В гостиной Фамусова, Дорошевич Влас Михайлович, Год: 1895

Одесса
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Скачать в PDF

Влас Михайлович Дорошевич

В гостиной Фамусова

(во время заседаний окружн. суда по делу о гибели парохода ‘Владимир’)

Репетилов.

(Входит совсем измученный и, ни с кем не здороваясь, опускается в ближайшее кресло).

Фу, как устал! Ох, мой Создатель!

Фамусов.

Откудова, приятель?

Репетилов.

(Слабым голосом).

Я из суда, из заседанья,
У нас там ежедневные собранья,
С утра и до ночи, толкуем без умолка,
Чтоб от свидетелей добиться толка
И…

(Не доканчивает фразы и впадает в глубокий обморок).

Чацкий.

‘И этот гордый ум сегодня изнемог!’[*]
[*] — М. Ю. Лермонтов ‘Маскарад’. Прим. ред.

Все.

(В испуге).

Скажите, он серьёзно занемог?!

Чацкий.

Нет, обморок, пустое!
Лишь утомление простое.
Сейчас пройдёт, не беспокойтесь…

(Дает ему нюхать спирт).

Репетилов.

(В беспамятстве).

Команда где?.. На палубу все!.. Стройтесь!..
Скорей спускайте шлюпки,
И тех, на коих юбки,
Вперёд сажать!..

Фамусов.

В бреду он начал врать!

Репетилов.

(Продолжает бредить).

Назад, кто в пиджаки одеты!..
Пускать фальшфейеры, ракеты!..

(Испускает глубокий вздох, приходит в себя и открывает глаза).

Где я? На дне?

Чацкий.

Послушай, мне
Наделал ты хлопот немало,
Лишь этого недоставало!
Ты в обморок упал.

Репетилов.

Простите, оплошал!

Фамусов.

А всё, всё эти пренья,
О терминах различных рассужденья!
Когда избавит нас Творец
От этого процесса, наконец,
От этих бушпритов, форштевней, талей,
От кочегаров — от каналий,
‘Владимиров’, ‘Колумбий’ и ‘Синеусов’,
Помощников, матросов-трусов,
От разноцветных фонарей
И отличительных огней!

Скалозуб.

Я гнева вашего никак не растолкую.
Процесс принёс нам пользу пребольшую.
Случись хоть мне, к примеру скажем, плыть —
Крушенье — знаю я как быть.
К спасению есть многие каналы:
Круги есть, пояса, какие-то шлюпбалы,
О них как истинный философ я сужу:
Лакею пять рублей — в миг пояс подвяжу.

Молчалин.

Читал процесс я тоже с прилежаньем:
Сказать могу, большим запасся знаньем!
На случай катастрофы, столкновенья,
Всем надо угождать, без исключенья:
Команде всей и капитану,
Лакеям, сторожу Ивану!
Быть с машинистом надо другом,
Коль хочешь запастись спасательным ты кругом,
Понравиться сумей камбузинеру
И вахтенному офицеру,
Помощникам, во избежанье зла,
И горничной, чтоб в шлюпку за собой взяла!

Загорецкий.

При смете сей вы пропустили кочегара:
По шее может дать он здоровенных три удара!
Спасибо судоговоренью…

Скалозуб.

Процесс послужит многим ко спасенью.

Софья.

(Нежно, к отцу).

Посмотри, теперь уж та ли я?
Что такое знаю ‘тали’ я,
Позабыла тряпки, юбки,
И спускать умею шлюпки.

Шесть княжон.

Не интересен нам Париж, ни Ворт,
Командовать пошлите нас на борт!

Графиня-внучка.

Скомандовать велите при крушеньи!

(Входит в роль и командует).

Полрумба влево! Вправо! Так!
Тащите вещи все на бак!

Графиня Хрюмина.

(Даже она зажимает уши).

Ах, не кричи так, сделай одолженье!

Графиня-внучка.

(Не в состоянии остановиться).

Долой из шлюпок, тысяча черрртей!
Сажайте женщин и детей!

Графиня Хрюмина.

(В ужасе).

Жаргоном говорит каким!!!

Скалозуб.

(Щёлкая шпорами).

Морррским!

(Графиню-внучку кое-как останавливают и приводят в себя).

Загорецкий.

(Горячо подхватывая).

А наши барыни, кокетки по прозванью,
Прямые адмиральши все по званью.
Татьяна Юрьевна, Пульхерия Андреевна!
Княгиня даже Марья Алексеевна
Команды знает наизусть,
И пусть…

Репетилов.

(Перебивая).

Зачем перечислять вам дальше?
Что значат ваши адмиральши,
Когда я сам, — когда я врал? —
По знаниям глубоким — адмирал!

Чацкий.

Ты? Репетилов? Вдруг…

Репетилов.

Зови меня Сурковым —
Я это имя заслужил!
Меня не огорчишь ты этим словом!
Когда подумаю, как жил:
Не жёг я фонарей,
Ночей по десяти я не держал огней,
На вахте в ус себе не дул,
Мастику с коньяком тянул
Стаканами, да пребольшими!
Нет! Бочками сороковыми!!!
С трёх кораблей бежал, —
Не с одного, с трёх разом!
Команды не учил и шлюпок не спускал
Я даже и к примеру…

Чацкий.

Послушай, ври, — да знай же меру!
К чему всё это бичеванье?
Зачем тебе все эти знанья?
Ты не моряк, — из сухопутных.

Репетилов.

И, наконец, людей увидел путных
В суде. Какие адвокаты!
Какие моряки из них бы вышли! Хваты!
Прямые штурманы по знанью
И капитаны по призванью:
Народ — моряк!
О деле судят этак, так!
Экспертов, брат, самих научат!
Свидетеля — в конец замучат!
Вопрос один раз сотню повторяют,
Познаньями экспертов изумляют!
И даже говорил судебный пристав,
Что флот формировать нам надо из юристов.
На днях они подряд
‘Аврально’ все заговорят!

Графиня Хрюмина.

(Недослышав).

А? ‘Врально’ — говоришь?

Загорецкий.

Её не вразумишь!

(Громко ей на ухо).

Он повествует тут про суд!

Графиня Хрюмина.

Что? Адвокаты врут?
Что ж удивительного тут?

(Загорецкий махнул рукой).

Репетилов.

Да вот я, не теряя слов,
По пальцам всех пересчитать готов!
Во-первых, Карабчевский:
Для дела кинув берег Невский,
Приехал к нам не по машине, —
На пароходе плыл! По той причине,
Освоиться чтоб с пароходным делом.
Он даже пожелтел, осунулся он телом, —
Зато всё изучил,
На пароходах многих плыл
И даже может побожиться,
(Так, вероятно, и случится!)
Что, хоть обрыскай свет,
‘Владимирских’ порядков лучше нет!
А наш… Не надо называть,
Узнаешь по портрету, —
Портрет в момент нарисовать
Могу всему я свету:
‘Всегда талантливая речь,
И кудри у него до плеч’[*].
Как говорит!..
Да жаль лишь всё молчит.
Когда ж свидетелей ответам он внимает,
Огонь в глазах его пылает.
Как должно по морским уставам:
Зелёный в левом, красный в правом.
[*] — Неточная цитата из А. С. Пушкин ‘Евгений Онегин’. Прим. ред.

Загорецкий.

Кажись, наоборот, не так!

Репетилов.

Пустяк!
Пускай огонь в глазах горит хоть этак или так,
Не избежит он столкновенья,
Когда начнутся словопренья.
Но кто у нас моряк учёный:
Румяный, розовый как пирожок слоёный, —
Истец гражданский Холева.

(Дамы начинают слушать внимательнее).

Mon cher[*], ну, что за голова!
И дарований тьму Господь ему послал:
Он адвокат, он адмирал,
‘Он мореплаватель, он плотник’,[**]
Газетный, кажется, работник,
Он композитор, он поэт,
Каких талантов в нём лишь нет!
Не курит он, не пьёт,
Как Шрайбер наш воюет с водкой,
Речей фонтаны прямо льёт
И, говоря, трещит трещоткой!
Цыганские романсы пишет он,
И верхние выводит нотки.
Прекрасный пол, — ну, так к нему и льнёт…
[*] — Мой дорогой (фр.)
[**] — Неточная цитата из А. С. Пушкин ‘Стансы’. Прим. ред.

Скалозуб.

(Невольно пожимая плечами).

А потому, что сами то ж трещотки!

Репетилов.

Ужасно исхудал,
В лице румянец потерял!
Пеше он защищая с Риццо,
Не успевает и побриться!
Когда же о пластыре, случится, говорит,
Каким-то демоном внушаем,
Сам плачет, а мы все зеваем!

Чацкий.

(Про себя).

Гм… Софья как глядит!

Репетилов.

А Антонини с грустным видом?
Противу Карабчевского он выглядит Давидом.
Вопросов у него огромнейший запас:
Для каждого вопросов сто припас.
Сказать тебе не ложно,
Его без скуки слушать можно,
Лишь в уши заложив морской канат,
Иначе — скучно, брат!

Чацкий.

А судьи что?

Репетилов.

Скучают.
С терпением конца вопросов ожидают.
А наше солнышко, наш клад,
Литвицкий наш, известный адвокат,
Как баки он свои закрутит,
(Он бывший прокурор и говорит — не шутит!)
Да как допрос начнёт,
Войцехов как к нему примкнёт,
Куперник, Баршев и Тиктин, —
Не выдержит свидетель ни один!
Лавинский часу не сидит,
Глядишь, какой-нибудь вопрос родит,
Другие схватятся, передопрос начнут,
А третьи разноречие найдут,
Четвёртые заспорят, разойдутся,
Глядишь, во мненьях не сойдутся,
Попросят в протокол занесть,
По-итальянски что-нибудь прочесть.
О шлюпках схватятся и лодках,
О пластырях, перегородках.
Я в публике сижу, — учусь.
Быть может как моряк отчизне пригожусь…

Чацкий.

Все говорят?

Репетилов.

Все без умолка.
В словах их смысла много, толка,
Лишь одного я не могу понять,
Кого ж в крушении надо обвинять?

Софья.

Конечно, виноват Пеше…

Графиня-внучка.

Ach, chere amie, ne depechez —
Vous pas[*] так скоро обвинять:
Тут-то ведь надобно понять,
Что был обязан и Криун
Поздоровее взять гарпун…
[*] — Ах, дорогой друг, не спешите — вы (так скоро обвинять) — фр.

Шесть княжон.

Для нас всё дело ясно.
Криун тут поступил прекрасно.

(Возгорается страшный спор. Трудно что-нибудь разобрать. Слышны по временам только отдельные голоса).

Голос Загорецкого.

Сурков недаром говорил: ‘Опасно’…

Голоса княжон.

Бежали все… Ха, ха! Прекрасно!

Голос Фамусова.

Известно с давних пор…

Голос Горичевой.

Вы позабыли про топор?

Голос Репетилова.

Зачем закрасили шлюп-балки?

Голос графини Хрюминой.

А? Что? Кто стоит палки?

Голос Скалозуба.

(Заглушая прочие).

Фельдфебеля им в капитаны дать,
Так не посмели бы бежать!

Чацкий.

(Схватывая шляпу).

Куда деваться мне от споров
И от морских от разговоров?
Все спорят, устали не зная…
Болезнь какая-то морская!
Пойду искать но свету,
Где разговоров нет про катастрофу эту.
Эй, шлюпку мне… Тьфу! Виноват! Карету!

Занавес.

—————————-

Источник: Дорошевич В. М. Одесса, одесситы и одесситки. — Одесса: Издание Ю. Сандомирского, 1895. — С. 176.
Оригинал здесь: Викитека.
OCR, подготовка текста — Евгений Зеленко, январь 2013 г.
Дорошевич Влас Михайлович
Прочитали? Поделиться с друзьями:

Читайте также:

  1. Вандербильд, Дорошевич Влас Михайлович, Год: 1895
  2. Строгоновский мост, Дорошевич Влас Михайлович, Год: 1895
  3. Призовая горячка, Дорошевич Влас Михайлович, Год: 1895
  4. Одесса через 100 лет, Дорошевич Влас Михайлович, Год: 1895
  5. Одесский язык, Дорошевич Влас Михайлович, Год: 1895
  6. Винт, Дорошевич Влас Михайлович, Год: 1895
  7. Одесситки об одесситах, Дорошевич Влас Михайлович, Год: 1895
  8. Одесситки, Дорошевич Влас Михайлович, Год: 1895
Электронная библиотека