ВЪ ТЕАТР<.
ВЪ ТЕАТР<.
ДИРЕКТОРЪ, ПОЭТЪ И КОМИКЪ.
(Изъ Гете.)
ДИРЕКТОРЪ.
ПОЭТЪ.
——
КОМИКЪ.
ДИРЕКТОРЪ.
ПОЭТЪ.
ДИРЕКТОРЪ.
ПОЭТЪ.
КОМИКЪ.
ПОЭТЪ.
КОМИКЪ.
ДИРИКТОРЪ.
‘Дло’, No 12, 1869
В театре, Гёте Иоганн Вольфганг Фон, Год: 1869
Время на прочтение: < 1 минуты
Совтами вы оба иногда
Мн помогать при случа умли,
Такъ научите же, что длать, господа,
Чтобъ былъ успхъ при нашемъ трудномъ дл?
Чмъ публику привлечь? Вдь не легка
Подобная задача безъ снаровки…
Театръ открытъ. Отъ креселъ до райка
Толпа волнуется и требуетъ обновки,
Блестящаго спектакля каждый ждетъ,
А публика,— нельзя же не сознаться,—
Намъ хлбъ даетъ.
Конечно, угодить бы ей не трудно,
Но передлывать въ ней вкусъ,
По меньшей мр было-бъ безразсудно,
И я за это не берусь.
Хотя толпа въ искуств смыслитъ мало,
За то начитана она ужасно стала.
Ну, какъ же тутъ завоевать успхъ,
Чтобъ яркостью и свжестью сюжета,
Всхъ привлекать, и новымъ быть для всхъ?
Я радъ, конечно, если до разсвта
У двери кассы, словно, какъ потокъ,
Шумитъ, реветъ толпа, когда изъ-за билета
Готовы вс сбивать другъ друга съ ногъ,
Какъ нищіе передъ пекарней… Кто же
Такъ шевелитъ сердца народныхъ массъ,
Толпы инстинкты смутные тревожа?
Одинъ поэтъ!.. Мой другъ, на этотъ разъ
Ты выведи меня изъ затрудненья.
Нтъ, о толп не говори со мной,
Она мертвитъ въ поэт вдохновенье!
Вихрь жизни несдержимою волной
Приноситъ только къ пропасти сомннья…
Нтъ, для меня доступнй міръ иной,
Міръ счастія среди уединенья,
Гд не теряютъ дивной красоты
Любви и дружбы вчные цвты.
За тмъ ли наши грезы и мечтанья
Разсказывать мы станемъ иногда,
Чтобъ вызвать грубый смхъ иль поруганье?
Проходятъ часто многіе года,
Пока заблещетъ генія созданье,
Непризнанное прежде, какъ звзда…
Мишурный блескъ забудутъ вс, конечно,
Одно прекрасное живетъ въ потомств вчно.
Въ потомств жить?— Покорный вашъ слуга!..
Жизнь настоящая мн больше дорога.
Когда-бъ я отдался такой химер,
Кто-бъ публику смшилъ тогда въ партер?
По крайней мр,
Я, какъ живой, жить для живыхъ хочу,
Работаю, смшу и хохочу,
Забывши о потомств и о слав,
Веселый цлый вкъ,
И о себ самомъ, надюсь, думать вправ,
Что я не безполезный человкъ.
И такъ, поэтъ, пускай ты въ дло разомъ,
Фантазію, вс страсти, чувства, разумъ,
И наконецъ — прошу не забывать —
И глупостью нельзя пренебрегать.
Дйствительно, пренебрегать не надо.
Какъ драматургъ, держись такого взгляда:
Пиши, но такъ, чтобъ зритель не дремалъ,
Одна минута скуки — ты пропалъ.
Толпа идетъ въ театръ для развлеченья,
Такъ сильныя давай ей ощущенья,
На массу дйствуй массой сценъ, картинъ,
Разнообразныхъ дйствій, декорацій,
И въ этомъ скрыта тайна всхъ овацій.
Всмъ по немножку дай чего нибудь… Одинъ
Въ театр ищетъ страшныхъ приключеній,
Другой въ него идетъ похохотать,
Чтобъ отдохнуть отъ будничныхъ волненій.
О цломъ ты не долженъ хлопотать,
Но частности… вотъ въ чемъ твоя задача,
Твой неуспхъ или удача.
Пойми же, что такое ремесло
Для честнаго художника презрнно!..
Иль гаерство вамъ нужно непремнно?..
Вотъ до чего растлніе дошло!..
Твои слова, мой милый, устарли…
Чтобъ дло сдлать съ толкомъ, господа,
Вс средства хороши для достиженья цли,
И нужно избирать для каждаго труда
Орудіе особое всегда.
Куй, говорятъ, желзо прямо съ пылу,
И прежде чмъ на втеръ тратить силу,
Сообрази-ка лучше,— кто сидитъ,
Какъ зритель, въ нашей зал театральной…
Обжора, потерявшій аппетитъ,
И паразитъ изъ сферы праздной, бальной.
Они бгутъ въ театръ, какъ въ маскерадъ.
Спасаются отъ скуки пресыщенья,
И женщинъ занимаетъ ихъ нарядъ
Гораздо боле, чмъ наши представленья.
Для большинства серьезность не съ руки,
Толпа шумитъ, парадно разодта,
Кому какое дло до тоски,
До идеаловъ гордаго поэта!..
Припомни же, Кто ходитъ слушать васъ:
Тотъ думаетъ, забывши о спектакл,
О карточной игр, и въ тотъ же самый часъ
Другой, звая, шепчетъ: ‘не дуракъ-ли
Что здсь сижу! Давно пора въ танцклассъ!’
Народъ, какъ видишь, безподобный:
Повсюду грубость чувствъ и неразвитый вкусъ…
И для глупцовъ, для публики подобной
Ужели ты тревожить станешь музъ?..
Вдь это просто безразсудно…
И если ты не вовсе безтолковъ,
Намъ лучше дай побольше пустяковъ,
А иначе желать успха трудно…
Но что съ тобой? За правду не взыщи…
Другихъ рабовъ себ ищи!..
Поэта высшее призванье
Не для того, чтобъ тшить свтъ
И унижаться до кривлянья…
Кто такъ всесиленъ, какъ поэтъ
Надъ робкимъ сердцемъ человка?
Кто вс стихіи покорилъ,
И слезы и страданья вка
Въ одной груди своей вмстилъ?
Въ круженьи жизни безпокойной,
Неуловимой и нестройной
Чья рчь могучая звучитъ,
Людей съ ихъ жизнью примиряя?
Кто больше чувству говоритъ,
Вс ваши страсти усмиряя?
Кто сыплетъ вешніе цвты
Ковромъ душистымъ къ изголовью
Прекрасной, любящей четы?
Кто вьетъ съ восторженной любовью
Въ внки зеленые листы
И ими избранныхъ внчаетъ?
Кто на Олимпъ боговъ сзываетъ?
Одинъ поэтъ! Лишь только онъ
Такою властью одаренъ.
Власть эта скрыта въ сил дарованья,
Такъ докажи же творческую власть,
Любовниковъ избравъ для подражанья:
На первое свиданье
Случайно ихъ приводитъ страсть,
Сближаетъ ихъ, волнуетъ постепенно
И, наконецъ,
Союзъ ихъ романическихъ сердецъ
Къ страданію ведетъ обыкновенно.
Передъ тобой отличная канва,
Но эта тема вовсе не нова
Для современнаго поэта.
Ему пора спуститься съ облаковъ
И въ жизни поискать достойнаго сюжета.
Характеръ каждой публики таковъ:
Она живетъ, но знаетъ жизнь такъ мало,
Что съ ней бы ознакомиться желала.
Міръ заблужденій, муки, горе, смхъ,
Минутный блескъ во мрак вчной ночи,
Иль говоря короче,
Все, что людей интересуетъ всхъ,
Какъ собственной ихъ жизни отраженье,
Теб даетъ канву для вдохновенья.
Будь въ творчеств разнообразенъ такъ,
Чтобъ юноши умли въ ход драмы
Смыслъ находить, чтобъ каждый весельцахъ
Смялся отъ души отъ меткой эпиграммы,
И плакали чувствительныя дамы
Въ извстныхъ патетическихъ мстахъ.
Въ тхъ возбуждай улыбки, въ этихъ страхъ,
И весь партеръ, до зрлищъ очень жадный,
Весь театральный залъ,
Сольется въ гулъ восторженныхъ похвалъ,
Довольный только вншностью нарядной.
Отдай же мн т времена назадъ,
Когда мн жизнь казалась такъ прекрасна
И изъ груди такъ вырывался страстно
Немолчныхъ псенъ двственный каскадъ,
Когда весь міръ загадкою туманной
Въ видніяхъ чудесъ являлся предо мной,
И впереди мой путь земной
Дорогою лежалъ благоуханной,
Когда, бднякъ, я былъ богатъ вполн
Избыткомъ силъ, природой данныхъ мн!
Отдай же мн и счастье, и страданье,
Верни любви и ненависти дни,
И юности святыя упованья!
Мою былую молодость верни!..
Да, молодость, поэтъ, необходима
Для битвы съ зломъ и для борьбы съ судьбой,
Для женщины, которая тобой
Всего на свт боле любима,
Для шумнаго веселья на пирахъ,
Среди забавъ, безъ горя и кручины,
Но если въ вашихъ волосахъ
Заблещутъ преждевременно сдины,
Поэтовъ рчь тогда намъ дорога,
Когда она правдива и строга…
Тогда вашъ трудъ есть общее наслдство,
Тогда почтимъ мы ваши имена…
Нтъ, старость насъ не обращаетъ въ дтство,
Но вчно юными насъ заставать должна.
Вс споры въ этомъ случа напрасны,
Мы лучше прямо къ длу перейдемъ.
Во-первыхъ, разберемъ,
Въ чемъ межъ собой мы несогласны.
Во взгляд на искуство, господа?
Но это разногласье не бда:
Пускай поэтъ останется поэтомъ,
А мы — при мнньи этомъ,
Что для толпы текущихъ нашихъ дней
Варить напитокъ нужно похмльнй,
Какъ сродство врное отъ скуки.
И ты, поэтъ, что хочешь намъ пиши,—
Теб на то и книги въ руки,—
Лишь были бъ только барыши,
А я спектакль устрою ловко,
Кулисъ наставлю и машинъ:
Готова будетъ въ день одинъ
Какая хочешь обстановка.
Въ изображеніи чудесъ
Свободенъ будь, поэтъ любезный,
Спускайся въ адъ, пари надъ бездной,
Иль возвышайся до небесъ.
Дм. Минаевъ.