И. Л.
Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона
Вацлав Ганка: биографическая справка, Лось И. Л., Год: 1911
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Ганка (Вацлав Hanka) — один из самых видных деятелей чешского национального возрождения. Род. в 1791 г. в простой, хотя и зажиточной крестьянской семье, мальчиком пас овец, по зимам он посещал гимназию и уже тогда ревностно занимался всем тем, что касалось Чехии, народных славянских песен и древних чешских книг. Рано начал сочинять песни, из которых некоторые сделались народными, например ‘Plah diviny’, ‘Rokyta’, ‘S. Воhem’, ‘Morava’ и др. Издал в чешском переводе собрание сербских песен (1817), ‘Слово о полку Игореве’ и ‘Krakoviky aneb Pisnè, nrodni polsk’. В 1826 и 1827 г. он издал ‘esk historick zpevy’, a также ‘Starobyl skldnie’, где в первый раз была помещена ‘Краледворская рукопись’. Текст ее с переводом на все славянские и некоторые западноевропейские языки издан в 1852 г. Кроме того, Г. издал еще ряд древних памятников древнеславянского и чешского языков. Некоторые из них считаются теперь подложными, например, отдельные глоссы в Mater verborum, и притом подлог приписывается или самому Г., или же его помощникам Иосифу Линде и Вацлаву Алоизию Свободе. Краледворская рукопись, будто бы найденная Ганкой в 1817 г., имеет до сих пор своих защитников и противников, но последние все более и более берут верх (подробнее см. Зеленогорская рукопись, Краледворская рукопись). Защитники подлинности этих памятников основываются главным образом на том, что Г. недоставало ни таланта, чтобы сочинить столь прекрасные песни, ни знания древнего чешского языка, чтобы так ловко подделаться под старину. Но выше уже было указано, что некоторые песни Г. сделались народными. К ученым, полагающим, что Г. был фальсификатором, принадлежат: Ламанский, Шембера, Вашек, Каминский и другие. Противного мнения держались Гануш, Вртятка, Иречек. Побудить Г. к фальсификациям могла, конечно, исключительно любовь к родине, желание показать, что Чехия была культурной страной уже в отдаленнейшие эпохи своего существования. Эта патриотическая цель была вполне достигнута, и всеобщий восторг, вызванный обнародованием ‘Краледворской рукописи’, справедливо считается одним из важнейших моментов в истории чешского возрождения. Помимо издательской деятельности, Г. известен также как автор многих филологических историко-политических сочинений, пропитанных славянофильством или, вернее, русофильством: он мечтал о русском языке как общеславянском и старался распространить его изучение в Чехии. Из этих сочинений можно назвать ‘Чешскую историю’ (1822), ‘Описание России и ее войска’ (1815), ‘Чешскую грамматику’ (1822), ‘Чешское правописание’ (1817), ‘Польскую грамматику’ (1830), ‘Начала церковнославянского языка’ (1846, также и по-русски) и многочисленные статьи в ‘asopis Musea eskho’. Несмотря на руссофильские тенденции, которые тогда в Чехии встречали немного симпатий, Г. состоял профессором чешского языка и литературы в Пражском университете и библиотекарем народного музея. в 1861 г. Ср. Срезневский, в ‘Изв. I отд. Акад. наук’ (т. IX, ‘Воспоминания о Г.’, отд. СПб., 1861), А. Пыпин, ‘В. Ганка’ (в томе 86-м ‘Соврем.’ 1861), П. Лавровский, ‘Воспоминания о Г. и Шафарике’ (в годичн. акте Харьк. унив. 1861), П. Дубровский, ‘Воспоминания о Г.’ (134 т. ‘Отеч. зап.’, 1861), ‘О сношениях В. Г. с росс. акад. и о вызове его в Россию’ М. Сухомлинова (в сборнике ‘Братская Помощь’, СПб., 1876), ‘Переписка Дубровского и Г.’ (в ‘Часописе’ 1870), Ламанский ‘Новейшие памятники древнечешского языка’ (‘Журн. мин. нар. просв.’, 1880-х гг.).