В. В. Воровский
В кривом зеркале
Фавн
В кривом зеркале, Воровский Вацлав Вацлавович, Год: 1909
Время на прочтение: 2 минут(ы)
В. В. Воровский. Фельетоны
Издательство Академии наук СССР, Москва, 1960
Было время, когда незабвенный Антон Павлович Чехов писал свои карикатуры на русскую действительность.
Но действительность не познала смехотворности своего изображения и приняла чеховские шаржи за примерные ‘правила жизни’.
И теперь мы благополучно дожили до того, что действительность представляет карикатуру на рассказы Чехова.
Помните, например, превосходную, ядовитую картинку ‘Хамелеон’?
Чья-то собачка укусила подростка. Является околоточный надзиратель, производит ‘расследование’. Одни говорят, что собачка так, неизвестно чья. Другие подозревают, что это собачка брата генерала. И под впечатлением этих колеблющихся слухов бедный околоточный меняет взгляд на собачку, как хамелеон краску.
Когда-то казалось это талантливым шаржем на действительность. А теперь?
Теперь вот что происходит в самой действительности.
В городе Саратове — город губернский и совсем не маленький — существует обязательное постановление о бродячих собачках.
(Совсем как у нас, в Одессе, только там не врываются во дворы и не избивают собак в месте их жительства, как это было у г-жи Аркудинской)1.
На днях на основании этого постановления была поймана некая собачка и отведена в собачий двор, где она, к ужасу и смущению собаколовов, отрекомендовалась губернаторской собачкой.
Получилась картина, ‘достойная кисти Айвазовского’.
Что тут делать? С одной стороны, собачка, конечно, бродячая, ибо налог за нее внесен не был, и документа она не имеет. Но, с другой стороны,— как хотите, а губернаторская.
Думали, думали и, наконец, выдумали.
Губернаторской собачке выдали квитанцию в получении с нее установленного налога, а самый налог поставили в счет городскому голове…
После этого собачку, разумеется, почтительно отвели к губернатору.
Теперь скажите: что чеховский хамелеон по сравнению с этим хам…елеонством?
А вот еще курьез, но только из другой оперы.
Приехал в Петербург оригинальный персонаж: бразильский генерал — нечто вроде швейцарского адмирала — Санчо Сальмада (просят не смешивать с Санчо Панса).
Было у этого генерала багажа — всего один ручной чемоданчик, каковой у него на вокзале и украли.
Этим нас, конечно, не удивишь. И не такие вещи делали. У Исайе в самом здании консерватории скрипку украли — и ничего2. Так что же чемоданчик! Каждый день по несколько десятков чемоданчиков воруют.
Но беда в том, что — по уверению дона Санчо из Бразилии — в этом чемоданчике хранились его карманные деньги — не особенно много, но все-таки двенадцать миллионов.
Оно, конечно, он мог бы послать телеграмму и ему сегодня же перевели бы другие двенадцать миллионов. Но… не хочется затруднять телеграф, банки…
Теперь русское правительство в неловком положении. Чтобы не ударить лицом в грязь перед знатным иностранцем, придется уплатить ему эти двенадцать миллионов, взыскав их с виновных, по нахождению оных.
Но, по конституции, для этого придется экстренно созвать Государственную думу и только что распущенный Государственный совет, внести законопроект об ассигновании двенадцати миллионов на возмещение убытков от поездки в Россию бразильского генерала и провести сей законопроект по всем инстанциям.
Ибо мы всегда готовы удовлетворить справедливые требования знатных иностранцев.
‘Одесское обозрение’,
14 июня 1909 г.
Фельетон перепечатывается впервые.
1 См. прим. к фельетону ‘В кривом зеркале’ (No 48).
2 Исайе — см. прим. к фельетону ‘Пропавшая скрипка’ (No 12).