Гарем
Гарем
Книга стихов
Книга стихов
Книга посвящена Виктору Гюго.
В Луизиане, Д-Эрвильи Эрнст, Год: 1874
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Эрнест д’Эрвильи
06. В Луизиане
(Вольный перевод с французского).
Над Миссисипи пар, похожий на туман.
Здесь пекло. Юг. Заснули черепахи.
Зевает, челюсти раззявивши, кайман.
Там каждый зуб острей навахи.
Звонили к полднику, и вон из всех отверстий
с плантаций тростника и табака
сбежали все — не высмотришь пока
ни головы в причёске, как из шерсти.
Корзины не дождутся батраков,
А те уж спят под лёгкой сенью хижин.
Лучи отвесны. Каменеет жижа,
кормилица банановых кустов.
В компании у Джефферсона гонка.
Там грузят хлопок в кипах и тюках.
Теперь Юпитера позвали впопыхах.
Никак не сыщут чёрного мальчонку.
Юпитер — ненасытная душа.
На нём белейшая из всех рубашек
И жёлтый веер в обезьяньей ручке пляшет.
Сейчас на зов идёт он не спеша.
Хозяйку предпочёл он, нет сомненья,
Свернул, мечтатель, к Тильде по пути.
Там нужно веером прилежно потрясти,
и за старанье могут дать варенья.
Вошёл, и взор его эмалевый следит,
за бойкой мухой, залетевшей в гости.
Он скалит зубы из слоновой кости,
их блеск слегка кораллом губ прикрыт
Веранда полнится спокойными лучами,
прошедшими сквозь зелень крон.
За камышовыми завесами окон
весь двор заполнен яркими цветами.
Ни звука. Лишь скулит и возится щенок,
грифон из Кубы. Веер гонит воздух,
и пёсик миг молчит, себе давая роздых,
то тянется, то съёжится в клубок.
На жёрдочке два ара, как с балкона,
нет- нет, встряхнутся, бросят сонный взгляд:
на чёрного мальца с опаскою глядят,
а на щенка-гаванца — благосклонно.
Молоденький макак пресыщенного нрава
ведёт себя как местный президент,
вот дерзко уплетёт сейчас в один момент
надкушенную жёлтую гуяву.
Снаружи в камышах улёгся жабий гам.
Таинственно молчит трясина.
И пересмешники сидят по клеткам чинно,
не подражая голубям
Мисс Тильда Джефферсон — ленивая девица
с особою креольскою ленцой.
Ей нравится мечтательный покой.
В качалке ей превесело лежится.
Она — шатенка. Кожа — нет бледней.
И кровь её чиста и благородна.
Муслин — прозрачен. Скажет кто угодно:
она бела до корешков ногтей.
В качалке и удобно и не жёстко.
Она из тростника, но груз как невесом.
И Тильда мило розовым цветком
себе украсила причёску..
В углу — Евфразия в платке, он желтый с голубым.
Она — прислуга. Губы — толсты и пунцовы
и вечно хохотать без повода готовы,
сейчас пускают сигаретный дым.
Мисс Тильда Джефферсон в мечтах, пока сиеста.
И в мыслях у неё лишь милый друг.
Пока Юпитер машет веером вокруг.
Она глаза полуприкрыла, и ни с места.
В заветных грёзах — Дэйвис Брукс, моряк.
Он мнится Тильде над зыбями, у бушприта.
Юпитер обомлел… Увы! Укус москита.
Он чуть не плачет, взор его набряк.
Ей Дэйвис мнится загорелым молодцом
на шхуне с гордым именем ‘The Fly’.
Он курит на борту, облокотясь на край.
На нём фуражка с длинным козырьком.
На шхуне крепкий такелаж, хоть качка, плавен ход.
От мачт, от парусов легли на воду тени.
Флажки трепещут. Волны в белой пене,
а Дэйвис Брукс — в плену своих забот.
Но Тильда улыбнулась. Прочь страданья!
(Умчалась шхуна в дальний путь).
Лишь пальчики дрожат, и с ними вместе грудь
слегка волнуется под тканью.
Итак, далёко в океане милый друг,
а тут десятка три плантаторов нестарых,
все кавалеры при своих сигарах,
собьются вечером у Тильды в тесный круг.
Увы! Юпитеру лирическая складка
чужда. Так взвыл, что слышно всем в дому.
И тут в углу — ей повод ни к чему —
забилась в хохоте Евфразия-мулатка.
Весь здешний круг к его страданью глух.
Макак, две птицы, пёс — сонливые созданья.
Сквозняк заносит в дом пчелиное жужжанье
и спелый сладкий ананасный дух.
Ernest d’Hervilly A la Louisiana
Sous l’azur enflamme le vieux Mississipi
Fume. — Il est midi. — Les tortues
Dorment. Le caiman aux machoires pointues
Baille, dans le sable accroupi.
Les cloches ont sonne le breakfast dans la plaine ,
Et l’on n’apercoit plus, la-bas,
Dans les cannes a sucre et dans les verts tabacs,
Les negres aux cheveux de laine.
Tandis que sur les champs ou gisent les paniers
Des noirs etendus dans leurs cases,
Le soleil tombe droit et desseche les vases
Nourricieres des bananiers,
Chez Jefferson and Co, dont le coton, par balles,
Gorge Le Havre et Manchester,
On siffle le petit Africain Jupiter,
Un rejeton de cannibales!
Jupiter, negrillon vorace et somnolent,
Qui cherit l’eclat blanc du linge,
Un large eventail jaune entre ses doigts de singe,
S’avance d’un pas indolent.
Or, preferant, selon toutes les conjectures,
La cuisine a la veranda,
Il evente, reveur, sa maitresse Tilda,
En digerant des confitures.
Et, cependant qu’il suit de son gros oeil d’email
Les zigzags sans fin d’une mouche,
L’ivoire de ses dents brille au bord de sa bouche,
Entre deux croissants de corail.
Un jour discret emplit la veranda tranquille,
Filtre par les feuillages verts ,
Les stores de rotin au hasard entr’ ouverts
Laissent passer des fleurs par mille.
Nul bruit. — L’eventail bat l’air tiede et parfume
Avec un soupir monotone ,
Un griffon de Cuba, muet, se pelotonne
Ou s’etire, ingrat trop aime!
Deux splendides aras, de leur perchoir d’ebene
Lancent, assoupis, des clins d’yeux
Sur l’enfant noir, objet de leur secrete haine,
Et sur le Havanais soyeux.
Un macaque cheri, jeune mais blase, grave
Comme au Senat le President,
Creve, plein d’insolence, et du bout de la dent,
La peau jaune d’une goyave.
Au-dehors les crapauds se taisent dans les joncs
Mysterieux des marecages.
Les moqueurs alanguis ont cesse dans leurs cages
De contrefaire les pigeons.
Miss Tilda Jefferson, une enfant paresseuse,
Paresseuse creolement,
Abandonne son corps au tangage charmant
Et doux de sa large berceuse ,
Elle est pale, tres pale, avec des cheveux bruns,
Dans son peignoir de mousseline.
On voit a la blancheur de l’ongle a sa racine
Que son sang noble est pur d’emprunts.
Le balancin de canne ou miss Tilda repose
Obeit a son poids leger ,
La chere creature au doux nom etranger
A l’oreille porte une rose.
Sa suivante Euphrasie, en madras jaune et bleu,
Aux grosses levres incarnates,
Rit, sans savoir pourquoi, dans un coin, sur les nattes,
Humant sa cigarette en feu.
Miss Tilda Jefferson fait la sieste , elle reve ,
Elle pense a son doux ami ,
Ses admirables yeux sont fermes a demi
Son negre l’evente sans treve.
L’oeil clos, miss Tilda suit Davis Brooks, son amant,
Sur les houles de l’Atlantique,
Tandis que Jupiter, harcele d’un moustique,
La contemple piteusement.
Elle voit son Davis, tete halee et fiere,
Sur le pont du schooner ‘ The Fly ‘,
Qui fume, accoude sur l’habitacle poli,
En casquette a longue visiere ,
Le schooner roule et tangue, et ses mats gracieux
Jettent leur ombre sur les lames,
Et l’ombre des huniers, des espars et des flammes…
Davis Brooks parait soucieux.
Miss Jefferson sourit — (le fin navire lofe
Et s’eloigne), — ses doigts mignons
S’agitent faiblement, delicats compagnons
Du sein qui tremble sous l’etoffe.
Ainsi, sur l’Ocean, ou croise son amour,
La blanche miss Tilda s’egare,
A laquelle ce soir, en brulant un cigare,
Trente planteurs feront leur cour.
Mais, helas! insensible a tant de poesie,
Jupiter pousse un cri plaintif,
Et dans son coin obscur, toujours sans nul motif,
Rit la mulatresse Euphrasie.