Тернистый путь, Неклюдов Георгий, Год: 1929 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 15 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

0x01 graphic

КООПЕРАТИВНАЯ СЦЕНА

ГЕОРГИЙ НЕКЛЮДОВ

ТЕРНИСТЫЙ ПУТЬ

ПЬЕСА В 5 ДЕЙСТВИЯХ

1929

ЦЕНТРОСОЮЗ — МОСКВА

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

1. Иван Леонтьевич — сельский учитель.

2. Пахомыч — сторож.

3. Анисья, его жена.

4. Косарев — рабочий, партиец.

5. Григорий Иванович Фаворов — председатель кооператива ‘Сноп’.

6. Долбушин, Андрей Устиныч — урядник в первом действии, закупщик кооператива в третьем.

7. Вертихвостов, Артемий Кириллыч — член правления, счетовод.

8. Баранчикова, Наталья Сергеевна — сельская учительница.

9. Крутов — молодой крестьянин-активист.

10. Митрич — крестьянин-активист (предправления первой потребиловки).

11. Касьян Попков — крестьянин-практик.

12. Павлуха — приказчик.

Действие происходит в селе Полянках, 1-е действие в дореволюционное время, 2-е в 1905 году, остальные в ваши дни.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Явление 1-е.

За столом сидит учитель и читает газету. Поодаль, у окна сторож ковыряет лапти: в углу избы жена сторожа Анисья убирает посуду. Входят двое крестьян: Митрич и Касьян.

Митрич. Когда же, Иван Леонтьевич, потребилку-то свою мы откроем?

Иван Леонтьевич. Вот получим от губернатора разрешение и сразу двинем дело. А пока нужно ждать.

Касьян. Не верится что-то. Уж больше года, как прошение в Рязань послали, а пока ни слуху, ни духу. Зря только на гербовые марки, да на угощение старосте потратились, чтоб печати свои, где следует, поприкладывал.

Пахомыч. Моя баба, на что смирная, а и то ворчит на меня. Плакали, грит, твои денежки, что на пай ухлопал.

Иван Леонтьевич. Ничего, братцы, добьемся своего. Сегодня же заявление в Рязань катнем, авось и клюнет.

Митрич. Так-то оно так…

Касьян. А дело выходит — табак.

Иван Леонтьевич. Выйдет. Носы только вешать не надо. Я-то на этот счет так полагаю. Дело мы затеяли большое, новое, вот начальство и раздумывает, как бы маху не дать.

Митрич. Да чего раздумывать-то? Что люди за ум взялись? Дело наше чистое. Подумали бы над тем, как купцы народ православный обманывают.

Иван Леонтьевич. Тут-то, брат, видно и заковычка. (Вытирает вспотевший лоб платком). Однако, — жарко. А не пойти ли нам в садок. И в холодку посидим, да, кстати, и яблоньки мичуринские посмотрим.

Митрич. Пойдем, коли хочешь. Эх,—работать бы нужно теперь. Пора-то горячая, пар зря уходит, да, вишь, праздник: вся деревня пальцами показывать будет.

Уходят.

Пахомыч. Охота, говорят, пуще неволи. Нигде на всю округу этих штук нет, а он заладил и целый год одно и тоже долбит: ‘потребилку, да потребилку открыть надо’.

Анисья. Намедни я к матушке за сковородкой пошла, а в сенях меня отец Афанасий остановил. Что, говорит, учитель твой скоро свой куператив открывает. Греховное это дело, от лукавого оно. А лавочник в ту пору у батюшки чай пил. Воистину, грит, батюшка прав. Я, грит, всю библию и евангелию превзошел, и нигде там не сказано, чтобы православные христиане какие-то куперативы открывали.

Пахомыч. Левонтьич поумней твово батюшки будет: знает на что.

Пахомыч (подымаясь со стула, смотрит в окно). Ишь, кто-то к крыльцу на дрожках подкатил. Сюда шагает.

Явление 2-е.

Урядник Долбушин (входя). А где, старина, учитель?

Пахомыч. В сад с мужиками ушел.

Урядник (вполголоса, про себя). Пропагандой, поди, занимается. (А сторожу). И о чем ему с мужиками разговаривать?

Пахомыч. Да все о потребплке этой. Теперь вот мужички кЛевонгьичу пришли насчет устава справиться.

Долбушин. Прытки больно стали. Розог бы им горячих! (Пауза. Затем делает несколько шагов и строго). Слышь, старина, смотри на меня прямо, да не моргай. Говори, как на духу у попа. Кто бывает у твоего учителя? Гитации и прочее там среди православных он не ведет? А в церковь часто ходит? Да смотри не ври, а то знаешь….

Анисья. А кому-ж у Левонтьича бывать-то? Ребятишки вот около нево повсегда снуют. Крестьяне наши тоже ходят. Кому письмецо настрочи, кому совет какой.

Долбушин. Не тебя спрашивают, старая корга. (К сторожу). А ты что молчишь? Воды в рот набрал, что ли?

Пахомыч. А кто ж его знает, куда он там ходит. Должно и в церкву ходит, когда захочет. На Паску, например.

Долбушин. А как он насчет властей вообче? Меня, к примеру, аль старшину уважает?

Пахомыч. А я почем знаю. Серчает иногда на кого-то. Может на ребят,, аль на жену, а может и на вас. В чужую душу не влезешь.

Долбушин (беря со стола газету). Гм… ‘Русские Ведомости’. Это ж кто читает?

Пахомыч. А кому ее читать. Я у дьячка за картошку с месяц поучился, а потом в пастухи отдали. Стало быть, грамотный не я.

Долбушин. Вот оно что! Учитель здешний ‘либерал-социал’, значит. Снаружи будет, будто, потребилка, а на самом деле подкоп под власть самодержавную, сумление для мужиков. (Грозит кулаком). Я вам потребилку открою! Держи карман. (Успокоившись). Фу, жарко! Разве к куму зайти бутылочку холодненькой чекалдыкнуть. (К сторожу). Скажи учителю, чтоб к Пузанкову сей минут пришел. Бумага, скажи, из губернии есть.

Пахомыч. Слушаюсь…

Долбушин. То-то, слушайся у меня, старая скворешня, чтоб потом не жалеть. (Уходит).

Пахомыч. Едят их волки с кобелями, к Пузанкову поперли, наливку да пиво глушить. Тяжело будет нашему Левонтьичу с ними тягаться!

Анисья. Куда там! Задушат! (Входит учитель и крестьяне — Митрич и Касьян).

Явление 3-е.

Иван Леонтьев. Зачем урядник приезжал?

Пахомыч. Вот все о тебе беспокоится. Распрашивал, где бываешь, про что с мужиками калякаешь, да прочее пятое-десятое.

Иван Леонтьевич. Вот кому живется весело, вольготно на Руси.

Митрич. Да, и конокрад с попом позавидуют.

Пахомыч (учителю). — Тебе-то приказывал, в лавку, чтоб сей минут пришел: дело, грит, важное.

Иван Леонтьев. Ладно, подождет, мы больше вот ждали.

Касьян. Так как же с разрешением быть?

Иван Леонтьев. Если недели чрез две не пришлют, придется еще раз в город с’ездить.

Касьян (в раздумъи). Туды билет, да сюды билет. Опять по трешнице выкинь, а толку—ни синь пороху.

Митрич. Баба ты, уж и голову повесил! Да ты только сочти (считает по пальцам)’, амбарушка для лавки у нас уже есть—раз, человек свой надежный тоже есть, вот тебе два, Евстигней сотню, что на новую избу собрал, без процентов нам дает, вот тебе три, да и общество для своей же пользы поможет.

Иван Леонтьев. Пррравильно! Молодец, Митрич! Добавь еще: паи скорее соберем и нашу лавку на зло Пузанкову на будущей же неделе откроем. Патент возьмем на кого-либо из наших надежных мужичков, а придет разрешение и собственную вывеску повесим.

Митрич (в экстазе сильно хлопает рукою учителя по плечу). Эх, Левонтьич, золотая у тебя голова! Давно бы так надо. А патент берите хошь на меня. Не боюсь я их, иродов.

Иван Леонтьев. Да ты, брат, не дерись, а слушай дальше. С волками жить, нужно по-волчьи и выть. На открытие первым делом попов пригласим. Молебен с водосвятием пусть оттрезвонят, в члены их, долгогривых, запишем. Так спокойнее будет. Не так-ли.

Митрич и Касьян. Урра! Едят-тя мухи.

Иван Леонтьев. А теперь не сходить ли мне к уряднику? Авось какую-либо весточку о нашем деле привез. Ох, и тошно-ж мне, братцы, на эту рожу смотреть. (Уходит).

Касьян. Знамо, тошно, а сходи, касатик, послужи миру. От поклона голова не свалится, да и пятишницу, пожалуй, ему потихоньку сунь, детишкам на молочишко.

Пахомыч (к своей старухе). Ловко это Левонтьич про молебен и про волков загнул. Будем подвывать им, иродам, а придет время и сами для них волками лютыми станем.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Явление 1-е.

Действие происходит, спустя 6 лет, в той же комнате учителя. Учитель сидит за столом, исправляя тетрадки учеников. Слышен стук в дверь и мужские голоса: ‘Левонтьич, гостей принимаешь?’

Иван Леонтьевич (откладывая тетради). Коль не с обыском, то можно. (Входят Митрич и Касьян). А, правленцы. Вот кстати. Серега Косарев приехал и прислал с братом записочку, что сейчас придет ко мне.

Митрич. Это тот, что лет десять назад в Питер уехал и там по фабрикам служил?

Ив. Леонтьев. Да, да! Мой бывший ученик. Слыхал — большие дела там делает.

Косарев (входя в дверь). А вот и я сам, легкий на помине. Здорово, братцы! Здравствуйте, Иван Леонтьич! Я вам не помешал?

Ив. Леонтьев. Наоборот, очень рады. Послушаешь о наших кооперативных делах, а нам свои питерские новости расскажешь. (К председателю). Ну-с, брат, докладывай так, чтобы всем было понятно.

Митрич. Что ж, похвалиться есть чем. Работаем в согласии, дружно, и дела у нас пошли хорошо. Теперь вот с Московским союзом связь наладили.

Косарев. А все-таки местные мироеды с`едят и вас.

Касьян. Пока выходит наоборот. Пузанков еще в запрошлом году смотал удочки. Теперь в селе Бездольном открываем отделение. Значит и Ловка- чеву—чай, не забыли еще—тоже крышка приходит. Народ относится к нам с полным доверием: деньгами, когда нужно, снабжает. Вначале, пока мы не стали на ноги, лавку миром чинили, подводы бесплатные давали. В других селах по нашему примеру тоже потребилки открывать стали и к нам за советом ходят.

Митрич. А вначале, правда, крутенько приходилось. Уж сколько раз и бросить дело собирались: только один Иван Леонтьич — спасибо ему — и подбадривал. Устав в Рязани полтора года мариновали, а всяких других мытарств и не сочтешь. Придирались становой, урядник, стражники старшина. Потом штрафами донимать стали. Пузанков и другие мироеды писали доносы и всякие кляузы, Ивана Леонтьевича за политику в гости к белым медведям, в Архангельск угнали. Еле выкарабкался обратно.

Ив. Леонтьев. Э, да что старое вспоминать. Теперь у нас совсем не го. У нас теперь государственная дума, а в думе депутат от нашего уезда. О Сладкопевцеве, небось, в газетах читал? Бойкий на язык, заступиться может.

Косарев. Как же, Бездольновский барин? Емеля мелет, а правительство слушает да ест. А вот вьг, небось, про 9-е Января не знаете?

Митрич. Слыхали малость и мы. В газетах писали, что японцы бунт против царя подстроили и что там из бунтарей десятка два переранили.

Косарев. Вот, как они вам очки втирают! Не десятки, а тысячи, братцы, там полегло, и знаете за что? Только за то, что к царю, как к богу земному, на поклон, дураки, шли. Теперь-то рабочий люд стал поумнее, и если опять когда либо пойдет скопом к царскому дворцу, то уже не с хоругвями и крестами, а с пушками и пулеметами. У себя на фабрике мы хорошее, дельце было поладили, да жаль, сорвалось. Кое-кого из товарищей уже арестовали, а я дал тягу в Нижний к товарищу, а потом сюда.

Ив. Леонтьев. На долго ли?

Косарев. Поживу у своих стариков немного, достану фальшивый паспорт и снова в Питер.

Ив. Леонтьев. А если сцапают?

Косарев. Волков бояться — в лес нс ходить, Иван Леонтьевич.

Ив. Леонтьев, (берет Косарева за пуговицу). Труден ваш путь, да и крови на нем бесполезной пролились бы целые реки. Не осилить вам казатчины и не добраться вам до дворцов сквозь дремучие леса солдатских штыков. Мы лучше подойдем к той же цели другою дорогою. Теперь вот потихонечку да полегонечку торгашей выкуриваем, дешевкой, сноровкой и товарищеским обращением скоро побьем их совершенно и втянем в кооперацию весь народ. Вместе с тем разрастется и другое наше дело. Вот читальню мы на кооперативные средства открыли, чтения с волшебным фонарем устраиваем, народ и даже .старики валом к нам валят. Так постепенно и приблизимся к счастливому времячку, когда не будет у нас ни этих Пузанковых, ни становых, ни урядников, ни….

Косарев. Эх, Иван Леонтьевич! Учили вы меня когда-то, а теперь мне, видно, приходится уже учить вас. Да разве можно конкуренцией каких-то кооперативов задавить фабрикантов и выжить из имений помещиков? Главная задача сейчас не в кооперативах. Нужно- готовиться к великой борьбе, нужно слить в тесный союз рабочих и крестьян. Тяжкий молот революции куется медленно, но придет день и мы разобьем им наши рабские цепи. Врагам народа не задушить революции.

Явление 2-е.

Анисья (вбегая впопыхах). Вы тут разговоры разговариваете, а там на селе, мать пресвятая, какие ужасти творятся. Весь двор приказчика Федора Сергеевича стражники оцепили, обыск делают. (К Митричу и Касьяну). Около ваших изб тоже стражники стоят, никого не впускают. Того и гляди сюда нагрянут.

Все. Говори толком, что случилось!

Анисья. Все село взбаламутили, народу страсть, жандары из города приехали.

Пахомыч (испуганно вбегая). Урядник со стражниками сюда идут. (Входит урядник, а за ним стражники и сотские показываются в дверях).

Явление 3-е.

Урядник Долбушин. Это что за собрание происходит? С чьего разрешения?

Иван Леонтьевич. У нас никакого собрания не происходит. Это обычное заседание правления общественной лавки, а я член ревизионной комиссии.

Долбушин (ядовито к Косыреву). Вот не чаял вас здесь встретить. Тем лучше. Кажется Сергей Сергеевич Косырев?

Косарев. А вы откуда меня знаете?

Долбушин. Имел удовольствие познакомиться с вами заочно, по наслышке о ваших громких делах и вот по этой фотографии. (Стражникам). Обыскать и связать. (Два стражника и несколько сотских бросаются на рабочего и после короткой борьбы скручивают ему руки за спину).

Косарев. Ишь, подлые собаки, добро бы хоть кормили вас за ваше холопское усердие.

Долбушин. II вы, господин учитель, собирайтесь. Ехали специально за вами, а тут и покрупнее гусь попался. Везет мне нынче!

Иван Леонтьевич. За что, по какому праву вы меня арестуете?

Долбушин. В город приедем, там начальство скажет. (д правленцам). Вас, правленцы, тоже звали в город на угощение. Довольно тут крамолу разводить!

Митрич. А нас за что? Нешто мы воры какие? Третьи выборы за мирским делом ходим, за об- чественной лавкою, как за своим добром глядели, а вы нас пред всем миром срамите. (Касьян старается улизнуть).

Долбушин. Молчать, пока зубы целы! (К сотским). Веди всех их к жандармскому ротмистру, а я пойду позади, чтобы который не улизнул

Косарев. (Ивану Леонтьевичу). Вот вам мирное житие и культурное строительство ваше! Бороться, Иван Леонтьевич, надо, а не торговать. Впрочем, чем хуже, тем лучше. (Уходят).

Долбушин. (В дверях, повернувшись в сторону публики). Вот так удача! Теперь уже, наверное, становым приставом буду. (Скрывается).

Анисья. (Всплеснув руками). Что они, ироды, делают! Креста на них, фараонах, нету-ти. Ох, загубят они Левонтича. Давно чуяло мое сердушко. (Плачет).

Пахомыч. Перестань голосить-то! Ревом не поможешь.

Анисья. Па-хо-мы-ч, за что эт-то их? (Всхлипывает).

Пахомыч. За што? Пузанков перед начальством не даром елозил. Все коленки протер. Потребилка-то ему поперек горла стала.

Анисья. Вот бешенные, право слово…

Пахомыч. Перед зарей всегда темней бывает. Перед концом мухи и вся тварь паразитная народ злее кусают. Гром их всех расшиби! Эх, поскорее бы, рассвет!

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Явление 1-е.

Контора кооперативного о-ва ‘Сноп’. На стенах плакаты и портреты Ленина, Сталина, Калинина и др. За столом счетовод Вертихвостов. Сторож Пахомыч подметает веником пол.

Вертихвостов (щелкая на счетах). Эх, тяжела ты доля наша счетоводная! Правленцы накуралесят, напутают, иль, вообще говоря, всяких художеств натворят, а ты выручай их, потей тут за счетами и книгами.

Явление 2-е.

Анисья (открывая дверь). Старик, а старик. Устиныч со станции не приезжал ешшо?

Пахомыч. А чего ему поспешать-то? В городе, чай, веселее.

Анисья. Марьюшка его вся там по нем извелась. Пять деньков, грит, как за рыбой уехал, а по сей час нету.

Пахомыч. Он-то, пожалуй, и не особенно нужен, а вот рыба нужна по-зарез. Потому масленица теперь на дворе. В лавке во-как ее спрашивают.

Вертихвостов. Устиныч, вообще говоря, спешить не любит. Тише едешь — больше суточных получишь. Но и других правленцев тоже след простыл. Уж не случилось ли чего? На дворе вьюга второй день.

Пахомыч. Небось, все сыщутся, когда проспятся, а вот дела-то хорошего жаль. Сбили его с понталыку и прахом все идет.

Вертихвостов. Эх, будь я предом, вообще говоря, золотые горы наша потребилка давала бы.

Пахомыч. Григорий ‘Иванович, как в преды его выбирали, тоже эти самые горы сулил.

Вертихвостов. То он, а это я…

Пахомыч. Теперь вот кражи, мошенства пошли. Попы да лавочники отставные от удовольствия только брюхо поглаживают. Што, взяли? Скоро, грят, вашему акаперативу крышка придет. Хоть бы вы, Кирилыч, ваших правленцев малость посчуняли.

Вертихвостов. А мне-то што? Махонькие они, што-ль, да и не послушают меня, вообще говоря.

Пахомыч. На своих сельских у вас бельма перестали моргать, может, хоть чужого постесняются. Вчера с Петянькой Крутовым сюды Сергей Сергеевич Косырев приходил. Из Москвы, байт, приехал и акаперативом здорово антересовался. Сегодня опять будет.

Вертихвостов. И чего ему гут надо? Делал бы порядки на своем заводе, а у нас, вообще говоря, и своих критикантов хоть отбавляй. Один Крутов чего стоит.

Явление 3-е.

(Входят Косырев и Крутов).

Косарев. Здравствуйте, Пахомыч! (Вертихвостову). А вы, кажется, здесь счетоводом?

Вертихвостов. Член правления и счетовод Вертихвостов. Пятый год на кооперативном току балансы, как блины, пеку. Из сил выбиваюсь, для потребиловки стараюсь.

Крутов. Все здесь стараются, а пользы ни шиша.

Вертихвостов. Вообще говоря, по злобе так рассуждать изволите.

Косарев. Где же ваш председатель и члены?

Вертихвостов. Ждем ежесекундно. Вообще говоря, дела, видно, в городе задержали.

Крутов. Так всегда. Поедут, якобы, в Союз за товарами и по три дня по городу путешествуют. Благо, командировочные платят исправно. В Москву тоже дорогу узнали. Железных гребешков и всякой другой завали навезли — на всю губернию хватило бы.

Косарев. Не понимаю, зачем же за товарами в губернский город ездить, когда свой райсоюз под боком имеется.

Пахомыч. Опять же и самогону у нас в селе своего пёй, сколько твоей душеньке угодно.

Крутов. Частники, вишь, очень по сердцу пришлись. Они и народ покладистый, и цены у них гибкие: на деле одни, а в счете — повыше. Вот и экономия правленцам. Насчет же самогона, Пахомыч, ты, прости, клевещешь. Самогон — это для необразованных, серопупых, у наших же правленцев за эти пять лет выработался вкус тонкий, деликатный. Им, к примеру, подавай померанцевую, коньячек с тремя звездочками. II забористо и благородно. Для удобства свои теперь вина в потребилке держим. А вот соли и керосину часто негу. Невыгодный, говорят, товарец. Возни-де много, а прибыли, как кот наплакал.

Косарев (Вертихвостову). Что ж вы-то смотрите? Вместо того, чтобы покрывать таких правленцев, вышли бы на общее собрание да и открыли бы всю эту двойную бухгалтерию.

Вертихвостов. Мне-то какая же нужда в чужое дело нос совать. Мое дело — счетное. Дали документ — я его безо всякого лицеприятия, собственно говоря, заприходую. А на счет всяких там сортиментов, цен и прочего такого, пусть ревизионная комиссия смотрит. Это ее дело, собственно говоря.

(В противоположную дверь выглядывает голова приказчика, который за спиною у прочих делает Вертихвостову тревожные знаки и жестами зовет к себе).

Вертихвостов (поднимаясь). Меня зовут по какому-то делу. Я сейчас возвращусь. (Уходит).

Явление 4-е.

Касьян Попков (входя и кланяясь всем). А председателя все еще нет?

Косарев. А он тебе очень нужен?

Касьян. Да хоть бы его и век не было. Одна тут шайка орудует. Это я больше к вам, Сергей Сергеевич. Увидел, что пугалтир отлучился в лавку, я и забежал на минутку, чтобы на прикащика пожалиться. Больно уж их веса балуют. Вот, посмотрите, рази тут сахару фунт будет? Опять же керосином воняет.

Косарев (взвешивает пакет на руке и потом нюхает). Душок есть и маловато как-будто. Что же пайщики глядят?

Крутов. Пайщики у нас только ширма для правления. В списке их много, а на отчетное собрание является пятая часть не больше, да и то после самогонной обработки. Раньше наши поляновцы даже очень активными слыли, теперь же как-то охладели к кооперативу, забились в избы и оттуда их не выманишь. Вот спроси его (указывает на Касьяна), почему он в пайщики вступить не желает.

Касьян. Боюсь я теперь этих паев —страсть. Вот они где у меня сидят, за первую потребиловку попало. По гроб жизни не забуду… Да и теперь. Возьми пай, а потом проворуется кто или случится пожар,—не в час будь сказано,—еще 20 рублей подавай. Знаем мы эти штучки. В кредитном товариществе у нас в десятом году казначей с деньгами сбежал, а нас, всех членов-то, к Исусу потянули. Пришлось пять овченок на базар стащить. А потому вот с тех пор я все эти дела мимо обхожу. Спокойней так. В кипирацию хожу, не отрекаюсь от нее, а спаем подождем еще, посмотрим.

Косарев. Но, ведь, то было давно. Тогда и порядки были другие. Теперь же долг каждого гражданина не уклоняться от участия в кооперативах, но., наоборот, втягивать в это дело всех сознательных односельцев. Только тогда пойдет это дело хорошо, когда будет кому и будет из кого выбирать честных и дельных правленцев. Тебе-то, дядя Касьян, стыдновато!

Касьян. Когда получшает, може, и вступлю, а теперь и старые пайщики назад пятиться стали. Боятся. Эх, заболтался я с вами, а дома работа ждет. Прощавайте покедова. А ты, Сергей Сергеевич, приказчику-то не сказывай, что я тебе жалиться на него приходил, а то потом в лавку хоть и не показывайся… (Уходит).

Косарев. Да-с, не весела ты, родная картинка. Что же это, однако, ваша ревизионная комиссия так туго собирается?

Крутов. То же, браг, одна видимость! Из трех членов ее — один круглый дурак и неуч, другой правленцам свой человек, третья сельская учительница, пожалуй, девушка честная и дельная, вышла из сельской бедноты, но она боится лишиться куска хлеба.

Явление 5-е.

Наталья Сергеевна (входит, жмет по приятельски руку Крутову и раскланивается с Косаревым). Я, кажется, немного опоздала?

Крутов. Наоборот, вы. как всегда, являетесь образцом аккуратности для нашей ревизионной тройки. Знакомы? Сергей Сергеевич Косарев.

Наталья Сергеевна. Очень много хорошего слышала о вас от вашего учителя Ивана Леонтьевича. Теперь его перевели в Погореловку, и наш кооператив совсем осиротел.

Косарев. Да, это я заметил еще на станции. Сошел с поезда и вижу у станции подводы наших Полянских мужичков. Обрадовался. Вот, думаю, кстати —подвезут. Спрашиваю, почему вас так много? Рожь, говорят, кооперативную грузим. Пошел к вагону—крики, ругань: ссыпщик Панфилыч под градусами, мешки рваные, рожь везде так и сыплется. Возчики ругают Панфилыча, а тот кроет правленцев почем зря.

Наталья Сергеевна. Да, похвалиться хорошими порядками не приходится.

Косарев. Вы же в ревизионной комиссии. Приняли бы какие-нибудь меры.

Наталья Сергеевна. Пробовали, да ничего не выходит. Вот теперь Петя взялся за дело, посмотрим, что из этого будет.

Косарев. А по культурно-просветительной части кооператив что-нибудь делает?

Наталья Сергеевна. Почти, что ничего, если не считать двух газет. В нардоме даже скамеек и стекол нет. Было пианино — поломали. Для народа только одно осталось — церковь или самогон, но для культурной работы у нас нет людей. Правленцы же не тем заняты.

Косарев. Так-таки решительно ничего и не предпринимали?

Наталья Сергеевна. Под Рождество пробовали спектакль поставить. Наш председатель Григорий Иванович охотно согласился оказывать всяческое содействие, записался даже в драматический кружок и сам себе выбрал роль. Но кончилось дело очень прискорбно.

Косарев. Позволите ли полюбопытствовать относительно причины?

Наталья Сергеевна. Причиной был тот же любезнейший наш Григорий Иванович. Принялся ухаживать за мной на репетициях и так энергично, что мне буквально пришлось от него бежать. Откровенно говоря, я и теперь его боюсь.

Явление 6-е.

Пахомыч (входя к Крутову, Косареву). Вас покупатели в лавку зовут. Жаловаться хотят.

Косарев. Это интересно? А вы, Наталья Сергеевна, не полюбопытствуете?

Наталья Сергеевна. Надоело уже. Это у нас так обычно. Я лучше тем временем расходные ордера просмотрю. За целый месяц не проверяла.

Пахомыч. А я пойду, послухаю, кого это еще об’егорили. (Кроме Натальи Сергеевны уходят все).

Явление 7-е.

Григорий Иванович (входя). А, глубокоуважаемая и распрекрасная Наталья Сергеевна! Наше вам с кооперативным приветом. Как рад, что вижу вас, так сказать, в своей резиденции и одну.

Наталья Сергеевна (испуганно). Я не одна. Здесь сейчас был Петя, и Сергей Сергеевич Косарев из Москвы приехал.

Григорий Иванович. Слышал уж от Кириллыча и про подвохи их против меня тоже кое-что знаю. Петька-то, видно, на мое место гнет. Только шалишь, брат, молод больно! Куды ж они делись?

Наталья Сергеевна. В лавку ушли жалобу покупателей разбирать. Я за ними схожу.

Григорий Иванович (преграждая дорогу). Да зачем они мне, провал их возьми! Пусть себе слушают там сплетни. Мне только вот кто нужен: вы, очаровательная!

Наталья Сергеевна. Стыдно, Григорий Петрович! Семейный человек, а…

Григорий Иванович. Для вас с семьей я в два счета разделаюсь. (Наталья Сергеевна порывается проскочить мимо. Пред загораживает распростертыми руками дверь). Без контрибуции не уйдете!

Наталья Сергеевна. Занимались бы лучше вашим кооперативным делом, а то Косареву расскажу — как бы вы в газету не попали.

Григорий Иванович. Ха-ха! Эко напугали. Уже какой-то прощелыга опередил вас, населькорил там про меня всякой чепухи. Только мне при моих связях на все это наплевать.

Наталья Сергеевна (стремительно бросается в дверь). Пустите!

Григорий Иванович (обхватывая ее руками). Не пущу, пока… пока вы своими розовыми губками не сгоните хандру с моей личности.

Наталья Сергеевна (вырываясь). Вот пока вашей личности! (Наносит ему пощечину и стремительно вылетает за дверь).

Григорий Иванович (грозя вслед кулаком). Ну, подожди же ты, подлая мещанка! Я тебя из школы твоей выкурю!

Явление 8-е.

Из дверей комнаты сторожа Пахомыча выходит пьяненький Долбушин. Григорий Иванович, не замечая вошедшего, продолжает ходить по конторе, закрыв щеку левой рукой.

Долбушин. Добрый день, Григорий Иванович!

Григорий Иванович. Спасибо… не особенно-то добрый…

Долбушин. Зубы что-ль болят?

Григорий Иванович. Да, весь день ноют проклятущие. Самый зуб мудрости ноет, чтоб чорт его побрал!

Долбушин. Слышу я давеча, что промежду тебя с учительшей спор идет. Думаю, зачем мешать, и повернул свои оглобли и церемониальным маршем со своей батареей прямо в комнатенку Пахомыча. Пойдем приложимся (показывая из кармана бутылку). Вот с тремя звездочками угощу.

Григорий Иванович. Спасибо. Я сейчас не в настроении что-то.

Долбушин. Эх, рохля! А еще хвалишься подчас. Чего нос повесил? Не дается девка, ну и наплевать, другую кралю найдем. Да не из мужичек-хамок, а из потомственных почетных дворянок, брат,— хоть сычас сосватаю. Почище той серопупой будет. Из стрюцких, брат, сама к нам прет.

Григорий Иванович. Это кто ж? Не Аграфена ли Карповна?

Долбушин. Так точно-с. Там дожидается (показывая на комнату).

(Входит Вертихвостов).

Долбушин. Ну что ж, выпьем что ль?

Вертихвостов. Григорий Иванович, выпьем и все огорченья, как рукой снимет.

Долбушин. Может сюда мою батарею-то подвести и гостью?

Вертихвостов. Сюда опасно. Косарев с Крутовым вокруг да около все крутятся.

Григорий Иванович. А где они сейчас?

Вертихвостов. К вокзалу поехали зачем-то из лавки, прямо… может в ВИК.

Долбушин. Ревизком Сургучкин с гармошкой хотел компанию с нами разделить.

Григорий Иванович. Ну, ладно. Закрой, Кирилыч, дверь покрепче, чтоб не одна шельма нас не вспугнула.

(Уходят).

Явление 9-е.

За стеной слышится хлопанье пробок, чоканье, пьяные голоса п пиликанье гармошки.
В контору входит Анисья.

Анисья. Куда это Пахомыча унесла нелегкая? Вот одна и смотри за всем, да начальству прислуживай, да угождай. Глядеть тошно, право слово. (Подперши рукой щеку). И до чего люди теперь совесть потеряли, лишь бельмами бестыжими хлопают….

Григорий Иванович (в дверь). Анисья! Бабка-щербатка! Где ты?

Анисья. А ну вас всех к пралику! И без меня дым у вас коромыслом. (Плюет). Тьфу, прости господи! И так всю фатеру мою опоганили, хоть иконы теперь опять святи.

Долбушин (поет). Благоденственное и мирное житие нашему кооп правлению и всему селению. Мног…а…я…

Григорий Иванович (перебивая). Брось Лазаря тянуть. Даешь повеселей!

Долбушин (пускается в пляс). Ходи изба, ходи печь — хозяину негде лечь… (Выскакивает в контору потом опять возвращается). Аграфена Карповна! Брось с предом обниматься. На средину выходи, черной бровью поведи…

Григорий Иванович. А ну, вали ребята (запевает — Долбушин и другие подхватывают).

‘С вином мы родились, с вином мы умрем,

‘С вином похоронят и с пьяным попом…

Налей, налей, товарищ, заздравную чару,

Бог знает, что будет с нами впереди’…

Анисья. О мать моя честная, владычица пресвятая! И Карповна, межидворка бестыжая, около мужиков юбкой как вертит, тьфу (плюет). Проедят, пропьют каператив-то наш.

(За стеной — ‘По рюмочке, по рюмочке,

Тили бим-бом, тили дим-бом,

По маленькой, по маленькой, че

ГЕОРГИЙ НЕКЛЮДОВ

ТЕРНИСТЫЙ ПУТЬ

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Явление 1-е.

Явление 2-е.

Явление 3-е.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Явление 1-е.

Явление 2-е.

Явление 3-е.

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Явление 1-е.

Явление 2-е.

Явление 3-е.

Явление 4-е.

Явление 5-е.

Явление 6-е.

Явление 7-е.

Явление 8-е.

Явление 9-е.

Читайте также: