Н. А. ЛЕЙКИНЪ.
ШУТЫ ГОРОХОВЫЕ
КАРТИНКИ СЪ НАТУРЫ.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія д-ра М. А. Хана, Поварской пер., д. No 2,
1879.
ВЪ МАСКАРАД.
ВЪ МАСКАРАД.
В маскараде, Лейкин Николай Александрович, Год: 1879
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Маскарадъ въ приказчичьемъ клуб. У подъзда, какъ водится, ни одной кареты, за то въ подъзд множество женскихъ масокъ, выпрашивающихъ ‘входный билетикъ’ у подъзжающихъ на извозчикахъ кавалеровъ. Все это пищитъ, переругивается, хватаетъ мужчинъ за фалды. Тутъ-же городовой.
— Брюнетный господинъ! Послушайте!— окликаетъ продрогшая на мороз маска только-что сейчасъ выскочившаго изъ саней и юркнувшаго въ подъздъ кавалера.
Тотъ останавливается и оборачивается.
— Съ чмъ прикажете? Съ холоднымъ или съ горячимъ?
— Я васъ знаю. Вы изъ Перинной линіи. Нтъ-ли у васъ входнаго билетика?
— Ну, эту эпитимію мы каждый маскарадъ слышимъ!— машетъ рукой кавалеръ и прибавляетъ:— сами семерыхъ сбирать послали!
— И какъ это ноничи у кавалеровъ липкости никакой нтъ къ женскому полу!— вздыхаетъ другая маска.— Посл этого, я такъ полагаю, что не слдъ имъ и въ маскарадъ ходить. Послушайте, блондинный мужчинка, дайте билетъ!— останавливаетъ она сдаго старика въ енотовой шуб.
— Я не по билету, а по плакату!— остритъ тотъ и тоже скрывается за дверями.
Подъзжаетъ на лихач купеческій ‘соврасъ’ въ бобровой шапк. Распахнулъ шубу и показалъ массивную золотую цпочку и складную шляпу, засунутую на груди за жилетъ. Онъ уже пьянъ.
— Долго здсь пробудете, ваше сіятельство?— спрашиваетъ лихачъ.
— А вотъ покуда патретъ свой не изукрасимъ,— отвчаетъ онъ.— Мы виномъ маскироваться пріхали. Какъ перестанутъ знакомые узнавать, ну, значитъ, тогда иноходцемъ и домой.
— Ежели долго пробудете, то отпустите меня, ваше степенство!
— Во фрунтъ!— кричитъ соврасъ и, подбоченившись, спрашиваетъ лихача,— Василій, кто я?
— Извстно, именитые фабриканты и во всемъ богатств…
— То-то. Ну, значитъ, и жди своего термину, пока тебя городовой не вострубитъ для нашего променажа. Мадеру пьешь?
— Все трескаемъ-съ.
— Значитъ и веди себя хорошенько. Сейчасъ теб вышлю кадетскій стаканъ мадеры и букивротъ съ тешкой на за куску!
— Это зонтишникъ изъ Гостиннаго двора,— шепчетъ одна маска другой.— У него всегда билеты есть. Господинъ юноша, мы вами завсегда въ окн любуемся!— обращается она къ соврасу.— Дайте намъ пару билетиковъ въ маскарадъ.
Соврасъ продолжаетъ кобениться.
— А вы-бы, мамзель, въ туляковскій нагольной шли. Тамъ дешевле и даже за десять копекъ пущаютъ.
— Имйте учтивость къ дамамъ,— отвчаютъ маски.— Въ нагольномъ маскарад мы въ субботу были, а сегодня сюда хочется. Полноте, интересненькій, дайте!
— Ой! Ну, коли такъ, получайте три билета съ бонжуромъ! Вотъ вамъ на драку! Бери и поминай за здравіе Никиту, Калина и Ивана! Лови!
Соврасъ кидаетъ три билета. У подъзда свалка. Одинъ билетъ разорвали въ клочки!
— Эй, вы, щучье племя! Смирно!— кричитъ городовой.
Соврасъ исчезаетъ въ подъзд.
Въ зал и въ зимнемъ саду толпы народа. У буфета давка. Пиво и водка льются ркой. Кто-то подшпиливаетъ фалды сюртука булавками.
— Ты это что длаешь?— спрашиваетъ его пріятель.
— А фракъ изображаю. Въ залу безъ фрака не пускаютъ, а я тамъ съ хоръ штучку намтилъ, такъ искусить ее хочу.
— Чмъ искушать-то будешь?
— Да думаю на мараскинъ съ коньякомъ половить. Хочешь садануть по одной собачк за компанію?
— Жарь! Дльныя рчи завсегда пріятно слушать.
По буфету проходятъ маски. Нкоторыя закостюмированы въ ситцевые сарафаны, ‘колонистихами’ въ шелковыхъ чепцахъ съ позументами, матросами въ тиковыхъ курткахъ и клеенчатыхъ шляпахъ. Вообще въ костюмахъ преобладаетъ самодльщина. Есть и цыганки въ ковровыхъ платкахъ, надтыхъ на бокъ отъ праваго плеча подъ лвую мышку, а на голов почему-то чалма.
— Родныя!— кричитъ маскамъ какой-то пьяненькій фрачникъ.— Гд прикладъ-то швейный покупаете?— и растопыриваетъ руки, чтобъ остановить ихъ.
— У Кисельникова. А ты почему думаешь, что мы портнихи?— откликается особенно бойкая.
— Эво! Сейчасъ видна птица по полету! Вотъ пальцы-то иголкой исколоты! Намъ только покажи двицу, сейчасъ мы и видимъ какой она калинкоръ. Эхъ, гладенькая! Совсмъ прозрачная!
Фрачникъ хочетъ обхватить маску. Та увертывается.
— Пожалуйста, не распространяйте ваши руки! Наша прозрачность при насъ и останется, а вы лучше пивкомъ угостите.
— Ходитъ! Но только въ томъ смысл, чтобъ весь портняжный прикладъ у меня покупать. Будьте знакомы и получайте нашъ нумеръ лавки. Тутъ вся фирма обозначена. Человкъ! Полъ-дюжины пива!— кричитъ фрачникъ и раздаетъ маскамъ по карточк съ нумеромъ лавки.— Прошу садиться! Нечего дыбомъ-то стоять!
Маски садятся за мраморный столъ. Фрачникъ помщается среди ихъ. Мимо проходитъ пинжакъ, останавливается передъ столомъ и смотритъ на компанію въ кулаки.
— Такъ въ подозрительную-то трубку лучше глядть,— говоритъ онъ и спрашиваетъ:— Что, Вася, клюнуло? ‘Ура, на трехъ ударимъ разомъ!’ Уступи мн хоть одну штучку.
— Ужъ и клюнуло!— оскорбляется одна изъ масокъ.— Удивительно, какое низкое мнніе вы объ нашей сестр обозначаете. Держали-бы при себ. Что мы, рыбы, что-ли?
— А то разв нтъ? Конечно, рыба-плотва. И самая что-ни-на-есть свжая!
— Зачмъ-же вы лзете къ плотв?
— А затмъ, что я самъ налимъ, во всемъ своемъ состав,— скашиваетъ глазъ пинжакъ и, подмигнувъ, тоже садится.
— Только руки подальше!— предупреждаютъ маски.
Лакей приносить пиво.
За столомъ напротивъ слъ только-что сейчасъ пріхавшій ‘соврасъ’, котораго маски звали ‘зонтишникомъ’, и вытянулъ руки, украшенныя брилліантовыми перстнями.
— Пивная команда!— начинаетъ задирать онъ компанію, сидящую съ масками.
— Чего?
— Ничего, прохало и воротъ не задло! Человкъ! Бутылку шампанскаго!
— Который уголъ у отцовской-то лавки на шампанское спускаешь?— въ свою очередь задваютъ его съ другого стола — Не теб, птичья шерсть, меня усчитывать! Человкъ, шампанскаго!
— Какого прикажете?— спрашиваетъ его лакей.
— Самаго лучшаго! Я худого не пью. Да чтобъ золотая пробка!… Во фрунтъ! И скорымъ шагомъ маршъ!
Лакей бжитъ. Фрачникъ изъ компаніи масокъ окликаетъ его.
— Дай ему, человкъ, такого шампанскаго, чмъ ворота запираютъ, а то отъ настоящаго у него глазъ выворачиваетъ,— говоритъ онъ лакею и показываетъ на ‘совраса’.
— Смотри, чтобъ теб самому дома хозяинъ-то глазъ не выворотилъ! Онъ-т покажетъ, какъ на маскарадъ изъ выручки за голенищу двугривенные спускать!
— Ошибаешься! Сами хозяева состоимъ и такихъ, какъ ты, мальчишекъ въ лучшемъ вид за волосья треплемъ!
— А ну-ко потрепли! Тронь!
— И потреплю!
Соврасъ и фрачникъ лзутъ другъ на друга, какъ птухи. Въ зал слышенъ ритурнель кадрили. Маски, залпомъ выпивъ по стакану пива, бгутъ изъ-за стола. Шумъ. Вдали показывается полицейскій офицеръ.