‘В ЛИТЕРАТУРЕ ЕСТЬ ПРОИЗВОЛЬНАЯ СТОРОНА…’
КОММЕНТАРИИ
А. Н. Николюкин
‘В литературе есть произвольная сторона…’, Розанов Василий Васильевич, Год: 1912
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Розанов В. В. Собрание сочинений. Признаки времени (Статьи и очерки 1912 г.)
М.: Республика, Алгоритм, 2006.
В литературе есть произвольная сторона, но есть и роковая. Помню, когда Лев Николаевич хило и трудно поднялся с кресла и, протянув вверх руку, стал выбирать из лежавших на полочке тетрадочек одну, ‘искомую’, — я подумал с глубоким и недоумением, и страданием:
Т. е. ‘не может’ перестать все перебирать и перебирать тетрадочки, все писать новые и новые тетрадочки… Он был болен (был припадок после обеда), очень устал, но — ‘вот еще тетрадочка’.
— У вас есть знакомые священники, — сказал он. — Вот передайте им, пожалуйста.
В вагоне я посмотрел, это было ‘Разрушение и восстановление ада’, и о том, что ‘детей не надо учить закону Божию’, потому что он начинается с Библии, а в Библии с первых глав начинаются все глупости. Прочитав страниц по 6-ти из ‘тетрадочки’, я не мог далее, от скуки, и заснул. ‘К чему это?’
— Графомания, — мелькнуло у меня.
Из духовенства я не решился никому передать ‘тетрадочек’: так мне было неловко и больно за старца, еще великолепного в натуре своей. Сколько огня в беседе! Сколько молодости, энергии в припоминаниях, в соображениях. Когда я заговорил о ‘послесловии’ к ‘Крейцеровой сонате’, он сказал:
— Да, конечно, род человеческий будет вечно множиться и жить, но мне хотелось дать толчок к умеренности здесь, к удержанию от излишеств. Но и излишества будут…
Он повел рукой и продолжал:
— Но нужно, чтобы человек плакал об этом. Знаете, кто мне представляется самым нравственным человеком из всех, каких я знал? Один священник, с которым был странный случай или, лучше сказать, происходили странные случаи. Он был очень благочестив и богобоязнен. От этого ли страха не испытать дурных мыслей во время богослужения или от другого чего, но всякий раз, как, служа службу, он входил в алтарь, — он испытывал именно прилив дурных возбуждений, а когда из алтаря выходил на солею, оно проходило. Священник страшно мучился, считал себя страшным грешником и вечно оплакивал свое падение. Вот этот священник, с вечным грехом и вечным плачем о себе, и кажется мне праведнее всех праведников, каких я тоже знавал, но у которых не было греха — не было и раскаяния.
Толстой рассказал гораздо грубее, чем я здесь передаю, рассказал в непереносимых для печати словах, называя все своим именем. Я поразился. ‘Бывают же случаи, каких и предположить нельзя’. Во всяком случае, от заключения ‘Крейцеровой сонаты’ он отказался, сказав, что это ‘порочно’ и для ‘вспомоществующего действия на читателей’.
Но я отвлекся. Рок в писательстве тоже нужно принимать во внимание, и не класть на лицо автора всех темных теней, которые вытекали бы из суммы им написанного. Мысли эти приходят на ум, когда читаешь переписку его с теткой его, Александрой Андреевной Толстой, и вот теперь при воспоминаниях об его сестре, графине Марье Николаевне Толстой.
Печатается впервые по автографу. РГАЛИ. Ф. 419. Оп. 1.Ед. хр. 199. Л. 136—137 (без даты и подписи, датируется 1912 г. по содержанию статьи).
Публикация В. Г. Сукача
Помню, когда Лев Николаевич… — Единственная личная встреча и беседа В. В. Розанова с Л. Н. Толстым состоялась 6 марта 1903 г., когда Розанов с женой посетили Толстого в Ясной Поляне.
…это было ‘Разрушение и восстановление ада’, и о том, что ‘детей не надо учить закону Божию’… — Речь, очевидно, идет о брошюрах Л. Н. Толстого ‘Разрушение ада и его восстановление’ (1903) и ‘О преподавании Катехизиса. Письмо к деятелю по народной школе’ (1900). Возможно также, что второй брошюрой была известная работа Толстого ‘Мысли о воспитании’ (1902).
…я заговорил о ‘послесловии’ к ‘Крейцеровой сонате’… — Л. Н. Толстой к своей повести ‘Крейцерова соната’ (1889) написал специальное ‘Послесловие’ (1889-1890), где отстаивал в качестве идеала жизни аскетизм и безбрачие.
…когда читаешь переписку его с теткой… — Переписка Л. Н. Толстого с А. А. Толстой. 1857-1903. Т. 1. СПб.: Толстовский музей, 1911.
…и вот теперь при воспоминаниях об его сестре… — Сестра Л. Н. Толстого графиня М. Н. Толстая умерла 6 апреля 1912 г.