А. С. Серафимович
В мутной воде
ПРИМЕЧАНИЯ
В мутной воде, Серафимович Александр Серафимович, Год: 1903
Время на прочтение: 3 минут(ы)
А. С. Серафимович. Собрание сочинений в семи томах. Том второй
М., ГИХЛ, 1959
Лавры Мильтиада не дают спать обывателю, жаждущему половить рыбки в мутной воде. Грянул оглушительным проектом полуторастамиллионного метрополитена предприниматель Балинский.
Уже и глаза прищурил, и слюнки потекли, и вдруг… И долго изумленными глазами смотрел он, как, тяжело переворачиваясь и сверкая миллионами, гремел и катился сорвавшийся метрополитен.
Но неудачи не пугают обывателя: у Мильтиада все-таки были лавры. Да что Мильтиад — старье, а вот ближе. Есть лавры у предсказателя погоды Демчинского, и преотличные лавры, весьма осязательные, так сказать, увесистые, материализованные.
Слава, думаете? Что слава — звук пустой. Ею сыт не будешь и шубы из нее не сошьешь. И хотя слава его растет с каждым новым двойным предсказанием, которое, как предсказания пифии, можно повернуть и так и эдак и которые по этому самому не особенно редко оправдываются,— повторяю, не в славе дело, хотя, несомненно, и она доставляет приятные эмоции.
Демчинский выписывает свои кривые, и весьма безубыточно для себя. Но ведь это же вовсе не остроумно, от этих кривых никому ни тепло, ни холодно, и пользы от них столько же, сколько от козла молока. И все-таки весьма безубыточно. И не только безубыточно, но это еще дает Демчинскому смелость уширить свою метеорологическую мощь и приняться за… разрушение университетов.
Что-то тут неспроста, думает обыватель, и если что-нибудь тут и зарыто, так это, несомненно, не просто собака, а преогромный пес. Стало быть, если придумать что-нибудь действительно остроумное и на пользу народную, результаты будут еще безубыточнее, и от университетов можно и следов не оставить.
Придумал. Обыватель придумал изменить отвратительную погоду Петербурга на ниццскую. Подумайте только: над Петербургом голубое ясное небо, теплые солнечные дни, ласкающий ветерок. Пропадет серый, сырой, угрюмый туман, мелкий, въедливый, злой дождь, пропадет слякоть, промозглая, въедающаяся в кости сырость.
Но как это? Очень просто, как просты все великие открытия. Обыватель, как извещает телеграф, просит выдать ему привилегию на изменение, на улучшение петербургской погоды. Он поставит триста громадных мортир и начнет оглушительно палить в небо.
Вы улыбаетесь? А я говорю, что это имеет интерес вовсе не мелочного курьеза, а служит одним из тех тысячей мелких признаков, которые характеризуют время.
Не забывайте, что жизнь складывается из мелочей, в каждую эпоху окрашенных в определенный цвет. Демчинский, Балинский, неизвестный мортирный артиллерист — это характерные кусочки современной жизни.
И вот такие мелкие — я говорю только о мелких — мелкие, характерные, однотонно окрашенные факты, характеризующие время, лезут в глаза со всех сторон. И это везде — в печати, в обывательском обиходе и в прочих сферах жизни.
Вот не угодно ли, что рассказывает одна петербургская газета, отнюдь не бульварная. Рассказывает с самым серьезным видом, слегка нахмурившись, чтоб не вздумали смеяться.
Почтенный сотрудник газеты был на сеансе медиумическом. Были дамы, были штатские, были военные — и все люди почтенные.
Приняты были все меры, чтобы не допустить обмана, впрочем, дело было поставлено так солидно, что об обмане не могло быть и речи.
Посреди комнаты, на стуле, тесно окруженная толпой присутствующих, сидела дама-медиум. Она была загипнотизирована. И вот… вдруг… нижняя часть ее тела пропала. Да, да: над стулом была голова, руки, торс, а на стуле одно платье, пустое платье.
Что платье было пустое — в этом почтенный сотрудник, и все штатские, и все военные убедились непосредственно, ощупав рукой. Тело г-жи Н. превратилось в парообразное состояние,— с набежавшей на лбу складкой говорит почтенная газета.
Такое же парообразное состояние тела сотруднику почтенной газеты пришлось наблюдать в Ростове-на-Дону, где факир на глазах у всех огромным кинжалом проткнул на сцене театра (обман и фокус здесь абсолютно исключаются) горло полицейского пристава, так что тот глаза выпучил.
Потом вытянул кинжал, вытер, потер рану, и пристав отправился себе как ни в чем не бывало.
Мало ли какие глупости рассказывают газеты. Что тут особенного?
Извините. Это рассказывается не в ‘Ребусе’, не в бульварном листке. Это рассказывается в органе, умеющем говорить серьезным языком!.. Почему же он не говорит этим серьезным языком?
Разве мало кругом жгучих, волнующих, пенящихся, как в клокочущем котле, вопросов, которые всех захватывают? То-то и есть, почему. Не чувствуете ли эдакой общественной мути, в которой выплывают фигуры и лица Балинских, Демчинских, мортиробойцев и сверхъестественных газетных сотрудников. И как бы каждый из них в отдельности мал и ничтожен ни был, как общественный факт, суммируясь, большой массой, они дают определенную картину общественной мути.
В глухой полночный час, когда черное небо низко припадает к черной земле, когда и люди спят, и звери спят, когда глухо,— вылезает всякая нечисть: хвостатые, лохматые, с птичьими носами, с козьими ногами, с совиными ушами, они скалят зубы, грегочут, и несутся странные и дикие звуки.
Впервые напечатаны в ‘Курьере’ за 1903 год:
В мутной воде 11 мая, No 73.
Стр. 556. Лавры Мильтиада не дают спать обывателю…— Мильтиад (VI—V в. до н. э.) — прославленный афинский полководец, одержавший в 490 году до н. э. крупную победу над персами.
Стр. 557. …рассказывает одна петербургская газета…— Речь идет о газете ‘Биржевые ведомости’, на страницах которой 8 мая 1903 года были напечатаны ‘Очерки необыкновенного’ с подзаголовком ‘Страшный урок анатомии’ за подписью Астарта. В очерке описан сеанс, происходивший 11 декабря 1893 года в Гельсингфорсе в доме инженера Сейлинга.
Стр. 558. Это рассказывается не в ‘Ребусе’…— ‘Ребус’ — еженедельный журнальчик развлекательного характера, издававшийся в Петербурге с 1881 по 1915 год.