М.Н. Катков
М.Н. Катков
Требование нашей интеллигенции от школы: поменьше науки, побольше прав
Требование нашей интеллигенции от школы: поменьше науки, побольше прав
Москва, 30 июня 1879
Требование нашей интеллигенции от школы: поменьше науки, побольше прав, Катков Михаил Никифорович, Год: 1879
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Какой вопрос занимает в настоящее время нашу интеллигенцию, без различия партий, начиная от подпольных и восходя до высококонсервативных? Как бы устроить так, чтобы дети в школе учились как можно хуже и чтобы все таким образом учащиеся, или, вернее, неучащиеся, оканчивали курс? Окончить курс должны непременно все, кто раз поступил в школу, — а как окончить и какой курс, — до этого нет дела. В целом ми pe заботятся о том, чтоб учащееся юношество действительно училось, училось хорошо и с пользой, везде требуют, чтобы школа честно, строго и внимательно исполняла свой долг и выпускала бы людей сколько можно лучшего достоинства. Мы же под предлогом либерализма, прогресса, а также из консерватизма тщимся уронить как можно ниже уровень нашего народного образования и требуем, чтобы школа у нас не исполняла своего главного долга, не заботилась бы о серьезном образовании своих воспитанников, а только выпускала бы как можно более людей с университетскими правами. В Германии, Англии, Франции курс гимназий девятилетний, в некоторых местах даже десятилетний, не считая приготовительных классов (у нас только восьмилетний), там на оба древние языка, служащие предметом концентрации, полагается до шестнадцати часов в неделю, испытания там, как известно, очень строгие. Юношество там учится серьёзно, и все находят это в порядке вещей. Все заботятся, чтобы школа держалась на высоте своего призвания, правительства всячески поощряют труд учащих и учащихся и не требуют, чтобы субъекта, не способные или не желающие учиться, доходили тем не менее до окончания курса, то есть до поступления в университеты, а затем и на всякие государственные должности. Всем предоставляется учиться в меру своих потребностей и способностей, и гимназиям не вменяется в обязанность дело невозможное и бессмысленное: дотягивать quand meme [во что бы то ни стало (фр.)] всех своих учеников до университетов.
Наконец, зачем ходить далеко? — такие же, как везде в России, имеются германии и в балтийских губерниях, и в Царстве Польском: отчего же там не жалуются на строгость требований, а напротив, стали бы, вероятно, сетовать, если бы возник вопрос о том, как бы устроить так, чтоб учащаяся молодежь ничему не выучивалась, а только получала права, сопряженные с окончанием курса. Или дети в Риге и Варшаве иначе созданы, чем в Петербурге и Москве, или там учиться здорово, а здесь нездорово, или нет надобности Русскому государству в серьёзном и действительном образовании? Поневоле подумаешь, что есть какие-то интересы, которым невыгодно развитие русского образования и нежелательно, чтобы русское разумение соответствовало государственному величию России…
Мы только что прочли в одной из петербургских газет, будто бы имеется в виду запретить принимать на должность сельского учителя людей, не окончивших курса гимназии. Но это значило бы запереть все выходы воспитанникам гимназий и заставить их доходить непременно до окончания курса, а так как всем, по разным причинам, до окончания узаконенного курса дойти нельзя, то либо изменить учебный план гимназий, либо обязать учителей не исполнять его. Другого смысла не могут иметь эти странные, нигде не слыханные заботы, чтобы все начинающие учиться в гимназиях непременно оканчивали в них курс. Да разве окончивший курс в гимназии пойдет в сельские учителя, когда ему открыт непосредственно доступ в университет? С другой стороны, неужели человек, прошедший курс не только шестиклассной, но даже четырехклассной прогимназии, omnibus ceteris paribus [при прочих равных условиях (лат.)] менее способен исполнять обязанности сельского учителя, чем воспитанник учительской семинарии? Мало ли какие обстоятельства, кроме неспособности и дурного поведения, могут заставить мальчика выйти из гимназии до окончания курса: неужели потому, что ему довелось побывать в гимназии, он должен оставаться как бы заклейменным навеки? Если он учился хорошо и выдержал испытание хотя бы четвертого класса гимназии и если его поведение безукоризненно и он ни в чем дурном не замечен, то отчего же отказывать ему в праве учить сельских ребятишек грамоте? Неужели для этого необходимо пройти полный курс гимназии?
Полный курс гимназии есть дело условное. Кончивший курс в какой-либо из русских гимназий окажется недоучкой при сравнении с абитуриентами германских гимназий. У нас курс восьмилетний, а там десятилетний, и там он идет гораздо выше нашего. А между тем слышатся у нас голоса, которые жалуются даже на восьмилетний курс наших гимназий и требуют возвращения к семилетнему. Курс нашей четырехклассной, а тем более шестиклассной прогимназии есть также своего рода полный курс. Курсы наших прогимназий не разнятся от соответствующих курсов в Германии и других странах. Молодой человек, окончивший курс шести классов нынешней русской гимназии и получающий вследствие этого военную льготу, стоит по образованию нисколько не ниже своего сверстника в Германии, также окончившего шестиклассный курс гимназии и на том же основании получающего военную льготу, между тем как молодой человек, получивший аттестат зрелости в нашей гимназии, стоит по своему развитию и зрелости ниже окончившего курс в германской гимназии. Чего же хотят наши интеллигенты? Они желали бы поставить русского студента еще на много степеней ниже в сравнении с германским, английским, французским, а с другой стороны, они не хотят признавать никакого права за людьми, прошедшими курс прогимназии не только четырехклассной, но и шестиклассной. В Германии, где военное образование стоит на высшем в целой Европе уровне, шесть классов гимназии считаются совершенно достаточным условием военной льготы, у нас же предоставление этой важной льготы шестиклассникам возбуждало сильные возражения. И хотя им даровано право вольноопределяющихся второго разряда, но при экзамене на офицера им не вменяется ни во что их учение в гимназии, и их заставляют держать экзамен в юнкерском училище не из одних военных предметов, как бы следовало ожидать, но и из предметов общего курса. Неужели шестилетнее учение в гимназии менее ручается за общее образование будущего прапорщика, чем юнкерское училище? Итак, видите ли: с одной стороны, мы желали бы довести до ничтожества требования для поступления в университеты, желали бы как можно более ослабить, сократить и понизить курс учения, подготовляющий молодых людей к занятиям высшими науками в университете, а с другой стороны, мы страшно требовательны, и молодых людей, прошедших успешно курс шестиклассной прогимназии, прижимаем к стене юнкерского училища и без нужды муштруем их из русской грамматики, цифири, истории и т.п. для получения первого офицерского чина…
Впервые опубликовано: Московские ведомости. 1 июля. 1879. No 166.