H. А. ЛЕЙКИНЪ.
ГОЛУБЧИКИ
РАЗСКАЗЫ
съ рисунками художника А. И. Лебедева.
Премія къ журналу ‘Осколки’ за 1889 годъ.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типо-Литографія Р. Голике, Троицкая улица, No 18
1889.
![[]](https://electronic-library.ru/wp-content/uploads/2023/05/l01-34.jpg)
ВЪ ШВЕЙНОЙ МАСТЕРСКОЙ.
ВЪ ШВЕЙНОЙ МАСТЕРСКОЙ.
![[]](https://electronic-library.ru/wp-content/uploads/2023/05/l02-20.jpg)
В швейной мастерской, Лейкин Николай Александрович, Год: 1889
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Стучатъ дв швейныя машины, управляемыя ногами двухъ юныхъ ученицъ въ свтленькихъ ситцевыхъ платьяхъ и бленькихъ пелеринкахъ. За большимъ столомъ сидятъ мастерицы и другія ученицы мадамъ Триколе и гарнируютъ платья. Около другого стола звякаетъ большими закройными ножницами закройщица, выкраивая изъ дорогой шелковой матеріи корсажъ. Хозяйка, мадамъ Триколе, полная дама, въ черномъ кашемировомъ плать, съ часами, спускающимися къ поясу на массивной золотой цпочк отъ зашпиленной на груди брошки, сильно затянутая въ корсетъ и съ множествомъ колецъ на пухлыхъ рукахъ, то и дло заглядываетъ въ мастерскую и выкрикиваетъ:
— Не спать, не спать! Поменьше разговоровъ!.. Оля! Ты зачмъ ковыряешь въ носу? Шей!.. Маша маленькая! Пересядь спиной къ окошку! А то ты только на улицу зваешь!.. Анна Ивановна! А вы мастерица, видите, что двчонка не работаетъ, и не можете ей дать хорошаго подзатыльника!
Мадамъ Триколе хоть и француженка, но совсмъ обрусвшая. Овдоввъ лтъ десять тому назадъ, посл француза Триколе, она уже успла выйти за второго мужа, за русскаго, успла пережить и этого второго мужа и теперь прикармливаетъ опять русскаго молодчика изъ ничего не длающихъ шалопаевъ, который и живетъ у ней на квартир, пользуясь столомъ, выпивкою и теребя съ нея трешницы и пятерки на гулянье. Покомандовавъ надъ ученицами и мастерицами, мадамъ Триколе отправилась въ магазинъ, находящійся въ слдующей комнат.
Скучно и монотонно въ мастерской. Мрный стукъ машинъ наводитъ уныніе. Двушки шьютъ и разговариваютъ.
— Ты отчего это, Даша, сегодня за завтракомъ ничего не ла? спрашиваетъ блокуренькая ученица миловидную ученицу брюнетку съ нсколько усталымъ и помятымъ лицомъ.
— Ну, вотъ… Стану я посл вчерашней ды гречневую кашу съ саломъ сть! отвчаетъ та, фыркая.— Я вчера такія фрикадели въ Кристалк ла, что мн теперь на нашу-то ду три дня не взглянуть.
— А ты была вчера въ Кристалк?
— Каждое воскресенье съ мастерицей Марьей Федоровной хожу. Три кадрили танцовала. Какіе у насъ были кавалеры — просто душки. Марьи Федоровны другъ и евонный пріятель потомъ насъ котлетами съ гарниромъ угощали, рябчиками, мороженымъ, пивомъ.
— Ахъ, хоть бы разъ побывать въ этой Кристалк! вздыхаетъ ученица-блондинка.
— Зачмъ теб, коли ты даже и французскую кандриль танцовать не умешь?
— Нтъ, ужь теперь умю. Ошибаешься ты.
— Гд же ты научилась?
— А на чердак. Мн Варька показывала. Пойдемъ помогать прачк вшать блье, да тамъ и учимся. Велика мудрость кадриль!
— Однако, вдь въ танцовальномъ зал, когда музыка играетъ, ты танцовать не пробовала, а это совсмъ другое дло.
— Не пробовала-то не пробовала, да что жь изъ этого? Можно и попробовать.
— Нтъ, съ перваго раза не попробуешь, съ перваго раза ужасти какъ стыдно. Я три вечера приходила въ Кристалку и все не могла ршиться, а вотъ когда мастерицынъ другъ съ евоннымъ пріятелемъ меня подпоили, тогда я и пошла танцовать.
— Господи! Да ужь мн хоть не танцовать, а только посмотрть, какъ другіе танцуютъ… Что мн самой танцовать!
— Попроси Марью Федоровну. Можетъ быть, она тебя и возьметъ.
— Попроси ты, Даша. Тебя она лучше послушаетъ. Ты съ ней на манеръ подруги.
— Не только что на манеръ подруги, а даже и совсмъ подруга, похвасталась ученица-брюнетка.— Пріятель ея друга даже влюбленъ въ меня.
— Ну, такъ вотъ и попроси.
— Я попрошу. А только ты знаешь, какъ тамъ надо быть? Вдь ты бука, а тамъ надо, чтобы съ кавалерами въ пріятномъ отношеніи, а не супротивничать супротивъ нихъ. Что они скажутъ, то и длать, а то они и угощать не будутъ.
— Я не буду супротивничать, ты попроси.
— И чтобъ ужь не кобениться. Коли кавалеръ зоветъ хать съ компаніей въ ресторантъ — надо хать.
— Лишь бы не одной, а то я и въ ресторантъ поду.
— И одну попроситъ — и то надо хать. Кавалеръ не волкъ, не състъ.
— Нтъ, ужь одна-то я съ кавалеромъ не поду! Вонъ Катюшка здила, а что хорошаго вышло?
— Хорошаго ничего, да и худого ничего. Взялъ онъ ее тогда и пристроилъ.
— Однако, потомъ бросилъ.
— Онъ бросилъ, а она другого нашла. Да еще какого! Теперь настоящій офицеръ.
— Да ужь попроси только. Мн угощеніевъ отъ кавалеровъ не надо, мн и танцевъ не надо, а мн только хоть однимъ глазкомъ посмотрть, какая это такая изъ себя Кристалка. Все я слышу: Кристалка, Кристалка, а ни разу въ ней не бывала, говорила ученица-блондинка.
Ученица-брюнетка перевсилась черезъ столъ къ мастериц и шепнула ей:
— Марья Федоровна! Луша просится, чтобы вы ее въ Кристалку сводили, а сама вамъ сказать объ этомъ боится.
— Лушка? переспросила мастерица и прибавила: — Да вдь она дура, она кавалеровъ-то какъ чертей боится, такъ какъ ее повезешь-то туда?
— Я, Марья Федоровна, не буду бояться, только возьмите.
— Врешь, врешь! Прошлый разъ я просила тебя отнести отъ меня цидулку моему знакомому офицеру, такъ ты и то не понесла.
— Тогда глупа была и боялась хозяйки, а теперь снесу. Давайте, хоть сейчасъ ему снесу. Вотъ только хозяйка пошлетъ въ Гостиный дворъ за прикладомъ — сейчасъ и снесу. Гд онъ живетъ? На Фурштадтской?
— Экъ, хватила! Тотъ, который на Фурштадтской жилъ, съ тмъ я давно и раззнакомилась. У меня теперь статскій.
— А я думала, все еще тотъ офицеръ… удивленно протянула ученица-блондинка.— Что жь вы такъ скоро?
— Да статскіе и лучше, у статскихъ всегда денегъ больше.
— Ну, давайте, я статскому цидулку снесу.
— Зачмъ же ему цидулку нести, коли я съ нимъ и такъ сегодня вечеромъ въ Кристалк увижусь. Ну, ладно… Вотъ я бы тебя сегодня вечеромъ посл шабаша и взяла, да теб нельзя, тебя хозяйка со двора не отпуститъ.
— Сегодня, дйствительно, хозяйка не отпуститъ, а только можно какъ-нибудь тайкомъ…
— Да вдь чтобъ тайкомъ уйти, такъ надо кухарк на кофей за молчокъ дать, а у тебя есть ли деньги-то?
— Нтъ, денегъ нтъ… А вдь вотъ Даша ходитъ же… кивнула ученица-блондинка на ученицу-брюнетку.
— Даша! Сравнила ты себя съ Дашей! У Даши всегда деньги есть.
— Откуда же и тебя, Даша?
Ученица-брюнетка таинственно улыбнулась и отвчала:
— Отъ тетеньки получаю. Тетенька даетъ.
— Да вдь у тебя теперь тетенька безъ мста.
Мастерица слушала и расхохоталась.
— Ну, вотъ какая ты дура! сказала она, обращаясь къ учениц-блондинк.— Ты даже и того не понимаешь! Откуда! Знамо дло, откуда! Откуда у ней польскіе сапоги на французскихъ каблукахъ взялись, откуда у ней духи и перчатки?
Ученица-брюнетка таинственно улыбнулась и кивнула головой.
— И все этотъ кавалеръ изъ Кристалки? спросила ученица- блондинка.
— Конечно же, изъ Кристалки.
— Душечка! Марья Федоровна! У меня нтъ денегъ, чтобъ кухарк дать за молчокъ, и я сегодня ужь съ вами не прошусь, но возьмите меня въ Кристалку хотя въ воскресенье вечеромъ, когда меня хозяйка со двора отпуститъ, упрашивала мастерицу ученица-блондинка.
— Ну, ладно, ладно. Въ воскресенье возьму. Готовься. Только есть ли у тебя платьишко-то хорошее? Вдь въ ситцевомъ нельзя.
— У меня шерстяное есть.
— Это сренькое-то? Плохо.
— Ну, я къ Катюшк схожу и у нея попрошу надть.
— Такъ ужь и быть, я теб свое коричневое съ голубой отдлкой дамъ на воскресенье, сказала ученица-брюнетка.
— Ну, вотъ за это, душечка, спасибо.
Ученицы чмокнулись въ губы. Лицо ученицы-блондинки сіяло.
— Каждую ночь до воскресенья буду видть во сн, что будто я въ Кристалк съ кавалерами танцую, проговорила она и, улыбнувшись, усиленно принялась длать иголкой стежки, нашивая на гарнируемую юбку фалборки.