Н. А. ЛЕЙКИНЪ.
ШУТЫ ГОРОХОВЫЕ
КАРТИНКИ СЪ НАТУРЫ.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія д-ра М. А. Хана, Поварской пер., д. No 2,
1879.
У МИСТЕРА СЛЭДА.
У МИСТЕРА СЛЭДА.
У мистера Слэда, Лейкин Николай Александрович, Год: 1879
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Въ подъздъ гостинницы ‘Мира’ входитъ молодецъ въ барашковой шуб и въ фуражк, надтой на-бекрень.
— Здсь духоборецъ живетъ?— спрашиваетъ онъ швейцара.
Тотъ недоумваетъ. Молодецъ повторяетъ свой вопросъ.
— Какой духоборецъ?— задаетъ въ свою очередь вопросъ швейцаръ.
— Да вотъ, что съ духами-то этими самыми и съ чертями… Изъ аглицкихъ столовровъ онъ.
— Ахъ, мистеръ Слэдъ! Здсь, здсь.
— Ну, такъ хозяинъ приказалъ, чтобъ звать его завтра къ себ на чашку чаю. Только чтобъ со всей требухой и банками, гд у него духи понасажены… Почемъ онъ ходитъ по домамъ-то? Столы у насъ свои есть. Верти сколько хочешь… Домоваго не потребуется, чтобъ везти.
— Да беретъ, съ кого какъ…
— Съ кого какъ!.. Ты тнь-то не наводи, а говори толкомъ! Нашъ хозяинъ хоть и именитый купецъ, а дорого не дастъ, потому привыкъ копйку къ копйк гвоздемъ приколачивать. Брюхомъ этотъ англичанинъ у насъ можетъ вынести сколько хочетъ. У насъ для гостей ужинъ сытный и водки пей въ волю. Пару красненькихъ довольно будетъ?
— А ужъ это надо будетъ у него у самаго спросить. Подымись на верхъ.
Швейцаръ сказываетъ номеръ, въ которомъ остановился мистеръ Слэдъ. Молодецъ колеблется.
— А не страшно?— спрашиваетъ онъ.— Черти эти самые у него изъ банокъ-то не выпущены!
— Какіе черти! Чертой у него нтъ!
— Толкуй слпой съ подлкаремъ! Постомъ и бдніемъ, что-ли, онъ, по твоему, до колдовства-то дошелъ?
— Иди смло! Цлъ останешься. Никто тебя пальцемъ не тронетъ.
— То-то. А то поврежденіе въ лик получишь или вывихъ, такъ, вдь, намъ хозяинъ за это ни копйки не заплатитъ.
Молодецъ крестится и взбирается по лстниц во второй этажъ. Въ корридор онъ встрчаетъ горничную съ ведромъ воды.
— Послушайте, умница! Гд у васъ тутъ аглицкій столовръ стоитъ?— окликаетъ онъ горничную.
Опять та-же исторія, что и внизу у швейцара. Горничная не можетъ понять, про кого у нея спрашиваютъ.
— Да вотъ что съ того свта покойниковъ-то грамотныхъ къ себ подъ столъ вызываетъ,— поясняетъ молодецъ.
— Ахъ, это вы про англичанина Слэда? Есть, есть такой… Вонъ тотъ корридорный вамъ укажетъ.
Горничная продолжаетъ путь.
— Умница, а, умница, на пару словъ!— кричитъ ей вслдъ молодецъ, и остановивъ ее, спрашиваетъ:— А правда, что онъ, какъ столъ вертть начнетъ, сейчасъ всю дамскую націю, что около сидятъ, за голыя колнки хватаетъ?
— Нтъ-съ, они даже очень учливы изъ себя и все въ задумчивости и даже совсмъ на нашу сестру никакого вниманія не обращаетъ,— отвчаетъ горничная.
— То-то. А то у насъ на Калашниковой пристани народъ сердитый и во хмлю буйный: какъ что, ежели на счетъ ихъ женъ покушеніе — сейчасъ въ ухо и вс позвонки обломаютъ. Мерси вамъ…
Молодецъ раскланялся передъ горничной и закричалъ: ‘корридорный! корридорный!’.
— Чего орешь!— откликается, выходя изъ номера, корридорный служитель.
— Не ору, а за дломъ пришелъ. Вольно вамъ зеньки-то свои заспать на господскихъ кроватяхъ. Вотъ что, землякъ: ты ярославскій будешь?
— Нтъ, тверской.
— Ну, и чудесно? А мы ярославскіе, Углицкаго узда. Скажи пожалуста, говорятъ, тутъ у васъ англичанинъ объявился, что съ нечистой силой знакомъ?
— Есть. Мистеръ Слэдъ прозывается. Спиритъ.
— Ну, вотъ его-то намъ и надо съ потрохами вмст. Вотъ, видишь-ли, мы съ Калашниковой пристани и хозяинъ у насъ ту жилу тянетъ, чтобъ мод подражать, ну, а теперь такой скусъ въ графскихъ домахъ показался, чтобъ вашего англичанина смотрть. Изъ-за этой-то моды хозяинъ меня и прислалъ сюда. Тоже хочетъ его попоить и покормить и чтобъ столоверченіе!… Понялъ?
— Еще-бы не понять! На сеансъ его пришелъ просить.
— Какой сеансъ! Никаго сеанса у насъ не будетъ, а просто соберутся хозяйскіе зятья на кормешку съ пьянствомъ и чтобъ этого вашего англичанина посмотрть. Вдь, онъ у васъ, говорятъ, всякаго человка на воздусяхъ вмст со стуломъ подымаетъ.
— Врно. Меня подымалъ. Дивомъ, братецъ ты мой, надо дивоваться!— восторгается корридорный.
— Ну, вотъ. А хозяинъ у насъ восемь пудовъ два фунта всомъ. На обыкновенной линейк его и извощикъ не везетъ. Такого грузнаго купца поискать, да поискать. Страхъ какъ здоровъ. Въ бан ему ежели одинъ парильщикъ, то ни въ жизнь шкуры не протретъ, а завсегда двое надъ нимъ мочалкой орудуютъ. Такъ вотъ нашъ хозяинъ и говоритъ: ‘ежели, говоритъ, онъ меня одной ногой на воздусяхъ подыметъ, тогда за такое чудо я въ него въ туже минуту уврую’. Такъ вотъ англичанина мн этого самого видть нужно, чтобъ на чашку чаю…
— Можно. Пойдемъ, я тебя къ нему сведу.
Молодецъ, видимо, робетъ, однако, идетъ за корридорнымъ.
— А безъ опаски можно идти? Черти-то, эти самые, можетъ, на вол у него по комнат скачутъ?
— Никакихъ у него чертей нтъ, а только сказываютъ, что духи ему помогаютъ,— поясняетъ корридорный.
— Ну, что духъ, что чортъ — одна сила! Зеленыя у нихъ хари у духовъ-то?
— Духовъ не видать, а только запахъ легкій, какъ-бы креозотомъ, вотъ что зубы полощатъ…
— Ну, ладно. Только ты первый входи въ комнату, а я за тобой…
— Ты подожди въ корридор, а я пойду и спрошу. Еще дома-ли онъ!
Корридорный входитъ въ комнату, а молодецъ, оставшись одинъ, опять крестится и творитъ молитву. Черезъ нсколько времени корридорный выходитъ.
— Дома его нтъ, говоритъ онъ.— Да на этой недл ему и не слободно. Вс вечера у него заняты.
Молодецъ чешетъ затылокъ.
— Скажи на милость! Вотъ незадача-то! А хозяинъ такъ полагалъ, чтобъ завтра этого англичанина кормить, а на утро посл него домъ святить, потому ужъ у насъ и попъ на молебенъ приглашенъ. Ну, длать нечего. Прощенья просимъ, землякъ!— заканчиваетъ онъ и сходитъ внизъ по лстниц.