота неизбежно будут преобладать над ростками нового. Когда новое только что родилось, старое всегда остается, в течение некоторого времени, сильнее его, это всегда бывает так и в природе и в общественной жизни. Издевательство над слабостью ростков нового, дешевенький интеллигентский скептицизм и тому подобное, все это, в сущности, приемы классовой борьбы буржуазии против пролетариата, защита капитализма против социализма. Мы должны тщательно изучать ростки нового, внимательнейшим образом относиться к ним, всячески помогать их росту и ‘ухаживать’ за этими слабыми ростками. Неизбежно, что некоторые из них погибнут. Нельзя ручаться, что именно ‘коммунистические субботники’ сыграют особо важную роль. Не в этом дело. Дело в поддержке всех и всяческих ростков нового, из которых жизнь отберет самые жизнеспособные. Если японский ученый, чтобы помочь людям победить сифилис, имел терпение испробовать 605 препаратов, пока он не выработал 606-ой, удовлетворяющий известным требованиям, препарат, то у тех, кто хочет решить задачу более трудную, победить капитализм, должно хватить настойчивости испробовать сотни и тысячи новых приемов, способов, средств борьбы для выработки наиболее пригодных из них.

‘Коммунистические субботники’ потому так важны, что начали их рабочие вовсе не поставленные в исключительно хорошие условия, а рабочие разных специальностей, в том числе и рабочие без специальности, чернорабочие, поставленные в обычные, т. е. самые тяжелые условия. Мы все хорошо знаем основное условие падения производительности труда, которое наблюдается не в одной России, а во всем свете: разорение и обнищание, озлобление и усталость, вызванные империалистской войной, болезни и недоедание. Последнее по важности занимает первое место. Голод — вот причина. А чтобы устранить голод, нужно повышение производительности труда и в земледелии, и в транспорте, и в промышленности. Получается, следовательно, какой-то порочный круг: чтобы поднять производительность труда, надо спастись от голода, а чтобы спастись от голода, надо поднять производительность труда.

Известно, что подобные противоречия разрешаются на практике прорывом этого порочного круга, переломом настроения масс, геройской инициативой отдельных групп, которая на фоне такого перелома играет нередко решающую роль. Московские чернорабочие и московские железнодорожники (конечно, имея в виду большинство, а не горстки спекулянтов, управленцев и т. п. белогвардейщины), это — трудящиеся, которые живут в условиях, отчаянно трудных. Недоедание постоянное, а теперь, перед новым урожаем, при общем ухудшении продовольственного положения, прямо голод. И вот эти голодные рабочие, окруженные злостной контрреволюционной агитацией буржуазии, меньшевиков и эсеров, устраивают ‘коммунистические субботники’, работают сверхурочно без всякой платы и достигают громадного повышения производительности труда, несмотря на то, что они устали, измучены, истощены недоеданием. Разве это не величайший героизм? Разве это не начало поворота, имеющего всемирно-историческое значение?

Производительность труда, это, в последнем счете, самое важное, самое главное для победы нового общественного строя. Капитализм создал производительность труда, невиданную при крепостничестве. Капитализм может быть окончательно побежден и будет окончательно побежден тем, что социализм создает новую, гораздо более высокую производительность труда. Это — дело очень трудное и очень долгое, но оно начато, вот в чем самое главное. Если в голодной Москве летом 1919 года голодные рабочие, пережившие тяжелых четыре года империалистской войны, затем полтора года еще более тяжелой гражданской войны, смогли начать это великое дело, то каково будет развитие дальше, когда мы победим в гражданской войне и завоюем мир?

Коммунизм есть высшая, против капиталистической, производительность труда добровольных, сознательных, объединенных, использующих передовую технику, рабочих. Коммунистические субботники необыкновенно ценны, как фактическое начало коммунизма, а это громадная редкость, ибо мы находимся на такой ступени, когда ‘делаются лишь первые шаги к переходу от капитализма к коммунизму’ (как сказано, совершенно справедливо, в нашей партийной программе 3).

Коммунизм начинается там, где появляется самоотверженная, преодолевающая тяжелый труд, забота рядовых рабочих об увеличении производительности труда, об охране каждого пуда хлеба, угля, железа и других продуктов, достающихся не работающим лично и не их ‘ближним’, а ‘дальним’, т. е. всему обществу в целом, десяткам и сотням миллионов людей, объединенных сначала в одно социалистическое государство, потом в Союз Советских республик.

Карл Маркс в ‘Капитале’ издевается над пышностью и велеречивостью буржуазно-демократической великой хартии вольностей и прав человека, над всем этим фразерством о свободе, равенстве, братстве вообще, которое ослепляет мещан и филистеров всех стран вплоть до нынешних подлых героев подлого бернского Интернационала. Маркс противопоставляет этим пышным декларациям прав простую, скромную, деловую, будничную постановку вопроса пролетариатом: государственное сокращение рабочего дня, вот один из типичных образчиков такой постановки 4. Вся меткость и вся глубина замечания Маркса обнаруживается перед нами тем яснее, тем очевиднее, чем больше развертывается содержание пролетарской революции. ‘Формулы’ настоящего коммунизма отличаются от пышного, ухищренного, торжественного фразерства Каутских, меньшевиков и эсеров с их милыми ‘братцами’ из Берна именно тем, что они сводят все к условиям труда. Поменьше болтовни о ‘трудовой демократии’, о ‘свободе, равенстве, братстве’, о ‘народовластии’ и тому подобном: сознательный рабочий и крестьянин наших дней в этих надутых фразах так же легко отличает жульничество буржуазного интеллигента, как иной житейски опытный человек, глядя на безукоризненно ‘гладкую’ физиономию и внешность ‘блаародного чеаека’ [Так в ПСС. — ВТ:Balabinrm], сразу и безошибочно определяет: ‘По всей вероятности, мошенник’.

Поменьше пышных фраз, побольше простого, будничного, дела, заботы о пуде хлеба и пуде угля! Побольше заботы о том, чтобы эти необходимые голодному рабочему и оборванному, раздетому крестьянину пуд хлеба и пуд угля доставались не торгашескими сделками, не капиталистически, а сознательной, добровольной, беззаветно-героической работой простых тружеников, вот таких, как чернорабочие и железнодорожники Московско-Казанской железной дороги.

Мы должны все признать, что следы буржуазно-интеллигентского, фразистого подхода к вопросам революции обнаруживаются на каждом шагу повсюду, в том числе и в наших рядах. Наша печать, например, мало ведет войны с этими гнилыми остатками гнилого, буржуазно-демократического, прошлого, мало поддерживает простые, скромные, будничные, но живые ростки подлинного коммунизма.

Возьмите положение женщины. Ни одна демократическая партия в мире ни в одной из наиболее передовых буржуазных республик за десятки лет не сделала, в этом отношении, и сотой доли того, что мы сделали за первый же год нашей власти. Мы не оставили в подлинном смысле слова камня на камне из тех подлых законов о неравноправии женщины, о стеснениях развода, о гнусных формальностях, его обставляющих, о непризнании внебрачных детей, о розыске их отцов и т. п., — законов, остатки которых многочисленны во всех цивилизованных странах к позору буржуазии и капитализма. Мы имеем тысячу раз право гордиться тем, что мы сделали в этой области. Но чем чище очистили мы почву от хлама старых, буржуазных, законов и учреждений, тем яснее стало для нас, что это только очистка земли для постройки, но еще не самая постройка.

Женщина продолжает оставаться домашней рабыней, несмотря на все освободительные законы, ибо ее давит, душит, отупляет, принижает мелкое домашнее хозяйство, приковывая ее к кухне и к детской, расхищая ее труд работою до дикости непроизводительною, мелочною, изнервливающею, отупляющею, забивающею. Настоящее освобождение женщины, настоящий коммунизм начнется только там и тогда, где и когда начнется массовая борьба (руководимая владеющим государственной властью пролетариатом) против этого мелкого домашнего хозяйства, или, вернее, массовая перестройка его в крупное социалистическое хозяйство.

Достаточно ли внимания уделяем мы на практике этому вопросу, который теоретически бесспорен для каждого коммуниста? Конечно, нет. Достаточно ли заботливо относимся мы к росткам коммунизма, уже теперь имеющимся в этой области? Еще раз, нет и нет. Общественные столовые, ясли, детские сады — вот образчики этих ростков, вот те простые, будничные, ничего пышного, велеречивого, торжественного не предполагающие средства, которые на деле способны освободить женщину, на деле способны уменьшить и уничтожить ее неравенство с мужчиной, по ее роли в общественном производстве и в общественной жизни. Эти средства не новы, они созданы (как и все вообще материальные предпосылки социализма) крупным капитализмом, но они оставались при нем, во-первых, редкостью, во-вторых, — что особенно важно — либо торгашескими предприятиями, со всеми худшими сторонами спекуляции, наживы, обмана, подделки, либо ‘акробатством буржуазной благотворительности’, которую лучшие рабочие по справедливости ненавидели и презирали.

Нет сомнения, что у нас стало гораздо больше этих учреждений и что они начинают менять свой характер. Нет сомнения, что среди работниц и крестьянок имеется во много раз больше, чем нам известно, организаторских талантов, людей, обладающих уменьем наладить практическое дело, с участием большого числа работников и еще большего числа потребителей, без того обилия фраз, суетни, свары, болтовни о планах, системах и т. п., чем ‘болеет’ постоянно мнящая о себе непомерно много ‘интеллигенция’ или скороспелые ‘коммунисты’. Но мы не ухаживаем, как следует, за этими ростками нового.

Посмотрите на буржуазию. Как великолепно она умеет рекламировать то, что ей нужно! Как ‘образцовые’, в глазах капиталистов, предприятия расхваливаются в миллионах экземпляров их газет, как из ‘образцовых’ буржуазных учреждений создается предмет национальной гордости! Наша пресса не заботится, или почти совсем не заботится, о том, чтобы описывать наилучшие столовые или ясли, чтобы ежедневными настояниями добиваться превращения некоторых из них в образцовые, чтобы рекламировать их, описывать подробно, какая экономия человеческого труда, какие удобства для потребителей, какое сбережение продукта, какое освобождение женщины из-под домашнего рабства, какое улучшение санитарных условий достигается при образцовой коммунистической работе, может быть достигнуто, может быть распространено на все общество, на всех трудящихся.

Образцовое производство, образцовые коммунистические субботники, образцовая заботливость и добросовестность при добыче и распределении каждого пуда хлеба, образцовые столовые, образцовая чистота такого-то рабочего дома, такого-то квартала — все это должно составить вдесятеро больше, чем теперь, предмет внимания и заботы как нашей прессы, так и каждой рабочей и крестьянской организации. Все это — ростки коммунизма, и уход за этими ростками наша общая и первейшая обязанность. Как ни трудно наше продовольственное и производственное положение, все же за полтора года большевистской власти движение вперед по всему фронту несомненно: заготовки хлеба поднялись с 30 миллионов пудов (с 1. VIII. 1917 по 1. VIII. 1918) до 100 миллионов пудов (с 1. VIII. 1918 по 1. V. 1919), огородное хозяйство увеличено, недосев хлебов уменьшен, железнодорожный транспорт начал улучшаться, несмотря на гигантские трудности с топливом, и так далее. На этом общем фоне, и при поддержке пролетарской государственной власти, ростки коммунизма не зачахнут, а разрастутся и разовьются в полный коммунизм.

*//*//*

Надо хорошенько продумать значение ‘коммунистических субботников’, чтобы извлечь из этого великого почина все громадной важности практические уроки, которые из них вытекают.

Всесторонняя поддержка этого почина — первый и главный урок. Слово ‘коммуна’ у нас стало употребляться слишком легко. Всякое предприятие, заводимое коммунистами или при их участии, сплошь и рядом сразу уже объявляется ‘коммуной’, — и при этом нередко забывается, что столь почетное название надо завоевать долгим и упорным трудом, завоевать доказанным практическим успехом в строительстве действительно коммунистическом.

Поэтому вполне правильно, по-моему, решение, созревшее у большинства ЦИК, отменить декрет Совнаркома в том, что касается названия ‘потребительских коммун’ 5. Пускай будет название попроще, — кстати, и недочеты, недостатки первых ступеней новой организаторской работы не будут взваливаться на ‘коммуны’, а будут возлагаться (как это по справедливости и следует) на плохих коммунистов. Было бы очень полезно слово ‘коммуна’ изгнать из ходячего употребления, запретить хватать это слово первому встречному, или признавать это наименование лишь за действительными коммунами, которые действительно доказали на практике (и единодушным признанием всего окрестного населения подтвердили) способность, уменье поставить дело коммунистически. Сначала докажи свою способность на бесплатную работу в интересах общества, в интересах всех трудящихся, способность ‘работать по-революционному’, способность повышать производительность труда, ставить дело образцово, а потом протягивай руку за почетным званием ‘коммуны’!

В этом отношении ‘коммунистические субботники’ — самое ценное исключение. Ибо здесь чернорабочие и железнодорожные рабочие Московско-Казанской железной дороги сначала показали на деле, что они способны работать как коммунисты, а потом присвоили своему почину название ‘коммунистических субботников’. Надо добиваться и добиться, чтобы это и впредь было так, чтобы все и каждый, кто называет свое предприятие, учреждение или дело коммуной, не доказывая тяжелым трудом и практическим успехом долгого труда, образцовой и действительно коммунистической постановкой дела, высмеивался беспощадно и предавался позору, как шарлатан или пустомеля.

Великий почин ‘коммунистических субботников’ должен быть использован также в другом отношении, именно: для чистки партии. Совершенно неизбежно, что в первое время после переворота, когда особенно боязливо относилась масса ‘честных’ и обывательски настроенных людей, когда буржуазная интеллигенция, включая, разумеется, меньшевиков и эсеров, поголовно саботировала, лакействуя перед буржуазией, совершенно неизбежно, что к партии правящей примазывались авантюристы и прочие вреднейшие элементы. Ни одной революции без этого не было и быть не может. Все дело в том, чтобы правящая партия, опирающаяся на здоровый и сильный передовой класс, умела производить чистку своих рядов.

В этом отношении мы начали работу давно. Надо продолжать ее неуклонно и неустанно. Мобилизация коммунистов на войну нам помогла: трусы и негодяи побежали прочь из партии. Скатертью дорога! Такое уменьшение числа членов партии есть громадное увеличение ее силы и веса. Надо продолжать чистку, используя почин ‘коммунистических субботников’: принимать в партию только после полугодового, скажем, ‘искуса’ или ‘стажа’, состоящего в ‘работе по-революционному’. Такой же проверки потребовать от всех членов партии, вступивших позже 25 октября 1917 года и не доказавших особыми трудами или заслугами своей безусловной надежности, верности и способности быть коммунистами.

Чистка партии, связанная с неуклонным повышением ее требовательности насчет работы действительно коммунистической, будет улучшать аппарат государственной власти и гигантски приближать окончательный переход крестьян на сторону революционного пролетариата.

‘Коммунистические субботники’, между прочим, пролили необыкновенно яркий свет на классовый характер аппарата государственной власти при диктатуре пролетариата. Цека партии пишет письмо о ‘работе по-революционному’ [См. Сочинения, 5 изд., том 38, стр. 271—274. Ред.]. Мысль подана Центральным Комитетом партии в 100—200 тысяч членов (предполагаю, что столько останется после серьезной чистки, ибо теперь больше).

Мысль подхвачена профессионально-организованными рабочими. Их числится у нас, в России и на Украине, до 4-х миллионов человек. Они в гигантском большинстве за пролетарскую государственную власть, за диктатуру пролетариата. 200 000 и 4 000 000 — вот соотношение ‘зубчатых колес’, если позволительно так выразиться. А дальше идут десятки миллионов крестьянства, которое распадается на три главные группы: самая многочисленная и самая близкая к пролетариату, полупролетарии или беднота, затем среднее крестьянство, наконец, весьма немногочисленная — кулаки или деревенская буржуазия.

Пока остается возможность торговать хлебом и спекулировать на голоде, крестьянин остается (и это неизбежно на известный период времени при диктатуре пролетариата) полутружеником, полуспекулянтом. Как спекулянт, он враждебен нам, враждебен пролетарскому государству, он склонен соглашаться с буржуазией и ее верными лакеями, вплоть до меньшевика Шера или эсера Б. Черненкова, стоящими за свободу торговли хлебом. Но как труженик, крестьянин — друг пролетарского государства, вернейший союзник рабочего в борьбе против помещика и против капиталиста. Как труженик, крестьянин своей громадной, многомиллионной массой поддерживает ту ‘машину’ государства, которая возглавляется сотней-другой тысяч коммунистического пролетарского авангарда и состоит из миллионов организованных пролетариев.

Более демократического, в истинном смысле слова, более тесно связанного с трудящимися и эксплуатируемыми массами, государства на свете еще не бывало.

Именно такая пролетарская работа, которая знаменуется ‘коммунистическими субботниками’ и проводится в жизнь ими, несет с собой окончательное укрепление уважения и любви к пролетарскому государству со стороны крестьянства. Такая работа — и только она — окончательно убеждает крестьянина в нашей правоте, в правоте коммунизма, делает крестьянина беззаветным нашим сторонником, а это значит: ведет к полному преодолению продовольственных трудностей, к полной победе коммунизма над капитализмом в вопросе о производстве и распределении хлеба, ведет к безусловному упрочению коммунизма.

28 июня 1919 г.

Напечатано в июле 1919 г. отдельной брошюрой, изданной в Москве Государственным издательством
Подпись: Н. Ленин

Печатается по рукописи

—————————————————————————-

Источник: Ленин, В. И. Полное собрание сочинений. — 5-е изд. — М.: Политиздат, 1974. — Т. 39. Июнь — декабрь 1919. — С. 1—29.

Владимир Ильич Ленин. Великий почин

Работа по-революционному (Коммунистическая суббота)

Коммунистические субботники

Читайте также:

Владимир Ильич Ленин.
Великий почин

Работа по-революционному
(Коммунистическая суббота)