Н. А. Лейкинъ.
Н. А. Лейкинъ.
Мученики охоты.
Мученики охоты.
Юмористическіе разсказы.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія д-ра М. А. Хана, Поварской пер., No 2
1880.
ТЕАТРАЛЪ.
ТЕАТРАЛЪ.
Театрал, Лейкин Николай Александрович, Год: 1880
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Смеркается. Неторгующіе съ огнемъ апраксинцы зазвенли ключами и собираются запираться.
— Дозвольте сегодня посл запора спектакля въ баню сходить? обращается молодой приказчикъ въ барашковой шубенк къ хозяину.
— Посл какого такого это спектакля? Бредишь ты чтоли? переспросилъ хозяинъ.
— Виноватъ-съ, Панкратъ Анисимовичъ. Давеча приходилъ тутъ одинъ покупатель и все о спектакляхъ театральныхъ говорилъ, такъ вотъ я и перепуталъ, поправился, весь вспыхнувъ, приказчикъ.— Дозвольте посл запора лавки въ баню сходить? повторилъ онъ.
Хозяинъ подозрительно посмотрлъ на приказчика.
— Что больно часто въ баню-то ходишь? сказалъ онъ.— Дивлюсь я на тебя, Никандра, какъ это ты себ всю шкуру мочалкой не сдерешь. Съ однова въ баню да въ баню.
— Помилуйте, гд-же часто-съ?.. Я на бенефисъ Марковецкаго въ бан былъ.
— Что ты мн тамъ городишь. Какой такой бенефисъ, какой Марковецкій! Я знаю только одно, что ты на прошлой недл былъ.
— Ну, да-съ, въ пятницу.
— То-есть какъ это въ баню-то въ пятницу? Нешто по пятницамъ топятъ бани?
Приказчикъ совсмъ смшался.
— Воронинъ и Мальцевъ топятъ-съ. Вы вдь въ Туликовы бани ходите, такъ гд-жъ вамъ знать. А я ужъ люблю чтобъ по настоящему помыться. Я лучше не допью, не домъ, а баня чтобъ была во всемъ своемъ вкус.
— Ну, ступай. Только смотри у меня, окромя бани, нигд не болтаться и во время домой придти. Теперь ужъ мн понятно, что ты въ пятницу въ театр былъ.
— Пожалуй, немного и запоздаю, потому изъ бани хотлъ къ сапожнику зайти. Отдалъ подметки, шельмецу, подкинуть и до сихъ поръ не несетъ, а у меня сапоги скоро сть запросятъ.
— Ой, Никашка! Что-то ты хитришь! Не въ баню ты идешь, а врно опять въ театръ. Ну, смотри: узнаю, такъ такую теб выволочку задамъ, что чертямъ будетъ тошно.
— Что вы, помилуйте! Въ настоящую баню. У меня вонъ и узелъ съ бльемъ съ собой. Извольте посмотрть. Вонъ онъ на прилавк лежитъ. Человкъ чистоту своего тла соблюдаетъ, а вы — въ театръ! Да что мн театръ!
— То-то, смотри. Отъ театра и до запусканія лапы въ хозяйскую выручку не далеко. У насъ правило: со двора ходить въ дв недли разъ, по воскресеньямъ, и уже тогда иди на четыре стороны.
Приказчикъ былъ отпущенъ. Заперли лавку. Поплелся домой хозяинъ, бросились бжать приказчики. Никандра былъ съ узломъ блья и шелъ рядомъ со старшимъ приказчикомъ.
— Опять въ театръ? спросилъ его тотъ.
— Опять-съ. Только вы ради Бога хозяину ничего не то* горите. Узелъ съ бльемъ тутъ только одна алегорія. Что длать-съ, приходится и на хитрость пускаться, коли путемъ не отпускаютъ. А я не могу-съ… Для меня театральная игра все равно, что пища. Лучше я голодомъ день просижу, только-бы актерское представленіе передъ собой имть. За то ужъ у меня пьянственнаго образа не бываетъ. И что тутъ постыднаго! Человкъ драматическихъ чувствъ ищетъ, а его за это бить сбираются. Да для меня все равно! Пусть бьютъ! Условься хозяинъ, чтобъ за каждую пьесу выволочку мн — и на то соглашусь. Я ужъ бъ настоящей-то бан полъ-года не былъ, даромъ что кажиную недлю отпрашиваюсь. Попаришься въ мстахъ за креслами — вотъ теб и баня.
Старшій приказчикъ помоталъ головой.
— Вотъ Сибирь-то на тебя навязалась! сказалъ онъ.— Дивлюсь я только, Никандра, какъ теб не надостъ. Вдь ужъ коли кажиную недлю въ театръ ходишь, то поди все пересмотрлъ.
— Какъ можетъ надость-съ! Театръ — первое монпасье. Лучше всего этого ничего на свт нтъ. Вы вотъ говорите: все пересмотрлъ, а я вамъ скажу, что я ни одной драмы путемъ не видалъ. Вдь взамсто бани ходишь, ну и надо домой въ девятомъ или десятомъ часу явиться, чтобъ никакого альбома съ хозяиномъ не вышло. А что я до десятаго часа въ театр высмотрю? Половинное дйствіе игры. ‘Монастырскую стну’ я только два первые акта видлъ, ‘Злобу дня’, тоже, ‘Мертвую петлю’ — тоже.’ Вотъ только ‘Безприданницу, удалось два съ половиной акта просидть. Да вс пьесы такъ, начало знаю, видлъ, а какой конецъ — аминь. Только ‘Купца Иголкина’ да ‘Гамлета’ и проглядлъ во всемъ состав, когда на масленой недл хозяинъ уже въ настоящую, прямо въ театръ отпустилъ.
— Такъ чтожъ ты самъ актерствомъ заняться думаешь, чтоли? спросилъ старшій приказчикъ.
— Непомрное мечтаніе въ головномъ воображеніи имю и даже такъ положилъ: неудастся въ актеры — или сопьюсь или въ монахи… Никакой жизни мн тогда не надо!
— Вляпался ты однако.
— Совсмъ съ лишеніемъ своихъ чувствъ! И вдь знаете, что все актерское геройство я посл гамлетной игры Нильскаго почувствовалъ. Вотъ игра, такъ игра! ‘Мать Королева’! Прощайте однако! Сейчасъ я въ Толмазовъ переулокъ и въ Александринку!
Никандра потрепалъ по плечу товарища и со всхъ ногъ бросился въ театръ. Узелокъ съ бльемъ онъ сдалъ капельдинеру вмст съ шубенкой и черезъ пять минутъ сидлъ ужъ въ театральной зал въ мстахъ за креслами. На сцен шло представленіе. Рядомъ съ нимъ по одну сторону сидлъ сосдскій хозяйскій сынъ, тоже охотникъ до театра, а по другую сторону помщалась какая-то купчиха съ мужемъ.
— Урвался? спросилъ его хозяйскій сынъ.
— Урвался-съ. Опять взамсто бани. Только вы Бога ради хозяину нашему ни слова…
— Ну, вотъ! За кого ты меня считаешь! Я, братъ, самъ въ такихъ-же передлахъ бывалъ. Я-то ни слова не скажу, а вонъ въ лож своякъ вашего хозяина сидитъ, такъ можетъ и скажетъ.
— Гд? съ испугомъ спросилъ Никандра, и когда ему указали, прибавилъ:— Въ самомъ дл сидитъ и прямо на меня глазищи пялитъ. Ахъ, ты Господи! Теперь ужъ не миновать мн завтра^ хозяйской музыки. Пожалуй и волосяной балетъ устроитъ. Что тутъ длать? Вишь, какъ онъ глазищи-то выпучилъ! Разв прищурить одинъ глазъ и скривить ротъ на сторону, такъ авось и не узнаетъ?
— Конечно, сдлай искривленную морду, посовтовалъ хозяйскій сынъ.— Поглядитъ, поглядитъ да и скажетъ, что чужой.
— Нтъ я лучше носовымъ платкомъ одну половину лица закрою. Будто зубъ болитъ.
Никандръ вертлся на своемъ мст какъ на иголкахъ.
— Да ты вотъ что: ты и въ самомъ дл подвяжи скулу платкомъ.
— Гд тутъ подвязывать, коли ужъ онъ на меня во вс глаза смотритъ. Да изъ-за платка не будетъ ничего и на сцену видно. Нтъ, ужъ лучше искривленіе скулы, отвчалъ Никандра и сдлалъ такое лицо, что сидвшая рядомъ съ нимъ купчиха такъ и отшатнулась отъ него.
— Охъ, Господи! Что съ тобой, голубчикъ! проговорила она.— Что это тебя кочевряжитъ?
— Зубъ, сударыня, зубъ!
— А коли зубъ болитъ, то отчего-жъ у тебя глазъ-то перекосило? Федоръ Иванычъ, обратилась она къ мужу:— Я боюсь его. Смотри-ко, что у меня съ сосдомъ-то. Какъ-бы съ нимъ падучка не приключилась. Эво, глазъ-то!
Купецъ посмотрлъ и сказалъ:
— Иди, молодецъ! Выдь въ корридоръ, коли тебя схватывать начало. Еще чего добраго на насъ рухнешься. У меня жена на сносяхъ. Ребенка ждемъ.
— Да ничего, это пройдетъ, отвчалъ Никандра.
— Выдь, говорятъ теб! А то силой выведутъ! возвысилъ голосъ купецъ.— Али полицію звать!
— Уйди ты лучше отъ скандала! толкнулъ въ бокъ Никандра хозяйскій сынъ.— Пойдемъ вмст.
Они оба вышли въ корридоръ.
— Что тутъ длать?
— Самое лучшее дло: бги домой. Видно ужъ не въ часъ попалъ ты сегодня въ театръ. Посмотрлъ маленько, ну и будетъ! Да главное-то, что вашъ своякъ тебя узнаетъ и все завтра хозяину разскажетъ. Вдь ужъ во все время представленія искривленіе скулы не выдержишь.
— Гд выдержать! И теперь-то лицо судорога сводитъ. Эхъ, плакалъ мой рубль-цлковый! Ну, прощайте, Иванъ Гаврилычъ! Досмотрите до конца представленіе, такъ завтра разкажете мн въ чемъ дло. А какая игра-та занятная!
Никандра вздохнулъ, надлъ шубенку, взялъ узелокъ съ бльемъ и поплелся домой. По дорог онъ зашелъ на плотъ Фонтанки и смочилъ себ водой волосы.
— Ну, теперь хозяинъ будетъ въ туман, хоть своякъ и разскажетъ ему, что видлъ меня въ театр. Покажусь ему съ мокрыми волосами, какъ будто отъ бани, а завтра — знать не знаю, вдать не вдаю! пробормоталъ онъ и продолжалъ путь.