TPИ ДНЯ ВЪ КРЕСТЬЯНСКОМЪ УНИВЕРСИТЕТ ВЪ ШВЕЦІИ.
TPИ ДНЯ ВЪ КРЕСТЬЯНСКОМЪ УНИВЕРСИТЕТ ВЪ ШВЕЦІИ.
Софья Ковалевская.
‘Сверный Встникъ’, No 11, 1890
Tpи дня в крестьянском университете в Швеции, Ковалевская Софья Васильевна, Год: 1890
Время на прочтение: 32 минут(ы)
‘Господа путешественники въ Упсалу, Нутталу, Терну, Вестеросъ!’ провозглашаетъ кондукторъ, отворяя настежъ двери желзнодорожнаго вокзала въ Стокгольм. Волна нетерпливыхъ пассажировъ, уже съ четверть часа переминающихся съ ноги на ногу передъ закрытыми дверями, заливаетъ теперь крыльцо. На двор чудное апрльское утро. Стеклянную крышу дебаркадера пронизываютъ лучи солнца, разсыпаясь мстами разноцвтною радугою. Впереди, черезъ темную арку послднихъ желзно-дорожныхъ строеній, виднется кусочекъ неба, такой ослпительной синевы, что стоитъ взглянуть на него и глазъ тотчасъ заволакиваетъ слезою.
На вокзал сегодня необычайное оживленіе. Пассажиры снуютъ и торопятся, разыскивая себ мста въ набитыхъ биткомъ вагонахъ. Носильщики силятся протиснуть въ верхнія стки цлыя горы чемоданчиковъ, плэдовъ и узловъ. Отовсюду слышатся сердитые возгласы и нетерпливые протесты. Но вотъ, наконецъ, суетня улеглась понемногу. Всмъ удалось кое-какъ размститься. Дверцы захлопнулись. Черезъ открытыя окна просовываются руки для послдняго, торопливаго пожатія. Локомотивъ начинаетъ пыхтть и размахивать своими тяжелыми крыльями и длинный поздъ трогается съ мста, сначала медленно, но постепенно прибавляя ходу. Пока вокзалъ не исчезаетъ изъ глазъ, все мелькаетъ на немъ рядъ блыхъ платковъ, усердно размахиваемыхъ по воздуху въ знакъ прощанія густой толпой провожающихъ, такъ какъ нтъ, кажется, страны въ мір, гд бы обыкновеніе провожать своихъ друзей на желзную дорогу было такъ развито, какъ въ Швеціи. Каждаго, кто узжаетъ даже на короткое время, провожаютъ обыкновенно не только вс домочадцы, но и масса знакомыхъ, такъ что на вокзал бываетъ всегда масса посторонней публики.
Въ обыкновенное, зимнее время на этой желзно-дорожной линіи, ведущей изъ Стокгольма во внутрь страны, нтъ большого движенія, пассажировъ бываетъ мало и весь поздъ состоитъ изъ пяти-шести вагоновъ. Сегодняшнее оживленіе совершенно особенное: дло въ томъ, что сегодня начинаются каникулы по случаю святой недли. Присутственныя мста закрылись на нсколько дней, школы распустили учениковъ, риксдагъ (парламентъ) прервалъ недли на дв свои засданія.
Въ Стокгольм, какъ и во всхъ большихъ городахъ, трудящаяся часть населенія состоитъ въ значительной степени изъ элементовъ пришлыхъ, не прикованныхъ къ столиц навсегда и пріхавшихъ въ нее лишь на время, на нсколько мсяцевъ или на нсколько лтъ, для ученья или ради заработка. У большинства изъ нихъ еще сохранилась живая связь съ провинціей, поэтому, при наступленіи какъ рождественскихъ, такъ и весеннихъ каникулъ, изъ Стокгольма къ провинціи подымается приливъ путешественниковъ и въ это время вс желзнодорожные позда бываютъ переполнены, а въ ныншнемъ году приливъ этотъ сильне чмъ когда-либо, благодаря ранней весн, которая такъ и тянетъ людей за городъ.
Много среди сегодняшней публики чиновниковъ, студентовъ и литераторовъ. Но больше всего въ ней членовъ парламента. Большинство этихъ послднихъ — крупные землевладльцы или крестьяне и вс они торопятся воспользоваться своими двухнедльными каникулами, чтобы заглянуть къ себ домой и бросить хозяйскій взглядъ на поля и посвы. Съ этимъ поздомъ, первымъ посл начала каникулъ, детъ всегда такъ много депутатовъ риксдага, парламента, что онъ въ шутку даже зовется ‘риксдагскимъ’. Всюду вокругъ себя я вижу лица, хорошо знакомыя мн по иллюстрированнымъ журналамъ, всегда торопящимся воспроизвести на своихъ страницахъ черты всхъ сколько-нибудь выдающихся членовъ парламента. Вагоны перваго класса заняты по преимуществу членами первой камеры, въ которой засдаютъ почти исключительно крупные земельные собственники. Вторая камера состоитъ изъ элементовъ гораздо боле демократичныхъ {Цензъ на право быть избраннымъ въ первую камеру сравнительно очень высокій: надо имть не мене 4000 кронъ (около 2000 рублей) годоваго дохода. Члены избираются на девять лтъ вемскими собраніями и городскими думами. Для права же избранія во вторую камеру, требуется всего годовой доходъ въ 800 кронъ (400 руб.) въ годъ, причемъ выборы происходятъ путемъ прямой подачи голосовъ, на три года и полагая по одному кандидату на 60,000 сельскаго и на 10,000 городскаго населенія.}. Въ настоящемъ году въ ней особенно сильно представлена такъ называемая крестьянская партія.
Въ одномъ изъ вагоновъ третьяго класса я замчаю нсколько типическихъ фигуръ въ длиннополыхъ коричневыхъ кафтанахъ изъ грубаго домотканнаго сукна, съ шеями повязанными бумажными платками въ большую клтку, обычный костюмъ дарлекарлійскихъ крестьянъ. У всхъ у нихъ наружность одного и того-же типа — худыя, костлявыя лица, съ высокими скулами, кажутся точно сдланными изъ сровато-желтой папки. У всхъ, даже у молодыхъ, на щекахъ дв глубокихъ впадины, вслдствіе привычки постоянно въ засосъ тянуть трубку. Лобъ у всхъ узкій и высокій, сплющенный на вискахъ, волосы жидкіе, прямые и подстрижены въ кружокъ у самой шеи. У всхъ на лицахъ печать упрямства, а въ маленькихъ, похожихъ на дв щелки, водянисто-голубыхъ глазахъ, виднется умъ и хитрость. Не выпуская изо рта свои короткія деревянныя трубки, только отплевывая время отъ времени черезъ-чуръ дкій табачный сокъ, они вс съ видимымъ интересомъ прислушиваются къ тоненькому пискливому голосу, вылетающему изъ устъ худого, сухопараго старика, въ которомъ общій дарлекарлійскій типъ сказывается еще сильне, чмъ у остальныхъ.
Теперь бесда идетъ о длахъ домашнихъ, хозяйственныхъ: ‘За сколько продали бычка?’ ‘Когда начнете возить навозъ?’ Но вчера эти самые люди обсуждали важныя государственныя дла, и ихъ голосъ ршилъ исходъ баллотировки въ одномъ изъ самыхъ важныхъ для всей шведской торговли вопросовъ: передъ нами группа, извстная въ шведскомъ парламент подъ названіемъ ‘Дарлекарлійцевъ’, вліянію которой, главнымъ образомъ, надо приписать то, что Швеція вдругъ измнила своимъ прежнимъ стремленіямъ къ свободной торговл и вошла на путь протекціонизма.
Старикъ съ тоненькимъ пискливымъ голоскомъ, котораго такъ внимательно слушаютъ остальные, это Лиссъ-Улофъ-Ларсонъ,— личность такая популярная въ Стокгольм, что о немъ даже сложились псни, усердно распваемыя школьниками,— а ужъ это, разумется, высшее доказательство извстности.
Онъ одинъ изъ богатйшихъ крестьянъ Дарлекардіи, провинціи, игравшей такую выдающуюся роль въ исторіи Швеціи и въ которой сословіе крестьянъ издавна достигло независимости и пользуется большимъ вліяніемъ. Онъ владетъ тамъ значительнымъ кускомъ земли, а кром того увряютъ, что въ банк у него положенъ капиталъ милліона въ полтора кронъ. Возможно, однако, что эти разсказы преувеличены. Умный, хитрый мужикъ не прочь слыть за богача среди сосдей и пользоваться соотвтственнымъ уваженіемъ, но самъ онъ никогда не болтаетъ о своемъ состояніи. Сколько деньжонокъ накопилось въ его кубышк путемъ многолтняго скопидомства, въ точности не знаетъ никто, всего мене его взрослые сыновья, которыхъ онъ держитъ въ черномъ тл. Онъ не далъ имъ другого воспитанія, кром трехлтняго обязательнаго обученія въ элементарной народной школ, заставляетъ ихъ носить простую, домотканную, крестьянскую одежду и ходить самимъ за сохою, ничуть не выдляясь отъ остальныхъ батраковъ на его двор. Его жена и дочери тоже одваются простыми крестьянками и принимаютъ участіе въ самыхъ грубыхъ, деревенскихъ работахъ: сами доятъ коровъ и прибираютъ за скотиной. Дома, въ промежутк между двумя сессіями парламента, Лиссъ-Улофъ-Ларсонъ и самъ ведетъ столь-же суровую трудовую жизнь, какъ вс его домочадцы. Отъ его хозяйскаго взгляда не ускользаетъ ни единая мелочь и безъ его вдома и разршенія не выдается ни единая копйка.
Обучался Лиссъ-Улофъ-Ларсонъ лишь въ народной школ, но природная смкалка и многолтній навыкъ къ парламентской жизни съ избыткомъ вознаградили недостатокъ первоначальнаго образованія. Говоритъ онъ въ парламент, правда, не много и не часто,— за то каждая рчь, произнесенная его тоненькимъ, пискливымъ голоскомъ, составляетъ чуть-ли не событіе. Его сухого юмора боятся вс его противники, а его практическій умъ и ловкость заслужили ему такое уваженіе отъ всхъ его собратьевъ крестьянъ, что воля его во всей Дарлекарліи считается чуть-ли не закономъ. Не его краснорчія такъ боятся, однако, въ парламент. Сила его совсмъ не въ этомъ, а въ умніи сводить счеты. Въ дло управленія государственной казной онъ вноситъ всю мелочную бережливость, всю копечную разсчетливость стараго скряги-мужика. Если въ теченіи первой части парламентской сессіи онъ держится въ тни, за то когда наступаетъ ежегодный срокъ составленія государственнаго бюджета, сведенія старыхъ счетовъ, обсужденія новыхъ проэктовъ, требующихъ отъ государства новыхъ затратъ — тутъ Лиссъ-Улофъ-Ларсонъ выступаетъ на первый планъ. Съ каждымъ, кто обращается къ парламенту съ требованіемъ денежной помощи, будь-ли то на военныя цли или на построеніе новыхъ дорогъ, на сооруженіе элементарныхъ школъ, или на какое-либо научное предпріятіе — Лиссъ-Улофъ-Ларсонъ вступаетъ въ немилосердный торгъ.
Съ одинаковымъ ожесточеніемъ торгуется онъ съ тмъ, кто проситъ скромной денежной субсидіи въ нсколько тысячъ кронъ, и съ тмъ, кто излагаетъ планъ обширнаго государственнаго преобразованія, требующаго милліонныхъ затратъ. Торгуется онъ по привычк, по принципу, исходя изъ предвзятаго убжденія, что каждый готовъ запросить съ казны лишнее, и что если съ нимъ поторговаться хорошенько, онъ сдлаетъ то же за полъ цны. Забавно бываетъ иногда видть, какъ иной важный сановникъ или иной ученый профессоръ смиренно ухаживаютъ за упрямымъ мужикомъ, шутливо излагаютъ ему свои высокія теоріи и, корчась внутренно отъ досады, съ пріятной улыбкой на губахъ выслушиваютъ его замчанія и возраженія.
Вліяніе крестьянской партіи все растетъ, и число крестьянъ въ шведскомъ парламент увеличивается съ каждымъ годомъ. Если вопросъ о народномъ образованіи всюду составляетъ вопросъ первой важности, то понятно поэтому, что въ столь демократической стран, какъ Швеція, онъ стоитъ на первомъ план.
Уже много разъ приходилось мн слышать о такъ называемыхъ крестьянскихъ университетахъ въ Швеціи. И давно уже хотлось мн познакомиться поближе съ этими заведеніями. Поэтому, когда мн случилось въ ныншнемъ году познакомиться съ ректоромъ одного изъ такихъ университетовъ и онъ предложилъ мн погостить у него нсколько дней, я съ благодарностью приняла его приглашеніе и ршила воспользоваться первыми каникулами въ нашемъ стокгольмскомъ университет, чтобы навстить моего деревенскаго коллегу. Такимъ образомъ, привелось мн попасть въ ныншнемъ году на такъ называемый риксдагскій поздъ.
По желзной дорог мн надо было хать часовъ до пяти вечера, а затмъ продолжать мой путь еще часа три въ экипаж. На маленькой станціи Сале ждалъ меня тарантасъ, высланный за мною изъ школы. Возница мой, молодой, красивый парень съ волосами похожими на свтлую паклю и съ такими лазоревыми глазами, какихъ не увидишь нигд кром Швеціи, оказывается ученикомъ той школы, куда я ду. На станціи онъ подошелъ ко мн и, улыбаясь во все лицо широкой, ласковой улыбкой, подалъ мн большую, мозолистую руку и съ чувствомъ пожалъ мою Впослдствіи я узнала, что извстіе о прізд стокгольмскаго профессора-женщины къ нимъ въ школу, произвело нкоторую сенсацію среди учениковъ и что они даже спорили между собой, который изъ нихъ подетъ встрчать меня.
Каждый разъ, когда мы назжаемъ на камень, или тарантасъ нашъ увязаетъ въ грязи, мой возница обращается въ мою сторону и конфузливо улыбается, какъ бы извиняясь и за себя, и за лошадь, и за дорогу. Его смышленое, открытое молодое лицо мн чрезвычайно нравится и мн бы очень хотлось разговориться съ нимъ, разспросить его о школ, но мы оба взаимно конфузимся другъ друга и, посл нсколькихъ неудачныхъ попытокъ завязать интересный разговоръ,— оба смолкаемъ и продолжаемъ свой путь въ молчаніи, ограничиваясь тмъ, что пріятно улыбаемся другъ другу при каждомъ толчк.
Дорога наша идетъ въ гору. Хотя, вообще говоря, проселочныя дороги содержатся въ Швеціи отлично, однако сегодня, благодаря весенней распутиц и глинистому свойству почвы, колеса съ трудомъ мсятъ густую, липкую кашицу и мы подвигаемся шагомъ. Кругомъ насъ обычный шведскій пейзажъ: невысокій сосновый или еловый лсъ, въ которомъ изрдка промелькнетъ блый, теперь еще голый стволъ березки или заалетъ красная, покрытая пушистыми шишечками верба. То здсь, то тамъ среди деревьевъ выступаетъ срая скала, облпленная желтоватыми лишаями и темно-бурыми листьями прошлогодняго папоротника. Мстами лсъ перескается небольшими участками обработанной земли, среди которыхъ красуется крестьянская усадьба, неизмнно выкрашенная вся,— и стны и крыша,— въ ярко-красный цвтъ. Селъ, въ нашемъ смысл слова, въ Швеціи нтъ совсмъ. Крестьяне селятся отдльными дворами, на нкоторомъ разстояніи другъ отъ друга и эти красные домики, разбросанные словно громадные цвты мака, среди срыхъ скалъ и темной зелени лса, придаютъ всему ландшафту своеобразный характеръ. Вся мстность иметъ срый, холодный колоритъ. Съ болотъ и луговъ подымается желтовато-блый туманъ. Кое-гд, на дн овражковъ и въ ращелинахъ скалъ виднется еще прошлогодній, грязноватый снгъ, такъ какъ климатъ здсь, внутри страны, гораздо сурове, чмъ въ Стокгольм и вообще на прибрежьи моря. Почва — на видъ тощая и скупая. Она не расточаетъ своихъ даровъ, и человку приходится упорно бороться съ ней, чтобы вырывать у нея какое-либо подаяніе.
дучи этой пустынной дорогой, въ неприглядномъ полусвт холодныхъ весеннихъ сумерокъ, среди этого жидкаго лса и тощихъ, полей, мн даже странно становится думать о цли моей поздки. Какъ могло развиться такое явленіе, какъ крестьянскіе университеты въ этой бдной, Богомъ обиженной стран?
Но, вотъ, дорога круто повернула влво и передъ нами словно выросло изъ земли массивное, каменное зданіе, окруженное большимъ садомъ. Это и есть самый университетъ. Онъ построенъ въ 1876 году и постройка его, съ землей, стоила 75,000 кронъ.
Вся семья ректора встрчаетъ меня на крыльц и привтствуетъ очень радушно. Самъ ректоръ, г. Голмбергъ, человкъ лтъ сорока, онъ иметъ степень доктора философіи отъ Лундскаго университета и издалъ въ свтъ нсколько сочиненій по педагогіи. Жена его, лтъ 35, еще хорошенькая, блокурая женщина съ круглымъ, розовымъ лицомъ и съ наивными, чисто шведскими, голубыми глазами. Она сестра извстнаго шведскаго поэта Бота и сама обладаетъ нкоторымъ литературнымъ дарованіемъ: написала нсколько повстей изъ народнаго быта и издала въ свтъ книжку стихотвореній. Дтей у нихъ нтъ, но съ ними вмст живутъ нсколько молодыхъ двушекъ, дальнихъ родственницъ. Я замчу мимоходомъ, что въ Швеціи вообще поражаетъ то обиліе барышенъ, которыхъ встрчаешь повсюду. Женщинъ въ Швеціи гораздо больше, чмъ мужчинъ, а кром того здсь очень принято, чтобы молодая двушка, по достиженіи совершеннолтія, узжала на годъ или на два изъ родительскаго дома къ дальнимъ родственникамъ или просто къ знакомымъ, чтобы посмотрть какъ живутъ въ другихъ семьяхъ, ‘людей повидать и себя показать’. Въ дом каждаго сельскаго священника или учителя вы почти наврняка встртите двухъ или трехъ молодыхъ двушекъ, которыя за небольшую мсячную плату считаются временными членами его семьи, принимаютъ участіе во всхъ домашнихъ длахъ и работахъ и пріучаются къ хозяйству подъ руководствомъ госпожи пасторши.
Квартира ректора, чистенькая и уютная, носитъ на себ какой-то особый отпечатокъ старомодной домовитости. Гостиная, довольно большая комната, съ огромной изразцовой печкой въ углу, вся переполнена цвтущими растеніями и разными ненужными бездлушками собственноручнаго издлья. Большой гарусный коверъ на полу, бисерная подставка подъ лампой, груда вышитыхъ подушекъ въ углу дивана, расшитые разноцвтными шелками антимакассары на спинкахъ креселъ — все это говоритъ краснорчиво о длинныхъ зимнихъ вечерахъ, когда вся семья собирается вокругъ общей лампы, о многолтнемъ ряд рождественскихъ елокъ съ ихъ обязательными сюрпризами и подарками, о всемъ ход мирной, созерцательной жизни въ семь, гд женскій элементъ преобладаетъ, гд никто никуда не торопится и у всхъ остается пропасть досуга на изготовленіе всякаго ненужнаго, копотливаго вздора.
Въ столовой уже ожидаетъ насъ ужинъ, состоящій какъ обыкновенно въ Швеціи, изъ нескончаемаго числа самыхъ разнообразныхъ холодныхъ закусокъ. На сегодняшній день вс занятія въ школ уже кончены. Посл ужина мы вс переходимъ въ гостиную. Ректоръ усаживается въ своей качалк, этой неизбжной во всякомъ шведскомъ дом мебели. Ректорша и барышни вынимаютъ изъ рабочихъ корзинокъ свои вязанья и вышиванья. Черезъ нсколько минутъ слышится стукъ въ дверь, и въ комнату являются человкъ 10 учениковъ,— молодые крестьяне въ длинныхъ кафтанахъ, производя значительный шумъ своими сапогами, подбитыми гвоздями, несмотря на видимое стараніе ступать осторожно. Видя, что въ гостиной есть сегодня постороннее лицо, они сначала останавливаются у двери, конфузливо переминаясь и переглядываясь, но хозяйка любезно приглашаетъ ихъ войти, и они размщаются вс тутъ-же, вокругъ общаго стола.
‘Такъ у насъ уже заведено’, говоритъ мн ректоръ, ‘что часть учениковъ проводятъ вечера съ нами. Такъ какъ имъ всмъ не помститься въ нашей маленькой гостиной, то они чередуются между собой. Иногда мы просто толкуемъ о всякой всячин, или я читаю что-нибудь вслухъ, а иногда мы занимаемся музыкой. Вс они учатся пнію у учителя, а нкоторые изъ нихъ, у которыхъ особенно хорошіе голоса, сами просятъ иногда мою жену аккомпанировать имъ на фортепіано и случается, что подъ ея руководствомъ они разучиваютъ даже квартеты. Остальные ученики въ это время забавляются по своему, преимущественно гимнастикой или тмъ, что пробуютъ свою силу въ рукопашной борьб’.
Дйствительно, со двора доносились громкіе голоса и топанье ногъ. Подчасъ вдругъ раздавался глухой шумъ, точно что-то грузное свалилось на землю, и затмъ слышался дружный взрывъ хохота.
— Разскажите мн подробне, какъ ведется ваша школа, и какъ вообще стоитъ дло крестьянскихъ университетовъ въ Швеціи, попросила я ректора.
— Извольте, отвтилъ онъ мн.— Но сначала я долженъ разсказать вамъ историческій ходъ ихъ развитія, и затмъ уже коснуться ихъ теперешнихъ цлей и назначенія.
Ректоръ, какъ вс люди, всецло посвятившіе себя одному длу, любитъ говорить о немъ и лишь только видитъ передъ собою заинтересованнаго слушателя, готовъ ему тутъ-же хоть цлую лекцію прочесть.
Вотъ что я узнала отъ него въ этотъ вечеръ:
Идея основанія высшихъ народныхъ школъ для крестьянъ зародилась впервые въ Даніи, около 1850 года, и родоначальникомъ ея былъ извстный теологъ и философъ Грундвигъ. Этотъ послдній исходилъ изъ чисто религіозныхъ побужденій. Вся исторія человчества представлялась ему раскрытіемъ божественнаго откровенія. Во всхъ историческихъ событіяхъ, во всхъ гражданскихъ и политическихъ переворотахъ находилъ онъ проявленіе одной и той-же, божественной мысли, всюду усматривалъ дйствіе божественнаго промысла. ‘Чмъ глубже изучаешь исторію, тмъ боле проникаешься благоговніемъ къ благости и мудрости Творца, тмъ боле убждаешься въ великихъ истинахъ христіанской религіи,— говорилъ онъ. Человкъ необразованный не можетъ быть истиннымъ, сознательнымъ христіаниномъ, поэтому нельзя въ христіанскомъ государств держать народъ въ состояніи темноты и невжества. Надо и его призвать къ ясному, сознательному пониманію великихъ истинъ христіанства, надо развить его умъ, расширить его взгляды, показать ему исторію въ ея настоящемъ (христіанскомъ) освщеніи и тмъ самымъ оградить его отъ вредныхъ вліяній лже-науки, жертвой которыхъ, въ противномъ случа, онъ легко могъ-бы сдлаться’.
Само собой понятно, что подобное христіанско-философическое освщеніе исторіи, какого требовалъ для народа Грундвигъ, неудобоприложимо къ преподаванію дтямъ. Умъ ребенка способенъ усвоивать лишь отдльные факты, только умъ взрослаго можетъ схватить общій ихъ смыслъ. Поэтому, чтобы образованіе было по-истин полезно для народа, т. е. служило къ его нравственному развитію, нельзя ограничиться школами для малолтнихъ. Какъ-бы высоко ни стояли эти послднія, они никогда не могутъ вполн достигнуть цли. Необходимо, чтобы существовали такія заведенія, куда могли-бы обращаться юноши изъ простонародья въ тотъ періодъ ихъ жизни, когда они всего воспріимчиве къ новымъ впечатлніямъ и когда они уже въ состояніи выработать себ міросозерцаніе, которое могло-бы руководить всей ихъ послдующей жизнью.
Такъ разсуждалъ Грундвигъ, и соображенія подобнаго рода повели его къ основанію первой школы для взрослыхъ крестьянъ. Школа эта имла большой успхъ, и вскор у Грундвига нашлась масса послдователей. На дло основанія высшихъ школъ для народа стали смотрть въ Даніи, какъ на родъ христіанскаго подвига, и число подобныхъ школъ стало увеличиваться съ каждымъ годомъ. Большинство ихъ были основаны на частныя средства. Много богатыхъ людей пожертвовали на ихъ устройство большую часть своего состоянія, не мало выдающихся людей науки отказались ради нихъ отъ блестящей, университетской карьеры. Такъ, напр., извстный физикъ Поль-де-ла-Куръ, изобртатель оптическаго телеграфа, не разъ получавшій приглашеніе занять каедру какъ въ датскихъ, такъ и въ нмецкихъ университетахъ, предпочелъ остаться всю свою жизнь простымъ учителемъ въ крестьянской школ въ Альсков (въ Юлланд).
Въ начал ихъ основанія, все преподаваніе въ высшихъ крестьянскихъ школахъ носило чисто религіозный характеръ и было спеціально направлено къ тому, чтобы поднять нравственный уровень народа.
Главное вниманіе обращалось на преподаваніе исторіи, причемъ на первомъ мст стояла, разумется, исторія евреевъ, народа Божія, на котораго Провидніе возложило важнйшую миссію — приготовить человчество къ принятію Мессіи. На второмъ план являлась отечественная исторія, но и она преподавалась въ особомъ христіанско-философскомъ освщеніи. Съ теченіемъ времени, однако, этотъ узкій, теологическій характеръ датскихъ школъ нсколько видоизмнился, какъ подъ вліяніемъ нкоторыхъ талантливыхъ людей, ставшихъ во глав ихъ, такъ и просто благодаря требованіямъ жизни. На ряду съ исторіей было введено преподаваніе элементарной математики, естественныхъ наукъ и многихъ другихъ общеполезныхъ предметовъ, безъ разбора того, служатъ-ли они непосредственно къ развитію нравственности въ крестьянахъ, или нтъ.
Въ настоящее время въ маленькой Даніи насчитываютъ боле 40 школъ для взрослыхъ крестьянъ, и многія изъ этихъ школъ пользуются субсидіей отъ государства. Хотя преподаваніе въ нихъ и получило боле свтскій характеръ и отнюдь не находится въ рукахъ духовенства, тмъ не мене большинство этихъ школъ сохранило вншній характеръ религіозныхъ учрежденій. При каждой изъ нихъ устроено для учениковъ общежитіе. Общая, спартански-простая трапеза соединяетъ ежедневно ректора, учителей и воспитанниковъ, причемъ обдъ проходитъ въ поучительныхъ бесдахъ.
Вообще вся жизнь ректора должна быть посвящена школ и ничмъ не должна отличаться отъ жизни простыхъ крестьянъ, для которыхъ она должна служить живымъ примромъ. Жена его завдуетъ общимъ хозяйствомъ и заботится о всхъ матеріальныхъ нуждахъ питомцевъ. Говорятъ, что обязанности ея такія трудныя, и вся жизнь такая изнурительная, что мало женщинъ, сколько-нибудь привыкшихъ къ комфорту, способны выносить ее доле нсколькихъ лтъ и, обыкновенно, умираютъ въ чахотк. Большинство ректоровъ въ датскихъ высшихъ школахъ для народа женаты въ третій или въ четвертый разъ,— увряетъ меня г. Голмбергъ.
Въ Швеціи и въ Норвегіи основаніе первыхъ крестьянскихъ университетовъ произошло вслдствіе соображеній совсмъ иного рода, оно совпало съ переворотомъ въ конституціи этихъ странъ, совершившимся 22 іюня 1866 г. Въ сравненіи съ тмъ, что было въ другихъ европейскихъ государствахъ, крестьяне на Скандинавскомъ полуостров изстари пользовались значительными политическими правами. Крпостнаго права никогда не существовало въ Швеціи, но до 1866 года дворянское сословіе находилось все-таки въ привиллегированномъ положеніи. Другія три сословія имли, правда, своихъ представителей въ шведскомъ сейм, но лишь въ столь незначительномъ числ, что большинство голосовъ всегда оставалось за дворянами, которымъ de facto и принадлежала первенствующая роль въ дл управленія страной. Но въ 1866 году коренная реформа въ конституціи измнила это положеніе длъ. Въ Норвегіи дворянство было совсмъ уничтожено, въ Швеціи дворянамъ оставлено безобидное право сохранять свои гербы въ такъ называемой, рыцарской зад, прибавлять къ своимъ фамиліямъ частичку af и представлять своихъ женъ и дочерей ко двору. Въ политическомъ же отношеніи уравнены права всхъ сословій (исключая сословія совсмъ неимущаго). Право подачи голоса для выборовъ депутатовъ во вторую палату парламента, признаваемое за каждымъ владльцемъ хотя-бы ничтожнаго куска земли, равно какъ и за каждымъ человкомъ, платящимъ подати съ 800 кронъ ежегоднаго дохода, передало политическое преобладаніе въ руки крестьянъ, сословія наиболе многочисленнаго въ Швеціи, если не считать сословія торпаре (фермеровъ) и простыхъ дренговъ, которые часто не достигаютъ и этого, сравнительно низкаго ценза и потому участія въ выборахъ не принимаютъ.
Одновременно съ этимъ политическимъ переворотомъ введено было въ Швеціи и Норвегіи обязательное и даровое преподаваніе для народа. Земства — въ деревняхъ, и городскія думы — въ городахъ, обязаны содержать элементарныя школы въ такомъ комплект, чтобы въ нихъ было мсто для каждаго ребенка въ ихъ околотк, безъ различія пола, такъ какъ вс элементарныя школы въ Скандинавіи общія для мальчиковъ и для двочекъ. Средства на эти школы берутся изъ общихъ податей, съ учениковъ платы не взимается, если родители представятъ свидтельство о бдности, то даже книги и учебныя пособія отпускаются ихъ дтямъ безплатно. Такимъ образомъ, никто не иметъ предлога не посылать своего ребенка въ школу, если же онъ все-таки этого не длаетъ, то ребенка отъ него берутъ насильно и сверхъ того присуждаютъ его къ значительному денежному штрафу. Денежный штрафъ грозитъ также и каждому мастеру, каждому фабриканту, который возьметъ къ себ въ услуженіе или на заводъ ребенка, не имющаго аттестата о прохожденіи трехлтняго курса въ элементарной школ.
Возрастъ учениковъ въ этихъ школахъ колеблется отъ 8 до 13 лтъ. Преподаваніе обнимаетъ грамоту, правописаніе, четыре правила ариметики и элементарныя свденія изъ отечественной исторіи и географіи. Ученики обучаются также нкоторымъ молитвамъ, которыя читаются передъ началомъ и въ конц уроковъ. Но собственно законъ Божій и катехизисъ не входятъ въ составъ преподаванія элементарной школы: этимъ предметамъ обучаются дти у священника, когда, по окончаніи школы, готовятся къ конфирмаціи. Прежде эта послдняя была обязательна для всхъ дтей, родители которыхъ принадлежатъ къ господствующему въ государств вроисповданію (лютеранскому), но нсколько лтъ тому назадъ принудительность конфирмаціи была отмнена декретомъ парламента, и свидтельство о послдней не требуется теперь ни для заключенія браковъ, ни для поступленія на государственную службу. На частныя же мста, на фабрики и на заводы, большая часть патроновъ по прежнему неохотно берутъ юношей не конфирмованныхъ.
Отъ учителей и учительницъ народныхъ школъ требуется дипломъ учительской семинаріи, курсъ которой почти равняется курсу нашихъ реальныхъ гимназій. Жалованье ихъ колеблется между 400 и 1200 кронъ въ годъ въ деревняхъ, между 900 и 2500 кронъ въ городахъ.
При быстромъ возрастаніи числа элементарныхъ народныхъ школъ, послдовавшимъ за государственнымъ переворотомъ въ 1866 году, можно было опасаться, что окажется недостатокъ въ способныхъ и знающихъ учителяхъ для этихъ школъ. Опасеніе это оказалось, однако, неосновательнымъ, благодаря тому, что въ это-же время въ сред интеллигентной, преимущественно университетской, молодежи въ Швеціи и Норвегіи, проснулось сильное стремленіе къ народничеству.
Если просматривать шведскую и норвежскую литературу конца 60-хъ и начала 70-хъ годовъ, невольно поражаешься обиліемъ романовъ и повстей изъ крестьянскаго быта, появившихся въ ней за это время. Первымъ произведеніемъ этого рода, составившимъ эпоху въ скандинавской литератур, были знаменитые разсказы изъ крестьянской жизни Біернсона, переведенные и на русскій языкъ. Эти разсказы, однако, гршатъ значительной идеализаціей и не чужды того сентиментально-романическаго вянія, которымъ проникнута была вся скандинавская литература прежняго періода.
Несравненно боле реальны и свидтельствуютъ о гораздо боле близкомъ знакомств съ описываемой средой разсказы Гарнборга по норвежски, а по шведски превосходный романъ Стриндберга ‘Жизнь въ Шкерахъ’, а также повсти и разсказы изъ народной жизни двухъ шведскихъ писательницъ, г-жъ Агрель и Бендиксонъ (послдняя боле извстна подъ псевдонимомъ Эрнста Альгренъ).
Какъ обыкновенно бываетъ въ подобныхъ случаяхъ, и здсь произошелъ извстнаго рода cercle vicieux, т. е. сказалось взаимодйствіе между книгой и жизнью. Это обиліе народныхъ сюжетовъ въ литератур, съ одной стороны, свидтельствовало о томъ, что въ интеллигентномъ обществ проснулся интересъ къ жизни народа, съ другой же стороны, живые, увлекательные разсказы талантливыхъ писателей сами будили этотъ интересъ, представляли городской молодежи новые идеалы и возбуждали въ ней стремленіе стряхнуть съ себя классическую пыль университетскихъ аудиторій и чиновническихъ канцелярій и возстановить порванную связь съ народомъ. Молодые люди, кончившіе блистательно курсъ въ университет, вмсто того, чтобы перебивать другъ у друга мста въ департаментахъ, шли теперь въ учителя народныхъ школъ.
Въ это же время родилась весьма естественная мысль основать и въ Швеціи, и въ Норвегіи школы для взрослыхъ крестьянъ. Первыя школы такого рода въ Норвегіи были устроены по образу тхъ, которыя уже пользовались такимъ успхомъ въ Даніи. Вскор, однако, он приняли совершенно иное направленіе. Во глав этого дла стали самые талантливые вожаки народной партіи въ Норвегіи: Біернсонъ и Ульманъ. Первый изъ нихъ произносилъ восторженныя рчи на всевозможныхъ митингахъ, писалъ горячія статьи во всхъ журналахъ и газетахъ и подстрекалъ на служеніе народу все, что только было талантливаго и чуткаго среди тогдашней молодежи. Второй въ это время самъ только что кончилъ курсъ въ университет, но благодаря своему краснорчію на студенческихъ сходкахъ, пользовался уже такою популярностью, что тотчасъ же по его выход изъ университета, эллекторальный комитетъ демократической партіи въ Христіаніи обратился къ нему съ предложеніемъ выставить его своимъ кандидатомъ въ парламентъ. Ульманъ отказался, однако, отъ этого лестнаго предложенія, сразу открывавшаго ему политическую дорогу, и предпочелъ всецло посвятить себя длу народныхъ школъ.
Такъ какъ онъ самъ не владлъ достаточнымъ капиталомъ, чтобы открыть собственную школу, а изъ тхъ школъ, которыя уже существовали въ Норвегіи, ни одну не одобрялъ вполн, то онъ началъ съ того, что сталъ перезжать съ мста на мсто, останавливаясь мсяца на три, на четыре въ наиболе заброшенныхъ деревушкахъ и мстечкахъ Норвегіи и читалъ тамъ лекціи для крестьянъ. Такую кочевую жизнь провелъ Ульманъ со своей молодой женой въ теченіи нсколькихъ лтъ. Вначал онъ пользовался лишь умреннымъ успхомъ. Мстное духовенство, повсюду куда онъ ни прізжалъ, относилось къ нему недоврчиво и даже подчасъ враждебно, видя въ немъ опаснаго конкуррента своему собственному вліянію на народъ. Сами крестьяне не обнаруживали въ начал особаго рвенія къ наук и къ лекціямъ Ульмана относились холодно и выжидательно, какъ къ пустой зат, изъ которой Богъ знаетъ что еще выйдетъ. Такъ какъ Ульманъ, для своихъ временныхъ остановокъ, нарочно выбиралъ мста глухія, куда мене всего успли заглянуть лучи просвщенія, то иногда ему не удавалось собрать вокругъ себя боле 10—15 слушателей, но онъ не унывалъ и читалъ имъ съ такимъ же интересомъ, какъ будто онъ обращался къ самой многолюдной, избранной публик. Мало-по-малу, однако, слава его лекцій стала рости и распространяться среди крестьянъ, и слушатели начали стекаться къ нему со всхъ сторонъ. Наконецъ, популярность его, какъ народнаго лектора, сдлалась такъ велика, что Стуртингъ (норвежскій парламентъ) ршилъ отпустить ему значительную субсидію для постройки постоянной школы для взрослыхъ крестьянъ,— по его собственному усмотрнію и по его собственной программ. Одновременно съ этимъ Ульманъ и самъ получилъ небольшое наслдство, которое тоже употребилъ на это дло. Въ настоящее время его школа или, какъ она зовется, университетъ для крестьянъ въ Сильюрд (въ сверной части Телемарка) — одно изъ самыхъ обширныхъ учрежденій этого рода въ Норвегіи. Она значительно уклоняется отъ того первоначальнаго плана, котораго держался Грундвигъ и гораздо боле заботится объ общеобразовательномъ и политическомъ, нежели о богословскомъ воспитаніи крестьянъ.
Въ Швеціи первыя высшія школы для крестьянъ были основаны не по частной иниціатив, а на государственныя средства, благодаря тому, что такъ называемая крестьянская партія въ парламент съ самаго начала внесла въ свою программу заботу объ основаніи подобныхъ школъ.
‘Будущее Швеціи находится въ рукахъ крестьянъ’, говоритъ мой собесдникъ, г. Голмбергъ. ‘Фабричной промышленности врядъ ли суждено развиться у насъ такъ, какъ на запад, и Швеція, вроятно, долго останется страной по преимуществу земледльческой. Между тмъ крупное землевладніе, несомннно, приходитъ къ концу и земля разбивается на все боле и боле мелкіе участки. Во всхъ странахъ, гд крестьяне пользуются значительнымъ благосостояніемъ и представляютъ изъ себя силу, какъ политическое сословіе, жалуются обыкновенно на то, что они всегда являются представителями самаго закоснлаго консерватизма и противниками всякихъ нововведеній и реформъ. Но это зависитъ, разумется, лишь отъ того, что нравственное и умственное развитіе народа не идетъ рука объ руку съ развитіемъ его матеріальнаго благосостоянія. По самому же существу вещей, я думаю, нтъ положенія боле благопріятнаго для развитія самыхъ идеальныхъ сторонъ въ человк, какъ положеніе мелкаго собственника. Существованіе его обезпечено, работа приближаетъ его къ природ, не вызываетъ его ежечасно на столкновеніе съ другими людьми, не пробуждаетъ въ немъ инстинктовъ борьбы и конкурренціи и оставляетъ ему достаточно досуга для размышленія и для пользованія жизнью’.
‘У насъ, въ Швеціи, крестьяне далеко не такъ богаты, какъ въ другихъ странахъ, какъ напр. во Франціи. Исключая южной части Швеціи, Сконіи, земля не отличается нигд большимъ плодородіемъ и требуетъ повсюду усиленной обработки. Большинство крестьянскихъ участковъ могутъ прокормить семью только при собственноручной работ всхъ ея членовъ въ теченіе лта. Но затмъ слдуютъ долгіе зимніе мсяцы, когда у всхъ ея членовъ остается много свободнаго досуга. Въ тхъ мстахъ, гд земля очень плоха и народонаселеніе очень бдно, каждый крестьянинъ ищетъ себ какого-нибудь дополнительнаго заработка на зимнее время, но тамъ гд одна земля въ состояніи прокормить его и семью, онъ, по свойственной человку лни, предпочитаетъ зимой отдыхать. Прибавьте еще къ этому, что вслдствіе мстныхъ и климатическихъ условій въ Швеціи вс сообщенія съ вншнимъ міромъ бываютъ затруднены зимою, а въ иныхъ мстахъ, какъ напр. въ шкерахъ (на островахъ) къ югу отъ Стокгольма, во время осеннихъ бурь и зимнихъ мятелей, крестьяне иногда по цлымъ недлямъ не могутъ выходить изъ дому. Понятно, что во время такого вынужденнаго бездлья и уединенія — въ человк грубомъ, неразвитомъ, должны проснуться вс животные инстинкты. И дйствительно, стоитъ вамъ отъхать на нсколько часовъ отъ Стокгольма — и вы можете натолкнуться на настоящихъ дикарей. Спросите у любого шведскаго юриста и онъ скажетъ вамъ, что нтъ такого зврскаго преступленія, такого грубаго извращенія всхъ нравственныхъ чувствъ, которое бы не проявлялось ежегодно среди населенія шкеръ, окружающихъ Стокгольмъ. А между тмъ матеріальное благосостояніе этого населенія довольно велико. Подумайте же сами, какъ важно устроить такія школы, куда бы могли обращаться взрослые молодые крестьяне во время своего зимняго досуга и гд они могли бы почерпнуть запасъ знаній и интересовъ, способныхъ дать окраску и содержаніе всей ихъ послдующей жизни’.
— Но позвольте, перебила я тутъ моего собесдника, вдь для того, чтобы добровольно послать своего взрослаго сына работника въ такую школу, гд онъ только наберется абстрактныхъ знаній, но никакой непосредственной выгоды для себя не получитъ, требуется уже большая доля идеализма…
— И на дл оказывается, что такой идеализмъ есть въ крестьянахъ, отвтилъ мн г. Голмбергъ. Въ настоящую минуту въ Швеціи, при ея четырехъ-милліонномъ населеніи, существуетъ уже 25 такихъ высшихъ школъ, или, какъ мы ихъ называемъ, университетовъ для крестьянъ. Въ школахъ, вырабатывающихъ спеціалистовъ, у насъ нтъ недостатка. Ремесленныя и сельскохозяйственныя школы существуютъ почти въ каждой провинціи, классическія гимназіи и университеты въ Лунд и Упсал служатъ разсадниками будущихъ священниковъ, чиновниковъ и юристовъ. Но крестьянскіе университеты должны преслдовать совсмъ иную цль: не отнимая крестьянина отъ земли, не вырабатывая изъ него машину, пригодную для той или другой спеціальности, они должны пробудить въ немъ человческое сознаніе, дать ему хотя общее понятіе о сокровищахъ, накопленныхъ человчествомъ въ области наукъ и искусствъ, и пріобщить его къ тмъ умственнымъ наслажденіямъ, которыя доступны интеллигентнымъ слоямъ общества.
‘Какъ видите, цль эта вполн идеальная. Ни дипломовъ, ни правъ крестьянскіе университеты не даютъ, никакой прямой, непосредственной выгоды они своимъ ученикамъ не доставляютъ. Съ другой же стороны, тогда какъ даже въ гимназіяхъ, съ ихъ восьми-лтнимъ курсомъ мертвыхъ языковъ, обученіе даровое,— въ крестьянскихъ университетахъ съ учениковъ, не представившихъ свидтельства о бдности, взимается сравнительно высокая плата: 50 кронъ (25 рублей) въ годъ. И тмъ не мене нтъ ни одной изъ этихъ 25 высшихъ школъ въ Швеціи, къ которой не притекали-бы ученики часто изъ очень отдаленныхъ мстностей. Не только сравнительно зажиточные крестьяне, но часто даже бдные фермеры и дренги посылаютъ туда своихъ сыновей. Иной бднякъ копитъ въ теченіи многихъ лтъ мдные гроши, обрзывая себя не только въ удовольствіяхъ, но и въ существенномъ, чтобы имть возможность пробыть одну или дв зимы въ высшей школ.
Вернувшись потомъ въ свою деревню, онъ въ теченіе всей остальной жизни съ трогательнымъ восторгомъ и благоговніемъ вспоминаетъ объ этихъ годахъ ученія, какъ о самомъ счастливомъ времени своего существованія. Обыкновенно, онъ остается въ переписк съ ректоромъ и считаетъ своимъ священнымъ долгомъ извщать его о всхъ важнйшихъ событіяхъ своей жизни: о смерти родителей, о собственной женитьб, о рожденіи перваго ребенка и т. д. Я могу показать вамъ цлую кипу писемъ, въ которыхъ ученики, много лтъ посл выхода изъ школы, обращаются ко мн за совтомъ въ самыхъ деликатныхъ и интимныхъ вопросахъ ихъ жизни. Въ каждой изъ нашихъ высшихъ школъ бываетъ ежегодный праздникъ, на который съзжаются вс т изъ прежнихъ учениковъ, кто только иметъ на то малйшую возможность, и праздники эти тоже способствуютъ въ значительной степени поддержанію связи между бывшими учениками и школой.
‘Восторженные разсказы каждаго возвращающагося домой ученика возбуждаютъ и въ другихъ молодыхъ людяхъ его околотка желаніе поучиться. Въ Норвегіи и Даніи большинство крестьянскихъ школъ общія, для мужчинъ и женщинъ. Въ Швеціи же почти повсюду существуютъ два курса: зимній для мужчинъ, лтній для двушекъ. И замчено, что молодой человкъ или двушка, сами побывавшіе въ школ, неохотно женятся или выходятъ замужъ за лицъ, не получившихъ такого же образованія. Случается часто, что молодой парень ‘изъ ученыхъ’ высмотритъ себ невсту, но прежде чмъ жениться на ней, требуетъ, чтобы ‘на поучилась въ крестьянскомъ университет и въ виду этого откладываетъ свадьбу на годъ или на два. Иногда же бываетъ, что молодая, только что обвнчавшаяся парочка идетъ вмст учиться въ одну изъ общихъ школъ.
‘Понятно также, что, по возвращеніи домой, ученики приносятъ съ собой много новыхъ, дотол неизвстныхъ у нихъ на деревн, вкусовъ и потребностей. Почти наврняка можно предсказать, что вслдъ за открытіемъ высшей крестьянской школы въ какой нибудь мстности, тотчасъ же откроется нсколько библіотекъ для чтенія, заведется какой нибудь ‘Gesangverein‘, начнетъ издаваться мстная газетка. Наоборотъ, число кабаковъ и трактировъ уменьшится. Такимъ образомъ, образовательное вліяніе каждой высшей школы на всю окружающую мстность чрезвычайно велико.
‘Разумется, личность ректора, завдывающаго всмъ заведеніемъ, играетъ въ крестьянскихъ школахъ большую роль. Отъ него зависитъ и выборъ другихъ учителей, и характеръ всего преподаванія. Въ матеріальномъ отношеніи положеніе ректора, по шведскимъ условіямъ, обставлено очень хорошо, гораздо лучше, напр. чмъ положеніе большинства учителей въ классическихъ гимназіяхъ: онъ получаетъ отъ 3 до 4 тысячъ кронъ жалованья и кром того просторную квартиру и обыкновенно еще кусокъ земли подъ садъ и огородъ. Вслдствіе этого, на каждое вакантное мсто ректора въ высшей крестьянской школ является всегда такъ много способныхъ и знающихъ кандидатовъ, что оказывается возможность быть очень строгимъ въ выбор.
‘Ректоръ избирается на пять лтъ, но если онъ добросовстно исполнялъ свои обязанности и хорошо велъ школу, то по окончаніи этого срока его обыкновенно избираютъ вновь. Такъ, я, напр., заправляю этой школой съ самаго ея основанія и ни разу еще не имлъ ни одного сколько нибудь серьезнаго столкновенія ни съ учениками, ни съ ихъ родителями, ни съ моимъ непосредственнымъ начальствомъ’.
— А изъ кого-же состоитъ послднее? спросила я.
— Главное управленіе школой находится въ рукахъ совта изъ пяти членовъ, отвтилъ г. Голмбергъ. Одинъ изъ этихъ членовъ — я самъ, двое другихъ выбираются ежегодно земствомъ, а остальные два особой корпораціей, составленной изъ всхъ тхъ лицъ, которые пожертвовали что либо на школу. Эти послдніе по большей части крестьяне и верховный совтъ нашъ тоже состоитъ изъ крестьянъ. При этомъ я долженъ сказать, что вс они выказываютъ обыкновенно очень много такта и деликатности во всхъ своихъ сношеніяхъ съ ректоромъ и, если видятъ, что послдній ведетъ свое дло хорошо и заботится о школ, то предоставляютъ ему большую свободу дйствія и никакихъ мелочныхъ придирокъ къ нему не предъявляютъ’.
— А каковы ваши отношенія съ мстнымъ духовенствомъ? спросила я.
— Духовенство никакого вліянія на нашу школу не иметъ, отвтилъ г. Голмбергъ. Вначал приходскіе священники какъ будто бы даже дулись на насъ, подозрвая, что мы хотимъ подкопаться подъ ихъ вліяніе на народъ. Со временемъ, однако, они увидли, что мы идемъ своей дорогой, въ ихъ дла не вмшиваемся и опасныхъ для нихъ доктринъ не проповдуемъ. Тогда они стали любезне. Съ нашимъ приходскимъ пасторомъ мы живемъ въ мир и согласіи, какъ подобаетъ добрымъ сосдямъ, и онъ часто заходитъ къ намъ въ гости, но просто какъ нашъ хорошій знакомый, а не въ качеств духовнаго пастыря. Законъ Божій въ составъ школьнаго преподаванія не входитъ, тмъ боле, что между учениками есть много такихъ, которые не принадлежатъ къ господствующему вроисповданію. Среди окрестнаго народонаселенія очень распространены различныя секты, въ особенности много у насъ анабаптистовъ, и мы замтили, что послдніе стали очень усердно посщать нашу школу съ тхъ поръ, какъ убдились, что мы не длаемъ никакихъ попытокъ обращать ихъ на лоно государственной церкви.
‘Вообще, мы стараемся вносить какъ можно меньше догматичности въ преподаваніе. Точной программы, обязательной для всхъ школъ, не существуетъ, и отъ ректора зависитъ измнять курсы, смотря по составу учениковъ и по нуждамъ данной минуты. Вообще, я повторяю, многое зависитъ въ этомъ дл отъ личности и отъ большей или меньшей талантливости самого ректора. Разъ что онъ съумлъ внушить довріе крестьянамъ, они предоставляютъ ему полный просторъ и, разумется, только при этомъ условіи, т.-е., если ему предоставлено вести дло на собственную отвтственность и по собственному усмотрнію, и можетъ человкъ всей душой отдаться своей работ.
‘Вотъ мы, напримръ, съ женой, прибавляетъ г. Голмбергъ, бросая нжный взглядъ на свою супругу, ‘мы такъ сжились съ этой школой, что она вполн замняетъ намъ собственныхъ дтей, которыхъ намъ Богъ не далъ, и вотъ уже скоро будетъ 15 лтъ, какъ на ней сосредоточиваются вс наши заботы и помышленія’.
— Моему мужу не разъ предлагали другія, боле выгодныя и блестящія мста, говоритъ мн съ супружеской гордостью г-жа Голмбергъ. Когда онъ былъ еще молодымъ человкомъ, профессора въ Лунд очень уговаривали его остаться при университет и пойти по ученой дорог. Впослдствіи мой братъ и кружокъ другихъ литераторовъ старались завлечь его въ изданіе журнала. Но никогда еще не пришлось намъ пожалть, что онъ отказался отъ всхъ этихъ предложеній, такъ какъ никакая другая дятельность не дала-бы ему, вроятно, такого удовлетворенія, какъ эта.
На лицахъ обоихъ супруговъ разлито, дйствительно, такое ясное довольство, что видно, какъ оба они чувствуютъ себя на своемъ мст и любятъ свою работу.
Въ разговорахъ о крестьянскихъ университетахъ незамтно прошло время. Стрлка на большихъ стнныхъ часахъ въ углу гостиной показываетъ уже 11 — необычайно поздній часъ въ деревн. Мы вс прощаемся на сегодня, и меня отводятъ въ комнату, предназначенную для гостей, гд я тоже, какъ и въ гостиной, открываю цлый рой вышитыхъ подушечекъ, антимакассаровъ и ковриковъ.
На слдующее утро, уже часамъ къ шести утра, меня разбудилъ шумъ въ корридор и шарканье многочисленныхъ ногъ въ тяжелыхъ крестьянскихъ сапогахъ. Весь верхній этажъ въ школ состоитъ изъ небольшихъ клтушекъ въ одно окно, въ каждой изъ которыхъ находятся дв кровати, комодъ, большой деревянный столъ и полочка для книгъ. Это помщенія для учениковъ. Однако, такъ какъ въ школ всего 30 такихъ комнатокъ, слдовательно есть мсто для 60 учениковъ, а въ ныншнемъ году набралось ихъ 85, то нкоторымъ изъ нихъ пришлось размститься пансіонерами у сосднихъ крестьянъ.
Годовой курсъ начинается съ 1 ноября и продолжается до начала или до конца апрля, смотря по тому — ранняя или поздняя весна, спшная-ли работа дома или нтъ. Собственно школа помщается въ четырехъ просторныхъ, высокихъ и хорошо вентилированныхъ залахъ, по стнамъ которыхъ развшаны карты и различные рисунки изъ естественной исторіи. Въ одной изъ залъ стоитъ большой глобусъ. При школ находится тоже порядочная библіотека.
Сверхъ ректора при школ состоитъ еще одинъ постоянный учитель, и кром того приглашается ежегодно учитель пнія и рисованія.
На содержаніе школы отпускается парламентомъ 3,800, а мстнымъ земствомъ 4,700 кронъ. Сверхъ того, какъ я уже сказала, съ каждаго ученика взимается ежегодная плата въ 50 кронъ. Изъ этихъ денегъ на жалованье ректора полагается 4000, на жалованье его помощника 2000, а на жалованье другихъ случайныхъ учителей 800 кронъ въ годъ. Остальныя деньги идутъ на отопленіе и на освщеніе зданія и на покупку книгъ и учебныхъ пособій. Уроки начинаются въ семь. Правописаніе, ариметика и начальная геометрія, черченіе плановъ различныхъ сельскохозяйственныхъ строеній, уроки исторіи и географіи наполняютъ все утро. Средній возрастъ учениковъ колеблется между 18 и 25 годами, но есть между ними и старше. Вотъ, напримръ, человкъ уже пожилой на видъ, съ загрублымъ лицомъ и съ просдью въ густыхъ, рыжеватыхъ волосахъ. Ему 33 года, а на видъ можно дать и добрыхъ 40. Онъ принадлежитъ къ сословію безземельныхъ торпаре и по ремеслу кузнецъ. Въ теченіи цлыхъ десяти лтъ копилъ онъ деньги, чтобы имть возможность провести зиму въ школ, и теперь, хотя ученье дается ему далеко не такъ легко, какъ боле молодымъ его товарищамъ, онъ учится очень ревностно, съ какимъ-то даже ожесточеніемъ, очевидно il veut en avoir pour son argent. Вс знанія, пріобртенныя въ элементарной школъ, давно успли испариться изъ его головы. Грубыя руки, привыкшія къ совсмъ иной работ, неумло и съ трудомъ водятъ перо, видно, что каждое умственное напряженіе стоитъ ему непомрнаго труда. Крупныя капли пота градомъ выступили на его красномъ лбу.
— Довольны-ли вы вашимъ пребываніемъ въ школ, и не жалете-ли о потраченныхъ на ученье деньгахъ? спросила я его.
— Ахъ, что вы! Да, вдь, я, кажется, и человкомъ-то не былъ, пока сюда не попалъ! Отвчаетъ онъ мн тономъ самаго искренняго убжденія.
У боле молодыхъ его товарищей дло спорится совсмъ на иной ладъ. Меня просто поразила та масса свдній, которыя ученики успваютъ пріобрсти въ теченіи одной зимы. Въ исторіи и географіи они вс обнаруживаютъ просто замчательную память на имена, годы и событія. Всю ариметику они знаютъ превосходно, и съ легкостью ршаютъ самыя сложныя задачи по правилу товарищества и по учету векселей. Нкоторые изъ нихъ, по собственному желанію, стали заниматься геометріей и алгеброй и въ послдней прошли уже уравненія второй степени. Все это за одну зиму!
‘Вы не поврите, какъ воспріимчивы къ знанію эти здоровыя, молодыя головы, не утомленныя предварительной, многолтней долбней, говоритъ мн г. Голмбергъ. Можно право подумать, что мозгъ ихъ сдланъ изъ мягкой глины! Что имъ ни скажешь, какое новое свдніе ни сообщишь имъ,— оно сразу точно врзывается въ ихъ голову. То, чему дти не могли-бы научиться въ нсколько лтъ, эти юноши усвоили себ въ нсколько мсяцевъ. Это самый благодарный возрастъ для ученья’.
— Но не утомляютъ ли ихъ эти усиленныя занятія? Не отражается ли вредно на ихъ здоровь этотъ внезапный переходъ отъ мышечнаго къ умственному труду? спросила я.
— Въ первыя дв — три недли посл ихъ поступленія въ школу, они, дйствительно, часто страдаютъ приливами крови и жалуются на головныя боли, отвтилъ г. Голмбергъ. Но, я думаю, это зависитъ просто отъ того, что они не привыкли къ сидячей жизни и страдаютъ отъ недостатка моціона. Теперь мы завели у себя гимнастику и по вечерамъ устраиваемъ игры и бганье въ запуски. Это очень помогаетъ, и къ концу перваго же мсяца вс ученики отлично привыкаютъ къ школьнымъ порядкамъ и уже не жалуются на нездоровье.
Вслдствіе часто выражаемыхъ желаній учениковъ, въ ныншнемъ году устроены при шкод спеціальные классы рисованія и чертежа, и многіе изъ молодыхъ людей выказываютъ большія способности въ этомъ отношеніи. Мн показывали нсколько плановъ домашнихъ строеній, придуманныхъ самими крестьянами, которые бы сдлали честь любому ученику архитекторской школы въ Стокгольм. Замтила я также, что вс воспитанники усвоиваютъ себ превосходный каллиграфическій почеркъ, но вс совершенно на одинъ ладъ, такъ что почти невозможно отличить почеркъ одного изъ нихъ отъ почерка другого. Зависитъ ли это отъ особенно сильно развитой въ нихъ способности къ подражанію, или отъ какого-нибудь особаго метода преподаванія, котораго придерживается ихъ учитель — я ршить не берусь, но это совершенное однообразіе всхъ почерковъ въ школ такъ разительно и составляетъ вещь такую извстную, что мн разсказали даже поэтому поводу слдующую смшную исторію: учитель каллиграфіи, молодой человкъ, недавно женатый. Въ первые каникулы, когда разъхались вс ученики, пришлось и ему ухать на нсколько дней. Въ его отсутствіе почтальонъ вручилъ его жен почтовую сумку, и она, открывъ ее, пришла въ страшное смущеніе, найдя въ ней письма къ Стин, Грит — словомъ ко всмъ красавицамъ ихъ околотка, вс писанныя рукой ея мужа! Оказалось, разумется, что все это были прощальныя посланія учениковъ, но сходство всхъ почерковъ съ почеркомъ ея мужа было такое полное, что доставило бдной учительниц нсколько непріятныхъ минутъ.
Посл обда бываютъ самыя интересныя занятія въ школ. Иногда, чтобы пріучить учениковъ къ процедур общественныхъ выборовъ, ректоръ устраиваетъ родъ игры въ выборы. Избираются члены земства, затмъ происходитъ засданіе и на немъ ршается какой-нибудь вопросъ, изъ такихъ, которые всего чаще представляются въ крестьянской жизни.
Въ другіе разы ректоръ читаетъ что нибудь вслухъ, и затмъ происходитъ общее обсужденіе прочитаннаго.
Сегодня г. Голмбергъ разсказываетъ своимъ слушателямъ исторію открытія Америки. Самъ увлекаясь своимъ разсказомъ, онъ краснорчиво передаетъ имъ эту самую увлекательную изъ поэмъ исторіи: сколько препятствій пришлось Колумбу преодолть на своемъ пути, какъ трудно было ему справиться съ собственнымъ экипажемъ, какъ дни проходили за днями и уныніе овладвало матросами, на какія хитрости долженъ былъ пускаться Колумбъ, чтобы уговорить ихъ потерпть еще недлю, еще день, какъ, наконецъ, вс его уловки истощились, и было ршено уже повернуть назадъ корабль, какъ въ послднюю минуту, когда все казалось потеряннымъ, раздался голосъ юнги съ мачты: земля! земля! И надо видть, какой восторгъ этотъ, всмъ намъ съ дтства извстный, разсказъ возбуждаетъ въ этихъ молодыхъ слушателяхъ, для которыхъ онъ иметъ еще всю прелесть новизны. Къ тому же все, касающееся Америки, иметъ большой интересъ для шведскихъ крестьянъ, такъ какъ эмиграція въ Америку чрезвычайно развита въ ихъ сред и нтъ почти крестьянской семьи, у которой кто нибудь изъ родственниковъ не похалъ бы искать счастья въ новомъ свт.
Въ класс такъ тихо, что кажется услышишь, если пролетитъ муха. Вс такъ и уставились глазами на учителя, и только громкое сопніе носомъ иного черезъ-чуръ уже увлекшагося и не умющаго сдерживать свои чувства слушателя выдаетъ его волненіе и прерываетъ тишину. Я думаю, любой изъ наиболе популярныхъ профессоровъ нашихъ университетовъ былъ бы радъ, если бы ему хоть разъ удалось такъ наэлектризовать свою аудиторію, если бы его хоть разъ слушали такъ, какъ слушали сегодня г. Голмберга.
Слдующій день былъ праздничный, и уроковъ въ школ не было. Я употребила этотъ день на то, чтобы въ обществ ректора и его жены постить нкоторыхъ его знакомыхъ крестьянъ и фермеровъ, причемъ неудобство этого маленькаго путешествія состояло лишь въ томъ, что намъ въ теченіе дня пришлось выпить чашекъ пять кофе, на половину смшаннаго съ цикоріемъ и поглотить добрыхъ полфунта сухихъ, прогорклыхъ бисквитиковъ, сохраняемыхъ бережливыми хозяйками въ теченіе многихъ мсяцевъ въ парадномъ шкафу на случай нечаяннаго посщенія гостей. Но уйти безъ угощенія значило бы нанести кровную обиду. У большинства крестьянъ домъ двухъ-этажный, состоитъ изъ пяти комнатъ. На верху три спальныхъ: одна для хозяина съ хозяйкой, другая для всей женской, третья для всей мужской части семьи, внизу просторная кухня, которая служитъ жилой комнатой, и ‘гостиная’, которая въ обыкновенное время заперта на ключъ и провтривается только въ экстренныхъ случаяхъ. Вс жилыя комнаты убраны съ крайней простотой: голый полъ, голыя стны, деревянныя лавки, даже того щегольства монументальною семейной кроватью, которое замчается у французскихъ и у швейцарскихъ крестьянъ,— у шведскихъ крестьянъ я не нашла, только въ гостиной видла я во всхъ домахъ, куда ни заходила, нкоторыя поползновенія на элегантность. На окнахъ, открываемыхъ къ сожалнію, слишкомъ рдко, висятъ блыя кисейныя занавски. Одна стна непремнно занята диваномъ съ прямой спинкой, обитымъ дешевымъ кретономъ. На полу передъ этой почетной мебелью растянутъ маленькій, тканый коверъ самыхъ яркихъ красокъ. Стны увшаны хромолитографіями. Въ углу комодъ, покрытый блой скатертью и уставленный разными дешевыми и безвкусными бездлушками, очевидно, новйшаго, фабричнаго производства. Какихъ-нибудь красивыхъ старыхъ вещей, передаваемыхъ изъ поколнія въ поколніе, золотыхъ украшеній или вычурной рзьбы,— вещей, которыя вы почти, наврное, найдете въ каждой богатой крестьянской семь въ Норвегіи, у крестьянъ этой части Швеціи я совсмъ не видала. И это тмъ странне, что и здсь крестьянскія семьи живутъ обыкновенно по нсколько вковъ въ своемъ дом и очень неохотно, лишь въ случа крайней необходимости, продаютъ его въ чужія руки. Но и тутъ произошла обычная исторія! Лтъ 20 тому назадъ, говорятъ, много было въ каждой семь всякаго стараго добра, но вдругъ нахали торговцы изъ Стокгольма и такъ успшно убдили крестьянъ, что вся ихъ старая рухлядь никуда не годится и что ее можно удобно промнять на массу блестящихъ, новомодныхъ вещицъ, что теперь всякій сколько-нибудь старинный, цнный предметъ составляетъ уже рдкость въ этой части Швеціи.
Несмотря на ихъ дурной вкусъ и на неумнье цнить старыя вещи, крестьяне и здсь, какъ и повсюду въ Скандинавіи, большіе аристократы въ душ и презираютъ всякаго, кто не родился на собственной земл. Про одного изъ здшнихъ крестьянъ мн разсказали слдующее: дочь его влюбилась въ молодого инженера, пріхавшаго сюда изъ Стокгольма строить желзную дорогу. Въ теченіе всего лта молодые люди видлись тайкомъ и къ осени дло между ними зашло такъ далеко, что двушк предстояло сдлаться матерью. Тогда молодой инженеръ, принадлежавшій къ хорошей буржуазной семь и числившійся желательнымъ женихомъ на всхъ матримоніальныхъ спискахъ лучшаго стокгольмскаго общества, явился къ отцу своей возлюбленной просить ея руки, въ полномъ убжденіи, что отказа ему уже наврное не будетъ. Но не тутъ то было! Упрямый старикъ прогналъ его съ глазъ долой и вознегодовалъ даже, какъ сметъ ничтожный горожанинъ, не съвшій въ жизни ни единаго куска собственнаго хлба, мечтать о томъ, что его примутъ въ семью, гд двадцать поколній собственноручно воздлывали собственное поле! ‘А что касается до грха дочери, то мы и безъ тебя его покроемъ!’ прибавилъ старый мужикъ и, дйствительно, вскор выдалъ дочь свою замужъ за сына бднаго сосда-крестьянина, взявъ его къ себ въ домъ батракомъ.
Впрочемъ, г. Голмбергъ говоритъ, что на поведеніе двушекъ въ крестьянскихъ семьяхъ вообще смотрятъ сквозь пальцы и что если двушка иметъ ребенка отъ человка, за котораго почему-либо выйти замужъ не можетъ, то это отнюдь не мшаетъ другому, подходящему жениху жениться на ней. За то случаи неравныхъ браковъ чрезвычайно рдки и молодыя крестьянки выходятъ замужъ за торпаре въ романахъ Бьернсона гораздо чаще, чмъ въ дйствительной жизни.
Отношеніе торпаре къ крестьянину обыкновенно слдующее: за позволеніе построить свой домъ на земл крестьянина торпаре платитъ послднему не деньгами, а барщиной, обязывается работать на него извстное число дней въ году. Земли для собственнаго воздлыванія торпаре обыкновенно или не отводится совсмъ, или отводится лишь въ количеств, достаточномъ подъ небольшой огородъ, и пропитаніе свое торпаре зарабатываетъ тмъ, что въ дни, свободные отъ работы на своего патрона, занимается какимъ-нибудь ремесломъ, или же нанимается поденщикомъ къ другимъ крестьянамъ. Въ иныхъ мстахъ, впрочемъ, торпаре выговариваетъ себ право на извстную часть продуктовъ съ поля крестьянина, въ обработк котораго онъ принимаетъ участіе. Вообще, взаимныя обязательства между торпаре и крестьяниномъ представляются иногда довольно сложными и запутанными. Можно бы подумать, что именно такія отношенія, когда домъ составляетъ собственность одного лица, а земля, на которой онъ построенъ — другого, должны подавать поводъ къ безконечнымъ раздорамъ, а между тмъ замчательно то, что условія между крестьянами и торпаре почти всегда заключаются устно, на вру. Лишь въ самые послдніе годы, и то въ рдкихъ случаяхъ, стали прибгать къ письменнымъ контрактамъ, и г. Голмбергъ увряетъ меня, что на самомъ дл почти не бываетъ случаевъ, чтобы между крестьяниномъ и торпаре доходило до судебныхъ разбирательствъ и что крестьяне весьма рдко притсняютъ своихъ торпаре.
Въ общественномъ отношеніи разница между крестьянами и торпаре громадная, но и въ этомъ направленіи высшія школы для народа оказываютъ очень благотворное вліяніе на нравы. ‘Въ начал учебнаго года’, говоритъ мн г. Голмбергъ, ‘мы всегда замчаемъ, что крестьянскіе сынки держатся отдльной кучкой, особо отъ другихъ. Но затмъ общія занятія и соревнованіе въ ученіи мало-по-малу сближаютъ всхъ, съ собственниковъ спадаетъ ихъ крестьянская спсь, и къ концу года между всми учениками устанавливаются простыя товарищескія отношенія, безъ всякаго различія сословій. Нердко даже между молодымъ крестьяниномъ и торпаре завязывается въ школ тсная дружба, которая потомъ продолжается на всю жизнь’.
‘Въ этомъ отношеніи я долженъ сознаться, присовокупляетъ г. Голмбергъ, что молодые люди оказываются гораздо лучше молодыхъ двушекъ. Для этихъ послднихъ устроенъ въ школ лтній курсъ отъ 1-го мая до 1-го сентября. Кром предметовъ теоретическаго преподаванія, ихъ обучаютъ еще различнымъ женскимъ рукодліямъ, и на курсъ этотъ записываются часто двушки различныхъ сословій: не только дочери крестьянъ и торпаре, но и молодыя мщанки изъ сосднихъ городковъ. Но сколько мы ни стараемся сблизить ихъ между собой, втолковать имъ, что имъ нечего чваниться другъ передъ другомъ — вс наши усилія ни къ чему не ведутъ! Крестьянки до конца дружатся только съ крестьянками, дочери торпаре только съ дочерьми торпаре, мщанки только съ мщанками. Иногда просто забавно бываетъ смотрть, какъ горожанки задираютъ носъ передъ мужичками, а богатыя крестьянки со своей стороны презираютъ нищенокъ-мщаночекъ. Да, что ни говорите, сословное чувство гораздо сильне развито у женщинъ, чмъ у мужчинъ!’
— Неужели это правда? спросила я у г-жи Голмбергъ. Она, скрпя сердце, должна была подтвердить слова своего мужа, но старается объяснить это несчастное для насъ, женщинъ, наблюденіе, во 1-хъ, тмъ, что занятія двушекъ въ семь больше развиваютъ въ нихъ мелочность, чмъ въ мальчикахъ, а во 2-хъ, тмъ, что срокъ ихъ ученія въ школ мене продолжителенъ и потому благотворное вліяніе школы не можетъ сказаться на нихъ такъ сильно, какъ на мужчинахъ.
Что касается этихъ послднихъ, то, посл моего посщенія сосднихъ крестьянъ, я еще боле могу оцнить ту перемну, какую производитъ шестимсячное пребываніе въ школ въ ихъ манер говорить, держаться, а главное думать. Въ первый день посл моего прізда я испытывала нкоторое затрудненіе разговаривать съ учениками по причин языка: вс они говорятъ по шведски совершенно правильно, но не такъ, какъ говорятъ въ Стокгольм, а съ нкоторымъ провинціальнымъ акцентомъ, который мн вначал было довольно трудно понимать, съ другой-же стороны, я видла, что и ихъ затрудняетъ мой иностранный выговоръ. Однако, мы скоро привыкли другъ къ другу и уже къ концу второго дня моего пребыванія въ школ понимали другъ друга отлично, и я могла бесдовать съ ними столь же свободно, какъ съ моими собственными слушателями въ Стокгольм.
Убдившись на вчерашней лекціи г. Голмберга, какую благодарную аудиторію представляетъ вся эта наивная, горячая, деревенская молодежь, у меня явилось чувство соревнованія и мн захотлось, чтобы и меня послушали съ такимъ же вниманіемъ, какъ слушали вчера его. Поэтому въ послдній день моего пребыванія въ школ я предложила, что прочту что-либо вслухъ. Предложеніе мое было встрчею съ живой благодарностью.
Я привезла съ собой изъ Стокгольма книжку народныхъ разсказовъ Льва Толстого, недавно переведенныхъ на шведскій языкъ, и для начала выбрала разсказъ ‘Упустишь огонь,— не потушишь’. Чтеніе мое часто прерывалось взрывами хохота. По окончаніи ученики, по обыкновенію, стали обсуждать между собой прочитанное,
— Да ужъ бда съ бабами! Всегда отъ нихъ идутъ ссоры! произнесъ сентенціозно и самодовольно кто-то изъ молодыхъ людей.
— Ну, однако, не одн только бабы мастерицы ссориться! Вспомните-ка о мшкахъ! замтилъ ему на это ректоръ. Этотъ таинственный намекъ на какіе-то мшки имлъ магическое дйствіе онъ моментально вызвалъ яркую краску на щекахъ нкоторыхъ изъ молодыхъ людей, въ томъ числ и того, который только что высказалъ столь высокомрное сужденіе о бабахъ, и заставилъ ихъ всхъ сконфуженно попрятаться за спинами товарищей.
Я попросила объясненія и оказалось вотъ что: въ шведскихъ высшихъ школахъ для народа ученики должны сами заботиться о своемъ прокормленіи и хотя многіе изъ нихъ прізжаютъ издалека, однако, экономіи ради, привозятъ обыкновенно съ собой провизію на всю зиму. Каждый изъ нихъ прізжаетъ, снабженный изъ дому огромнымъ холщевымъ мшкомъ, набитымъ хлбомъ, сушеной и копченой рыбой, крутыми яицами, солониной и гороховой колбасой. Вс эти мшки складываются въ особую комнату и отдаются на попеченіе общей горничной. Этой послдней не мало бываетъ съ ними возни. Хотя на посторонній взглядъ вс эти мшки, какъ дв капли воды, похожи другъ на друга, однако, каждый крестьянинъ превосходно, до послдней мелочи, знаетъ свой собственный мшокъ и все его содержимое. Бда, если несчастная горничная подчасъ ошибется и колбасу одного переложитъ въ мшокъ другого. Изъ этого выходятъ нескончаемыя исторіи, и именно на одну изъ такихъ домашнихъ драмъ, нсколько недль тому назадъ взволновавшихъ все заведеніе, и намекаетъ теперь ректоръ. Это непріятное напоминаніе о мшкахъ нсколько испортило общее настроеніе духа. Чтобы сгладить дурное впечатлніе, я предложила прочесть еще что нибудь и на этотъ разъ выбрала — ‘Сколько человку земли нужно’.
Выборъ мой, однако, вышелъ не вполн удачный, такъ какъ ученики оказались ршительно не въ состояніи понять нравственный смыслъ разсказа.
— Эхъ, дуракъ какой! На этакое-то счастье попалъ, а бгать то и не умлъ! Что-бы ему поучиться сначала, а ужъ потомъ пускаться! глубокомысленно замтилъ одинъ изъ парней, и замчаніе это, очевидно, такъ хорошо резюмировало общее впечатлніе, что въ первую минуту я не нашлась, что и отвчать. Попробовала я было растолковать имъ, что дло совсмъ не въ этомъ, что авторъ хотлъ выразить этимъ разсказомъ, какъ ничтожно все земное сравнительно съ вчнымъ, но эта философія отреченія, очевидно, мало приходилась по вкусу всмъ этимъ молодымъ, сильнымъ, здоровымъ людямъ, живущимъ полною грудью. Они понимаютъ, что можно отказаться отъ земныхъ благъ ради какой-нибудь высшей, но опредленной цли. Вчера, напр., они увлекались Колумбомъ,— и я убждена, что многіе изъ нихъ въ эту минуту желали въ душ,— чтобы и имъ представился когда-нибудь случай пострадать за хорошее дло. Но когда имъ проповдуютъ, что земныхъ благъ и не существуетъ совсмъ, они не понимаютъ этого и никакіе метафизическіе доводы въ мір не отнимутъ у нихъ физическаго сознанія, что и временное не лишено своей прелести, что и изъ-за временнаго стоитъ жить и работать.
‘Это что-жъ такое? То-же самое, что и наши lesare {Lesare или пьэтисты, шведская религіозная секта, напоминающая нсколько англійскихъ квакеровъ.} проповдуютъ, что-ли?’ равнодушно спросилъ меня одинъ изъ учениковъ.
Философическія разсужденія, очевидно, не занимали ихъ нисколько, за то реальная, конкретная сторона разсказа заинтересовала ихъ чрезвычайно.
— Неужто у васъ, въ Россіи, въ самомъ дл есть такія мста, гд заплатилъ 1000 рублей, а потомъ бери столько земли, сколько обжать можешь? спрашиваетъ меня одинъ изъ учениковъ, и по его оживленному лицу, по его блестящимъ глазамъ мн сдается, что у него уже мелькаетъ въ голов смлая мысль отправиться въ эти благословенныя страны. Только онъ то ужъ, наврное, будетъ умне Пахома, цлый мсяцъ напередъ будетъ упражняться и не пустится бжать, не измривъ прежде собственныхъ силъ.
— Нтъ, я не думаю, что есть такія мста! Авторъ выдумалъ это такъ, ради примра, принуждена я была сознаться.
— Такъ это, значитъ, сказка! презрительно замтилъ мой собесдникъ и съ видомъ глубокаго разочарованія отошелъ въ сторону, съ этой минуты разсказъ очевидно пересталъ совершенно интересовать его.
Другіе ученики осыпали меня вопросами о Россіи, о томъ, какъ живутъ русскіе крестьяне, бдны-ли они? есть-ли у нихъ много земли? Есть-ли у нихъ такія-же школы, какъ въ Швеціи?
До поздняго часу толковали мы съ ними въ этотъ вечеръ о Россіи.
Лежа въ эту ночь въ постели, я долго не могла заснуть: все вертлись у меня въ голов мысли о далекой родин. Думалось мн: придется-ли мн когда-нибудь въ жизни, въ какой-нибудь заброшенной, глухой русской деревушк разсказывать кучк русскихъ молодыхъ крестьянъ о Швеціи, какъ я разсказывала сегодня шведамъ о Россіи.
Стокгольмъ. Май 1890 г.