Вечера на хуторе близ Диканьки, Гоголь Николай Васильевич, Год: 1831

Проза
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Скачать в PDF

Николай Васильевич Гоголь

‘Полное собрание сочинений в четырнадцати томах’: Издательство АН СССР, 1937-1952,

Вечера на хуторе близ Диканьки
(Отрывок предисловия к первой части)
(Черновой автограф)*

‘Это что за невидаль: Вечера на хуторе близ Диканьки? Что еще за вечера такие? {Вместо ‘Что еще за вечера такие’: Вот еще новости: Вечера на хуторе близ Диканьки, этой еще} И швырнул еще в свет какой-то пасечник! {Далее было: вот мало} Слава богу, еще мало ободрали гусей на перья и извели тряпья на бумагу. Еще мало народу, всякого званья и сброду, вымарали {Какого званья и рангу народ намарал} пальцев в чернилах! Дернула же недобрая сила и пасечника потащиться вслед за другими, право! {Вместо ‘право’: теперь и можно &lt,… &gt,} Печатной бумаги столько {Далее было: что и} развелось, что не придумаешь, что ж такое {Далее было: и} завернуть в нее’. Слышало, слышало вещее мое все эти речи еще за месяц. То есть, я говорю, что нашему брату показаться в большой свет — батюшки мои — это всё равно, как случается зайдешь в покои великого пана. Вот тут-то и слушай: все обступят тебя, {Вместо ‘Вот тут-то ~ обступят тебя’: Вот тут все обступят тебя: наберешься} еще {еще бы ничего} пусть {Далее было: уже} высшее лакейство, а то {Далее было: как} какой-нибудь ободранный мальчи&lt,ш&gt,ка, посмотреть — дрянь, который, с позволенья сказать, копается на заднем дворе, и тот пристанет, и начнут со всех сторон притопывать {Далее было: вон} ногами: ‘Куда, куда, мужик? зачем? пошел! пошел!’ {Далее было: бог в} То есть я вам скажу… Да что говорить? Мне легче {Я соглашусь скорее} съездить в год два раза в Миргород, в котором уже {Далее было: скоро} будет пять лет, как не видал меня ни подсудок из земского суда, ни почтенный иерей, чем показаться в этот свет. А показался — плачь, не плачь — давай ответ.
У нас, любезные мои читатели, не в гнев будь сказано (вы, может, и рассердитесь, что пасечник вздумал вам говорить запросто, как будто какому-нибудь куму или свату своему) у нас {Далее начато: вы} на хуторах водится издавна, как только кончатся работы в поле…

Вечера на хуторе близ Диканьки
(Предисловие ко второй части)
(Черновой автограф)*

Вот вам и другая книжка, а лучше сказать, последняя! Не хотелось, право, не хотелось выдавать и этой. {Нет, не хочу больше, ей-богу, не хочу} Пора знать честь. Я вам скажу, что на хуторе начинают смеяться надо мною: вот, говорят, одурел старый дед на старости лет, тешится ребяческими игрушками. Да коли сказать правду, то и {Далее было: на покой} уже давно пора на покой. Ведь вы, любезные читатели, верно {Далее было: думаете, что у меня еще все зубы целы во рту} не знаете, что у меня только два зуба во рту: был и третий, — и тот прошлый год переломил, {а. нет уже ни одного зуба во рту, переломил последний б. только два зуба во рту, был и третий, да прошлый год и тот переломил} когда стал грызть сухой горох. Теперь если что мягкое попадет, то буду как-нибудь жевать, а твердое-то ни за что не откушу. {Теперь если случится дадут вареники или галушки, или пампушки, то могу как-нибудь есть, чуть же что-нибудь сухое и твердое — гречаник… &lt,?&gt, иное, то так совсем не могу откусить} Так вот вам, любезные читатели, опять книжка! Не бранитеся только! Не хорошо браниться на прощанье, {на расставаньи} особенно с тем человеком, с которым, бог знает, увидитесь ли когда-нибудь больше. Тут в этой книжке рассказчики всё для вас незнакомые, выключая только разве Фомы Григорьевича. А того горохового панича, что рассказывал такие вычурные сказки, которых {Вместо ‘которых’: что} много остряков и из московского народу не могло понять, уже давно нет. Он {Далее было: как глядал &lt,?&gt,} после того и не заглядывал к нам, как рассорился со всеми. Да я вам не рассказывал этого случая? Послушайте, тут прекомедия была. Прошлый год, так как-то около лета, да чуть ли не на самый день моего патрона, приехали ко мне в гости (нужно вам знать, любезные читатели, что земляки {соседи} мои, дай бог им здоровья, не забывают старика. Уже есть пятидесятый год, как я зачал помнить свои именины. Который же точно мне год, — этого ни я, ни старуха моя вам не скажет. Должно быть, близ семидесяти. Диканьский-то поп-то, отец Харлампий {Далее было: [знал ко&lt,гда&gt,] я знаю, что} знал, когда я родился. Да жаль, что уже пятьдесят лет, как его нет на свете. Вот {Да так} приехали ко мне гости: Захар Кирилович Шлепопопенька, Степан Иванович Курочка, {Далее было: заседатель} Тарас Иванович Кандебас, заседатель Харлампий Дени&lt,со&gt,вич Хлоста. {Далее было: да вот позабыл} Приехал еще… вот позабыл, право, имя и фамилию. Осип… Осип… Боже мой, его знает весь Миргород! он еще когда говорит, то всегда щелкает наперед пальцем и подопрется в бока… Ну, бог с ним, в другое время вспомню. Приехал и знакомый вам панич из Полтавы. Фомы Григорьевича я {Далее было: уж} не считаю, — то уж свой человек. Разговорились все (опять, нужно вам заметить, что у нас никогда о пустяках не бывает разговора. Я {Далее было: так} всегда люблю приличные [разговоры]: чтобы, как говорят, вместе и… &lt,?&gt, услаждения и назидательность была). Разговорились о том, как нужно солить яблоки. Старуха моя начала было говорить, что так и так нужно наперед [хорошенько] вымыть яблоки, потом намочить в квасу… ‘Ничего с этого не будет!’ сказал полтавец, заложивши руки в гороховый кафтан свой, вынувши табакерку свою и прошедши по комнате: ‘ничего не будет! Прежде всего пересыпать канупером… &lt,?&gt,’ Ну, я на вас ссылаюсь, любезные читатели, скажите по совести: слыхали ли вы когда-нибудь, чтобы яблоки пересыпали канупером? Правда, кладут смородинный лист, нечуй-витер, трилистник, {Вместо ‘Правда, кладут ~ трилистник’: Ну, что прикажете мне делать с теми} но чтобы клали канупер, — нет я не слыхивал об этом. {Вместо ‘но чтобы клали ~ об этом’: да что уж вам моя старуха} Уж лучше моей старухи уже… никто не знает про эти дела. Ну, что ж прикажете делать? ‘Слушай, Макар Назарович’, сказал я, отведши его в сторону: ‘ей, не смеши народ! Ведь тебе же хуже! Ты человек немаловажный! Сам, как говоришь, обедал и за губернаторским столом. Ну, скажешь что-нибудь подобное там, ведь тебя же засмеют все!’ Что ж, вы думаете, он сказал на это? Ничего! плюнул на пол, взял шапку и вышел. Хоть &lt,бы&gt, простился с кем, {поклонился ко&lt,му&gt,} хоть бы кивнул кому головою, нет, только слышим мы, что {уже} подъехала к воротам {дверям} тележка со звонком, сел и уехал. И лучше! Не нужно нам таких гостей! Я вам скажу, любезные читатели, что хуже нет ничего на свете как эта знать. Что его дядя был когда-то комиссаром, так и нос несет {дерет} вверх. Да будто комиссар такой уже чин, что выше нет его на свете! Слава богу, есть и больше {выше} комиссара! И есть {Далее было: куда} кажется повыше его. Нет, не лежит что-то у меня сердце к знати. Вот вам в пример Фома Григорьевич: кажется и незнатный человек, а посмотреть на него: в лице какая-то важность сияет, когда станет утирать платком нос, невольно чувствуется почтение. В церкви, когда запоет на крылосе, — умиление невообразимое! — растаял бы, казалось, весь. {Далее было: Кажется я обещал вам я помнится} Ну, бог с ним: он думает, что без его сказок и обойтись нельзя. Вот, всё же таки набралась и без него книжка.
Я, помнится, обещал вам, что в книжке будет и моя сказка. И, точно, хотел было это сделать, но увидел, что для сказки моей по крайней мере нужно три таких книжки. Думал было особо напечатать ее, да передумал. {не хочу} Ведь знаю я вас: {Далее было: ведь вы} станете смеяться над стариком. Нет, не хочу! Прощайте! {Далее было: любезные читатели} Долго, а может быть совсем, не увидимся. Да что ведь, вам {Далее было: это} всё равно, {Далее было: верно и} хоть бы и не было совсем меня на свете. Может быть, {Далее было: в целом} из вас никто после и не вспомнит и не пожалеет о старом пасечнике Рудом Паньке.

КОММЕНТАРИИ

ОТРЫВОК ПРЕДИСЛОВИЯ К ПЕРВОЙ ЧАСТИ ‘ВЕЧЕРОВ НА ХУТОРЕ БЛИЗ ДИКАНЬКИ’.

Печатается по черновому автографу ИМ, фонд 440, No 1263, вместе с другими четырьмя автографами Гоголя, здесь публикуемыми.
Первоначальная черновая редакция предисловия.

ПРЕДИСЛОВИЕ КО ВТОРОЙ ЧАСТИ ‘ВЕЧЕРОВ НА ХУТОРЕ БЛИЗ ДИКАНЬКИ’

Печатается по черновому автографу ИМ, фонд 440, No 1263.
Первоначальная черновая редакция.
Гоголь Николай Васильевич
Прочитали? Поделиться с друзьями:

Читайте также:

  1. Страшная месть, Гоголь Николай Васильевич, Год: 1832
  2. Viy, Гоголь Николай Васильевич, Год: 2000
  3. Вий (Из ранних редакций), Гоголь Николай Васильевич, Год: 1835
  4. Отрывки, наброски, планы, Гоголь Николай Васильевич, Год: 1852
  5. Коляска, Гоголь Николай Васильевич, Год: 1836
  6. Черновые автографы, Гоголь Николай Васильевич, Год: 1831
  7. Вечера на хуторе близ Диканьки (Из ранних редакций), Гоголь Николай Васильевич, Год: 1830
  8. Ночи на вилле, Гоголь Николай Васильевич, Год: 1839
Электронная библиотека