У академика Бунина: Беседа, Тамарин А.А., Год: 1912
Время на прочтение: 8 минут(ы)
И. А. Бунин: Новые материалы. Вып. I
М., ‘Русский путь’, 2004.
OCR Ловецкая Т. Ю
В Одессе в настоящее время гостит писатель Ив. Бунин, только что вернувшийся из деревни, где он провел все лето1.
В ответ на наше предложение высказать свое мнение о новейших течениях в литературе и о новых произведениях последнего времени, академик И. Бунин сказал:
— К сожалению, ничего нового по этому поводу я вам не скажу, так как в настоящее время в литературе такой застой, какого я не запомню. Ничего выдающегося, о чем стоило бы говорить, — совершенно нет. Зато с удовольствием могу отметить тот отрадный факт, что публика перестала интересоваться порнографией. Модернизм также в упадке. Возвращение к реализму идет по всему фронту, и этому я очень рад2.
О видных писателях за последнее время ничего не слышно. Где Андреев, Куприн? Что они делают?3 С Горьким я нахожусь в постоянной переписке. В последнем письме он сообщает мне, что написал новую повесть ‘Большая любовь’, над которой работал почти все лето4. Своевременно закончить эту повесть Горький не мог, т<,ак>, к<,ак>, часто в течение лета болел. У бедняги проявляется туберкулез, который был у него в зачаточном состоянии5.
В Москве образовалось на товарищеских началах ‘Книгоиздательство писателей’6, которое ничего общего с петербургским книгоиздательством не имеет7. Участвуют в нем я, Телешов, Шмелев, Вересаев, Найденов, Зайцев и др. Редактировать издания будет Вересаев8. Первой книжкой выйдут мои произведения под заглавием ‘Суходол’ (повести и рассказы 1911—12 гг.)9.
В Москве возобновляются ‘среды’, на которые приглашены молодые участники10. В Москву я уеду отсюда11. В конце октября там собираются чествовать меня по поводу моей 25-летней литературной деятельности12.
В деревне я работал над большой повестью из жизни интеллигенции13, написал много стихов14 о путешествии своем в Нубию15 и на Цейлон16.
В общем чувствую себя теперь неважно. Лето мало мне дало. А впереди предстоит много работы.
— — —
Печатается по: Т. <,Тамарин А.А.(?)>, У академика Бунина: Беседа // Южная мысль. 1912. No 307. 6 сентября. С. 5.
6 сентября 1912 г., в преддверии празднования 25-летия литературной деятельности Бунина, во всех трех больших либеральных газетах Одессы появились интервью с писателем (см.: Аз <,3елюк О.Г.>, Наши беседы: У академика И. А. Бунина // Одесский листок. 1912. No 207. 6 сентября. С. 2 (No 12 настоящей публикации), А. <,Аренберг A. A.?>, У И. А. Бунина// Одесские новости. 1912. No 8816. 6 сентября. С. 3, Литературное наследство. Т. 84. Кн. 1. С. 373).
1 См. примеч. 35 к No 6.
2 Почти так же отзывался Бунин о современной литературе уже в конце 1910 г.: ‘Настоящая зима в области литературы оказалась на редкость бесцветной. В прошлом году говорили, по крайней мере, много о порнографии, теперь же даже и о порнографии перестали говорить. Одно лишь с несомненной и чрезвычайной ясностью вырисовывается, — это резкий поворот симпатий как литературных, так и читательских кругов в сторону реализма’ (А. Ар. <,Аренберг A.A.>, У И. А. Бунина // Одесские новости. 1910. No 8294. 15 декабря. С. 2, Литературное наследство. Т. 84. Кн. 1. С. 366, см. также: А. <,Аренберг А.А.?>, У И. А. Бунина // Одесские новости. 1912. No 8816. 6 сентября. С. 3, Литературное наследство. Т. 84. Кн. 1. С. 373). Однако уже скоро, когда Бунину станет ясно, что ‘застой’ в литературе кончился, о новых литературных течениях и писателях он будет говорить гораздо менее спокойно (см., например, No 22 настоящей публикации).
Сходным образом оценивался тогда текущий момент литературной жизни и другими, ср., например, суждение З. Гиппиус, высказанное ею фактически одновременно с Буниным: ‘Литературное однообразие огорчает и лишает сил. Чувствуешь, что и сам должен быть однообразен, если хочешь оставаться правдивым. Читаю одну книгу за другой, и все кажется, что перечитываю. Волей-неволей и писать приходится то, что уже писал. Какая была бы радость встретить свежую мысль, молодое слово. Но не встретишь. И поднимается порою несправедливая, огульная ненависть к ‘современной литературе» (Крайний А. <,Гиппиус З.Н.>, Беллетристические воды // Русская мысль. 1912. No 8. Отд. III. С. 25).
3 В середине 1912 г. в прессе действительно наступило некоторое затишье вокруг Леонида Андреева. Его роман ‘Сашка Жегулев’ живо обсуждался в конце 1911 — начале 1912 г., а премьеры его пьес ‘Екатерина Ивановна’ и ‘Профессор Сторицын’, вызвавшие бурную дискуссию в печати, состоялись лишь в конце 1912 г.
Куприн проводил весну и лето 1912 г. в Западной Европе (Франция, Италия) и в это время фактически не печатался.
Бунин писал Горькому 6 июля 1912 г.: ‘Прочих литературных новостей могу сообщить Вам мало: про Андреева ни слуху ни духу, хотя, верно, пишет он тайком что-нибудь <,…>, Где Куприн? Не на Капри ли сохраняется? Мария Федоровна писала, что был слух, будто он на Капри едет. Прочитал я недавно 7-й том его — очень уж легко читается’ (Переписка А. М. Горького и И. А. Бунина. С. 63). Скорее всего, именно впечатления от чтения седьмого тома Куприна отражены в дневниковой записи от 21 мая 1912: ‘Перечитываю Куприна. Какая пошлая легкость рассказа, какой дешевый бойкий язык, какой дурной и совершенно не самостоятельный тон’ (Устами Буниных. Т. 1. С. 120).
4 Около 18 августа 1912 г. Горький извещал Бунина о работе над повестью ‘Большая любовь’, которую он собирался посвятить ему. Письмо снабжено Буниным пометой ‘Получено 25 августа 1912 г. в Москве’ (Переписка А. М. Горького и И. А. Бунина. С. 66, 116). В следующем письме к Бунину Горький писал, что, если ‘Большая любовь’ ‘окажется интересной и небольшой — предложу ее предполагаемым В<,икентием>, В<,икентьевичем>, <,Вересаевым. — Д. Р.>, сборникам’ (Там же. С. 68). Задуманная как продолжение цикла произведений об окуровщине повесть ‘Большая любовь’, отрывки из которой печатались в разных периодических изданиях в 1912—1913 гг., не была закончена Горьким.
5 В интервью, которое Бунин в тот же день дал сотруднику ‘Одесских новостей’, он также говорил о здоровье Горького: ‘Настроение у него <,Горького. — Д. Р.>,, по-видимому, бодрое, хотя минувшим летом он был серьезно болен. Снова появилось кровохарканье, сопровождавшееся бронхитом. Теперь здоровье его, кажется, поправилось. Он, по крайней мере, о нем ничего не пишет. Да и о кровохаркании и бронхите я узнал не от него, а от жены его, которая писала мне об этом’ (А. <,Аренберг А. А.?>, У И. А. Бунина//Одесские новости. 1912. No 8816. 6 сентября. С. 3, Литературное наследство. Т. 84. Кн. 1. С. 373). Ср. в этой связи письмо Бунина Горькому от 12 августа 1912 г.: ‘Очень, очень огорчило нас всех известие о Вашей болезни, да не хотелось верить и не верится, что было что-нибудь серьезное. Чем более кого-нибудь любишь, тем более не веришь в его несчастия’ (Переписка А. М. Горького и И. А. Бунина. С. 65). Горький ответил в середине августа: ‘Нездоровье мое, понемножку, откашливается, был серьезный бронхит, штука для моих легких вредная’ (Там же. С. 67). В следующем письме к Бунину, написанном несколько дней спустя, Горький действительно больше не говорит о своем здоровье (Там же. С. 68).
6 Подробнее см. No 9.
7 Имеется в виду петербургское ‘Издательское товарищество писателей’ (см. примеч. 3 к No 9). Предложение петербургского издательства объединиться с ‘Книгоиздательством писателей в Москве’ было отклонено москвичами, чтобы не обременять собственное начинание чужими долгами. Впоследствии большинство членов петербургского ‘Издательского товарищества писателей’ перешли в московское издательство, что окончательно подорвало петербургское предприятие, ликвидированное в 1914 г. (см.: Голубева О. Д. Книгоиздательство писателей в Москве (1912—1923 гг.)//Книга: Исследования и материалы. Вып. 10. М., 1965. С. 192—193). Бунин писал А. Черемнову 30 мая 1912 г.: ‘Думаю, что в Питере дело пропало, там только перессорились все и никто из писателей не внес ни единой копейки. А в Москве, дай Бог не сглазить, дело стоит прочно: и деньги есть, и организация солидная’ (Литературное наследство. Т. 84. Кн. 1. С. 642).
8 При вступлении в ‘Книгоиздательство писателей в Москве’ вопрос о редактуре имел для Бунина решающее значение. 22 марта 1912 г. он писал Клестову: ‘Я буду участником и сотрудником издательства только при хорошем редакторе. Пока стою только за Телешова, за брата Юлия (уж извините эту нескромность) или Вересаева’ (цит. по: Вопросы литературы. 1969. No 7. С. 183—184).
Вересаев был председателем правления и редактором нового издательства с 1912 по 1914 г. У Бунина за это время не раз возникали острые столкновения с ним (подробнее см.: Голубева О. Д. Книгоиздательство писателей в Москве (1912—1923 гг.) // Книга: Исследования и материалы. Вып. 10. М., 1965. С. 192—220, ср. также примеч. 10 к No 9). Под редакцией Бунина, занимавшего эту должность в 1914 г., ‘Книгоиздательство писателей в Москве’ выпустило несколько книг и четвертый сборник ‘Слово’.
9 См. примеч. 24 к No 6.
10 Молодая ‘Среда’ конституировалась в начале 1911г. (см.: ‘Среда’ в воскресенье // Столичная молва. 1911. No 162. 10 января. С. 3, Вяткин Г. А. Столичные письма // Сибирская жизнь. 1911. No 18. 23 января. С. 2). Ср. воспоминания Н. Телешова: ‘Начиная с 1909 года, характер ‘Сред’ коренным образом изменился. Собираться стали уже не у меня и не в частных квартирах товарищей, а в Литературно-художественном кружке, на Большой Дмитровке <,…>, Здесь было отведено ‘Среде’ хорошее помещение. Во главе этих собраний стал Юлий Бунин. В первую же зиму число участников настолько выросло благодаря молодым поэтам и молодым писателям, что большой запасный зал кружка еле вмещал желающих. <,…>, Старой ‘Среды’, в сущности, уже более не существовало. Жива была новая, или молодая, ‘Среда’, многочисленная, деятельная, в которой старые основатели ‘Сред’ бывали скорее как гости’ (Телешов Н. Записки писателя. С. 57, 60, см. также: Белоусов И. Ушедшая Москва. С. 268—277).
11 Установить точную дату отъезда Бунина из Одессы в Москву затруднительно. Горькому Бунин писал 28 сентября 1912 г. из Москвы: ‘Я только позавчера о<,б>,ъявился в Москву’ (Переписка А. М. Горького и И. А. Бунина. С. 68), А. Бабореко приводит в своих ‘Материалах’ цитату из письма Бунина Белоусову от 23 сентября 1912 г.: ‘Нынче еду в Москву’ (Бабореко. С. 198).
12 Празднование 25-летнего юбилея литературной деятельности Бунина в октябре 1912 г. в Москве, широко освещавшееся центральной и провинциальной прессой, продолжалось несколько дней: 24 октября в Литературно-художественном кружке состоялось торжественное собрание ‘Среды’, посвященное Бунину, на следующий день писателя чествовал Московский женский клуб, 26 октября — Общество деятелей периодической печати и литературы в зале Политехнического музея, днем позже — Общество любителей российской словесности, а утром 28 октября в большом зале Лоскутной гостиницы, где остановился писатель, Бунин принимал депутации различных организаций и органов печати. Вечером 28 октября торжества закончились многолюдным парадным банкетом в Литературно-художественном кружке (см., например: Юбилей И. А. Бунина// Русское слово. 1912. No 246. 25 октября. С. 6, No 247. 26 октября. С. 7, No 248. 27 октября. С. 6, No 249. 28 октября. С. 6, No 250. 30 октября. С. 6—7, Бабореко. С. 198—200). См. также предисловие, примеч. 1 на с. 438.
13 Сведения о том, что Бунин приступает к работе над повестью или романом из жизни интеллигенции, проникали в печать с 1910 г. (см.: А.Ар. <,Аренберг А.А.>, У И. А. Бунина // Одесские новости. 1910. No 8294. 15 декабря. С. 2, Литературное наследство. Т. 84. Кн. 1. С. 366, Александровский И. В. Литература и театр в 1910 году // Одесский листок. 1911.No 1. 1 января. С. 4, Одесский листок. 1911.No 189. 17августа. С. 4, А. <,Аренберг A. A.>, У И. А. Бунина // Одесские новости. 1912. No 8816. 6 сентября. С. 3, Литературное наследство. Т. 84. Кн. 1. С. 373, ср. также примеч. 6 к No 5). В 1912 г. Бунин даже называл журналистам рабочее заглавие своего замысла — ‘Зима’ (см.: На отдыхе: Писатели и художники // Московская газета. 1912. No 192. 28 мая. С. 5, Литературное наследство. Т. 84. Кн. 1. С. 371). Будущая повесть (или роман) об интеллигенции мыслилась Буниным как третья и завершающая часть, после ‘Деревни’ и ‘Суходола’, трилогии о современной России, изображающей крестьянство, дворянство и интеллигенцию (см.: У академика И. А. Бунина: Беседа // Московская весть. 1911. No 3. 12 сентября. С. 4, Бунин И. Собр. соч. Т. 9. С. 537).
Третья часть этой трилогии, однако, так и не была написана. В. Н. Муромцева-Бунина писала А. К. Бабореко по этому поводу 18 апреля 1959 г.: ‘Относительно ‘неоконченного’ романа не знаю. Он не давал мне переписывать, но говорил, что в Москве остался неоконченный роман листов в шесть или повесть’ (цит. по: Литературное наследство. Т. 84. Кн. 1. С. 371). Ср. также примеч. 10 к No 22.
14 12 августа 1912 г. Бунин писал П. Нилусу из Клеевки: ‘Думаю о поэмах в стихах. М<,ожет>, б<,ыть>,, напишу. Мелких написал штук 20. И больше ничего’ (РАЛ. MS. 1066/4106, Русская литература. 1979. No 2. С. 150). А в дневнике Бунин записал в тот же день: ‘С необыкновенной легкостью пишу все последнее время стихи. Иногда по несколько стихотворений в один день, почти без помарок’ (Устами Буниных. Т. 1. С. 131, см. также: X. И. Бунин о поэзии // Московская газета. 1912. No 217. 22 октября. С. 5, Бунин И. Собр. соч. Т. 9. С. 538). В печати стихотворения Бунина этого периода появились с авторской датировкой между 23 июля и 24 августа 1912 г.
15 См. примеч. 27 к No 12. Возможно, имеется в виду стихотворение ‘Потомки пророка’, написанное в августе 1912 г.
16 См. примеч. 27 к No 12. Неясно, какие стихотворения о Цейлоне, написанные летом 1912 г., Бунин имеет в виду. Стихотворение и стихотворный цикл, озаглавленные Буниным ‘Цейлон’, появились лишь в 1915—1916 гг. (Вестник Европы. 1915. No 12, 1916. No 10).